Мы не отбросы!

Снова проходит любительский матч по баскетболу между двумя командами с разных колледжей. Каждый пытается внести свою лепту. Кто-то атакует противника, кто-то боится подходить первым, а кто-то, как Феликс, стоит на защите. На самом деле он очень много летает в облаках и совсем не сконцентрирован на игре, такой важной для товарищей. Но не для него. Даже если от результата матча будет зависеть репутация целого колледжа. Феликса поставили в игру потому что никто не играет так же проворливо как он, особенно когда речь идет о битве на своей территории. Всегда первый несется отобрать мяч и передать своей команде. Он лучший. Был им, если уж честно. В последний год он сильно изменился, сам не свой. — Феликс, какого хрена? — прокричал ему кто-то из напарников, когда он очнулся. Однако было поздно и решающий гол забили, но не в пользу команды Ли. — Эй, чувак, с тобой все хорошо? — подошел Минхо, который был серди нападающих. — Ты уже давненько рассеянный ходишь, — положил руку на плечи к парню он. — Не хорошо, Минхо. Я не хочу больше играть в баскетбол, — он скинул с себя жилетку команды. — Извини, мама звонила, мне нужно вернуться домой. Конечно Ли соврал, лишь бы поскорее уйти отсюда и не стоять как посмешище. Если уж совсем честно, то мать записала его на сеанс к психотерапевту, потому что «ты сам не свой в последнее время, сынок». Она же, конечно, не понимает, в чем дело, что же могло пойти не так. Учился хорошо, может даже упахивался, гулял с друзьями. Но стоит прийти домой — настроение меняется. Он перестает быть таким веселым. Эта гнетущая атмосфера точно не была его успокоением. Феликс плетется до «центра психологической помощи» без охоты. Страшно. Вдруг он появится там и ему скажут что-то плохое. Если у него какое-то заболевание, то он тогда будет о нем знать и придется что-то делать. Больше нельзя будет скитаться на судьбу, что вечно неблагосклонна к нему. То камень не так ляжет (специально), чтобы Ли споткнулся и упал прямо в грязь, то птица решит испрожниться на его невероятные, мягкие, вкуснопахнующие, но теперь обосранные волосы. В каком только виде Минхо не видел Ли на первых уроках в школе. Тот еще кадр. И сметься нельзя, и успокоить надо. Феликс понимает, что его не погладят по головке, ведь его душевное состояние действительно оставляло желать лучшего. Но и знать правду не хотелось. Хотелось развернуться, далеко убежать и получить передозировку газировкой и булочками с корицей, прям как в школе. Но теперь он съёжившись сидит на стуле, бегая взглядом по столу перед ним, ведь у него… — Депрессия? — переспросил Ли. — Но как? Вы уверены? Он совсем не ожидал, что ему скажу что-то подобное. Он смел предполагать, что что-то в его жизни точно идет не так, но кажется все куда хуже чем плохо. Неужели его тоска не пройдет спустя неделю? Уже больше полугода не проходит, но скоро ведь должна, не так ли? Он совсем не замечал (искусно игнорировал), ведь так у всех. Зачем лишний раз переживать? Оказалось, что уже поздно переживать. — Назовите ещё раз ваши жалобы за последние полгода, — сказал доктор в очках, скрестив руки в замок. — Но вы их уже слышали. — Я хочу чтобы и ты услышал себя. — Ну… бессонница почти каждый день, но даже если я сплю все восемь часов, то чувствую себя разбитым, хотя ещё только утро. Потеря аппетита, но иногда ем так, словно это последняя еда на земле — не могу остановиться. Слабость, местами раздражительность или полная апатия ко всему. Все дела даются невероятно сложно. Даже прибраться в комнате — неподъемная ноша. — Так, а как у вас с сексуальным влечением? — А, дело в том, что, — потёр шею он. — Как вы знаете, мне нравятся парни, но, если честно, ни с кем из них мне не хочется общаться. В том самом плане. Они всем отталкивают меня, скорее хочется отделиться от них. И от людей в целом. — «Возможно, это до момента, пока я не увижу его», — оставил не озвученным Ли, перебирая пальцами. — То есть влечение хуже, чем было? — Феликс кивнул. — Что ж, — громко вздохнул он, — вам нужно ещё что-то пояснять? — Не стоит, я вас понял. — Были ли какие-то стрессовые ситуации за последнее время? Эмоциональное потрясение? — Я… я не помню. Что такого у меня могло случиться, — хмыкнул. Феликс мог бы ответить на вопрос, но есть маленькая загвоздка. Ему стыдно и ужасно неприятно. Говорить о разладах в семье ему всегда было тяжело. Каждая встреча с родителями проходила не так гладко. Особенно мать любила расшатывать и так, как оказалось, хрупкую психику ребенка. Никогда не знаешь, какой она будет сегодня: злой или любящей мамой. Подойдет ли она с претензиями и упреками из-за любой мелочи, или решит подойти и погладить по голове. В какой-то момент Феликс стал дергаться, если она подходит к нему сзади. Нет, она не била его, да и кричала нечасто. Но отчего-то он все равно чувствует все напряжение, что висит в воздухе, когда приходится общаться с ней. Если получалось, Феликс старался обходить мать и особо с ней не разговаривать. Если есть возможность подойти к папе — он так и поступит. Зачем рисковать и лишний раз подходить к той, кто может заставить все твое тело дрожать от пары слов. — Феликс, дорогой, ты пойдешь ужинать? — тепло спросила миссис Ли, зайдя в комнату к сыну. — Но ты же сказала, что мне стоило бы похудеть, мам, — настороженно смотрел на нее он. — Ты ведь сама рекомендовала мне пропускать ужины. — Не неси чушь! Такого не было, — резко сказала она. — Да от тебя и так одниа кожа да кости остались, садись, поешь. И Феликс сел за стол, взял полочки в руку и даже подцепил мясо с рисом, однако он не успел съесть и кусочка. Мысли о том, сколько калорий в одной такой порции заполнили все его мысли. Он по привычке стал вспоминать, что ел в этот день и проводить несложные подсчёты: не выходит ли он за рамки желательных калорий или эта тарелка сегодня уже будет лишней? И действительно: сегодня одноклассник угощал его булочкой. Это значит, что больше он не может позволить себе что-либо съесть. Феликс проглотил ком в горле и наконец-то оторвал взгляд от тарелки. — Извини, мам, я не голодный, — закусил щеку изнутри. — Но ты ведь снова будешь с уроками до ночи сидеть. Покушай, чтобы в животе не урчало. — Не беспокойся, я правда не голоден. — Ах, мальчик мой, замотал себя. Ну ладно, иди. И он ушёл, так и не съев даже кусочка мяса, хотя кушать и правда хотелось. Желудок уже неприятно скручивало. Придётся лечь спать голодным. Снова. Завтра мать по новой будет говорить Фелексу, что ему бы скинуть, но сегодня она делает вид, что любит сына и что кушать вечером — это вполне нормально. При этом, если увидит Феликса с шоколадным батончики в руках, то будет осуждающе смотреть и говорить, что лучше бы он не злоупотреблял сладким. — «Теперь каждый прием пищи для меня пытка, мама,» — думал Феликс, уже засыпая над учебником. — Но спасибо за заботу… Феликс вернулся в реальность, стараясь не вспоминать школьные времена. Не сказал бы он, что то время было наполнено для него слишком веселыми моментами. Они были, но чаще он сидел за уроками голодным, или пытался спокойно прожить свои деньки. Наверное, стоило раньше обратиться к специалисту. — Я предлагаю Вам пропить курс лекарств. Они помогут, если Вы будете дополнительно стараться и работать над собой. — Да, как скажете. Феликс вышел из кабинета, размышляя над словами врача. Как же он мог пропустить свое плохое самочувсвие мимо глаз? Как он мог позволить себе упасть в такую пропасть, откуда без таблеток не выкарабкаться? Следовало бы обратиться к специалисту раньше. Концентрация уже давно исчезла. Смотреть сериал и сидеть в телефоне — привычное дело. Заставить себя учить что-то более тридцати минут — практически нереально. Валяться в кровати несколько часов без сна — норма. — «Как же хочется вернуть прошлого себя,» — вздыхал Феликс. Пока Ли шел к диванам в холле, он заметил парня с длинными каштановыми волосами. Тот опустил голову вниз, чтобы они свисали и сам заплетал себе маленькую косичку. Такой чудной. — «Каких только чудиков не заносит сюда, ах,» — думал Ли. Феликс сел рядом с незнакомцем на единственное свободное место и скрестил руки на груди. Вдруг брюнет застыл на секунду. Затем стал ближе и ближе подползать к Ликсу, который в свою очередь отодвигался и все больше съеживался. Вдруг прикоснется к этому парню, заразится чем. Ему и так уже есть от чего лечиться, бешенство в список не входило. Если белка будет болеть и бешенством, и депрессией — она долго не проживет. Феликс про себя так же считает. И вот он уже прижался своей «компактной» жопкой к чужой, что точно будет побольше его по ощущениям, но при этом отодвигаться он не собирался. — «Женщина, прошу прощения за вторжение в личное пространство, но у меня тут ситуация ЕЧД (что в переводе: ебать, а что делать)», — он вжимался в сидение, сминая края дивана руками и опасаясь грозного вида той самой женщины, на границы которой он покусился. Незнакомец вдруг боднул плечо Ли, привлекая внимание. Потому тот моментально подпрыгнул на своей «компактной» попе и теперь заставил женщину с «некомпактной» смотреть на него, как он на незнакомца минуту назад. — «Делай вид, что все нормально. А то подумает еще, что я тут с вибратором в жопе сижу. Но я ведь не такой. Тот раз не в счет,» — нервно усмехнулся про себя Фел. Его снова бесцеремонно боднули в плечо, сильно толкая (прямо на ту женщину). Феликс соответственно снова подпрыгнул и ойкнул. Она же раздраженно вздохнула, встала и ушла в закат. Точнее — на освободившееся место на другом диване. — «Если он еще раз сделает это…» — подумал Ликс, как снова почувствовал плечом чужую голову и хихиканье. — Может хватит уже? — закричал Ли и вспомнил «злость» из фильма Головоломка. Ощущение, что кто-то красный и с горящей головой нажал на все кнопки и рычаги в его подсознании. — Ты чего творишь, псих? А ну отойди от меня! — Феликс! — засмеялся тот и оставил голову лежать на его плече. В этот момент Ликс конкретно прихуел со всей ситуации. Бывают конечно ситуации из разряда: нихуя себе. Но тут просто без слов. — Хёнджин? — повысил интонацию он на последнем слоге, стараясь показать весь свой спектр эмоций. — Что с тобой? Ты чего, обкурился? — Я трезвый. К сожалению, — пробубнил в чужое плечо. Брюнет поднялся с чужого плеча и наконец выпрямился, закинув волосы назад. И ни Феликс, ни его жопка не ожидали увидеть настолько красивого парня. Нет, он, блять, самая настоящая влажная мечта Ли. Он узнал давнего знакомого по голосу, который, к слову, стал намного ниже спустя долгое время, как и у самого Феликса. Помнится пару лет назад, когда они учились в одной школе, Хёнджин был ниже всех, в очках и… страшноват. А ведь Чанбин оказался прав, когда говорил, что пройдёт пару лет и все бегать за ним станут. Феликс прям сейчас готов встать в очередь и позорно пускать слюни. — Ты покрасился? — удивленно спросил и притронулся к светлым прядкам. — Ты же темный всегда был. Черт, это так красиво! — Спасибо, — смущенно опустил вгляд Фел и заправил прядь блондинистых волос за ухо. — Я жду маму, — сказал он и лег на колени к Ли. — А ты кого ждёшь? — Тебе-то что, Хван? Мы не виделись со школы. И даже там ты мне не нравился. Свали. Возможно, Феликс немного солгал, когда сказал, что Хван Хёнджин совсем не в его вкусе. Потому что как в старших классах сердце быстро билось, так и сейчас Феликс смотрит на него с вожделением. Ладно, он буквально его типаж. Ладно, он даже разок представлял как они целуются. Но это было только раз! Феликс же не пиздло. И самому себе врать не станет! (Пиздит, как дышит) — Грубиян, так и ещё сопля из носа торчит, — фыркнул Хван и убрал голову с его колен. — Где? Не может быть, — схватился за нос. — С первым апреля! — снова захохотал. — Не смешно. Сейчас июнь, Хван. — Я душевно больной. Мне можно. А ты всё такой же серьёзный молодой человек и такой же очаровашка. Вот что-что, но такое Ликс совсем не ожидал услышать (и не особо то хотел). Все уши покраснели, а щеки покрылись румянцем. Вот же подстава-подстав. Позорище! Он теперь обо всём знает! Ну ничего, главное делать вид, что так и задумано и Феликс уже не тот школьник из старшей школы, который наблюдал за каждым чихом у одноклассника. — Мистер Хван, заходите в кабинет, — сказал врач и Хёнджин ушел, подмигнув на последок. Хван зашел в старый добрый кабинет его лечащего врача, который лишь делает вид что ему не все равно. Все пространство обставлено цветами, а стены выкрашены в природные оттенки, тобишь пастельно-зеленые. Все это создает приятную обстановку, чтобы расположить к себе. Скукотень. — Вы отказались от приёма лекарств. Что-то пошло не так? — Мне не нужны лекарства, доктор. Я вполне способен контролировать себя при помощи вечерней соляной йоги раз в неделю, прогулок на свежем воздухе и общения с друзьями. — Я правильно понимаю, что речь идёт о йоге которая проводится в помещении приближенном на соляную пищеру? — Ну-у-у… — Почему тогда так редко? Несколько раз в неделю были бы в самый раз, — что-то записывал он. — Не совсем, — мялся он. — Дело в том, что под занятием йогой я подразумеваю принятие некоторых расслабляющих веществ. Поэтому такое название, — улыбался во все тридцать два зуба Хван. — Но, к сожалению, чаще одного раза устраивать «сеансы йоги» не выходит, потому что они подорожали, да и появляются боли в груди, помутнение сознания, галлюцинации и… — не успел договорить он, ведь врач перебил его. — Вы хотите сказать, что употребляли наркотики во время терапии?! — Да нет, что вы, я же пошутил, — нервно хихикнул Хван. — «Я принимал «до», дяденька», — по-глупому лыбился он. Дело было в том, что он ни разу не шутил и завязал со своими развлечениями не так уж и давно, но врачу об этом знать, видимо, не стоит. Он ведь бросил. — Возможно вам стоит уже принять проблему, а не избегать её. Лекарства это не зло… — он не договорил, так как Хван встал со стула и поставил руку на стол перед собой. — Я выйду на работу уже в ближайшие время. В кафе за углом. Там паренёк такой красивый работает, прямо в моём вкусе, — сел он обратно, но локти оставил на столе, мечтательно положив на них голову. — Ах, понятно, вы снова говорите про парней, мистер Хван, — сидящий уже хотел вмешаться, чтобы не слушать по новой этот осуждающий тон, но док продолжил. — Возможно вам стоит снова начать принимать препараты и не нагружать себя работой? Он дружелюбно улыбался, но Хван даже ухмылку выдавить из себя не смог. «Какие к чёрту лекарства?! Да бог знает, что в них кладут, а я их жрать должен?! Ну уж нет. Я поэтому со всем соляным и химичеким завязал.» Доктор сидел и создавал полную видимость, что действует во благо парня, но почему ему самому так не казалось? Этот умник думает, мол, если надел халат, значит может советовать Хёнджину всякую дрянь? — Из-за этих таблеток мне постоянно хочется спать. Мне то жарко, то холодно. Да я вообще сам не свой! — Что насчёт режима сна? Вы восстановили его? — будто бы игнорировал возгласы Хвана доктор. — У меня всё было хорошо, с чего Вы взяли, что нужно что-то делать? — Может, вам всё-таки стоит пройти здесь курс лечения… Кажется врач не договорил, потому что Хван встал и вышел из кабинета. Он правда держался, долго держался, но гнев снова взял своё. «Как же бесит! Почему он не слышит меня?». Говорил он в своей голове, в то время как шёл по коридору, а потом и вовсе на выход. Хван шёл по улице злой, пиная камни. Даже если он увидит маленького, потерявшегося котенка, он не заберет его домой, а просто затискает. Настолько он был злой. Вдруг он увидел макушку Феликса на светофоре и жизнь как-то стала налаживаться. Наверное, если бы он встретил котенка сейчас, то уже точно заплакал бы от умиления (и все равно затискал бы). — «Черт, снова обострение маниакальной фазы», — подумал Хван. — Хей, котенок, — весело сказал Хван, но, кажется, он хотел сказать «Ликс». Однако Ли его даже не заметил, — Феликс? Взгляд Феликса застрял в одной точке. Пустой и ни о чем не говорящий, словно эта жизнь не так уж и интересует его. Вдруг блондин сдвинулся с места и начал переходить дорогу. Прямо на красный. Хван только и успел схватить его за кофту, да оттащить обратно. Ликс, конечно, похож на ангела, но в Рай ему еще рано. Хёнджин успел прямо перед тем, как автобус промчался буквально в сантиметре от его носа. — Одурел?! Умереть хочешь? Или у тебя, как у кота, девять жизней? — однако взгляд Феликса был таким же пустым. — Всё нехорошо, да? Ли был таким потерянным. Сам не свой. Как можно было пойти на красный и так глупо подвергнуть себя такой опасности? Хёнджин так зол, ужасно зол… но глядя в эти блестящие глаза, совсем не выходит сказать что-то нравоучительное. Хочется спросить: «Всё ли хорошо?», «Ты не поранился?», «Может, проводить тебя? Я совсем не занят». — Знаешь, мне этот психотерапевт тоже не нравится, он не помогает, — решил перевести тему тот. — Но, хочешь, я помогу тебе? — Как? — еле шевелил губами Ли. Хван не сказал ни слова и повел его в какое-то место. А Феликс ничего не говорил. Молча тащился рядышком, стараясь поспевать за длинными ногами. Шли они долго и, по мнению Ликса, — тяжело. Приходилось взбираться в горку, только успевая материть гребаную природу за ее испытания и красоту. Когда Феликс отставал, Хван брал его за руку и помогал забраться. Все-таки ему не впервой. Но оно точно того стоило. На самой вершине складывалось ощущение, что весь Сеул можно было увидеть с ладошки. — Позируй. Буду тебя фотографировать, — откудо-то достал он фотоаппарат. Как только парень мог не заметить его. — Что? — Сядь на тот камушек. Будет красиво свет падать. Феликс молча сделал то, что попросил Хван. Парень в то время и так, и так выворачивался, чтобы поймать красивый кадр. — Так ты фотограф? — Скорее любитель. Но за мои фотографии с природы хорошо платят. — Да? И как так выходит? — Я часто гуляю и часто забредаю в живописные места. Там делаю много-много фото. Так получилось, что однажды меня заметил богатый дяденька, потом еще один. И вот теперь это мое оплачиваемое хобби. — Ва-а, так же хочу, — глазки загорелись. Хван смог. — Так будь моей музой. — Что? — Да так, ничего. Мысли вслух. Они стояли выбирали фотографии и смотрели на закат, опираясь на какие-то старые перила. — Слушай, я совсем не понимаю людей, которые выкупают мои работы. Они же совсем обычные. Выйди из дома, пройди чуть-чуть, да сам сделай их. Дураки. — Напомни ещё раз, какой тебе диагноз поставили? — Биполярка, — выдохнул Хван. — Я сейчас как раз в состоянии импульсивности и жестокости. Маниакальная фаза, если по-умному. А у тебя что? — Депрессия. — И как чувствуешь себя при депрессии? — Чувствую себя никому не нужным, нелюбимым, обыкновенным отбросом. А что? Тут Хван расцвел словно бутон розы в поле, с которым он постоянно делает фотографии. Его лицо передавало весь спектр эмоций, какого Ли не замечал раньше. — Да ты гонишь. А я думал, что один чувствую себя вонючей пожёванной жвачкой на чём-то ботинке, которую даже отодрать противно. Да мы соулмейты! Феликс смотрел на Хвана. Он улыбался, а тот думал, что он так и не изменился с их последней встречи. Такой же невероятный. *** — Ли Феликс, — позвала девушка парня в кабинет, как вдруг он услышал знакомое имя, перед тем как войти. — Хван Хёнджин… он был госпитализирован. — Снова наркотики? — Нет, биполярное расстройство. — «Биполярное расстройство? Госпитализирован? Стоп. Наркотики? Снова?» — думал Феликс, ведь каша в его голове развелась нерасхлебная.