Реки зацветут весной

Пока комиссар Леблан дышала свежим воздухом и беседовала с важными людьми — инспектор Ришар прозябал в бумагах. В архивах было душно, спертый воздух сдавливал легкие, вынуждая парня дышать через раз. Но стратегия заведомо провальная, ведь вскоре голова закружилась от нехватки кислорода, и Луке пришлось полной грудью вдыхать пыль и запах старой бумаги. Обычно записи хранили бережно и аккуратно — корешок к корешку, регулярная уборка от пыли, хорошая охрана. Но здесь нельзя было остаться для изучения документов, а выносить их дальше отдела запрещалось. Только в отдельной пыльной комнате, где хранили почти древние дела, среди стеллажей стоял металлический стол, куда и пристроился Ришар со своими коробками. Он не рисковал выносить дела комиссара дальше архива, куда их буквально скидали из кабинета Конте после его пропажи — не все были благосклонны к его напарнице, чтобы не опрокинуть случайно чашку кофе на документы. Многие завидовали Леблан и ее быстрому карьерному росту — эти мужчины к пенсии не могли добиться и половины того, что сделала комиссар, не достигнув и тридцати лет. Без зазрения совести они могли испортить бумаги, даже если это касалось дела об убийстве. К сожалению, людская зависть была слишком сильным подспорьем для ненависти. Ришар устало потер глаза. Его жизнь сплошная череда бессонных ночей, энергетиков и захватывающих дух расследований с комиссаром Леблан. Каждый вечер он зверски уставал, но стоило вспомнить о напарнице, что стала для него кумиром и примером для подражания, как появлялись новые силы для работы. Но, возможно, ему стоило вздремнуть пару часиков? Глаза болели, а буквы расплывались по бумаге черной кляксой. Пожалуй, Лука был везунчиком — лишь ради собственного интереса он решил прочитать последнее дело пропавшего комиссара Конте, пока его начальница была в отпуске. А теперь это же дело перешло к ним. Вот так везение. Жертв было много, а улик ничтожно мало. Серийный убийца — Кукольник — выбирал жертв обоих полов, но не было ни одного доказательства, является убийца мужчиной или женщиной. Каждая жертва была истощена до такой степени, что не утони они в Сене, то умерли бы на больничной койке. Кукольник их не кормил, лишь иногда давал воду, но из-за зашитых плотными стяжками ртов жертвы не могли даже нормально пить. Согласно отчетам о вскрытии, на многих телах присутствовали следы сексуального насилия — агрессивного и садистского. Царапины от ногтей, следы от окурков, рваные раны на спинах и лодыжках. Убийца любил кровь, силу и власть. После таких ужасов Ришар даже не удивлялся, что сон к нему не шел, несмотря на усталость. Стоило только подумать об отдыхе, как перед глазами вставали картины, нарисованные излишне богатым воображением — мужчины и женщины, зовущие на помощь, и их крики — это бессильные стоны со слезами, заливающими багровый от их крови ковер. Сон пропадал мгновенно, только усталость не проходила, а синяки под глазами продолжали темнеть. Тихий звон уведомления вырвал Луку из задумчивости — Шарлотта просила встретить ее у входа. Предварительно закрыв дверь на ключ, парень быстро вышел на улицу, где под козырьком стояла Дюран. Ее розовые волосы слегка вились от влаги дождливых будней, а изумрудные глаза с нетерпением смотрели на вылетевшего из дверей Ришара. — Выглядишь просто отвратительно, — Шарлотта подошла ближе, вглядываясь в его осунувшееся лицо. — И тебе доброе утро. Не теряя времени, он подхватил девушку под локоть и повел через однообразные рабочие столы, за которыми сидели полицейские. Они смерили парочку недовольными взглядами, тут же отворачиваясь. Лука их игнорировал, следуя совету Леблан, что она дала еще в первый совместный рабочий день. В архивной каморке, где с трудом помещался Ришар в компании коробок, стало еще теснее. Снова устроившись за столом, парень продолжил изучать отчет. В воздухе повисло молчание. Гнетущее — для Шарлотты, и совершенно обычное — для Ришара. Спустя четверть часа, журналистка, разозлившись, со скрежетом отодвинула второй стул. Сложив руки на груди, девушка уставилась на сидящего напротив Луку. И хотя Дюран славилась своим терпением, так необходимым в работе журналиста, но в отношении надоедливого и безответственного инспектора оно вспыхивало быстрее спички в руках пиромана. — И долго мне ждать? — вопрос, подразумевающий скорее извинения, нежели что-то другое. — О, точно, — Лука встрепенулся, вспомнив о чем-то. — Забыл дать тебе коробку. Парень очень шустро загрузил девушку работой и через пару минут вернулся к своим бумагам. Выражение лица Шарлотты было далеко от сосредоточенного или счастливого и тем более от спокойного. Готовая в любой момент забить Ришара его чертовыми папками, Дюран зацепилась взглядом за надпись на титульном листе. Некоторые слова стерлись, ведь были написаны карандашом, но она смогла разобрать всего одно слово: «Кукольник». — Это ведь дело комиссара Конте, пропавшего не так давно, — прошептала Шарлотта, вынимая папку из коробки. — Ага, оно самое. — Но почему ты им занимаешься? — злости как ни бывало, ее место заняло чистое любопытство журналиста. — Не я, а мы с Леблан. И еще какой-то Ньеман, — Лука почесал затылок, старательно складывая в голове впечатление о мужчине. — Интересный человек, один из немногих, кто смотрит на комиссара без страха или пренебрежения. — В мире слишком много напыщенных идиотов, они не понимают, что люди равны вне зависимости от пола. — Главное, что не потолка, — не удержался парень, за что тут же поймал на себе гневный взгляд. — Ладно, прости-прости. Язык мой — враг мой. — Вот именно, — Дюран сложила руки на груди, сдерживая их от документов на столе. Сначала нужно узнать, зачем она здесь. — Не быть тебе журналистом, ты то еще трепло. Так чего ты от меня хочешь, Лука? — Помощи. — Ты и сам справишься, в конце концов — это твоя работа. — Справлюсь, — кивнул Лука, раскручивая на пальцах карандаш. — Недель эдак через восемь. Но будет уже поздно. — И что я получу за безвозмездную помощь? — Клубничное мороженое? Ришар улыбнулся, когда Шарлотта обиженно надула губы — будто ее можно купить таким пустяком. — Комиссар Леблан тебя убьет, — фыркнула девушка, отворачиваясь. — М-м-м, ну ты же меня не сдашь? — Лука хитро щурился, зная, что Шарлотта слаба перед его улыбкой. Журналистка вздернула нос, прикрываясь делом из огромной коробки бумаг. Она уже успела его выцепить, стоило только услышать просьбу о помощи. К сожалению, Шарлотта была бессильна, когда дело касалось Луки, его улыбки и темных, как крепкий кофе, глаз. Когда Ришар позвал ее на свидание — ну не то чтобы позвал, но Шарлотта восприняла это именно как приглашение, — она не думала, что парень заставит ее рыться в куче старых документов. Еще и с риском попасться его начальнице. — Она ведь говорила тебе — ни слова Шарлотте, и что мы имеем? — В одного я эти коробки никогда не разберу, — он окинул обреченным взглядом беспорядок в архиве и добавил: — а тебе я доверяю, Лотта. Ты ведь не станешь мною пользоваться, чтобы получить повышение, написав самую лучшую статью? Девушка поджала губы, проводя пальцем по грубому почерку комиссара Конте. Может, она совершала ошибку, а может и нет, но Шарлотта вздохнула и утвердительно кивнула. — Ладно, но по завершению этого сюра ты уговоришь Леблан дать мне нормальное интервью, а не как сегодня, — проворчала девушка. У Шарлотты, как и у любого уважающего себя журналиста, были некоторые связи. И стоило ей узнать, что этой ночью нашли чье-то тело, она сразу же написала Ришару. Парень в спешке проговорился, что дело теперь расследует он и комиссар Леблан, и девушка не упустила возможности запросить беседу с комиссаром. Вот только утром Лука порушил все ее планы приглашением в архивы и занятостью расследованием Леблан. — Если раскроем дело, — Лука протянул руку для пожатия, хитро прищурившись — он не мог согласиться без условий, такова его натура. — Хорошо. Девушка пожала мужскую ладонь и удивилась, насколько ее пальцы меньше, чем у Луки. Но прежде чем она успела прервать рукопожатие, парень перевернул ее ладонь тыльной стороной вверх и, притянув ближе, оставил легкий поцелуй на нежной коже. Черные глаза нагло изучали ее реакцию, которую Шарлотта безуспешно старалась скрыть. Лицо залилось румянцем, пока девушка почти до боли прикусила щеку изнутри. — Вернемся к бумагам? — горячее дыхание коснулось ее кожи, до того как Лука все же отпустил ее руку. Легкая досада неприятно кольнула изнутри, но Дюран отдернула ладонь и вернулась на свое место. Чертов лис.

***

Вернувшись домой поздно вечером, Клоринда была вымотана до такой степени, что сил осталось только на принятие душа и падение на мягкую кровать. В первом попавшемся кафе, на обратном пути из квартиры Оливии, Ризли угостил ее быстрым перекусом, настояв, что своевременный прием пищи все же не менее важен, чем работа, и нельзя ложиться спать на голодный желудок. Перед уходом они дождались приезда криминалистов, но Леблан была более чем уверена, что ничего существенного они там не найдут. Утром им первым делом стоило навестить владельца того фотоагенства и получить отчет от Ришара. Молодой инспектор провел целый день в архивах, и Клоринде было его немного жаль — тесное и душное помещение, бесконечный поток букв и невыносимые коллеги не способствовали хорошему времяпровождению. Но и помочь инспектору она не могла — девушка засыпала на ходу и в десятом часу уже лежала в постели. Вспоминая о Луке, на ум тут же пришла Дюран и неудавшееся интервью, но Клоринда даже обрадовалась. Ей совсем не хотелось разговаривать с журналисткой. Перекатившись на бок, девушка натянула одеяло до подбородка, вдыхая запах лавандового кондиционера. Против воли вспомнился сегодняшний день, проведенный в компании капитана Ньемана. К сожалению, Навия ушла еще днем, поэтому она не смогла обсудить с подругой необъяснимое чувство неловкости, которое испытывала каждый раз, когда их с Ризли взгляды случайно встречались. Клоринда старалась вести себя как обычно, игнорируя любые чувства и эмоции, не касающиеся дела, заталкивая их глубоко, пряча за холодным расчетом логики. Но после горячего душа, лежа в мягкой постели, она слишком расслабилась, чтобы продолжать сдерживать себя. Со вздохом она села, скидывая одеяло с груди. Уличный свет проникал в окно, холодом разгоняя темноту — Клоринда не задернула шторы, не имея ни малейшего желания делать больше шагов, чем требовалось, чтобы дойти до кровати и упасть на нее. Мягкая тишина обволакивала комнату, спокойствием опустившись на плечи Леблан. Огни города за окном отвлекали от мыслей о деле, позволяя сосредоточиться на пронзительно серых глазах цвета грозового неба. Девушка подтянула колени к груди и, обхватив руками, опустила на них подбородок. Противоположный пол ее почти не интересовал, впрочем, как и любая романтика — все ее отношения заканчивались, когда вставал выбор между работой и любовью. Клоринда любила работу больше жизни и, если это означало умереть с револьвером в руке, то она была готова. Но с Ньеманом было по другому… он ее заинтересовал. Было ли дело в его внешности — которая непонятным образом ее привлекала, когда, объективно, судья Невиллет обладал более утонченными чертами лица — настоящий аристократ, в отличие от Ризли с его легкой грубостью и небрежностью, образом подобным хищнику на охоте, полный острых углов в противоречие к на вид мягким черным волосам. Или всему виной его характер и поведение, иногда ненавязчиво напоминающие ее саму — упертый и находчивый, но вместе с тем готовый нарушить несколько законов в поисках правды, с не сходящей с губ нахальной улыбкой. Закрыв глаза, Клоринда откинулась обратно на подушки, с наслаждением вытягивая ноги. Никому еще не удавалось заинтриговать ее настолько, чтобы девушка думала о нем вместо работы. Снова перевернувшись на бок, Леблан решила, что параллельно с расследованием убийства, она могла бы немного изучить капитана Ризли Ньемана, чтобы удовлетворить свое любопытство.

***

Около девяти часов утра за Леблан заехал Ризли. В полусонном состоянии девушка впустила его в квартиру, не замечая его заинтересованного взгляда, которым он окинул ее помятую пижаму и растрепанные темные волосы. Но Ньеман промолчал, в какой-то степени наслаждаясь новой открывшейся гранью холодного комиссара. Собралась Клоринда довольно быстро, и уже через час они направлялись в фотоагенство «Багровая луна». Как и подобает крупному агентству, его офис находился почти в самом центре города, окруженный зданиями, что были под завязку заполнены офисными работниками. Клоринда не любила бывать в этом районе, он казался слишком душным — воздух словно состоял из выхлопных газов машин, напыщенности богачей и грязных денег. — Как спалось? — Ризли нарушил тишину, когда они остановились на очередном светофоре. — Намного лучше, чем вчера, спасибо. А вам? — Великолепно, — усмехнулся Ньеман, следя за дорогой. Что-то в его голосе заставило Леблан внимательно посмотреть на мужской профиль — усмешка выглядела натянутой и уставшей. На удивление, за прошедшие дни Клоринда уже могла определить, когда Ризли улыбался искренне, а когда лишь кривил губы в подобии улыбки. — Неужели судья Невиллет не дал уснуть? — При чем тут этот ящер? — мужчина нахмурился, не улавливая шутки. — Ящер? — удивленно вскинув брови, Клоринда уже забыла, зачем упомянула судью. — Ну… — у Ньемана вырвался легкий смешок. — Это долгая история. Но если в общих чертах — его с уверенностью можно было бы называть драконом, с его-то характером мне иногда кажется, что он начнет дышать огнем в зале судебного заседания, когда участники не соблюдают установленный порядок. — Однако…? — Однако, я нахожу это скорее забавным, чем страшным, учитывая подробности его жизни, которые я знаю. — Поделитесь? Ризли на секунду отвлекся от дороги, внимательно посмотрев на девушку. — С какой целью вы интересуетесь, госпожа комиссар? — Для подруги. Возможно, ответ удовлетворил его не полностью, но мужчина продолжил через минуту, как только перестроился в другой ряд. Центр Кур-де-Фонтейна не отличался свободным трафиком, так что прежде чем попасть на аудиенцию к мадам Камиллери, им пришлось постоять в пробках. — Невиллет обожает воду. Он готов питаться только ею, я серьезно — приехал к нему пару дней назад и в его холодильнике несколько полок забиты водой разного вида. Когда он один дома, то любит заплетать себе косички, потому что его научили сиротки из какого-то приюта много лет назад, — Ризли задумался, стоит ли говорить следующее предложение, но не сумел сдержаться: — у меня в телефоне он записан как водохлеб. Явно не ожидавшая такого исхода, Клоринда не смогла сдержать смех, но резко прикрыла рот руками, когда уловила ошарашенный взгляд Ньемана. — Что? — уже привычно холодно отреагировала девушка. Но щеки предательски покрылись легким румянцем. — У вас красивый смех, госпожа Леблан. Очень жаль, что вы смеетесь так редко. Девушка опешила, не понимая, как реагировать, поэтому быстро отвернулась к окну, пряча еще больше краснеющее лицо. — Ситуация не располагает к смеху, капитан. — К сожалению, — согласился мужчина. Остаток пути они провели в молчании. Клоринда пыталась упорядочить мысли и рассчитать их дальнейшие шаги — прежде всего нужно было написать Ришару, чтобы он подготовил доклад о просмотренных документах Конте. Быстро напечатав сообщение, Леблан убрала телефон, когда машина остановилась на парковке. Через стеклянные двери они вошли в холл, оформленный в минималистичном стиле, где главными цветами были белый и темно-серый, везде стояла мебель по большей части из светлого дерева. За угловой регистрационной стойкой сидела девушка администратор, занятая работой за компьютером. — Добрый день. Чем могу помочь? — прежде чем Клоринда успела окликнуть девушку, к ним обратился молодой человек с зачесанными назад светлыми волосами. Леблан вздрогнула от неожиданности, услышав голос за спиной, а Ризли бросил на парня предостерегающий взгляд, но промолчал. Плохая идея — появляться так неожиданно за спиной человека, который мог рефлекторно случайно сломать челюсть. Ньеман бегло, но внимательно его осмотрел — худощавое телосложение, высокие скулы, светлые глаза и бейджик с именем — Лини. — Здравствуйте. Могли бы мы встретиться с мадам Камиллери-Дерлет? — без запинки проговорил Ньеман. — У вас назначена встреча с мадам? — Комиссар Леблан, — Клоринда протянула свое удостоверение. — Нам необходимо задать ей несколько вопросов. — Секунду. Лини перегнулся через стойку, чтобы поговорить с администратором. Обменявшись с ней парой реплик, он вернулся и попросил следовать за ним к лифту. Всю дорогу наверх Леблан с трудом сдерживала тошноту — запах густых и тяжелых духов давил на ее чувствительное обоняние. Ризли в свою очередь раздраженно дергал ногой — надоедливая музыка в лифте раздражала своей однотипностью. — Все здание принадлежит мадам? — бросил мужчина, нашаривая в кармане платок. — Да, большинство помещений мадам сдает в аренду, но на верхних этажах расположены несколько наших студий. — Лини обернулся к девушке и, когда она с благодарностью приняла платок капитана, обеспокоенно спросил: — Вам нехорошо? — Все нормально, просто запах слишком сильный. — К нам на съемку приехала важная персона из Ли Юэ — госпожа Нин Гуан. Она пользуется довольно агрессивным парфюмом, вероятно, запах еще не выветрился, приношу свои извинения, — Лини слегка поклонился. Через несколько минут они поднялись до последнего этажа, где находился офис мадам Камиллери. В приемной их встретила девушка, поразительно похожая на Лини — одинаковые черты лица, цвет волос и глаз, только выглядела она более безэмоциональной и холодной. С первого взгляда становилось ясно, что они брат и сестра. Лини коротко кивнул сестре, и девушка быстро набрала чей-то номер на стационарном телефоне. — Мадам, к вам посетители. Откуда? — она бросила выразительный взгляд на брата. Лини быстро пересказал ей ситуацию, а секретарша передала его слова начальнице. — Да, хорошо, мадам. С тихим щелчком она положила трубку и кивнула на дверь, а после отвернулась к монитору компьютера, вновь безразличная ко всему. — Спасибо, Линетт, — бросил Лини, открывая дверь и впуская полицейских. Кабинет Перуэр Камиллери-Дерлет полностью отображал свою хозяйку — темный, лаконичный и роскошный. Панорамное окно во всю стену, стены эбенового цвета, черные кресла, обтянутые бархатистой тканью и стол из темного дерева, за которым сидела сама мадам. Женщина лишь мельком бросила взгляд, когда в ее кабинет вторглись полицейские, сразу же возвращаясь к работе. Клоринда вежливо поздоровалась, но в ответ получила только молчание. Закатив глаза, она подошла ближе к столу и заняла одно из двух кресел напротив, а в соседнее опустился Ньеман, закинув ногу на ногу. Мужчина с интересом осматривал книжные полки за спиной мадам. — Вы знаете ее? — Леблан протянула женщине фотографию. Перуэр с каменным лицом оторвалась от документов. Темные алые глаза безразлично скользнули по лицу девушки на фото, женщина медленно кивнула. — Да, кажется, ее зовут Оливия Флоренс или что-то вроде. — Флоранс, — поправил Ризли из своего кресла. — Да, верно. Она довольно частый наш клиент. Последние полтора года периодически заказывает фотографии Фурины де Фонтейн в хорошем качестве. К слову о де Фонтейн — взгляд Ризли как раз наткнулся на знакомое фото — Фурина и букет морозника. Рядом стояли еще несколько фотографий в рамках, некоторые люди были ему знакомы, например — владелица самого знаменитого магазина одежды Камисато Тиори. Даже в Меропиде слышали о скандальном разводе знаменитого дизайнера и главы клана Камисато, который сразу же вернулся на родину в Инадзуму. — Удивительно, что вы ее помните, — со скептицизмом в голосе отметила Клоринда. Камиллери махнула рукой, словно отгоняя надоедливую муху. Пожалуй, расспросы о малознакомой девушке, образ который почти стерся из памяти, можно было считать досадным неудобством. — Она пару раз приходила ко мне лично, чем сильно меня раздражала — я люблю уединение. — С какой целью? — Хотела заказать частную фотосьемку де Фонтейн, но наше агентство таким не занимается, — женщина задумчиво прищурилась, подбирая слова. — Кажется, у молодежи это называется сталкинг, что по закону является преступлением. Это место — мое детище, и я не позволю загубить его глупой влюбленности. — То есть, вы затаили на нее обиду? — вклинился Ризли. Губы женщины растянулась в усмешке — ее развеселила глупость, которая пришла в голову здравому полицейскому. Мадам Камиллери уже не в том возрасте, чтобы цепляться за мелочные неудачи — она давно умела решать свои проблемы при помощи слов и власти. — Конечно нет, мы смогли договориться и заключили договор, по которому наше агенство до сих пор предоставляет Оливии фотографии. С тех пор я ее не видела, все проходило через мою секретаршу Линетт. — Вы лично знакомы с Фуриной де Фонтейн? — Да, в конце концов, являюсь меценатом театра. Я пожертвовала довольно большие суммы на его развитие, а в особенности на будущую премьеру «Фокалорс». — Так вы та самая загадочная Арлекино? — вспоминая недавно просмотренные новости, поинтересовалась Леблан. — Да, — кивнула Перуэр, подперев лицо рукой. — Месье Дюбуа осведомлен, что это именно я. Длинные черные ногти Камиллери контрастировали с ее бледной кожей, и Ризли невольно поморщился, представляя, насколько с ними неудобно. Идеальный маникюр подходил Перуэр, которая, казалось, ни разу в жизни не пачкала руки ни в чем ужаснее, чем чернила. — Могу я еще чем-то вам помочь? — слова Перуэр были вежливы, но взгляд алых глаз прожигал Клоринду насквозь. Эта женщина ненавидела тратить время. — Благодарю, мадам. Вы нам очень помогли, но если что-нибудь вспомните, — Леблан протянула визитку со своим номером, — обязательно позвоните. Мадам Камиллери кивнула и убрала карточку в ящик стола, снова возвращаясь к работе. Не прощаясь, Клоринда и Ризли покинули ее кабинет. Ответов они не получили, но вопросов прибавилось.

***

Холодный ветер забирался под куртку, вызывая мурашки по всему телу. Сняв с головы шлем, Ришар шмыгнул и забеспокоился, что может заболеть от чрезмерного пребывания на улице, когда погода была такой пасмурной в последние дни. Он оставил мотоцикл на ближайшей парковке, чтобы по пути еще немного осмотреться по сторонам. Стянув кожаные перчатки, Лука снова сверился с адресом, который Леблан отправила сегодня следом за сообщением о докладе. Кажется, комиссар решила загрузить его работой, как будто он недостаточно впахивал. Но молодой инспектор не злился, прекрасно понимая, что чем быстрее они проверят каждую зацепку, тем быстрее они доберутся до Кукольника. Внутри бара «Полуночник» царил характерный полумрак, которого стоило ожидать от подобного названия. Длинная барная стойка из темно-коричневого дерева тянулась вдоль левой стороны, за ней теплым светом подсвечивались стеклянные полки с алкоголем. Круглые высокие табуретки были обтянуты кожей, по другой стороне бара расположились небольшие столики для компаний. Запах карамели и дорогого табака въелся в мебель и стены за долгие годы работы этого заведения. Ришар опустился на один из пустующих табуретов. В баре было немноголюдно, в такую рань мало кто приходил, чтобы выпить алкоголя. Жестом Лука подозвал бармена и заказал чашечку эспрессо — благо он сразу же заметил кофемашину, напиться в рабочее время было бы самоубийством. Вдыхая приятный аромат кофе, Лука окинул взглядом окружение, в поисках камер видеонаблюдения. В каждом углу притаилось по одной камере, и парень с облегчением выдохнул. — Эй, друг, — Лука позвал бармена, который протирал бокалы. — Не поможешь? Рослый мужчина с аккуратной бородкой улыбнулся и подошел к нему. — Что-то не так с кофе? — мужчина — Филипп, как Лука прочитал на бейдже — нахмурился, переводя обеспокоенный взгляд с эспрессо на лицо Ришара и обратно. — С ним все в порядке. У меня несколько вопросов об этой девушке. Лука протянул телефон с фотографией Оливии. Отложив полотенце, Филипп внимательно изучал черты лица девушки, но в конце концов покачал головой. — Прости, тут много людей бывает. К концу смены все лица перемешиваются и трудно вспомнить кого-то конкретного, — бармен почесал затылок, обдумывая что-то. — И не факт, что это была моя смена. — Попытка не пытка, — вздохнул парень. — А камеры? Они работают? — Только та, что в дальнем углу, — покачал головой мужчина, а потом, словно что-то понял, насторожился. — С какой целью интересуешься, малец? — Точно, простите, — Лука нашарил в куртке удостоверение и показал его бармену. — Мне нужно увидеть записи. — Что же ты… Вы сразу не сказали, — запинаясь ответил Филипп. — Я позову нашего администратора. Мужчина скрылся за дверью для персонала, но вскоре вернулся в компании девушки. В одной руке она держала планшет с бумагами, а второй поправляла очки, которые съехали к кончику носа, когда опустила взгляд на бумаги. Благодаря ее выразительной мимике, Лука сразу понял, что девушка находится в высшей степени недовольства — брови сошлись на переносице, губы поджаты в тонкую линию, а взгляд прожигал дыру в молодом инспекторе. — В чем дело? — от холода в ее голосе даже внушительных размеров бармен поежился, словно эта миниатюрная девушка могла не только уничтожить словами, но и забить до смерти своим планшетом. — У меня еще много дел. Никто из идиотов, работающих здесь, не может нормально провести инвентаризацию. Лука снова показал удостоверение — боялся попасть под горячую руку. — Прошу прощения за беспокойство, мадмуазель Паскаль, — Ришар мило улыбнулся, радуясь собственной наблюдательности и обязанности работников носить бейджи. — Могу я взглянуть на записи с камер видеонаблюдения? Это необходимо для расследования дела. Окинув парня хмурым взглядом, Летиция Паскаль развернулась и кивком позвала за собой. В небольшой комнатушке стоял всего один монитор на простом деревянном столе. Колесики скрипнули, когда девушка откатила стул и села за компьютер. Несколько нарочито громких ударов по клавиатуре и на экране высветилось окошко папки с видеофайлами. — За какой период? Лука быстро сверился с записями и назвал ту дату и время, когда с карточки Оливии произошла оплата. На записи не было ничего интересного вплоть до момента, когда Ришар заметил знакомое лицо у барной стойки. Она повернулась аккурат к камере, что хоть и казалось удачным совпадением, но инспектор был очень рад даже такому подарку судьбы. Однако легкая улыбка на его губах угасла, стоило понять, что Флоранс с кем-то беседовала. С кем-то, кого камера заснять не смогла — Ришар несколько раз просмотрел этот короткий отрезок, но человек ни разу не посмотрел в камеру. Даже профиль не попал в кадр: его либо заслоняли другие посетители, либо он стоял спиной, демонстрируя только светлую макушку. Все что инспектор смог получить из видеозаписи — последние минуты, когда Оливию видели живой, и факт, что их подозреваемый блондин. — Вот сука… — парень сжал челюсти, подавляя раздражение и желание переломать чертов компьютер. — Другие камеры точно не работали в тот день? — К сожалению, да. Уже как несколько месяцев наш владелец не может нанять мастера, — поспешила ответить Летиция, ее пугала внезапная перемена в поведении полицейского. — Мы можем еще как-то помочь? — Да, предоставьте копии этих записей. Обычно сохранявший задорное настроение Лука, теперь действительно разозлился — создавалось впечатление, что сама вселенная не желает поимки убийцы. Пока администратор решала вопросы по поводу записей, он решил поспрашивать остальной персонал, который сегодня был на рабочем месте. Но никакого результата Ришар не добился — бармен хоть и работал в тот вечер, но не запомнил ни Оливию, ни ее спутника; официанток здесь не было, а уборщица пришла только после закрытия, чем заработала себе выговор. Запустив руку в русые волосы, парень растрепал аккуратно уложенную прическу — Шарлотта постаралась, но сейчас его изводило желание что-нибудь испортить. Волосы — самое безобидное, что попалось под руку. «Какой блядский бар… Что сложного починить камеры, или им совсем плевать на безопасность?» Но Лука уже знал ответ — так дешевле. Люди экономили на чем угодно, в желании сохранить несколько грошей, даже если это могло причинить вред их безопасности. Но все их мысли всегда лишь о том, что с ними это вряд ли случится. С кем-то другим — да. Но не с ними. Когда Летиция протянула ему флешку с видеозаписями, Ришар успел довести себя до состояния такой злобы и недовольства, что девушка от одного взгляда черных глаз почувствовала себя преступницей, виновной в серии убийств. Перед уходом, он попросил предоставить всю информацию в полицию, чтобы самому не возиться с бумагами. — Ох, снова здравствуйте, комиссар, у меня есть новости из бара, но, думаю, записи Конте вам понравятся больше, — Лука набрал номер начальницы сразу же как вышел наружу и вдохнул свежий морозный воздух. — У нас тоже негусто. Записи — его ежедневник? — на том конце провода голос Клоринды был уставшим и лишенным всякой надежды. — Да, я нашел его дневник или записную книжку, он там весьма художественно описывал свое расследование в отношении Кукольника. — Тогда встретимся у меня. Лука открыл рот, чтобы согласиться, но, услышав тишину, понял — Леблан бросила трубку. В попытках сохранить вновь обретенное спокойствие, Ришар несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул — этот день все еще продолжался, а он уже мечтал о мягкой постели. На обратном пути Лука еще раз осмотрелся, но не заметил никаких камер, которые были бы обращены в сторону бара — невозможно было определить, куда направилась Флоранс со своим новым знакомым. Прислонившись к мотоциклу, Лука нашарил в кармане помятую пачку сигарет, которую купил еще полгода назад. Он заглянул внутрь и отметил, что не выкурил даже половины. Ришар не был курильщиком, но иногда позволял себе сделать несколько затяжек или прикончить целую сигарету. В основном он делал это, чтобы не загнуться, когда работа была особенно сложной, как например, сейчас. Доза никотина казалась необходимой — простых дыхательных упражнений явно было недостаточно. Сделав последнюю затяжку, Лука затушил бычок о мусорку и выкинул его. Он быстро огляделся, помня, что где-то рядом видел магазинчик — ему срочно нужна была жвачка. Еще одна причина курить как можно реже — Леблан, которая терпеть не могла запах табака, с удовольствием затолкает эти самые сигареты ему в глотку, если он посмеет прийти к ней домой с ненавистным шлейфом горечи. Затянутое тучами небо начало темнеть, когда Лука поднимался по лестнице, оставляя за собой мокрые следы. Перешагивая через ступеньку, он добрался до заветной двери. В ответ на тихий стук, в квартиру его впустил Ризли. — О, капитан! Мой капитан! — воскликнул парень, растягивая губы в улыбке. Ризли хмыкнул и отступил с прохода, пропуская Луку вперед. Давно разорвавший отношения с семьей, Ришар любил бывать дома у Клоринды, которая стала для него почти что старшей сестрой. Здесь всегда было уютно, тихо и спокойно — несмотря на довольно холодный характер комиссара, ее квартира полнилась теплом и светом. Особенно вкусным кофе и кулинарными шедеврами хозяйки. Провожая взглядом спину Ньемана, Лука стянул куртку и в сотый раз принюхался, боясь почувствовать вонь от табака. Но кроме запаха улицы, дождя и едва уловимого парфюма, ничего не было. В гостиной на диване в домашней одежде сидела Леблан, в ее руках — чашка чая, от которой поднималось легкое облачко пара. Услышав шаги, девушка обернулась и окинула изучающим взглядом двух мужчин — высокий, явно не пренебрегающий спортом Ньеман и худощавый Ришар. Пока один вызывал желание рассматривать каждый дюйм, каждый шрам, узнать их историю, даже если болезненную, другой — желание купить ему леденец на палочке. Девушка улыбнулась своим мыслям, прикрывая лицо кружкой. — Так что ты узнал? — спросила Клоринда, стоило Луке упасть в кресло рядом. — Ну почему я первый? — страдальчески выдавил парень. — Вы пришли раньше и уже отдохнули, можно я вас послушаю, м? Клоринда покачала головой, но возражать не стала. Все равно рассказ будет очень коротким. Вновь делая глоток чая с лимоном, который кстати заварил ей Ризли, девушка посмотрела на капитана, одним взглядом прося взять на себя обязанность пересказать скромные результаты их работы. Тяжело вздохнув, мужчина не смог ей отказать — было невозможно сказать «нет» этим глазам цвета сирени. На все у него ушло не больше двадцати минут и, когда Ньеман замолчал, Лука недовольно фыркнул. Он все же надеялся, что сможет отдохнуть как минимум больше получаса. — Ладно… В «Полуночнике» ничего интересного, но, возможно, наш подозреваемый имеет светлые волосы, — он положил флешку на кофейный столик. — На записях ничего не видно. Оливия пришла, села за стойку рядом с незнакомцем, который ни разу не попал на камеру, чтобы можно было увидеть его лицо, они поговорили, выпили, а потом вышли из бара. Дальше их след теряется. — Неужели их никто больше не видел? — Ризли задумчиво потер подбородок. — Будешь чай, малец? — Да, спасибо, с молоком и медом, пожалуйста, — улыбнулся Лука на недовольный прищур мужчины. — И нет, они словно испарились. Но даже будь там где-нибудь камеры — была ночь, много народу. Парочка могла легко затеряться в толпе. — Ты говорил в записях Конте, нашел что-то интересное? — Клоринда уже полулежала на диване, подпирая голову рукой. — Кхм, да, — Ришар поспешил отвести взгляд от ярких носков с авокадо, которыми Леблан ненавязчиво хвасталась. — Я не дочитал до конца, но у комиссара был подозреваемый. Как раз в этот момент с кухни вернулся Ньеман с кружкой чая в руках. Он протянул горячий напиток Луке и устроился на другом конце дивана. Как и подобает верному напарнику, инспектор не стал заострять внимание, что нога Леблан лежала непозволительно близко от бедра капитана. Но он, конечно же, промолчал. — Некий Хольцендорф. — Будь здоров? — Холь-цен-дорф, — по слогам прочитал Лука в ответ на вопрос Ризли. — А подробнее? — Клоринда села в позу лотоса, обнимая подушку. Несмотря на присутствие чужих людей, она совершенно не стеснялась вести себя, как хотелось. — Это надолго, комиссар, — предупредил Ришар. — Конте любил писать, ему бы книги издавать, а не убийства расследовать. Быстро вернувшись в коридор, он достал из скрытого кармана в куртке небольшой ежедневник и вернулся обратно. Темно-коричневая обложка была потерта по углам, кончик ляссе распустился и из него торчали нитки, страницы распухли от количества написанных слов — ежедневником часто пользовались. Лука открыл первую страницу, прокашлялся и начал свой рассказ.