Кровавые Лепестки

      Гарри в последний раз взглянул на Драко. Его волосы лежали на подушке, беспорядочные и блестящие в полумраке комнаты. Прекрасные глаза были закрыты. Его грудь вздымалась при каждом вдохе. По комнате витал запах цветов...       Черт, как же он будет ненавидеть его за это... Особенно после прошлой ночи.       Если он сосредоточится, то сможет почувствовать руки Драко на своем теле... Он все еще чувствовал вкус его кожи на своих губах, и даже чувствовал его запах: нарциссы, пот и шикарный одеколон.       Гарри прокручивал в голове каждую деталь прошлой ночи, даже то, как горел его язык от желания сказать ему, что он любит его.       Он так сильно любил Драко... именно поэтому ему пришлось уйти. Но он не хотел этого делать. Каждая клеточка его тела говорил ему оставаться на месте, не отходить от блондина ни на дюйм. Гарри так нуждался в нем, что иногда хотелось плакать.       Гермиона прошептала его имя, вырывая из раздумий. Маленькая сумка уже была у нее в руке, а Рон стоял прямо за ней.       Он вздохнул и повернулся, чтобы снова посмотреть на мальчика. Ему так хотелось поцеловать его, но он боялся, что разбудит его, если сделает это. Уходить теперь было намного сложнее... Так чертовски больно.       Гарри безмолвно молился о том, чтобы это был не последний раз, когда они виделись, чтобы он вернулся домой к нему, а затем повернулся, чтобы посмотреть на своих друзей. Он старался держать себя в руках, но время от времени его глаза начинали гореть, а слезы грозили вырваться наружу.

-------------

      Аппарировать в место, которое никто из них не знал и никогда не видел, было, по меньшей мере, рискованно. Единственная информация, которой они располагали, это те немногие подробности, которые рассказал им Драко, и приблизительное представление о том, где это находится... Белокурый мальчик указал координаты на своей карте, в очень уединенной части Уилтшира. Это было единственное, что они знали. И еще то, что в доме было двадцать спален, два чердака, подвал и белые павлины.       Тем не менее, им удалось не расщепиться и не умереть в процессе, так что да, очко им.       — И как, блядь, нам теперь попасть внутрь?       — Очень красноречиво, Рональд.       Магия, окружавшая поместье, была настолько темной, насколько это вообще возможно. Это место было защищено, безусловно, и в худшем смысле этого слова. Учитывая, что именно Драко помог обезопасить их дом, предложив добавить в него несколько ловушек, и что именно здесь блондин узнал все о Темной магии... Они не могли быть настолько глупыми, чтобы попытаться проникнуть внутрь.       Его лучшие друзья только кивнули и последовали за ним, чтобы спрятаться за кустами, которые находились недалеко от места их аппарации.       — Хорек убьет нас, понимаете? — сказал Рыжий сдавленным голосом.       — Рон, не пойми меня неправильно, но я действительно не хочу говорить о Малфое.       Он не мог, потому что мысли о Драко возвращали его к серым штормовым глазам, которые смотрели прямо на него, прежде чем назвать его красивым, к тому, что они были так близки, что Гарри не был уверен, где кончается он и начинается Драко. Это заставляло его думать обо всех вещах, которые он все еще хотел бы прожить с ним, и которые Гарри не сможет сделать. Из-за этого он хотел заплакать прямо в тот же момент. Но он не мог, не сейчас.       Гарри, вероятно, умрет сегодня, но это будет того стоить, потому что Рон, Гермиона и Драко смогут закончить миссию. Драко не колеблясь смог бы наложить убивающее проклятие, даже на самого Волан-де-Морта. Гарри не был уверен, что сможет сделать это, убить кого-то.       Они подождали немного, свет уже начал проступать на небе, и если станет еще светлее, им придется спрятаться под плащом.       В течение некоторого времени они молчали, Гермиона посылала ему встревоженные взгляды, а Гарри старался не обращать на них внимания. Он хотел уже войти в поместье, чтобы хоть чем-то занять свои мысли, а не представлять, как Драко проснется и поймет, что они оставили его. Или отец и Бродяга. Черт.       Гарри вынырнул из своих размышлений, услышав треск аппарации прямо рядом с ними. Быстро прикрывшись плащом, они втроём, держа палочки наготове, уставились на тёмную фигуру, стоящую в нескольких метрах от них.       Мужчина, казалось, ничего не обнаружил, судорожно оглядывая окрестности.       — Если вы там, выходите. Сейчас же.       Это был Нотт. В голове возникло лицо Драко. Гарри мог поговорить с ним, они вернуться, и к чертям собачьим этот крестраж, он мог бы отдать его Малфою. И снова свести их вместе. Гарри тогда бы спас его. Ведь именно для этого он все это затеял, не так ли?       Гермиона схватила его за руку, впиваясь в неё ногтями. Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, а она пробормотала:       — Нет, Гарри.       Брюнет прошел мимо них, оглядываясь по сторонам, теперь уже более внимательно. Они не могли пошевелиться, если бы они это сделали, их бы услышали.       Внезапно мальчик встал прямо перед ними. Гарри понял, что им конец, еще до того, как Нотт стянул с них плащ.       — Остолбеней, — произнес Рон, и брюнет упал на пол.       — Быстро соображаешь.       — Спасибо, Миона.

----------------------

      — Энервейт.       Гарри произнес заклинание, как только они перенесли Нотта в скрытую часть леса, защитив это место и связав мальчика.       Брюнет лениво открыл глаза, все еще растерянный после после оцепенения.       — О, здорово, — его голос был хриплым.       — Начинай говорить, Нотт, — сказал Гарри, выплюнув его фамилию.       — Драко.       Гарри направил палочку ему между глаз.       — Не произноси его имя, гребаный трус, — Нотт не заслужил этого. Он был с Драко, и бросил его. Ради чего? Что было важнее?       Гарри бы никогда так не поступил, одно чертово слово из уст Драко, одна просьба, и он сделает все, что тот попросит. Вот почему он не рассказал Малфою всю эту историю об их отъезде, Гарри знал, что если тот попросит его остаться, он.. А теперь этот неблагодарный ублюдок произносил его имя.       Рон оттолкнул его и заставил опустить палочку, а затем пристально посмотрел на него, прежде чем ответить мальчику.       — Он жив. Это все, что ты можешь услышать. Как ты узнал, что мы были здесь?       — Полумна, — брюнет попытался прочистить горло. — У меня в кармане есть двустороннее зеркало, можешь проверить, если хочешь. Она сказала, что вы близко.       Рон с подозрением поискал зеркало, его глаза сузились. Он взял его и показал им. Маленькое карманное зеркальце, очень похожее на то, которое Гермиона обычно носила в сумочке. Его друг открыл его и удивленно расширил глаза.       — Он говорит правду, Луна там, — Нотт зашипел в ответ.       — Закрой его! Если оно открыто, они могут услышать нас, — Рыжий, казалось, был напуган, но почти сразу же подчинился. Брюнет вздохнул с облегчением. — Чтобы воспользоваться им, нужно дождаться, пока она заговорит с тобой. Ее могут охранять, и она будет ждать, пока не останется одна, чтобы отправить сообщение.       Гарри нахмурился, пытаясь осмыслить полученную информацию.       — Как она узнала? — четко произнесла Гермиона.       Уголки рта Нотта дернулись вверх, как будто он хотел улыбнуться, а затем пожал плечами в ответ.       — Не знаю, мы же говорим о Лавгуд. Что-то насчет того, что аура Поттера расстроила Мозгошмыгов.       Так они теперь друзья? Луна каким-то образом оказалась в плену в поместье и разговаривала с Ноттом просто так?       — Я рискну предположить, что вам нужно попасть внутрь.       — Мы не обязаны тебе ничего говорить, — резко ответил Гарри.       — Приятель, заткнись на хрен, — затем Рон снова обратился к брюнету. — Ты можешь провести нас внутрь?       Нотт поднял бровь, вызывающе глядя на них. Через несколько мгновений он вздохнул и пробормотал проклятие.       — Да, но у меня есть условия.       Гарри уже поднял палочку, чтобы наложить на него жалящее проклятие, но Гермиона бросила на него сердитый взгляд.       — Успокойся, перестань вести себя как ребенок, — сказала она суровым тоном. — Расскажи нам о своих условиях, Теодор.       — Во-первых, я хочу получить больше информации о Драко. Во-вторых, вы забираете с собой Лавгуд.       — Почему тебя так интересует Полумна, Нотт? — спросил он, насторожившись.       — Какого черта тебя это волнует, Поттер?       Гарри было не все равно, потому что, если Нотт вдруг отвернется от Драко, это станет проблемой. Прежде всего, если Малфой умрет, он наложит на брюнета еще одну Сектумсемпру, даже не пожалев об этом. А еще его волновало то, что все это выглядело довольно странно и не в лучшем смысле. Как ловушка.       — Прекратите, вы оба. Это как смотреть магловскую мыльную оперу.       — Грейнджер, не хочу показаться грубым, но я не улавливаю аналогию, — ответил Нотт, а Рон захихикал.       — Это значит, что вы двое похожи на средневековых придурков, которые дерутся за свою девицу, попавшую в беду.       — Не называй так Хорька, он может тебя убить.       — Драко сейчас здесь нет, если бы он был, то поставил бы этих двоих на место.       Брюнет фыркнул и слегка ухмыльнулся.       — С этим не поспоришь. У Драко много талантов.       Гарри покраснел. Ему хотелось смахнуть эту самодовольную улыбку с его глупого лица. Нотт не заслуживал того, чтобы думать о Малфое в любом виде, а уж тем более в таком. Не в том случае, если он не собирался уходить с ними. И тем более, если хотел снова бросить блондина.       И теперь Гарри понимал, каково это - быть рядом с Малфоем таким образом. Каким сладким и страстным был Драко... И таким он был не только с Гарри. Ужасный приступ ревности словно прогрыз дыру в его животе. Гарри представил себе, как Нотт был с Драко. Все те ночи, когда он смотрел карту, а они делили постель Нотта.             «Так же, как Драко сейчас делит твою. Он шептал, что любит Нотта, когда кончал? Потому что это то, чего он тебе никогда не говорил... Если Драко был с тобой таким милым и страстным, то представь, каким он был с Ноттом... »        И этот кусок мерзавца шутил над этим, шутил над тем, чего Гарри жаждал больше всего в своей жизни. Ему хотелось задушить его.       — По-моему, у твоего друга инсульт, Уизли.       — Продолжай говорить, и я прокляну тебя, — Гарри злобно зыркнул на него, а кареглазый даже не моргнул.       — Что? Тебе нужны подробности? Ладно, у меня их предостаточно. Было время, когда...       Но его прервал Гарри, набросившись на него и повалив на землю. Он даже не успел толком ударить его, потому что Рон оттащил его назад, схватив за плечи, а Миона помогла Нотту снова сесть.       — Отпустите меня! Я убью его! — закричал он, пытаясь освободиться из рук Рона.       — Дружище, черт возьми, он издевается над тобой, специально выводит тебя из себя.       — Вы оба, прекратите. Я больше не буду этого говорить. Теодор, нам нужно попасть внутрь, это все, что тебе нужно знать. Беллатриса ведь там, верно? — мальчик только кивнул. — Тогда помоги нам, как только мы попадем внутрь, мы расскажем тебе о Драко, хорошо? И, конечно, мы заберем Полумну.       — Хорошо. У вас есть оборотное зелье? — Гермиона с энтузиазмом кивнула. За лето она вместе с Драко сварила немало зелий, следуя их списку «на всякий случай». — Отлично, через несколько часов будет собрание, я подожду здесь с вами, и мы выберем, кого вы превратитесь. Они слишком доверяют стражам, поэтому не будут задавать много вопросов.       — Ты действительно все продумал, не так ли? — спросил его Рон, немного удивленный. — А как насчет тебя? Разве не было бы подозрительно, если бы ты оставался здесь так много часов?       — Мой отец уже не может отследить, есть я или нет, так что нет.       — Почему...? — мальчик пожал плечами.       — Он очень стар, и Беллатриса решила, что будет забавно наложить на него немного Круциатуса, что-то пошло не так. Это было его наказание, мы все с этим сталкиваемся в конце концов. Но из-за его возраста... это вызвало осложнения.       Он казался таким незатронутым, немного скучающим, рассказывая эту историю, но Гарри знал, что в ней есть что-то большее. Драко сказал ему, что Нотт по-другому относится к боли, что он справляется с ней, не придавая особого значения, пока она не раздавит его, как это случилось в ванной Плаксы Миртл.       Чёрт. Может, этот трус и не заслуживал этого, но Драко все равно любил его. И Гарри любил Драко, так что...       — Отпусти его, Миона, — заговорил Гарри властным тоном.       — Он может сбежать...       — Он не сбежит, — затем он повернулся и посмотрел на Нотта. — Правда?       — Да, Поттер.       — Видишь?

-------------------------------

      Гермиона и Рон пересматривали ее сумочку, проверяя, не забыли ли они чего-нибудь. Не то чтобы они могли вернуться и поискать это прямо сейчас, но неважно. Гарри полагал, что это успокаивает их нервы. Они с Ноттом сидели у дерева, договорившись втроём присматривать за ним на всякий случай, хотя Нотт не делал никаких попыток сбежать с тех пор, как они его освободили.       Тишина была неловкой, но Гарри догадывался, что разговор будет еще более неловким. Очевидно, другой мальчик думал иначе.       — Вы теперь вместе? — голос Нотта звучал по большей части ровно, но, возможно, если бы он постарался, то смог бы уловить нотки ревности, которые примешивались к его словам.       Гарри знал, что тот спрашивает о них с Драко, это было очевидно, но он не знал, что ему ответить. Он никогда не говорил с блондином о том, что будет с ними, когда Нотт снова появится в поле зрения. Это было как бы само собой разумеющееся, что «их» больше не будет. Время от времени Гарри позволял себе представить, что они есть... Даже в тайне, даже эти украденные моменты.       — Он скучает по тебе, — единственное, что ответил Гарри, надеясь, что это сработает. Нотт фыркнул.       — Я очень сомневаюсь в этом, Поттер.       Гарри повернулся, чтобы посмотреть на него. Он что, был глупым? Неужели он не знает...? Но его мысли были прерваны.       Яркий серебристый свет, казалось, приближался к ним. Каждая клеточка в теле Гарри напряглась. Нотт, казалось, понял это и крепче сжал пальцы на своей палочке. Конечно, он подумал, что приближается угроза... Это было не так далеко от истины.       Лев бешено бежал, приближаясь к ним. Удивительно, как он отражал светловолосого мальчика, его настроение. Каждый раз, когда Гарри видел Патронуса, что-то переворачивалось у него в животе. Внезапно его охватила безотчётная потребность прижать к себе Малфоя, поцеловать его, обнять, попытаться извиниться за всё это.       «Я должен был это сделать, они могли забрать тебя, могли убить... Я не мог этого допустить».       Лев стоял перед ними во всей своей величественной красе. Гарри глубоко вздохнул, прежде чем лев начал говорить с ними. Или, ну, кричать на них было бы более точным термином.       — ВЫ, ЧЕРТОВЫ ИДИОТЫ! — раздался голос Драко, эхом прокатившийся по лесу. Рон и Гермиона тоже побежали навстречу патронусу. — КАК ВЫ ПОСМЕЛИ ОСТАВИТЬ МЕНЯ?!       — О, черт! — пробормотал Рон, держа Миону за руку в поисках утешения. Гарри и сам хотел утешиться, но единственное, что его утешало, это взгляд на серебряного льва перед ним.       — У МЕНЯ УШЛО ЦЕЛЫХ ДВА ЧАСА НА ТО, ЧТОБЫ НАКОЛДОВАТЬ ПАТРОНУСА, ДАЖЕ КОГДА Я ЧУТЬ НЕ УМЕР В ДЕКАБРЕ, У МЕНЯ НЕ БЫЛО ТАКОГО СТРЕССА! ВЕРНИТЕСЬ, ИЛИ, КЛЯНУСЬ МЕРЛИНОМ, Я БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ БУДУ РАЗГОВАРИВАТЬ НИ С КЕМ ИЗ ВАС!!       Услышав эти слова, Гарри почувствовал, что его сердце сжимается до смерти.       — Гарри... — Гермиона позвала его, но ее снова прервал голос Драко.       — ПОТТЕР, У ТВОЕГО ОТЦА РАЗБИТО СЕРДЦЕ, А СИРИУС РАЗРУШАЕТ ДОМ СЛУЧАЙНОЙ МАГИЕЙ. ОН УЖЕ СТОЛКНУЛСЯ С АЗКАБАНОМ, ЕМУ НЕ НУЖНО, ЧТОБЫ ЕГО КРЕСТНИК БЫЛ ЗАСРАНЦЕМ И СБЕЖАЛ.       И да, Гарри это понимал.       — УИЗЛИ, ТЫ ХУЖЕ ВСЕХ. ТЫ ДАЛ СЛОВО И СОЛГАЛ МНЕ В ЛИЦО. «ПРОСТИ, ХОРЕК. ЭТО БЫЛ НЕ МОЙ ВЫБОР» ТОГДА ЧЕЙ, БЛЯДЬ, ЭТО ВЫБОР? ЕСЛИ ЭТО БЫЛ ТВОЙ, ГРЕЙНДЖЕР, ТО Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ЗНАЛА, ЧТО ЭТО НЕ СООТВЕТСТВУЕТ СЛИЗЕРИНСКОМУ КОДЕКСУ ДРУЖБЫ.       Гарри услышал, как Гермиона всхлипнула, и когда он обернулся, слезы текли по ее щекам. Вообще-то это Гарри попросил оставить ожерелье в особняке. Он знал, что Рон всегда носит его с собой, и Малфой был прекрасно осведомлён об этом.       — ЕСЛИ ВЫ НЕ ВЕРНЕТЕСЬ МЕНЬШЕ ЧЕМ ЧЕРЕЗ ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ ЧАСА, МОЖЕТЕ ЗАБЫТЬ О МОЕЙ ДРУЖБЕ И ИДТИ НА ХРЕН!!, — лев закончил монолог и исчез.       Неуютная тишина окружила их. Гарри глубоко вздохнул и попытался успокоиться. Ему нужно было ответить, а он не сможет этого сделать, если не вспомнит свое самое счастливое воспоминание. Он повернулся к Нотту и уставился на него.       — Даже не пытайся говорить. Если он тебя услышит, то сложит два и два в считанные секунды.       — Думаю, я знаю о нем кое-что, Поттер. Я хочу видеть его в поместье не больше, чем ты.       Укол ревности был несомненным. Брось мне это в лицо, почему бы и нет? Он отвернулся и глубоко вдохнул. Гарри попытался представить себе первые объятия, которые он получил от отца после Отдела Тайн, такие теплые и родные...       — Экспекто Патронум, — он взмахнул палочкой, и перед ними появился олень. — Найди Малфоя и скажите ему: Прости, но мы не можем. Не посылай больше Патронуса, мы сейчас были одни, но это опасно. Пожалуйста, не ненавидь нас. Папа, Бродяга, мне жаль, пожалуйста, берегите себя.        И он отослал оленя.

--------------------------

      Гарри чертовски не верилось, что он собирается выпить эссенцию отвратительной крысы. Он был уверен, что Нотт делает это специально, чтобы помучить его.       Он снова посмотрел на троих потерявших сознание Пожирателей смерти и скривил лицо. Они уже украли их одежду, и, по-видимому, планировалось оставить их здесь, посреди леса, привязанными к дереву и без палочек.       Нотт даже предложил наложить на них Империус, чтобы они не пытались никуда сбежать... Гермиона была не согласна. Она сказала, что если дать им очень большое количество Сонного отвара, то они должны оставаться без сознания как минимум до завтра.       Рон и Гермиона собирались использовать оборотное зелье, превратившись в Алекто и Амикуса Кэрроу. Гарри подумал, что это довольно жутко - быть братом и сестрой, пусть и временно, но Нотт выбрал Пожирателей Смерти, которые обычно не так много говорят на собраниях или получают менее важные задания.       — А какие получаешь ты? — спросил Гарри, вызывающе изогнув бровь. Нотт фыркнул в ответ.       — А ты как думаешь, Поттер? Я кормлю заключенных, а иногда Темный Лорд посылает меня кормить Нагайну, потому что он находит забавным, тот факт, что я до смерти боюсь его смертоносной змеи. А на собраниях я просто сижу. После того, что случилось в прошлом году: Я - посмешище, — он сказал это, наливая в рот Амикусу тягучую жидкость. — Не то чтобы я жаловался, но бесполезность означает, что ты не получаешь некоторых привилегий, в которых я не особенно заинтересован.       — Например? — спросила Гермиона, глядя на него в слишком большой одежде, принадлежавшей Алекто.       — Ну, знаете, убийства и пытки, — Нотт пожал плечами, вставая. — Это подводит нас к очень важной теме: вы уже знаете их прошлое, но давайте пройдемся по тому, как они себя ведут. Кэрроу обычно находятся в Хогвартсе, но они приходят на собрания, потому что им нравится целовать задницу Темному Лорду,— увидев панику, промелькнувшую в глазах Рона, Нотт успокоил его. — Его там не будет. Большую часть времени мы не знаем, где он находится, собрания проводятся в основном для того, чтобы проверить, как идут дела у каждого. Если тебя о чем-то спросят, ты ответишь, что план Темного Лорда идет полным ходом, и все, может быть, упомянешь, что наложил Круциатус на полукровку-третьекурсника, если до этого дойдет.       Гарри вздрогнул. Ему начало казаться, что в Хогвартсе все гораздо хуже, чем за его пределами.       — Вы двое, избегайте разговоров, — затем он повернулся лицом к Гарри. — А вот ты... Ты ведь уже встречал Хвоста, не так ли? Он боится всего на свете, не смотрит никому прямо в глаза. Он ведет себя самоуверенно только если рядом Темный Лорд, потому что, по какой-то неизвестной причине, ему нравится этот паразит.       Гарри знал, почему он нравится Волан-де-Морту, потому что он выдал ему местонахождение его родителей еще во время первой войны, и потому что именно Хвост помог ему вернуться после Турнира трех волшебников.       — Хорошо, ты пойдёшь первым? — спросил Гарри, и Нотт покачал головой.       — Мы с тобой пойдем первыми, Кэрроу всегда заходят вместе, и таким образом мы сможем посмотреть, что внутри, прежде чем войдут Уизли и Грейнджер, — Гарри заметил, как брюнет скрестил руки и глубоко вздохнул. — Они поймают тебя. Этого не избежать. Постарайся быть как можно быстрее и будь рядом с камином, ты сможешь безопасно аппарировать, как только окажешься внутри него, потому что технически ты не внутри чар. Хотя тебя могут выследить... Но у меня нет лучшей идеи.       — А как же Луна? — тихо спросил Рон и увидел, как Нотт напрягся, прежде чем ответить.       — Она там не одна... Вам следует взять Оливандера и Крюкохвата, если сможете. Я знаю, какие заклинания открывают подвалы... Если Поттер пойдет со мной или кто-то из вас двоих, может показаться, что вы спасли их без моей помощи. Я, конечно, получу Круциатус, но неважно.       И, внезапно, он понял, почему Драко был влюблен в Нотта, к своему большому разочарованию. У него был другой тип храбрости, тот, которого не хватало Гарри, и тот, который был у Драко и Гермионы: ты делаешь то, что должен делать, не обращая внимания на цену. Единственное, чего брюнет пытался избежать, это чтобы его не убили, за что Гарри был благодарен, потому что если он умрет, то умрет и Драко. А это был не вариант.       После этого они взяли оборотное зелье и использовали расстояние от леса до поместья, чтобы попрактиковаться в том, как обычно ходят эти трое. Нотт продолжал давать Рону и Гермионе советы, Гарри же с первой попытки изобразил Петтигрю, потому что он никогда не забудет те несколько раз, когда встречался с ним.       Его даже беспокоило, что Нотт иногда был чертовски смешным. Он не поверил Малфою, когда тот сказал ему об этом... Это было отвратительно, каждый момент, когда он видел, как брюнет ведет себя на самом деле, напоминал Гарри, что он любит кого-то, кто не любит его в ответ. Не так, как должен... И когда Нотт сказал Гермионе: «Нет, Грейнджер. Ходи так, будто у тебя метла в заднице или вечный запор, и ты хочешь, чтобы все об этом знали» — это было честным напоминанием о том, почему Драко находил Нотта забавным. У него было такое же чувство юмора, как у Бродяги. А Малфой всегда смеялся до слёз с Сириусом.       — Уизли, хотя я и подозреваю, что у Кэрроу особенные отношения, я настоятельно рекомендую тебе не смотреть на Грейнджер каждые две минуты, — сказал Нотт, и Рон, с лицом взрослого мужчины, ужасно покраснел и сказал «я не смотрел» таким возмущенным тоном, что единственным логичным объяснением было то, что он действительно это делал. Гермиона была единственной, кто ответил:       — Фу, они же брат и сестра, — но брюнет пожал плечами, давая понять, что это не так уж и безумно, не в их кругах. Гарри не мог не скорчить рожу..       Когда они добрались до входа, Гарри глубоко вздохнул, предполагалось, что у них не возникнет никаких проблем с входом, но, знаете, в целом это казалось довольно плохой идеей. Лучшей из всех, что у них были, но все равно плохой. Его удивляло, что все было до такой степени отвратительным, что казалось почти карикатурным.       — Ну, давайте попробуем не умереть, верно? — Рон пошутил, а Гермиона ударила его по руке, и его друг вскрикнул от боли. Гарри сделал еще один глубокий вдох.       — Все получится, с нами все будет в порядке.       Так он ответил, пытаясь успокоить всех, хотя сам в это совсем не верил.