Исцеляя раны

— Генерал Фэйсяо, чем я могу быть обязана вашему визиту в Комиссию по Алхимии? – Линша складывает руки на груди, чем-то явно озабоченна. В последнее время на работе дела шли совсем плохо, и лишней минутой обзавестись новому Мастеру Котла ой как непросто. Но Генерал Яоцина – случай совсем другой, вселенского масштаба. Чтобы игнорировать просьбу Фэйсяо нужно быть либо глупцом, либо самоубийцей. — Ситуация с Цзяоцю меня тревожит. – Говорит Фэйсяо сразу, ничего не утраивая. – У него тяжелый нрав, который не позволит никому жаловаться, но я знаю, что он страдает из-за слепоты. — Это понятно. – Линша усаживается за стол, приглашая Фэйсяо сесть напротив. Она подсознательно знала причину визита, а потому подготовилась – перед её глазами раскинулись медицинские записи относительно состояния Цзяоцю. – Если бы любой другой лекарь лишился возможности заниматься врачеванием, он был бы разбит. Мастер Цзяоцю, должно быть, прячет изувеченную душу под слоем дерзости, ведь он так и не исцелил ваш недуг. — Цзяоцю упрям, за ним нужен глаз да глаз. Целительница-дракон слишком юна, что бы справиться с такой работой – я бы хотела поручить наблюдение за его здоровьем тебе.       На несколько мгновений в комнате повисла тишина. Она действовала на нервы, Линша лишь вздохнула. — Перед тем, как согласиться, я хочу кое-что знать. – В голосе нет страха, лишь холодный расчет.       Может быть, Генерал Фэйсяо и кажется легкой на подъем, но не стоит обманываться. Будь её воля, она бы перерезала глотки всем борисинцам разом, всем тем, кто бросил вызов ей и доставил столько боли. Фэйсяо сильна, ставить ей условия – настоящий риск, на который Линша добровольно пошла. — Ты тоже не так проста, госпожа Линша. – Констатирует факт Фэйсяо, но принимает правила игры. – Что именно тебя интересует? — Случай с Жуань Мэй. Разве она не смогла исцелить Цзяоцю, после того, как спасла девушку из лисьего народа? Я не могу утверждать, но, генерал, ты шла по её следу, надеясь на спасение. — Жуань Мэй трудно найти и ещё труднее заинтересовать. Я стремлюсь к её вмешательству, но, как ты знаешь, у великих ученых есть свои дела. — И все же, ты совсем не спешишь к ней обращаться. Боишься чего-то? — Госпожа Тинъюнь потеряла память и теперь сопровождает Жуань Мэй в странствиях. Было ли это следом разрушения или ошибкой исполнения, боюсь, что исцеление Цзяоцю может много ему стоить.       Линша понимала, к чему все идет. — Ты просто не хочешь, что бы он изменился до неузнаваемости. – Её губ касается холодная улыбка, почти насмешка. – Так и быть, Генерал Фэйсяо. Я присмотрю за мастером Цзяоцю, пока тебя не будет на Лофу. — Он не просто мой целитель. – Вдруг вскакивает Фэйсяо, отряхивая свою одежду. – Цзяоцю мой близкий друг. Относись к нему с уважением.       И это несмотря на то, как Цзяоцю подшутил над Линша! У Фэйсяо нет ни стыда, ни совести, а уж тем более отсутствовало чувство такта. — Я сделаю все, что в моих силах.

***

      Но кое-что Фэйсяо не учла: например, собственную зависимость от недугов, от лунного озверения. Её сердце, поглощенное сердцем Хулэя, сопротивлялось, боролось, но время от времени ей нужен был кто-то рядом. Просто, что бы успокоить, придать сил раненой лисице в её душе. Но рядом никого не было…       Цзяоцю болен, и Фэйсяо боялась говорить ему о своих проблемах. Этот упрямец итак сбегал, итак доставлял проблем, что же будет, когда он обо всем узнает? Этого нельзя допустить.       Байлу – целитель с большой буквы, но даже её время от времени здоровье Цзяоцю ставило в тупик. Однажды Линша сказала: «Чудо ещё, что он выжил с такими то ранами», и Байлу было нечего возразить.       Ей также было нечего сказать на нежелание Цзяоцю носить повязки. Он ведь сам лекарь, сам должен знать, что это на пользу – прятать глаза, банально может спасти от инфекций, но все равно упрямился. — В следующий раз я приклею ему ткань к волосам! – ругалась Байлу. — Тогда он сострижет волосы и все равно сделает по-своему. – Улыбалась Линша, направляясь в свой собственный дом.       Она ответственна за Цзяоцю, но позже у неё появился другой пациент. — Генерал Фэйсяо, ты не следуешь моим рекомендациям по благовониям? Скажи правду, ложь недостойна твоей должности. — Кажется, я действительно подзабыла об этой части нашего прошлого разговора. — Очень плохо.       Фэйсяо недооценивает её методы, понимает Линша. Ей стоит показать все, на что она способна.       У Фэйсяо почти не осталось кого-то, кому она бы могла рассказать о своих проблемах, а Линша – её лечит. Удивительно ли, что они сблизились за это время? Разговоры по душам двух вынужденных попутчиков.       Фэйсяо под действием благовоний теряет почти все свои переживания, негативные мысли покидают её. Остается лишь приятный туман, запах каких-то трав и сладкий аромат. Так пахнет Линша: смешанными чувствами, уверенностью и мягкостью. У фоксианцев хороший нюх, но Фэйсяо даже не знает, с чем сравнить то, что она чувствует во время этих сеансов. Эта мгла покрывает её тело, но не то, что бы Фэйсяо беззащитна. Если бы она хотела, то не стала бы уязимой.       Линша сводит её с ума, их отношения становятся все ближе и ближе.

***

      Их встречи тянулись, растягивались, а мятежный характер крепчал. Совсем скоро таких благовоний стало недостаточно, они вызвали привыкание. Фэйсяо лезла на стену от безысходности и хотела, что бы эти ужасные сомнения замолкли, что бы Линша их заткнула. — Фэйсяо, боюсь, я больше не знаю, как тебя успокоить. Твое тело, будто специально, вырабатывает ко мне иммунитет.       На самом деле, это и было так. Фэйсяо лично приложила усилия, что бы исключить любое влияние, кроме того самого. Линша водила руками по чужим волосам, пытаясь предпринять что-то в этой ситуации. Очень странно! Раньше помогало отвлечь, а сейчас… — Я думаю, ты знаешь, как. — Твои аппетиты поистине волчьи.       «Это странно?», - думает Фэйсяо, от переживания теребя прядку своих волос: «Мне казалось, все к этому и шло». Но Линша, кажется, принимает решение самостоятельно – она наклоняется, целуя Фэйсяо в губы.       Опускается ниже и то, что рождается в глубине тела Фэйсяо, совсем не похоже на безмятежность. Оно нарастает, занимает собой все пространство. У Фэйсяо перехватывает дух, и ей кажется, что душа вот-вот покинет её тело.       Когда все закончилось, она смогла лишь сказать: — Ты единственная, кто может исцелить мою душу. Наверное, это было своего рода признанием в любви от грозного Генерала Яоцина – Фэйсяо. Линша не возражала, что все сложилось именно так.