Жизнь не вечна

Был жаркий день, люди либо сидели по домам, либо отдыхали (или задыхались) в тени, Шилонен же любила тепло и лениво не то сидела за столом, не то лежала на нём, греясь на солнышке пока ей никто не мешал и у неё была уйма свободного времени. Сначала у неё голове у неё болтались какие-то математические формулы и абстрактные фигуры, но потом и они исчезли.  Их сменили мысли о скоротечности её жизни, если древнее имя это семя, то жизнь мастера это его оболочка, которая умирает когда становится не нужна. В последнее время Шилонен всё более задумывалась о том что пора прекращать это всё.  В мыслях то и дело проскакивало "Если не закончу жизнь к тому моменту, создам древнее имя для Путешественника и всё на этом..." Прозвучал тяжёлый вздох.  Но отдых был выше и главнее любых мыслей которые могли и не могли бы возникнуть. Будь Шилонен биологом она бы сейчас сказала: "Кошачьи крайне энергонеэффективные создания, вот я и отдыхаю! И мне всё равно что я по сути ничем не отличаюсь от обычных людей!" В последнее время Шилонен часто чувствовала лёгкую тошноту и слабость, но не обращала на это внимания. Однако сейчас ситуация оказалась значительно хуже, и тошнота становится слишком сильной и было уже невозможно просто игнорировать. "Быть может лучше не валяться на жаре больной?" — Думала она, "А я разве вообще больная? Может просто съела чего-то не того?" Она зашла в дом и сразу бессильно рухнула на кровать. Ей становилось всё хуже и хуже, голова начала ужасно кружиться, а затем Шилонен ударила резкая боль в животе. Девушка свернулась калачиком на кровати и просто заплакала. Шилонен вдруг дёрнулась когда на неё резко нахлынула тошнота. Она поняла что навряд ли сможет удержать свой обед в желудке, и тут же начала глазами искать где оставила деревянный таз в котором обычно стирает одежду, и как только нашла его, сразу встала, взяла его и поставила рядом с кроватью. Шилонен сидела, крепко сдавливая сильно болящий живот обеими руками. Вдруг ударила самая сильная волна тошноты и она издала тихий рвотный позыв смешанный со стоном от боли, несколько секунд, ещё один позыв и в тазик хлынул поток горькой, горячей жидкости, в которой виднелись остатки обеда. Раньше когда ей было плохо, обязательно кто-то был рядом, кто-то обязательно гладил её по голове, и тихонько приговаривал что всё будет хорошо. Сейчас же это не так. Однако вдруг она услышала звук поворота ручки двери. "Неужели я не закрыла дверь? Ах... Конечно, не закрыла. И кто это вообще?" — Шилонен! У тебя всё хорошо? — Послышался знакомый голос, и после этой фразы в комнату вошёл Итэр. — Ты чего без стука входишь? — Тихо спросила ослабленная Шилонен. — Или в твоём родном мире так не принято? — Вообще у нас принято стучать перед уходом, но ваши обычаи я давно запомнил, просто вижу что с тобой что-то случилось. — Обычное отравление, не более. И вообще не надо в чужие дома пробираться! — Бледное лицо Шилонен покраснело и она увела взгляд в сторону. В её мыслях было "Неужели обо мне снова кто-то может заботиться?" Но вместо того чтобы что-то сказать она просто стеснительно, и немного с чувством стыда за то что не сказала правды и обиделась на Итэра, отвернулась. Тут девушка почувствовала на своей голове чью-то руку, точнее не чью-то а путешественника. Он сидел рядом и осторожно гладил её по голове, обнимая другой рукой. — Всё в порядке, ты можешь мне доверять, я же твой друг, просто скажи что случилось. — Путешественник улыбнулся. — Ты ведь знаешь что создавая древние имена мастер тратит свои жизненные силы? Видно у меня они на исходе. Пора с этим заканчив- — Шилонен договорить не успела и опять начала давиться горькой рвотой.  — Всё хорошо, я всегда буду рядом, буду приходить к тебе каждый день, всё будет хорошо... — Успокаивал её Итэр продолжая гладить по голове. В его мыслях было: "Это же последняя стадия как я понимаю? Тогда чего я ей вру? Ладно, я и сам знаю ответ на этот вопрос..." Шилонен, всё ещё продолжала плакать, её ещё несколько раз вырвало, но вскоре рвота прекратилась. — Всё? Тебе хоть немножко получше? — Спросил Итэр и осторожно погладил девушку по животу, перед этим посмотрев на неё вопросительным взглядом и прикоснулся, только когда увидел одобрительный кивок. — Вроде всё. Только лучше не становится. — Тихо прохрипела совсем ослабевшая Шилонен . — Эх... Бедняжка ты моя... Пить хочешь? — Итэр вытер слёзы с лица его любимой кошечки. — Хорошо... Итэр сходил на кухню и налил полный стакан воды. Вернувшись он снова обнял Шилонен и дал ей немного попить. После чего её тут же вырвало.  — Что, сильно плохо? — Снова осторожно погладив Шилонен по животу спросил он.  — Всё в порядке... Правда... И похуже бывало... — Тебя только что вырвало водой, которую ты выпила десять секунд назад, и ты говоришь что всё в порядке... — Путешественник тяжело вздохнул. — Итэр, я уже хочу спать... Останься со мной на ночь! Пожалуйста! — Конечно! Мне теперь придётся часто с тобой оставаться. — Итэр крепко-крепко обнял Шилонен улыбаясь. Ночь прошла не очень спокойно, Шилонен часто просыпалась. У неё были рвотные позывы, а иногда её рвало накопившимся за какое-то время желудочным соком.  Под утро она испачкала кровать своей рвотой и Итэру пришлось всё стирать, но ему совсем не было противно это делать, он любил Шилонен любой, какой бы она не была.