Регенерация

Приглушённые стуки в входную дверь доносятся до Яори, как в тумане. Он бы с радостью открыл , если бы чернушный сейчас не нависал бы над унитазом последние пять минут. Внутри всё металось чём-то ужасным, раздирающим. Чем-то, что давило поперечно на горловину, кисло отдавало в горле и опять потрошило желудок наружу. По подбородку капают слёзы, мелкими градинками стекая вниз. Снова пвотан. Слышится хлопок входной двери. Кажется, первый всё же взломал её. — Чернушный, даже если ты там голый, мне кристаллически похер. Где ты вообще?! — донёсся раздражённый голос Аза из коридора. Глядь налево — длинный коридор, белые стены с чёрными узорами и чёрный шкаф. Глядь направо — приоткрытая дверь в кухню. Через мутное, залапанное и грязное стекло виден солнечный свет и какой-то бардак. Тут Аз слышит странные звуки с другого конца квартиры за углом. Пробирает чем-то неприятным, однако первый всё равно идёт вперёд, заворачивая налево. — Ау, последний, тебя не учили, что гостей встречать нужно?! — уже не так нагло и раздосадованно произнёс первый, быстрым шагом направляясь к источнику звука. «Чёрт..как же хоте-» Яори даже не успел додумать свою мысль, как его желудок снова вывернуло на изнанку. Боль пронизывает тело, как шпажка оливку. Тонко и метко, сквозь пищевод обжигающе кислой и мерзкой кислотой. — Эй, после-! — воскликнул рыжий, но как только он увидел того, к кому обращался, то застыл в немом шоке. Перед ним была спина Яори, брюнета, что нависал над унитазом и снова, и снова блевал. Снова и снова мучался, трясясь, как промокший осенний лист на ветру. Рядом с ним лежали почти пустая бутылка воды и много пустых пластинок от таблеток, кое где даже валялись лишние таблетки, выпавшие у последнего из рук. Майка на младшем выглядела потрёпанной, помятой, наверняка ещё и воняла потом. Хоть большую часть рук Аз и не видел из-за ракурса, однако даже часть руки от плеча до локтя говорила, что парень либо ест очень мало, либо не ест совсем: жира почти не было на руках. На таких же худощавых, как кости в коже, ногах были короткие шорты. Яо по новой выворачивало. Вновь и вновь желудок с сильной болью сжимался. В это время первый приметил ещё одну деталь, на которую он не удосужился обратить внимание. На теле парниши было очень много различных увечий: всевозможные ожоги, синяки, гематомы, а так же шрамы и порезы. Увечья — цветы, безобразные и отвратительные, распускающиеся на когда-то идеальной фарфоровой коже, сейчас же гнили и болели, произрастали где не лень кровавыми бутонами и белыми листьями — шрамами. Эти светлые полосы перекрывали друг друга, казалось, что там так много слоев, что такого числа и не существует. Какие-то были просто белыми, даже белоснежными, так как сама кожа Яори была очень светлой,другие были "вздувшимися", а третьи активно и не очень кровоточили, блестя алой жуткой жидкостью на просвете. Так как Аз был уверен в том, что последний в курсе его присутствия, он просто произнёс: — Я, если что, на кухне. Зайдя в светлое и просторное помещение, Аз был... Не сказать, что очень сильно, но удивлён содержимым стола. Куча пачек от мятной жвачки, баночки от энергетиков и много упаковок таблеток. Разноцветные, белые, но всех их объединяли жутко блестящие в свете холодного солнца блистеры. Рыжеволосый шикнул, голова его начала немного кружиться. — Чёрт, он вообще с ума сошел? Ай, что это хотя бы? Мужчина взял лежащую на столе пачку таблеток, блистер из которой выпал на пол. Белая упаковка с оранжевым элементом. Лидер перевернул и прочитал название: — Фуросемид. Фуросемид? Для чего он хоть? Мужчина повертел упаковку в руках, пытаясь вычитать назначение препарата. Не найдя ничего дельного, Аз открыл поисковик, вбивая название лекарства. Оказалось, что фуросемид — очень сильный мочегонный препарат, назначающийся строго по рецепту и при отёках. Аз долгое время находился в шоке. В голове не укладывается, как Яори заполучил этот препарат. А главное, для того, чтобы убивать себя? Из потока мыслей его вывел очень злой шепот из ванной, звук открывающейся и мнущейся бутылки, а после и того, как последний блюёт. Опять. *** Не прошло и 15 минут, как младший уже висел от слабости на дверном косяке, но теперь уже на кухне. — Д-доброго дн-дня, Аз... — кое как шёпотом проговорил юноша, почти не имея сил. — Ага. Похоже, не только утро добрым не бывает. Поведай мне эту чудную историю о том, что я вообще увидел, — взгляд первого смотрел злобно, метко и пытливо. От этого взгляда Яори почувствовал, как по больному умирающему телу сзади тоненькими руками пробегает жуткая дрожь. Этот мужчина выпытает из него правду любыми способами. — Аз... Э-это пустя-тяки, со мной все х-хо-хорош-шо... — его глаза закрывались , но он их снова и снова пытался открыть. — Ты серьёзно?! — тут же повысил голос Аз, хлопая пачкой фуросемида по столу и попутно немного сминая её. — Да ты еле стоишь, чернушный! Ты пытаешься сейчас мне доказать, что все нормально, хотя ты блевал 15 минут подряд, да?! А про твои руки и ноги, ебучую "диету" — что я должен про всё это сказать?! Как ты вообще достал рецептурный препарат?! Старший придвинул к Яо помятую пачку фуросимида. Тот забегал глазами испуганно, голова похолодела, живот снова жалобно заскулил от боли. — С-со мной в-всё в.. поряд-дке-... Зачем ты пришёл..? — в глазах из-за сухости ужасно больно защипали слёзы, брови жалобно подломились. — Хотелось узнать, почему ты, бездельник, не явился на работу. Но мне уже не нужен твой ответ, я его уже увидел. Ну, и с каких пор ты так живёшь? — кажется, первый не желал проявлять ни капли сочувствия по отношению к последнему. Младший от стыда прикрывал свой щёки, по которым горькие слёзы брали вверх и текли, как ручьи по обточенным скалам. —Диагно-ностировали..? Классе в.. 8..? А... Ж-иву так, как н-а работу в-выш-шел... — Да что хоть у тебя диагностировали, идиот? — кажется, нервозность просачивалась медленно через раздражённый тон Аза. — К-клиническую депрессию и нервную анорексию, — уже более ровно, но совсем тихо ответил Яори. Аз в шоке приподнял брови, тут же хмурясь и подавляя внутренне волнение. — А что на работе не так пошло, а? Ну вот скажи, почему от тебя вечно проблемы, чернушный?! Яори сжал ладони в своих сильно запутанных и грязных волосах, оттягивая их, довольно сильно давя на череп. — Хватит, прекрати... Хватит, хватит, пожалуйста! Замолчи! Черноволосый садится на корточки, зажмуривается и начинает реветь. Клокочет в груди страх, давит как поршень туда-сюда. И выплёскиваются слёзы, а лёгкие глотают воздух, задыхаясь, словно что-то стоит поперёк горла, какой-то инородный предмет. Хочется закрыть голову от этого, но не хватает рук. Яори слышит свои мысли. О, как же он ничтожен, что у него проблемы, как же он ненавидит себя! Какая же он ёбанная обуза, ведь его никто не любит и никогда полюбить не сможет. Он настолько слабак, что не в силах больше бороться, и просто сдаётся. Но даже сейчас Аз добивает его, и рождаются новые мысли. Яори слушает свои мысли и думает о том, как славно было бы убить себя. — Прекрати!.. Со всей силы юноша ударяет себя по бедру. Потом ещё раз, и ещё. Вторая в ненависти к себе и приступе паники, душащей косточкой рукой и зажимающей сонную артерию. — Эй, прекращай уже! Совсем с дуба рухнул уже?! — Аз с злостью сжал кулаки, свирепо глядя на суицидника. Такой человек действительно конченный в смысле законченного, но он ещё больший идиот, чем его Аз представлял. Какая его мотивация? Что, чёрт возьми, он вообще творит? Это мужчину путает, поселяет в сердце колкий страх. — Замолчи, я и так знаю, что я ничтожество, что я не достоин жизни, что я должен убить себя, Аз! Всхлипы, больные всхлипы. Он не может перестать бояться своих мыслей и сражаться с ними. Аз смотрит на это, не понимая, что ему нужно сделать и как вообще он мог бы помочь. Вскоре в кухне воцарилась тишина. Аз равнодушно окинул таблеточный бардак, а потом и самого Яори, лежащего у дверного косяка клубочком и тихо рыдающего в ладони: "Я не хочу умирать... Я ничтожество, я должен умереть..." Зло закатив глаза, Аз направился к выходу из кухни, но рядом с последним остановился. — Слушай сюда, нюня. Сегодня вечером я тебе завезу ужин, и, имей ввиду, выкину все таблетки. Мне нужны нормальные работники, а не трупы ходячие. Вскоре послышался хлопок входной двери. Яори отнял от лица дрожащие мокрые руки и огляделся.