Серебряная дева

Рут ткала под окном. Выдался знойный день, душивший и испепеляющий всё вокруг. Дворик дома Бейлы был обнесён ровненьким забором. Внутри ограды дома раскидывалась цветущая сирень, заглядывающая в окошки дома с резными ставеньками, наличниками,  украшенными "кружевами" из дерева. Изба была бревенчатая, с треугольной высокой крышей, а какое крылечко-то было богатое: треугольной формы, с таким же кружевным наличником, сделанным ещё мужем Бейлы, с маленьким углублением-треугольничком внутри, также богато украшенные резными орнаментами перила, они были сколочены на совесть! И сам двор был красив: под сиренью, чуть ближе к забору, стоял столик, где семья любила завтракать. Рядом, через два дома, стояла церквушка. За окном в тот день гоготали гуси, размеренно шагали коровы. Скрипнула калитка и Рут, девчушка лет тринадцати, сидевшая в избе, встала с лавки и выглянула в окошко. Неужели так быстро вернулась Бейла с Хаей? Или, может, Леви? А нет! Распахнув окно, возле крыльца Рут увидела Грея. Мальчик всегда был странноватый: слишком сложно говорил, думал о чём-то непонятном. Но он был красивый, прямо как из сказки, Иван-дурак. Только Грей наоборот, совсем не дурак: был смышлёным очень, да и Рут потащил записываться в школу, стоило ей в деревне появиться, чтоб ума набиралася. — Рут! Утречко. Што делаешь? Ткёшь, поди? Рут ткала новый поясок на берде, потому что Бейла пока за станок не пускала, хотя Рут так хотела ткать. Девочка стояла посреди избы, привязавшая один конец ниток себе на пояс, а другой - на небольшой крючок на стене. Посреди всей длины ниток было бердо - деревянная пластинка с прорезями и дырочками. Одни нитки вставляла Рут в прорези, такие нитки двигались, а нитки в дырках стояли неподвижно. Так, с подмогою деревянного ножичка, Рут лихо, но с усердем делала новый пояс. — Доброе, Грей. Угадал! А ты што тут забыл? Грей достал из-за спины букетик полевых ромашек. Мальчишка бойко улыбнулся и протянул его подруге. Рут улыбнулась; насколько смогла, она вылезла из окна и клюнула мальчишку в щёчку, украшенную крупными веснушками и чуть не перевалилась через окно. Она взяла букетик. Грей был доволен. — Выдешь погулять? — Я... — Так, ты што тут забыл? - послышался грозный голос. Грей вздрогнул и обернулся. Ох, уж этот молодец был страх всех женихов Рут... Леви. Сын Бейлы, рыжий парень шестнадцати лет с чёрными, казалось, даже без зрачка, глазами. Очень многих пугал этот бездонный взгляд, а рост его был чуть ли не на голову выше Грея, на две - Рут. Девчонка испужалась. Леви не жаловал Грея и других женихов Рут. Почему-то ему хотелось оберегать девочку, хотя Рут ему не родная. Грей нервно улыбнулся и почесал затылок. Леви взял его за ухо, а Рут, едва не вываливаясь из окна, махала руками. — Ай-ай-ай!!! — Ты как опять во двор пробрался? Говорил уже не раз тебе, чтобы без просу не совался, плут! — Леви, Леви, не ругайси! Он ромашку принёс, я его просила... Леви прищурился и немного толкнул мальчишку. — Давай, гуляй. Неча к моей сестре лезть. Грей засмеялся, качая головой и ушёл, махнув рукой. Рут с улыбкой оглядела брата, запачканного травой. — А ты кудой ходил? — Ходил тудой, кудой надо, - возмутившись от собственного стыда, проворчал Леви. Рут улыбнулась. Она точно знала, что навещал девицу какую-то, а с какого двора она была, знать ей Леви не позволял. Не прошло и нескольких дней, как Леви вызвали в рекрутское войско. Можно было считать, что брат их умер, ведь домой его следовало ждать через 25 лет... Он уже будет совсем стариком. Дома было тяжело без мужской, пускай и молодой, руки. Поэтому, тот роковой день, когда Хая жутко заболела в сенокос, Рут пришлось на своих руках тащить её до дома. Бейла была мрачна, к вечеру же ещё хуже стала, а Хая только недавно смогла уснуть. Рядом с сестрой, Рут положила деревянную игрушечку. — Я навещу Грея? — Ступай. И воды из колодца принеси потом. Рут ушла. Улицы выглядели мрачно, а пыль будто бы ещё больнее оседала в лёгких. Было везде пустынно, но казалось ей, что всё гремит и звенит: рычит и грозно мычит на неё корова, а ветер дует так, что мурашки по спине. Грей жил через три двора, совсем рядом с Рут. Девка пролезла через знакомую дыру в заборе, рядом с рябиной, и проскользнув во дворик, зашла в избу, низко поклонившись от невысокого проёма. — Хозяева! — Рут? - прохрипел, привстав с лавки, её Грей. — А хде все? - просила Рут, подходя к бледному Грею. В избе тихонько качалась люлька с малышнёй, сидел рядом на лавке маленький братик Грея, вырезавший что-то из дерева, сестричка разглядывала мамин платочек, вторая искала еды в горшочке и возле печи, на которой сопел дядя Грея со своей женой, видимо, после очередной попойки. — Мать за водой, отец дрова колет, - ответил ей Грей шёпотом. Рут погладила его по голове и тяжело вздохнула. Девка вынула из кармашка на фартучке деревянную игрушку, которую она вырезала сама этой ночью. Обыкновенно, все в деревне делали такие, когда их родные простужались или болели. Да, случай со странной болячкой не был простудою, но Рут наивно надеялась, что это будет полезно. — Как ты? Я вот тебе, игрушку сделала. — Спасибо, Руточка. Она такая красивая. А мне уж полегче. Как Хая? Рут, вкладывая в его ладонь игрушку, коснулась рукой его сухой кожи, вся тут же осыпаясь мурашками. Воздух в избе потяжелел и стал вязким, как смола, встал ком в горле и пред глазами явился Дов. Хладные и цепкие руки смерти будто сомкнулись на горле её любимого Грея... Так чётко она увидала это, что стало не по себе. — Рут! - воскликнула одна из сестричек Грея, вырвав девицу из мыслей, - у нево только что нога тряслась больно. Што делать? Рут помрачнела боле того и покосилась на Грея. Девка раньше никогда не видела смерти человека. Зарубить курицу или другой скот не было страшно даже собственными руками, хотя и жалко, но вот увидеть кончину человека... Наверное, человеческой смертью, которую она видела до этого, можно было назвать только уход в рекруты Леви. Грей вздохнул и показал кулак сестрице. — Что ж делоть?! Лекаря надо, лекаря! - в смятении сжав ткань на груди, сказала Рут. Грей встал с лавки, чуть не упав. Он положил Рут руку на плечо. — Со мной всё будет... Хорошо. Лучше ступай, ступай к Хае. Грей чуть не упал на Рут, едва держался в сознаньи, она положила его обратно на лавку. Руки её тряслись, потому что она запомнила лицо покойного Дова примерно таким же, какое было у Грея. — Отдыхай, я пойду. Рут выскочила из дома, простившись, да побежала к дому. Прямо таки побежала. Она посмотрела на садившееся солнце, на наступающий холодок, но быстро-быстро бежала. Она мигом взяла воды из колодца, быстро, на её удивление, почти не расплескав воду, отнесла в дом. И резко сказала Бейле: — Я еду в город, матушка. — Что за ересь ты выдумала?! — Нам нужен доктор. Я вымолю кого-нибудь приехать к нам. Ах! Помнишь, помнишь доктора Менаше? Вот к нему поеду! Господин Менаше добрый, господин поможет. — Не говори глупости! Голова не отпускала весь день, на месте, где её била о землю Шейна. Будто орех раскалывался затылок, да ещё и Бейла кричит, поэтому, не долго думая, Рут махнула рукой и выскочила из дома. Она села на лошадь, помчалась, заставляя свою Каурку нестись по дороге так быстро, как она, думаю, даже не могла. Бейла что-то ругалась на неё с крыльца, причитая и сетуя на жизнь. До дома славного доктора было совсем не много. Девка прискакала, но слуга его сказал, что господина Менаше не было, дескать, к барину уехать изволили. Теперь что-то неумолимо заставляло её торопиться, сердце заходилось. Рут вздохнула и направилась к поместью барина, как всегда, на удачу держась за колечко на шее. Как-то эти прикосновения всегда её успокаивали, а металл остужал пыл. Ближе ко времени, когда солнце касалось горизонта, крестьянка подъехала ко двору своего барина. Ворота были открыты, как и дверь в сени. Изба была, кстати, фундаментально красива и богата. Лепнина, с какими-то львами, птицами, цветами, благородный нежно-синий цвет, излучающий чистоту и большие-большие сени, как половина избушки Рут. — Ых! А ты хто, девка?! - вскрикнул какой-то крепостной, лицом такой простой и с большим носом. — Рут меня звать, я из деревни Эмы. Мне нужон Менаше. — С какой это радости я тебя пущу? — Ради Господа Бога, прошу, мне нужон в деревню доктор. Наш помер. — И што? Сами лечитесь. — Ну пожалуйста! Пусти! — Ступай, девка, неча барина пужать. Лицо Рут исказилось злою гримасою и она развернулась, тяжело вздохнув. А потом, резко повернувшись обратно, зарядила по челюсти слуге. Он и обмяк. Рут было жалко его, но Хаю и Грея было жальче. Она мысленно попросила прощения и быстрее, пока не очухался, проскользнула в дом. Увидев горнишную, тихонько подошла и милым голосом спросила: — Девица, привет. — Ох ты! Здравствуй, - вздрогнув, выпрямилась горнишная, молодая и не очень приглядная. Она явно испужалась. — Где доктор ваш. Ну этот, Менаше? - томным голосом спросила Рут, поправляя косу. — Ты... - хотела спросить горнишная, но внезапно раскраснелась и мотнула головой, продолжая тише. - Подожди его около гостиной, там он с барином. Рут учтиво кивнула и быстренько пошла по указанному ей пути. Коридоры были с высокими потолками, обоями дорогими, устланы коврами Авелийскими, кажется. Девица заглянула одним глазком в гостиную, где выпивали Менаше и барин. — Ох, славная была охота, господин Хагай, - сказал Менаше, посмеиваясь. У него были длинные, тонкие усы и седая голова. — Хо-хо-хо! - похлопывая себя по животу, смеялся Хагай, барин, толстый и с густыми чёрными усами. Послышалось в сенях ворчание и скрип. Сердце в пятки опустилось у Рут, когда внезапно она поняла, что слуга из сеней крикнул ей: — Ага! Вот она, ловите преступницу! Хагай и Менаше обернулись на дверной проём и Рут поняла, что нужно действовать сейчас. Она вбежала в комнату и больно упала, проехавшись, на колени перед барином. — Я Рут из деревни Эма! Барин, прошу, ради Бога, пустите господина доктора Менаше в деревню нашу, помер врач наш, Дов, сестрёнка и друг мой болеют тяжко, помрут ведь! Помогите, прошу, помогите! - затороторила таким жалостливым голосом она, каким и не думала, что может. Хагай отодвинулся на стуле, скривив лицо. Менаше захохотал. — Ты что, на лошади прискакала, девка? — Да, да, пожалуйста, помогите! - встав на колени уже перед доктором, взмолила Рут. — А-ха-ха! И что, нету у вас знахарки какой? — Нету, нету, помогите, всё что захотите сделаю и отдам всё, на что укажите! Менаше как-то странно улыбнулся, переглянувшись с Хагаем. Рут не поменила выражение лица, хотя и душа её готова была выпорхнуть вон. — Барин, выпроводить её? — У тебя что, синяк? - спросил Менаше, смотря на щеку слуги. — Она меня оглушила, преступница. Тут уже захохотал барин, краснея. — Какая злая девка! Ха-ха! А ты заслужила помощь? — Пожалуйста... Барин, пожалуйста. — Ой, надоела, уведите её. Рут села под стол и ухватилась за его единственную деревянную ножку, резную и красивую. — Не уйду! — А ну! - грозно топнул ногой Хагай. — Нет! Барин хотел девку пнуть, а она переметнулась и вцепилась в ногу доктора. Слуга схватил кочергу. — Ладно-ладно, господин Хагай, съезжу. Много времени не займёт, - махнул рукой Менаше и обратился к Рут. - А с тобой договоримся. Я же помню тебя, мастерица. Рут вздохнула, пустив слезу. Она встала и отвесила несколько поклонов Менаше, барину, и ещё раз. Слуга недобро на неё посмотрел, но Рут не чувствовала большой вины. Она благодарила Бога, что ей так повезло сегодня.