♧|Архив зарисовок|♧

{Зарисовка} {Москвабурги 20 века} {‼️ОТКЛОНЕННИЕ ОТ КАНОНА‼️} {упоминание сэлфхарма} Иногда в жизни наступает момент, когда задумываешься, а точно пройдёт? Точно ли это просто период в жизни или так всё и будет? Просто стоишь напротив зеркала и думаешь: " А в какой момент времени всё пошло не по плану? Когда я стал таким?" Вот и Саша стоял и думал. Он смирился с тем, что Миша окончательно съехал с катушек, ему физически больно его видеть, даже не смотря на сильные чувства. Ох, знал бы Московский, как тому иногда хочется подойти и обнять его как раньше, чтобы сильные руки с теплом обняли его, но....знает, что больше такого не будет. И некое отчаяние лезет наружу. Только вот кому от этого чувства лучше? Ему? Мише? Точно нет. Боль похлеще лезвия ножа режет грудную клетку, а сказать то и некому. Ни Кости, ни Миши для него больше нет. Он потерял обе своих единственных опоры в жизни. Вот и остаётся запечатывать всю боль, отчаянье, гнев, обиду и слёзы в себе. Где-то глубоко, под рёбрами. Хотя Романов и не мог точно сказать, что чувствует. Эмоции просто смешались в один большой ком и не хотели раскладываться обратно. Но, пожалуй, не это больше всего напрягало Сашу. Пугало его то, что каждую свою мысль, начинающуюся с: «А может…» или «что будет…» он выполнял в жизнь. «А может ли человек задушить сам себя?»— и руки ложатся на шею и начинают медленно сжимать её. Через время уже и кислорода вроде начинает не хватать, а пальцы всё давят. А в голове пусто. Будто и нет мыслей вовсе. В глазах уже темнеет и тут ладони выпускают аристократичную шею. Кислород вновь поступает в лёгкие и он жив. «Сломаю ли я себе руку, если со всей дури ударю по стене?»— и ударяет. И у мыслей нет эмоций. Такая же пустая, как и боль в грудной клетке. Даже боли от разодранных костяшек не чувствуются. Вроде как уже и идти можно, проверил же, но Романов в прострации стоит у стены и не шевелиться. Истерики его отдельная тема. Стоит ему только дать слезам воли, как руки сами тянутся к лицу и ногти впиваются в нежную кожу, начиная безжалостно драть её, желая избавиться от плоти. Примерно в таком состоянии очнулся сейчас Саша. Стоя в душе и чувствующий щипание от мыла на щеке. «Щиплет…»— без эмоций и пустым взглядом, смотря в небольшое запотевшее зеркальце, думает Романов и выключает воду, предварительно, на механизме, смыв мыло и вылезая из душа. Так было уже несколько лет. День за днём одни и те же действия и мысли. Романов не знал, как пришёл к такому состоянию, но и не беспокоило его это в целом. Он просто продолжал существовать и надеяться на то, что это закончится. «Может быть завтра, мне станет капельку проще….»— думает Саша опускаясь в постель,—« А может я и умру сегодня…. В любом случае, всё равно, будь что будет…»— и он погружается в сон …..Может быть завтра действительно станет лучше…..