♧|Архив зарисовок|♧

<🩸>~🕊~<🦚> |зарисовка|: Яндере |Владивосток/Химки| Химки пробуждает запах сырости и боль в запястьях. Сначала Даня не понимает, что происходит, когда обнаруживает прикованным к столбу наручниками в погребе дачи своего отца. Ужас медленно подступает к Московскому и тот отчаянно начинает пытаться вспомнить, что же было прошлым днём, но от этого лишь начинает болеть голова. Даня обратил внимание на то, что волосы на макушке словно прилипли к голове. «Да что происходит…» — растерянно и с некой паникой думает Даня, когда, кое как дотянувшись до макушки руками, обнаруживает на пальцах кровь. Даня перестаёт обращать внимание на холод и уже пытается найти способ снять с себя кандалы, но его прерывает скрип двери. Московский моментально поворачивает голову вбок, ожидая увидеть там кого угодно, кроме Приморского. — Доброе утро, милый! Вижу ты уже очнулся! ~— мило проворковал Вовочка, держа в руках небольшой пледик, — Ты наверное замёрз… — Вова! Что тут чёрт возьми происходит?! —вскрикнул Даня, тут же замечая царапину на щеке Владивостока, который казалось удивлён с вопроса парня — Как же… ты ничего не помнишь, Данечка? — хлопая глазами спрашивает Приморский, накрывая парня пледом, который принёс. Снимать наручники с Дани тот явно не собирался, и когда вышеупомянутый это понял, то дёрнулся в сторону от мужчины. — Что я должен помнить?! — хрипло пропищал Химки, сжимаясь от непривычно пристального взгляда Владивостока. Вова недоумённый хлопнул глазами: — Вчера у нас было свидание, вспоминаешь? Даня напряг память. Да, что то такое было. По моему там ещё был Москва с Питером, но этого он утверждать не мог. Воспоминание всё ещё не сложилось в единую картинку. — Ну, допустим…— осторожно выдал парень — Я к тебе пришёл после твоей работы и мы решили выпить, — продолжил Приморский, всё же решаясь поправить плед на любимом. Химки нахмурился, вспоминая. Его взгляд зацепился за укус расположенный в области шеи Вовы. На следе сверху была запёкшаяся кровь. Это послужило неким щелчком и перед глазами Дани начал проноситься вчерашний день |Воспоминание|: Вечер. Даня тащиться с работы, крайне недовольный жизнью и тем, что отец поганят его по документам тысяча и один раз. Казалось тот специально делал все, чтобы парень попал домой только вместе с ним, но благо, отпустил его на час раньше, чем обычно выходил сам Миша. Телефон вибрирует в кармане и Даня на автомате извлекает его оттуда. На дисплее красуется сообщение от Вовы с вопросом, скоро ли он будет дома. Даня улыбается. Приморский, единственный его лучик света в этой жизни. Его цветок, его радость. Ради него он буквально готов на всё. Даже убить человека. Московский младший быстро печатает, что скоро будет. Тут от Вовы прилетает фотография, где он сидит вместе с Хабаровском в баре. Химки моментально вспыхивает гневом при виде Лёни. Он вообще его считал подозрительной личностью. Уж слишком часто он трётся около Вовочки. В порыве ревности Даня быстро печатает предложение выпить всем вместе и почти моментально получает положительный ответ. Химки буквально летит домой, чтобы приготовить всё что нужно, для устранения Хабаровска, потому что Владивосток только его и не чей больше. Крутиться мысль в его подростковой голове о том, что уже давно нужно было покончить с Лёней. Даня проворачивает ключ в двери, молнией разувается, скидывает плащ с пиджаком и отправляется в сторону кухни. «Так~ где то тут у папы было тут вино, которое он покупал для встречи с Александром Петровичем, но мне оно сейчас нужнее~» — младший Московский быстро находит и извлекает бутылку, а затем начинает поиски аптечки, чтобы извлечь оттуда парочку таблеток снотворного. Даня медленно разливает вино по бокалам. Когда алая жидкость достигла краёв, младший Московский закинул туда растворимую таблетку. Пока та шипела в дверь позвонили и Даня двинулся открывать, полный предвкушения. — Привет, Данечка! — Владивосток обнял Даню, чуть ли не роняя его на пол с порога. Хабаровск с кем то переписывался в телефоне, кидая короткое «привет» подростку, который прожигал его голубыми глазами. — И тебе привет, моё солнце, — Даня поцеловал Вову в щёку, — Ну что, пойдёмте на кухню? —Ага! — Вовчик потёрся носиком о щёку Дани. Парень схватил мужчину за ладошки и потащил на кухню, пристально следя за Амурским. Лёня не понимал, что означают взгляды младшего Московского, поэтому предпочёл побыть осторожным. Телефон Хабаровска завибрировал вновь и Данила увидел сообщение от Дарёна. Лицо Лёни приняло более обеспокоенный вид и мужчина сказал: — Вы это, наверное пейте без меня, мне нужно срочно домой…— и быстро вышел из квартиры, закрывая дверь. «Вот чёрт!» — тихо зарычал Даня, закрывая дверь. И снова этот Амурский сорвался с его крючка, —«Ну и ладно, зато смогу побольше времени провести с моим Вовочкой~» Московский направился на кухню и увидел, то, что Владивосток уже пьёт вино из бокала. Даня с ужасом смотрел на это. Он забыл в какой бокал насыпал снотворное. Парень сглотнул и наугад взял один из оставшихся двух. — Как день прошёл? — спросил Вова — А… дааааа нормально…— нервно улыбаясь ответил Даня. Вова заметил волнение парня и нахмурился — Что то случилось? — вопрос, словно спичка кинутая порох, вновь разогнал в крови ревность. — Да! Случилось! Этот придурок Амурский! Он постоянно трётся около тебя! — процедил Даня, сверкая глазами, пока Приморский хлопал глазами, не понимая вспышки гнева парня. — Но…мы просто друзья…— не понял Вова. Он постепенно смотрел на Даню, который казалось стал ещё злее. — Может вы ещё и ебётесь дружески? М?! — Химки конкретно психует и хватается за нож. Он подлетает к Приморский, который только и успевает пискнуть в ужасе. Даня приставляет нож к щеке Вовы, чувствуя как собственный рассудок мутиться, — ОТВЕЧАЙ! Нож прорезает ткань освобождая путь для маленьких капелек крови, которые тут же начинают катиться вниз. Приморский всхлипывает и тяжело дыша, вжимается в стул. — Д-дань… ты меня пугаешь…— Вова буквально в истерике и не знает что делать. Он испуган и растерян. Почему с ним обращаются так? Можно подумать он никогда не ревновал Даню, но Марино с Магнитогорском, которые тесно общались с Химки, конкретно подрывали его уверенность в себе. Сильный укус в шею, заставляет в Вове зажечься всей той ревности, которую он держал в себе, ярким пламенем. — Ты только мой…—шепчет Московский, слизывая струйку крови с шеи Владивостока, который тут же меняет их местами и теперь уже Химки прижат к столу. Нож выпадает из рук младшего. —Что ты вообще за беспредел тут устроил?! Я же тоже тебя ревную, но держу себя в руках! — Вова кусает Даню в ключицы болезненно, чем заставляет парня снизу проскулить, — А ну идём! — хватает с силой за запястье и тащит Химки в спальню парня, благо он знал где она находиться. Владивосток захлопывает дверь, толкая парня на кровать. Даня теряет всю свою былую уверенность и даже не сразу осознаёт, когда его прижимают с силой к мягкому матрасу Сейчас Данила больше напоминал жертву, в лапах хищника, потому что его буквально кусали раз за разом до крови. Возможно, сегодня младший Московский даже встать бы не смог, если бы не скрипнула входная дверь, предупреждая о приходе Москвы с работы. Судя по голосам старший Московский был не один, а с Сашей, что делало ситуацию более сложной, чем она была бы, быть там только Миша «ВОТ ЧЁРТ!» — рычит про себя Вова, смотря на Даню, который отчаянно давил слёзы, но сейчас Приморского это не волновало, — У твоего отца есть дача или что то около того? — тихо спрашивает Вова у Дани. Парень начинает быстро кивать, боясь разозлить старшего ещё больше. — Диктуй адрес, — приказывает Владивосток и Химки, непереча, послушно называет адрес и теряет сознание. |конец воспоминания|: — Боже… прости меня…— шепчет Даня, — я правда не хо… К горлу его приставляют нож не давая договорить. — Ну уж нет. Я обязан теперь поиграть с тобой, ты же этого хотел? ~—Приморский сладко улыбается и прижимает парня к земле, — И что б не пищал мне тут, — шипит как змея, заставляя подростка дрожать и молить о пощаде. Дверь погреба выбивают с ноги и взору предстаёт взъерошеный Москва и обеспокоенный Питер — Какого чёрта!?— Миша подлетает к Приморскому, за шиворот хватает и тянет от сына на улицу. Саша же подбегает к Химки, стягивает с него наручники, пока подросток плачет от счастья. — Бедный мой... мой хороший... сильно испугался...мой маленький...— шепчет Романов, а Даня ему на шею бросается, на что мужчина лишь крепче его к себе прижимает, будто защищая от мира вокруг. Химки и не замечает, как засыпает на плече Питера, зная, что теперь он в безопасности. |The and|