Красное солнце пустыни

Часть 6.4. Неджи. Декабрь, 19 лет после рождения Наруто.

Tommy heavenly⁶ — PAPERMOON

+++

Неджи стоило ожидать, что что-то перед его свадьбой пойдет не так. Он должен был понять, что все складывается слишком хорошо, слишком прекрасно и нужно быть начеку. Вместо этого он расслабился, позволил себе поверить, что все худшее и тяжелое позади, поэтому теперь стоит, полный ужаса, посреди коридора в госпитале Конохи и не знает, что делать. Все совсем не так, как должно было быть, голова от событий идет кругом, но сейчас не время паниковать. Только не тогда, когда Хината и Ханаби похищены. У него в голове не укладывается, как подобное вообще могло произойти, но их обеих нет, их обеих забрал один и тот же человек, — или не человек, хрен поймешь, — и Неджи одновременно в ярости и напуган. Он винит себя: потому что не оказался рядом, потому что не защитил. О том, что все куда сложнее, чем можно было бы себе представить, он не думает. Хиаши-сама лежит без сознания; в таком же плачевном состоянии и Конохомару с Яхико, оказавшиеся рядом с Хинатой, когда за ней пришли. Никто ничего не сумел сделать: ни действующий глава клана Хьюга, ни два талантливых и ни разу не слабых, даже несмотря на возраст, представителей кланов Сарутоби и Икимоно. И хуже всего, что у тех, кто отправил их в госпиталь, теперь Хината и Ханаби. Неджи сжимает кулаки и заставляет себя дышать. Размеренно. От того, что он злится, ничего не изменится. Чтобы вернуть кузин домой, ему нужно трезво мыслить. До его плеча дотрагивается встревоженная Ино. Смотрит слишком серьезным для нее взглядом и отводит в сторону, чтобы они не стояли посреди коридора и никому не мешали. В госпитале и так много дел, все всегда куда-то спешат, и Хьюги тут не единственные, кому прямо сейчас нужна помощь. — Хокаге-сама уже собирает спасательный отряд, — говорит Ино, ободряюще сжимая его локоть. — Утвердили Шикамару, Наруто и Сакуру. — Я тоже пойду. — Ино кивает, потому что даже не сомневалась, что он это скажет. — Рира и Сай с вами, — за спиной Неджи раздается голос Акеми. Она тяжело приваливается плечом к стене и смотрит на него устало и встревоженно. — Раз их утащили хрен пойми куда, вам так или иначе нужен кто-то для передвижения, ну и хенка. Неджи рассеянно кивает, оценивая тот состав, который собирается. Прекрасно, шансы спасти Хинату с Ханаби высокие. Хотя нет, о чем он, какие шансы? Их непременно спасут, обеих, иначе и быть не может. Их вернут, Хината снова будет с ним, в безопасности, и они поженятся. Именно так. На их свадьбу как раз все и подтянулись в Коноху. Акеми с Ичи прибыли одними их первых, пусть больше для того, чтобы показать беременную Икимоно — точнее, уже Ритсуми — Сакуре, потому что вторая ее беременность протекает куда хуже первой. Остальные тоже вот-вот должны появиться, например, оставшаяся часть семьи Ритсуми. Видимо, Рира, Накику, Сай и Дейдара с детьми решили заглянуть в один из схронов Орочимару, раз они недалеко и могут в кратчайшие сроки быть здесь для помощи. — Ты совсем бледная, ты ела, тебе опять плохо? С Яхико все в порядке будет, тебе же уже сказали, — Ино отпускает Неджи и обнимает Акеми. — Где твои мужья, я не поняла? — Куро должен быть к концу недели, но теперь даже не знаю, а Ичи… — она неопределенно кивает куда-то в сторону. Видимо, помогает или сидит с их дочерью. Неджи на самом деле плевать, он думает только о том, что ему нужно взять с собой, как собраться в дорогу. Слушать, что ему говорят остальные, как никогда сложно. Он все делает по инерции, почти машинально: все его мысли только о Хинате и Ханаби. Больше о Хинате, потому что она его невеста, потому что она, конечно, сильная, но он никак не может себя успокоить. Неджи думает обо всем плохом, что с ней могло произойти, накручивает себя до тех пор, пока это не замечает Наруто. Во время привала он отводит друга в сторону. — Неджи, все будет хорошо, я тебе обещаю, — голос у Узумаки уверенный и твердый. В нем никакой паники, никакого ужаса: он говорит так, будто знает наперед. Все будет хорошо, он сделает так, чтобы все было хорошо, потому что в этом весь Наруто. Неджи вздыхает и трет лоб, который в кои-то веки не закрыт протектором. Он снял его, чтобы умыться, но так и не дошел до воды. — Ты не можешь быть уверен, — цедит Неджи. Он не хочет спорить, но и просто поверить словам Наруто не может. Ему тяжело как никогда, на плечах у него словно целая гора, которая никуда не денется, пока он не увидит Хинату, не прижмет ее к себе и не убедится, что она действительно в порядке. Она и Ханаби. — Могу. Потому что у нас отличная команда, и мы не можем проиграть! Послушай, мы даже к вашей свадьбе успеем, со всем разберемся, правда! Невольно губы Неджи трогает слабая улыбка. Сердце в груди все еще бьется через раз до тех самых пор, пока они наконец-то не видят Хинату. К ней им приходится прорываться с боем: какие-то марионетки не дают им пройти, и Сакура, уставшая от этого балагана, ударом кулака пускает трещину по полу. Все-таки, она страшный человек, о чем легко забыть из-за того, что в последнее время она реже ходит на миссии, больше занятая больницей и их планами по совершенствованию медицинской помощи шиноби. — Идите вперед! Мы тут справимся! — кричит она, разворачиваясь и давая сигнал Рире, которая пускает в ход и свой любимый кунай, и когти хенка. — Да, валите, — соглашается Рира. — Меня дома мои ждут, блин, не хватало, чтобы у Дейдары терпение кончилось. — Или у меня, — недовольно отзывается Сай, который тоже предпочел бы, конечно, быть дома с женой и детьми. — Мендоксе, не отвлекайтесь, — резко окликает их Шикамару, ловя в свои тени новых марионеток. — Не забывайте про время! Неджи кивает и спешит за Наруто. Он не забывает о том, что помимо Хинаты и Ханаби, которые в опасности, к Земле приближается Луна, а столкновения допустить нельзя ни в коем случае. Что будет, если у них не выйдет, лучше не думать. Пострадавших будет в разы больше, чем после войны, если речь вообще не пойдет о том, чтобы пересчитывать именно выживших. Маньяки, все они, и в этот раз даже не Учихи! Наруто еще пытается о чем-то говорить, а Неджи смотрит только на Хинату, не понимая, почему она, одетая во все черное, — и безусловно красивая, настолько красивая, что дух захватывает; но, самое главное, целая и невредимая, еще бы и с Ханаби все было хорошо! — не реагирует ни на что, а взгляд у нее пустой. Что с ней сделал этот урод? Неджи скрипит зубами и первым кидается к невесте, когда она начинает шевелиться. Хината даже не под гендзюцу, но двигается не так, как обычно. Уж Неджи-то знает стиль боя Хинаты, каждое движение ее знает, поэтому точно видит, что она сама не своя. — Наруто! — окликает Неджи, уходя от удара Хинаты и проскальзывая ей за спину. Наруто касается груди девушки рукой, горячей чакрой Кьюби, видимо, тем самым снимая с нее наложенную противником технику. Хината обмякает в руках Неджи, и он прижимает ее к себе, тревожно хмурясь и заглядывая ей в лицо. Она слабо стонет, морщась и прижимая ладонь к голове. Дурацкий тюрбан Неджи с нее буквально тут же и срывает, потому что он кажется ему слишком тяжелым. — Неджи-нии? — удивленно тянет Хината. — Наруто-кун? Что мы… что происходит? — Все хорошо, — зачем-то говорит Неджи, хотя ничего хорошего, кроме того, что она снова с ним, нет. Но у нее ясный взгляд, она сама встает и приходит в себя достаточно, чтобы пересказать все, что узнала. Им приходится спешить, чтобы успеть остановить очередного маньяка, решившего устроить геноцид. Хинату Неджи в какой-то момент вынужден отпустить с Наруто. Он беспокоится, но не ревнует, уже давно не ревнует. К тому же, он прекрасно знает, что Узумаки позаботится о ней, а сам переключается на Ханаби, принимая ее из рук Сая. Младшая кузина бледная и злая, настолько похожая на него в этот момент, словно они не кузены, а родные брат и сестра. Ханаби сжимает его запястье своими тонкими и сильными пальцами. Срывает с себя повязку, но пользоваться возвращенным бьякуганом Сакура ей запрещает. — Что с Конохомару и Яхико? — спрашивает Ханаби хриплым голосом. Слишком долго спала и теперь никак не может сбросить оцепенение, что еще больше ее раздражает. Неджи ее понимает, вспоминая, как ему самому было тяжело, когда он очнулся после войны. — Они?.. — Живы твои мальчишки, — отзывает Рира и неожиданно ласково гладит ее по темно-каштановым волосам. — Ты не переживай, сейчас Наруто и твоя сестра вставят этому альбиносу пизды, и мы отправимся домой… Шикамару, сколько у нас осталось времени? Времени мало, но, к счастью, они справляются. Курама пишет, ругая все и вся, на поверхности Луны, что они справились. Неджи выдыхает, выпуская из рук Ханаби — ее он передает Наруто, а сам привлекает к себе Хинату. На ее красивой шее прячет лицо, потому что не хочет, чтобы кто-то еще видел то выражение, которое на нем сейчас. На своей спине он чувствует узкие ладони девушки и прерывисто вздыхает. — Я тебя напугала. Прости, Неджи-нии. — Это я виноват, я должен был… мне надо было… — Я вязала тебе шарф, — вдруг говорит Хината. Неджи отстраняется и поднимает голову. — Хотела, чтобы… но он порвался. — Свяжешь новый, — влезает в разговор Рира. — Поцелуйтесь уже, будем считать, что я вас поженила. — А свидетельство? — в голосе Сая звучат какие-то панические нотки, но Неджи плевать. Он действительно, наплевав на всех, целует Хинату и не отпускает от себя до тех самых пор, пока они не оказываются дома. Уже там они узнают, что в деревне появились Саске с Суйгетсу, чтобы уничтожить метеорит, который все-таки едва не врезался в землю, устроив катастрофу, а дальше Неджи уже ничего не понимает. Самая младшая из сестер Ритсуми то ли помогла, то ли вообще сама справилась, обскакав великого коноховского мстителя. Суйгетсу так гогочет, что понять его невозможно. Нужно вслушиваться, а Неджи сейчас хочет только покоя. Сами как-нибудь разберутся с тем, кто там кого превзошел, кто там кому должен и что. В конце концов, у Учихи хватает болельщиков, среди которых главный — и, пожалуй, единственный, — Наруто, и у Широгику с Суйгетсу поддержки достаточно. И все это, в любом случае, Неджи и Хинаты не касается. Ему же главное, что его дорогие сестры дома, что невеста снова с ним, а свадьба… будет свадьба, как только все немного успокоятся.

Часть 6.4. Темари. Май, 20 лет после рождения Наруто.

Амура — Хотелось бросить

+++

Если в первую беременность Акеми скакала, как козочка, пылая энтузиазмом, то во вторую она вялая и в основном сидит дома, либо в поместье Гокьёдай. О том, чтобы на последних месяцах постоянно срываться в Коноху и даже в схрон Орочимару и речи не идёт, так что и Кику сидит на жопе ровно, следя одновременно за четырьмя детьми на пару с Дейдарой. Рира вот бегает на миссии, точнее, чередует их со своим всё-ещё-не-мужем — неясно, договорились они до чего-то или нет — как и Сай, когда не занят стройкой резиденции Казекаге, как и Куро, которому ещё и команды чунинов и генинов впихивают. Ичи вот так никуда и не делся из госпиталя, и, скорее всего, уже не денется. Совсем скоро свадьба Сакуры и Наруто на которую, конечно же, приглашены все, кто связан с семьёй Сабаку. Накику вроде как раз занята планировкой тем, как они отправятся в Коноху, учитывая состояние её имото, а сама Темари ждёт не дождётся торжества совсем по другому поводу: с Шикамару они видятся в последнее время не просто редко, а преступно редко. Немного спасает то, что у неё есть то самое спокойное место, которое помогает ей одновременно и расслабиться, и вспомнить своего ленивца. У семьи оленей появился ещё один малыш, и Темари сначала в панике металась, не уверенная, что нужно делать, но потом успокоилась, приведя в лес Суйгетсу, который заявил, что в природе без вмешательства всяких идиотов всё происходит естественно и никаких проблем нет. Удивительно, что кровожадный мечник из Тумана оказался таким знатоком и защитником животного мира. В общем, жаловаться Темари не на что кроме того, что всё так и не двигается в их отношениях с мёртвой точки. Ино вот, как и обещала, успела выскочить замуж в феврале, сменив фамилию на Ширануи, и, видимо, аккурат в брачную ночь заделала детей, потому что их появление ожидается в конце ноября. Непонятно, были ли у кого-то из её клана такие беременности, а вот про Генму, от которого она ждёт детей, и вовсе почти ничего не известно: он сирота, как и многие шиноби, а семья его не такая известная. Все строят свои жизни, и даже две неразлучные подружайки — Мацури и Юката — вовсю планируют собственную двойную свадьбу в октябре. Кому из них пришло в голову, что Канкуро должен читать речь на их свадьбе, Темари не знает, и выбору удивляется не меньше, чем её брат. Как объяснил Аичиро, с которым Темари недавно столкнулась в резиденции, Гаара постеснялся, так что выбор пал на его ближайшее окружение. Темари тоже вот планируют выдать что-то, хотя она с удовольствием переложила бы эту обязанность на ту же Акеми. Ну, или Накику. Было бы смешно посмотреть на то, как «пигалица» на пару с её братом зачитывают невероятные поздравления, которые, к тому же, планирует вроде как писать Шино. Странный выбор, учитывая его манеру речи, но двойная свадьба — само по себе не менее странное мероприятие. У Темари три дня выходных, так что она наведывается в поместье Гокьёдай, проведать золовку — ведь Канкуро муж Акеми, пусть и не официальный — и поглядеть на племянников. Она задаётся вопросом как будет выглядеть с собственным ребёнком, всё-таки, характер у неё тот ещё, а если сын или дочь пойдёт в Шикамару… Одного ленивца ей, всё же, более, чем достаточно. С другой стороны, его же она как-то терпит? Сегодня в поместье оживлённо, несмотря даже на то, что нет сразу и Дейдары и Риры: они отправились на совместную миссию в Ива, благородно заменив собой Темари, которую уже тошнит от этой страны. Она и так официальный посол Ветра в Огне, зачем таскаться ещё и к Тсучикаге, Темари не понимает. Ладно, вроде как, в ближайшее время Ооноки-сама оставит свой пост, который решил передать внучке. Всё-таки, старик не молодеет, а с каждым прошедшим годом характер его портится всё больше. А вот Чиё-баа как была ехидной занозой, так ей и осталась. Пусть и возится до сих пор что с детьми, что с Широ, которой уже, вообще-то скоро уже семнадцать будет. Совсем взрослая куколка. Самая младшая Ритсуми и встречает её на веранде дома Гокьёдай. Волосы у неё распущены, всё такие же пушистые, колышатся от малейшего дуновения ветерка. Хорошо, что есть ветерок, а то ртуть в термометре практически доползла до отметки в тридцать пять градусов. Темари вспоминает о том, как был в неё влюблён младший брат Акеми. Подаренная им серёжка с жемчужиной всё ещё красуется в ухе Широ, но если у неё и есть с кем-то подобие отношений, то явно не с отсутствующим Икимоно, который весьма редко заглядывает в Суну. Широгику вообще не выглядит как человек, которому нужны отношения. С другой стороны, Гаара тоже, но Темари же явно видит, что за этой дружбой скрывается нечто большее, просто, как и в их с Шикамару случае, никто не делает первого шага. Только вот они с Шикамару старше и, всё-таки, официально в отношениях. — Переночуешь у нас? — миролюбиво интересуется Широгику. — Гаара тоже придёт вечером, мы хотели заняться садиком у пруда. Потому что один из последних проектов Сая — облагородить пруд Почтенных Брата и Сестры и устроить там садик, в том числе, с оранжереей. Чиё-баа долго ворчала, что уже и на её территорию посягнули, но все прекрасно знали, что ей по душе эта идея, к тому же, уточек, которых подрывник туда подселил, она исправно кормит. Пруд расширили, наметили место для каналов и мостиков, и Эбизо-сама даже попросил сделать для них с сестрой сарайчик, чтобы можно было не только удочки хранить, но и лодку, в которой можно по вечерам дремать на безмятежной глади воды. Идиллия. Чиё-сама даже почти забыла про свои любимые шутки, что вот-вот собирается помереть. Ей некогда: если не родители сидят со своим огромным, по меркам шиноби, выводком, то Чиё-баа. — Конечно, — улыбается Темари. — Помочь с ужином? — Мы уже капустных рулетов наделали, — отмахивается Широ. — Разве что с закусками, ими Кику-анэ займётся, у Ако-чан всё сложно с запахами… Да, у неё очень невесёлая беременность. Ну, чего ещё можно было ожидать, раз ребёнок от Канкуро? — Широ-чан, — в дом влетает всклокоченный Сай, но тут же останавливается и вежливо кивает Темари. — Ты не видела? — Сай-тайчо, я уверена, Чиё-баа бы не пришло такое в голову, — мягко говорит Широгику, подхватывая мужа Накику под локоть. — Она дурная, конечно, но не настолько, к тому же это никак не касается огорода. — Вы о чём? — недоумевает Темари. — Сай-тайчо всё никак не найдёт их свидетельство о браке, — явно пряча улыбку, делится Широгику. — Так у Гаары есть копия. — Это не то, я хотел найти оригинал, — отмахивается художник. Кажется, он действительно ужасно расстроен. — Я готовил Кику альбом на день рождения, с фотографиями и важными вещами, но свитка нигде нет. Как мы могли его потерять? Темари представить не может, чтобы у Шикамару были подобные заскоки. С одной стороны это мило, с другой, уже год прошёл, зациклился, блин. И ведь не в последнюю очередь из-за Куро, который нет-нет, да подстебнёт художника по поводу его «несуществующего» брака. Сай вроде и взрослый, наблюдательный, не глупый, но иногда просто до невозможности наивный, в чём они с Акеми даже похожи. Комментировать, впрочем, его заскоки она не собирается, это Канкуро любитель позубоскалить. Вместо этого Темари проходит в гостиную, где находит двух подружек с детьми, прячущихся от палящего солнца. Акеми полулежит на диване, обмахиваясь веером, с Катсу, устроившей голову у неё на коленках. Дочь Риры и Дейдары в свои почти два года всё ещё очень тихая, не любит шум, зато обожает слушать всякие истории, которые непременно нужно рассказывать спокойным, размеренным голосом. У неё такие же золотистые, слегка волнистые, волосы, как у матери, тёмно-синие глаза, но довольно суровое выражение лица заставляет задуматься о том, что в голове этой девочки. Чем-то она, можно сказать, неуловимо напоминает Широгику. Эри, рыжая и кареглазая, наматывает круги по комнате за ручку с Таймой, старшей из двойняшек Кику, а Эники, её сын, послушно сидит там, куда его посадили: в высоком стульчике с ложкой в кулачке, озадаченно глядя на овощное пюре. Оба ребёнка Кику темноволосые и сероглазые, только у Таймы пряди с рыжеватым оттенком и ещё есть золотистый ободок вокруг зрачка, признак хенка. Хотя, у Широ вот без всяких признаков есть хенка — Ритсуми, всё-таки, очень странные, вдруг и у пацана какой-то кеккей-генкай проявится? — Привет, Темари, — Кику сдувает со лба волнистую прядь и отвлекается от собственного занятия: она сидит в окружении стеклянных шариков с краской внутри и что-то пытается с ними делать когтями. — Ты уже вернулась? Уже спустя полгода после родов она отбила себе право продолжать опыты с хенка, хотя теперь товары в её магазинчик клепают и Рира, и даже Широ, когда у них есть на это время. Риру даже ставят за прилавок — Нагибака-сан всё также работает по утрам, а послеобеденную смену чередуют старшие сёстры Ритсуми. Акеми в свою вторую беременность занимается бумажной работой, порученной ей Гаарой, когда её самочувствие более-менее нормальное. — Я недалеко была, в Траве, — Темари присаживается на диван, возле ног Акеми и тянется погладить по голове Катсу. К Эри с Таймой она даже не пробует лезть: те слишком заняты своей пешей прогулкой по гостиной, когда отвлекутся, сами подойдут, она уже привыкла к их причудам. — Три дня выходных теперь. — Опасно, — хихикает Акеми. — Тебя теперь впрягут садик делать. — Широ мне уже сообщила, — кивает Темари. — Не будет никакого садика, — Сай заглядывает в гостиную и хмуро смотрит сначала на Кику, потом на своего сына. Вздыхает и сам берёт ложку, начиная кормить ребёнка. — Чиё-баа скормила наше свидетельство уткам. — Чего? — Кику отрывается от своего занятия и склоняет голову к плечу. — С чего ты это взял вообще? — А куда оно могло деться? — Конечно, вариант с утками — самый правдоподобный, — не может не вставить Темари, ехидно наблюдая за тем, как Эники выплёвывает пюре обратно в тарелку. Кажется, он не голодный. — Тебе не стоит заниматься своими экспериментами рядом с детьми, — Сай переводит тему, и Темари отвлекается на Акеми, не слушая их очередную перепалку. Ссорятся они не всерьёз, но что поделать: Сай, как и Ичи, слишком уж педантичный, а Кику с Акеми совсем другие, так что их разногласия в целом похожи, к ним уже все привыкли и просто не обращают внимания. Вечером у пруда Гокьёдай Темари ловит себя на том, что ей даже нравится возиться с подобным проектом. Всё необходимое для посадки заказали у Яманака, что-то Гаара выделил из собственных оранжерей. Булыжников в их стране, как ни странно, тоже много — пустыня хоть и занимает значительную часть, но не всю, и даже древесиной для мостиков запаслись заранее. Как таковых хобби у Темари не сказать, что много. Ей нравится изучать растения, это ещё до Гаары появилось, с подачи, как ни странно, Чиё-баа. Ещё когда Темари была маленькой, она гадала почему мама дала ей такое имя, и вычитала, что так называется техника вышивания на шарах, которые делаются из ткани и наполнителя. Карура-сан ничего подобного ей не делала, но Темари как-то попробовала сама, правда терпения у неё не хватило даже чтобы закончить работу над первым шариком. Может, снова попробовать, детям, наверняка, понравится? Той же Катсу уж точно. А можно и для Шикамару что-нибудь сделать своими руками. Он точно удивится. Ночует Темари в доме Гокьёдай, самих хозяев, к слову, нет даже, они вместе с Сасори-сан гостят у даймё. После смерти Расы и войны их феодал немного подуспокоился, но с некоторыми общими планами разных стран он всё ещё не согласен, так что приходится искать альтернативы. Здесь же ночуют Широ и Гаара, который решил не возвращаться во дворец, а вот Акеми с дочерью забрал Ичи, вернувшийся со смены аккурат к ужину. Сай с Накику, понятное дело, у себя, в той самой пристройке на втором этаже, где теперь две комнаты: их и детей. Темари долго не может заснуть, скучая по Шикамару и всё спрашивая себя, стоит ли ей в конце концов поговорить с ним напрямую. Они вместе уже почти четыре года. Или ещё ждать? А сколько ждать? Крутит возможный диалог в мыслях и так и эдак, и в итоге поднимается, тихо проскальзывая в кухню, чтобы попить воды. И замирает возле комнаты Широгику, понимая, что там она не одна. Дверь тщательно закрыта, но тихие охи-вздохи не услышать невозможно, если буквально стоишь в паре сантиметров. Догадаться с кем и что там может происходить несложно, но Темари об этом предпочитает не задумываться. Хотя, стоит, наверное, порадоваться, что теперь и у младшего брата есть личная жизнь? Он её, вроде как, больше всех заслуживал. До кухни она в итоге так и не доходит; накидывает захваченный с собой плащ и отправляется в оленью рощу со спальником. Оставляет записку на холодильнике, подглядев эту привычку у Накику и Широ, и засыпает на берегу её личного пруда. Надо бы и тут, наверное, какой-нибудь шалашик сообразить. После свадьбы Сакуры и Наруто она с Шикамару об этом поговорит. Об этом и о том, что делать с оленями, если вдруг однажды она решит переехать в Коноху.

Часть 6.4. Ино. Май, 20 лет после рождения Наруто.

Sam Smith — Fire on fire

+++

Наверное, к свадьбе Сакуры Ино готовится даже тщательнее, чем к своей собственной. Просто она-то точно знала, что ей нужно, а вот ее подруга — нет. Сакура вообще растерялась, когда речь пошла обо всех хлопотах: выборе цветов, украшениях и прочих мелочах. Она смотрела на подругу такими круглыми глазами, что Ино сразу же захотелось прижать ее к своей груди. Дело в том, что единственная свадьба, которую представляла себе Сакура, была с Саске, да и то этой дурью Лобастая страдала в далеком детстве. Старые кланы предпочитают традиционные торжества. Так поженились Хината с Неджи — Ино специально отбирала для нее белоснежные камелии, — и так будут жениться Шикамару и Темари, когда этот лось соблаговолит сделать своей девушке предложение. Вот Анко-сан и Гай-сенсей на все традиции наплевали, но они и не из кланов, так что им можно было все, что заблагорассудится. Акеми, ввиду того, что выходила замуж уже беременной в Суне, да еще и за «какого-то Ритсуми», тоже смогла легко без всей этой чепухи обойтись — и как же красиво у нее все было украшено разноцветными тюльпанами! — ну, а Ино просто встала в позу. И свадьба Ино, в ее понимании, была идеальной. Женихом назначили Генму, хотя Райдо конечно же никуда не делся — да и куда бы, если у них все хорошо и тоже любовь? — и был на свадьбе в качестве шафера. Шафера, который тоже целовал и обнимал невесту. Так о каких традициях могла идти речь? У нее в клане, конечно, попытались что-то сказать, но она и слушать никого не стала. Ино устроила именно тот праздник, который хотела, и теперь у нее есть прекрасные воспоминания и фотографии. А еще беременность сразу тройней, чем она очень гордится. Хорошо, что мальчишки, которых она носит, достаточно тихие и спокойные, так что не доставляют ей особых проблем. Будь ей так же нехорошо, как Акеми с ее второй беременностью, — Ичи даже отпускать ее в Коноху не хотел! — то Ино бы не могла заниматься свадьбой своей дорогой Лобастой. И что бы получилось из этой церемонии? Даже подумать страшно. Ино передергивает оголенными плечами, не желая представлять тот ужас, который ее лучшая подруга сотворила бы без ее помощи! А если бы ей взялся помогать Наруто? Или Какаши? У Ино ни к одному из них нет ни капли доверия; из всех знакомых ей мужчин хоть какой-то вкус есть, как ни странно, у Гаары. Его теплицы и оранжереи в Суне привели ее в восторг, вот уж на кого можно было бы положиться в случае чего, а никак не на этих. Да что там, Чоджи и Шикамару, хоть и провели с ней бок о бок столько лет, все равно безнадежны. Поразительно, что не сидят и не тухнут одни. Особенно поразительно, конечно, в случае Чоджи, с которым встречается такая взрослая девушка, как Самуи. Ино, конечно, гордится своим товарищем по команде, но все-таки недоумевает, как так вышло. Впрочем, если им хорошо, то чего бы ей не радоваться? Она очень радуется и уже иногда подбирает мысленно цветы, которые подойдут Самуи. Что-то бледно-голубое, что будет отражать ее прохладную натуру и сочетаться с красным цветом клана Акимичи. Но до этого пока далеко. Сейчас все мысли Ино о Сакуре, которую к алтарю ведет ее отец. Лобастая очень красивая и совершенно счастливая. Ино улыбается, чувствуя, как у нее пощипывает в глазах. Отдельно от радости за подругу, а отдельно от легкого укола зависти — отец Ино не увидел ее свадьбы и не он отдавал ее замуж. Чоза-джи заменил Иноичи, но это все равно не то. Ино знает, что не только у нее так было, что роль отца на свадьбе Акеми исполнял ее дядя. Хорошо, что повезло хотя бы Хинате и Сакуре, чьи отцы все еще с ними. — Ты плакать собралась, принцесса? — на этот раз первым замечает ее состояние Райдо. Обнимает ее за плечи и целует в висок. Генма тоже поворачивается и тянется, чтобы взять за руку. — Немножко. Просто моя Лобастая такая красивая! — шмыгает носом Ино, благодарно улыбаясь и принимая протянутую ей Генмой салфетку. Рассказывать, что ей стало жалко себя, особенно так глупо, она не желает. Наваждение с себя Ино спешно сбрасывает и первая же начинает кричать, когда Наруто целует Сакуру. Его же она потом и отлавливает, пользуясь тем, что Сакуру к себе привлекает Рокудайме. Какаши будто бы смущается, потому что это не его свадьба, но Сакура и Наруто настаивают на том, что торжество в том числе и его. Они не дают ему забывать о том, что они в отношениях все вместе. И Рокудайме является важной частью, без которой никуда. Ино краем глаза видит, как Сакура, обхватив ладонями лицо Какаши, целует его сквозь маску. Это мило. Ее подруга с этими двумя вообще очень милая. — Так, это надо было обсуждать до свадьбы, но ладно, — деловито говорит Ино и хлопает Наруто по плечам. — Я поджарю тебе мозги и оставлю ни на что неспособным дурачком, если ты как-то обидишь мою Лобастую. Усек, будущий Хокаге? — Ино-чан! — возмущенно вопит Наруто, но улыбается так широко, как только может. — Как ты мне можешь такое говорить? Да я сам себе мозг поджарю, если обижу ее! — Мое дело предупредить. С Какаши у меня разговор на эту тему уже был, а вот с тобой нет. Ты просто помни, что Лобастая нежная девочка, и у нее есть я. Есть и буду! Наруто кивает и наклоняется к Ино, чтобы поцеловать в щеку. Конечно же он не обидит жену, с чего бы? Он с нее пылинки сдувать готов не хуже, чем тот же Неджи, который после похищения невесты, теперь уже жены, Хинату из своего поля зрения не выпускает. Он и сейчас стоит рядом с ней, пока она разговаривает с Акеми. Ино направляется к подругам, на ходу махая рукой Кибе и Наоми, которые фотографируются с Мацури, Шино, Юкатой и Аичиро. У последних двух парочек свадьба одна на четверых в октябре. А Инузука когда собирается, интересно, стать приличным человеком? У Ино ведь есть список всех предстоящих свадеб. Ли и Тентен еще свою не сыграли, Шикамару с Темари, Чоджи с Самуи, а там кто-то еще подтянется. Вон, у Ханаби с Конохомару и Яхико что-то непонятное, у Гаары вроде как нежные нежности с младшенькой Ритсуми, кто еще остался? А! Котетсу и Изумо надо кого-то найти, а то они женаты, блин, на друг друге и сплетнях, придурки. — Я принесла тебе сок. Пей, — Накику протягивает Акеми стакан и присаживается рядом. Ино опускается на соседнее место и рассматривает беременную подругу. — Хреново быть тобой. Где, кстати, все дети-то? — Эри в поместье Икимоно, а мои остались дома под присмотром Сасори и Чие-баа, — вместо Акеми отвечает Накику и закатывает глаза. — Сай из-за этого на панике опять. — Именно поэтому я взяла Эри с собой, иначе Ичи бы нас с Куро съел, — вздыхает Акеми и кивает в сторону Канкуро, который о чем-то зубоскалит с Дейдарой. Рира тоже где-то тут, без ребенка, но где ее дочь Ино не знает. Когда к ним подсаживается Сай, Ино понимает, о чем говорит Накику. Выглядит он действительно каким-то нервным. На него она, впрочем, особого внимания не обращает, болтая с Акеми. — Я так рада, что у меня пока все спокойно, — говорит Ино с улыбкой и гладит себя по животу. — У меня же план был! — Ты его отложила только немного, — смеется Акеми. — Ты же раньше всех собиралась замуж и рожать, а я уже второго жду. — Ничего, зато у меня все лучше всех вышло, по плану! И предложение я нормальное получила. Камень это в огород ее названного братца, который как раз вернулся к столу в компании Канкуро, но хмурится почему-то Сай. Ах да, точно, он тоже обижен, что у него все без красивой церемонии вышло! А говорят еще, что мужчинам плевать на такое. Может, каким-то не чутким мужчинам, но вот у этого натура очень даже трепетная, насколько может судить сама Ино. — Предложения Гая-сан и Ли-кун не переплюнуть, — возражает он, проявляя страшную дотошность. — И Неджи-сан тоже… произвел впечатление как я слышал. — Вот уж точно, — начинает посмеиваться Канкуро, опираясь на спинку стула Акеми. — Произвел так произвел! Что ж, тут спорить действительно сложно, потому что Неджи с ее, Ино, подачи обскакал всех. Ли до сих пор смеется, радуясь тому, что в его друге наконец-то взыграла сила юности! Тентен, сколько бы его ни одергивала, все тщетно: и он, и Гай-сенсей ужасно гордятся поступком Неджи. Где, кстати, третья команда? Что-то тихо на свадьбе, неужели Гая-сенсея и Ли кто-то так удачно занял, что они не выдумывают какие-то глупости? — У меня хоть предложение было нормальное, Сай, — Ино закатывает глаза и морщится, когда Канкуро начинает смеяться громче. — Подтверждаю! — Ты что подтверждаешь-то? Вообще молчал бы, лошара. Тебе отказали. Если бы не малышка Эри, то сидели бы вы с братцем без жены. — То есть, у тебя все лучше, чем у нас? — Канкуро скалится, и Ино сама не замечает, как вступает в жаркий спор о том, чья же семейная жизнь лучше. Ичи пытается их угомонить, но заметив, что Акеми смеется над потасовкой, просто привлекает ее к себе и вздыхает. Генма вот даже не пытается и тогда, когда в спор вступает Райдо. Он-то, жук хитрый, от всего такого получает удовольствие: смешно ему, видите ли! Ино вот не смешно, что к ней кто-то лезет с нравоучениями и, все же, ее в конечном итоге уводят подальше от стола. Мужья отвлекают ее тем, что Сакуре пора кидать букет. Темари кто-то выталкивает вперед вместе с еще несколькими девушками, среди которых и приглашенная на свадьбу Шихо. Только вот букет ловит песчаница, отчаянно краснея и кидая на Шикамару крайне выразительный взгляд. Нет, ну а что? Он заслужил, пускай уже поторапливается! Ино бы и сама его пнула, да не хочет лезть в его отношения, решая хоть немного верить в благоразумие своего друга. Когда наступает время танцевать, Генма обнимает ее за талию и целует в шею, а все еще недовольный Райдо прижимается к плечу, кидая недобрые взгляды на Сая с Канкуро, но не отходит, покачиваясь в такт медленной музыке. Ино чувствует себя в этот момент самой желанной девушкой на свете. Она в объятиях тех, кого любит бесконечно сильно и с кем будет всегда. Можно много рассуждать о том, у кого все лучше и красивее, но самое же главное, что она счастлива. — Я вас люблю, — Ино целует Генму в подбородок и поворачивает голову, чтобы коснуться губами щеки Райдо. — И мы тебя, принцесса, — Генма шепчет это ей тем самым тоном, который она так любит: интонация интимная, но не та, с которой он тянет ее в постель, а та, которой убаюкивает. Райдо кивает, и она чувствует его губы на своей макушке и не может не радоваться, что у нее все сложилось именно так, как сложилось. Отец, уверена Ино, тоже был бы за нее рад.

Часть 6.4. Канкуро. Октябрь, 20 лет после рождения Наруто.

Верка Сердючка — Гулянка

+++

Единственное, что утешает Канкуро в предстоящем балагане — страдать и выставлять себя на посмешище ему придётся не в одиночку, а на пару с пигалицей. На двойной свадьбе Аичиро с Юкатой и Шино с Мацури он, слава Ками, не шафер, но почему-то ухабистую речь, которую надо зачитать перед всем честным народом, выдали ему. Гаара не согласился, а Темари как-то хитро съехала с темы, передав эстафету Накику. Ритсуми, конечно, в жизнь бы не согласилась в этом участвовать, — а вот со стороны поржать над Канкуро очень даже, — но её уговаривала лично Юката, с такими блестящими от слёз глазищами, что даже у эгоистки Тосакин не нашлось духу возразить. Ей текст, к слову, писал муж, но Канкуро подозревает, что опус не лучше, чем его собственный, авторства Абураме. За пару дней до торжества Сай и Шино их забирают на «корректировки», так что всё будет наверняка ещё хуже, чем было. Ладно, он переживёт. Ради Мацури и Юкаты, которые, может, и не часть семьи, но всё же очень хорошие друзья и Сабаку, и Ритсуми. За два дня до, Канкуро сидит в компании парней в «Камуи», где предприимчивые Генма и Райдо устроили будущим женатикам мальчишник. Девочки сегодня с детьми: они соберутся завтра, потому что не доверяют мужским посиделкам за ночь до торжества. В чём-то они, может, и правы, хотя оба жениха не сказать, что большие любители напиться; Сай вообще не пьёт, потому что когда он не с детьми, то переживает и всё старается свалить домой, Шикамару, Ичи и Неджи тоже себя контролируют, как и Кай с Хошиме, которые контролируют ещё и Ли, ведь Року опасно брать в рот спиртное. Опасно в первую очередь для всех окружающих и владельца бара. Сам Канкуро позволяет себе расслабиться, впервые за долгое время. Вторая беременность Акеми шла очень тяжело, и Натсу родился, в отличие от Эри, слабеньким, но с июля прошло достаточно времени, и их второй малыш чувствует себя вполне прекрасно, догоняя младенцев своего возраста. Ну, а Эри вообще не ребёнок, а чудо, хоть и не такая спокойная, как Катсу. Особенно когда она с Таймой. Вот дочь пигалицы точно в Риру пошла, Канкуро даже становится понятным почему художник постоянно дёргается. Мелкой полтора года, а оставлять её без присмотра опасно: она везде суёт свой любопытный нос, ещё и младшего близнеца повсюду тащит за собой. Мысли о детях занимают у Канкуро неожиданно много места в голове, хотя он ни разу не паникёр, в отличие от Ичи и Сая. Но сейчас можно и на что-то другое переключиться. Он опустошает рюмку сакэ, хлопает по спине Аичиро и беззлобно шутит, спрашивая, будут ли они потом практиковать ещё и совместные оргии на две семьи. Получает тычок в бок и такой же беззлобный посыл в жопу. Заканчивают все поздно и весело, Канкуро виснет на Сае и Хошиме, которые вызвались довести его до поместья Икимоно. Точнее, художник и так с ним туда идёт, потому что они с пигалицей, естественно, остановились в Конохе у Акеми, а вот Хошиме тут просто за компанию, видимо, чтобы отчитаться потом Аичиро. Они давно уже не живут у отца Кая: сами Кай и Хошиме сняли квартирку неподалёку, открыв аптеку и вместе с тем продажу освящённых амулетов, Хитори же вроде как теперь не только шиноби, но ещё монах, а Аичиро с Юкатой приглядели себе дом, в том же квартале даже, но насчет таких деталей Канкуро уже не уверен. Прежде, чем пройти в комнату Акеми он прислушивается к двери соседней — вроде бы дети спят, хотя сквозь шум в ушах сложно что-то расслышать. В коридоре же он сталкивается с Яхико — который даже в благостном расположении духа, спешит вон куда-то на ночь глядя. Когда Канкуро наконец-то заваливается в комнату жены, то обнаруживает, что с Ичи они давно уже спят глубоким сном, потому что этот паразит сбежал одним из первых. Сай порывался с ним, но Канкуро не пустил, а потом художник ввязался в какой-то спор, закончившийся только когда все уже стали расходиться. В день свадьбы у Канкуро всё ещё немного гудит голова. Акеми на это только недовольно щурится, но ничего не говорит. Пришёл не раскрашенный, надел приличную рубашку, не засыпает на ходу — ладно, и так сойдёт. К тому же, она всё ждёт, когда настанет его очередь явить себя толпе приглашённых — их не так много, как на некоторых других свадьбах, но прилично — и громогласно прочитать Речь. Именно так, с большой буквы. Потому что Канкуро получает свой листочек обратно, и у него глаза чуть не вылезают из орбит. С донельзя кислым выражением лица он кидает взгляд на пигалицу, но у него даже сил нет на то, чтобы над ней поржать. Сай вот выглядит примерно как Акеми: то ли надутый от гордости, то ли готовый постебаться. Они ещё и фотоаппарат где-то умудрились надыбать. Не иначе, как Хозуки подсобил, тоже ведь тот ещё любитель над ближним поорать. Накику, кажется, всерьёз задумывается, не свалить ли ей с инка. Канкуро мстительно ловит её за локоть — не свалит, пока рядом с ним сидит — и даже в тарелку свою не смотрит, пока Аичиро не подаёт ему условный сигнал. В установившейся тишине он её и тянет за локоть, заставляя подняться. Как хорошо, что дети скучковались поодаль — их занимает кто-то из приглашённых невесток разных кланов наряду с детьми постарше. Ещё минуту Канкуро старательно прочищает горло, потому что начинать ему. Он уже раз тридцать прочитал написанное, любезно скопированное каллиграфическим почерком Сая. Был бы тут оригинал Абураме, Канкуро бы с лёгким сердцем сказал бы, что ничего не понятно, но нет, эти черти постарались до конца. Видимо, разговоры о том, как прекрасно и оригинально делали предложения Ли, Майто Гай и Хьюга сподвигли молодожёнов… на это. Канкуро ловит сияющие взгляды Мацури и Юкаты, набирает побольше воздуха и, предупредительно встряхивая пигалицу, бросается в омут с головой. Точнее, со всем доступным ему выражением. — Значения размеры не имеют, не при чём они. — Я шиноби всю жизнь был, но тебя я встретил, — заунывным тоном выдаёт Кику, и Канкуро встряхивает её ещё раз. Такой голосок впору не на свадьбе слышать, а на похоронах. В исполнении Саори. — Начало это только, ты пойми. — Я как увидел, так тебя… — Кику запинается, вчитывается в строчки и выдавливает из себя: — пометил. Инузука точно не участвовал в сочинении этого «шедевра»? Канкуро же прекрасно видит, как он уже ржёт, заражая тех, кто сидит поблизости. Остальные пока пялятся с недоумением. Аичиро пытается сдержать улыбку, Шино как всегда держит морду кирпичом. А вот для невест высокохудожественная поэма, кажется, такой же сюрприз, как и для декларирующих. — Вещь чудесная — голова женская. Ответы ищет она, а не вопросы. — Очисти мозг от них, спокоен будь и в мире, не иди в разносы. — Радуйся за тех, в брак кто уходит. — А не за тех, кто из деревни, — смешки слышатся сразу со всех сторон, и даже Накику не может удержаться от того, чтобы не глянуть в сторону Наруто и Сакуры. — Энергии Огня и Ветра хороводят! — Так, нет, я отказываюсь читать это, — вдруг говорит пигалица, комкая бумажку и кидаясь ею в ржущую Акеми. Судя по разочарованной роже Сая, там как раз самое интересное было. — Дорогие девчонки, ваш выбор мне не понятен, но голова женская — вещь чудесная, так что очистите мозг и живите с тем, что есть. — С тебя пример берём, — уже во всю глотку хохочет Аичиро. Канкуро облегчённо выдыхает и тоже комкает свою бумажку, пуляясь ею уже в Сая — не в жениха же, к тому же у Абураме такой суровый видок, словно он на полном серьёзе эти советы собирается учитывать в супружеской жизни. Нет, Канкуро тоже никогда не поймёт, что в нём нашла Мацури. Надо бы всё-таки попросить у Усё ту запись, когда Шино приходил к Гааре просить руки его ученицы. Почему он раньше не догадался почитать? Знал бы что конкретно ему ожидать. Да даже черновик таким бредовым не выглядел. Пигалица показательно дуется на всех, начиная с собственного мужа и заканчивая подленько хихикающей Темари, которая невероятно радуется тому, что избежала потери имиджа. Сам Канкуро подуться не успевает: Акеми его вытаскивает на танцы, которые он терпеть не может, но старается ради жены исполнить пару дрыгающих движений. Какая теперь разница? Позориться, так до конца, к тому же остальным гостям до него, кажется, уже и дела никакого нет: кто-то ищет бумажки, перечитывая речь и ища в ней скрытый смысл и космическое послание, кто-то точно так же отплясывает. Кто-то, как Чоджи, оккупировал буфетный стол, пытаясь накормить свою девушку, а кто-то Сай, пытающийся убедить жену, что на фотографиях она будет самой красивой. Ещё бы он так не говорил, если на его фотографиях помимо пигалицы только Канкуро. Обидно, что Акеми, слыша это, поддакивает, хитро улыбаясь. — Вы у меня с Ичи тоже красивые, самые-самые, — уверяет она, тянясь губами к лицу Канкуро. — Но Кику-анэ вне конкуренции. — Ты это говоришь только чтобы я тебя простила, — бурчит Накику, послушно открывая рот, когда Сай протягивает ей что-то с имбирём, утащенным из-под носа Акимичи. — Ну, не я же это писала, — улыбается Акеми. — К тому же, мне понравилось! Честно-честно. — Ещё бы тебе не понравилось, — теперь бу-бу-бу пигалицы ещё неразборчивей, потому что она старательно жуёт. — Из вашей четвёртой команды один Кай нормальный. Ангел! — Она, к большому неудовольствию мужа, повышает голос, привлекая внимание Каойямы. — Вот явился бы он в Суну вместо этого, как планировался… Сай тут же скисает, и уже Накику приходится успокаивать мужа, что она пошутила. Нет, всё-таки, у этих артистов слишком уж чувствительная натура. Даже подрывник нет-нет, а обижается на резкие замечания Риры. Сасори-сенсей выбивается из этого правила, но марионетчики — вообще люди особого склада, к тому же он уже взрослый мужчина, а не юнец. И, помимо прочего, наставник самого Канкуро, на которого он в чём-то равнялся. Кто-то остаётся на гулянке до конца вечера, но молодожёны уходят одними из первых, потому что уже с утра планируют отправиться в свадебное путешествие. Куда — Канкуро без понятия, но он раздумывает, что им бы вот не мешало с детьми куда-нибудь смотаться. Главным образом для того, чтобы вытащить Ичи из госпиталя больше, чем на пару дней. Может, на Косен, всем вместе? Там даже Гаару наверняка можно будет уговорить, особенно, если этим займётся Широгику. С тех пор, как совет переформировали, в Суне стало намного спокойнее, а Баки-сенсей всё так же не против остаться за старшего, при нём ещё и Гокьёдай будут, если старуха Чиё не решит присоединиться. Она ворчит, что на острове ужасно, но все прекрасно знают, что ей там понравилось, кости свои дряхлые на шезлонге греть и в чистом море. Пока у них ещё пара дней в Конохе, во всяком случае. Акеми, конечно, будет везде таскать за собой мелких — мать она прекрасная, несмотря на возраст, но сидеть на месте не хочет, в ней всегда было много энергии, и вряд ли это в скором времени изменится. Ичи, если не будет её сопровождать, — и, скорее всего не будет, потому что он Акеми страшно надоест, если что-то ляпнет про детей, — останется либо с Исаму-сан, изучать его какие-то книги по медицине, либо отправится к Ширануи. Сам Канкуро решает, что неплохо бы выспаться, а потом он тоже найдёт чем заняться, может даже мелких себе выторгует у жены. В Конохе ведь что ни месяц, а что-то новое появляется. Даже после почти тотального разрушения отстроилась деревня быстро и на ура, и такими же скоростными темпами снова перегоняет остальные. И всё равно Канкуро уже хочет обратно, в Суну. Он хочет домой.