Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Кровать издаёт недовольное поскрипывание, когда Суджин принимает сидячее положение. Она потирает ладонями лицо. В голове всё подёрнуто дымкой сонного тумана. Мокрая футболка гадко липнет к телу. "Наверное, кошмар приснился" - думает девушка по пути в ванную, хоть и не помнит, что вообще видела сны этой ночью.
Примечания
Критика приветствуется, но не пишите гадости, а то я буду грубить в ответ.
Я в любом случае выложу эту работу полностью, но ваша активность уменьшает время ожидания.
Часть 6
19 января 2025, 11:12
Аккуратные пальцы обхватывают предплечье пациентки, приподнимая и чуть притягивая к себе. Феликс с щепетильной бережностью протирает кожу проспиртованным кусочком ваты и прицеливается иглой. Колкий металл входит в вену, вынуждая тело девушки вздрогнуть.
— Пациентка готова. Могу начинать? — парень оборачивается на врача, стоящего за спиной.
Бан Чан позволяет себе секундный проблеск нежности в глазах при виде интерна, такой крошечный, что даже зоркий зевака не заметил бы мимолётной теплоты, скрытой за стёклами очков, и тут же возвращает маску сдержанности. Твёрдым голосом отчеканивает:
— Начинайте, — и больше не смотрит на Феликса, наблюдая только за девушкой на больничной кровати.
Суджин лениво моргает, чувствуя холодящую жидкость, начинающую поступать под кожу. Седативные, выпитые перед операцией, туманят взгляд и путают мысли. Нечёткий образ Шухуа, отпечатавшийся на роговице, привлекает к себе остатки внимания и концентрации. Суджин шепчет её имя бледными губами и слегка сжимает пальцами простынь, учтиво выглаженную персоналом клиники.
***
Они выходят на улицу, пробравшись через прилипчивый запах стерильности. Минни старается организовать сонную Миён, чтобы поскорее отвезти ту домой и вернуться. Миён, отработавшая до этого несколько тяжёлых дней и готовая рухнуть от усталости, из последних сил настаивает на том, что хочет остаться. Юци едет с ними, намереваясь по пути заскочить в квартиру Соён. Они совсем забыли в утренней суматохе покормить Чунхи, которая, на удивление, не просила еды, а лишь проводила хозяек недовольным взглядом. Соëн нервно затягивается сигаретой, отойдя от входа в клинику. Брови сходятся в неровную линию над переносицей, желваки гуляют под кожей. Еë напряжение, кажется, можно почувствовать за три квартала отсюда. Шухуа быстро-быстро стучит стопой по бугристому асфальту. Она нервничает не меньше, и непременно закурила бы сама, если б могла сделать хоть один вдох дыма без угрозы показать содержимое своего желудка прохожим. — Всё будет хорошо, — цедит сквозь зубы Соён, выдыхая жгучий дым. Фраза, что обычно выражает поддержку, из её уст звучит строго, ультимативно. Так, словно это единственный возможный исход. На меньшее Соён не согласна. Шухуа уверенно кивает, разделяя её решимость. Она перехватывает Соён за руку, когда та, докуривая, тушит остаток сигареты и прокручивает окурок между пальцами. — Нам нужно перекусить, — говорит тайванка, утягивая девушку назад в лекарственную духоту коридоров. Соён вытаскивает несколько чипсин из шуршащей упаковки, купленной в автомате, закидывает в рот и задумчиво жуёт. Она пролистывает рабочие чаты в телефоне, отвечая на новые сообщения, и протягивает открытую пачку тайванке. Шухуа жадно съедает несколько горстей снеков, чувствуя мимолётное облегчение от поглощения еды. Она вглядывается в незнакомцев в больничном коридоре, ожидая появление лечащего врача, боясь его пропустить. Соён хочется поговорить с ней о чём-нибудь отвлечённом, но собственные мысли также крутятся только вокруг Суджин. Когда первая пачка чипсов заканчивается и они подумывают открыть вторую, в конце коридора появляется Бан Чан, проталкивающийся через людей. Шухуа вскакивает. Тревога, словно плетёная рыболовная сеть, плотно обхватывает тело, сдавливая и царапая кожу. Девушка замирает, будто готовясь к удару; готовясь к вою сирены, объявляющей приближение опасности и призывающей бежать. Но она не побежит. Она не может бежать. Конечности скованны. Единственное, что остаётся, — барахтаться как пойманная рыба, пытаясь выбраться. Врач уверенно подходит к ним и снимает очки, вешая на излюбленное место — ворот халата. Он устало потирает переносицу пальцами. Соён, вскочившая одновременно с тайванкой, не замирает, а наоборот приближается к нему чуть ли не вплотную. — С ней всё хорошо? — говорит она, и голос её, обычно непоколебимый, даёт трещину, угрожая и вовсе разбиться. Шухуа мечется взглядом между ними, не решаясь что-либо сказать, молча ожидая вердикта. — Не волнуйтесь. Пожалуйста, присядьте, — участливо произносит Бан Чан. — Что с ней? — Соён категорически отказывается делать хоть что-нибудь, пока не узнает, как её подруга. Шухуа теперь смотрит врачу прямо в глаза, кажется, не моргая. — Операция прошла хорошо. Госпожа Со стабильна, — Чан вежливо улыбается, — Остаётся надеяться, что донорские клетки приживутся. Шухуа неосознанно подходит к нему ближе и одним рывком заключает доктора в объятия. — Спасибо, спасибо вам большое, — произносит она, всхлипывая. Бан Чан приятельски похлопывает её по спине. — Не стоит, Госпожа, это моя работа. Соён удаётся отлепить тайванку от мужчины только спустя полминуты. Она сама еле сдерживается, чтобы не расплакаться от облегчения. Врач кланяется и, сказав, что у него ещё много дел, уходит, теряясь среди других людей. Минни и Юци застают двух плачущих девушек, когда возвращаются, и сначала не понимают, означает это хорошие новости или плохие. Минни начинает плакать за компанию, пока Юци пытается выяснить причину слёз. — Она в порядке, операция прошла успешно, — говорит Соён, протирая глаза рукавом кофты, и Юци не остаётся ничего другого, кроме как присоединиться к общему плачу.***
Суджин внимательно рассматривает двор больницы через окно. Под раскидистым цветущим деревом на скамейке сидит мальчик. Он что-то увлечённо рассказывает маме, болтая ногами, и ярко улыбается. Суджин смутно узнаёт в нём Ёнсу. Она неосознанно поднимает руку и чуть машет ему в приветствии, зная, что ребёнок всё равно её не заметит. Наблюдения за тёплой семейной сценой наполняют голову мыслями о будущем. Воображение рисует идеалистическую картинку Шухуа, держащую на руках их общего ребёнка. Суджин чувствует нежность, наполняющую тело. Ей думается, что время для такого ответственного шага ещё не пришло, но, возможно, оно уже медленно подкрадывается к ним. Телефон жужжит от нового уведомления. Подоконник издаёт короткий скрип, когда девушка спрыгивает на пол, направляясь к кровати. Суджин бегло читает сообщение и нажимает на иконку звонка. — Привет, Джин-а! — Шухуа машет ладонью и старается пристроить телефон на столе. — Привет, милая! Как твои дела? — Суджин чуть трясёт головой, отмахиваясь от сладких фантазий и сосредотачиваясь на диалоге. — Я три часа объясняла коллегам, почему голубые стены не вписываются в интерьер, — тайванка фыркает, садясь на стул и подгибая ногу под себя, — Это же просто бред! Суджин нежно посмеивается. — Как ты себя чувствуешь? Ты хорошо питаешься? — Шухуа сощуривает глаза, пристально вглядываясь в лицо, отображаемое на экране. — Да, всё хорошо, — Суджин глубоко вдыхает, падая спиной на кровать, — Очень хочу на улицу. Прошло около трёх недель с операции. Показатели стабильны, организм идёт на поправку, но покидать клинику пока нельзя. Суджин с завистью смотрит на людей за окном. Она проводит на подоконнике добрую половину дня, наблюдая за незнакомцами и мечтая оказаться среди них. Девушка сближается с Феликсом, который заходит к ней каждый день. Он начинает понемногу говорить на отвлечённые от её заболевания темы, самую малость рассказывает о Бан Чане. Суджин внимательно слушает и запоминает, обязательно обсуждая все новые детали с Миён. — Я знаю, Джин-Джин. Осталось чуть-чуть потерпеть, — Шухуа заботливо улыбается ей, — О, точно! Сейчас, подожди секундочку. Тайванка уходит в другую комнату и возвращается с сонным Хаку на руках. — Вот, смотри, — она подносит собаку ближе к камере. Суджин прыскает от смеха, замечая на Хаку розовый вязанный свитер. — Это Миён сделала, да? — Да! — Шухуа, опустив собаку, возмущённо всплёскивает руками, — Остановите старушку, иначе её свитера захватят мир. Суджин смеётся пуще прежнего, от чего глаза начинают слезиться, а живот слегка болеть. Тайванка отзеркаливает её смех. — А ты так не смейся, она и тебе что-то вяжет! — кряхтит Шухуа, откашливая последние смешки. Суджин на это лишь неодобрительно мычит, продолжая смеяться. Они торопливо прощаются, когда Бан Чан стучит в дверь палаты и, подождав несколько секунд, входит. В руках у него карта пациента. Он устраивается на стуле рядом с больничной койкой, и вежливая улыбка украшает его лицо. — Как ваше самочувствие, Госпожа Со? Суджин, что минуту назад заливалась смехом, стирает ладонью слезу, скатившуюся по щеке, и по-турецки усаживается на кровати. — Ещё осталась слабость в теле, но, в остальном, чувствую себя хорошо. Бан Чан задумчиво перелистывает страницы, проходясь взглядом по результатам последних анализов. — Вы, очевидно, идёте на поправку, — врач закрывает карту и поднимает глаза снова на пациентку, — Я назначу вам пару тестов. Если результаты будут всё также хороши, через пару дней вы сможете вернуться домой. Суджин смотрит на него так удивлённо, словно сказал он абсолютную небылицу. Ликование начинает нарастать в груди, щекоча лёгкие и пытаясь заполнить больше пространства за рёбрами. Улыбка появляется на лице, а мышцы в ногах напрягаются, кажется, готовясь к радостным прыжкам. — Спасибо, спасибо, спасибо, — тараторит Суджин и надавливает ладонями на бёдра, стараясь удержать радостный порыв и энергию, охватившую тело. Бан Чан учтиво кланяется на благодарность и спешит покинуть палату, желая провести несколько свободных минут в тишине кабинета. После выхода врача Суджин снова падает на кровать и радостно тарабанит стопами по матрасу. Она находит телефон, затерявшийся в складках пастельного белья, и повторно звонит тайванке. Сердце усиленным пульсом бьётся в ушах, заглушая гудки.***
Бан Чан бросает папки с информацией о пациентах на стол и устало опускается в рабочее кресло. Он прокручивается в нём четыре раза, по-мальчишески подгибая ноги, чтобы они не шаркали по полу. Очки приземляются рядом с папками. Мужчина неторопливо расстёгивает пуговицы на халате, откинув голову на спинку кресла. Белая кружка с остывшим кофе, заботливо приготовленным интерном, обиженно косится на него из-за стопок с документами. Доктор мысленно обругивает бумажную волокиту, пролистывая очередную папку и бегло читая ровные печатные строчки. Две стопки документов — просмотренные и не просмотренные — высятся на рабочем столе, грозясь скрыть из вида врача-трудоголика. Когда луч закатного солнца отражается от стёкл забытых очков и перепрыгивает на роговицу левого глаза, Бан Чан болезненно морщится, чувствуя усталость, скопившуюся за веками. Он раздражённо смотрит на очки, что используются только для придания более серьёзного и профессионального вида. Краткий стук вырывает его из игры в злобные гляделки. Голова интерна показывается в дверном проёме, любопытно крутясь и изучая обстановку. Феликс хмурится, замечая неисчислимое количество документов. Бан Чан улавливает аккуратную морщинку, залёгшую между его сведёнными бровями, и чуть откатывается от рабочего стола назад. — Что-то случилось? Феликс отрицательно мотает головой, проходя в глубь кабинета. Его светлые волосы собраны в небрежный хвост, а веснушки на щеках проступают ярче в лучах закатного солнца. — Тебе стоит меньше работать, — ласковая улыбка касается его губ, когда он проходит мимо мужчины, заходя ему за спину. Небольшие ладони интерна опускаются на его плечи, сжимая напряжённые мышцы. Мужчина довольно выдыхает. — Не могу. Нужно перебрать все эти документы до конца недели, — говорит Бан Чан, возвращаясь взглядом к ненавистной макулатуре. — До конца недели целых три дня, — Феликс продолжает массажировать чужие плечи, наклоняясь ближе к уху, — А мы сейчас могли бы поехать домой и заняться чем-то более интересным. Заговорщицкий шёпот отдаётся мурашками по спине и сладостно оседает в теле. Идея провести вечер со своим парнем, очевидно, заманчивее чем всю ночь просматривать глупые бумажки и уснуть, уткнувшись лбом в стол. Бан Чан поворачивается к парню, намереваясь ответить согласием, но его прерывает Миён, которая, распахнув дверь, вбегает в кабинет. Феликс отпрыгивает от врача и воровато прячет руки за спиной. Чан испуганно выпрямляется, натягивая маску серьёзности. Миён с подозрением оглядывает их. В её руках стопкой сложены разноцветные папки. Она хочет поставить их на стол, но замечает, что места там совсем не осталось, поэтому аккуратно кладёт на стул рядом. — Это срочно? — спрашивает мужчина. Пальцы снова тянутся, чтобы потереть переносицу. — Нет, они понадобятся только на следующей недели — говорит Миён, направляясь к выходу, — Ты успеешь провести время со своим парнем. Она подмигивает, посмеиваясь, и покидает помещение. Бан Чан кашляет, подавившись слюной. Феликс всё ещё застенчиво стоит за его спиной, смущение заливает щёки.***
Следующие несколько дней Суджин проводит в радостно-тревожных метаниях. Она настороженно слушает любые результаты анализов и облегчённо выдыхает после. Её состояние остаётся стабильным. Звонки и сообщения от Шухуа растут, кажется, в геометрической прогрессии. Дайте ей волю, и она будет звонить каждый час, чтобы ненароком не пропустить какой-либо малейшей детали. Феликс ласково улыбается, когда становится невольным свидетелем заботливого лепета тайванки. — Вам повезло с ней, — произносит он после очередного звонка от Шухуа. — Да, очень, — отвечает Суджин, отводя взгляд в сторону и думая только о предстоящей долгожданной встрече. В день выписки гвалт под окнами больницы от шумных девушек нарастает до такой степени, что они получают как минимум три замечания от персонала. — Что это с ней сегодня? — спрашивает Шухуа, взмахивая рукой в сторону Соён напряжённо повторяющей указания в динамик телефона. Выглядит она даже строже чем обычно. — Не успела вчера помедитировать в храме из-за какой-то скандальной статьи. Её даже написал человек не из нашего отдела, но Соён почему-то вызвали в офис по этому поводу, — Юци раздражённо сжимает кулаки. Обострённое чувство справедливости не даёт ей покоя. — Редактируй сам, раз Сухун не успевает, — Соён гневно втягивает сигаретный дым, — Да мне плевать! Чтоб статья вечером была у меня. Девушка сбрасывает звонок и размашисто кидает окурок в мусорку. Она пересекается глазами с обеспокоенной китаянкой, и взгляд её сам по себе теплеет. Когда Юци бережно обнимает её со спины и кладёт руки на талию, Соён оборачивается, чтобы поцеловать ту в висок. — Прости, детка, я сегодня совсем не в духе. — Вы такие слащавые, — в притворном отвращении кривится Шухуа. — Не груби, — Минни треплет её по волосам, от чего тайванка фыркает. — Скоро и твоя любовь вернётся, малышка Шу! — нараспев проговаривает Миён, потираясь щекой о плечо жены. Щёки Шухуа чуть вспыхивают от смущения. Она хорошо держалась это время без Суджин, но сейчас с каждой секундой ожидание становится всё более невыносимым. Хочется уже просто увидеть её и обнять, вдыхая полной грудью такой привычный запах. Когда светлая макушка Феликса показывается у выхода из больницы, Шухуа выпрямляется по струнке, напрягаясь каждой мышцей тела. В его руках сумка с вещами Суджин. Колени пружинят так, что просто стоять и ждать больше не представляется возможным. Шухуа срывается с места, плохо отдавая себе в этом отчёт. Суджин растерянно смотрит по сторонам, словно находится на улице впервые. Солнечный свет греет кожу и режет отвыкшие глаза, вынуждая щуриться. На пару шагов впереди идёт Феликс, по правую руку от неё Бан Чан. Врач проговаривает инструкции и рекомендации, но Суджин слышит его будто через толщу воды, замирая на месте. — Джин-а! Тайванка влетает в неё с разбегу так, что Суджин чудом остаётся стоять на месте. Ещё не окрепшее тело прошибает болью. Но боль меркнет в абсолютном счастье воссоединения. Бан Чан реагирует мгновенно, оттаскивая Шухуа чуть ли не за шкирку. — Я же сказал, никаких физических нагрузок! — доктор ругает их как двух нашкодивших детей, заставляя виновато опустить голову и потупить взгляд в пол. Соён забирает сумку с вещами из рук интерна и кланяется в благодарности. Шухуа, выслушав тираду от Бан Чана, снова лезет к Суджин в объятия, но уже более осторожно. — Я так соскучилась, Джин-а! — тянет тайванка, утыкаясь носом в шею девушки и впечатывая в лёгкие её запах, смешанный с больничным. — Я тоже, милая — Суджин гладит её по голове, шепча слова любви на ухо. Групповые объятия повторяются, но отличаются от тех, что были в день госпитализации. На этот раз они пропитаны облегчением. — Суджин-и, я связала для тебя свитер! — Миён выглядит невероятно гордой собой. Шухуа фыркает на её слова, игриво отталкивая подругу от Суджин. — Джин-Джин моя! — выкрикивает тайванка, цепляя девушку за локоть. — Не завидуй, Шухуа. Она и тебе свитер свяжет, — смеётся Минни. — Джин-а, спаси меня от них, — Шухуа теснее липнет к чужому телу. Суджин ярко улыбается, приобнимая тайванку и благодаря Миён за подарок. Врач прерывает их дружескую идиллию, дублируя медицинские рекомендации. — Опять же, никаких серьёзных упражнений и тренировок, — мужчина сердито смотрит на Шухуа, которая отводит взгляд, изображая невиновность, — Никаких переработок и больших скоплений людей. Ваш организм ещё слаб. Соён уверенно кивает на его слова. Не возникает сомнений, что она будет тщательно следить за выполнением всех условий для хорошего выздоровления. Шухуа же кивает быстро и нетерпеливо, напоминая игрушку-болванчика на приборной панели автомобиля. Это всё очень важно, без сомнений. Но ещё важнее, наконец, вернуть Суджин домой. Бан Чан делает вид, что удовлетворён их реакцией, и с лёгкой улыбкой отпускает девушек. Когда машина под умелым руководством Минни выезжает с парковки больницы, врач позволяет себе расслабиться. Плечи его опускаются под тяжестью усталости, слегка сутуля силуэт мужчины. — С ней всё будет хорошо, — ладонь Феликса согревает и успокаивающе сжимает его кисть. Чан смотрит на парня с нежностью и тянется, чтобы заправить выбившуюся светлую прядь за ухо. — Ты слишком переживаешь за других, — шепчет интерн, обнимая и поглаживая по спине. В эту секунду он предпочитает игнорировать то, что они на улице, в шаге от сплетен и скандалов. — Это моя работа, — со смешком проговаривает врач, отпуская вечную надобность в контроле над ситуацией и прижимаясь щекой к плечу парня. Руки Феликса освобождают от обязательств, защищают от косых взглядов и обидных слов.***
Суджин переступает порог квартиры. Собаки виляют хвостами и скачут вокруг неё, намереваясь залезть на руки хозяйки. Она треплет их мохнатые головы, приседая на корточки, и целует в мокрые носы. Девушка осматривается, стараясь уловить любые изменения. В гостиной новая картина — деревенский пейзаж в тёплых тонах. Суджин проводит по засохшим краскам кончиками пальцев. — Это Минни нарисовала, — комментирует тайванка, опираясь плечом о дверной проём. Суджин бросает взгляд на кухонный островок и хмурит брови. Тайванка встаёт перед ней, преграждая путь. — Может, не надо? — Шухуа стыдливо переминается с ноги на ногу. Суджин отмахивается, проходя мимо неё в глубь кухни, и замирает над столом, на котором красуются пустые упаковки от завариваемой лапши. Она упирает руки по бокам, готовая ругаться словно строгая мать. — Это ещё что за инсталляция? Только не говори, что ты весь месяц питалась этим, — Суджин показательно обводит рукой беспорядок. — Скажи спасибо, что я не сожгла кухню! — тайванка всплёскивает руками. — Спасибо! — девушка театрально опускается в поклоне, заставляя Шухуа рассмеяться. — Сейчас приготовлю тебе что-нибудь нормальное, — Суджин начинает скидывать мусор со стола в пакет, освобождая пространство. Рука тайванки мягко ложится на запястье. — Давай я приготовлю? — предлагает она, — Тебе лучше пока вообще не напрягаться. Суджин скептически её оглядывает, скрещивая руки на груди. — Приготовишь? Да ты же устроишь пожар! — Не устрою! — начинает спорить Шухуа, — Я буду готовить, а ты руководи мной. Девушка на секунду задумывается, а после утвердительно кивает. — Что будем готовить? — Суп из водорослей. — Разве у кого-то день рождения? — Суджин непонимающе смотрит, выкидывая последнюю упаковка от лапши. Тайванка смущённо мнётся, словно ей неловко озвучивать ответ. — Сегодня важный день. Считай, второй день рождения. — Какая же ты милая! — Суджин теплеет и игриво щипает девушку за щёку. Они выходят в магазин за необходимыми продуктами. Собаки радостно бегут по улице за ними, наслаждаясь солнечной погодой и приближением лета. Когда девушки возвращаются в квартиру, Шухуа раскладывает ингредиенты на кухонном столе и приступает к готовке с особой старательностью. Суджин сидит напротив и внимательно наблюдает за ней, подсказывая и шутливо ругая в процессе. Говядина, аккуратно нарезанная тайванкой, шкворчит на дне кастрюли. Аромат жаренного мяса и чеснока наполняет кухню, и Суджин приподнимает голову, блаженно вдыхая его. Телефон Шухуа, лежащий поодаль от неё, начинает вибрировать. На экране высвечивается имя контакта и фото Юци в смешной позе, сделанное исподтишка. — Это Юци, — озвучивает Суджин, так как тайванка слишком занята перемешиванием мяса. Шухуа молча кивает, давая разрешение ответить на звонок. — Привет, что делаете? — голос китаянки раздаётся из телефона. — Я готовлю суп для Суджин, — Шухуа чуть разворачивается, чтобы её было лучше слышно. — Готовишь? — Юци давится воздухом, начиная смеяться. Шухуа раздражённо цокает. — Вот лучше б тоже приготовила что-нибудь для своей девушки! — Любимая еда Соён-и — это рис с кетчупом, — просмеявшись говорит китаянка, — Не хочу иметь с этим шедевром кулинарии ничего общего. Суджин молча наблюдает за их словесной перепалкой, вспоминая запах этого блюда и морщась. — Вы не понимаете, это вкусно! — пародирует она Соён, вызывая новую волну смеха. — Кстати, а что делает Соён? — спрашивает Шухуа, добавляя водоросли к мясу и не переставая перемешивать. — Угадай с одной попытки, — Юци грустно вздыхает. — Опять работает? — предполагает Суджин. — В точку! Ответ максимально очевидный. Проще, наверное, вспомнить случаи, когда Соён не работала, но и их наберётся не то, что бы много. — Помнишь тот чёрный лифчик, который ты недавно купила? Скинь ей пару фоток в нём, — тайванка ухмыляется, — С Суджин всегда работает. Щёки Суджин от этого предательски вспыхивают, а Шухуа лишь буднично пожимает плечами, заливая воду в кастрюлю. — Хорошая идея, — из динамиков доносится шуршание ткани, а после Юци гордо говорит, — Сделано! Они все выжидающе притихают. Шухуа отходит от плиты, наклоняясь над лежащим на столе телефоном. Пару минут ничего не происходит, а потом телефон китаянки улавливает выкрикнутое: — Сон Юци! — Думаю, мне пора, — смеясь, проговаривает Юци, — Пока-пока. И торопливо сбрасывает. Шухуа роняет пару смешков и возвращается к готовке. Суджин подходит к ней со спины и кладёт руки на талию, заглядывая в кастрюлю. — Выглядит неплохо, — она трётся о шею тайванки, разгоняя мурашки по чужому телу. — Надеюсь, съедобно, — Шухуа разливает суп по тарелкам, — Это, в любом случае, лучше, чем пожар на кухне. Суджин задумчиво перемешивает еду и набирает немного в ложку. Она дует на горячую пищу под пристальным взглядом своей девушки и немного пробует. Шухуа внимательно следит за каждым её движением, ожидая оценки. — Это вкусно! — говорит Суджин, расплываясь в улыбке и продолжая есть. — Я рада, что тебе нравится, — на лице Шухуа появляется ответная улыбка, и она принимается за свою порцию.***
Лето расцветает, принося с собой жару и беззаботность. Суджин послушно соблюдает рекомендации врача и регулярно посещает клинику. Бан Чан хвалит её и при каждой встрече отмечает улучшения. Она чаще замечает переглядки и касания между интерном и доктором, которые будто становятся всё менее скрытными. Феликс рассказывает ей больше об Ёнсу и о том, что мальчик тоже идёт на поправку. Суджин неприкрыто радуется за ребёнка и каждый раз зеркалит его яркую улыбку, когда они пересекаются в больничных коридорах. У Ёнсу, кажется, уже собирается коллекция подарков от дружелюбной тёти-ведьмы. Минни и Миён успевают съездить в Тайланд. Минни восторженно рассказывает о своей родине и уговаривает подруг съездить к её родителям в следующем году. Миён же больше всего говорит о еде, хваля тайскую кухню. Юци старательно пишет статьи и сдаёт их в срок так, что даже Сухун оставляет любые сплетни, признавая её успех полностью заслуженным. Соён реже задерживается на работе, почти всегда возвращаясь домой, ведь там её теперь ждёт не только ворчливая кошка, но и ворчливая девушка, от которой не спрятаться даже в офисе. Миён этим фактом слегка расстроена, ведь Чунхи перестаёт быть частым гостем в их доме. Женатая пара планирует, наконец, завести собственного питомца. Суджин успевает написать несколько статей и передать в печать. Она даже однажды приезжает в издательство не столько для работы, сколько для того, чтобы повидаться с коллегами. Соён хочет отругать её за сильные нагрузки, но сильных нагрузок как таковых нет, поэтому она просто бурчит что-то под нос, замечая девушку в офисе. Суджин выкрадывает пачку печенья у Юци, планируя свалить это позже на Сухуна. Они успевают съездить на Чеджу. Соён, как и прежде, бегает с водным пистолетом, стараясь попасть во всех, кого видит. Но теперь к ней присоединяется Юци, вооружённая также. Девушки вместе стреляют по незнакомцам, а после начинают активно заливать водой друг друга. Шухуа сидит на песке с рожком мороженного и собаками под боком. Хаку игриво нападает на Мату и громко гавкает на Юци, стреляющую в него водой. — Не обижай моего ребёнка! — кричит она китаянке и заливисто смеётся. Суджин гладит её по голове, когда тайванка, уставшая от жары, утыкается лбом ей в плечо. Миён пытается в шутку утопить Минни, но та снова оказывается чуть сильнее и опрокидывает жену в воду. Ветер тёплый, песок тёплый и Шухуа рядом тоже тёплая. Суджин блаженно прикрывает глаза, втягивая носом солёный морской воздух. Она переплетает их с тайванкой пальцы и обрывисто целует её в губы. Миён, вымокшая, но довольная, кричит в сторону берега, зазывая к ним в воду. Суджин медленно поднимается с песка и под сонный взгляд Шухуа заходит в море. Минни и Миён встречают её радостными выкриками и шквалом атакующих брызг.***
Шухуа загорается идеей общего похода в Пукхансан. Она говорит быстро-быстро, стараясь убедить подруг. Когда Соён согласно кивает, тайванка ярко улыбается и скачет на месте от радости. Если самая стойкая согласилась, то уговорить остальных не составит труда. Юци вторит кивку Соён, сжимая её крохотную ладонь в своей. Минни задумчиво чешет щёку. Быть местным такси порядком утомляет, а везти всех точно придётся ей. Но, несмотря на это, перспектива отдыха с подругами радует. Миён довольно улыбается, изначально на всё согласная. Суджин медлит с ответом. Она внимательно прислушивается к самоощущению. Стоит убедиться, что организм её достаточно окреп для похода. Тело кажется ей весьма здоровым и готовым к небольшой физической нагрузке. Суджин утверждает идею своим завершающим кивком. Шухуа хлопает в ладоши, радуясь пуще прежнего. Она рассказывает про возможные маршруты и места, которые они могут посетить. Поход назначают на середину августа. Решено идти вечером, когда жара спадёт и останется только приятно обволакивающее тепло. Шухуа выбирает короткую пешеходную тропу, ведь Суджин всё ещё нельзя перенапрягаться. Соён хочет внести в маршрут буддийский храм, но Юци её отговаривает.***
Шухуа собирает в рюкзак всё необходимое. Суджин была разбужена полчаса назад и отправлена в ванную. Сейчас тайванка тщательно прислушивается к отдалённому плеску воды, чтобы удостовериться — с её девушкой всё в порядке. Рюкзак пухнет от наполненности, и Шухуа перестаёт его набивать, задумчиво отстраняясь. Отдавать часть вещей Суджин — не вариант. Она тянется за телефоном и, открывая один из чатов, нажимает на иконку голосового сообщения. — Юци-я, возьмите больше воды! — тянет Шухуа, сообщение отправляется с характерным звуком. Через пару минут Юци отвечает ей, присылая три смайлика, которые закатывают глаза. Она посмеивается над пришедшим ответом и достаёт обратно две бутылки воды. Рюкзак заметно теряет в весе. Шухуа в последний раз проверяет его содержимое и застёгивает молнию. Вот, так-то лучше. Вода в ванной замолкает. Суджин выходит из душа, вытирая волосы полотенцем. Тайванка тут же подлетает к ней и целует в обе щёки. — И тебе доброе утро, — Суджин чмокает её в губы и усаживается на диван, — Ты решила заранее собраться? Шухуа кивает болванчиком и присаживается рядом с ней, помогая просушить волосы. — Минни заедет за нами около пяти, — оповещает тайванка, но тут же меняет тему на более интересную для себя, — Приготовишь завтрак? Суджин утвердительно мычит и цепляется взглядом за собак, отнимающих друг у друга резиновую игрушку. — Гуляла с ними? — Ага-ага, — Шухуа заканчивает тереть волосы девушки и откидывает полотенце на спинку дивана. — Умница, — говорит Суджин и тянется, чтобы снова чмокнуть в губы. Шухуа укладывает руку на её шею и утягивает в долгий сладкий поцелуй. Другой рукой поглаживает скулу. Суджин отстраняется, обрывисто вдыхает и целует снова. Её пальцы зарываются в волосы тайванки, сминая и путая их. — Мы могли бы... — шепчет в губы Шухуа и ведёт пальцем от яремной ямки вниз по груди. — Ты вроде хотела есть? — шутливо шепчет Суджин. — Я могу позавтракать тобой, — тайванка прикусывает мочку уха и ведёт поцелуями вниз по шее. Суджин шумно выдыхает, откидывая голову назад. Собаки замирают, отвлекаясь от своей игры и прислушиваются к ним. Хаку пользуется моментом и отбирает игрушку, убегая с ней в спальню. Мата спешит за ним, стуча когтями по полу. Шухуа медленно расстёгивает пуговицы ночной рубашки и принимается помечать горячим ртом обнажённую кожу. Суджин вздрагивает от новых прикосновений и выпускает полустон, когда тайванка мягко сжимает её грудь, продолжая терзать губами. Шухуа слабо толкает в плечи, заваливая девушку на диван, и седлает её бёдра. Телефон навязчиво жужжит, и тайванка цокает, ища его. — Перезвонят, — говорит она, сбрасывая звонок. Шухуа почти возвращается к начатому, когда снова слышит надоедливую вибрацию. Она выругивается, принимая вызов. С экрана улыбается Юци. — Привет, хотела уточнить... — китаянка осекается на полуслове, замечая раскрасневшиеся щёки и растрёпанные волосы подруги. Шухуа успевает подумать, что видеозвонок, должно быть, завис, но тут Юци продолжает говорить: — Вы что там шалите? — произносит она, ухмыляясь, и в намёке поднимает-опускает брови. Тайванка готова рассмеяться с её нелепого выражения лица. — Да, а ты нам мешаешь, — слегка раздражённо отвечает Шухуа. Юци довольно улыбается словно кошка, стащившая кусок мяса с хозяйского стола. — О, мы тоже, — говорит она и переводит камеру на Соён, стоящую в одном белье и сосредоточенно рассматривающую наручники в своих ладонях. — Я вешаю трубку! — вскрикивает Шухуа и, торопливо закончив звонок, отбрасывается телефон на диван. Суджин под ней громко смеётся, тыча в алеющие щёки девушки. Шухуа закрывает ладонями пылающее лицо и старается ровно дышать. Через мгновение она уверенно нависает над Суджин. — Смешно? — спрашивает тайванка, окончательно расстёгивая ночную рубашку и стягивая её с плеч. — Немного, — говорит Суджин, но ощущает как дыхание снова сбивается. Шухуа фыркает и принимается снова выцеловывать тело под собой. Пальцы ведут линии от груди до резинки пижамных штанов и обратно. Суджин выгибается навстречу, когда тайванка неторопливо снимает с неё штаны и устраивается между бёдер. — Приятного мне аппетита, — произносит Шухуа и впивается губами в возбуждённую плоть. *** — Вы опоздали, — Шухуа садится в машину, хлопая за собой дверью. Минни нажимает на газ и аккуратно выезжает с парковки. — Это из-за Юци, она не отвечала на звонки, — водительница выруливает, пристраиваясь в дорожную полосу. — Да, она сказала, что не могла ответить, потому что руки были связаны, — говорит Миён, держа излюбленные спицы. Китаянка пожимает плечами, оставаясь безразличной к обвинениям. А вот щёки невозмутимой Соён от этой информации моментально вспыхивают. И Шухуа точно знает почему. Минни максимально сосредоточена на вождении. Миён вяжет очередную вещицу. Соён долго роется в своём плейлисте и, наконец, найдя нужную песню, включает её в наушниках. Юци и Шухуа о чём-то перешёптываются. Суджин не уверена, придумывают ли они очередную шутку, чтобы подколоть Миён, или обсуждают инцидент с наручниками. Машина останавливается. Национальный парк встречает ухоженностью и пёстрой зеленью. Минни вытаскивает вещи из багажника, раздавая всем их рюкзаки. Юци жалуется на то, что Шухуа заставила её тащить воду. Рюкзак Соён, кажется, размером с неё саму. Суджин мысленно задаётся вопросом, как же она его понесёт? Шухуа заканчивает спорить с Юци и указывает на значок с началом маршрута. — Обязательно скажи, если вдруг устанешь, Джин-а, — заботливо говорит тайванка, держа девушку за руку. Они идут по лёгкой пешеходной тропе. Минни увлечённо рассматривает разнообразные растения и фотографирует каждое, что выглядит для неё хоть немного красивым. Юци подходит к Миён и закидывает руку ей на плечо. — Слушай, если ты так хорошо вяжешь, то, может, попробуешь связать Минни? — дразняще произносит она и заглядывает в чужое лицо, ожидая увидеть замешательство или смущение. — Минни не любит бандаж, — спокойным тоном отвечает Миён. Суджин кажется, что выражение её лица на секунду становится расстроенным. Минни, стоящая рядом, давится воздухом и кашляет, пока глаза не начинают слезиться. — Соён-а, забери своего пубертатного подростка! — кряхтит она, отталкивая Юци в сторону и цепляя жену за руку. Соён утягивает китаянку к себе и слегка шлёпает по плечу, ругая. Юци игнорирует выговор и смеётся с красного лица Минни. Шухуа наклоняется, чтобы прошептать что-то своей девушке. Суджин останавливает её вытянутой перед собой ладонью. — Нет, ты не будешь меня связывать, — строго отрезает она. Шухуа непонимающе смотрит на неё, а после вспоминает причину шумихи и спешит рассмеяться. — Нет-нет, — тайванка отрицательно машет руками, — Я хотела сказать, что там милая птица. Она указывает в сторону на дерево. Пёстрый дятел, уцепившись лапками за кору, долбит ствол, не замечая ничего вокруг. — И правда милая, — Суджин засматривается на птицу и тянется за телефоном, чтобы сделать пару фото. — Так, что ты там говорила про связывание? — спрашивает Шухуа у самого уха и игриво прикусывает мочку. — Е Шухуа! — вскрикивает Суджин и отскакивает от неё. Щёки пунцовеют, повторяя цвет щёк Минни. По предплечьям пробегают мурашки. Шухуа смеётся задорно, почти по-детски. Смех совсем неподходящий к её провокационному жесту. К середине маршрута они заступают на невысокий холм. Солнце освещает всё вокруг тёплым светом, заливая пространство золотом. Миён щурится от ярких закатных всполохов. Небо окрашивается в нежно розовый и темнеет насыщенным оранжевым ближе к горизонту. Суджин задерживает дыхание, заворожённо глядя вдаль. Ладонь Шухуа приятно греет её собственную. Мир вокруг, кажется, затихает. Настолько, что даже увлечённый спор Юци и Соён сходит на нет. Тишину нарушают только отдалённые голоса других людей и щелчок фотоаппарата Минни. Солнце почти заходит, и небо начинает поглощать ночная синева. Они отходят чуть влево от тропы, оседая на небольшой полянке, окружённой высокими деревьями. С неё открывается отличный вид на горный хребет и чистый небесный лоскут. Суджин выуживает плед из рюкзака Шухуа и расстилает его на траве. Тайванка протягивает ей бутылку воды, с боем вырванную из рук Юци. Миён достаёт из сумки контейнеры с едой, и Суджин понимает, как же голодна. Она нетерпеливо вцепляется в какую-то закуску, запивая её водой. Миён смеётся с такой несдержанности и придвигает еду ближе к ней. Суджин готова стыдливо покраснеть, но Шухуа рядом уплетает что-то мясное с ещё большей жадность, поэтому стыд быстро испаряется. Соён заливает рис кетчупом. Суджин морщится от этого зрелища. Кто вообще берёт в поход кетчуп? Темнеет окончательно, и небольшие фонарики зажигаются вдоль пешеходной тропы тусклым светом. Небо раскидывается над головами чёрной морской гладью с проплывающими и поблёскивающими звёздами-рыбками. Суджин ложится спиной на плед и вглядывается в темноту ночи. Рядом снова раздаются щелчки фотоаппарата. Не понятно, что именно фотографирует Минни — небо или подруг. Шухуа шуршит, доставая что-то из рюкзака. Головы синхронно поворачиваются в сторону звука. Тайванка сгребает бутылки с водой и опустошённые контейнеры в одну кучу и расправляет на пледе звёздную карту. Бумага, словно протестуя, скручивается по краям. — Тебя в интернете заблокировали? — язвительно спрашивает Юци. Шухуа раздражённо фыркает в ответ, пытаясь выпрямить углы карты. — В этом есть своё очарование, — Суджин скользит пальцами по случайному созвездию. Минни помогает тайванке. Вместе они ставят по пустому контейнеру на каждый угол карты. Соён в отдалении заканчивает обсуждать рабочие вопросы и, сбрасывая звонок, возвращается к подругам. Она вопросительно изгибает бровь, замечая большой лист плотной бумаги. — Умеешь ей пользоваться? — Туториал смотрела, — говорит Шухуа, открывая компас на телефоне. Они сидят лицом на юг, значит карту нужно расположить так, чтобы север был наверху. Суджин смотрит на тайванку и ждёт, когда та начнёт что-нибудь рассказывать. Шухуа поднимает руку к небу и ведёт чуть выше Луны. — Созвездие Льва. Суджин старательно вглядывается, ища скопление звёзд. Шухуа рассказывает легенду про созвездие и ведёт рукой восточнее. — Там Марс. Миён замечает крохотную оранжевую точку и радостно хлопает в ладоши. — А что это? — Юци тычет на юг. Девушки поворачиваются вслед за её рукой. — Это Сириус, главный в созвездии Большого Пса, — говорит Шухуа, — Самая яркая звезда на небе. Она указывает на разные звёзды и их скопления, называя и рассказывая научные факты. На телефоне открыт астрономический сайт, взятый за основу рассказов. Суджин укладывает голову ей на плечо, наблюдая за блестящими крапинками и внимательно слушая. Минни делает ещё несколько снимков и убирает свою потёртую цифровую камеру в сумку. Следом достаёт полароид, не менее потёртый. — Они такие старые, — комментирует Шухуа состояние фотоаппаратов. — Не старые, а винтажные, — спорит Миён, пихая тайванку локтем. Минни координирует, выстраивая всех ближе к свету фонариков у тропы. Она подбегает к одинокому туристу и просит сфотографировать. Быстро объяснив, как пользоваться полароидом, возвращается к подругам. — Улыбнитесь! — говорит незнакомец с акцентом, — Раз, два, три. Минни благодарит парня и забирает камеру. Принимается активно трясти свежую карточку, чтобы на ней проявилось изображение. Девушки кучкуются вокруг неё, желая оценить сделанную фотографию. На кусочке пластика вырисовываются шесть лиц. Юци ставит "рожки" стоящей перед ней Соён. Минни целует широко улыбающуюся Миён в щёку. Шухуа упирается подбородком в плечо Суджин и поднимает руку, показывая из переплетённые пальцы. — На холодильник! — восклицает Миён, забирая карточку из рук жены. — Будешь спать на полу, — в притворной обиде на сделанные раннее "рожки" говорит Соён. — Нет, детка! — Юци хватается за запястье девушки, дёргая его, — Ты не можешь так со мной поступить. Суджин принимается скатывать пледы и запихивать их обратно в рюкзаки. Миён ходит по опушке в поисках контейнера, которого не досчиталась. Минни прячет полароид в сумку и помогает жене. Шухуа скручивает карту, закусывая от сосредоточенности губу, и закрепляет её двумя резинками по краям. Юци пытается получить разрешение спать на кровати. Соён отрицательно качает головой. Ещё пару секунд, и она больше не сможет сдерживать смех.***
Суджин сидит на диване с ноутбуком на коленях. В руке чашка остывшего кофе. Мата спит рядом, уткнувшись мохнатой мордой ей в бок. Она дёргает ухом во сне и громко сопит. Суджин просматривает фотографии с похода, которые пару дней назад разослала Минни, и иногда прерывается, чтобы погладить спящую собаку. Шухуа вваливается в гостиную, путаясь в собственных ногах. Она игриво смеётся, когда Хаку, сидящий у неё на руках, прикусывает за подбородок или облизывает лицо. Тайванка добирается до кухонного островка и наливает воду в стакан. Жадно пьёт, отодвигая подальше от себя собачью морду. — Миён не может тебе дозвониться, — сообщает Шухуа, оставляя пустой стакан на столешнице, — Говорит, ты хотела с ней что-то обсудить. Суджин утвердительно мычит, стараясь оставаться невозмутимой. Страх быть рассекреченной щекочет горло. Рука шарит вокруг в поисках телефона, должно быть слишком нервно для рутинного действия. Она чувствует себя неудачливой шпионкой на самом сложном задании. Лишь бы Шухуа ни о чём не догадалась. Тайванка недоверчиво выгибает бровь, чуть сбитая с толку, но уже через мгновение пожимает плечами, выходя из комнаты. Как только девушка пропадает из виду, Суджин вскакивает с дивана, откладывая ноутбук в сторону. Мата сонно приподнимает голову, непонимающе смотря на хозяйку. Она торопливо хватает телефон и выбегает на балкон, плотно закрывая за собой дверь. Долгие гудки заставляют нервничать больше. — Привет, Миён, — через тяжкие десять секунд произносит Суджин. Прикрывает динамик рукой так, словно Шухуа сейчас сидит под дверью и подслушивает. Говорит, в основном Миён. Суджин изредка с чем-то соглашается или вставляет вопрос. Она часто оборачивается, проверяя не зашла ли Шухуа в гостиную. Ладони предательски потеют, оставляя мокрые отпечатки на телефоне. — Хорошо, большое спасибо за помощь! — говорит Суджин, когда Миён заканчивает свою речь, и сбрасывает звонок. Она возвращается на диван и ставит ноутбук на колени. Мысленно повторяет то, что узнала от Миён, чтобы точно не забыть. Мата снова утыкается мордой в бок хозяйки и мгновенно засыпает. Шухуа заходит в комнату спустя час. Она садится рядом, намереваясь заглянуть в экран ноутбука, но Суджин резко отворачивает его. — Что ты там делаешь? — тайванка обиженно сдвигает брови, — Покажи мне тоже. Суджин ласково улыбается, сжимая её ладонь в своей. — Я покажу позже, хорошо? Шухуа недолго думает над этим предложением и согласно кивает. Оставляет короткий поцелуй на запястье девушки. — Нам скоро выходить, ты помнишь? — говорит она, опять пропадая в коридоре. Суджин хлопает себя ладонью по лбу. Точно, ужин. — Минни сказала, что если мы опоздаем, то останемся голодными! — кричит Шухуа из спальни, — А я планировала есть кимчи с Юци на скорость! — Дай мне пять минут, — отвечает Суджин. Она убирает ноутбук на стол и нажимает на кнопку выключения. Дисплей ещё с секунду показывает один из сайтов ювелирного магазина и послушно гаснет.