Забота сквозь жар

Тишина в комнате Джисона нарушалась лишь его прерывистым дыханием. Температура на термометре показывала 40 градусов, а сам он казался разбитым и беспомощным, лёжа под тёплым одеялом. Но, несмотря на всю слабость, едва ли он мог чувствовать себя одиноким. Возле кровати, с обеих сторон, сидели Чан и Чанбин. — Ему нужно больше воды, — прошептал Чан, откидывая тёплую прядь волос с лица Джисона. Лицо Джисона было влажным от пота, а лоб горел так, что, казалось, рядом можно было бы обжечься. — Да, я принесу ещё, — кивнул Чанбин, покидая комнату всего на несколько минут, чтобы вновь вернуться с графином холодной воды и чашкой для компрессов. Он видел, как губы Джисона пересохли, и тут же налил воду в стакан, осторожно поддерживая Джисона за плечи, чтобы помочь ему сделать несколько глотков. — Спасибо, — хриплым шёпотом пробормотал Джисон, на мгновение приоткрывая глаза. Ему было тяжело сконцентрироваться, но он прекрасно знал, что они рядом. Их присутствие было для него как тихое утешение, словно надежная крепость, защищающая от болезни. — Ты просто лежи, — мягко произнёс Чан, касаясь своей прохладной ладонью его пылающего лба. — Мы позаботимся о тебе. Чанбин наложил влажный компресс на лоб Джисона, меняя его, как только тот начинал нагреваться. Чан, тем временем, пытался уговорить Джисона съесть хоть что-то лёгкое. — Я не хочу… — попытался протестовать Джисон, но Чан был неумолим. — Даже если это всего лишь пару ложек, тебе нужно немного сил, чтобы выздороветь, — с улыбкой сказал он, поднося ложку с тёплым бульоном к его губам. Чанбин сел рядом, поглаживая его по плечу, словно подбадривая, и Джисон сдался, сделав пару медленных глотков. Прошло несколько часов. Джисон уже крепко спал, благодаря их заботе и спокойной обстановке, что создали для него Чан и Чанбин. Лёгкий свет ночника мягко освещал комнату, и Чан, свернувшись рядом на полу, тихо дремал, чтобы быть рядом на случай, если Джисону что-то понадобится. Чанбин же, сидя у кровати, держал Джисона за руку, успокаивающе гладя его ладонь, его взгляд был полон нежности и беспокойства. — Он справится, — тихо сказал Чан, приоткрыв один глаз и глядя на Чанбина. — А мы будем здесь, пока ему не станет лучше.