Волчеягодник

🐇Прятки — ЙОКО

      В туманной ночи декабря Юнги, молодой лучник в чёрной мантии, спешит по лесной тропе, держа на руках парнишку без сознания, истощённого и ослабевшего. Ловкий охотник обминает пышные сосны, вьющиеся колючки и голые кустарники, пока его любимый человек тяжело вдыхает зимний морозный воздух. Всё его тело ужасно бледное, словно фарфор, синевато-серые пятна покрыли его ноги и худые обессиленные руки, подобно налёту звёздной пыли. Тяжёлая голова безжизненно покоится на плече Юнги, а дыхание у него едва заметное, что лишь белый дымок под носом вверяет в Мина надежду на лучший исход. Каждый его шаг наполнен тревогой и отчаянием; Юнги знает, что единственный шанс спасти его любимого — обратиться к ведьме, о которой ходили жуткие слухи. Он перепробовал всё, от лекарей до батюшек, и теперь осталось только одно — колдовство. Юнги готов пойти на многое, он готов всю жизнь переменить по щелчку пальцев, лишь бы спасти любимого от этой неизвестной в стенах людских хвори. Пара не так давно начала встречаться, пусть и тайно, зато честно друг с другом. Они собирались построить новое будущее подальше ото всех, чтобы никто не знал, какие чувства они испытывают друг к другу. В королевстве Волантис не запрещены подобного рода отношения, но и не разрешены до конца, потому все их любовные встречи были в строжайшем секрете. Вот только однажды об этом узнала мать Пака, та была в бешенстве и на эмоциях прокричала, что проклинает его, что не сын он ей больше, что всю жизнь погубил. Чимин был очень разбит, он думал, что та его поддержит и поймёт, но вместо всего этого на него напала страшная хворь.       Подойдя к старому дому, спрятанному в чаще леса, Мин резко стучит в деревянную дверь с начерченной мелом пентаграммой, за которой тускло горит жёлтый свет. Дверь скрипит, приоткрываясь, и из дома начинает доноситься резкий запах трав, воска, древесины, чего-то старого и, возможно, стряпни. На пороге появляется высокая, худая фигура в длинном чёрном платье, с тяжёлым амулетом на шее, покрытым странными рунами. Она рассматривает Юнги холодными, острыми глазами, будто пронизывая его насквозь. — Входи, — сладко молвит она, отступая вглубь дома, и жестом приглашает следовать за ней.       Юнги вмиг переступает порог и ощущает, как холод прокрадывается ему под кожу буйным вихрем. В доме ведьмы царит зловещая тишина, разбавленная лишь шёпотом огня в камине и гулом травяных настоек, кипящих на очаге. Стены завешаны травами и странными амулетами, а на полках выставлены десятки бутылочек с зельями, похожими на потускневшие воспоминания. В углу комнаты покоится деревянная кровать, покрытая выцветшим тёмным покрывалом. Ведьма указывает волшебной палочкой на неё, и Юнги осторожно опускает Чимина на это странное ложе, стараясь не зацепить поражённые участки его кожи. — Спасите его, умоляю, — Юнги поворачивается к ведьме с мольбой в глазах и падает на колени пред рыжеволосой женщиной. — Я сделаю всё, что угодно.       Ведьма, морщинистая женщина с проницательным взглядом, наблюдает за ним, холодно и почти насмешливо, словно ей нет никакого дела до умирающего на её постели. — Что ж, раз ты готов на всё… — её голос звучит в стенах этого дома особенно зловеще, словно проклятие. Она бегает по комнате, подбирая с полок разные склянки и странные травы, после чего складывает их на столик рядом с Чимином. — Твоему возлюбленному грозит беда, слишком сильна магия, к которой он прикасался, и теперь она хочет его поглотить.       Юнги сжимает кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не позволить себе хоть какой-то резкий жест. — Я сделаю всё, — шепчет он, бросая взгляд на обессиленное тело Чимина. — Всё, что потребуется. — Я могу спасти его, но за жизнь всегда платят жизнью. Жертвоприношения должны быть достойны… Чтобы его свет снова загорелся, ты прольёшь чужую кровь, — ведьма выдвигает жестокие условия, наблюдая за Юнги. — Тринадцать жертв: три волка, один медведь, пять куриц и четыре собаки. — Убить? — шёпотом повторяет Юнги, вцепившись в подол своего плаща, чтобы сдержать дрожь. Он не может отвести взгляд от Чимина, ещё секунду назад беспокойно ворочающегося, но теперь словно провалившегося в глубокий сон. — Ты думаешь, я отдаю дар жизни просто так? — с ухмылкой выдаёт она о своей силе. — Твой страх перед этой задачей — лишь начало, и запомни: жертва — это не всегда конец жизни. Может, тебе стоило бы посмотреть вглубь задания, прежде чем ты решишь прервать судьбы.       Но разум Юнги затуманен: он видит лишь расплывчатую картину спасения Чимина, и отчаянное желание защитить его перевешивает страх перед преступлением. — Я сделаю это.       Юнги сидит рядом с кроватью, где лежит его Чимин, обессиленный и едва дышащий. Лицо любимого становится всё более болезненным, как потолок медицинской палаты, а дыхание его едва слышно из-за воя холодного ветра снаружи. Юнги осторожно берёт его за руку, чувствуя, как холод переползает с его кожи к его собственной. Впервые за долгое время Юнги испытывает необузданный страх — он не может потерять его, не может допустить, чтобы его свет исчез из мира, где он сам едва мог держаться на ногах. — Чимин, послушай, — шепчет ласково он, склонившись ближе, почти касаясь губами его уха, — я найду способ. Я обещаю тебе, что сделаю всё, чтобы ты остался здесь. Ты мне нужен, слышишь? — Юнги… — хрипит Чим, кашляя густой мокротой. Его глаза, мутные от боли, пытаются сфокусироваться на лице Юнги, и он едва заметно улыбается, как будто понимает всю серьёзность их разговора. — Ты всегда… спасал меня, верно? — Да, Чимин. И в этот раз я тоже спасу тебя, — Юнги крепко сжимает его руку, зато как же мягко он целует в лоб. Лёгкая улыбка сияет на лице Пака, но вскоре она исчезает от бессилия и усталости, сменившись тяжёлым вздохом. — Не делай чего-то страшного… просто вернись ко мне, — шепчет он, чуть прикрывая глаза.       Юнги и сам прикрывает свои веки, шепча последнюю молитву перед дорогой, скрывая всё, что творится в его душе. Он должен найти способ, даже если это означает переступить границу между жизнью и смертью.       Спустя несколько минут он подымается с колен, снова целует заботливо Чиминову руку, бросив прощальный взгляд на его синие узоры, шепчет короткое прощание и выходит из дома. Охотник покидает дом в поисках ритуальных жертв с кучей сомнений в своей больной от стресса голове. Он повторяет про себя обещание, что сделает всё, чтобы спасти его, даже если от этого пострадает весь мир. Пытается найти оправдания всем тем убийствам, на которые его нарекли, или оправдать себя.       Первым на его пути оказывается один из трёх волков — дикий и сильный, как и Юнги в своём прежнем, охотничьем облике. Юнги быстро поднимает лук, чтобы сделать всё аккуратно и не мучить животное. Слабое рычание и молчаливый взгляд волка, понимающего, что сопротивление бесполезно, вывели Юнги из равновесия, но он заставил себя стать безжалостным ради Чимина. За ним следуют два других волка — бесшумные и печальные, как будто сам лес оплакивает их, шепча что-то по ветру. Уже поздно останавливаться, его руки в крови по локоть, он забрал три невинные души из неосторожности. Может быть такое, что всё это было зря? Нужно сделать было по-другому, ему же подсказывали, но страх победил. Голова перестала соображать, он приготовился к самым страшным заданиям, потому не стал искать альтернатив.       Затем приходит очередь могучего медведя. Юнги сталкивается с ним на полянке у лесной опушки. Медведь медленно поднимается пред ним на задние лапы, угрожающе оглядываясь на охотника, хочет отпугнуть, чтоб ему не мешали охотиться. Юнги удивляется, что ему не пришлось искать медвежьи берлоги, почему-то этот зверь не впал в зимнюю спячку. Медведь в народе символизирует силу и мудрость, но в этот момент Юнги видит только угрозу своему обещанию. "Твоя жизнь на его", — шепчет мужчина, вытягивая стрелу из колчана. Поборовший любые колебания, он поднимает оружие, сделав то, что не сможет простить себе до конца жизни. Звук звонкой тетивы заставляет его совесть покачнуться, на руках всё больше и больше невинных животных, ранее такого чувства он не испытывал. Он убивал ради еды, ради пропитания, но сейчас ему это ненужно, он убивает для ведьмы. Лес снова отзывается громким шёпотом, как будто земля сама кричит в немой боли. Только Юнги ничего не понимает, весь этот шёпот не больше, чем второстепенный шум, будто он во сне, а до него всё пытаются достучаться.       Когда приходит черёд куриц, Юнги, совершенно оглушённый и потерянный, даже не понимает, что мог просто взять пару перьев с собой. Не думая, он выполняет и это жертвоприношение, пропуская даже мельчайшие намёки природы на альтернативное решение. Последними должны стать четверо псов, каждый из которых символизирует верность и защиту. Они смотрят на него с доверием, совсем не страшась его лука, но Юнги не может уже остановиться. Он также ловко, как и прежде, натягивает тетиву и пронзает их горячие тела своим заточенным оружием. В его голове звучит лишь обещание спасти Чимина, а на губах застывает тихое "простите". Пусть к его глазам и подступили горячие слёзы, уже было слишком поздно.       С каждым шагом к последнему из жертвенных животных мир вокруг становился всё тише. Казалось, лес замирал в ожидании, каждый шорох листьев сливался в зловещую тишину. Как только Юнги сделал последний выстрел, небо над ним заволокло тёмной пеленой, воздух уплотнился, и стало трудно дышать. Едва ли можно было разглядеть звёзды, исчезнувшие в этом жутком мраке. На короткий миг Юнги ощутил холодный страх — не тот, что был в начале, а новый, зловещий, обрушившийся на него вместе с мраком. Он понял: цена была слишком высока, и всё пошло не так, как он думал.       Лучник бросился обратно в лес, к дому той старой ведьмы, его предчувствие подсказывало, что он всё испортил, что-то не так, словно он нарушил какой-то закон леса и пошёл против богов.       Страх окутывает его тело, пробирает зябким ветром до костей, пока его ноги ловко огибают сугробы и кустарники, не останавливаясь ни перед чем на своём пути. Юнги бежит так, как никогда не бежал, а сердце его проваливается в пятки только от одной мысли, что Чимина не стало. Когда он возвращается к избушке, его сердце вмиг сжимается от ужаса и перестаёт биться. Открыв дверь, он не находит никого: ни ведьмы, ни любимого, даже запах трав улетучился вслед за ними. Внутри пусто, его сковывает страх и непонимание, будто из дома ушла сама жизнь. Он подбегает к кровати, где совсем недавно лежал Пак, но находит её пустой. Ничего от него не осталось. Юнги начинает кричать, звать его по имени, пока переворачивает в доме все сундуки, обыскивает чуланы, но дом лишь молчит в ответ. Сердце бешено колотится в груди, а разум охватывает неконтролируемая паника. Выбежав на порог, он замечает нечто странное — огромный фиолетовый цветок, словно выросший из земли и ставший единственным напоминанием о том, что Чимин был здесь. Зимний покров не стал ему помехой, значит, дело в колдовстве. Юнги опускается на колени пред ним и замечает на тоненьких ветвях две буквы — "ПЧ". — Не может такого быть, нет! — Юнги в агонии кричит это в тёмное небо, умоляет вернуть ему его мальчика, но никто его уже давно не слышит. Если бы боги и были, они уже давно отвернулись от юноши за его опрометчивые поступки. — Пожалуйста...       Молитвы всё тщетны, даже лес под силой ветра не шелестит больше, никто ему не отвечает, никто не видит его душераздирающую боль. Из глаз его брызгают горячие слёзы, стекают градом по щекам, падая на белоснежный снег, который с каждой слезой тает и обнажает крепкие корни. Юнги не знает, что ему делать, дурацкая ведьма прокляла его мальчика намеренно! Как же она могла забрать его жизнь? Так нагло украсть его смысл жизни, его любимого Чимина. Мужчина присматривается к фиолетовым лепесткам, задыхается в слезах, вглядываясь в голубую сердцевину. Оттенок так сильно напоминает ему глаза бледного мальчика, что пропал из его жизни по щелчку пальцев. Как же всё так. Юнги надеется, что он сможет обратиться к другой ведьме, отыскать или вымолить прощения, а пока он находит у доме ведьмы кувшин и лопатку, выкапывая свой цветочек из сырой земли. Присыпает ласково землёй, будто нежно касается бархатной кожи, в его голове всплывают картинки их любви, как задорно Чимин смеялся всего неделю назад. Так недавно они мечтали разделить друг с другом всю жизнь, а теперь Юнги один на один с тишиной, разбитым сердцем и осколком их несбыточного счастья.       Надежда живёт в его сердце, но душа кричит от несправедливости и горя. Где же ему найти силы, чтобы всё это преодолеть? Забрав свой цветочек, Юнги тяжко подымается с колен и вновь отправляется в длинный путь. Ему нельзя сдаваться, только не сейчас. Холодная зима морозит его руки, от его слёз ресницы превращаются в сосульки, а ему уже и дела до себя нет. Он идёт по снежной длинной тропе, больше не сворачивая никуда. Вот куда его дорога заведёт, там ему и место. Мужчина скрывается за очередным стволом сосны и исчезает в метели, оставив за собой лишь солёные дорожки надежд и сожалений.