Хвост кометы

Боевой плац кипит жизнью почти круглосуточно. Тренируются новобранцы из личного состава, охрана и офицеры. Свита Вольного Торговца приходит провести здесь тренировку-другую. Так и сейчас Хейнрикс тренируется с мечом, делая многочисленные па и удары. Сражение – тоже своего рода танец, а танцует он в последнее время как никогда много. Сотни глаз, так или иначе, смотрят на него. Наблюдают, оценивают, присматриваются. Стайка девиц-офицеров и рядовых в уголке щебечет, как птички в клетке, от одного его взгляда. Но глаза ван Калокса ищут лишь одного наблюдающего в этой толпе. Скрутив укороченные волосы на затылке, с кепкой и в простой рабочей одежде Ифтидия фон Валанциус наблюдает за Дознавателем с высокого яруса, где снайперы тренируются в стрельбе, а кто-то и соревнуется, делая ставки. Простые шалости, не выходящие за границы устава, пока Сенешаль и старшие офицеры не видят. Знают ли простые смертные, какого полета птица втесалась в их нестройные ряды? С кем соревнуются и перебрасываются шутками? Ван Калоксу нет до этого дела, пока никакой юнец не надоедает его дорогой госпоже. Новый выпад, удар, поворот. Гермокостюм, как вторая кожа, позволяет двигаться, не сковывая движения, но показывает слишком много. Приходится надевать лишний слой одежды. Будь он тут один или наедине со своей чарующей леди – дело одно, но не под обстрелом любопытных глаз чужаков. Ифтидия перекидывается с кем-то парой слов и спешит вниз. Один пролет, другой… Идет ли она сюда? Хейнрикс наблюдает исподтишка, продолжая тренировку. Вот-вот наступит конец. Силы псайкера отзываются, охлаждая воздух, распространяя холод под кожу к сердцу. Светлые волосы мелькают в море темных одежд тренирующихся. Все они выглядят одинаково на ее фоне. Его скромный маяк надежды прорезает тьму и останавливается, наблюдая. Последние движения, самые красивые, плавные – только для нее. Меч, усиленный молнией, прорезает манекен. С отблеском «бездыханный противник» опадает на землю, наблюдающие ликуют, заливаясь аплодисментами. Еще мгновение и Хейнрикс уже окружен интересующимися его стилем боя и техниками. Молодняку интересен опыт, и страх перед Инквизицией сдается под напором любопытства. Кто-то касается его руки – знакомый, нежный, вкладывает записку и отступает. Светлые волосы под кепкой удаляются, теряясь в толпе. Уже в своих покоях, закрыв дверь, Хейнрикс читает послание.   «Любовь моя,

                  жду тебя в своих покоях. Твой танец завораживает, как и твой наряд. Стань усладой моих глаз и останься в нем.

                                                                                                                              Твоя леди.»

  Ухмылка довольная, мягкая искривляет его губы. Юная леди изволит поиграть, одарить его лаской и теплом. Дознаватель переходит в ванную комнату, чтобы приготовиться. Нужно гладко побриться, принять ванну и использовать одеколон, что так нравится Ифтидии. Дознаватель дотрагивается до кнопки вызова своего личного слуги.  

***

  Ифтидия тоже готовится, сидит у туалетного столика, прихорашиваясь. Новая ночная сорочка, чулки, прикрывающие ожоги, уложенные волосы, легкие духи на теплой от недавно принятой ванны коже. Настроение как никогда игривое, дерзкое. Требует чужих рук и внимания, но оно и к лучшему. Сейчас самое время, пока наступила передышка между вечными скачками по Простору. Да и маленькую приятную месть никто не отменял… В дверь стучат – деликатно, но уверенно. Затем входит и гость, проходя в спальню. Путь он прекрасно знает за столько проведенных здесь дней и ночей. Ифтидия лишь накидывает на плечи тонкую полупрозрачную шаль. – Рада видеть тебя, – тепло улыбается Ифтидия, вставая. Хейнрикс в парадном камзоле стоит в проеме, наблюдая. Поедает ее взглядом и никак иначе. Девушка тихо смеется, делает пару оборотов на пути к нему. – Конечно, не сравнится с твоим танцем утром, но… – она тянет руки обнять Дознавателя, и он открывает для нее объятья. – Ты в любом случае великолепна. Ждала кого-то? – шепчет он ей в ухо, оставляя точечные поцелуи, затем ловит и губы, чтобы запечатлеть молчаливое восхищение. – Только одного конкретного мастера меча… Который решил не быть усладой моих глаз, – смеется ему в губы после поцелуя Ифтидия. – Как бы я мог? – криво улыбается Рикс, отходя. Двигается к постели, снимая плащ, затем и сам камзол. Ремень брюк расстегивает нарочито неряшливо и медленно, чтобы ее глаза уловили каждое движение рук, а затем и мышц. Спина, ноги, ягодицы… Гермокостюм – вторая кожа – прекрасен в своем откровении. Хейнрикс садится на край кровати, откидывается назад, открываясь. Показывая не только тело, но и, как девушке кажется, душу. Ифтидия смотрит, не отрываясь, любуется, предвкушает пир. – Так достаточно, моя прелестная госпожа? Смотрю, ты тоже подготовилась к нашей встрече, – его взгляд, не менее жадный, скользит по ее телу от головы до пят. – Достаточно… Пока что. Такой замечательный и послушный… – с хитринкой отвечает Ифтидия, приближаясь. Нависает над Риксом, обнимает за шею, чуть наваливается, прижимаясь грудью. Закидывает одну ногу на его бедро, скользя по паху за тонкой мембраной. Зарождающееся возбуждение, тихий вздох, приоткрытые губы. Его руки сильные, нежные, ложатся на ее талию, гладят по бедрам, пробираясь под ткань сорочки, и ничего там не находят. Глаза в удивлении расширяются и обращаются к девушке. Пылкий поцелуй, еще один – их своеобразный танец. Скольжение рук, желание снять лишнюю одежду, но тонкие пальцы останавливают. – Нет-нет, не так. Сегодня я хочу немного… – Ифтидия задумывается, отстраняясь, оставляя дело незавершенным, – поиграть с тобой… Она идет в кабинет, завлекая следовать за собой. Хейнрикс хмыкает не от досады, не то удовольствия и встает, двигаясь за ней. Ифтидия обходит кресло у горящего камина, хлопает призывно ладонью по спинке. – Садись. Я уверена, тебе должно понравиться, – ее голос чуть более властный, на пару тонов. Бархат поверх железной перчатки. Хейнрикс подчиняется с несколько озадаченным видом. Садится в кресло и расслабляется как может. Ифтидия берет с небольшого столика рядом атласные ленты – легкие, мягкие. – Я… Хочу попробовать кое-что, и от тебя мне нужно будет лишь немного терпения и желания подыграть, – девушка гладит Рикса по плечу, скользит пальцами выше по шее к скуле, даруя ласку. – Я весь твой, – отзывается он, потираясь щекой о ее руку, как преданный пес. За это Ифтидия и цепляется в своем маленьком плане. – Хорошо, тогда положи руки на подлокотники. Пока на них ленты – ты не сможешь ко мне прикоснуться, – командует Ифтидия, и Дознаватель подчиняется, завороженный. Его тело отзывается на эти странные, интимные команды, не несущие никакого вреда. Понимает, что в конце их ждет лишь удовольствие? – Это… Неприятное упущение, – шумно выдыхает мужчина, наблюдая, как тонкие пальцы опускают ленты на его запястья, затем снимают шаль, убирая. – Какой послушный… – мурлычет Ифтидия, прикасаясь к его коленям, с легким нажимом ведет вдоль мышц к бедрам, – Замечательный… Руки Ифтидии немного давят на тазовые кости сквозь ткань и кожу, еще больше акцентируя внимание на напряжении плоти под одеждой. Сквозь тонкую ткань уже проступила капелька влаги. Но нежные пальцы намеренно избегают прямой стимуляции. Новый томный вздох, немного рассеянный взгляд, следящий не то за ее руками, не то за ложбинкой декольте. Ерзает, невольно подается бедрами вперед. Лицо расцвело пунцовым цветом от кончиков ушей до щек. Быть может, Дознаватель не привык к такого рода похвале? К такому вниманию. – Невероятный… – пальцы двигаются выше – к гряде пресса и ребрам на вздымающейся груди. – Как же повезло, что у меня теперь есть такой прелестный песик, – с улыбкой шепчет Ифтидия и тянется для поцелуя, чтобы разжечь этот огонь до пожара. Танец их языков, тихие стоны в самые губы. Негромкий переливчатый смех – ее губы на его скуле, затем на шее и ниже оставляют влажную дорожку. – Ифтидия… Любимая, прошу… Приласкай… Тебе так нравится… Искушать меня? – разочарованно, исступленно почти что молит Рикс, дрожа. – Совсем немного, – улыбается девушка. Берет собачку молнии на горле и ведет вниз, открывая больше кожи – гермокостюм прекрасен в своем откровении. Прелестная госпожа ведет молнию до самого паха, где рука ее замирает, чтобы направиться вглубь. Погладить, немного сжать, освобождая. Стон облегчения срывается с губ Дознавателя, когда ее пальцы обхватывают ствол его члена, начинают медленно гладить от основания к набухшей от возбуждения сочащейся головке. Рикс сжимает кулаки, дрожит всем телом, ерзая – держится, чтобы только выполнить команду своей любимой госпожи. – Твоей выдержке позавидовал бы любой, – довольно мурлычет она, подаваясь вперед, прижимаясь грудью к его груди, и утыкается губами в висок, целуя. Ласка рукой не прекращается, то наращивая, то сбавляя темп. Проходится большим пальцем по головке, собирая больше естественной смазки, чтобы только не переборщить и не принести дискомфорт нежной кожице. – Ох… Н-нет, прошу…. Не так… – сбивчиво молит Рикс, не находя себе места, бьется, как закованная в клетку птица. – Ты хорошо себя вел, – шепчет ему в ухо Ифтидия, ускоряясь, сжимает чуть сильнее, имитируя внутреннюю тесноту, – а хорошим мальчикам полагается награда… – Н-нет, – зажмуривается Рикс, вцепившись в подлокотники до белизны в пальцах. Вязкое семя изливается Ифтидии в руку. Рикс затуманенным от возбуждения взглядом смотрит на возлюбленную, тяжело дыша. Утыкается лбом ей в плечо. Сама Ифтидия тянется к салфеткам на столике, вытирая руку, и подсаживается Риксу на бедро, делая из части подлокотника себе опору. – Месть удалась? – улыбается девушка, довольная результатом. Рикс смотрит на нее еще мгновение и заходится смехом, похожим на весеннюю капель. – Моя очаровательная воительница. Твоя месть страшна… Нет удовольствия больше… – Рикс встает, ленты соскальзывают на пол, как ненужные свидетели. Он поднимает ее тело на руках, прижимая к себе. – Как же теперь я могу оставить и тебя без удовольствия? – улыбается он и несет свою леди в спальню, чтобы хотя бы еще разок доказать ей силу своей пылкой любви.