Когда третий — не лишний

      Игорь думал, что в Пете, с рождением Дениски, что-то поменяется. Несмотря на то, что Игорь бывал дома так часто, как это возможно, поддерживал, всегда напоминал, что они могут нанять няню, и Прокопенко тоже с радостью посидят с внуком, он все равно боялся, что Петя может потускнеть с этим всем. Да, помощники и все такое, но это же такие мелочи. Ведь Петя всегда был с Денисом, всегда эмоционально был в него включен, переживал, если ему больно, и его слезы каждый раз его ранили. То, как чутко спал Петя, поднимаясь на малейшее кряхтении от Дениса… Да, Игорь боялся, что все это могло сломаться, что Петя адски устанет, у него не будет сил на прежнего себя, но…       — Гляди, мы должны все это успеть до конца осени!       Игорь, отвлекшись от Дениски, который уже начал сопеть ему в грудь, решивший заснуть, пока Игорь читал ему сказку, заглянул в планшет, который Петя ему в лицо едва не пнул. Он приподнял брови. Осенний чек-лист, значит… Он мягко улыбнулся. Однако Петя не менялся, он был все таким же ярким, громким, хотел много и разного, ему все было интересного и везде он видел красоту, фотографируя на прогулках каждый куст — и этот куст в самом деле раскрывался через взгляд Пети настоящим шедевром.       — Чудесно, — Игорь кивнул. — Смотрю, с прошлой осени ничего не поменялось, — он припомнил то безумие в их доме, полное тыковок, гирлянд и листьев.       — Разумеется нет! Завтра из кладовой декор достану, все по красоте вечером сделаем, ладно? А потом пикник осенний устроим, пока тепло, — он мечтательно улыбнулся, уже весь в своих планах. Игорь глядел на него, думая, как ему повезло, что Петя у него именно такой. Ему так всего этого не хватало в жизни, а он эту недостачу ощутил только рядом с Петей. Вдруг понял, как невозможно серо он до него жил, а теперь каждый день с ним — настоящая сказка.       И вот он, Петя. Его жизнь. Такой же юный и светлый. У Игоря до сих пор порой сердце ныло от осознания, как он это получил. Что подчинил ведь силой, не оставил выбора, сломал… Да, сейчас он видел: вот довольный пухлый Дениска на его руках, вот не менее счастливый Петя, просто… Он все равно сомневался: искренне ли это все? Заслужил ли он это? Не остался ли тут, с ним, Петя только из-за сломанной на тот момент психики? Да, не думать об этом было нельзя, но Игорь не грузил этим Петю. Он ведь тут и это главное.

*

      Пока они вешали гирлянды и расставляли все эти чудесные, игрушечные тыквы, Денис увлеченно их рассматривал, ползая от одного к другому и громко, довольно смеялся, когда Петя подходил к нему и давал поиграть с очередным гномом, домевенком или тыковкой. Игорь с улыбкой смотрел за тем, как Петя сидел рядом с ним, вертя перед ним игрушкой и играясь с ним. Денис был ужасно-довольный, трогая ее, рассматривая и пытаясь засунуть в себе в рот. После, заметив большую подушку-тыкву и, восхитившись тем, какая она яркая, неловко попытался пойти к нему. Петя помог ему встать и найти опору, и Денис, активно держась за диван, пошлепал к ней, протянув пухлые ручки с довольным визгом. Петя протянул ее к нему, и Дениска выхватил ее, обхватил двумя руками и с визгом грохнулся на попу, начав жевать тыкву. Петя погладил его по светлым волосам и поцеловал в лоб.       — Он такой любознательный, — вздохнул Петя влюбленно. — Да, Дениска? Тебе все интересно и все хочется потрогать, да? Все узнать тебе хочется?       Денис в ответ засмеялся, глядя на него довольными, яркими глазами. Денис пока не освоил слога, но врач уверял, что все нормально и ничего нет страшного в том, что ребенок не практикует умелки по методичке. Зато Денис ходил крайне уверенно и быстро! И очень любил слушать сказки, Петя был уверен, что он все понимает, а то, что не начал говорить — это глупости.       — И, может, он такой же любитель осени, что и ты, — Игорь закрепил гирлянду и, подойдя к ним, присел рядом, чмокнув Петю в щеку и с нежностью осмотрев его. Денис, увидев рядом отца, откинул тыкву и пополз к нему. — Помнишь, в каком я был восторге, когда он только ползать научился? И ко мне начал ползти? — он подтянул Дениску к себе, взял на руки и крепко поцеловал в щеку — Денис засмеялся.       — Да, — он кивнул, вспоминая и свой восторг. Вообще каждая новая умелка для Пети была целым праздником. Он сам радовался, словно ребенок.       — Я до сих пор испытываю то же самое, когда он видит меня и ползет ко мне, — широко улыбнулся Игорь, глядя на Дениса на своих руках. Боги, он будто до сих пор не до конца мог поверить, что держал на руках своего ребенка. Он когда-то о таком и мечтать не смел! А тут вот! Настоящий, теплый, пухлый и довольный, который смотрят на него блестящими глазами.       — Знаешь, а я всегда восхищен тем, как ты любишь нашего сына, — Петя с нежностью погладил его по руке, и Игорь удивленно приподнял брови. — Я просто много читаю, узнаю, в чате состою нашем, омежьем, и понимаю, что твоя любовь к Дениске намного больше среднестатистической. Мы обсуждали это с Сергеем, он тоже сказал, что просто привык к тому, что Олег обожает сына и живет им, а для Сергея это норма. И для меня твоя любовь к Денису тоже норма. Но… — Петя покачал головой. — Но еще мы обсуждали, что из-за социализации очень мало любящих, включенных отцов. Сам понимаешь почему, да?       — Да, — Игорь кивнул, гладя сына по волосам, пока тот с увлечением изучал небольшую вышивку на груди его футболки — Петя что-то вышил, когда вдруг загорелся найти себе еще одно хобби, помимо инсты. Теперь у него там сердце человеческое. — А для меня это так странно. Я ведь буквально живу Денисом, ценю, что вы у меня есть, и до меня не до конца доходит тот факт, что многие отцы… ну, относятся к этому холодно. Но они в другом мире.       Петя поморщился, поджав губы.       — Да. Мне в дерект порой пишут, мол, сколько я буду врать про своего мужа? Выставлять только хорошее — токсично. А что я? Рассказать про то, что я пережил в начале я просто не могу — не хочу — а сейчас ты идеальный муж и отец. Сейчас для проекта Сергея собираю истории различные у подписчиков и, — он вздохнул, обняв свои колени, — так злюсь на этих отцов, которые без благодарности относятся к омеге и их любовь к ребенку похоже скорее на обрубок нормального, человеческого чувства.       Игорь немного помолчал, нежно гладя Дениску по волосам. Тот внезапно ткнулся лицом в его шею, как котенок, и запыхтел.       — А вдруг я такой хороший из-за чувства вины?       Петя поморщился.       — Глупости.       — И того, что я якобы был бесплодным, хотел ребенка, но не мог. А потом ты… вот я и хожу такой.       — Нет. Ты бы давно уже перегорел, будь это просто эйфорией.       Игорь посмотрел на него, поджав губы и слабо кивнул.       — Что ж, спасибо за то, что веришь в меня.       Петя понимающе улыбнулся и потянул к нему, нежно поцеловав в колючую щеку, и встал, что разобраться до конца с украшениями. Расставляя свечи, он сказал:       — Я нашел классную фермерскую ярмарку, там хочу купить тыкв.       — Побойся Бога, нам тетя Лена не простит покупные тыквы.       — Точно… — пробормотал Петя, опомнившись. — Тогда на ярмарке просто посмотрим, атмосферы ради, а потом к Прокопенко за тыквами. У меня наполеоновские планы на них.       — Ну да, я уже видел твой чек-лист.       Петя поглядел на него и довольно улыбнулся, выглядя при этом, как хитрая лисица. Игорь влюбленно вздохнул. Ну да, Петя, может, не лисица, а кошечка, но те тоже бывают весьма хитрыми.       К вечеру весь дом светился мягким, оранжевым светом, а Петя, играясь на коврике с Дениской, сказал:       — Надо отрываться, пока он не стал уверенно ходить… А то, я думаю, елка нам уже не светит.       Игорь поглядел на Дениску, который пытался распотрошить игрушку, и кивнул.       — В этом еще светит, мы не оставляем его без присмотра.       — Ага, отвернусь кофе себе сделать, а Дениска уже повалил себя, елку и политический режим.       Игорь рассмеялся, кивнув. Он бы не удивился, Денис у них явно был боевой…

*

      Ко дню ярмарки было достаточно тепло и солнечно для осени, а на Денисе был чудесный вязанный кардиган — смотрелся он в нем умилительно, как хорошо, и Петя был особенно хорош, переходя на большие уютные свитера и интересные береты. В этом всем он напомнил Игорю какого-то немного стереотипного француза, но крайне хорошенького.       На ярмарку Денис поехал с ними — Игорь до сих пор поражало то, как Петя был к нему привязан и старался разделить с Денисом каждую свою эмоцию, что переживал сам. Из хороших, разумеется. Так что он брал Дениса с собой везде, куда только можно. И на отдых они с ним ездили недавно, и почти всю свадьбу он провел с ними, пока совсем не устал. Любые семейные выезды, поездки и ужины — с ними всегда был Денис, и Петя каким-то образом все заранее продумывал. Где и как сменить подгузник, как послать на хер мужика, которого возмутила сцена кормления (и это с учетом, что Петя всегда все делал так аккуратно, что если не разглядывать, то и не было понятно, что Дениска ел!), Игорь, впрочем, был задет и сказал, что сам всяких посылать будет. Петя, в общем, с этим согласился. Дело в том, что омега с ребенком для некоторых быдловатых индивидуумов воспринимались как крайне уязвимая каста, которая просто была не в состоянии себя защитить. В каком-то смысле это и было так, но для нормального человека это не являлось причиной нападать и насмехаться. Так что, когда Петя сам послал его, то тот хотел полезть разбираться на повышенных тонах, чего бы Петя не хотел — не потому, что не мог наорать двухэтажным матом, просто Дениска от крика сам начинал плакать. К счастью, Игорь, который в тот момент только успел отойти к мусорке, чтобы выкинуть влажные салфетки, тут же развернулся, схватил мужика за шкирку и потащил разбираться по-мужски. Правда по-мужски тот не хотел, а хотел по-уебански — то есть доколупаться до омеги с ребенком. Петя тогда глядел на него довольным, мягким взглядом, обласканный осознанием, что ему есть на кого положиться, тот, кто поможет ему.       Помимо прочего Петя отлично успокаивал Дениску, если тот начинал плакать в ресторане или самолете. Игорь восхищался этим, но Петя сказал, что это не его заслуга, просто Денис очень спокойный, чуткий и терпеливый ребенок. К тому же в самолете ушки у Дениса совсем не болели и заплакал он лишь один раз, но, поев, тут же заснул.       Так что Петя, пользуясь тем, что Денис скорее был любознательным, чем плаксивым, с удовольствием брал его с собой везде, и с щемящим грудью счастьем следил за тем, какой Денис был довольный, как все рассматривал и смеялся. Может, он ничего не запомнит, но в этот момент он был счастлив, видел что-то новое — значит, это того стоит.       И в этот раз, на руках у Игоря, он удивленно все рассматривал, такой восторженный. Люди, новое место, тихая музыка — все приводило его в детский восторг. И Петю тоже. Он ходил, рассматривая осенний урожай, и, не удержавшись, прикупил парочку дивных тыковок — для декора! Готовить будет из теть Лениных, у нее они вкуснейшие, чуть сладковатые, ровно то, что надо. А эти для декора. Игорь следил за ним, таким красивым, летящим, нежным… Вскоре Дениска попросился на руки к Пете и тот, прокряхтев от тяжести, принял его. И Игорь сделал парочку чудесных фото, с Петей с малышом на руках рядом со стеллажами, заваленными тыквами. За все время Игорь уже сам поднаторел в области эстетичных фоток для инсты, и теперь сам ловил такие кадры, что Петя восхищенно его хвалил. Петя порой даже не просил его фотографировать, просто Игорь ловил нужный момент. Вот и сейчас так вышло — все такое оранжевое, осеннее, и Петя, знакомый, родной и уютный, с Дениском на руках, и оба в этих невероятных, уютных вещах. Кардиган на Денисе тетя Лена связала, и от того для Игоря он казался еще красивее.       — Обожаю запах упавшей листвы, — Петя громко вздохнул, шурша листьями, когда они шли уже к машине. Склонившись, ловко подхватил кленовый, красный лист, и показал Дениске. Тот довольно, восторженно улыбнулся, глаза у него загорелись, и Петя нежно пощекотал кончиком листика его носик — Денис громко засмеялся, схватив лист, и Петя с нежностью поцеловал его в макушку.       Уже в машине Денис капризно полез к груди, дуя щеки, и, когда Петя поднял свитер, жадно обхватил сосок. Петя влюбленно вздохнул, разглядывая его и гладя по светлым волосам. Дениска смотрел на него большими, темными глазами.       — Щас к тете Лене? Что готовить из тыквы будешь?       — Ой, у меня столько рецептов! Хочу все успеть.       — Вспоминаю времена, когда ты говорил, что не умеешь готовить и у тебя не получается, — Игорь позволил себе улыбку. Да, пусть это было только самое-самое начало, когда столько еще было неясно, когда он пытался переварить всю ту боль, что причинил Пети, но все равно — те времена он вспоминал с теплом.       — Я и сейчас с этим не очень. Просто всякое сезонное прикольно готовить, а на постоянке, ты знаешь, я к кухне не подхожу, — он улыбнулся, рассматривая Дениску. — Я уж думаю и за вторым скоро пойдем, — сказал он так внезапно, что Игорь аж воздухом подавился.       — Я… это неожиданно, — рассмеялся Игорь.       Петя улыбнулся ему:       — Часто об этом думаю. К тому же у меня гештальт.       — Какой еще гештальт? — изумился Игорь.       — Отсутствия нормальной подготовки к беременности, радости двух полосок на тесте… Я ведь так и не сделал тот пост о подготовке. Надо бы.       Игорь сжал губы, помрачнел, и Петя добавил:       — Игорь, это не тебе в укор. Успокойся.       — Я понимаю. Просто все равно тяжело от того, что я отнял это у тебя. Петь… да, я сходил к психеру и ты знаешь, что он сказал.       Петя заломил брови, кивнув. Да, знал. Игорь так прикипел к чувству вины, что наотрез отказался с ним расставаться, и, в конце концов, врач сказал: «я не смогу помочь вам, пока вы сами не захотите, чтобы вам помогли». А Игорь не хотел. Ему нравилось его страдание, так он чувствовал баланс, так он прощал себя.       — К тому же… — Игорь покачал головой, — неясно, получится ли у нас во второй раз.       — Мы попытаемся, — улыбнулся Петя. — Раз уже вышло, значит, второй раз тоже выйдет, — и с нежностью посмотрел на Дениску. Да, один раз получилось, и весьма неплохо, значит, получится еще раз.       Прокопенко с минут пять умилялись Пете и Дениске, Игорь думал, что сегодня они и вправду выглядели еще милее, чем обычно. В этой одежде, осенние и уютные, такие славные, как с картинки. Их напоили чаем с пирогом, тетя Лена была крайне довольна, что есть кому тыквы пристроить! Они, как кабачки, росли хорошо, и есть такой урожай чета Прокопенко уж явно не успевали.       Дениску потаскали на руках, расцеловали и не могли насмотреться и, в конце концов, Денис стал сонно моргать и шлепать губами, а после капризно попросился к Пете. Да, он был привязан к обоим родителям, но больше его тянуло к Пете, на его руках он сладко, крепко засыпал.       Дома Петя уложил его спать, нежно поцеловал в лоб и с любовью оглядел его. Такой славный, такой чудесный. Их. Петя просто не верил, что родил такого славного ребенка, что им с ним так повезло! Вздохнув, он ушел в гостиную. Свет был выключен, но вся комната горела в теплом, оранжевом свету гирлянд и ночника. Игорь шуршал на кухне, звенели крышки и сковороды. Петя довольно поежился и, прежде чем присоединиться к нему, присел на корточки у лежанки Мухи, погладив его по сонной морде. Тот открыл один глаз и снова его закрыл. Угуляли его совсем, спит теперь, без задних лап. Потрепав за ушами, Петя встал и скользнул на кухню, сначала крепко обняв Игоря со спины, а после помыв руки.       — Спит?       — Да. Обожаю, когда его вот так загуляешь и он сам к вечеру отрубается, — Петя, вытерев руки, снова прильнул к Игорю, погладив его по волосам. — Ты ужин готовишь? Чудесно. Я пока с тыквой разберусь.       — Ого, что-то сегодня хочешь приготовить?       — Нет, просто чтобы на утром была почищенная тыква. Хочу на завтрак сделать французский тост с тыквой.       — Звучит вкусно.       — Он сладкий, ты не ешь сладкие завтраки, — Петя мягко поцеловал его в колючий подбородок. — Но я подготовлю их тебе с собой на работу.       — Отличная идея. Спасиб, — Игорь, вытерев руки, притянул Петю к себе и крепко обнял, целуя и параллельно обнюхивая. Запах у Пети после родов немного изменился, и крыл он Игоря нереально. Он догадывался, что природа так специально устроила, чтобы альфа себе пошел другого омегу не выбрал и не оставил их одних с ребенком, но, что ж, это было очень приятно… Петя довольно щурился в его руках, млея.       Тыкву в итоге резал и чистил Игорь — она оказалась куда жестче, чем Петя думал, и уже через секунду изнылся, что у него ужасно болит запястье. Игорь улыбнулся, оставил на Петю салат, а сам взялся за тыкву. Петя вообще обожал за ним смотреть во время готовки, ему казалось, что это просто что-то невозможно-сексуальное! Он вздохнул, разглядывая его, и схватился за нож. Через пару минут из радио-няни раздалось кряхтение, и Петя быстро метнулся к Денису. Игорь улыбнулся ему в след: то, как он был включен в их сына, и восхищало, но порой вызывало даже удивление.       Петя вернулся через пять минут, резво поцеловал Игоря в щеку и вернулся к салату.       — Все хорошо?       — Да, просто захотел, чтобы его покачали. И тут же отрубился на руках!       — Да, такое он у нас любит, — Игорь улыбнулся и, выкинув очистки, хорошенько отмыл руки от оранжевого сока, и снова притянул Петю к себе, целуя. Тот тихо хихикнул.       — Ты сегодня какой-то еще более любвиобильный, чем обычно, — мурлыкнул Петя.       — Это все ты со мной делаешь, — довольно вздохнул Игорь, трясь носом о его висок. Петя улыбнулся, прикрыв глаза, догадываясь, во что эта любвеобильность выльется.       Конечно угадал. Едва закончив с ужином, Игорь снова полез с поцелуями и теперь, куда более настырный, нагло лапал его грудь и бедра. Петя тут же отозвался тихим, но частым дыханием, притягивая Игоря ближе к себе.       Свитер полетел в сторону, за ним — топ, который Петя использовал на случай, если молоко решит испачкать ему одежду. Игорь скользнул ниже, нежно целуя и гладя грудь. Он ее обожал просто, башку ему сносила, Петя шутил, что в этом они с Дениской крайне похожи.       Петя откинулся на спинку стула, прикрыв глаза и, протянув руку, отвернул плюшевого гнома. А нечего ему смотреть! Игорь, впрочем, не заметил, слишком увлеченный его телом, и плавно спустился еще ниже, чтобы всего его расцеловать и вылизать. Петя зарылся пальцами в его волосы, притянул его лицо ближе к себе и тихо застонал. Боги, как хорошо, невероятно просто. Игорь обожал ему лизать и делал это долго и со вкусом, держа Петю с гранью какого-то безумия.       Когда он уже ничего не соображал, Игорь рыкнул и, встав, подтянул его за талию ближе к себе и наклонил над столом. Петя довольно промычал, прогнулся в спине и потерся ягодицами о его член, сам застонав, ощутив, какой он был твердый, горячий.       Игорь, закрыв его рот ладонью, плавно вошел в него — Петя застонал в ладонь, закатив глаза, и впившись ногтями в столешницу. Вот так, после отлиза, он был таким чувствительным, и от твердого, горячего члена внутри стало еще лучше. На толчках Петя замычал и застонал в его ладонь, жмуря глаза — если бы не рука, то он не то чтобы Дениску своим ором разбудил, но и соседей бы смутил. А так он спокойно орал в его ладонь и сжимался на его члене, наслаждаясь, отдаваясь каждому толчку. Ноги у него дрожали, между них все пульсировало и оргазм накрыл волной, выбил из колеи. Игорь замер, тяжело дыша над ним, а после плавно возобновил толчки — с Петей можно было по-разному, он у него крайне горячая штучка, это Игорь знал прекрасно.       Пока Игорь догонял свой оргазм Петя скулил в его ладонь, пачкая слезами и слюнями. Если Петя кайфовал во время секса, то делал это на все сто, его почти выкручивало от того, как же ему хорошо и как хочется еще.       Игорь зарычал и резко вышел, кончая на его поясницу и низко, утробно застонал. Петя без сил ткнулся лицом в стол, тяжело дыша, ноги дрожали и сам он готов был сползти на пол, но крепкие руки Игоря поддерживали его. Петя блаженно улыбнулся, осоловело моргая. Как же хорошо, как же нереально хорошо…       Игорь привстал, расцеловав его плечи, и потянулся к салфеткам. Поглядев на Игоря из-за плеча, Петя растянулся в довольной улыбке, и Игорь склонился к нему, нежно целуя.

*

      Тосты оказались вкусными, Игорь с удовольствием умял их с кофе на работе. Во, блин, Петя… полон загадок! Еще не так давно с готовкой у него не ладилось, Игорь, конечно, ел, и для него еда Пети была самой желанной, но он признавал себе, что проблемы имеются, просто для него они не имели значения. Но теперь он признавал: еда у Пети становилась все вкуснее и вкуснее! Вообще Петя после беременности в каком-то смысле изменился… Стал взрослее, кажется, спокойнее, любви в нем стало еще больше, просто бесконечно-много, нежности этой, кротости. Он припоминал, как Петя говорил, мол, он после родов будет таким, как раньше: хабалистым, дерзким и все такое. Врать бы Игорь не стал, он в самом деле ждал этих искорок, но, кажется, Петя в большей степени был папой, чем кем-либо еще. Просто…       Игорь поморщился, тряхнул головой. О таком думать нельзя, ни в коем случае о таком нельзя было думать! Он просто не имел на это права. Это не только наглость с его стороны, это неуважение, неблагодарность, невежество…       Телефон звякнул и Игорь поспешил отвлечься на него, лишь бы не подпускать к себе эти ужасные мысли.       Писал Петя.       Родной ♥       Погода сегодня чудесная!!! У тебя сегодня много дел? Может устроим семейный пикник? И Муху прихватим!       Жуя, Игорь ответил:       Конечно, давай! Постараюсь приехать пораньше.       Родной ♥       Чудесно! Тогда начну готовить для пикника.       Игорь поджал губы, отложил телефон. Посмотрел в окно, вытер руки влажными салфетками, подумав, что ему совсем не хочется идти до туалета. И снова пытался думать о чем угодно, лишь бы не о том, что все чаще стало приходить к нему на ум…       К пикнику Петя подготовился основательно. Плед, корзинка с закуской: из нее торчал термос, вкусно пахло выпечкой. Муха уже был в поводке, Дениска одет в костюм волчонка, а на Пете был большой, темный кардиган. Игорь посмотрел на них. Улыбнулся.       Ему захотелось удавиться.       — Смотрю, ты уже готов, — он заглянул в корзинку. Видел, что на первой слой была уложена еда, а на втором, видимо, лежали пустышки, бутылочки, игрушки, памперсы и все-все, что может понадобиться Дениске.       — Да. Приготовил тыквенный пирог и заварил брусничного чая. По рецепту тети Лены, он такой вкусный у нее, ну, ты помнишь?       — Да, конечно. Место выбрал?       — Я думаю тут, недалеко, у нас же тут парк нереальный, и лес тоже, мы недавно гуляли с Дениской, нашли чудное место, вот там можно.       — Так, Петь… Один вопрос. А если Денис запачкает подгузник?       — Я взял на замену. И салфетки тоже. Это же уже не впервой. Что за вопросы?       — Но куда ты положишь грязный?       Петя медленно моргнул. Точно. Это в цивилизации есть куда примостить, а там… Ну, даже если там будет мусорка, на той полянке, что вряд ли, в нее же не положишь! Глядя на петино смятение, Игорь предложил:       — Мы можем позвонить тете Лене, чтобы она часик с ним посидела, нам же все равно недалеко.       — На пикник… без Дениски?.. — пробормотал Петя, шало моргая и ближе прижав его к себе, будто Игорь прям щас у него его вырвет и спрячет. Дениска закряхтел, продолжая рассматривать игрушку и пытаясь залезть куда-нибудь внутрь нее, но никаких отверстий в ней, увы, не находилось. — Может он не испачкает? В конце концов, я могу взять плотный пакет, сложить туда, плотно закрыть, а дома выкинуть!       Игорь медленно моргнул. Нет, разумеется, он тоже хотел, чтобы Денис был рядом, но, вместе с тем, он не понимал, зачем все усложнять тысячу раз этими подгузниками, салфетками и всем вот этим вот, когда можно просто часик побыть вдвоем? Не то чтобы Игоря как-то возмущал вид подгузника или его смены, нет, он и сам часто Денису их менял и никаких проблем у него с этим не было, но просто… Природа, пикник, все такое красивое и осеннее, и тут эта картина маслом. Он посмотрел на Петю, понял, что если у того отобрать Дениса хотя бы на час, то весь пикник Петя просто будет по нему скучать, и понял, что других вариантов у них просто нет.       — Ладно, я понял, поехали, — он улыбнулся, поцеловал засиявшего Петю в лоб и, подняв корзинку, сделал знак Мухе.       Петя был самый счастливый и тут же принялся рассказывать Денису, как чудесно они погуляют, как хорошо и славно им там будет. Денис глядел на него удивленными глазами, а после, как бы одобряя, довольно засмеялся. Игорь улыбнулся этому и, прежде чем открыть дверь, крепко поцеловал Дениску в макушку. Тот довольно засмеялся, жмурясь, а Петя весь в улыбке расплылся. Эти моменты любви между отцом и сыном… Как он их обожал, как дороги они были его сердцу.       Опушка была найдена быстро, место и впрямь казалось Игорю чудесным — большая, залитая солнечным светом, окруженная золотыми деревьями. Не так далеко шумел ручеек, и живописность этого места даже что-то тронула в нем. Он улыбнулся, радуясь, что Петя его не послушался и Дениска с ними. Это было правильно — делить красоту этого места с ним. Раскладывать все взялся Петя, ему надо было по-инстаграмному! Муху тут же спустили и тот, довольный, бодро поскакал к ручью. Воду он крайне любил. Игорь, держа Дениску за ручки, следил за тем, как тот неловко шел, пыхтя, кряхтя и иногда смеясь, будто был сам окрылен своим успехом. Пошел он за Мухой, и Игорь с радостью провел его ближе к воде, присев на корточки и удерживая. На воду Денис смотрел довольно и возбужденно, радостно топая ножками.       Петя оторвался от расстановки чашек — подарок Нины, две парные осенние кружки, керамика, ручная работа, роспись акрилом, Петя был от них в восторге — и поднял голову. Улыбнувшись, он схватился за телефон и быстро сделал кадр, чтобы он навсегда остался в его воспоминаниях. У ручья ходил Муха, что-то вынюхивая в воде, неподалеку, на корточках, сидел Игорь, приобняв Дениску, который рассматривал воду. Петя осмотрел их с нежностью, сердце сладко щемила любовь к этим существам. Он думал о том, что всего этого могло бы и не быть. Просто… если бы он тогда смог убежать от Игоря, смог пойти на аборт, или Игорь бы не пришел в себя… Он опустил взгляд, раскладывая выпечку на крафтовую бумагу. Сама идея, что он мог потерять Дениса наполняла его сердце нестерпимой болью. Нет, о таком и думать страшно. Денис — его жизнь, его смысл, все это и сам Петя только ради него.       Он вздохнул, перевел дух и, закончив, позвал Игоря. Тот огляделся, бодро подхватил Дениску и пошел к нему. Петя вскинул голову, улыбаясь и жмурясь осеннему греющему солнцу.       — Доставка одного там карапуза, — Игорь мягко присел на плед, усадив Дениску на свои колени. Тот с интересом разглядывал обилие всего яркого и цветного.       — А я тебе тоже кое-что приготовил, — Петя прищурился и открыл небольшую емкость с неясным пюре. — А то негоже оставлять джентльмена без вкусностей.       — Это точно вкусность? — уточнил Игорь, рассматривая содержимое, и Петя рассмеялся.       — Это пюре из яблок, он его обожает, — Петя потрепал Дениску по щечке. и тот рассмеялся. — А мясо совсем ему не идет, — вздохнул он.       — Да, помню, ты рассказывал. Может со временем пойдет? Или у нас вегетарианец растет?       — Вот вырастет и пускай, кем хочет будет, а пока ему нужно есть мясо.       — Ага, видел я, как ты его мясом кормишь. Мясо везде, включая тебя и соседку, но в Дениса оно так и не попадает.       — В следующий раз сам кормить будешь, — рассмеялся Петя и подсел к нему ближе, обняв Игоря за руку и положив голову на его плечо, тихо, довольно вздохнув, поглядывая на Муху. — Здесь так хорошо.       Игорь кивнул. В этот момент, чувствуя близость тела Пети, его запах, он ощутил такую к нему нежность и любовь, захотелось только целовать его и больше нечего. Он плавно перевел на него взгляд, разглядывая, как Петя глядел на Муху, его полузакрытые глаза, волосы, которые ласково трепал ветер. Его нежный, чувственный Петя, самый красивый омега, которого он знал.       И как эти ужасные мысли могли вообще появляться в его голове? Сейчас они казались таким неясными и далекими, такими глупыми.       Он с нежностью поцеловал его в макушку.       После, когда Игорь расхвалил пирог и они выпили почти весь термос, наевшиеся, Дениску хорошенько загугуляли, дав ему рассмотреть каждый камушек и потрогать воду, они валялись на пледу, рассматривая небо, пока Дениска играл рядом с ними, складывая пирамидку и довольно что-то лепетал. Муха, набегавшись, лег рядом с ними на траву, с мокрыми лапами и весь в желтых листьях. Игорь протянул руку, потрепал его по пушистому боку, а после перевернулся к Пете, оперевшись на руку. Поглядел на Дениску, похвалив того, и нежно погладил Петю по лицу.       — Видишь? Без него было бы совсем не то, — сказал Петя с улыбкой. — Так я чувствую, что вся наша семья рядом и мне от этого спокойно. Ты, я, Дениска и Муха.       — Да, вижу, — кивнул Игорь и, склонившись, поцеловал его. Петя закрыл блаженно глаза, ответил на поцелуй и выгнулся всем своим телом навстречу ему, обняв его за шею. Ну вот же оно, вот он, Петя, все такой же ласковый, все так же отдается его любви, его рукам… А Игорь… Он нахмурился, тряхнул головой, отбиваясь от этого.       — Игорь?.. — Петя чуть отстранился, приподняв брови. — Что такое?       — Ничего, просто мошка какая-то летала, мешала, — даже не соврал он. Для него все эти мысли в самом деле были просто глупыми, мешающими мошками, но на самом деле, в масштабе, они ничего не значили. Игорь это знал.       Петя улыбнулся, успокоившись, и снова потянулся к нему, к его губам. Игорь довольно промычал, целуя его, гладя. Ему хотелось усадить Петю на себя, взять его за бедра, шлепнуть по ягодицам, но… Он оторвался от его губ и посмотрел на Дениса. Не при нем. Он уже вполне ясно мыслящий мальчик и такое ему видеть уже нельзя. Петя все понял, тоже посмотрел на Дениса и пообещал Игорю, погладив его по груди:       — Ничего, дома наверстаем упущенное.       Денис сейчас на них даже не смотрел, слишком сконцентрированный на своей пирамидке, но — нельзя. Только простые поцелуи, не больше. Игорь кивнул, он сам все прекрасно понимал. Петя посмотрел за тем, как старательно Денис собирает пирамидку и, пока тот не нуждался в их участии, мягко повернул голову Игоря обратно к себе. Он видел, что в последнее время Игорь был более уставшим и задумчивым, но он знал, что сейчас у него очень много работы, к тому же он так старается, чтобы быть рядом в любое, даже самое маленькое событие в их семье, как пикник или ярмарка, так что Петя и не думал как-то попрекать этим Игоря.       — Может, хочешь сегодня просто отдохнуть? — предложил Петя, вдруг ощутив нестерпимое желание позаботиться об Игоре. Тот удивленно поднял брови. — Сделаю тебе ванну, массаж, подготовлю постель… Полежим, я почитаю тебе. Любовь любовью, конечно, но не хочу тебя еще сильнее нагружать.       — Ну, я бы не хотел избегать супружеского долга… — прищурившись, сказал Игоря, довольный всеми этими перспективами.       — Тогда посмотрим по настроению. Ну, ты как?       — За. Спасибо, — он чмокнул его в нос. — Ты и на меня силы умудряешься находить, ты просто чудо.       — Не глупи, мне просто очень повезло. Я совсем не устаю от Дениски, наоборот — с ним я полон сил и желания жить.       — Понимаю, — он кивнул и посмотрел на Дениса, который от старательности высунул кончик языка и нахмурился. — Смотрю на него и понимаю, для чего я должен работать. С ним мне самому стало намного лучше. На самом деле, теперь мне кажется, что моя жизнь до вас была бессмысленна, — он не врал, ни в одном слове своем не врал, и при том страдал, не понимая, как бесконечная любовь и к Пете, и к Дениске, могла соседствовать со всеми теми мыслями.       Петя нежно поцеловал его в лоб и потерся своей щекой о его, обнимая за шею. Игорь нежно погладил его по спине, рассматривая Дениса.       Вечер прошел точно так же, как Петя и обещал. Они вместе вымыли посуду после пикника, Петя уложил Дениса спать — если не случалось скачка роста или какого-то события, которое могло его перевозбудить, то Денис, как по звонку, отрубался в семь и крепко-крепко спал, шлепая во сне губами. Такой славный. Петя вздохнул, с нежностью его оглядев.       Как он и обещал, он сделал для Игоря ванну, в которую Игорь его тут же и утащил, он сказал:       — Это какое-то извращение, что ты был бы одет.       — Ты мне тут все намочил, — притворно возмутился Петя, снимая с себя домашнюю одежду. Игорь потемневшими глазами смотрел за тем, как обнажилась его грудь, и тут же скользнул к ней ладонями, накрыв и чуть сжав. Петя отозвался вздохом.       — Сейчас кое-что пониже сильнее намочу, — поиграл он бровями, а Петя, закусив губу, погладил его запястья.       — Дорогой, вообще-то это я тебе должен делать массаж, а не ты мне.       — Это профилактика лактостаза, — сказал он с серьезным лицом. — Я до сих пор помню, какой там был нужен массаж.       — Правильно. Может нам еще пригодится, — Петя закусил губу и, протянув руку, с большим трудом дотянулся до выключателя. Свет потух. Остались гореть свечи и гирлянда с красными листиками.       С тихим вздохом Петя опустился обратно, его кожа блестела от влаги, Игорь чувствовал тепло его тела, его запах, Закусив губу, Петя вылил на руку немного масла, и, расстерев его, принялся за его плечи, чтобы хорошенько промять.       — Тебе срочно нужно на профессиональный массаж, — пропыхтел он, стараясь промять его плечи. — Забиты ужасно!       — Да, я что-то подзабил на него, — сказал Игорь, гладя его грудь, талию, живот и бедра.       — Я позвоню твоей помощнице и попрошу вписать массаж в расписание. Это не дело.       — А ты взялся серьезно.       — Потому что с такими плечами ходить нельзя. Эй! — нахмурился он, когда Игорь снова сжал его грудь. — Не отвлекай меня от дела! Дай хоть массаж доделать!       — Так я тоже массаж делаю, — отозвался Игорь с самым невинным лицом и Петя, цокнув, ущипнул его за нос. Тот фыркнул, вытер его и послушно решил отдаться его рукам на время массажа.       Потом Петя скользнул за спину, чтобы промять и ее, на что Игорь недовольно фыркнул. Мало того, что трогать не дали, так еще и смотреть теперь никак! И он с постным лицом смотрел за тем, как горят свечи.              — Ну вот, так намного лучше, — кивнул Петя, скользнув по его спине и плавно снова сев на его бедра, лицом к нему, закинув руки за плечи Игоря.       — А я щас ваще ниче не хочу, ты мне все расслабил и я даже руку поднять не могу, — простенал он, откинувшись на бортик джакузи. В горячей воде, после массажа, тело стало совсем мягким и не желало двигаться. Петя тихо рассмеялся.       — Так что, в кроватку?       — Не понял. А у тебя что, тоже тело щас шибко расслабилось? — Игорь приподнял бровь и шлепнул его по бедру.       — Главное, чтобы у тебя там кое-что не расслабилось, — и, закусив губу, скользнул рукой вниз, обхватив его член. — Ого. Напряжен похлеще плеч.       Игорь довольно улыбнулся и откинул голову назад, довольно выдохнув, когда Петя принялся ласкать его. Он думал, что дело этим и обойдется, в воде, все-таки, не слишком удобно, но в итоге Петя оседлал его, понимая, что оба быстро кончат и смазка полностью не успеет смазаться, и нависнул над ним так, что его грудь была напротив лица Игоря. Тот довольно застонал, сжал в своих руках его ягодицы и жадно обхватил сосок губами, посасывая. Петя застонал, прижал его голову ближе к себе и задвигался.       Это было что-то нереальное, невозможно чувственное. Свет свечей, плясавший на стенах, теплая вода, и Петя, прижимающийся своим невероятным телом к нему, тихо стонущий и       дрожавший.       Что-то невозможное.       Оргазм накрыл, не оставил сил вообще, и выходил из ванной Игорь с божьей помощью, но крайне довольный и сытый. Лечь в прохладную кровать, перед этим мягко погладив спящего сына по волосам, было превосходно. Он ощутил себя в покое и защите, все хорошо и правильно. Кровать приняла его в свои мягкие объятья, окутала всего, и Игорь понял, что завтра займется работой чуть позже… Он хочет побольше поваляться в кровати.       Петя зашел в спальню через десять минут. В коротком, шелковом халате, красиво вильнув бедрами, лаская взор Игоря, и с бокалом вина в руках. Он протянул его Игорю и, склонившись, поцеловал его в лоб. Перед тем, как присоединиться к нему, он проверил Дениску и, убедившись, что тот крепко спит в своей кроватке по сторону Пети, он скользнул к Игорю, подлезая к нему под бок и нежно погладив по груди.              Игорь, довольный, пригубил вино, и притянул Петю ближе к себе, погладив по боку. В комнате свет был выключен, горел только ночник да гирлянды у изголовья кровати. Петя смотрел на Игоря, улыбаясь, видя, как расслабилось его лицо и был весьма доволен своей маленькой победой.       Нежно поцеловав его в подбородок, он спросил:       — Чувствуешь себя отдохнувшим?       — Весьма. Спасибо тебе за этот вечер, Петь. То, что было нужно, — он крепло поцеловал его, теперь абсолютно уверенный, что все проблемы были решены, ничего плохого больше не существовало, он на своем месте и в их маленьком мире все на своих местах. — Завтра попозже уйду. Хочу провести утро с вами.       — Это чудесная новость! — Петя засиял. Утра вместе он обожал всем сердцем. — Хочешь пока поболтать? Я вот начинаю уже задумываться о декабре…       — Ого, не рановато ли? — Игорь рассмеялся.       — Нормально! К тому же, мы же снова поедем куда-нибудь в Европу?       — Вероятно, — согласился Игорь, отпив еще вино. В последнее время он пил совсем редко и мало, и теперь алкоголь наполнял его сладким теплом и легкостью. Все проблемы легко решались и больше ничего не значили.       — Ну вот. Надо же выбрать, куда, на сколько и все такое.       — Может, хотя бы в ноябре?..       Петя немного подумал и, вздохнув, кивнул.       — Да, ты прав. Что-то я спешу… Просто с нами же будет Дениска, это совсем не так, как в прошлый раз — собрались и поехали. Тут важна подготовка. Хотя Денис хорошо переносит перелеты, но все равно, столько всего надо взять с собой!       Игорь слушал его, смотря в потолок и поглаживая его плечо сквозь шелк халата.       А Петя говорил. О игрушках, которые надо взять, о любимом мишке Дениса, о смесях, к которым их ребенок привык, о подгузниках — конечно, можно, да и нужно купить на месте, но надо заранее выбрать марку. Он сказал, что у его знакомой у ребенка пошла жутка аллергия на подгузники! Можешь себе представить?       И Игорь слушал.

*

      Родной ♥       Такие красивые листья!       Игорь открыл фото — кленовый лист в петиной руке. Большой, красно-оранжевый, и вправду — очень красивый, как с картинки. Еще несколько фото Дениски в куче листьев, который усердно выбирал листочки и подпись: «собирает для тебя лучший букет ♥». Игорь улыбнулся. Когда Денис старался что-то делать для них, такой еще совсем маленький, но уже желающий подарить им радость — это большое счастье, которое не испытать ни с чем другим. Да, ты отдаешь себя ребенку бесконечно много и не желая ничего взамен, но каждый раз, когда малыш отзывается на это и хочет быть взаимным — разве ли не это истинное счастье?       Игорь.       Надеюсь, он что-то подготовит и для тебя.       Сегодня было хорошее утро. Инстаграмное утро. Петя загрузил несколько историй — Игорь все их пролайкал. Их чудесный осенний завтрак — каша с тыквой, перепачканная мордочка Дениски в его же завтраке, красиво засервированный стол — во всю горели свечи-тыковки во мраке октябрьского раннего утра. Игорь смотрел на эти фото.       Такая счастливая семья. Здоровый, довольный ребенок, красивый, во всем успевающий Петя — настоящий папа, обожающий своего сына и не видящего себя без него.       И он, Игорь. За кадром.       С этим дерьмом в его голове.       Нахмурившись, Игорь отложил телефон. Вчера он искренне думал, что ему стало лучше, что он просто устал, а теперь отдохнул, и вот он, снова здоров и полон сил, готов для нового рывка, для еще одного, и…       И утром он встал, все такой же разбитый и со всеми этими сраными мыслями в его башке. Все вернулось на свои места.

*

      — Ну-ка, покажи отцу, какой букет ты для него собрал.       Игорь улыбнулся, снимая кожанку, глядя, как Дениска, как всегда абсолютно серьезный и старающийся, потопал к нему, сжимая в пухлом кулачке пожарище из красных кленовых листов. Топал он вполне себе твердо для своего возраста, хоть Петя, тихой тенью, следовал за ним, готовый вот-вот подхватить, но Денис дошел сам, протянул ручку и бодро что-то пролепетал.       — Это мне? — Игорь широко улыбнулся, присев на корточки. — Очень красивый, Деня, большое спасибо, — он притянул его к себе и поцеловал в раскрасневшуюся от стараний щеку. Денис довольно завизжал, затопал ножками и все-таки повалился, но Игорь, со смехом, подхватил его. — Ну, пошли, поставим твое произведение в вазу, — он ловко подхватил его одной рукой, и Денис посмотрел на него восторженными глазами. Петя всегда замечал эти взгляды и говорил, что для Дениски Игорь уже настоящий герой, большой и сильный, который всегда поможет.       Игорь и вправду уже изо всех сил старался быть для него таким.       Букет примостили в небольшую вазу рядом с другим, куда пышнее — видимо, это уже Петя собирал.       — Мы с Дениской сегодня целый гербарий листочный собрали, я в книги положил засушиваться. Денис сам все искал, представляешь? С таким серьезным, деловым подходом, в этом он в тебя.       Игорь кивнул, улыбаясь.       Он не хотел улыбаться.       Блять, он хотел с ором выпрыгнуть в окно.       Но вместо этого он с нежностью притянул Петю к себе за талию и поцеловал его в щеку.       — Вы — мой самый красивый гербарий.       Петя смущенно хихикнул, стреляя в него своими глазками. Кажется таким хитрым, таким диким, а на деле весь как из нежности соткан, любви и заботы. Он склонился, снова целуя его. Муху выгуливали, Дениска, цепляясь за его штанину, стоял и рассматривал их с раскрытым ртом.       — Так, ну все, — Петя хихикнул, игриво ткнул Игоря в грудь и сказал: — Я пока с ужином закончу, а ты мой руки и с Дениской немного поиграйся, ладно? Он соскучился по тебе, — и с нежностью погладил Игоря по щеке. Тот улыбнулся, кивнув.       — Понял. А что там с твоим чек-листом?       — Ну, он в процессе. Мы же собирали гербарий сегодня с Дениской! Это там и было. А завтра, — он склонился, выпутавшись из объятий Игоря, и подхватил Дениску на руки. Тот что-то активно залепетал, глаза у него блестели, — завтра мы с ним пойдем в какой-нибудь осенний парк, будет там гулять и делать много фотографий. Потом зайдем в какой-нибудь магазнчик и я выберу пряжу. Хочу связать ему какой-нибудь свитер.       — Чудесные планы. Очень инстаграмные.       Петя улыбнулся — инстаграм и вправду стал сейчас большой частью его жизни. Он зарабатывал на нем, делился через него своей жизнью и своим счастьем. Весь он сейчас усыпан тематическими, осенними фотографиями, довольным Дениской, Петей — красивым и юным, роскошным и дорогим. Завтра Петя загрузит новые фото Дениса на фоне парка, пряжу, и что-то там еще.       Игорь снова поцеловал его в щеку и ушел мыть руки. Переодевшись, он взял Дениса на руки и унес его в гостиную, где, с огромным количеством игрушек, они тут же нашли, во что сыграть. Денис лепетал что-то на своем языке, на секунду увлекающийся всем, что находил на полу — с таким видом, будто это не он раскидал это минуту назад.       Пока не кончились тыквы, ужин брал на себя Петя, находя сто вариаций блюд с тыквой. Игорь вовсе не был против, ему нравилось это внезапное тыквенное разнообразие, к тому же вкус тыквы будто бы и вовсе терялся. В дверь позвонили. Игорь вскинул голову и пошел открывать. В прихожую, еле передвигая лапами, зашел уставший Муха, и плюхнулся на жопу. Игорь потрепал его по голове, поблагодарил выгульщика и закрыл дверь. Помыл Мухе лапы и наложил ему еды. Денис же, заметив своего мохнатого друга, поспешил к нему, но Игорь перехватил его:       — Ну уж нет, молодой человек, дайте собаке поесть без вашего участия.       Денис, может, ничего не понял, что там ему говорили, но губы надул.       Петя поглядел на него из-за косяка, вытирая руки.       — Он сегодня в парке за Мухой гоняться пытался, ну и я за ним, полусогнутый. Спина до сих пор ноет.       — Да, кажется, они здорово друг к другу привязаны.       — И не поспоришь. Денис обожает его, — Петя довольно вздохнул, посмотрел на Дениса с нежностью и скользнул обратно на кухню.

*

             Новый день, новые посты в инсте.       Игорь впервые озвучил одну из тех мыслей, что жили в его голове, в его груди, в самом его сердце:       — Я будто сам наблюдаю за его жизнью как подписчик…       Игорь тряхнул головой, проморгался, потер глаза. Боги, он просто очень сильно устал. Это бесконечные переработки, он даже не помнит, когда в последний раз отдыхал больше трех часов. У него был выходной? Он не помнит, чтобы брал себе выходной… Но не так давно он ушел пораньше, чтобы побыть на пикнике. Хороший был денек, кажется, он был тогда даже счастлив.       — Привет, Игорек! — Юля влетела в офис, яркая и красивая, держа два стаканчика кофе, и толкнув дверь бедром. Шало улыбаясь, как всегда влюбленная во всех и все, она прошла к нему и поставила один стаканчик ему на стол. — Вот, проходила мимо, решила зайти! Знаешь, так странно, я видела Петю за последнею неделю раза два с Дениской. Заходила к вам в гости, как порядочная крестная, приносила Дениске всякого, а тебя, кажется, месяц уже не видела, только в чатиках с тобой общаемся… Весь в работе, да?       — Да нет, все как обычно, — растерянно сказал он. — Просто давно выходных не брал.       — Почему? — она обхватила губами трубочку, приподняв брови.       Игорь завис.       Почему?       Ну, ответ был прост.       Но это были одни из тех сраных мыслей, которые Игорь ненавидел.       — Не знаю, просто так выходит.       Юля кивнула, осмотрела его и сказала:       — Дерьмово выглядишь. Ничего не случалось?       Игорь приподнял брови.       — В смысле? Думал, выгляжу как обычно.       — Не, будто ты умер еще вчера. Мне Петя, вроде, ничего не рассказывал… Говорил, что ты примерный отец и как ему с тобой повезло. Я сказала, мол, ну да, но какой ценой? А он так уверенно, что готов был бы заплатить еще пять раз, чтобы рядом с ним был такой мужчина, как ты.       Такой мужчина, как ты.       Какой «такой»? Тебе вообще мужчина не нужен.       — Я не знаю, Юль, все в порядке.       И сам чувствовал, насколько этот ответ не в порядке. Ему показалось, что живые люди так не отвечают. Но каждое утро просыпаться становилось все сложнее, но при этом мысль о выходном доводила его до ужаса. Ему казалось, что если Петя попросит его взять выходной, то Игорь просто заплачет, будто бы Петя таким образом хотел у него что-то отобрать.       Юля нахмурилась, немного повременила и плавно встала, подойдя к нему. Игорь следил за ней, как за какой-то опасностью. Как на хищницу. Она остановилась рядом с ним, оперевшись бедром о стол, и сказала:       — Игорь, я встречалась с тобой с семнадцати. Мы пробыли в браке пять лет. Я тебя насквозь вижу. И вижу, что тебя что-то мучает… Неужели снова перевариваешь то, что не можешь себя простить за то, как ты поступил с Петей? Знаешь, я ведь думала об этом… Вчера, уезжала от Пети, Денис мне подарил еще кленовый листочек, который я засушила, и думала: Боги, какой у Игоря красивый супруг, какой прекрасный ребенок, как у него стало уютно и живо. И как тебя, должно быть, гложет то, какой ценой тебе это далось.       Игорь посмотрел на нее. Он соврал:       — Да, дело в этом.       У лжи есть всего два правила: либо ты врешь без вранья, либо максимально кратко, а после и вовсе не говоришь об этом. На первое нужно хоть немного сил и желания подумать, чего у Игоря просто не было. Он выбрал вторую схему.       Юля немного подумала.       — Двенадцать.       — Что?       — Я знаю тебя двенадцать лет. Ты врешь. Что случилось, Игорь? Это нихера не смешно.       Ну да, вот в чем проблема. Юле вообще врать бессмысленно, она тебя будто насквозь видит, будто мысли читает. Ведьма, что ли…       Игорь покачал головой:       — Ладно. Я просто не хочу об этом говорить.       — Ты уверен? — она приподняла бровь. — Ты же знаешь, если ты будешь просто варить это в себе, то проблема станет только хуже.       Игорь знал другое: если он скажет это вслух, то это окончательно его сожрет, пережует и выплюнет. Ну уж нет. Он не дурак.       Игорь молчал. Юля поджала губы. Какой толк с того, что она знает, когда Игорь врет? Она ведь знает: если Игорь не захочет говорить, то он не скажет. Она качнула головой.       — Я поняла тебя. Главное береги себя и не дай этим страшным мыслям разрушить все то счастье, что вы построили.       Да, в этом проблема.       У Игоря не было никакого счастья.       Он — молчаливый подписчик.       Загорелся экран. Это Петя прислал ему фото пряжи, которую выбрал.

*

      — На улице дождь! Игорь! — Петя выглядел таким счастливым, будто это первый снег. Игорь помнил, как радостно он подскочил с кровати, как засиял, увидев за окном, ноябрьским утром, пушистые белые хлопья.       — И?..       — У меня есть в чек-листе это! Прогулка под дождем! И вот, смотри! Это я для Дениса заказал! — и уже через минуту показывал Игорю чудесные маленькие резиновые сапожки и дождевик с желтыми уточками. Игорь улыбнулся.       — Они чудесные.       — Да! — завизжал Петя. — Щас соберу Дениса и пойдем! А ты Муху возьми!       Игорь подумал только о том, как тяжело после прогулки по мокрой улице будет отмывать Муху… С тяжелым вздохом, будто совершал большое, волевой усилие (так внутри это и ощущалось), он встал, уходя на поиски плаща для Мухи, а то во век не отмоют это волосатое чудовище.       Петя был в восторге и от Мухи в плаще, и от Дениски. Схватившись за телефон, он нафоткал их со всех сторон, пока Муха нюхал каждую травинку, а Дениска неловко стоял, держась ручкой за руку Игоря. Под ногами лежали листья, дождь барабанил по петиному зонтику — прозрачному, с цветочками, такой по-детски милый.       Петя влюбленно вздохнул.       — Я так счастлив, что вы у меня есть.       Игорь улыбнулся ему.              На фото в инсте — только игорева рука.       Почему-то эта деталь рвала Игоря на части. Его дело — лайкать. Как любой уважающий себя подписчик на чужую, красивую жизнь.       Петя, едва нафоткавшись, тут же кинулся к Денису, взяв его за руку и поцеловав в щеку. Тот засиял, залепетал и бодро зашлепал по лужам, забрызгав петины штаны, но тот лишь звонко рассмеялся.       Игорь, держа поводок Мухи, смотрел на небо и слушал петин смех.       «Петя, моя любовь, моя жизнь».       И ничего не отозвалось внутри него на эти слова.       Ничего.       Но вечер был хорош.       Петя был поглощён, как обычно, весь и полностью Денисом, пока тот, на законных основаниях, мог топать по лужам и все-все вокруг забрызгивать. Игорь молчаливо шел рядом, смотря на Муху, слушая, как доносился детский, довольный смех, и нежный, почти убаюкивающий голос Пети.       После холодной улицы оказаться дома было невероятно-приятно. Кожу покалывало тепло и, отмыв лапы Мухи и дав ему вкусняшку, Игорь тут же залез в душ, поежившись от жара воды. Комната быстро наполнилась паром, в теле стало так сладко и так приятно — мышцы отзывались на жар, расслаблялись, и Игорь улыбнулся.       Приоткрылась дверь, и Игорь обернулся. Петя посмотрел на него, с томным вздохом оглядев его тело, снова прекрасное в наготе, его мышцы, его бесконечные ноги.       — Хотел присоединиться. Можно?       — А Денис?       — Он спит, — Петя выкрутил радионяню на полную и поставил рядом на полочку, а сам, не сводя взгляда с Игоря, принялся раздеваться. — После прогулки, как и Муха, спит как хомяк, — сказал он с нежностью и на пол плавно скользнуло белье.       Посмотрев на Игоря, вильнув бедрами, он сделал шаг вперед и прильнул к нему, обвив своими руками его шею. Игорь довольно вздохнул, обняв его талию — такую хрупкую, роды будто никак и не коснулись его тела. Игорь нежно ласкал кожу, смотря в петины глаза — темные и волнующие, зовущие, в них — все.       Вот он, Петя. И все эти ужасные мысли в голове Игоря.       В моменты их близости Игорь не понимал, откуда они вообще могли взяться? Вот же, Петя, его. В его руках. И петина реальность — это его реальность. В такие моменты ему казалось, что он хотел слишком много.       Или, может, проблема была в том, что Петя давал ему слишком много, больше, чем он мог взять.       О таком счастье, инстаграмном счастье, Игорь не мог даже мечтать, а у Пети это стало обыденной реальностью.       Довольно промычав, он подхватил Петю за талию и прижал его к стене. Петя охнул, обхватил его ногами и чуть отстранился, с голодной улыбкой гладя его плечи. Игорь подхватил его под ягодицы, сжав в своих ладонях, и подался вперед, целуя его плечи, грудь. Петя закусил губу, поерзал, ближе прижимаясь к нему, и скользнул по его плечам, поглаживая. Сверху била вода, Игорь прижимался, целуя и вылизывая, сильный, горячий и — его. Петя каждый раз восхищался им, красотой его тела, его силой, это было что-то невероятное, почти божественное. То, как Игорь легко удерживал его на весу, сжимая в своих руках, и будто ему совсем не было от этого тяжело.       Петино дыхание стало тяжелее, плавно перетекая в стоны, становилось жарче, и он прошептал:       — Хочу тебя. Хочу твой член.       Игорь зарычал, укусил его за шею — место, где была метка, уже давно зажившая — и приподнял его бедра чуть выше, а после, помогая себе рукой, плавно вошел в него. Член оказался в горячем, тесном и мокром — Игорь застонал, ткнувшись лицом в его шею и задвигался почти тут же, срываясь в дикий, бешеный ритм. Пете пришлось закрыть свой рот рукой, чтобы не закричать, и закатил от кайфа глаза, свободной рукой царапнув его плечи.       О Боги, о Боги… Охуенно.       Зарычав, Игорь вышел из него и резко опустил на пол, перевернув к себе спиной и, нажав на поясницу, заставил прогнуться. Петя послушался с тихим стоном, оперевшись руками о стену и сам подавшись бедрами к его члену — он вошел, наполняя его идеально, так, как Пете нравилось, как ему и хотелось. Игорь сильнее сжал его бедра и затолкался. Ноги у Пети задрожали, он постарался удержаться, хватаясь за все, за что можно было ухватиться. — стоять было тяжело, сердце билось в глотке и он чувствовал, что вот-вот кончит.       Стоны стали жалобными и долгими — Пете было так хорошо, так нереально хорошо. Во время оргазма он вскрикнул, выгнувшись и зажмурившись, едва не упав, но Игорь поддержал его, издав долгий, хриплый стон, и кончил вслед за ним, запачкав поясницу и ягодицы. Петя устало вздохнул и с трудом выпрямился, не без помощи Игоря. Прижимаясь спиной к его груди, он повернул голову и устало, но довольно сказал:       — А ты сегодня в ударе.       — Просто твой запах сводит меня с ума, — прошептал Игорь, нежно целуя его за ухом.       В эти моменты он был по-настоящему всем доволен и ничего его не волновало, потому что тогда Петя принадлежал только ему, хотел только его и отдавался ему в каждой секунде, каждым сантиметром своего тела. И Игорь знал: да, он с ним, только с ним и только для него.       И от того его желание к Пете было диким, сильным и бесконечным, и, казалось, с каждым разом становилось все сильнее.       Петя устало, но довольно улыбнулся, и потерся своим носом о его.       — Люблю тебя, Игорь.       — И я тебя люблю, душа моя, — отозвался он, нежно поцеловав его в висок.       Они постояли вот так, в объятиях друг друга, под горячим душем. Игорь плавно укачивал Петю в своих руках, нежно терся своей щекой о его шею, плечи, и поднимался выше, целуя его мокрые волосы. Петя довольно ежился в его руках, ласкаясь и отзываясь на ласки. С тихим вздохом повернулся к нему, обхватив его шею и заглядывая в глаза, сыто, довольно улыбаясь. Игорь нежно взял его лицо в свои ладони, приласкал и, склонившись, поцеловал. Петя издал довольный вздох и, встав на цыпочки, ответил на поцелуй.       После Петя сделал для них двоих успокаивающий чай — он находил состояние Игоря все более тревожным, но не мог ни понять его, ни описать. С виду Игорь был таким же, как и прежде. Ласковый и нежный, улыбчивый, он посвящал всего себя ему и Денису. Но вместе с тем тревожное сердце папы чувствовало, что над его семьей нависла большая, тяжелая туча и, хоть Петя и любил дожди, но штормы бы предпочел наблюдать лишь издалека.       Он верил, что это просто работа. Бедняжка Игорь, он так много работает ради них. Ради будущего Дениса, приличного детсада, школы, университета… Ради Пети, чтобы у него все было и он ни в чем не чувствовал тесноты.       Игорь прилег на кровати, поправив подушку и прикрыл глаза. Он снова прислушался к себе и, кажется, все было нормально. Ничего страшного в его голове, в его мыслях, он доволен миром и собой, доволен Петей и их чудесным ребенком. Так странно. Он хмыкнул.       Петя вошел в спальню, толкнув дверь бедром. На нем был новый костюмчик для сна — Игорь это сразу понял. Шелковые шорты с резинками, обхватывающие его бедра и создающие дополнительный объем и без того вполне себе выдающихся бедер, открытый, уже ставший плоский живот — Петя восстановился после родов стремительно, уже на выписке у него был совсем небольшой живот, а вскоре и он исчез. Топ закрывал грудь, но открывал плечи. пышные рукава ниспадали вниз. В этом Петя выглядел чудо, как хорошо — взгляда оторвать от него было невозможно. И, когда Петя склонился, ставя на тумбу чай, Игорь с нежностью погладил его по ноге, удостоившись довольной, сытой усмешкой Пети.       — Новый костюмчик?       — Да, сегодня пришел. Тебе нравится? — Петя выпрямился и покрутился перед ним, и Игорь издал тихий, но красноречивый вздох, и Петя все понял.       — Да, очень. Ты такой нежный и невинный в нем. С ума меня сводишь.       Петя, закусив губу, вильнув бедрами, и подошел к нему, прильнув, ложась рядом. По ту сторону в кроватке сопел Дениска, а Петя тут, примкнул к Игорю с его стороны кровати, прижимаясь своим телом к его — почти обнаженному, не считая боксеров. Во мраке комнаты Петя смотрел на него черными, блестящими глазами, и очаровывал его ровно так же, как полгода или год назад. И как он не рассмотрел этого всего на первом вечере? Почему не понял? Как глупо с его стороны…       Он нежно погладил его щеку и Петя, прикрыв глаза, поцеловал его в раскрытую ладонь. Его нежный Петя, в нем столько любви к нему, к Игорю, и разве имеет право Игорь озвучивать какие-то свои странные «но»?       — Я принес успокаивающий чай, — тихо сказал он.       — Не знаю, поможет ли он. Твой вид меня весьма волнует.       — Мы только что…       — И?.. Ты вроде еще молодой, тебя такие подвиги не должны смущать, — и, взяв его за талию, ловко усадил на свои бедра. Петя охнул.       — Но… Денис…       — Он спит. И мы тихо-тихо… — прошептал он, подавшись вперед и коснувшись губами его груди сквозь ткань топа. Петя тихо выдохнул, закрыл глаза и соглашаясь на все, едва ощутив руки Игоря на своей талии. Такие большие, горячие… Он их обожал.

*

      В пятницу был званый вечер, и Петя заранее заказал новый костюм себе и Дениске. Игорь уточнил:       — Денис с нами?       — Разумеется! — Петя закивал. — Знаешь, когда мы там были впервые, я заметил омегу с маленьким ребенком, и мне стало так спокойно от мысли, что после родов жизнь не кончается. А сейчас я рад тому, что могу всегда быть с ним.       — Хорошо, — он кивнул. — Заказал новый костюмчик себе?       — Ох, Игорь, он невозможно красив, — вздохнул он мечтательно. — Уже представляю, как мы будем кружиться в танце посреди шикарного зала…       Игорь улыбнулся, следя за его лицом. Кажется, Петя уже пребывал там, на этом ужине, и танцевал, прижимаясь к Игорю. Нежный и волнующий, как всегда самый красивый. Это был осенний ужин — поэтому они на него собрались, разумеется. Потому что он осенний. Благотворительный вечер, кажется, одного ювелира — там же можно купить его эксклюзивные украшения, Игорь надеялся, что Петя что-нибудь себе выберет.       Одет Петя был действительно невероятно. Игорь с восторгом его оглядел. Казалось, с каждым месяцем Петя расцветал только сильнее. Становился ярче и красивее, это было просто невозможное что-то — он как сиял изнутри. Волосы у него были красиво уложены, лицо почти не тронуто косметикой, только немного румян и тушь, кожа и без всего сияющая, тонкая шея украшена колье, которое Игорь ему дарил, белые плечи открыты. Рубашка струится пышной вуалью по его рукам, корсет плотно обхватывает его грудь и живот, делая талию еще тоньше. Бедра красиво облегает ткань штанов, становясь свободнее к низу, и кажутся такими летящими, легкими. Костюм черный, блестящий, только вуаль рукавов поблескиывает серебром. У Игоря просто дух перехватило.       — Ты великолепен, любовь моя, — прошептал Игорь, плавно подойдя ближе и, не отводя завороженного взгляда, склонился, нежно поцеловав в тыльную сторону ладони.       — Спасибо, — Петя кивнул, улыбаясь. — Я старался. Для тебя.       — Для меня? — изумился Игорь.       — Да. Хотел, чтобы я тебе нравился больше, чем обычно. Мне нравится покорять тебя.       — Уверяю, ты делаешь это каждый день, и совсем неважно, во что ты одет.       Щек Пети коснулся румянец — натуральный — губя растянулись в ласковой улыбке. Петя привстал на носочках и нежно поцеловал Игоря в щеку.       — Спасибо. Люблю тебя.       — И я тебя, — он поцеловал его волосы, вдыхая смесь ароматов. Духи, средство для укладки волос, естественный запах, немного молоко. И весь он — Петя. Игорь довольно вздохнул.       Дениска же был одет в смокинг — Петя счел это ужасно-милым, и Игорю тоже весьма понравилось. Тем более Дениске шел смокинг — к его серьезному, вдумчивому лицу. Игорь надел на Петю пальто и открыл перед ним дверь, перед этим велев Мухе вести себя хорошо. Тот проводил его довольным лаем и пошел грызть вкусняху, которую припас на голодный год. Голодный год у него наступал каждый вечер, но особенно — если дома никого не оставалось. Это такой стресс! Без вкусняшки совсем не обойтись.       Зал, как ожидалось, был невероятно-украшен. Роскошно и очень тонко, по-осеннему, словно какая-то дорогая сказка, в которой и дышать было страшно, чтобы не разрушить это. Они походили между выставленными стендами с украшениями, одно лучше другого, Петя все не мог выбрать, и Игорь сказал, нежно приобнимая его за талию:       — Выбери несколько. Какие тебе понравятся.       У Пети глаза засияли и он закивал и, закусив губу, принялся рассматривать все по второму кругу, чтобы найти что-то особенное для себя. Игорь был рядом с ним, с Дениской на руках, пока тот все удивленно разглядывал. В итоге Петя выбрал еще одно колье, браслет и парочку небольших, но очень блестящих сережек.       — Тебе нравится? — спросил Петя. — Хочу, чтобы они тоже тебе радовали.       — Петя, любой мой взгляд на тебя меня радует, а украшения просто добавляют тебе блеска.       Петя влюбленно посмотрел на него и поцеловал в кончик носа. Им упаковали их покупки в красивую коробочку и Игорь передал ее, чтобы унесли в их машину, а после они отдались в роскошь вечера, где Петя привычно, выучено сиял, белозубо улыбаясь. Дениска тоже был в восторге, на петиных руках, цепляясь за него, он все рассматривал и все ему было интересно, хоть Игорь и знал, что совсем скоро он устанет и надо будет вести его домой. Ну конечно… здесь-то и сам Игорь порой уставал. Куда уж младенцу?       Он остановился у одного из столба, и тут же подошёл к официант.       Игорь кивнул:       — Спасибо.       Он принял бокал шампанского и, коснувшись его губами, принялся смотреть за тем, как Петя кружился между людьми и украшениями, как улыбался и как сиял, как рассказывал про Дениску и, абсолютно довольный, слушал про то, какой Денис у него чудесный, славный и хорошенький. Игорь смотрел за его лицом. Лицо успешного, счастливого папы, и даже гордого за своего ребенка просто за то, какой он. Любящий его и отдающий всего себя, и даже сам того не замечает.       — Стоишь так, будто ты на похоронах.              Игорь дернулся и повернулся. Стоял Сергей, уже жутко-уставший — ну да, он-то сюда не выпить приходил, а работать. Он говорил, что ненавидит ходить и разыгрывать живой интерес и симпатию к каждому-встречному, но без этого никак.       — Просто задумался.       Сергей хмыкнул, тоже взял бокал и посмотрел туда, к чему был прикован взгляд Игоря. Петя, конечно. Ну да, разумеется. К чему еще мог быть прикован взгляд влюбленного по уши мужчины?       — Как с картинки просто, — вздохнул Сергей. — С рекламного постера.       — Да. Они очень красивые, — согласился Игорь, пока его взгляд скользил по очертаниям петиной фигуры.       — Ага. Так а с тобой-то че? Стоишь тут, пялишься на них, как изваяние какое-то.       — Нет, ничего. Просто… пью.       Сергей приподнял бровь, глядя на него. Кивнул.       — Вы недавно с Олегом встречались, я знаю… Он потом сказал мне: Игорь напоминает мне тебя года два назад. Сначала я нихрена не понял. А теперь смотрю на тебя и понимаю, о чем он.       Игорь перевел на него взгляд. Моргнул.       — Зато я не понимаю.       Сергей немного помолчал, болтая шампанское во рту, будто пытался распробовать его. Сглотнул. Сказал:       — Ты тоже чувствуешь себя третьим лишним в этой идиллии?       И, наверное, даже скажи Игорь «да», в этом и то было бы меньше доказательств того, что именно так он себя и чувствовал, чем в том, что он сказал в итоге:       — Ты чувствовал себя третьим лишним? Почему?       Сергей приподнял брови. Ну да, точно. Точно оно.       «Не говори обо мне, не говори о моей боли, сама мысль стать ярче и заметнее причиняет мне еще больше боли, я хочу убежать, спрятаться, меня больше нет».              Сергей покачал головой.       — Мой тебе совет, Игорь, сходи хотя бы к врачу, пока оно полностью тебя не сожрало. Или поговори с Петей. Да, послушай, это поможет. Я помню пришел вот с такого же вечера, убитый, несколько часов к ряду смотря, как Олег ходил на руках с нашем сыном, и всем им хвалился, и был таким хорошим отцом, в то время как я — отросток, а не человек. Я пришел домой и сказал: слушай, я устал, я не чувствую себя частью нашей семьи. По правде говоря, я чувствовал себя маткой на ножках, которая больше просто не нужна. Мне казалось, что моей любви никогда не будет хватать, что Олег любит больше, лучше. Что я ему даже больше не нужен. Это нормально было в моем положении, Игорь, любой по-настоящему любящий родитель обречен на это, если занимается еще тем, чтобы не только вырастить, но и обеспечить всем-всем. Конечно это оказалось не так. Я был нужен ему так же, как и наш сын. Он сказал, что если бы я завтра не пришел домой, или кто-то бы забрал нашего сына — он бы землю перерыл, чтобы найти нас. Сказал, что без меня он бы никогда не был полностью счастлив. Не сразу, но я поверил в это. Я опирался на его слова, и понимал, что все те мысли — это совсем не я. Это что-то дурное во мне, но ко мне, на самом деле, оно не имело никакого отношения. И все прошло. Со временем, но прошло. Да, Олег чаще и больше с нашим сыном, но ведь это лучшее, что мы могли бы ему дать?       Игорь молчал, просто не зная, как реагировать. Что странно — эти слова ничего в нем не задели. Да, он говорил о чем-то знакомом, и, что странно, Игорь сам думал о подобном. Что он третий лишний. Что Петя легко обойдется без него. Что Петя больше папа, чем омега. И вот, Сергей сказал это вслух, но это ничего не затронуло в нем, не вызвало никакой реакции. Но ведь именно в этом проблема?       Об этом Игорь думал последние недели, это его съедало.       Он чувствовал себя лишним. Ненужным.       Отростком нормального человека. Способом, через который Петя мог нормально жить, комфортно и роскошно, но ничего более. И поэтому же Игоря убивало это вечное нахождение Дениса рядом с ними. Он не помнил, видел ли хоть раз Петю без Дениса на руках, только если они не занимались сексом. Но разве так и не должно быть? Он молодой папа, он без ума от их ребенка, и он хочет быть с ним, только с ним, а Игорь…       А Игорь больше просто не нужен.       Он дал ребенка, дал деньги и комфорт, он дает тепло в постели, но разве нужно ли что-то еще?       На самом деле ему казалось, что обнимает не Петю, а остаточный след от него. Что ему не удавалось его словить. Только сожмет руки — и он исчезал.       Петя будто был не с ним.       И все-таки… Петя больше папа, чем омега. Игорь третий лишний. Раздражающая преграда между папой и сыном. Но разве может он о таком думать? Петя любит его, заботится о нем.       Просто…       — Скажи Пете. Он поймет тебя и вы вместе решите эту проблему, — раздался голос Сергея, который скорее уже приказывал, чем просто просил.       — Но разве… разве это не обидит его?       — Полагаю, чуть-чуть это заданет его. Но он умный пацан и поймет, что это надо решать, если не хочет получить абсолютно холодного отца своих детей. Или вообще развод.       — Я никогда с ним не разведусь, — в ужасе пробормотал Игорь.       — Да, точно. Вспомнил, как ты проебался перед ним. Да, это еще лучше. Брак из-за чувства вины, где ты перегорел и больше ничего не чувствуешь.       — Такого не может быть. Я люблю их больше жизни.       Сергей поджал губы, будто понимал, что все то, что он говорил до этого — просто абстрактные мелочи, которые не в силах были задеть Игоря, а теперь он хочет сказать что-то другое. Что-то, что Игорь был бы просто не в силах изменить, если это было бы правдой — а в его мире это почти-правда — и в этом весь ужас.       Сергей кивнул.       — Да. Но тебе кажется, что они не любят тебя.       Игорь моргнул, отставил пустой бокал и взял новый. Он сказал:       — Бред.       Сергей только хмыкнул и отвернулся.       Игорь снова остался один, по-прежнему рассматривая Петю, красивого и влюбляющего в себя. И что-то в нем, в Игоре, оборвалось только от мысли, что он мог бы перегореть к ним и больше ничего не чувствовать. Не после всего. Не после стольких попыток зачать ребенка, не после того, через что пришлось пройти Пете, сколько стерпеть. Боги, он такой сильный, и что получил в итоге? Мужа, который страдает от того, что ему сиськи в детстве не додали и теперь он отчаянно хочет дополучить непонятно какую любовь от Пети.              То есть… может нет ничьей вины, кроме Игоря, который слишком много хочет, хотя Петя и так дает ему так много?       В голове бесконечно крутились слова Сергея. Признаться, сказать. Да, если бы Петя просто сказал своим этим ласковым голосом: «глупыш, вы нужны мне одинаково-сильно, я бы не смог ни без тебя, ни без нашего сына», и Игорю будто бы этого бы хватило. Знание, что он все выдумал. Кроме того, если Петя будет знать о том, что у него на душе, то он станет чуть внимательнее? Просто…       Просто Игорь не слышал от него ни слова, не связанного с Денисом.       Больше вообще ничего не было, кроме Дениса. Они ничего не обсуждали, кроме Дениса, все планы строили вокруг Дениса. Нет ничего страшного в том, что обсудить, как Денис поедет с ними в Вильнус, что нужно купить заранее. Просто все было бы намного лучше, обсуди они что-то кроме этого. В какие места они хотят сходить? Какой отель выбрать? Что бы они хотели посмотреть? А поесть из национальной еды?       Видел Бог, Игорь и вправду любил Дениса больше жизни, но он чувствовал, как далеки они становились друг от друга, потому что будто бы все, что могло их связать был Денис.       Но что если это всегда был Денис?       Игорь дернулся, поджав губы.       Страшно, как это все страшно…

*

      — Ты сегодня на вечере сам не свой был, — Петя заглянул в кроватку к Дениске, которого отмыли, накормили и уложили спать. И он, уставший и сытый, довольно сопел.       Игорь поднял голову. То, что Петя впервые спросил что-то о нем вызвало у него внезапный прилив воодушевления и сил.       — Помоги мне с корсетом, — попросил Петя, встав к нему спиной, и Игорь послушался, подойдя сзади и принявшись за завязки, глядя на хрупкие лопатки и плечи. — Весь вечер был в стороне и, как ни посмотрю на тебя — взгляд у тебя странный. Это так пугало. Ты был один, не подошел к нам, просто стоял там и смотрел стеклянный взглядом.       Когда удавка на талии спала, Петя довольно вздохнул и повернулся к Игорю, заглядывая ему в глаза.       — Что случилось?       Игорь сглотнул. Нужно было сказать. Нельзя решить проблему, если ты даже ее не озвучил.       — Да… есть кое-что, что меня волнует.       Петя взволнованно посмотрел на него, приподняв брови. То, что его опасения подтвердились, было очевидно, Пете не могло казаться на голом месте, что Игоря что-то волнует, когда это было не так. Он видел эту тучу. Он не был слепым.       — Да?       Игорь перевел дух, будто готовился к прыжку, и вдруг сказал:       — Я чувствую себя третьим лишним.       — В смысле? Где? — Петя даже сразу не понял, о чем могла идти речь. Не об их семье. Уж точно не об их идеальной семье. Все знают, что они идеальные. Каждый петин подписчик это знал.       — Здесь. С вами. Я чувствую себя преградой между тобой и Денисом.       На Петю как холодной воды вылили. Он стоял и просто смотрел на него, не моргая. Да, он понимал, что что-то не так, но даже представить себе не мог, что это касается их семьи. Для которой он так старался, между прочим! А тут… Игорь… оказывается…       — Я не понимаю… — прошептал Петя. Он и вправду не понимал. И стоял вот так, с расстегнутым корсетом, с грудью, нервно поднимающейся и опускающейся.       — Мне кажется… мне кажется ты больше папа, чем кто-либо еще. Чем омега. Чем мой супруг. Ты говоришь только о Денисе, мы почти никогда не бываем наедине. Этот чек-лист… Я подумал, что это для нас. Для нашей семьи.       — Конечно для нашей семьи! Для кого еще? Для Сереги и Нины? — нахмурился Петя, будто и не заметил подвоха.       — Да. И последнее время не для меня. Парк, гербарий, свитер… Ты не предложил мне. Ты звал меня только если это было удобно — отвезти вас, или я в этот момент был рядом. Все. Все другие вещи ты делал без меня. Я больше даже не часть твоей инсты. Меня больше нет на фото. Я просто твой очередной подписчик со щедрыми донатами. Ты говоришь только о Денисе, проводишь время только с Денисом, все эти важные моменты… ты хочешь делить с ним, а не со мной, — когда он это все говорил ровным, спокойным голосом, на самом деле внутри его всего трясло, ему было страшно. Страшно, что это правда, что он жил в этом, что он живет в этом. Страшно, что он просто преграда.       Проблема в том, что когда раскрываешь свое сердце, показываешь, где болит, где тебе тяжело, ты ждешь, что тебе все объяснят. И все окажется не так страшно.       Но Петя сказал, возмущенный, будто не слышал всего того, что Игорь сказал ему:       — То есть ты обвиняешь меня в том, что ты не на первом месте?! Что на первом месте Денис?!       Игорь медленно моргнул. В версии Сергея его обняли, поцеловали в лоб и убедили, что он важная часть их семьи. Не первый или второй, он важен так же, как любой из них.       Но в реальности Игоря все оказалось не так.       Он был на втором месте.       Игорь покачал головой, внутри все опустилось, стало пусто, холодно и захотелось плакать:       — Нет, не обвиняю, ведь ты сам заявил это мне.       Петя вскипел. Он чувствовал, что на него нападают и что ему нужно было защищаться. Он не был плохим человеком и тем более не хотел обвинить Игоря в его боли, у него и в мыслях такого не было. Он просто испугался, что он мог, хоть и неосознанно, причинить ему боль, и от этого он защищался.       — Может тебе пора повзрослеть? — спросил Петя, злой, дерганный. — Да, представь себе, ты не маленький ребенок, за которым надо сопли вытирать! Боже, ушам своим не верю! Ты изнасиловал меня, забрал силой, вел себя со мной, как со скотом, довел до выкидыша, сломал мне психику, сделал из меня овоща, а теперь я, оказывается, плохой, потому что смею любить нашего сына! Потому что ты теперь не центр моего мира!       Петя прервался, переводя дух, злой и дикий. Игорь чувствовал, как внутри стало холодно и липко. Будто бы что-то оборвалось.       Он только и смог сказать:       — Я понял тебя. Прости меня, я не хотел снова тебя ранить. Я…       И голос оборвался, он вдруг просто понял, что если скажет хоть слово, то просто разрыдается. Так низко, так жалко.       Тишину прервал плач Дениски — и Петя бросился к нему, чтобы успокоить. Игорь постоял вот так, пару секунд, слушая его плач и нежное улюлюкание Пети, а после, беззвучная вышел из комнаты, взяв ключи от квартиры и машины.

*

      Игорю было не пятнадцать, он взрослый мальчик, и у него не было идеи пропасть на всю ночь. Он покатался столько, сколько это было возможно — полтора часа, чтобы вернуться к половине девятого — время, когда Петя убирался после ужина. Все это время он просто ехал и ехал, ехал и ехал, будто это могло как-то упорядочить его мысли, но — ничего. Его сердце будто сжала чья-то грубая, жестокая рука, и оно ныло, и болело, и наполняло его этой болью до самого горла. Вся его грудь ныла, горло будто свело в спазме. Ему хотелось заплакать, но он не позволил себе этого даже в одиночестве — какое он имеет право? Петя так страдал из-за него, он потерял столько важных моментов из-за него… И тут Игорь разнылся, что Петя как-то не так его любит? Он это все выдумал. Это глупости. Это просто ужасно, что он вообще смел такое сказать ему!       Это все Сергей с этими глупостями! И…       Он оборвался. В мире Сергея они все трое были одинаково важны.              Но в жизни Игоря все вышло совсем наоборот. Он и вправду оказался всего лишь механизмом для комфорта, глупым препятствием между папой и сыном.       Но ведь это же другое? Олег — альфа. Петя — омега. Он вынашивал этого ребенка, родил, а теперь кормит. Это совсем другое. Как альфа может претендовать на такое же значимое место, что и ребенок для омеги?       Игорь сжал челюсти. Но если он не прав во всем этом, почему ему так больно?       Он повернул, тяжело вздыхая, возвращаясь домой. По пути купил цветы для Пети, чтобы извиниться.

*

      Петя чувствовал — между ними началась холодная война. Нет, Игорь ничего не показал, ничего не сказал. Он приехал в тот вечер, совсем не поздно, подарил ему цветы и извинился. Пете от вида цветов захотелось блевать. Он даже не знал, как реагировать.       Может быть, он даже чувствовал вину. Но страх, что он в самом деле может быть виноват в том, что Игорю плохо, в этой туче над их семьей, настолько был сильным и не поддающимся пониманию, что все это чувство просто замаскировалось под обиду, которую невозможно было прочесть даже самому Пете.       Он принял цветы и кивнул.       Игорь остался таким же и, вместе с тем, Петя чувствовал какую-то вымученность и наигранность. Игорь так же улыбался и целовал его, говорил те же вещи, что и обычно, но Петя чувствовал — все стало только хуже.       И он злился еще сильнее. Всего его наполняла обида за то, что Игорь вообще смел ему сказать, что он якобы слишком много уделяет времени Денису. Разве можно уделять своему ребенку мало времени? Господи, он не мог!       И на какое-то время Игоря для него из любимого мужа превратился в самого настоящего врага. Ему хотелось подойти и снова заявить ему: «так что, я плохой потому, что люблю нашего сына?», но почему-то не мог, и поэтому наказывал его по-другому. Вполне, как он думал, логически.       Он стал меньше с ним говорить. Меньше быть с ним.       Игорь это чувствовал, видел, и это просто разрывало его сердце. Он не понимал, за что Петя с ним так поступает, почему он будто игнорирует его?       Он даже спросил об этом.       — Петя, я не понимаю, что происходит? Может еще спать будем в отдельных кроватях?       В ответ Петя наградил его ледяным взглядом и сказал:       — Ну, ты же жаловался, как много я говорю тебе о Денисе? Вот, стараюсь больше тебя не насиловать.       Игорь поджал губы. Несмотря на то, как он сам винил себя за все те слова, как злился на все эти чувства, на беспомощность перед этой болью, даже он понял, насколько ужасно это звучит.       — Я правильно понял? Я сказал, что мне не хватает между нами нас, а не Дениса, и ты решил общаться со мной еще меньше?       Петя возмутился этим словам — не потому, что Игорь был не прав, а потому, что эти слова подсказывали Пете его ошибку, показывали, что он обижен, но сам не понимает на что. Подчеркивает, что он наказывает Игоря.       Но Петя не мог этого признать, просто не мог. Он был любящим папой своего ребенка, он жил ради него, и он злился на эти глупые обвинения, и ни за что не собирался вставать на другую сторону.       Он так ничего и не ответил.       В конце концов, он стал жаловаться на Игоря Нине с Настей. Рассказывал о произошедшем той ночью, как он смел такое заявить, обвинить его! Конечно он рассказывал только о той ночи, без контекста, вырывая те фразы, которые сильнее всего его задели, и опуская то, что ранило Игоря. И, как итог, для них обоих Игорь стал «козлом» и «мудаком». Обе отчаянно его жалели, а Настя, как молодая мама, была ужасно возмущена! Как можно обвинять омегу в любви к своему ребенку?!       Конечно никто из них понятия не имел, что Игорь не обвинял Петю в любви к своему ребенку.       Но этого не мог понять даже Петя.

*

      Игорь понимал, что катится в бездну. Пока для Пети это была просто ссора, которая, конечно, решится скоро и совсем просто, он считал, что это просто история, которую можно рассказать за кофе своим подружкам, но для Игоря это было трагедией.       Он, который и без того страдал от того, как мало было их в их же браке, как далеки они становись, будто единственное звено, их связывающее, был Денис, и теперь… Когда Петя и вовсе почти перестал с ним разговаривать. Говорил мало и по делу, не отвечал на игоревы «я люблю тебя» — только кивая — не писал на работе, кидая свои фото и Дениса. Болезненнее всего для Игоря было смотреть истории, которые Петя выкладывал. Все те вещи, которые они делали с Денисом, куда ходили — и куда Петя теперь точно не позовет Игоря.       Игорь окончательно стал банковским счетом, теплом в кровати, и ничего более.       Он снова чувствовал себя в той квартире с большим окном, из которого лился лунный и фонарный свет, освещая труп на полу. Брошенным и одиноким, и ничего не видящим кроме крови.       Боль в груди становилась нестерпимой и отвлекающей, он уже даже не мог нормально работать, все, что он мог — это хаотично думать о том, что бы сделать, чтобы Петя перестал быть таким холодным к нему. И он же делал. Цветы и подарки, попытки поговорить, сотое попытка попросить прощение… И ничего. Игорь чувствовал, что Петя будто бы издевался над ним и, что самое страшное, что ему это нравилось. Ему нравилось осознание, что он рядом с Денисом и он проводит с ним больше времени, что они могут пойти куда угодно и в любой момент, вместе, без Игоря. Нравилось, как легко он мог отобрать у Игоря радость всего, просто отрезав его от них.       Игорь сдался и попросил у Сергея номер психотерапевта. Он чувствовал, что тонет.       И первым звонком была мысль, которая пришла к нему, когда Петя снова выложил красивую историю с Денисом — «а если я отключу твой счет, так же будешь веселиться?». Он сам испугался этого. Боги, он не должен так думать! Эти деньги — это такие же деньги Пети, как и его. Для их счастья. Для Дениса. Поступить так было бы подло и очень низко.       Набирая номер психотерапевта он думал:       а то, что Петя отрезает меня от них с Денисом — не подло?       На той стороне отозвался спокойный голос девушки с названием клиники и вопросом, чем она может помочь.

*

      Петя не ждал Сергея, но он явился. Как всегда роскошный, настолько стильный и на моде, что иногда казалось, что он не то с другой планеты, не то — вырезка с дорогого журнала.       — Привет. Чего это ты? — удивился Петя. Сергей никогда не приходил без приглашения, более того — на встречу с ним надо было записываться заранее, чтобы втиснуться в забитый график. Внизу издал довольный, детский лепет Дениска — ему нравился Сергей.       — Решил заглянуть на кофе. Привет, карапуз! — весело, уже выученный общению с детьми, мяукнул Сергей и подхватил Дениску на руку. — Ух ты, крепыш… Я тебе тут кое-чего принес, щас покажу, пока папка с кофе разберется.       Петя нихрена не понимал. Проблема в том, что Сергей вообще не умел делать вид, что у него ничего нет на уме и что он и вправду пришел просто так. Если у него что-то в башке — это светилось красной мигалкой за метр. Петя вздохнул и пошел на кухню. Он даже немного разозлился на резкий приходи Сергея, у него просто не было на это сил.       Не стоило думать, что Петя был злым садистом, который с настоящим кайфом отгородил Игоря от себя или Дениса. Что он с наслаждением ходил только с ним по кафе, световые шоу и кучу ивентов. Вранье, Господи, какое вранье. Не каждая, но почти каждая прогулка без Игоря ощущалась пустой, будто в ней чего-то ужасно не хватало. Да, Петя всегда порой выходил куда-то с Денисом без Игоря, но это было чаще всего днем, когда Игорь скорее всего просто не смог бы собраться. Иногда он просто хотел побыть только с Денисом, отдав ему каждую крошку своего внимания. Ему нравилось, когда это происходило естественно. Само собой. Но когда он делал это специально… Нет, не было никакого удовольствия. Он чувствовал себя зажатым и нагруженным, ему не было весело или хорошо, ведь мыслями он был только с Игорем, а еще со своей обидой на все это.       Он поступал так даже не чтобы его ранить. Он хотел вывести его на эмоции, чтобы он показал Пете ярко и ясно, как сильно он их любит и как они важны им. Но Игорь молча смотрел истории…       Самое страшное, что и Денис чувствовал этот накал, этот раскол в их семье. Прежде всегда веселый и спокойный, он стал капризным и недовольным.       И теперь Сергей еще… У Пети не было сил на гостей, ведь все их сжирала обида и злость.              Он сделал кофе, поставил чашки и позвал Сергея. Тот отозвался и заглянул на кухню с Дениской. Петя вздохнул и принялся занимать Дениса, надеясь, что тот увлечется чем-нибудь на парочку минут. К счастью, подарок Сергея оказался достаточно интересным, чтобы Денис, сидя на ковре, на виду у Пети, старательно с ним разбирался.       — Ну, ты по делу?       Сергей оглядел его, присев напротив.       — Хотел поговорить с тобой. Сегодня мне звонил Игорь, просил номер психотерапевта.       Петя приподнял брови. Настолько?.. Пока в его глазах это была обычная холодная война, хоть и тянущие из него все силы, но для Игоря…       — Вы говорили с ним? — спросил Сергей. — На том вечере я заметил, что его что-то волновало… Не сложно было догадаться, что именно.       — Почему тебя это так волнует? — удивился Петя. Сергей, ну… он не был плохим человеком или другом, просто он был больше занят своим бизнесом и семьей, на остальное его просто не хватало. И тут это.       — Потому что страдание, через которое прошли мы сами, возможно, единственное, что мы можем понять.       Петя медленно моргнул.       Блять. Точно.       У него же живой пример перед глазами, а он не додумался провести параллель! Не смог понять. Сергей винил себя за то, что не был так включен в сына, как Олег, думал, что он лишь кусок семьи, но не ее часть. Что он просто отросток. Видел, как он страдал от того, как сильно Олег включен в сына, и как слабо он. И сколько же Петя его утешал, уверял, что это вовсе не так, тем более, да, может Олег рядом с ним морально, и это очень важно, но он дарит им стабильность, и это так же важно, как и работа Олега.       И вот, с той же болью — логичной болью — к нему пришел его муж.       А Петя высмеял, обиделся и теперь мстил.       О Боги. Он мстил своему мужу за то, что ему больно.       Когда он это осознал, его резко отпустила боль, обида, раздражение, страх. Все прошло. И вина прошла, которую до этого момента все те чувства просто маскировали.       Остался он, Петя. Который просто не смог услышать своего мужа.       Сергей сразу увидел, как преобразилось лицо Пети, и хоть он и не знал о том, что произошло между ними двоими, сейчас он видел, что в Пете что-то перевернулось. Надо же. Ему даже не пришлось что-то объяснять — а он не любил что-то объяснять.       — Да, говорили, и у нас… произошло недопониманием… Я просто… я думал, что он обвиняет меня…       — В чем? — изумился Сергей.       — Что я говорю и думаю только о Денисе. Что могу и без Игоря. А я… сказал ему, что это нормально. Что Игорь теперь на втором месте.       Сергей моргнул. Да, все оказалось хуже, чем было у них с Олегом. Хотя могло быть иначе? Олег с Сергеем бок о бок уже очень много лет, они, несмотря на то, что оба еще были молоды, ощущали себя, как старую супружескую пару, которая слишком хорошо друг друга знала. Но тут… Игорь с Петей не так давно вместе, их отношения начались абсолютно по-болезненному, да и как таковых отношений у них не было, у них почти сразу появился Дениска.       Да, это полный пиздец.       — А это правда? Что ты говоришь только о Денисе?       Петя поджал губы, посмотрел на Дениску и без желания кивнул. Да, это правда. Он больше ни о чем не говорил. Только если они не занимались сексом. Сергей кивнул.       — И ты сказал ему это? Что он на втором месте? Ты не подумал хотя бы приврать, сказав, что они оба одинаково важны? Это была бы ложь во благо, — будто бы подобного не делал Олег или Сергей. Иногда это просто необходимое зло. Приврать в моменте, чтобы не причинить боль близкому человеку, сделать выводы и поменять, сделав ложь правдой. Но Петя слишком юн для этого.       — Я… — Петя сглотнул. — Я боюсь, что это правда так. Я бы мог прожить без Игоря месяц, но без Дениски — ни дня.       — Это нормально, — утешил его Сергей. — у вас… тяжелый вид отношений. Сам подумай. Вы просто сразу родили Дениску. У вас не было времени на романтически отношения. И вот, ты переключился на Дениса, а Игорю что? Ему не хватает тебя, просто потому, что он не может быть так отдан Денису, как ты. И… в общем это частая проблема разводов. Когда оба родителя включены только в ребёнка, в конце концов они обнаруживают, что стали друг другу чужими. И… был такой случай. Я ни в коем случае не говорю, что это ты в будущем, но риск есть. Была омега, который просто не могла расстаться со своим ребенком. Отказалась от дет сада, а потом — дистанционное обучение. Это может заиметь очень плохие последствия, Петь.       — Я… ну… — пробормотал Петя, испугавшись, что это в самом деле может быть он. Что он так прикипит к Денису и потеряет связь с Игорем, что просто не сможет жить без своего ребенка.       — И вам нужно сходить к семейному психологу. Вдвоем. Знаешь, я сначала удивился, как вы смогли справиться с тем, как начались ваши отношения, с быстрым появлением ребенка, как это не отразилось на вас? Теперь я понял, что вы не справились. Ты очень умный, Петь, особенно для своих лет, так что прошу тебя прислушаться. Возможно, результаты терапии будут очень тяжелыми, может быть даже… — он смолк, не зная, стоит ли говорить о таком, боялся, что Петя испугается, но тот сам все понял.       — Развод… — прошептал Петя белыми губами, и все в нем опустилось. Развод… с Игорем… Он любил его, Боги, больше жизни любил, и развестись с ним?       Сергей кивнул.       — Да, вплоть до такого. Но это будет лучшее, прежде чем вы уничтожите друг друга и ребенка. Ваши отношения начались поспешно, не нашли ни опоры, ни фундамента, ничего, кроме ребенка.       Петя сидел, бледнея, осознавая, насколько Игорь был прав. И насколько сейчас его слова становились пугающими на фоне того, что говорил Игорь. У вас из общего только ребенок. Но Игорю этого мало, просто потому что большую часть времени он на работе, а, приходя сюда, не чувствует себя частью семьи. Так же, как этого не чувствовал Сергей.       И Петя… так себя с ним вел. Ему стало так горько и так больно за свои слова и действия.       — Вижу, ты все понял. Я же говорю, Петь, ты очень умный и чуткий человек, это очень важное качество.       — Нет, я не смог понять Игоря, когда он сказал об этом, — покачал Петя головой, держась, чтобы не заплакать перед Сергеем. Перед ним не хотелось показывать свою слабость — таким сильным, волевым омегой.       — Мы все иногда ошибаемся. Тебе нужно было немного времени. Но сейчас ты легко открыл свое сердце и понял все, о чем я тебе сказал. Ладно, — он глянул на время. — Прости, не могу задержаться.       — Ничего. Спасибо большое, что пришел. Я перед тобой в долгу.       — Все в порядке, — Сергей улыбнулся ему. — Просто ты мне очень нравишься.       Петя приподнял брови, растерялся даже как-то, но это было очень приятно — нравиться кому-то, как Сергей.       Когда дверь за ним закрылась, Петя перевел дух и, сев на пол, просто разревелся. Его сердце болело за то, как он обращался с Игорем, как вел себя с ним, что наказывал. Боги, он и так себя чувствовал чужим здесь, а Петя… только сильнее отрезал их от них.       Он сидел и дрожал от слез, ему было так плохо и больно.       Он поднял голову, услышав тихие шаги. Денис, пухлый и неловкий, уверенно топал к нему — и от этого Петя разревелся еще сильнее. Он плакал и за это осознание, и за то, как вел себя с Игорем, и за все эти прогулки без него, и за Дениса, за их прекрасного ребенка, которого он использовал против Игоря.       Денис дотопал до него и, обняв, ткнулся головой в его грудь.       Петя просто как разорвало надвое, он закрыл рот рукой, чтобы не испугать Дениску своим плачем, а второй погладил его по макушке.       Его чудесный сын… Пришел утешить своего непутевого папу.

*

      Петя нервно ждал прихода Игоря, не находя себе места. Теперь все прошедшие дни, и все слова, что он говорил, просто измывали его изнутри, мучили, он не мог больше этого выносить. Не мог успокоиться, и от того нервничал и Дениска. Он стал плаксивым, ничего не хотел, не укладывался спать, и чуть успокаивался только на руках.       Он даже заснул позже привычного, и Петя, по его лицу, явно недовольному, видел, что он, такой нервный, совсем скоро проснется. Вздохнув, он ушел на кухню, все глядя на часы и дожидаясь Игоря.       Наконец, замок щелкнул. Петя бросил все прям так и кинулся к нему. Игорь замер в прихожей, приподняв брови, заметив взвинченный его вид, испугался, спохватившись:       — Что-то случилось? Что-то с Дениской?       Петя мотнул головой и просто прильнул к нему, обнял крепко, прижавшись и прошептал:       — Прости меня, ради Бога, прости… Я причинил тебе столько боли, просто ни за что, просто… даже не понимая, что я сделал. Мстил тебе за, что тебе больно. Прости…              Он потянулся к нему, прижавшись губами к его щеке, пытаясь удержать слезы. Игорь оторопел. После стольких дней муки встретиться с внезапным раскаянием… Он не был готов.       Он поспешил обнять его в ответ, погладить по спине.       — Все хорошо, Петь, сейчас все хорошо.       Петя закачал головой.       — Нет, не хорошо. Я так подло себя вел. Ты так много делаешь для нас, так стараешься… А я… Я, как маленький, возмутился, что тебе больно и… и использовал нашего сына, чтобы наказать тебя. Это ужасно, Игорь, не представляю, как тебе было больно. Не знаю, простишь ли ты меня.       Игорь удивленно на него посмотрел, улыбнулся ему ласково. В груди вдруг стало тепло, тупая боль стала мягче.       — Ну, Петь… ты же простил меня за то, как я поступал? Может, это вообще твоя месть была, — решил пошутить он, но Петя снова закачал головой.       — Нет, Игорь, нет. То в прошлом, я же тебя совсем простил. И сам тебе говорил, что это в прошлом, я здоров и полон сил. И если я вот так буду тыкать в то прошлое… То это что, выходит, тебе никогда нельзя будет говорить мне о своей боли? Мне же когда-то тяжело было! А в момент про это заговорил… Не знаю, испугался. Испугался, что могу быть виноватым, я не был к этому готов.       — Ты не был виноват.       — Был!       — Петь… Может быть в том, что происходило сейчас — да, но до просто было стечением обстоятельств.       Петя посмотрел на него, поджав губы. Петя так его ранил, буквально пытался оттолкнуть его от их семьи, наказать, а Игорь был таким понимающим и нежным с ним, будто совсем не злился.       — Игорь… — прошептал Петя, вдруг ощутив, что абсолютное принятие Игоря терзало его сильнее, ежели бы он злился. — Я так поступал с тобой…       — Ты пережил из-за меня вещи похуже, но справился. Я уж точно справлюсь, — он поцеловал его в кончик носа и Петя перевел дух, закрыв глаза. — Есть что поесть?       — Да, я готовил. Сейчас наложу, мой руки пока, переодевайся, — и, прежде чем уйти на кухню, обняв, он поцеловал его, пытаясь найти в этом поцелуе облегчение. Да, наверное, его немного утешало то, что раз он смог простить Игоря за тот ужас и жить дальше, любя его и принимая, то Игорь уж тем более сможет его простить и что он не будет в дальнейшем сильно переживать.       Игорь улыбнулся ему, погладил по волосам и ушел в ванную.       Петя наложил ему поесть — самому еда в глотку не лезла. Даже если Игорь в самом деле совсем не злился, все понимал и сразу простил, стоило Пете раскаяться, это не убирало мук его совести, тяжести осознания его поступков. Да уж, теперь он знал точно и был уверен, что сильнее самого себя за твои ошибки тебя никто не накажет. И теперь он понимал, почему Игорь так долго мучился чувством вины, невзирая на то, что у них все было хорошо, а Петя и вовсе ничего плохого больше не вспоминал.       — Петь? Ты не будешь есть?       — Не лезет. Противно от себя.       — Петь…       — Не надо, не утешай меня. Я манипулировал тобой нашим ребенком, какие тут нужны пояснения?       — Ты не делал этого.       — Делал. И ты это знаешь, — Петя поморщился, понимая, как низко поступил. — Как я до этого додумался, ума не приложу… И в ответ на что? На то, что тебе больно? Это ужасно, Игорь. Ты мог бы позлиться на меня для приличия.       Игорь улыбнулся и мягко притянул его в свои объятья.       — Я тоже хотел, чтобы ты на меня злился и мстил. Когда мы поступаем плохо, то нам легче, когда человек в ответ поступает так же низко, это как бы уравнивает нас. А иначе мы остро осознаем, что причиняли вред тому, кто не хотел делать нам больно. Да, знаю, Петь… Но я не могу на тебя злиться или, тем более, мстить. Как и ты не мог этого делать в свое время.       Петя посмотрел на него уставшими глазами. Он кивнул — да, Игорь прав. Петя тогда не хотел ему мстить, а если бы его вынудили… Ему было бы больно и противно от собственных действий. Он уже любил Игоря и не хотел ранить его в ответ. И Игорь этого не хотел. Да, ему было больно, но он готов понять и простить, раз Петя раскаивался.       — Ты прав. Но ты точно не злишься? Клянешься?       — Клянусь, — Игорь улыбнулся. — Ничего, кроме облегчения и легкости не испытываю.       — Хорошо, буду утешаться об это… Но скажу снова: прости. Когда я ходил с Дениской без тебя мне было пусто и одиноко, меня ничего не радовало, и Денис тоже был капризным и недовольным. Мы без тебя совсем расклеились, выходит, что я вообще всех наказал в своем страхе осознать, что моя идеальная семья — лишь иллюзия.       — Идеал — это всегда путь к разрушению, — Игорь вздохнул и присел за стол. У него, как и у Пети сейчас, до этого совершенно не было аппетита, но после врача и Пети, который так резко все понял, он ощутил такое облегчение, что сначала ему хотелось наесться, а потом пойти и бегать по всему городу. На шум отозвался сонный Муха — пришел со своей лежанки и лег в ноги Игоря. Тот склонился, погладил его и улыбнулся. Вздохнул счастливо. Ну вот, сейчас все хорошо, все на своих местах.       — Теперь я это понял, — он вздохнул, уселся рядом с ним и с мягким огоньком умиление посмотрел за тем, как Игорь начал есть. Боги, они за время этой войны даже за одним столом не сидели. — Я сегодня много думал о том, что ты говорил. Вспоминал — тяжело было, если честно, мозг будто вырвал кусок всего, что ты сказал. Но я помню, ты упомянул инст и что… те вещи из чек-листа я делал без тебя. Про инст это просто совпадение, Игорь, я стараюсь выкладывать просто картинку красивую, чтобы глаз цеплял, а в телефоне у меня куча твоих фото с ним. Уютных, милых и семейных, таким просто не хочется делиться с незнакомыми людьми. А про чек-лист… я, ну, я не подумал, что тебе было бы важно собирать вместе с нами гербарий, к тому же мы ходили в три дня, ты был весь в работе…       Игорь кивнул.       — Да, это были действительно глупые обвинения.       — Нет, — вдруг сказал Петя, спокойно и уверенно, и почему-то то, что Петя с ним не согласился, согрело Игоря, будто бы его обняли. Будто бы его услышали. — Это были те мелочи, которые добили тебя, которые ранили тебя просто потому, что ты был, как обнаженный нерв из-за общей ситуации, — он коснулся его руки, с нежностью и любовью, и Игорь посмотрел на него, и лицо его будто стало светлее. Потому что его слышали. — Ты ведь прав. Я без конца говорю о Денисе, все крутится только вокруг него. В каком-то смысле это необходимость, но ведь… ведь мы можем постоянно быть с ним, но обсуждать другие вещи. Я заметил, что перестал интересоваться, что там на твоей работе, как Игнат, чего бы ты вообще хотел. Будто бы все, чего я от тебя хочу — чтобы ты разделял мой восторг от Дениски. Но я знаю, что ты любишь его и восторгаешься им, но ведь этого мало для любви между нами? Я… Игорь, я думаю, нам надо сходить к семейному психологу. Вдвоем. Он и мне поможет вспомнить, что у меня есть муж, который важен для меня так же, как мой ребенок, и в общем после почти года обсуждения только подгузников и сосок, поможет нам начать находить… наши точки соприкосновения. Не как пары, которая сначала ждет, а потом растит ребенка. Но и как… альфы и омеги.       Игорь смотрел на него, с мягкостью и нежностью. Да, это ровно то, что ему хотелось услышать тогда от Пети, что в общем хотелось услышать. «Да, проблема есть, но она не означает трагедию, и я хочу решить ее, потому что люблю тебя». Игорь понял это прекрасно и оно же просто растопило его сердце. Он вытер губы, выпил воды и, взяв лицо удивленного Пети в свои ладони, поцеловал. Петя прильнул к нему, погладил по волосам, отвечая, и Игорь чувствовал, что его тело стало будто бы мягче, будто бы Петя снова хотел отдаваться ему так же, как и раньше.       Из радио-няни закряхтел Дениска.       Петя охнул, выхватил ее и быстро ушел. Игорь улыбнулся ему в след. Когда тот вышел, на руках с Дениской, Игорь сказал:       — Как ты мог подумать, что я обвинял тебя в твоей любви к нему? Я знаю и всегда знал, что ему очень повезло, что у него такой папа.       Петя улыбнулся и присел на кресло в гостиной, удобнее устроив Дениску в своих руках, понимая, что без укачивании он сейчас не уснет.       — Сам не знаю… Сейчас понимаю, какая это глупость, — и, склонившись к Денису, принялся напевать тихим голосом, зная, как быстро это убаюкивает его: —You're so Art Deco out on the floor. Shining like gun metal cold and unsure. Baby you're so ghetto…       Игорь улыбнулся, сам наслаждаясь этим пением. Петя мурлыкал, лаская слух уже знакомыми Игорю треками Ланы. Кажется, он и сам ее полюбил от того, как сильно ее любил Петя.       Когда Денис заснул под, кажется, третий трек, Петя заканчивал тихо петь.       — Baby I just wanna dance with you. Dance, with you, — и закончил на тихом вздохе: — with you.       Игорь улыбнулся и, привстав, присел рядом, говоря тихим голосом, чтобы не разбудить сладко заснувшего Дениса:       — Не могу поверить, ты поешь ему песни про наркотики, разбитое сердце и все в таком духе.       Петя улыбнулся:       — Иногда я выбираю треки про вечную, искреннюю любовь. У нее есть такие.       — О да, я помню, — Игорь оперся локтем о диван и нежно погладил петино лицо, тот прикрыл глаза, улыбаясь. — Я когда выбирал трек для предложения искал долго, чтобы в тексте никто не страдал, не нюхал и не хотел трахаться с дедом. И на нашей свадьбе… Наш первый танец под Religion…       — О Боги, да, — Петя улыбнулся, тихо напевая: — 'Cause you're my religion, you're how I'm living. When all my friends say I should take some space. Well, I can't envision that for a minute. When I'm down on my knees, you're how I pray…       Игорь улыбнулся, вспоминая тот момент. Боги, это было великолепно. Высокие потолки, все в белых цветах и хрустале, и Петя в его руках, весь в белом и летящем, такой хрупкий, такой волнующий, прижимающийся к нему и подпевающий оркестру… В голове у Игоря до сих пор звучал его голос, именно в тот момент, дрожащий от счастья.       — А Honeymoon, — мечтательно вздохнул Петя. — Мы катались на яхте и я подпевале ей: We both know history of violence that surrounds you, but I'm not scared, there's nothing to lose now that I've found you…       — И ты в своем свадебном костюме, и цветы в твоих волосах…       — Да, это была сказка, — Петя смотрел на него, влюбленный, мечтательный. — Спасибо тебе за нее.       — Я опоздал с ней. Надо было пораньше.       — Ничего, эмоций от этого меньше не стало. Тем более у алтаря с нами был Дениска. Это ли не чудесно?       — Да, — Игорь кивнул, нежно убирая волосы с его лица. — Я думаю, мы со всем справимся. Не можем не справиться.       — Конечно, — Петя улыбнулся ему. — Я не могу тебя потерять, ты — часть меня. Просто я забыл об этом.       — Это нормально. Ты живешь ради Дениски.       — И тебя.       Игорь улыбнулся и, склонившись, нежно поцеловал его, гладя по лицу. Да, они со всем справятся, тем более, когда ясно с чем бороться. В этот вечер они долго болтали и, наконец, засыпали в объятьях друг друга. Оба здорово по этому истосковались за время этой войны, и стало так хорошо, спокойно и уютно.       — Знаешь… — Петя потерся щекой о его грудь. — Я понял, что врал тебе. Врал, когда говорил, что якобы ты на втором месте. Это вовсе не так. После того, что я устроил нам в эти дни, я чувствую большое облегчение, что мы снова обнимаемся и что между нами снова тепло. Мне так спокойно. Без тебя нет покоя.       — Я рад это слышать, — он поцеловал его волосы. — Я здорово испугался, когда ты это сказал.       — Просто я так думал от того, что ты ведь априорно рядом со мной и будто уже нет разницы. А теперь я понял, что разница огромная. Без тебя я не я. И Денис тоже.       — Это отлично, — Игорь нежно коснулся его лба своим. — Я люблю вас.       — И мы тебя. Всем сердцем. У Дениса оно совсем маленькое, но полно любви.       — Знаю, малыш, знаю, — Игорь вздохнул и крепко прижал его к себе.

*

      Утро было пасмурное, моросил дождь. Игорь решил взять для себя выходной — внезапно и для Пети, и для себя. Просто понял, что именно сегодня хочет остаться дома. Наблюдать, как Петя хлопотал с Дениской, готовил завтрак, а еще строго запретил ему помогать — сказал, что хочет, чтобы Игорь отдохнул.       — Вижу, какой ты уставший в последнее время, — посетовал он, глядя на него с состраданием.       — Да, кстати насчет этого…       Петя приподнял брови, раскатывая тесто для круассанов. Да, идеальный папа и идеальный муж, Игорю просто было стыдно признаться в том, что он вчера узнал о себе. Но он знал, что Петя поймет его. Теперь он сможет понять.       — Я ходил вчера к психотерапевту.       — Ох… И ты узнал причину? Почему ты такой уставший?       Игорь кивнул, поджав губы и смотря на Дениску, который играл на коврике. Давно проснувшийся, поевший и теперь весьма бодрый и открытый миру.       — Мне поставили депрессию.       Для Пети это было… слишком. Он замер, смотря на тесто и на скалку, на свои руки в муке. Он хотел сделать идеальный завтрак для Игоря, как в сериалах. И вот, красивая сцена утром, уют, моросящий дождь, весь дом в тыквах. Муха, которого только что привели с прогулки, Денис, лепетавший что-то своим игрушкам.       И вот это признание.       Петя не был к нему готов.       К недопониманию между ними, конфликту — да.       Но не к чертовой ментальной болезни.       Петя растерянно посмотрел на Игоря. Тот виновато пожал плечами:       — Я ведь посмеялся с этого. Сказал, что это глупость. Ведь я люблю свою семью, радуюсь им и, в общем, даже счастлив. А он посмеялся в ответ. Сказал: было бы так же забавно, если бы люди, обнаружив грибок у себя на ногтях, вместо походу к врачу ждали, пока у них отвалится ноготь. Ведь начало болезни — это не болезнь, так? Ну, хорошая новость: у меня пока ничего не отваливается и, больше скажу, он сказал, что мы пока что можем справиться без таблеток. Думаю, я бы справился и без врача, но…       Он покачал головой.       — Страшно. Последние месяцы были каким-то издевательством. Мне тяжело просыпаться и не… не слишком хочется домой. Постоянно болит что-то в груди. Чувствую себя лишним. Кажется, что только в боли мне хорошо, а другое я просто не хочу принимать. Я мог бы продолжать в этом жить, если бы у меня не было вас. Но я не хочу заставлять страдать тебя. И я не хочу позволить болезни сожрать мою любовь к вам.       Петя смотрел на него, все еще слишком потрясенный этим открытием. Да, к этому нельзя быть готовым. Вытерев руки, он плавно подошел к нему и нежно обнял за шею, и Игорь прижался лицом к его груди, устало вздохнув.       Петя гладил его по волосам, поджав губы, не понимая, как он… как он мог не заметить, что его близкий человек страдает депрессией? Хотя… нет, замечал же, но все спихивал на то, что Игорь просто устал, а свое нежелание в этом разбираться маскировал под красивое «не хочу давить на него». На самом деле он был так счастлив с своей иллюзии идеальной семьи, где Игорь занимал роль скромной декорации, что от другого просто отмахивался.       А Игорь страдал.       И кто знает, к чему бы это все пришло, если бы Сергей не вмешался…       Игорь поднял голову, заглядывая в его глаза, и Петя сказал:       — Поверить не могу… Я даже не хотел с этим разбираться.       — Ты и не должен был. У тебя есть более важные дела.       От того, как искренне Игорь это говорил, Петя поморщился. В самом деле же считал, что Петя вообще мог обо всем мире забыть, ведь у них ребенок! Но Пете и не нужно было думать о всем мире, просто вспомнить о том, что рядом с ним живой человек, его любимый альфа.       — Тем более я уверен, что мы справимся. У меня не запущенная стадия, а дома меня всегда ждете вы. Это большое счастье, Петя, что мне есть, на кого опереться.       — Ага, только до этого ты думал, что ты лишний.       — Это следствие депрессии. Это она заставила меня так думать.       — Ага… А я решил ей в этом помочь.       — Все хорошо. Теперь все хорошо. Мы все ошибаемся, Петь, а ты не сделал ничего страшного. Я рад, что ты у меня есть, что у нас есть Дениска, и мы со всем справимся. Я ради вас справлюсь.       — А я постараюсь помочь, — прошептал Петя и, склонившись, поцеловал его в лоб. — Не представляю, каково было тебе в последние дни…       — Не хуже, чем когда-то было тебе, — он нежно взял его руку в свою и поцеловал в тыльную сторону ладони. — Я люблю вас, что бы со мной ни случилось.       — И мы тебя любим. Но лучше, чтобы с тобой ничего не случалось.       Игорь улыбнулся ему и кивнул, встав и крепко обняв его, прижав к себе. Петя со вздохом ткнулся лицом в его шею. Денис, кажется, почуял, что происходит весьма интимная сцена и, запыхтев, пополз к ним. Петя поднял голову, улыбнулся тому, как старательно Дениска к ним топал, и Игорь, склонившись, ловко подхватил его. Денис попыхтел, устроился удобнее и затих. Петя нежно поцеловал его в раскрасневшиеся от стараний щеки, и снова прильнул к Игорю. Так они и стояли, втроем, крепко обнимаясь, зная, что со всем справятся, пока они вместе.       Пока они слышат друг друга.

*

      Петя позвал тетю Лену, чтобы она посидела с Дениской, и та с радостью согласилась. Получив все рекомендации, пообещав четко их соблюдать без своеволия, она с радостью посвятила всю себя внуку. Петю же с Игорем, в этот день, ждал совместный сеанс у семейного психолога. Игорь пока успешно ходил к своему, желая быстрее из этого выкарабкаться, а когда тяжелые мысли снова овладевали им, со всех сил с ними боролся, не веря в них, отталкивая, зная, что это вранье и, в конце концов, просто озвучивая их Пете — и тот откликался, убеждая, что это не так, что он рядом, и дарил все свое внимание Игорю, радуясь, что может помочь ему.       — Ну? — спросил Игорь, пока они стояли на светофоре.       — Что ну?       — Ты уже двадцать минут без Дениски. Начинаешь скучать?       Петя вздохнул:       — Давай обсудим это на сеансе?       На самом деле, Петя боялся вовсе не своих скучаний по Денису, ведь и к ним он относился с нежностью, зная, что они сделают их встречу с ним еще более желанной. Единственное, чего он боялся, что в них так хорошо покопаются, что выяснится, что у них в самом деле ничего нет общего, кроме Дениса, и ничего не будет, и всегда они будут оказываться в точке, где кто-то чувствует себя лишним. Вполне ясно, кто именно.       Но, к счастью, психолог был настроен вполне себе оптимистично, заверил, что это частая проблема у молодых пар, а, услышав, что их отношения и начались с беременности, заявил, что без подобного развития событий просто бы не обошлось, но нет ничего, с чем бы они не справились, если по-настоящему хотят быть рядом.       Это было хороший опыт. Нужный опыт.       Петя снова со стороны услышал то, что уже говорил ему Сергей, увидел свои ошибки и осознавал риски того, если все, чем он будет жить — это Денис. Врач сказал, что так можно потерять не только мужа, но и себя. Нельзя строить полностью идентичность только возле одной темы. Даже если это долгожданный ребенок. В первую очередь, Петя должен быть у себя на первом месте, если он хочет, чтобы и его сын, и его муж были счастливы. Разумеется, пока что Денис безусловно рад и вовсе не против, что папа рядом. Но он растет, ему нужно больше личного пространства, ему нужно учиться самостоятельности. Это чудесно — знание, что папа рядом и поможет. Но есть тонкая граница с идеей, что папа обязан во всем помогать, все решать и заменить этим опору даже внутри самого ребенка.       Конечно, Петя бы мог сказать: покажите мне омегу, которая не занята своим ребенком сутками напролет первый год жизни.       Но если бы Петя относился к ним, без риска, что он станет одержим своим ребенком, он бы и не озвучил эту проблему. Да, он понимал четко: у него весьма высок риск, что он так сильно прикипит к Денису, что даже дет сад станет для него пыткой…       Так что Петя понимал чудесно: это необходимость.       И чтобы, наконец, разгладить их отношения, которые явно находились в беспорядке от того, как и когда начались.

*

      Петя выглянул из туалета:       — Горь, там опять слив сломался, и вода тупо течет без конца.       — Ниче она не течет! — отозвался Игорь с кухни.       — Да течет, блин, я что, тупой по твоему?!       Игорь вздохнул и заглянул в туалет. Ну да, снова кнопка заела. Глядя, как Игорь что-то делал с бочком, Петя хихикнул:       — Вот она, семейная жизнь.       — Все, починил, — он шмыгнул, вымыл руки и бегло поцеловал Петю в нос, а после вернулся на кухню, чтобы все-таки доготовить ужин.       Они следовали рекомендациям врача, и Петя учился доверять Дениса в руки тете Лены не только чтобы провести с Игорем время, как со своим мужем, но и чтобы уделять время себе. Ходить в кафе, встречаться с подружками. Он сначала ужасно переживал — как там он, без него? Но Денис оказался тем еще предателем и вообще не особо его волновало, кто с ним, Прокопенко или Петя, и со всеми был одинаково довольным, игривым и послушным.       Но сегодня первый раз, когда они оставили Дениску на ночь у тети Лены. Такого маленького! Петя считал это безобразием, это так рано, это так… Но Игорь сказал ему: мы заберем его тут же, если он не сможет у них спать или станет более капризным к вечеру. Но уже в половину седьмого Дениску так загуляли, что вскоре Пете пришло сообщение: фото сладко спящего Дениски. Он вздохнул. Ну вот, кажется, никто от этого не умер… И все совершенно нормально!       Сегодня у них будет первая ночь без Дениски. Могут орать, говорить грязные словечки и трахаться при свете в любой комнате и любой позе. Ну, это мысль была весьма приятной… Петя любил быть громким и любил быть отвязным, пробуя разное и много, а он порядком по такому изголодался. Беременным, на последних сроках, особо не покувыркаешься, а после Дениска, и это все… Он медленно моргнул. О Боги. До него только дошел тот факт, что у них с Игорем никогда не было такого секса, как он любил. И сейчас…       Даже его тоска по Дениске ушла! Просто меркла на фоне всех тех перспектив, которые перед ним открылись. Вымыв руки, он присоединился к Игорю, чтобы помочь ему с готовкой. Сегодня Хэллоуин, у них просмотр ужастиков до полуночи, много вкусной еды и не меньше жаркого секса во всех позах. И никакого кормления в три ночи, никакого страха разбудить ребенка… До Пети только сейчас это дошло. О Боги. Точно.       Как гора с плеч.       Можно быть каким угодно.       Главное Муху в спальню не пускать, а то он любит подсматривать… Петя глянул на эту пушистую жопу и достал ему вкуснях. Тот с радостью их выхватил и начал жевать. С любовью Петя посмотрел на Игоря, который делал глазурь для пряников — по рецепту тети Лены! Вот так посмотришь и не скажешь, что он болен — расслаблен, улыбается, глаза светятся. Но Петя теперь знал, какие монстры скрывались в его голове и все те темные мысли терзали его до сих пор.       Петя прильнул к нему, чмокнул в щеку, прошептал:       — Я понял, что мы можем быть весьма громкими.       — Я весь день об этом думаю, — голодно отозвался Игорь, облизав губы.       — А ты как вообще сегодня? — он нежно погладил его по спине. — Мне кажется, что тебе чуть лучше.       — Тебе не кажется, — Игорь улыбнулся. — Сегодня и вовсе ни о чем плохом не думал, и вставать утром нормально было, да и сил, кажется, намного больше. Знаешь… я не говорил тебе, но когда ты начал говорить о планах на новый год — я только мысленно застонал, потому что устал только слышать это. А тот факт, что я должен куда-то ехать… нет, это было ужасно, я относился к этому с мыслью «это надо пережить». Но сегодня я впервые подумал об этом с радостью, с желанием, что хочу эту поездку.       Петя был так рад это слышать, что чуть не завизжал.       — Боги, Игорь, это чудесно! — он обнял его за шею, повис на нем, чмокнул жарко в щеку. — Я… если бы ты относился ко всему этому, просто как к каторге… Я бы не заставлял тебя, но нам бы так тебя не хватало. И если ты снова чувствуешь желания… Это очень большая победа! Ты умница, — он чмокнул его в нос.       Большая проблема депрессия в том, что для стороннего человека нет постоянного напоминания о ней. Петя боялся, что просто забудет о том, что Игорь борется, что эта болезнь причиняет ему боль и высасывает из него силы. Боялся не отнестись к этому так, как должен был — с поддержкой и любовью.       И он всегда напоминал себе об этом, и напоминал о том, что любая победа Игоря очень важна, а он будет помогать так, как может.       — Да, я тоже рад этому, — он нежно гладил его руки, глядя ему в глаза. — Боялся просто упустить это, боялся… что буду жить в этом вечно. Моментами были проблески, когда все снова было чудесно и я снова всех любил, но фоновая тревога все равно была, как будто напоминание о том, что это лишь момент, который затеряется во всей этой тьме.       Петя поджал губы. Его так ранило осознание, что, пока он наслаждался их семьей, обожал каждую секунду, Игорь… ему было так больно. Он так страдал и ничего не понимал. Не понимал, почему чувствует такие вещи, почему они отнимают у него время и его силы.       Петя поцеловал его в уголок губ.       — Ты очень сильный, Игорь, я так тобой горжусь. Хочу, чтобы ты снова радовался нам так же, как и в самом начале.       — Обязательно, — он склонился, накрыв его губы своими, и Петя отдался этому поцелую, обняв за шею, прильнув ближе.       Они справятся. Не могут не справиться.       Прянички вышли чудесные, они вместе рисовали на них приведений, тыкв, черных кошек и все в таком духе. Петя так расслабился и искренне веселился. Ему не надо было быть всегда на стороже, слушать, что там делает Денис и все ли хорошо, сейчас он по-настоящему понял, как часто был напряжен и да, в таком состоянии он просто не мог быть рядом с Игорем. Он всегда был с Денисом. Каждую секунду.       Но расслабиться, вздохнуть полной грудью, побыть с Игорем было важно не только для самого Игоря, но теперь, он понял, и для Пети. Ему становилось лучше, будто туман из головы ушел и будто бы в нем появилось еще больше сил для того, чтобы любить своего сына. И Игоря.       И, он надеялся, Игорю тоже становится лучше, и он расслабляется тут, сейчас, с ним…       Кино они почти и не смотрели, только целовались и обнимались, а страшные моменты Петя использовал только для того, чтобы испуганно вздрогнуть и прильнуть к Игорю, и тот его к себе прижимает, смеется ласково, будто сам не понимает, что Петя лишь играется, потому что когда он по-настоящему пугается, то…       Петя вскрикнул, дернул рукой, будто защищаясь, зарядил ей Игорю по лицу и вскочил с дивана.       — Вот наснимают, блять! Они вообще думают, что снимают?! А если у меня слабое сердце?!       Петя повернулся к Игорю, тяжело дыша и держась за упомянутое сердце.       — Люди со слабым сердцем не смотрят ужастики, — пробручал Игорь, потирая нос. Да, он знал прекрасно: даже самые нежные омеги, когда пугаются, не томно вздыхают, пряча лицо в твоей шеи. Они готовы драться. Как Петя. — Иди сюда.       — Сначала включи Фокус-Покус. Я это больше смотреть не намерен, — прохрустел пряником Петя, недовольно хмурясь.       Игорь рассмеялся, но на компромисс пошел, взяв пульт. Ну да, так намного лучше будет, а то Игорь сам порой хотел испугаться, но не рядом же с Петей! Петя, как и Денис, должны быть уверенны, что Игорь ничего не боится! Да, конечно, теперь Петя знал о его болезни, но он и ее не боялся, значит, он все еще самый сильный. Для него это было так важно. Может, конечно, это не очень здорово, и врач его за такое не похвалит, но… Но пока было как-то так.       — Ух, я, вроде, все переварил, — пропыхтел Петя, вставая, здорово посмеявшись над фильмов. Еще он слышал смех Игоря, и только сейчас понял, как сильно по нему соскучился. Какой невероятный звук…       — А ты что, спешишь куда-то?       — Нет, но теперь боюсь, что, так обожравшись, на мое пузо костюм не налезет.       — Какой еще костюм?       — А вот увидишь, — Петя поиграл бровями, чем вызвал у Игоря довольную усмешку, а после так же резко добавил с серьезным лицом: — Если налезет.       И Игорь снова рассмеялся. Петя посмотрел на него мечтательным взглядом.       Костюм, к счастью, налез, и Петя, поправив боди, получше натянув на грудь, вильнув бедрами, направился к Игорю. На нем был типичный костюмчик зайчика — ушки, кожаное боди, колготки в сетку. Хвостик он предпочел запрятать под костюм… ясно каким способом.       Довольный, он вышел к Игорю, красиво отставив бедро, и глядя, как Игорь закипал, совсем как в мультиках, как взгляд у него темнел, а Петя стоял, довольный собой. Мягко он пошел к нему, покачивая бедрами и улыбаясь, присел на диван и поправил боди на груди, пряча за тканью чувственные родинки. Игорь смотрел за этим шалым, темным взглядом, шумно сглотнув — вид был нереальный.       — А я вот без костюма… — прохрипел Игорь, уже начиная поглаживать петину талию.       — А как же депрессия?       Игорь моргнул и рассмеялся, кивнув.       — Точно. Вот бы завтра ее снять, как и костюм.       — Мы постараемся, — улыбнулся ему Петя и, толкнув в грудь, подался вперед, усаживаясь на его бедра и нависая над ним. — А пока расслабься. Хочу позаботиться о тебе.       — О, детка…       — Да, — прошептал Петя в его рот, целуя. Руки Игоря тут же легли на ягодицы, жадно сжали и он довольно застонал, закрыв глаза. Какой же кайф, как же ему нереально хорошо вот так, с ним, с его Петей.       Все вышло так, как Петя и мечтал. Они отметили собой всю гостиную и всю спальню, Петя громко, не стесняясь стонал, шептал всякие грязные словечки и отрывался за долгое время почти монашеского секса — в темноте и под одеялом. А Игорь брал его жадно, дико, держа за шею и глядя в глаза — и Петя смотрел в ответ, шепча «да-да-да», и не хотел, чтобы это кончалось.       Игорь трахал его даже с узлом, и Петя просто визжал, жмурясь, чувствуя, как мышцы сжимались вокруг узла, и как он тут же выскальзывал и как Игорь снова загонял его — это был пиздец, просто полный пиздец, у Пети перед глазами мутнело от кайфа. Он чувствовал себя таким грязным — в самым хорошем смысле. Мокрый, возбужденный, расстраханный, желание в нем не утихало, и он сам насаживался на член Игоря и сам умолял его о большем. Игорь трахал его раком, вылизывая его шею и сминая грудь — раздавалось хлюпанье и шлепки кожу о кожу, у Пети дрожали ноги, ему было так хорошо.       Настолько, что в конце Петя даже сам идти не мог — Игорь сам отнес его в ванную и там долго, нежно отмывал, скользя пеной по его коже, а Петя мог только сидеть и пытаться прийти в себя.       — Ну, ты как? Я даже чуть испугался — думал, ты вот-вот сознание потеряешь, — Игорь подал ему стакан с водой, и Петя, приподнявшись на подушках, жадно выпил всю воду. Довольно вздохнул.       — Охуенно. Правда я думал, что сдохну.       — Если бы ты потерял сознание, ты очнулся бы уже в скорой.       — А ты мне не угрожай, — прищурился Петя и, когда Игорь лег рядом, тут же прильнул к нему, положив голову на его грудь и широко улыбаясь. — Кайф, Игорек… Ты завтра когда за Дениской?       — С самого утра. Но позавтракаем одни. Если ты не против.       — Нет конечно, — улыбнулся Петя. — Нам надо почаще вот так им внука отдавать…       — Наконец ты вошел во вкус, — рассмеялся Игорь, поцеловав его в лоб. Петя довольно улыбнулся. О да, он вошел во вкус! И теперь ему нужно много и по-всякому, он только-только почувствовал, что его трахают ровно так, как он это любит!       Но сейчас сил уже не было и он, довольный, тут же заснул.

*

      После завтрака Игорь поехал за Дениской, тот весь день, ночь и утро вел себя весь показательно, был веселый и игривый, а, увидев отца, тут же побежал к нему, издавая сотню звуков. Пока они ехали домой, Дениска все что-то мычал, будто спрашивал, но Игорь его совсем не понимал.       Но потом все понял.       Видя, как Дениска завизжал и активировался от вида Пети, он осознал, что все это время тот спрашивал, где же папа?       Петя с Мухой встретили их на улице, Денис сразу же кинулся к папе на руке, и Петя ловко подхватил его, расцеловав под детский смех его щеки.       — Кто тут такой хороший? Кто тут такой чудесный? Кто скучал по папе с отцом?       И Денис смеялся, довольный и счастливый, повиснув на его шее. Петя издал мечтательный вздох, обнимая его, понимая, как соскучился за весь этот день, но теперь они рядом, теперь они вместе и все прекрасно.       Это утро было туманным, пасмурным, и Петя захотел погулять все вместе — Игорь был за. На улице было весьма приятно, не холодно, и к тому же такая туманная красота! Игорь был весьма рад прогуляться туманным утром — последний пункт петиного чек-листа.       Петя взял себе какао и, присев на скамью, закутавшись в клетчатый палантин, с нежностью смотрел за тем, как Игорь игрался с Мухом и Дениской. Он кинул Мухе диск, и тот рванулся за ним — Денис довольно завизжал и, развернувшись, потопал к Игорю, рухнув в его объятья. Игорь засмеялся, обхватил его и, подняв, под громкий смех Дениса, покрутил его в воздухе. Муха вернулся с диском и Игорь, присев на корточки, придерживая Дениса, помог тому кинуть диск — вышло совсем недалеко, но Денис был в восторге и возбужденно затопал, гогоча.       Петя смотрел за этим с нежной улыбкой. И вспомнил. Как не так давно сидел так же, беременный, недавно выписавшийся из больницы, думающий, что Игорь хочет причинить ему зло, потерянный, он понятия не имел, как ему жить и что делать, что выбрать, он сидел и смотрел за Игорем с Мухой, и тогда ему почудилось, что к Игорю бежит маленький, пухлый человечек, и что-то он испытал к этому видению, что-то нежное, до слез.       И вот он, сейчас. В защите и покое, уверенный в своем будущем, поддерживающий своего мужа в борьбе с болезнью и смотрящий с непередаваемой любовью за Дениской, счастливым, ужасно соскучившийся по своим родителям за день, и теперь, краснощекий, крепко держался маленькой ладошкой за пальцы Игоря.       И все это правда. И все он пережил, со всем справился и победил даже самых страшных чудовищ.       Значит, и дальше со всем справится, все сможет, лишь бы рядом были они. Его семья.       Он вздохнул с широкой улыбкой и, допив какао, плавно встал, подходя к ним. Денис громко засмеялся, а Петя кинул Мухе диск.       — Хороший бросок, — похвалил Игорь.       — Учился у профи, — подмигнул ему Петя и, прильнув, поцеловал сначала его в щеку, а после Дениса.       И с нежностью осмотрел их счастливые лица, которые глядели на него яркими, блестящими глазами.       Да, они со всем справятся, пока они вместе.       Муха бодро вернулся, и Денис неловко схватил диск своей рукой и, пыхтя, снова кинул его. Игорь громко его похвалил — глаза у Дениса засияли еще ярче, улыбка стала шире.       Петя прильнул к ним, прикрыв глаза, улыбаясь, наслаждаясь радостью, любовью и покоем этого осеннего, туманного утра.