Ритм сердца

***

— Как тебе тут? — раздался знакомый голос, и Феликс обернулся на друга с бокалом в руке. — Отвратительно, — Ли развалился на диване и уставился в потолок, слыша, как рядом сели. — Не понимаю, зачем ты меня сюда притащил. — Как зачем? Хеллоуин через неделю! Готовиться, праздновать нужно! — весело пролепетал тот, отпив содержимое бокала. — У тебя что ни день, то праздник. Я бы предпочёл посмотреть дома ужастики, а не это всё, — Феликс указал на середину зала, где люди столпились в одну кучку и активно двигались под музыку. — Голова раскалывается... — Брось, ты только шампанским балуешься, у тебя не может болеть голова. — Заткнись, Ин-и, я сюда не напиваться пришёл, — в противовес своим словам Ли отпил из бокала, подставив под подбородок руку. — Это мы быстро исправим, — Ян махнул рукой. — Ты такой хмурый, потому что не выпил нормально. Кто будет весёлым без капельки... — Опять ты за своё, — он устало взглянул на младшего. — Чего тебе неймётся? — Я лишь хочу, чтобы ты расслабился, хён. Мне надоело видеть твоё вечно недовольное лицо каждое утро. Ты только и делаешь, что сидишь у себя в кабинете, бумажки заполняешь и пугаешь посторонних прохожих своим видом. — Это я-то? — Ты, ты, — Чонин ткнул пальцем ему в грудь в подтверждение и закивал. — Как тогда ты объяснишь, почему этот придурок постоянно ошивается рядом? — Феликс кивнул в сторону. Там, у стены напротив, облокотившись на спину, стоял мужчина примерно их возраста. Этот пристальный взгляд суженных глаз Ли бы узнал везде и затылком почувствовал. Он привык к тому, что везде его поджидал один и тот же человек, везде пытался найти точки соприкосновения и просто как бы мимолётно и нечаянно задевал плечом и помогал. Но Феликсу такое внимание совсем не льстило. — Этот? — Ян вскинул брови. — Так он за тобой ухаживает, хён, а ты ему и шанса не даёшь. — Вижу я, как он ухаживает, — Ли старался не срываться, хотя бокал в руке начинал потрескивать. Пришлось пригубить пару капель шампанского и вздохнуть. — Но почему бы не попробовать? Он же такой красавчик, — Чонин заиграл бровями. — Тебе бы подошёл. Я прямо вижу, какая пара бы из вас была... — Никакая. Никакой пары из нас не будет, — сказал как отрезал Ли и гневно перевёл взгляд на парня. — Он мне... — Нравится, — и хитрый взгляд. Феликс открыл рот, чтобы продолжить, но весь воздух так и ушёл. Недоумённо глядя на младшего, глаза раскрывались всё больше. — Нет же, противен! — заявил он. — Хён, я везде различу этот взгляд. Ян, напротив, приумерил свой пыл. Выпрямил спину, сел на диван ровно и самодовольно посмотрел на Ли сверху вниз. А тому только и хотелось ущипнуть его за нос. — Какой взгляд? Но ему не ответили. На лице Чонина неспешно и мучительно расплылась улыбка. И сразу стало всё понятно. — Так, нет, молчи, я знаю, что ты сейчас скажешь, — заторопился Феликс, отставив бокал на столик и схватив друга за плечи, будто мог предотвратить неизбежное. — Именно, хён, — Ян хищно облизнул губы и, скинув с себя руки Ли, за один глоток выпил весь напиток, — ты влюб... Феликс как с цепи сорвался: отобрал у младшего бокал, закрыл ему рот ладонью. Чонин мычал и хмурил брови, пытался как-то ответить и противостоять, но рука сильнее прижималась к неумолимым губам. — Всё, Ин-и, с этого момента я буду следить за тем, сколько ты выпиваешь. Бред начинаешь нести, а нам завтра ещё на работу, — фыркнул Ли, отбирая ладонь и брезгливо оттирая её от слюней. — Да я и пяти глотков не выпил! Хён! — Ян поднялся следом за уходящим в сторону старшим. — Так нечестно! — Видел я твои глотки, — бурчал себе под нос тот, не оборачиваясь. Чонин, оставшийся наедине со своим горем, направился в сторону других диванов занять себя чем-то. Этим вечером хотелось только отдыхать и не думать о завтрашнем дне. Всего лишь воскресенье, но им с Феликсом сказали выйти на смену в свой выходной. Но ничего страшного. Настанет Хеллоуин, и тогда никто и ничто не остановит их от праздничного настроения и оживлённого вечера. Тогда-то они зажгут и оторвутся. А пока, усевшись и разложив локти, Ян словил одного из коллег, втягивая в разговор ни о чём. Просто чтобы занять себя. Остальных, работающих с ними, Феликс старался осторожно обходить, никого не задевать. Вот только все вокруг расслабленные, весёлые, одна женщина чуть не увела в танец, но Ли вовремя удалось улизнуть по пути к цели. Втягивая в нос перегар, он лишь еле заметно закатывал глаза, почти что поддаваясь желанию сбежать домой. Но, нет, обещание, данное Чонину, что каждый корпоратив, каждое собрание, каждый праздник они обязаны проводить вместе, нужно держать. Сквозь вздохи и внутренние уговоры он всё-таки оказался у бара, поставил опустошенный бокал Яна и направился обратно. — Куда ты собрался? — запястье сжала широкая ладонь, и пришлось обернуться на голос. Совсем близко стоял тот самый мужчина, до этого прислоняющийся к стене. Взгляд внимательных глаз прошёлся от макушки до груди, а рука на запястье сжалась так, будто боялась отпустить. — Не вашего ума дело, — нахмурил брови Феликс. — И когда я разрешал обращаться ко мне на «ты»? — Мне казалось, раз я старше, то можно, — легко пожал плечами мужчина. — Хван Хёнджин, — его голос понизился до бархатного звучания, отдаваясь лёгкой угрозой в виде предупреждения. — Вне работы ни я вас не знаю, ни вы меня. Свободная ладонь пробралась ко второй и без особого усердия отцепила чужую руку. Долго не думая, Ли уже разворачивался и собирался пойти к Яну. Нечего им тут делать, он с самого начала понял, что не стоило соглашаться приходить на досрочный праздник. И кто вдруг решил его устроить посреди недели? Феликс теперь просто обязан был доложить обо всём главному врачу их клиники, может, хоть тогда у его коллег мозги на место встанут, и они не будут показывать его младшему такой пример по отношению к собственной работе. Внутри словно кипел огонь, стыла лава. Феликс готов поспорить, что ещё немного, и из ушей пошёл бы пар. Пробираясь сквозь столпотворение, его задевали, толкали, порой падали в притворственном обмороке, объясняясь тем, как же господин Ли горяч и невыносим. А именно так он себя и чувствовал в этот момент. Будь в нём хоть капелька магических способностей от пра-пратёти со стороны левой ноги дедушки, весь зал в клубе давно бы пылал неописуемым огнём. Честно, он старался себя сдерживать, старался не выплёскивать раздражение на ни в чём не повинных коллег, но краем в его переполненной чаше стал Хёнджин. Тот встал во весь рост, словно стена преграждая путь. Феликс обдумать и затормозить не успел, метеором направляясь к Чонину, как врезался носом в широкую грудь. Звёзды сверкали перед глазами, вот только под ними хотелось не желание загадывать, а умолять, чтобы те падали на землю, желательно прямо на Хвана, стирая его слишком самоуверенный взгляд. — Погоди, ты так и не... — начал было Хёнджин, как заметил на себе хмурое лицо. — Вы так и не ответили мне на вопрос. — Правда? А мне казалось, я чётко всё дал понять, — сцепив зубы, Феликс выпрямил спину и собирался пройти дальше, но его схватили за плечи. — Нет, мне всё ещё непонятна одна вещь, — Хван резко подвинул Ли к себе, пока того не унесло течением из оживлённых людей. Феликс, оказавшись прижатым щекой к груди, хотел уже возмутиться, но не сразу понял, как весь воздух вышел из лёгких. Он беспорядочно открывал рот в попытках что-то сказать или буркнуть недовольно. В желании оттолкнуть от себя чужое тело, стал лишь плотнее к Хёнджину. Их откровенно затолкали к стенке и не давали свободно вздохнуть. Толпа чересчур развеселилась под громкую музыку, не обращая ни на кого внимания, и как бы Ли не пытался протиснуться и улизнуть, руки Хвана сразу же обхватывали за талию. — Пустите, — вцепившись ладонями в чужие плечи, хмурился он. — Не трогайте меня. — Не могу, Феликс. Меня слишком к тебе тянет, — признался тот, на что заметил скривившиеся уголки губ. — И не стыдно? На глазах у всех. Я молчу о том, как вы снова ко мне обращаетесь, — лепетал Ли, раздувая губы, но получая в ответ только пристальный взгляд. — Честно? — Хван склонил голову, подняв глаза чуть выше и бесстыдно произнося: — Ни капельки. Сердце готово было разорваться в этот момент. Феликс прекрасно чувствовал, как алели скулы, как поднимались вверх брови и вздымалась грудь. Он пытался себя остановить, хотел зажмуриться, но вовремя опомнился, когда лицо Хёнджина ощутилось непозволительно близко, дыхание обожгло нежную кожу, а губы чуть не коснулись чужих. — Что ты себе позволяешь? — Ли с силой оттолкнул Хвана, но единственное, что у него получилось, это выгнуться в спине и отстраниться на полшага. — Хочу попробовать то, что по праву принадлежит мне, — Хёнджин сверкнул лукавой улыбкой, которую Феликс мог узнать и почувствовать даже с закрытыми глазами. Интонация голоса мужчины в эти моменты понижалась на несколько тонов и звучала так маняще, что... — Твои словечки я готов тебе в задницу сунуть, — процедил сквозь зубы Ли, закрыв рот Хвана ладонью и продвинувшись с ним в менее людный уголок. Хотя бы тут их не так сильно видно, и не так откровенно открывался вид на то, куда проскальзывали жилистые руки, которые Феликс безуспешно пытался сбросить с себя. Заместо этого он, будучи полностью недовольным и разочарованным в этом дне, с шиком отдёрнул собственную ладонь от губ Хёнджина. На ней продолжали фантомно ощущаться мягкие поцелуи, отчего тело пробрало в дрожь, а в зрачках загорелось пламя. Он только и смог, что сровнять взгляд с глазами напротив. — Я готов стерпеть даже это, если ты начнёшь всегда обращаться ко мне на «ты», — всё с той же улыбкой продолжал Хван. Как жаль, что стереть её с лица оказалось невозможным. — Считай это моим одолжением тебе, — не унимался бурчать Ли, язвительно вскидывая брови. — А ещё, убери свои грязные лапища, тебе запрещено прикасаться к частной собственности. Феликс в очередной раз попытался убрать руки, трогающие его спину и бока, но изо рта выходили одни вздохи и кряхтения, после чего он бросил свою затею. Вновь раздул губы, свёл брови к переносице и посмотрел на Хёнджина сквозь светлую чёлку, не удосужившись её убрать. — Оу, прости, я даже не знал, что эта собственность частная, — Хван на секунду убрал руки от сопротивляющегося ему Ли, но сразу после, пока тот не успел осознать свою свободу, крепче ухватился за тонкую талию. — Но ты, видимо, не читал мелким шрифтом о том, что она моя и только моя. Сжав губы в тонкую полоску, на Феликса мгновенно накатила волна эмоций. Негодование смешалось с гневом и желанием проехаться кулаком по красивому лицу. Больно нахально на нём расплывалась перерастающая в ухмылку улыбка. Слишком ярко блестели тёмные зрачки, в которых Ли видел самого себя, лишь больше начиная кипеть из-за этого. Хёнджин буквально ни на кого не смотрел, кроме него, пока люди вертелись кругом. Его никогда не интересовали прохожие, коллеги — кто угодно. Хван думал только об одном. И это неимоверно раздражало. Рука сама замахнулась и остановилась в паре сантиметрах от чужой щеки. — Феликс, у тебя, похоже, тремор кистевой конечности. Переборщил с алкоголем? — он как ни в чём не бывало замер на месте, смотря на дрожащую ладонь парня, а после на в очередной раз скривленные губы. — Или судороги. Ты давно не посещал невролога, стоит это исправить. Проверить свою нервную систему, начать реабилитацию... — Я тебе такую реабилитацию устрою, Хёнджин, что ты ещё год не будешь испытывать осложнений со своим слабым сердцем, — Ли фыркнул, переместив обе руки на воротник Хвана и потянув за него с раздражением. — Слабое? У меня? — Хёнджин наигранно удивлённо заморгал, до боли стиснув в ладонях бока Феликса, наблюдая за тем, как дёргалась нижняя губа того. — Да это ты весь дрожишь от нервов. Настолько хочешь посетить мой кабинет? Его тёмная макушка опустилась ниже, Ли замер и не двигался, как только почувствовал на шее горячее дыхание и лёгкие прикосновения кончика носа. Хван провёл им вдоль до челюсти, невероятным образом заставляя тело не слушаться своей воли, подчиняясь желаниям мужчины и стоя неподвижно, словно подставляясь ему. Феликс успел судорожно выдохнуть, прежде чем осознать своё положение, резко схватившись за корни тёмных волос и оттянув Хёнджина от себя. — Это ты у нас горишь желанием постучаться в мою дверь, — с поступившей желчью в горле проговорил он и не смел отводить глаз. — Я хотя бы не скрываю этого, — усмехнулся Хван, поднявшись одной рукой вверх по спине Ли и одними подушечками пальцем погладив изящный изгиб шеи. — В отличие от тебя я давно всё осознал и во всём признался себе и тебе. Так почему же ты не можешь сделать то же самое? — зрачки плавно перешли ниже, взгляд скользнул от губ до кадыка, груди и обратно, а Феликс почувствовал, как немеет тело под таким осмотром. Он молчал и не мог ответить. Просто не мог. Конечности одна за другой стали ватными, язык превратился в бестолковую неразвитую мышцу и ничем не хотел помочь. — Чувствуешь? — Хёнджин перехватил руку парня и прислонил её ниже груди, не отпуская. Феликс и вовсе перестал дышать, ощущая всей ладонью, как не размеренно билось сердце мужчины. Оно то затихало на мгновение, то отстукивало триоль через рёбра. Глаза забегали по телу напротив, Ли пытался взять себя в руки, но Хван будто только того и добивался. — Почему ты такой? — стараясь скрыть безысходность, заныл Феликс. — Это всё из-за тебя, — тихо, в самое ухо проговорил Хёнджин. — Ты заставляешь меня вести себя так, и моё сердце страдает по твоей вине. — Ты сам довёл его до аритмии, — шепнул в ответ Ли, неосознанно прислоняясь ближе и не отбирая руку от чужой тёплой груди. — Может, ты прав, — Хван легко пожал плечами и улыбнулся. — Но это не освобождает тебя от ответственности. Он в одно движение отобрал руки от Феликса, отошёл на шаг в сторону. Тот целую секунду стоял остолбенело и ощущал всё ту же лёгкую дрожь. Внутри по телу растекалось что-то непонятное. Что-то, от чего хотелось спрятаться и сбежать, но с другой стороны дать волю вырваться наружу и восклицать во всё горло. — Если что, ты знаешь куда идти, — подмигнул напоследок Хёнджин, скрываясь в толпе и оставляя после себя комок чувств и нервов.

***

— Хочешь сказать, что все сходили с ума, пока ты сидел в сторонке и ничего не делал? Мужчина за просторным столом взглянул на Феликса сквозь линзы очков, неспешно снял их, откладывая в сторону, и потёр покрасневшую переносицу. Вид его казался усталым, а вздох настолько протяжным, что Ли начал сомневаться, стоило ли ему беспокоить глав.врача в самом начале рабочего дня. — Именно, господин Бан, — он кивнул, чувствуя, как судорогой отзываются все конечности. Взгляд мужчины был слишком тяжёлым. — Какой пример они подают нашим стажёрам? Ян Чонин во всём им потакает. — Феликс, — Чан хрипло откашлялся в кулак и на мгновение прикрыл глаза, точно учитель возился с маленьким ребёнком. — Пойми, Чонин ещё молод, он новый человек и хочет влиться в коллектив. И ты сам знаешь, что полностью запретить им веселье я не могу. — Н-но... — Ли осёкся, голос вдруг задрожал, лёгкие сжались на выдохе. — Поэтому я и поставил тебя на место его старшего. Ты не злоупотребляешь моей добротой, и я рассчитывал, что тебе удастся передать это ему, — мужчина взял стопку бумаг, перебирая её уже механически, не отвлекаясь от разговора. — А что я вижу? Очевидно, ты плохо справляешься с поставленной задачей. — Но, гос-господин... — он снова осёкся, теперь из-за жеста Бана. — Не нужно пытаться передо мной оправдаться, Феликс, — неожиданно мягко проговорил Чан. В кабинете вдруг повисла тишина. Ли нервно дёргал пальцами, сжимал их в кулак и пытался расслабить. Всё тело сковала то ли неловкость, то ли стыд. Обычно его никогда не отчитывали и ни в чём не упрекали, а тут сам глав.врач сказал, что Феликс не справляется. Он, видимо, совсем не годен к работе. — Однако, я всё ещё считаю тебя одним из наших лучших работников, — эти слова заставили взгляд подняться, а веки в неверии заморгать. Ли открыл рот, но не смог выдавить из себя и слова. — Тебе стоит взять отгул или преждевременный отпуск. — Ч-что? — Феликс моментально встрепенулся, чуть не поднялся со стула, но Чан указал ему сесть обратно. — Вы считаете, я совсем не справляюсь? Ли замер на месте, глубоко дыша. В голову ничего не лезло, кроме мысли, что его деликатно подталкивали к увольнению. Этого просто не могло быть. Невозможно. — Я работаю здесь уже пять лет, вы всегда были довольны мной, нигде не замечали за мной косяков, — Феликс развёл руки в стороны, широко раскрывая глаза и глотая ртом воздух. — Пожалуйста, не выгоняйте меня, я привык к этому месту. Хотите буду оставаться после работы и перевыполнять план? Или, может, мне чаще оставаться за дежурного? Думаю, я бы справился. Могу носить вам кофе по утрам, или вы предпочитаете чай? Пожалуйста, только не увольняйте, я... — Довольно, Феликс, — остановил его Чан, заметно нахмурившись и вглядываясь в лицо так, будто готов был испепелить, но, откашлявшись в кулак, успокоился. Ли и сам замер на месте, не смея произносить и слова. Тело всё тряслось от волнения, а к горлу подступал ком. — Ты неправильно меня понял. Я не собираюсь тебя увольнять, — раздался выдох облегчения. — Я лишь вижу, как ты устал, поэтому предлагаю отдохнуть. Если ты и дальше продолжишь не щадить себя и умрёшь где-нибудь в кабинете, ответственность ляжет на меня. А мне лишние проблемы не нужны. И ты мне нравишься, Феликс, тяжело будет без тебя со всем справиться. На лице Ли вдруг расцвела непринуждённая улыбка. Стало совсем легко после того, как Бан похвалил его и даже признал заслуги. Но отчего-то его взгляд не до конца внушал спокойствие. — Не переживайте, господин, я со всем справлюсь. — Вот это меня и беспокоит, — он сжал губы и нацепил очки, небрежно поправив их на переносице. — Последние несколько месяцев после прихода Чонина ты работаешь сверхурочно. Я вижу тебя исключительно в твоём кабинете. Дома ночуешь хоть? Феликс потупил с ответом. Потёр шею, смял покоящуюся на коленях шапку. И правда, зря он в самом начале дня, не удосужившись даже переодеться, сломя голову ворвался к глав.врачу. Стоило дождаться обеда или конца смены, но теперь он обеспечил себе и Чану хмурое настроение на двое суток вперёд. — Ладно. Вижу, что нет, — Бан совсем расклеился, окончательно разваливаясь на кресле и подпирая голову рукой. — Так дать тебе отгул или нет? — Н-нет, господин... — тише обычного проговорил Ли, ощущая странный стыд под взглядом старшего. — Что ж, я знал ответ. Поэтому, пожалуй, определю Чонина на кого-нибудь другого, — он открыл ящик в столе и стал что-то искать. — Погодите, г-господин, я не... м-мне не нужна за-замена, мы с Чонином хорошо л-ладим, — пролепетал Феликс, запинаясь на каждом шагу, но не в силах что-либо с собой поделать. — Пожалуйста, успокойся и вдохни глубже. Ли постарался сделать вдох, но заместо этого только начал икать. Глаза по-глупому раскрылись и неловко уставились на Чана. — Пр-простите, — икание, — господин. — Вот видишь, — мужчина сложил руки на столе, сцепив ладони в замок и внимательно оглядев Феликса, — твой недосып сказывается на нервной почве. Тебе нужно... Он не успел договорить, как в кабинет постучались. Оба присутствующих мгновенно обернулись, замечая в дверях тёмную макушку. Ли мысленно хлопнул себя по лицу и закатил глаза, пока на деле стискивал зубы. Пришедший осмотрел их, видимо раздумывая над тем, что сказать. — Оу, прошу прощения, — Хёнджин на секунду остановил взгляд на недовольных глазах Феликса, облизнул губы и перевёл всё внимание на Чана. — Господин Бан, я к вам передать документы, можно? — Проходите, вы как раз вовремя. Мы с Феликсом пытаемся решить один вопрос, — Чан любезно и с каким-то весельем указал на стул рядом с Ли, и Хван сел именно туда. — Вопрос? Что за вопрос? — без доли стеснения поинтересовался он. — Очень важный и не требующий отложений, — пояснил Бан, на что Ли передёрнул плечами. — Ищем человека, который смог бы реабилитировать состояние нервной системы нашего коллеги. Феликс прекрасно почувствовал, как его чуть не вывернуло наизнанку от официальности слов Чана. Он сразу заподозрил, о чём тот хотел начать разговор, но пока только с прищуром за всем наблюдал. — И на кого вы уже нацелились? — Хёнджин с усмешкой поправил закрывающие глаза волосы. — На вас, господин Хван. Даю вам ответственность присматривать за Феликсом. Хёнджин и сам, кажется, не до конца ожидал прямолинейного ответа. Но глав.врач казался настроен решительно. Даже Ли, приготовившийся подняться, не сумел встать с места, разинув рот. Он перевёл хмурый взгляд на Хвана, оценивающе осмотрел его и вздёрнул нос. — Господин Бан, прошу прощения, но я давно не маленький, чтобы за мной кто-то присматривал. — Не кто-то, а сам господин Хван, — с улыбкой возразил мужчина. — Только подумай, он лучший специалист в области неврологии. Походишь к нему на консультации, попьёшь рецепт, который он выпишет, и начнёшь жить как раньше. Как раньше. И правда. Раньше Феликс никогда так не пробивал дно. Когда-то, буквально несколько месяцев назад и работа делалась легче, и тело быстро не уставало. Но сейчас на него словно нацепили огромные цепи, приковали ими к стене и не позволяли свободу действиям. Ли сам вогнал себя в рамки, что поставленный начальством план нужно выполнять во что бы то ни стало, желательно уже за пару недель, чтобы получить прибавки к зарплате. Только кто мог подумать, что из-за целеустремлённости Феликса его не просто накажут, а припишут приговор. Быть под присмотром Хёнджина. Уму не постижимо. Он столько его избегал и игнорировал существование сидящего под дверью своего кабинета мужчину, что совсем не собирался менять привычное. Пускай и дальше Хван бы таскал ему небольшие подарки, оставлял их на столе до его прихода или сам приставал к Ли, но никак не присматривал за ним. — Господин, я не сог... — Я согласен с вами, — перебил его Хёнджин, расплываясь в улыбке на всё лицо. — Вот и славно, — Чан поправил в руках бумаги, которые успел достать. — Тогда с этого дня... — По-постойте, вы разве не хотите спросить, что думаю н-насчёт этого я? — Феликс заёрзал на месте, раздувая губы. — Я ведь уже объяснял, — Бан вскинул бровь. — Тебе нужна разгрузка, но раз ты ни в отпуск не уйдёшь, ни Чонина на другого перекладывать не хочешь, мне пришлось найти альтернативу. Спасибо господину Хвану, что так вовремя пришёл сюда и подал мне идею. — Н-но... н-но, — Ли снова икнул, теперь несколько раз подряд. — Вот видишь, у тебя стресс. Как бы он до нервного тика не дошёл, — Чан вздохнул и покачал головой, переключаясь на Хёнджина. — А вот у господина Хвана отличное образование, — он стал перебирать те самые бумаги из стола, напоминающие личное дело. — Он точно тебе поможет, я прав? — Разумеется, господин Бан, — Хёнджин довольный повернулся в сторону Феликса и уложил ладонь ему на колено, привлекая внимание недовольных глаз и наблюдая, как скривлялись уголки губ. — Верну вам его как нового. — Ещё ч-чего... — шёпотом процедил Ли, с силой сжимая запястье Хвана. Чан напоследок что-то удовлетворённо проговорил, старшие пожали друг другу руки, и Феликс поспешил выйти из кабинета. Он ещё не до конца осознавал, насколько ужасное событие с ним произошло. Да и не хотелось понимать, что с этого момента жизнь сильно поменяется. Хёнджину только что завуалированно позволили, даже обязали находиться рядом. Страшно представить, на что пойдёт этот мужчина, оправдываясь словами Бана. — Феликс, — позвали его, но Ли не собирался останавливаться на пол пути. Он успел расстегнуть куртку, схватиться за шарф, но за него вдруг потянули. — Эй! — Ли с трудом удержался от падения, оказавшись схваченным почти в горизонтальном положении. Зажмурившись, он не сразу открыл глаза и увидел перед собой огромные чёрные зрачки Хвана. Мужчина держал его, крепко ухватившись одной рукой за талию, а второй приподняв ногу за бедро. Феликс в этот же момент готов был влепить ему пощёчину, всё внутри негодовало от его положения. Правда как жаль, что рядом ходили их коллеги, затылок чувствовал эти заинтересованные взгляды. Было бы неприятно прибавлять им сплетен. Теперь Хёнджина хотелось просто закопать под землю. — У-вау... — прошептал Хван над самой макушкой. — Я прямо вижу, как ты поедаешь меня взглядом. — Сейчас не просто съем, а проглочу, — Ли сжал халат на плечах старшего и попытался выпрямиться. — Я совсем не против, если ты «за», — подмигнул тот. — Не д-дождёшься, — Феликс раздул губы, руки затряслись лихорадочно. — А вот тело у тебя говорит об обратном, — Хёнджин переместил ладони на чужие запястья и прижал их к груди. — Рядом со мной у тебя и тремор, и заикание, и икание... что же будет дальше? — Ты госп-подина Бана не слышал? — Ли зло нахмурился, готовый в любой момент оттолкнуть Хвана. — Это всё из-за ст-стресса. Скоро праздник, а м-много шума — много пациентов. Ещё нем-немного, и половина страны встанет в очередь в м-мой кабинет. — Не встанет, я буду там самым первым и задержусь на... скажем, целую вечность, — мужчина оголил верхние клыки в яркой улыбке, глаза его сверкнули хитро и дерзко. Феликс, не сдержавшись, смял его халат в кулаках до боли в ладонях и с трудом подавил желание ударить по лицу. По его виду было понятно, что он либо разорвёт на Хёнджине всю одежду, либо взорвётся сам тут же. — Н-не задержишься, — Ли крепче стиснул пальцы, только бы не дрожать от поступившей злости. — Я оставлю те-тебя умирать н-на Хеллоуин в одиночестве. — Почему ты так не любишь этот праздник? — Хван прищурил глаза. — О, я, кажется, понял. Тебя просто не приглашали на него. Ладонь сама поднялась в воздух, но зависла, как в прошлый раз. Феликс только и мог, что раздувать губы, дрожать кистью и прожигать взглядом. В глазах Хёнджина читалась очевидная усмешка, его зрачки увеличивались с каждой секундой, пока тёмную радужку перестало быть видно. Казалось, единственное, что он мог сейчас сделать, это выдать какую-нибудь дерзость и сильнее разжечь эмоции. — Именно поэтому я приглашаю тебя к себе на Хеллоуин, — неожиданно закончил Хван, мягко коснувшись губами тыльной стороны ладони Ли, заставляя его остолбенеть от этого. Потупив взгляд, Феликс не сразу осознал, как уже стоял в коридоре один и глупо смотрел вслед уходящему мужчине. — Я н-не приду! Даже не жди м-меня! — топнув ногой, вспыхнул он. — Тогда я сам к тебе приду, — ухмыльнувшись напоследок, Хёнджин скрылся за дверью кабинета, оставляя после себя странные смешанные чувства, от которых непременно хотелось избавиться.

***

Единственное, на что мог надеяться Ли, так это забывчивость Чана. Как правило, их глав.врач никогда особо не заморачивался, быстро переключался с одного дела на другое, заменял одно времяпровождение другим, из-за чего в голове часто происходила путаница. Его постоянно приходилось направлять в нужное русло, напоминая о том, какие дела не ждут отложений. И Феликс искренне верил, что рано или поздно, хотя бы через пару дней Бан вспоминать забудет, что у его подчинённого проблемы с эмоциональной психикой. Ведь не хотелось себе ещё больше проблем и неловкости во время разговоров с Чаном. Мало ли, какая идея ему могла прийти в голову. Оставалось лишь не напоминать при нём лишний раз о Хёнджине, не подавать вида собственной нервозности, тогда точно всё встало бы на свои места. Правда уже на следующее утро вторника Ли позвали в его кабинет. Казалось странным, с каким интересом Бан расспрашивал о проходящей реабилитации и какие лекарства успел назначить Хван. Феликс не стал рассказывать всей правды. Он бы не хотел знать, какое выражение лица появится у Чана и какой вердикт он вынесет, если ему доложат о вчерашнем дне. Ли тогда заперся на замок в кабинете, впускал только записавшихся клиентов. Но помимо всего этого использовал Чонина в качестве охраны частной-зоны-в-которую-вход-хёнджину-запрещён, выставив за дверь. Хван периодически стоял там же и бурчал что-то сердито, а, изредка встречаясь взглядами, бросал колкие слова. Выйти из кабинета глав.врача Феликсу удалось живым и невредимым. Пока никто не докапывался до его состояния, ему удалось преодолеть тремор рук и лёгкую дрожь на кадыке. Нужно просто выпить чай, обсудить с Яном сегодняшний день и приняться за работу. Разложив всё по полочкам, наконец станет ясно, как поступать дальше. Ли занимался этим каждое утро, поэтому даже Хван не должен был ему помешать. Но если это всё-таки случится, придётся вновь закрыться на ключ. Привыкнув с детства к стабильности, Феликс уже не мог без неё. Обязательно нужно было, чтобы всё стояло там, где положено, чтобы планы шли так, как они установились в голове, чтобы всякий фактор, даже самый незначительный был учтён и исправлен в нужное время. Так Ли было спокойно. Зная всё наперёд он не чувствовал дискомфорта и напряжения. Особенно будучи в работе, особенно сидя у себя в кабинете, особенно разглядывая рабочий стол. — Сука... — он остановился на полпути, закрыв за собой дверь кабинета и замерев на одном месте. С его столом явно что-то не то. Феликс пригляделся получше, замечая на закрытой крышке ноутбука небольшую записку, которую сам не писал. Он тут же подошёл ближе, схватил её и пробежался по тексту глазами. — Этот гад совсем... — Хён, я тут такое нашёл, представляешь! — без стука вошёл Ян, пряча что-то за спиной. — Что там? — Ли рефлекторно убрал записку в карман халата и поправил его подол. Стоило надеяться, он не дрожал, и Чонин ничего не успел заметить. — Эта коробка стояла на входе в сестринскую, — он вытащил её из-за спины. Небольшую, картонную, красиво украшенную оранжевой лентой. — Сначала подумал, может, тайный поклонник кому-то из девочек принёс, но они сказали, что это тебе. Здесь написано, вот, посмотри, хён. Чонин протянул коробку Феликсу, широко улыбаясь. Тот с недоверием подошёл ближе и взял её, слишком лёгкую для таких размеров. Его имя было выведено гравировкой сбоку. — Перепутали кабинеты? Кому это могло в голову прийти? — Ли нахмурился и поставил коробку на стол. — Да какая разница, хён? Интереснее узнать, что там внутри! — Ян подбежал и заворожённо замер рядом. Ему и правда не терпелось вскрыть чужой подарок. — Будут свои поклонники, обязательно узнаешь, — Феликс провёл пальцем по гладкой ленте, прищурил глаза и взглянул на младшего. — А пока, иди сходи за чайником. Я не завтракал сегодня, а нам через пятнадцать минут приём открывать. — Ну, хён! Что за несправедливость! — Чонин заметно погрустнел, опустил уголки губ. Старшему же просто не хотелось лишних глаз. Он догадывался, от кого и зачем могла прийти эта коробка, так что мед.брат здесь совсем не к месту. — Иди давай, потом тебе расскажу, если там будет что интересного, — Ли не стал больше медлить, взял подарок и скрылся за шторкой. Ян на это лишь возмущённо вздохнул, развернулся, направившись к выходу. И без того понятно, что Феликс ничего ему не расскажет, как бы Чонин не просил, но унижаться он не станет. Рано или поздно придёт время, когда всё вскроется, а пока он стоял и ждал очереди за единственным чайником, проводя время за разговорами с мед.сёстрами. Ли тем временем, усевшись на кушетку, отложил коробку в сторону. Совсем не хотелось её открывать. В прошлый раз это ничем хорошим не закончилось, он сильно разозлился, расстался с парнем скандальным образом. Вспоминать такой опыт сейчас не было никакого желания, ведь тот мужчина в самом деле не был виноват. Он только и делал, что постоянно бегал за Феликсом, спрашивал о его самочувствии, водил по разным местам, любил как Зевс свою богиню. Но их общий Олимп в какой-то момент потерпел крах. Молнии вспыхнули над их вершиной любви, окутали искрами разум, и не находилось другого желания, кроме как метать свой гнев в разные стороны. Ли в тот момент дрожал точно так же, как сейчас ладонь тянулась потянуть за ленту. Так же икал и запинался, стресс и раздражение пробирали его до мозга костей. Так и дошли до периферической системы. Встрясли её с такой силой, что Феликс приходил в себя ещё дня два, пытаясь остыть и просиживаясь дома на одних успокоительных. — Ты же н-не слабак, просто во-возьми и открой... — бубнил себе под нос Ли, сжимая губы в тонкую полоску. Пальцы наконец ухватились за ленту. Потянули за неё, убрали в сторону. Феликс чуть дышать не перестал, когда обе руки переместились на крышку. Поднять её удалось только после пары судорожных вздохов. Ли зажмурился, не желая смотреть, что пряталось внутри. — Если это с-снова ты, я тебя, сука, так... те-тебе не жить... — он приоткрыл веки, как тело полностью пробила дрожь. От увиденного хотелось проорать во всё горло и охрипнуть. Но единственное, на что оказался способен Феликс, это раскрыть рот в немом шоке. Он пошатнулся на месте, чуть не упал с кушетки. Мысли забегали, завертелись опасным смерчем в голове. Окончательно открыв коробку, он на подушечках пальцев достал колготки в сетку, яркие резинки и укороченный топ. Зрачки забегали по «подаркам», Ли чувствовал, как всё его лицо покрылось красными пятнами. Бросив вещи обратно, на дне краем глаза он заметил и джинсовые шорты. Вот прелесть. Всё сразу стало очевидно. Спохватившись и посмотрев на время, Феликс с коробкой направился к окну. Открыв его, он глубоко вдохнул. Верным решением сейчас могло стать только одно. Такие подарки принимать ему не по достоинству, поэтому самое место этой барахолке в мусоре. Даже возврату она не подлежит. — Катись к чёрту, — шепнул напоследок Ли, прежде чем отпустить коробку и оставить её одну в свободном падении. Закрыв окно, Феликс обернулся, встречаясь взглядом с Чонином. Тот уже держал в одной руке чайник, а в другой кружку. Сначала парень приоткрыл рот, собираясь заговорить, но тут же замолчал. Видимо, что-то до него и дошло. С каким-то недовольством он поставил всё на стол и, разлив кипяток, преподнёс чай старшему. — Спасибо, — кивнул Ли, делая глоток. — Не понимаю тебя, хён, — буркнул Ян, плюхнувшись на кушетку. — То есть? — прохрипел тот, когда по горлу растеклось тепло. — Сначала болеешь, сидишь дома всего-ничего и ходишь на работу как зомби. — Зомби? — Стой, я ещё не закончил. Так вот, ходишь как зомби, о твоём состоянии трещит вся поликлиника, — Чонин вдруг вспыхнул и развёл руками. — Знаешь, мне не приносит удовольствия слушать всё это. Я волнуюсь за тебя, ты же мой старший. И более того, ещё окна открываешь, когда на улице почти мороз. Ян хмурился, а Ли не знал, что ему ответить. Он не мог ничего с собой поделать. Дома находиться не было желания, там всё слишком напоминало прежнюю жизнь, воспоминания счастливых моментов. Это сильно ранило, сильно задевало за душу, а Феликс не хотел который раз напоминать себе, что всё кончено. Его квартира стала мёртвой после ухода любимого парня. И ему там больше не место без него. Лучше на работе с Чонином просидеть, чем там в кромешной тишине и одиночестве. — Всё, я решил, — Ян хлопнул по кушетке с такой силой, что та пошатнулась, а Ли невольно сглотнул от неожиданности. — Теперь я буду ухаживать за тобой. — Ухаживать? — Феликс раскрыл глаза на максимум, ухватившись за кружку крепче. — О чём ты, Чонин? — Я о том, что с этого момента, ты мой пациент, а я — твой мед.брат. Ответы «нет» не принимаются. Ли обомлел от уверенности в голосе младшего. Почему-то перечить ему казалось сейчас опасным, но губы сами собой зашевелились. — Погоди, но мне же уже назначили Хёнд... — он моментально закрыл себе рот рукой. Так палиться ещё никогда не удавалось. — Кого назначили? — Ян поднялся с места, схватив Ли за плечи. — Говори, хён, чего я не знаю? — Хёнджин, он... — Феликс ощущал предательский румянец на скулах, но остановить колотящееся сердце уже не мог. — Он присматривает за мной... господин Бан вчера назначил его на проведение моей реабилитации... Чонин тут же поменялся в лице. Буквально засиял яркой звездой, завизжал на весь кабинет маленькой девочкой и подпрыгнул. Прежний образ решительного малого как рукой сняло. Ли даже растерялся, собирая мысли в кучку. — Почему ты раньше не сказал? Это замечательная новость! Надо всем сообщить! Не успел Феликс моргнуть и одуматься, как Ян уже скрылся за дверью, громко хлопая ей. Привести мысли в порядок так и не удалось, в кабинет постучались, и Ли пришлось возиться с пациентом. Умел ведь младший вовремя убегать и обескураживать его. Снова пульс ощущался на висках, хотелось просто свалиться на кресло и ни о чём не думать. День тянулся слишком медленно, время на часах стояло на месте, сколько бы Феликс не сверлил циферблат взглядом. Чонин также возился где-то на фоне, бегал из одного места в другое, сидел рядом за приборами, подключал их к людям. Пациенты приходили один за другим, унося из кабинета вместе с собой не только справку, но и настроение Ли, а вслед за ним и Яна. Повеселело оно лишь к обеду, когда стрелки точно встали у двенадцати. — Наконец-то, — Чонин тяжело выдохнул, снимая очки и бросая их куда-то в сторону. — Эй, аккуратнее, — Феликс с трудом словил их, отложив на стол и заметив напротив себя хитрую улыбку. — Что за выражение лица? — Я ждал этого момента полдня, хён. Теперь я просто обязан обсудить все сплетни с подругами, — Ян на последок поправил халат и открыл дверь. — Если хочешь, присоединяйся. — Я лучше подготовлю кабинет, а ты иди отдыхай, — отмахнулся Ли, откинувшись на спинку кресла. Младший пожал плечами и вышел. В помещении резко пропали все звуки, тишина сдавила уши. Феликс потряс головой, вдохнул и начал убираться. Присоски с прищепками стоило продезинфицировать, сдвинувшуюся вбок кушетку поправить, а очки Чонина положить на полку, чтобы тот не забыл о них как придёт. Из-за двери отчётливо слышались голоса. Кто-то обсуждал работу, кто-то выяснял, чем утихомирить бездонный желудок, а кто-то, как Ян, например, трещал во все щели, что господин Хван ухаживает за господином Ли. Слышать, как обсуждают чью-то личную жизнь Феликсу не впервой. Можно сказать, он привык к этому и, если раньше, когда только начинал работу в поликлинике, его задевали чужие слова, а желание заткнуть всех превышало шкалу самообладания, то сейчас парень научился относиться к сплетням спокойно, даже снисходительно. Сам Ли мало кого обсуждал, в основном ему было интересно узнать по поводу зарплаты или здоровья матери, чем стоять за углом и хихикать. Чонин пару раз в самом деле пытался втянуть старшего. Но, как бы он не старался стать ближе и заиметь общие темы для разговоров, помимо работы они в основном обсуждали лишь вылазки на корпоратив. И то даже это связано с работой. Однажды Феликс постарался доходчиво объяснить всё как есть. Ему не интересна чужая жизнь. Ему в принципе никто не интересен. Особенно Хёнджин, чьё имя за последние минут пятнадцать он услышал чаще, чем за всю жизнь. Никто не успокоиться как минимум ещё неделю, а значит, ровно столько придётся терпеть. — Ну спасибо, Хван, — цокнув, он наконец-то закончил возиться с приборами. — Всегда пожалуйста, господин Ли, — сбоку послышался знакомый голос. Феликс обернулся на звук, видя стоящего в дверях Хёнджина. Его лицо озаряла улыбка. Такая до одури манящая и счастливая, что Феликсу в момент стало не по себе. Но ещё больше он смутился, замечая в руках мужчины большую коробку. Кулаки вдруг зачесались, а тело тряхнуло от поступивших эмоций. — Что ты тут забыл? — равнодушно бросил Ли, поправив чёлку одним движением. — Никак не мог перестать думать о тебе, особенно слыша твоё имя каждые десять секунд, — он кивнул себе за спину, намекая на мимо проходящих коллег. — Захотел увидеться. — Увидел, можешь идти, — также безэмоционально продолжал Феликс, протирая краем рукава линзы очков Яна и не поднимая глаз на Хёнджина. — Разве ты не видел записку? О. Точно. — Как такое не увидишь? — вопросом на вопрос ответил Ли, отложив очки на полку и достав из кармана ту самую бумажку, показательно разворачивая её. — Докопался до господина Бана со справкой. Теперь официально будешь приходить ко мне, когда захочешь. И доволен этим? — Ещё как, — Хван засиял, ярче расплываясь в улыбке. Аж дёсны свело. Пройдя в кабинет, он поставил коробку на кушетку. Та с грохотом плюхнулась, Хёнджин немного потёр затёкшую руку, в которой держал её, а потом снова вернулся к двери, проталкивая в проём модель скелета. Всё это под негодующий взгляд Феликса. — Для захламления кабинета у тебя есть свой, — фыркнул Ли, сложив руки на груди. — Это украшение, — пояснил Хван. — И тут тоже, — похлопал ладонью по коробке. — Зачем это мне? Тебе надо лечить меня, а не ерундой заниматься, — он свёл брови к переносице, взгляд заметался по Хёнджину, который как ни в чём не бывало доставал гирлянды и игрушки на ниточках в виде тыкв и летучих мышей. — Через пару дней Хеллоуин, а у тебя до сих пор нет праздничного настроения. А состояние души отражается на состоянии здоровья. Ты только подумай, как людям грустно заходить сюда. Серые стены, кушетка, присоски и ты, — прыснул Хван, потупив взгляд на Ли, а после добавив. — Хотя, на их месте я был бы рад и этому. Феликс ничего не ответил. Закатил глаза, раздул губы, стараясь сдерживать себя в порыве. У мужчины теперь была защита в роли Чана, раз тот подписал справку о том, что Хёнджин, в целях благополучия своего временного пациента, мог захаживать к Ли в любое время под предлогом проверить состояние здоровья. Кажется, тот влип по полной программе и теперь часто будет видеть лицо невролога. — Кстати, как тебе презент от меня? — неожиданно поинтересовался Хван, замерев на месте с игрушками в руках. На этот вопрос у Феликса не было никакого желания отвечать. Стоя у стены, он почувствовал прошедшую по телу лёгкую дрожь, а после и ком в горле. — Я не смотрел, что там, — соврал он, а нижняя губа предательски дёрнулась под внимательным взглядом тёмных глаз. — Ясно, значит, не понравилось. И где сейчас он? — Там, где ему самое место, — буркнул Ли, так и не решаясь поднять взгляда. — Хорошо, я заберу его после работы под твоим окном, — Хван пожал плечами, достав из кармана халата ножницы и скотч. Встав у стены, он начал приклеивать миниатюрные игрушки на стену. Феликс краем глаза заметил, как на отблеске солнечных лучей те сверкали блёстками. Красиво. Хёнджин делал всё аккуратно, ножницами разрезая скотч на небольшие кусочки и цепляя за них верёвочки. Его пальцы двигались быстро и чётко, широкие ладони обрамлялись сеточкой вен, а сам Хван постепенно закатывал рукава халата, оголяя руки с каждым разом всё больше, пока Ли не осознал, как откровенно разглядывал происходящее вот уже несколько минут. Попытавшись увести взгляд, это оказалось напрасным. Хёнджин вовсе снял халат, отложил его на кушетку, оставаясь в одной чёрной футболке без рукавов и спортивных штанах. Феликс хотел было возмутиться, но вовремя остановил себя. Если он начнёт диалог, мужчину будет уже не остановить. Он не отстанет от Ли, начнёт подкалывать, а ведь наверняка только этого и добивался своими действиями. Пришлось заместо прочего шумно выдохнуть. Но даже это не ускользнуло от заинтересованно оглянувшегося Хвана. — Так вздыхаешь, будто это ты работаешь, а не я, — тот подхватил очередную тыковку и приклеил на стену. — Это была твоя идея, не отвлекайся. Ты «поднимаешь мне настроение», — в сарказме фыркнул Феликс, мысленно расслабляясь тому, как Хёнджин замолчал и отвернулся. Вот только зря. Уже через секунду пришлось вздохнуть снова. Мышцы на руках Хвана напряглись, когда он пододвинул к себе макет скелета и поставил в углу кабинета. Ли старательно пытался не смотреть, даже глаза закрыл, но спустя пару мгновений почувствовал у лица чужое дыхание. Веки словно склеились, не желая открываться, Феликс зажмурился и отодвинулся назад, встречаясь ягодицами со столом. Взялся за его края обеими ладонями, не сумев подавить нахлынувшей дрожи. Судя по звукам, мужчина сделал шаг вперёд навстречу ему, нагнулся, расставив руки по сторонам и упираясь ими о стол. Ли прекрасно помнил эту манеру и эти жесты. Фантомные прикосновения сильных рук до сих пор отзывались ноющей болью на щеках, животе и талии. Особенно сильно она чувствовалась в районе груди. Где-то около сердца. Странно, вроде Хван невролог, а трепещет всё там, где специализировался Феликс. И по его диагнозу, аритмией страдал не один Хёнджин. — Ликс, — тихо позвал тот, — Ликс-и... Тело самовольно задрожало, Ли крепче сжал пальцами край стола, держась за него, пока ноги подкашивались. Голос Хвана ласкал слух, словно облизывал шершавым языком мочку уха и оставлял после себя лёгкое чувство пустоты. От собственного бессилия и желания икать, Феликс нахмурился, насупил нос. — Ликс-и, открой глаза, — Хёнджин не отстранялся ни на сколько, только дальше наклонялся, заставляя спину прогибаться, а грудь судорожно вздыхать. Как только Ли не упал, он сам не мог понять. Широкая ладонь легла поверх щеки. Тёплая, согревающая. Феликс вдруг представил перед собой лицо мужчины. Наверняка он сейчас свёл брови чуть вверх, приподнял уголки губ, а глазами ласкал всё тело. Он любил так делать. Любил приносить удовольствие, любил утопать вместе в нежности, а после жестоко, неимоверно подло вонзать нож в спину. Задевая не только позвонки, но и лёгкие вместе с сердцем. Глубокое ранение. И чувства к Хёнджину тоже глубокие. — Уйди, — одними губами шепнул Ли, понимая, что, возможно, это единственное слово, которое он мог произнести без заикания. — Ты ведь помнишь, как всё было? — проговорил Хван, опаляя дыханием кожу. — Я знаю, что помнишь. Ты скучаешь по мне. Скучаешь по моим объятиям, по моим поцелуям. Признаться, я тоже. Тогда почему ты всё ещё не со мной? Я ждал тебя... и пришёл сам. Ты сводишь меня с ума, ты понимаешь это? Твой взгляд, твоё поведение. Весь ты вызываешь во мне желание быть с тобой. Лёгкие вмиг перестали сокращаться. Мышцы словно онемели, а покрывающий их слой толстого льда дал трещину. Феликс не мог понять, отчего вдруг стал дышать ртом, хватаясь за воздух как утопленник. Слова Хёнджина действовали словно бы это мастер по вырезке из дерева направил молоток в нужную сторону и ударил в самое хрупкое место, как того и желал. Ладони сами схватились за оголённые плечи, Ли заикаясь пытался выдавить из себя хоть слово, но заместо этого широко раскрыл глаза. Его вдруг подхватили на руки, он оказался прижат к мужскому телу. Хван практически за мгновение перенёс его через весь кабинет, укладывая спиной на кушетку. Феликс только и мог, что расплывчато наблюдать за тем, как с ним что-то делали. Взгляд не фокусировался, тело остолбенело в невозможности слушаться приказов мозга. Одна дрожь, одни судороги. Лёгкие едва сокращались, Ли в отчаянии пытался пошевелить теперь уже онемевшими губами. Но кроме содроганий это ни на что не походило. Всё как в тумане, по всему телу ощущались давящие прикосновения, явно знающие, что делать. Ладони проходились по всем трясущимися участкам, пока в какой-то момент в зрачках совсем не показалась темнота. Точнее, белое пятно, затмевающее собой всё пространство. Феликс успел мысленно попрощаться с жизнью, простить всех обидчиков, даже Хёнджина, но, как только встретился с ним взглядом и увидел обеспокоенное выражение лица, сглотнул. — Я-я передумал, — Ли вздрогнул в последний раз, прежде чем расслабиться, лёжа на кушетке. — Передумал — что? — Хван в непонимании вскинул бровь, но в ответе не нуждался. Прижался к Феликсу всем туловищем, сев с краю, и уткнулся носом в изгиб шеи. Руки расставил по разные стороны от белокурой макушки, не смея давить на грудь. Та у парня до сих пор судорожно вздымалась, но всё же не дёргалась в судорогах. — Ты так напугал меня, — признался Хёнджин, совсем тихо, еле слышным шёпотом. — Это было страшнее прошлогоднего костюма Бана на Хеллоуин раз в сто. — А в к-каком костюме он бы-был? — хрипло поинтересовался тот, начиная икать. — Господи, Феликс, ради всего святого на земле, — Хван резко отстранился, взял парня за голову и пронзил взглядом тёмных глаз в самое сознание. — Можно ты хоть раз не будешь думать о ком-то другом, когда я рядом и спас тебя? Как и ожидалось, Ли закатил глаза, отцепив от себя чужие ладони. Тело потряхивало, но уже не было так больно, как до этого. — Что со м-мной случилось? — он попытался сесть, но его аккуратно положили обратно. И правда, любое движение в ногах позволяло почувствовать всю безысходность ситуации. — Пока не могу сказать, но судороги по всему телу точно не означают ничего хорошего, — отчеканил Хёнджин, выпрямившись и сложив руки на груди, пока глаза медленно изучали распластавшегося на кушетке Феликса. — А-то я сам по-понять не мог. — Ликс, — позвал его тот, на секунду сменившись в голосе, — тебе стоит заботиться о себе. Возьми отгул на две недели. Я самолично обеспечу тебе лечение, у тебя, кажется, серьёзные проблемы с нервами. Это не просто так, пойми, если ты запустишь всё ещё дальше, оно может привести к необратимым последствиям. Остаться инвалидом с развивающейся деменцией... — Хван запнулся, встретившись взглядами. — Впрочем, не мне тебе это объяснять. Глаза опустились на стену рядом с собой. Ли прекрасно понимал, о чём ему говорили. Он и сам пару раз обещал себе сходить проветриться, но всякий раз откладывал на потом, момент оттягивался до того, что по итогу терялся в остальных ежедневных проблемах. За Феликса так забеспокоился только Хёнджин. Сидел сейчас взволнованный, хотя всем своим видом показывал, насколько он спокоен и хладнокровен. В венах от этого закипела кровь, приливая к скулам. Отчего-то захотелось потянуть мужчину на себя и поцеловать в пухлые, сжатые в тонкую полоску губы. Видимо это стресс формировал такие странные мысли. — Хор-рошо, — сдался наконец Ли, в упор игнорируя заинтересованный блеск в глазах напротив. — Можешь... м-можешь вылечить меня, Хёнджи-джин? Голос предательски задрожал, запищал, выдавая самое неправдоподобное звучание. Феликс в сердцах послал себя и свою волю на все четыре стороны. Слишком слабым он оказался, чтобы противиться Хёнджину. Стоило ему один раз показать себя истинного, прежнего, как Ли тут же таял и, не задумываясь, отдавался ему с головой. И надеялся лишь на то, что не пожалеет. — Ты не пожалеешь, Ликс-и, — то ли мысли прочитав, то ли взгляд, улыбнулся Хван и легко погладил по щеке и лбу. Его оголённые руки мелькали перед глазами, заставляя сердце вновь ощутить накатившую аритмию. Совсем больной. И Хёнджин со своими мышцами и взбухшими от переживаний венами на висках тоже больной. Улыбался как дурак, прислоняя ладонь Феликса к своей груди, где в ритм его пульса бешено билось сердце. Одинаково и так знакомо. Вот же ж Хван. Бесил. Заставлял влюбляться в себя заново. Или позволял себе осознать, что любил его всегда.

***

На следующий день в то же время Ли отсчитывал уже не часы, а минуты. Уши гудели, мембраны чуть не лопались, а сил не оставалось. Большую часть времени он изучал кардиограммы, давал направления или ставил диагнозы. И совсем не работа так сильно утомляла его. Всё из-за одного мужчины, про которого Ян не унимался, откровенно говоря, обсуждал и сплетничал с момента, как пришёл после обеда в кабинет, застав двух врачей врасплох. Характерные Чонину вопли «ого, не буду вам мешать», широкая улыбка и хитрый взгляд до сих пор ярким образом представали перед глазами. В прочем, и сейчас он вёл себя так же. Порхал бабочкой по кабинету и выглядел по-особенному довольным. Феликс в какой-то момент начал подозревать его, вдруг тот снова принимал лекарства, запивая алкоголем. В прошлый раз, узнав об этом, Яну чуть выговор не выписали, отстранили от работы, а Ли было труднее справляться без помощника. Но с другой стороны, приглядевшись, взгляд младшего казался вполне нормальным и трезвым. — Господин Хван такой красавчик, — раздался вздох со стороны, стоило очередному пациенту покинуть кабинет. — Украсил здесь всё специально для тебя, хён. Он так мило заботится. — Ага, двадцатый раз от тебя слышу, — Феликс поправил ручку в руке и стал заполнять бланк. — Так услышь двадцать первый, до тебя всё равно не доходит, — буркнул в ответ Чонин, показательно усевшись на стол. Ли пришлось поднять на него вопросительный и недовольный взгляд, сжать стержень между пальцев, глубоко вздыхая. — Почему вы до сих пор не встречаетесь? — Ты как маленький, честное слово, — фыркнув, Феликс решил, что лучше и дальше продолжит не обращать на него внимания. До конца дня всего несколько часов, продержится как-нибудь. — Чего сразу маленький? — Ян сложил руки на груди. — Я уже говорил, что из вас могла бы выйти такая пара... — Прекрати, пока я тебя за дверь не выставил, — Ли зажмурился на мгновение, не прекращая писать. — Ну, хён! Поговори со мной хотя бы раз об этом нормально. Ты всё время уходишь от разговоров о Хёнджине. Чем он так тебе не нравится? Он не сделал ничего плохого, чтобы заслужить твою неприязнь, — Чонин хлопнул ладонью по столу, показывая решительность и настойчивость. Правда после взгляда старшего исподлобья, тут же замялся и опустился на ноги. — Но, если и правда заслужил, просто скажи об этом, чтобы между нами больше не возникало недопониманий. На это Феликс вздохнул. Прекратил писать, отложив ручку в сторону и облокотившись на стуле. Внимательные глаза смотрели на него, не отрываясь и дожидаясь ответа. — Единственное, что тебе нужно знать, Чонин, это то, что нас с Хёнджином и правда связывают не лучшие воспоминания, — прочистив горло, начал он. — Я бы предпочёл совсем забыть о них, но, увы, он всякий раз напоминает своими действиями прошлое. Ян молчал в непонимании. Боялся отпугнуть открывающегося ему старшего и в то же время боролся с любопытством расспросить обо всём подробнее. — Да, думаю, он заслужил мою неприязнь к себе, — подытожил Ли, задумчиво отведя взгляд куда-то в пол. — Так... вы, — шёпотом проговорил Чонин, — встречались раньше? Услышав это, Феликс поднял глаза полные удивления. Зрачки бегали по стоящему на другом конце стола мед.брату. — Как ты узнал? — не обдумав выпалил он. — Догадался, сложил два плюс два, — отмахнулся Ян. — Я ещё давно начал вас подозревать, но когда ты сам обо всём рассказал, мне стало очевидно. Потупив взгляд на Чонине, Ли потёр переносицу и откинул голову назад. Протяжный вздох сам собой вырвался изо рта, силы окончательно покинули тело. Сейчас хотелось лишь оказаться дома, на кровати, спокойно подсчитывая сонных овечек, а не напрягать мозг из-за догадливого Яна. — Я постоянно ловлю твои взгляды на нём, — более уверенно продолжил тот. — Ты может и пытаешься показать полное отвращение, я всё равно знаю, какой из тебя актёр, хён. — Я... — хотел было оправдаться Феликс, как его перебили. — А ещё этот шрам на шее. Он точно не от домашнего животного, как ты говорил. Такой след напоминает, — Ли сглотнул на этих словах, — метку. Рука сама потянулась к шее, подушечки пальцев нащупали небольшую неровность, погладили её. Ощущения словно обострились, и это место обдало жаром. Как только Чонин смог обо всём догадаться, оставалось загадкой. Но, кажется, его поймали с поличным. — Что за бред, это всего лишь... — буркнул Феликс. — Метка. Блять. — Метка, хён, — уверенно проговорил Ян, оперевшись руками о стол. — Это точно она. Ли прикусил себе язык, собираясь ответить. В голову кроме как послать младшего ничего не приходило. Он даже оправдаться не мог. Впрочем, а чем? В очередной раз соврать про укус маминого кота теперь бессмысленно, в глазах Чонина горел огонь, напрямую намекающий, что отступать он не собирался. — Я же прав? — и лёгкая ухмылка. — Сук.. — заикнулся в икании Феликс, — ..ка. — Как сильно я рад, хён, ты даже не представляешь! — по-детски захлопав в ладони, Ян чуть с места не подпрыгнул, чудом оказавшись рядом и обняв со всей силой. Ли закашлялся от неожиданности, подавившись собственной слюной. Скулы вмиг вспыхнули красным, в помещении стало душно не только из-за того, как Чонин сжимал ему грудь и тянул на себя. Сейчас бы в окно, как та вчерашняя коробка, а не позориться перед младшим. Тот выглядел слишком счастливым. Улыбался во весь рот, казалось, щёки не выдерживали, стискивал в объятьях до потери пульса, а главное... смеялся прямо в ухо. С трудом удалось отодрать цепкие руки от себя. Феликс пытался отдышаться, приходя в норму, но жар на скулах так и не собирался остывать. Пришлось подойти к окну и открыть его, вдыхая прохладный воздух в лёгкие. В голове немного посвежело, одни мысли вертелись бурным потоком. Вот и что Ли сейчас делать? Он обернётся, встретится взглядами с Яном и всё ему расскажет? Такое в планы не входило ещё ближайшие лет пять. — Хён, — позвал его Чонин, но тот не собирался к нему поворачиваться. Не пришёл в себя до конца. — Хё-ён. Руки схватились за подоконник, а веки зажмурились. Нет, он точно знал, о чём его хотели спросить и какой ответ услышать. Только вот он не готов. Не может сам всего рассказать. — Хён! — Феликс, — раздался знакомый мужской голос. И Ли застыл на месте, щиколотки задрожали. — Я вроде у тебя халат оставлял... Он затылком почувствовал, как Хван остановился в дверях и пронзил его взглядом. Как бы только лица не заметил. Отмыться от позора, будучи полностью с красным лицом и дрожащим телом, окажется уже невозможным. Хёнджин будет приставать до конца жизни. — Так это ваш, хён? — Ян подошёл к шкафу и, открыв его, достал посвежевший и выглаженный халат. — Да, спасибо, — Хван принял его, накидывая на плечи. — Совсем забыл вчера, а сегодня утром не успел забрать. Чонин хохотнул в своей манере и тут же затих. Феликс успел представить, каким взглядом тот рассматривал Хёнджина. Тело насквозь пробрала неловкость. — Что ж, я, — потянул мужчина, подняв глаза на так и не обернувшегося к нему Ли, — пойду тогда. — Угу, — пробубнил он, нервно поглаживая подоконник большими пальцами. — Погодите, хён, — пролепетал Ян, когда Хван стоял у самого выхода. — Мне всегда было интересно узнать, есть ли у вас девушка? Хёнджин округлил глаза, застыв от неожиданности вопроса. Феликс же в мгновение обернулся, не удержав себя в порыве. Всё лицо покрылось красными пятнами, стоило их взглядам пересечься, а сердцу остановиться. Ли в который раз почувствовал нарастающую дрожь. Так сильно провалиться под землю ему ещё никогда не хотелось. Но сейчас, казалось, самое время. Чонин не просто так решил действовать и резать под корень. Ему однозначно что-то нужно. — Просто я заметил, как от вас и вашей одежды с халатом пахнет одними и теми же ароматами, что у... — О чём это ты? — перебил его Хёнджин, замечая, как лицо Феликса побледнело, а пальцы на руках задёргались. — От моих вещей пахнет обычным ополаскивателем. Он продаётся на каждом шагу, или тебе подсказать место? — Я не совсем про это, хён, — Ян со вздохом сложил руки на груди. Хван приподнял бровь и метнул взгляд на Ли. Тот стоял, прижавшись спиной к подоконнику, сжимал подол обтягивающего фигуру халата. Туловище его мелко подрагивало, грудь часто вздымалась. Всё говорило о призыве на помощь, о безвыходности и некомфортности ситуации. Тёмные жалостливые глаза прожигали дыру сквозь сердце. И тут Хёнджина осенило. — Не знаю, про что ты, Чонин, но там, вспомнил, все мед.сёстры тебя ждут. Говорят, что-то новое обсудить нужно, — проговорил он, как младший вдруг недоверчиво свёл брови к переносице. — Я не... — Давай, скорее, ты же знаешь, какие они нетерпеливые, — Хван закивал в сторону выхода и подтолкнул к нему Яна. — Если что, я к вам скоро присоединюсь. Чонин тактически оказался за дверью. Хёнджин закрыл её на замок и обернулся на Феликса. Тот всё ещё не двигался, но хотя бы принимал обычный цвет лица. Если румянец можно так назвать. — Что это только что было? — он развёл руками, нахмурившись. Ли опустил глаза в пол. Тело немного потряхивало, он чувствовал, что если скажет хоть слово, начнёт заикаться. Ян слишком очевидно застал его врасплох, как и стоящий в одном кабинете Хван. Он смотрел сосредоточенно и взволнованно. — Чонин... — осипшим голосом выдавил из себя Феликс. — Чонин... Это всё из-за тебя! Глаза оторвались от разглядывания своих ног и пронзили Хёнджина отчаянием. Тот раскрыл рот в удивлении, собирался что-то ответить, но замолчал, завидя, как тряслись конечности парня, как сам он губами ловил воздух. — Кардиолог недоделанный, — буркнул под нос Хван, подошёл ближе и схватил на руки. — Отп-пусти меня, сво-сволочь! — шёпотом завопил Ли в попытках оттолкнуть чужое тело дрожащими руками. — Видеть т-тебя сил моих не-нет! Хёнджин ничего не отвечал, терпеливо укладывая на кушетку и оглаживая горячими ладонями кисти и лодыжки. На мгновение Феликс обомлел, застыл, но сразу после как вернулся на землю, негодовал. — Фу! Н-не трогай мен-ня! И- идиот! Без т-тебя справлюсь! — лицо знатно покраснело, стоило чужим рукам пробраться дальше к груди и массировать её сильными движениями. Ли чуть не прошёл сквозь кушетку под таким давлением. Попытался в очередной раз оттолкнуть Хвана от себя, но его руки лишь прижали к бокам и очертили пальцами талию. — Д-да пошёл ты! Гнида такая, не-ненавижу тебя! — голос вдруг прорезался, стал писклявым и неуверенным. Феликса неприятно повело от собственного звучания. Но, даже попытавшись сжать ладони в кулак, ничего не вышло. Но дрожь прошла. — Я тоже не ненавижу тебя, искуситель моего сердца, — Хёнджин легко улыбнулся и присел рядом. Вот и снова. Снова Ли не мог подняться и ответить ему что-то. Вновь это беззащитное и полностью открытое для Хвана положение. — А теперь можешь объяснить, что произошло недавно с Чонином, — он провёл рукой по белокурым волосам, пригладил чёлку и со вздохом отстранился. Феликс раздул губы, свёл брови к переносице. Что-то подсказывало ему, что теперь разговора никак не избежать. Тёмные глаза Хёнджина всем своим видом кричали о том, как тот волновался, как боялся лишний раз прикоснуться, но в силу характера всё равно потирал между пальцев подол чужого халата. — Чонин, он, — шёпотом потянул Ли, собираясь с мыслями, — заметил это, — молча оттянув воротник свитера, он закрыл глаза, только бы не видеть выражения лица Хвана. — Оу, — нелепо произнёс тот. — Он видел?.. — Да. — И... — И знает, откуда это, — Феликс мученически закатил глаза, но на Хёнджина так и не посмотрел. — Вернее, догадывается. — Так вот к чему был тот вопрос, — Хван прикусил изнутри щеку и выдохнул сквозь зубы. — Поэтому всё из-за тебя, — буркнул Ли. — Вот надо было тебе клыки о меня точить? — Не о тебя, а под тебя, — возразил тот, замечая, как снова алело лицо парня, и тут же спохватился. — Тебе нравились тогда мои прикосновения... любые. Я не знал, что всё так выйдет. — Забей, — Феликс наконец смог пошевелить рукой и накрыть ею лоб. Повисло молчание. Оба думали о своём, но понимали, что об одном и том же. — Твоя главная задача сейчас, как и сказал господин Бан, это лечить меня, — ровно проговорил Ли. — Так что забудь о прошлом и не вспоминай. На мгновение на лице Хвана образовалась хмурость. Он чуть дрогнул, но тут же сосредоточенно прочистил горло. Ладони скрестились в замок, крепко держась, как за опору. — Не могу, Ликс. Голос Хёнджина прозвучал не дрогнув, но с таким усилием, что Феликс сам почти не сдержался. Если бы не гордость, он чувствовал, как они могли бы целоваться уже минуту. — Прошу тебя... — протянул Ли. — Я забил на то, что ты со мной на «ты», где бы мы ни были, но не нужно этого... «Ликс-и». — Но мне нравится произносить твоё имя в мягкой форме, — Хван приподнял брови. — Оно слишком красиво ложится на язык. — Знаю, ты говорил, — буркнул Феликс. — И не перестану, потому что... — запнувшись, Хёнджин крепче сжал ладони. — Потому что я тебя... Ему пришлось остановиться, когда Ли вдруг резко встал и закрыл рот обеими руками. Он выглядел взволнованно, белокурые волосы практически дыбом стояли, зрачки метались по всему лицу, а руки потряхивало, слишком неуверенно они прислонялись. Хван не сдержался, чтобы поцеловать маленькую ладонь и наблюдать за покрасневшими вмиг скулами. — Дурак, — Феликс отстранился, пряча руки за спиной. — Оставь это всё для своего парня. — Неужели ты до сих пор не понимаешь Ликс-и? — Хёнджин взглянул на него. — Ты и есть мой парень. — У тебя их много было, — он закатил глаза. — Ты затмил их всех. — И многим из них ты говорил так? — саркастично отозвался Ли. Слушать Хвана отчего-то пропало всё желание. — Только тебе, — мужчина посмотрел в самые глаза, заставляя застыть на месте. Эти тёмные омуты сверкали то ли от света из окна, то ли от своей искренности. Хёнджин звучал твёрдо и убедительно, в его голосе прослеживались нотки грусти. Феликс даже удивился, совсем не ожидая подобного. Он рассчитывал на то, что ему не ответят или уйдут от объяснений, но горе-невролог решил действовать ультиматумом. В очередной раз прицелился метко и попал в самое сердце. Слишком хорошо знал слабые места и то, как ими пользоваться. Но, даже понимая это, скулы продолжали краснеть вместе с ушами. — Какой же ты... — процедил сквозь зубы Ли, замахнувшись рукой в ударе. На этот раз ладонь не останавливалась. Она летела до конца в рывке, но Хван за считанные мгновения перехватил чужое запястье, потянул на себя, и, не сдержав равновесия, Феликс со всей силой упал на Хёнджина. Хлопал ресницами прямо перед его странно счастливым лицом. — И пахнет от тебя... — Твоим любимым ароматом, — удовлетворённо проговорил Хван, опустив ладони на тонкую талию. — Сними, — Ли схватился за воротник халата. — Не хочу чувствовать этот запах. — Но мне он нравится, — Хёнджин вздохнул обречённо, прижимая парня к своей груди. — Мало ли что тебе нравится. Ты до сих пор пользуешься моими средствами по уходу! — Феликс в качестве протеста старался выбраться из хватки, но сильные руки его не отпускали. — Сними уже! — Я бы снял, но тогда ты засмотришься на мои руки, покраснеешь, не захочешь разговаривать, а может в ступор впадёшь, как в прошлый раз, — ладони томно гладили спину находящегося сверху Ли. Тот сумел немного отстраниться, облокотившись локтями на грудь мужчины. — Так что мой выбор очевиден. Я хочу продлить момент, пока ты лежишь на мне. — Пр-придурок, — Феликс, заикаясь, вдохнул в лёгкие больше воздуха, только бы эмоции не охватили с головой. — Мне кажется, у тебя вовсе не с нервами проблемы. И не успокоительные тебе надо принимать, — Хёнджин спокойно заправил выпавшую белокурую прядь волос за ухо, пока чужое маленькое сердце билось о его грудь. — Откуда т-ты знаешь про?.. — прищурился Ли, недоверчиво моргая. — Та-так ты следишь за м-мной! Сталкер, от-отвали, — руки вновь пытались оттолкнуть от себя Хвана. — Тише-тише, Ликс-и, твоё волнение чревато последствиями, не забывай, — глаза обеспокоенно пробежались по лицу, и Хёнджин обнял Феликса мягко, уместив светлую макушку около шеи. Ли кряхтел пару секунд и ворочался, но недолго, будто для вида, а потом сдался, сложил ладони на груди Хвана. Веки устало закрылись, уши улавливали только звуки, пока мозг в упор отказывался их обрабатывать. Хёнджин что-то говорил ему тихо, наверно нежности. Он любил так делать и раньше, Феликс прекрасно помнил. Как и то, насколько сильно им обоим нравилось так же лежать на кровати в обнимку, провожая закаты и встречая рассветы вместе. Но когда всё успело стать другим? — Так что ты говорил насчёт моих успокоительных? — спокойно даже для самого себя поинтересовался Ли. Сил противиться совсем не осталось, его словно выжали. И на Хване находится было удивительно тепло, не противно. — Не принимай их больше, они ни к чему, — Хёнджин явно готовился, раз сумел выдержать пристальный взгляд на себе. — Я нашёл корень проблемы. Причина твоей нервозности лежит прямо под тобой. Феликс недоверчиво покосился, нахмурив брови. — Я вызываю у тебя сильные эмоции... — шёпотом продолжил Хёнджин. — Или противоречивые. А ты у меня всегда был чувствительным, воспринимал всё остро. Это нельзя просто так оставлять, нужно взяться за лечение. У тебя проблемы с сердцем, от частого стресса и переживаний оно слабеет, сам знаешь. — С сердцем? — вопрос был задан в пустоту самому себе. Ли ещё никогда не думал и не обращал внимания на это. В голове постоянно вертелись мысли о том, что всё от нервов, а по итогу оказалось от сердца. — И что ты предлагаешь? К какому-нибудь кардиологу сходить? — Это обязательно, но есть решение получше, — Хван улыбнулся, веки его стали дугой. Перед глазами невольно всплыл образ прошлого. Когда-то Хёнджин также искренне и со всем трепетом растягивал губы, дарил подарки и целовал мучительно долго. Его руки также покоились на спине, ладони стискивали, приносили удовольствие своими касаниями. Феликсу пришлось сглотнуть слюну, когда он понял, на что засматривался уже больше минуты. — Тебе нужны покой и стабильность. Я вызываю у тебя и аритмию, и тремор... значит, именно я смогу от них избавить, — с полной уверенностью заявил Хван. — К чему ты... — Будь моим парнем, Ликс, — на одном дыхании проговорил Хёнджин. — Я не брошу тебя, я всегда любил тебя и люблю, поэтому... — Твой рот умеет затыкаться? — Ли, краснея, спохватился, но его ладони поцеловали, после чего пришлось их отобрать. — Только если его заткнёшь ты, — подмигнул Хван. Как же сильно его действия выводили из себя. Феликс чувствовал, словно его кололи со всех сторон острыми шприцами, не давали двигаться и заводили в тупик безысходности. — Мечтай, — фыркнул он, показательно высунув язык. — Доиграешься, Ликс-и, — Хёнджин прикрыл глаза, провёл пальцами вверх по спине парня и подобрался опасно близко к шее. Ли как кипятком ошпарило. Он дёрнулся, чуть не упав на пол, но оказался удачно перехвачен вернувшимися на своё место руками Хвана. И вот он снова лежал на нём, недовольный и красный. — Странно, почему укус до сих пор не зажил, — задумчиво проговорил Хёнджин, пробирая до мурашек кожу на шее взглядом своих тёмных глаз. — Это теперь шрам на всю жизнь, — проворчал в ответ Феликс. — Не отделаться от такого, ты мне всю жизнь собой испортил... — А по-моему, это судьба. Раз рана ещё не ушла, превратившись в шрам, она становится показателем твоей принадлежности мне. Говорит о том, что мы подходим друг другу. — Рот бы тебе с мылом вымыть, — не унимался Ли. — Хей, за что? — замечая раздутые пухлые губы и чувствуя сжимающиеся кулаки на груди, рассмеялся Хван. — Будешь всем такие сказки рассказывать, никто под тебя не ляжет, — Феликс взглянул на мужчину снизу вверх, задрав нос. — Я не со всеми такой, Ликс-и. Почему ты не хочешь меня слушать... — Ты знаешь, почему. Отведя взгляд, Ли прикусил губу. Он имел своё обоснование не слушать. Как и полное право ударить Хвана, отпихнуть от себя и никогда больше не вспоминать. Закрыться в кабинете на десять замков, лечиться у знакомого кардиолога с одного курса и жить припеваючи. Только тело отчего-то не слушалось и не противилось. — И я не буду твоим парнем ни за что. Мне хватило прошлого раза, — Феликс стукнул кулаком по чужой груди, и его отпустили. Хёнджин отстранил парня от себя, посадив на кушетку и умастившись рядом. Что-то в сердце дрогнуло и непонятно: от поставленной Хваном болезни или его потемневшего взгляда. — Ты ведь всё ещё зол и ревнуешь меня? — тихо отозвался Хёнджин. — Ревную? Я? Кого? — Феликс возмутился, ладони вдруг задрожали, но он постарался успокоиться, прикусив нижнюю губу. — Ревнуешь, да. Меня к бывшему, — подтвердил тот, наклонившись корпусом вперёд. — И не думай отрицать этого. Я вижу тебя насквозь, Ликс-и. Его голос плавно пробирал до сознания, Ли старался не обращать внимания и не поддаваться. Наверняка Хван к чему-то его склонял, а войти в эту игру, означает, увязнуть в ней навсегда. — Т-ты... — заикнулся Феликс и разозлился от самого себя лишь больше. — Та кор-робка... — Это всё его проделки... — мрачно проговорил Хёнджин, опустил глаза, и отчего-то ему хотелось верить. — Я пытался тебе рассказать обо всём, но ты меня не слушал. Я много раз повторял, что тот парень мстительный, он просто так не отстанет, поэтому просил мне поверить. — Я бы поверил тебе, — резко перебил его Ли, протараторив всё на одном дыхании. — Я всегда до-доверял тебе и-и мог бы простить д-даже те сраные фотки. Э-эти чёртовы фотографии с об-обнажённым тобой и облезлым малолеткой рядом! — голос сорвался на последнем предложении, и тело само поднялось на ноги, встав перед Хваном в грозном виде. — Н-но ты ведь... т-ты... такой идиот! П-придурок конченный! Желание ударить по лицу Феликс чудом подавил в себе. Он и без того чувствовал, как ходил по грани между срывом и равнодушием. Эта чаша весов явно перевешивала не в ту сторону. Всё лицо заалело, виски взрывались от взбухших вен, а сердце рвалось птицей в клетке из груди. — Цел-ловался с ним, пока я-я не видел... — неожиданно осипшим голосом продолжил Ли, глотая ком горечи и активно игнорируя порывы расплакаться. Он не слабый, он должен справиться с собой. Особенно перед Хваном. — Неужели т-тебе хотя бы ст-стыдно не было? Н-не мог сдел-лать всё без моего у-участия? Хёнджин и сам сорвался с места. Схватил растерявшегося на мгновение Феликса руками, прижал к себе. Его напряжённые мышцы было видно и сквозь халат. Он тоже волновался, сердце билось быстро, но ритмично, а ладони гладили спину парня, словно вдавливали в себя и хотели слить с собой воедино. В душе что-то вновь кольнуло. — Какой же ты глупенький... — прошептал в самое ухо Хван, обдавая мочку жаром. — Столько переживаешь и за столько всего волнуешься. Сердца не хватит выдержать. Нельзя так себя накручивать. Ни с кем я не целовался. — Со с-спины вообще-то т-ты... — Со спины ничего нельзя увидеть, Ликс-и, — Хёнджин прижал к себе ближе, не отпуская ни на секунду. — Тебе показалось, будто я держу его за подбородок и целую? — но ему не ответили, только нахмурились. — На самом деле я подложил между нами ладонь, чтобы он не смог дотронуться до моих губ. Ведь я хочу целовать только тебя. И сейчас хочу. — Мечтать н-не вредно, — буркнул в своей манере Феликс, чуть не разорвав в кулаках халат мужчины. — А те фотки, — продолжил он, — им сто лет, если не больше. Они были сделаны когда я ещё и в колледж не поступил. Если ты беспокоишься за это, могу сказать, что у нас никогда не было близости. У меня ни разу не возникало такого желания. — Меня н-не волнует, что у в-вас там было, т-ты мог не говорить, — Ли фыркнул, не оставляя попытки оказаться свободным от сильных рук. — Ещё как волнует, Ликс-и, — Хван опустился, подхватив Ли под ягодицы и подняв над полом. — Давно тебя не трахали, да? — О-отпусти! Поставь н-на зем-землю, это ч-частная собств-венность! — возмутился тот, всячески изгибаясь и содрогаясь от сжимающих зад широких ладоней. — К твоему с-сведению, я переспал с п-половиной Сеула, пока ты т-там за мной бегал! — Надеюсь после этого ты понял, что мой член лучше других? — Хёнджин потянул голову ближе, встречаясь взглядами с покрасневшим лицом Феликса. Слишком близко. — Ещё ч-что скажешь? — Ли закатил глаза и закрыл рукой чужие губы. — Не д-дождёшься. — Жаль, я был бы не против увидеть тебя в тех колготках... — Хван провёл языком по миниатюрной ладони, а после оставил лёгкий поцелуй. — Мечтай, и-идиот, — Феликс раздул губы, вытирая руку о себя и ощущая бешеный пульс у горла. — Твой подарок д-давно лежит п-под окном. — Я всё ещё могу тебе его принести, — и довольная улыбка. — Не забывай, я же пригласил тебя на Хеллоуин. Это мог бы быть твой костюм. — Харли К-Квин? Ничего по-получше придумать н-не мог? — Она разбивает сердца так же, как и ты, мой выбор вполне обоснованный. На подобное заявление по коже пробежались мурашки. Ли всем телом чувствовал, как ласково к нему всё это время прикасались руки Хвана. Как правильно они сжимали мягкие места, как правильно гладили спину и бёдра. И как же правильно задевали резинку штанов под халатом. Ничего не забыто. Феликс прекрасно помнил каждый момент, проведённый вместе с любимым парнем, ставшими для него теперь просто Хёнджином. Коллегой по работе и не более. — Нет, не надену, — выдавил из себя Ли, с просящим взглядом взглянув на Хвана. Тот не мог ему больше противиться и опустил на ноги, правда рук не отобрал. — Мне хватило прошлого раза. Их взгляды не отходили друг от друга. Словно можно было разговаривать и так, без слов. Почему, Феликс и сам не знал. Он просто застыл на месте, сердце постепенно успокаивалось, тянулось к Хёнджину. Погодите... — Ты прав, в прошлый раз вышло плохо, — хрипло начал он. — Но, Ликс, ты же знаешь, что всё было ошибкой. Мой бывший мстительный, он... — Хён, — дверь распахнулась, и в проёме показался Чонин, — больше не буду вас слушать, вы тот ещё... ой. Его глаза забегали по кабинету, замечая и то, как покраснело лицо Феликса, и как раздражённо выдохнул Хван. — Я не вовремя, простите, зайду позже, — Ян собирался выйти, но его остановили. — Нет, Чонин, проходи, — Ли подорвался с места и поправил на себе халат. — Скоро конец перерыва, нужно подготовиться к началу приёма. — Верно, — кивнул Хван, нехотя выходя в коридор и у самых дверей оглянувшись. Феликс стоял, сложив руки на груди и опустив глаза в пол. Он не собирался поднимать их на Хёнджина. Не мог. Слишком много мыслей в голове прокрались после его слов. Слишком яркие воспоминания вскрыли рану на сердце, заставили её кровоточить. А перекиси и пластыри его любовь унесла вместе с собой, когда дверь, закрывшись за Хваном, заставила лишь больше вспоминать острые черты мужского лица и не смочь сосредотачиваться на чём-то другом.

***

Из головы всё не выходили слова Хёнджина. Невозможно. Эмоции слишком сильно овладали над Феликсом, стоило ему вспомнить этого мужчину, их проведённые вместе моменты и каждое прикосновение. Становилось плохо. И настолько, что хотелось схватиться за грудь и вырвать сердце напрочь, чтобы не мешало здраво мыслить, рассуждать логически и приходить к взвешенным решениям. Пластинка повторяла только одно: «Дай ему шанс». Что-то другое сразу же отвергалось. — Я схожу с ума... — заныл Феликс, развалившись на рабочем кресле. Вся ситуация отражалась на нём в палитре оттенков. Сил на работу совсем не оставалось, каждый нервный импульс отдавался на обдумывания. Или, точнее, на вспоминания образа Хёнджина. Его лицо так и хотелось взять в ладони, притянуть к себе и поцеловать. Ли слишком долго не ощущал на своих губах его пухлые губы, на шее и плечах его острые клыки вампира, а внутри большой и толстый член. Феликс никогда не был озабоченным и пубертатный период пережил относительно спокойно. Только Хван заставлял тело меняться в желаниях вместе с мыслями. Так просто всё оставлять нельзя было. Нужно взять и сказать Хёнджину, что он должен ещё раз предложить стать его парнем, должен взглянуть по-своему нежно и удовлетворённо, чтобы все внутренности свело, а сердце затрепетало, должен прижать к себе, поцеловать и раздеться. Больше Феликсу не надо. Он не так много хочет. Всего лишь Хвана для себя и в себе полностью. — Сука, Хёнджин, ты прав, — бубнил под нос Ли, параллельно заполняя на компьютере данные и водя мышкой по столу. — Давно меня не трахали, сволочь. Ведь всё из-за тебя. Мышка в руке сжалась с такой силой, что послышался щелчок. И вовсе не означающий что-то хорошее. Выругавшись, Феликс бросил своё занятие, обречённо закрыв лицо руками. — Хён, что случилось? — в кабинет зашёл Ян с парой кружек. — Ты весь день ворчишь и мямлишь. Мне надоело переводить твои слова пациентам. — Не обращай внимания, скоро это пройдёт, — Ли принял кружку и начал пить залпом. — Это «скоро» длится уже... месяц? Два? Напомни, когда меня отправили к вам на практику? — Чонин в своей привычной манере присел на стул, скрещивая ноги. — Четыре месяца назад... — Четыре! Ты хоть сам себя слышишь, хён? — младший развёл руками, пока чай чудом не выплеснулся. Феликс спрятал глаза за кружкой и активнее заглотал. Он прежде не задумывался над словами Яна, но тот очевидно был прав. — И я переживаю за тебя, упрямец, пойми наконец, — фыркнул напоследок Чонин, прежде чем осушить кружку. — Спасибо... Ян замер и взглянул исподлобья. — Мне послышалось, или? — Нет, я правда говорю спасибо, — на выдохе проговорил Ли. Мысли и чувства внутри смешались. Он не знал, о чём думать. Не знал, какой вариант решения окажется верным и не принесёт новых несчастий. Да и нельзя было предугадать всё наперёд. Выход, казалось бы, только один: действовать, не оглядываясь назад и невзирая на ошибки прошлого. Вот только Феликс упорно продолжал сидеть на месте и утопать в своём полном страхами мире. — Ты всё это время был со мной рядом, помогал с пациентами и... поднимал настроение, — на лице всплыла лёгкая улыбка. Хорошие воспоминания тоже таились в глубине сознания и давали надежду на лучшее. — Я ценю тебя, Чонин-и, — подняв на младшего глаза, продолжил Ли. — Прости, что не говорил об этом. Тебе вовсе не нужно тащить меня за собой. Мне не хочется, чтобы ты тоже увяз. — Ох, хён... — только и сделал, что вздохнул Ян. — Слушался бы ты моих советов так же, как говоришь «спасибо». Младший застучал пальцами по столу, задумчиво разглядывая Феликса перед собой. Тот еле сдержался, чтобы не потереть глаза. То ли это Чонин так прожигал глазницы, то ли... — Ты оставался за дежурного вчера? Совсем «тихо шифером шурша, крыша едет не спеша»? — буркнул Ян, а Ли отчего-то засмеялся. — Всё со мной в порядке, просто не выспался немного, — отмахнулся он, пока младший копировал его фирменное закатывание глаз. — Дома бы тебя запереть, чтобы не выходил никуда и отдыхал, — булькая чаем, продолжил Чонин. — Теперь ты просто обязан пойти сегодня на Хеллоуин. Я составлю тебе компанию. — Чонин, я не... — запнулся Феликс. — У меня нет желания. Снова все соберутся, как на пьянке, начнут буйства. В прошлый раз господин Бан отчитал меня, я не хочу снова оказаться в его кабинете по такому поводу. Иди без меня. — Пойду, а ты будешь сидеть здесь до завтрашнего дня, пока не умрёшь от одиночества? — вскинул брови Ян, поставив кружку на стол и поднявшись с места. — Не в мою смену, хён. Ты обещал, что будешь следить, сколько я выпиваю. А теперь хочешь бросить меня на произвол судьбы? — Ты слишком драматизируешь, — Ли потёр переносицу, понимая, как отчаянно младший пытался уговорить его. — Другим старшим будет всё равно на меня, хён. Только тебе важно моё состояние, ты всегда готов взять на себя ответственность. Тебе я доверяю, как никому другому, — Чонин подошёл ближе и захлопал узкими глазами прямо перед лицом. — И, кстати, ответы «нет» не принимаются. После подмигиваний Феликс сдался. Откинул голову на кресле, допил чай и отставил кружку на стол. Он понимал, что так просто от чужих идей и желаний не отделаться. Раз обещал, придётся сдержать слово. — Хорошо, я пойду на Хеллоуин, — на выдохе произнёс Ли. — Во сколько он начнётся? — В семь, у нас есть пара часов, чтобы подобрать тебе костюм, — заулыбался Ян. — Только я не знаю, во что нужно наряжаться... — У меня есть идея, мы мигом преобразим тебя, не парься, — улыбка стала только шире, а Феликсу пришлось сглотнуть от мощного энтузиазма. Хотелось спросить о чём-то ещё, но оба замерли на месте, услышав громкий звук. Будто что-то вдребезги разбилось. А после чьи-то визги как из бездны эхом разнеслись по коридору. Ли и Ян переглянулись. За дверью происходило явно что-то не хорошее. Сорвавшись с места, они вышли из кабинета, сбиваемые толпой коллег. От тех тоже не остались незамеченными странные происшествия, всем было интересно узнать, что такого могло произойти. Спускаясь по лестнице, Феликс чудом не наткнулся ступнёй на что-то острое. Подобрать не оставалось времени, толпа несла его дальше. Лишь на месте удалось понять, что же это было. — Какой ты бесчувственный! Разбиваешь мне сердце и плевать хотел на меня! — вопил хриплый голос парня, стоявшего посреди множества осколков. Приглядевшись, Ли старался лучше рассмотреть, кто стоял в эпицентре событий, а главное, кому были адресованы его слова. Но коллеги закрывали обзор своими спинами. — Что ты несёшь? Мы давно не встречаемся, отвянь, — голос Хёнджина дотронулся кончиков ушей, и Феликс замер в ступоре. — Пять лет я вынашивал эту боль! Больше не могу терпеть! Ты мне противен, знай! — продолжал парень, чьи всхлипы слышала вся поликлиника. Лицо Ли неприятно сморщилось, коллеги толкали во все бока, только бы пробиться в первые ряды. Их любопытство вместе с разворачивающейся драмой посреди коридора давили на мозги и раздражали не на шутку. — Знаю, а теперь уйди. Шуму развёл из-за ничего. Не позорься, — от грозного низкого звучания по коже пошли мурашки, а по стенам, казалось, трещины. Феликс сам не понял, как вдруг направился в сторону Хёнджина. Сердце билось о грудь неимоверно. — Как ты со мной разговариваешь! Я старше тебя! А-ну извинись! — парень топнул ногой, вытирая слёзы рукавом куртки. Как и понял Ли, этот незнакомец стоял у окна, вокруг него покоились множество осколков непонятно чего. Может цветочный горшок с подоконника, может из неоткуда взявшаяся ваза. Но главное не это. Его лицо всё красное, глаза мокрые, а причёска растрёпанная. Феликс не сразу понял, но как только пригляделся, узнал в парне знакомые черты. Тело застыло, остановившись впереди всех выстроившись в ряд коллег, а голова повернулась в сторону Хёнджина. Тот, видимо, заметил на себе внимание, и губы его дрогнули, стоило взглядам встретиться. — Уйди отсюда по-хорошему, пока я самолично тебя не вышвырнул, — бросил Хван и, развернувшись, направился в свой кабинет. Ему вслед что-то недовольно прокричали, но ни он, ни Ли уже не слышали. Хёнджин, будучи разъярённым, еле сдерживал себя. Руки его крепко сжимались в кулаках, вены на мышцах вздувались, ткань халата почти шла по швам. Он не оглянулся даже когда его почти нагнал тот назойливый незнакомец. Захлопнул дверь прямо перед носом и оставил его без ответа. Феликс же не знал, о чём думать, слишком много вопросов вертелось в голове. Но главное он уловил: мужчина, занимавший какое-то место в сердце, только что отшил очередного парня у него перед глазами. И выглядел Хван в тот момент вполне решительно. Ни один мускул на его лице не показывал сомнений. Просто взял и отказал. Что-то непонятное затрепетало в груди, подбиралось к горлу. Ноги вдруг захотели бежать. Рваться и мчаться по пятам ушедшего Хёнджина. Аромат его средств по уходу фантомно ощущался в лёгких. Ли вновь не заметил, как оказался в коридоре один. Вокруг ни души, коллеги разошлись по кабинетам. Одна уборщица поднималась по лестнице, собираясь собрать разбросанные по полу осколки. Нелегко ей придётся. — Хён, — на плечо упала чья-то ладонь, и Феликс дёрнулся. — Ты неожиданно. — Я искал тебя, ты потерялся в толпе, — облегчённо выдохнул Чонин. — Что за влюблённый взгляд у тебя? Господина Хвана увидел? — Следи за словами, мелкий, — скулы вспыхнули, а палец в жесте показал молчать. Ян на это улыбнулся до ушей особенно удовлетворённо. — Вот и ещё один повод тебе пойти на Хеллоуин. Может наконец начнёте встречаться, — подмигнул Чонин, весело уводя старшего на лестницу. — Я же вижу, вы оба неровно дышите друг к другу. Ты так тем более, — одновременно раздались смешок и фырканье. — Чонин-и, вот и за что ты мне такой достался? — зайдя в кабинет, Феликс сел за стол и наблюдал, как мед.брат открыл шкаф и возился в нём. Смысла противиться ему не было, да и нужно ли теперь? — Очевидно, чтобы свести двух упёртых влюбленных, — он достал брюки и отложил их на кушетку, продолжая что-то искать в вещах. — Куда романтичнее это бы выглядело четырнадцатого февраля, но я не собираюсь ещё столько же, четыре месяца ждать. — Не понимаю, зачем тебе это, — Ли прикусил изнутри щёку. — Ты хочешь помочь, я вижу, и мне это приятно. Но... смогу ли я оправдать твои ожидания? Вдруг меня ранят второй раз, и моё сердце навсегда разобьётся, как те осколки там в коридоре? Он поднял взволнованные глаза на младшего. Тот и сам оглянулся на него, отбросив прежнее занятие. Зрачки уменьшались от страха и нахлынувших переживаний. Мир темноты и одиночества был совсем рядом, оставалось сделать только один шаг, чтобы упасть в бездну не знания будущего. Или счастливого начала новой жизни. — Как вы расстались? — вопрос Яна повис в тишине и словно застыл вне времени. И если раньше Феликс не захотел бы на него отвечать, сейчас отчего-то чувствовалась острая потребность выговориться. Чонину можно было доверять. Он сплетник, с этим нужно смириться, но когда дело касалось чего-то серьёзного, младший умел быть преданным. Потянув носом воздух, Ли собрался с мыслями, попутно стараясь успокоить участившийся пульс. — Это произошло за несколько дней до того, как ты пришёл ко мне на стажировку, — хрипло начал он, кусая губу. — Хёнджин был хорошим... нет, он был моим единственным парнем за всю жизнь. И я любил его больше самого себя, — на скулах вспыхнул румянец. — Он обращался со мной нежно, не торопился ни с чем. Я всё ещё помню его поцелуи, — ладонь оказалась у губ и легко коснулась их. — Они были самыми лучшими. Но однажды одна из мед.сестёр принесла мне коробку, сказав, что её просили мне передать. Голос вдруг дрогнул, говорить стало труднее. Феликс сжал ладонь на столе, оставляя следы от ногтей на коже. И продолжил. — Я сначала не воспринял её всерьёз, отложил в сторону и забыл. В конце дня за мной как обычно пришёл Хёнджин, улыбнулся и спросил, что мне принесли, — слюна скопилась во рту, и Ли с трудом её проглотил, ощущая лёгкий тремор в конечностях. — И-и... когда я открыл к-коробку, там лежали, — рот периодически открывался без звуков, слова не шли. — Там лежало м-множество копий непристойных фотографий Хёнджина и к-какого-то парня. Чонин, всё это время стоявший у шкафа, подошёл к старшему и сел напротив, поддерживающе накрыв ладонью дрожащую руку. — Т-так вот, — Феликс отвёл взгляд. — Я тогда поступил очень... безумно плохо. Начал п-подозревать его, просматривать з-звонки. Пусть он и сказал, что это в-всё подстава от бывшего, м-мне не хотелось его слушать. Я такой глупый, Чонин, я-я... — Ли запнулся, в невозможности продолжить. Голосовые связки словно рвались в горле с неимоверной дрожью. Но стоило закончить, пока Ян молча слушал. — Я застал его п-после этого с тем парнем, п-подумал, что они целовались. Вышел к н-ним навстречу и устроил с-скандал. Моему гневу н-не было предела, я расстался с Хёнджи-джином там же... — Оу, хён, я так... — Знаешь, Чонин, — прочистил горло Феликс, и стало куда легче. Проговорив всё, с души словно упал камень, и в мысли пришло озарение, — я бы хотел вернуть всё как было, чтобы забыть тот случай. Но моя гордость. Я её ненавижу. Она постоянно отталкивает от меня то, что я люблю и чем дорожу. Зрачки забегали по лицу напротив. Ли с придыханием сидел и наблюдал за меняющимися эмоциями Яна. Тот то ошарашенно открывал рот, собираясь что-либо ответить, то задумывался, уходя глубоко в свои мысли. Но в отличие от старшего быстро пришёл к очередной идее. — В таком случае, хён, я знаю, что нам делать, — глаза сузились из-за яркой улыбки, Чонин поднялся с места и направился к шкафу. Уверенно достал оттуда комплект верхней одежды на вешалке, подхватил свободной рукой лежащие на кушетке брюки и встал посреди кабинета с ровной осанкой и гордо запрокинутой головой. — Этим вечером ты будешь хлеще Золушки покорять принца. Я наряжу тебя лучше стилистов Ким Кардашьян. Ты будешь роскошнее самой Мэрилин Монро, — заявил Ян. — Боюсь представить, что ты там подготовил? — с прищуренными глазами Ли рассматривал одежду в руках младшего. — Молчи и иди преображайся! • • • Феликс вновь оказался в этой обстановке. Нелюбимой ему обстановке. Когда коллеги толпились где только возможно, когда в бары не оставалось прохода, когда вокруг царили темнота и хеллоуинские украшения, освещаемые разноцветными огнями танцпола, а громкая музыка из колонок била по ушам вместе с радостными криками. Отличие было только в одном. В костюме. Если в прошлый раз Ли не заморачивался над внешним видом, то теперь до прихода в клуб над ним хорошенько поработал Чонин. Ни на шаг не отходил, пока не убедился в идеальности образа старшего. Теперь он стоял у стены с привычным шампанским в руке и нервно постукивал кончиком носа обуви по полу, разодетый как самый настоящий принц. Будь его воля, Феликс никогда бы не осмелился выбрать для себя такую одежду и пойти в ней на люди. Чёрные брюки подчеркивали все выразительные места, при ходьбе оттягивая ягодицы, а ремень будто вовсе ничего не держал. Одна лишь заправленная чёрная футболка казалось привычной на фоне вышитого ажурными белыми узорами пиджака с разными кожаными вставками. — Отпадно выглядишь, Феликс, — мужской голос со стороны заставил вздрогнуть от неожиданности. — Спасибо, я... — собирался ответить Ли, но вдруг закричал, отпрыгнув в сторону. Глаза раскрылись на максимум, рот застыл в удивлении, а рука уже лежала на сердце, ощущая его быстрый ритм. Стоящий напротив мужчина снял с себя мохнатую маску волка и рассмеялся. — А я думал ты бесстрашный, — Чан улыбался во весь рот, поправляя растрепавшиеся волосы. — Просто у вас, господин, идеальный костюм на Хеллоуин, — спохватился Феликс. — Прошу прощения, что так испугался. — Ничего, это и есть моя цель на сегодня. Оборотни были любимой темой ещё у моей бабушки, — тот похлопал его по плечу, попутно осматривая с ног до головы. — А ты в кого оделся? Не могу понять... — О, Чонин назвал мой образ в честь Мэрилин Монро, — Ли неловко улыбнулся в ответ, заправляя чёлку за ухо. — Да она ж красотка, — ахнул Бан и рассмеялся в очередной раз. — Смотри в оба, вдруг привлечёшь к себе какую нечисть своей неотразимостью. — Бу, — раздалось над ухом Феликса, и он снова взялся за сердце, вот только обернуться ему не дали. — Нечисть уже здесь. Позади стоял Хёнджин, сверкая высунутыми наружу клыками в улыбке. Его ладонь покоилась на талии Ли, а грудь плотно прижималась к спине. Феликс чуть язык не проглотил, скулы вмиг покраснели, а сам он ничего не мог с этим сделать. — А я предупреждал тебя, — слишком весело для разочарования вздохнул Чан, натягивая маску обратно на голову. — Я пойду, мне ещё много кого пугать. — Удачи, господин Бан, — пролепетал вслед Хван, а рука вдруг сжалась на чужой талии. Ли и вовсе не дышал, почувствовав, как на него смотрели. Тёмные глаза скользили по ушам и шее вниз, заставляя их больше наливаться краской, ласкали и будто облизывали оголённые участки тела. Кадык дёрнулся вместе с грудью, но Феликс тут же ощутил себя прижатым к Хёнджину обеим руками, намертво скрепившимися в замке на талии. Его томное дыхание опаляло ниже затылка, заставляя мысли плавиться. — Ты такой красивый, Ликс-и, не хочу тебя отпускать, — прошептал над ухом Хван, а Ли почувствовал преодолевающее его желание умолять мужчину поцеловать его. — Хёнджи-джин, — он заикнулся, как только пульс сдавил виски. — Твоё сердцебиение такое быстрое, но я ещё ничего не делал, — одна ладонь пробралась выше, опустившись на рёбра. — Прямо в ритм моего сердца, — удовлетворённо выдохнул Хёнджин. Феликс не знал, что ответить. Стоял, не смея пошевелиться и тем более оттолкнуть от себя чужое тело. Трудно было признаться самому себе, но он правда скучал по прикосновениям Хвана. Настолько хотел их на себе, что совсем забылся, запрокинув голову тому на плечо и прикрыв глаза в нескрываемым удовольствии. Язык так и не повернулся просить большего, ему бы хоть этот момент запомнить надолго. — Ты всегда красив, но сейчас от тебя совсем невозможно оторвать глаз, — продолжал нашёптывать Хёнджин, отвернувшись с Ли к стене, будто специально пряча его от всех за своей спиной. — М-м, Хёнд... Х-Хёндж... — мямлил Феликс, стоило проворным ладоням опуститься на ремень и бедро. Поясница выгнулась сама собой, а ягодицы соприкоснулись с пахом Хвана. — Осторожнее, принцесса, опасные у тебя приёмы. И кто тебя такому научил? — его ухмылку Ли мог узнать с закрытым глазами. — Нужно беречь себя от нечисти, особенно сегодня, знал? Его голос звучал бархатно, окутывая разум приятным звучанием. Низкие нотки пробирались настолько глубоко, что Феликс еле дышал. Ладони Хёнджина во всю оглаживали его тело. Чонин всё же ошибся. Это не Золушка покоряла принца, здесь всё куда проще. — Ч-что ты за н-нечисть такая? — прикусив губу, Ли поднял глаза, встречаясь с расширенными зрачками. — Я? — Хван усмехнулся и опустил голову близко к шее, застыв губами всего в нескольких миллиметрах от кожи. — Пришедший забрать своё вампир. Он невесомо коснулся, оставляя поцелуй прямо на шраме. Что-то внутри обоих необратимо оборвалось. — Хён... Хёнджин, — еле успел позвать того Ли, как губы Хвана захватили его. Внизу живота всё затрепетало, вспыхнули огни и взорвались красочными блёстками петарды. Пульс тут же поднял давление, сердце чуть не выпрыгнуло из груди, удерживаемое сильной ладонью мужчины. Он прижимал ею Феликса ближе к себе, словно хотел каждой клеточкой ощутить его тело, запомнить малейшие движения и оставить после себя фантомные ощущения нежности и нужды продолжить. Губы с желанием целовали чужие, такие мягкие и податливые. Слюна скопилась во рту, Хёнджин с трудом успевал глотать её, не отстраняясь ни на мгновение. Ли и сам тяжело задышал, свободная рука вцепилась в ладонь Хвана, пока вторая дрожала, плеская шампанское. Он держался за него, пока Хёнджин готов был взять парня на руки и унести от чужих глаз далеко, оставаясь только вдвоём и только наедине. Хотелось много всего сказать и в то же время не говорить вовсе. В молчании они могли целовать друг друга. Это уже неимоверно кружило голову и разыгрывало фантазии. Последний чпок раздался с придыханием. Феликс ловил ртом воздух, жмурился и краснел. — Какой ты горячий, Ликс-и... — сглотнув поступившую слюну, прошептал Хван и коснулся тыльной стороной ладони веснушчатой щёки. — Ты г-говорил, что если я с-стану твоим парнем, смогу вылечиться, н-но, — вместе со скулами покраснели и уши со лбом, губы раздулись в два раза, — мне ещё х-хуже стало, — буркнул он. — Ты м-меня обманул? Смущение вовсе накрыло Феликса с головой, стоило Хёнджину сначала улыбнуться, а после откровенно засмеяться. Ли мысленно готовил план побега, собирался сделать шаг в сторону, но его притянули обратно к себе. — Куда ты? Я ещё ничего не сказал, — Хван как ни в чём не бывало поцеловал парня в краешек губ, удовлетворённо промычав. — Так значит ты согласен быть моим парнем? Глаза взглянули в глаза. Они сияли и отражали свет огней в форме сердец. Оба и без слов знали ответ. — Согласен, — тихо проговорил Ли, как его прижали к себе крепче, собираясь втянуть в поцелуй, но он вовремя подставил руки. — Только если обещаешь, что твои бывшие меня не тронут. — Пусть посмеют, я им ни за что не прощу расставания с тобой, — прошептал у самых губ Хван, тут же поцеловав их. На этот раз он действовал увереннее. Касания становились напористыми, движения требовательными. Губы ласкали друг друга, языки сплетались в одно целое. Становилось до одури хорошо, и тут Феликс понял, как сильно влип. Вновь почувствовав на себе вкус Хёнджина, он не мог его никуда отпустить. Влюбился несколько лет назад и не смог отдать своё сердце кому-то другому. Оно билось и жило ради одного мужчины. За него же болело и страдало, скучало долгие месяцы. И из-за него трепетало в груди, желало больше и больше для себя. В какой-то момент послышался звук разбитого стекла. Ли выпустил из руки фужер с шампанским, и тот полетел вниз. Он повернулся лицом, не разрывая поцелуй, ладони обхватили плечи Хвана, вцепились в его чёрный пиджак. Тот что-то мурлыкал в губы, но Феликс останавливал потоки слов вылизыванием языка. Проходился им внутри тёплого рта, обводил кончиком торчащие вставные клыки, чувствуя, как напрягались мышцы Хёнджина, как сам он держался натянутой струной и сипло дышал через нос. — Все звёзды шоу-бизнеса должны благодарить тебя за то, что ты выбрал быть врачом, — хохотнул он, пробравшись ладонями к обтянутым брюками ягодицам и сжал их. — Хёнджин, хоть раз следи за собой, — краснея всем лицом, смущённо упрекнул его Ли. — Ничего не могу с собой поделать. Я дорвался до тебя. Доказал, что должен быть твоим парнем, но ещё не разъяснил, почему мой член лучше, чем у всего Сеула, — Хван подмигнул, показывая в ухмылке клыки. — Стой здесь и никуда не уходи. Я принесу тебе кое-что, — оставив поцелуй на щеке, он скрылся в толпе, до последнего не отводя счастливого взгляда. Феликс тоже ощущал себя на седьмом небе. Ничто и никто не могли испортить ему настрой, разогнать всех бабочек в животе. Своё он больше не упустит по глупости, не станет расставаться с Хёнджином, прежде не выяснив всё спокойным разговором. И правда. Разговор. Нужно просто говорить друг с другом. Только через слова можно понять человека. Ли всю жизнь будет припоминать себе это, не желая повторно наступать на свои же грабли. Хван не достоин плохого отношения к себе, он единственный, бегающий за «кардиологом недоделанным», как фанат. И единственный, в кого возможно влюбиться и обожать всем трепещущим сердцем. — Хён, угадай, кто смог напугать господина Бана? В пришедшем Феликс сразу узнал Чонина. Но оборачивался медленно, чтобы не закричать сиреной, как в прошлый раз. И почему все его сегодня пытались напугать? — Ох, да ты... — Ли замер на месте, раскрыв рот. — Тут бы кто угодно не выдержал. — Знаю, как тебе? — Ян покрутился вокруг себя, давая рассмотреть почти ничего не скрывающий костюм ведьмы. — Ты выглядишь сногсшибательно, — похлопал ему Феликс. — А теперь признавайся, кого охмурить захотел? Чонин взглянул на старшего с нескрываемой хитрой улыбкой. Видимо ждал именно этого вопроса. — Когда околдую, ты сам узнаешь, кто это, — подойдя ближе, он легко шлёпнул Ли по ягодице. — Руки прочь от частной собственности, — пришедший Хёнджин обхватил парня за талию, притянув к себе. — Он мой, — и с самодовольной улыбкой посмотрел на Яна. — Не зря я думал, раз застал вас вдвоём у кушетки два раза подряд, что это судьба... Оглядев обоих с ног до головы, Чонин удовлетворённо кивнул. Он был прав. Из них пара правда вышла самая красивая. Особенно подобранные костюмы. Сочетались будто бы созданы друг для друга, дополняли и украшали вторую половинку. Феликс выглядел счастливым и улыбался, это главное. И пускай Ян умолчал, как за день до этого подглядел, во что оденется Хёнджин, сейчас это абсолютно неважно. — Поверь, это ещё до кушетки можно было назвать судьбой, — Хван облизнул губы, взглянув на краснеющего Ли. — Не смотри так, — смутившись, он закрыл ладонью шрам на шее. — Как? В ответ на это Феликс нахмурился и высунул язык. — Кто-то сейчас доиграется, — ладонь Хёнджина мигом опустилась по талии ниже, сжав ягодицы. — Ай! Руки не распускай, клыки тебе отрежу, — Ли раздул нижнюю губу, ткнув Хвана локтем в бок и взглянув на Яна в просьбе. Тот и без слов понял, растворяясь в толпе и улыбаясь как-то слишком по-лисьи. — Уже боюсь. Я разгневал божество, — без доли сожаления в голосе мужчина сцепил руки за спиной парня, притянув к себе лицом. Язык его ещё раз прошёлся по губам, расширенные зрачки сверкнули огнём. Феликс сжал пиджак Хёнджина, стараясь как можно более невозмутимо смотреть тому в глаза. Но уже через секунду их пришлось закрыть, как только на губах почувствовались прикосновения. Хван целовал его нежно и неторопливо, вылизывая каждый уголок пухлых губ и пробуя их на мягкость с податливостью. Из лёгких почти сразу вышел весь кислород, заменяемый приятным шуршанием чего-то лёгкого, тёплого, желанного. На языке ощутился привкус смешанной с горечью сладости. И он не задумываясь слизал всё с мужских губ. — Что это? — хрипло прошептал Ли, смотря на Хвана как сквозь туман. — Это вкус твоего выздоровления, Ликс-и, — облизнулся тот. — Я вылечил тебя. Феликс раскрыл глаза в удивлении. Он не до конца понимал всех слов, мысли были сосредоточены исключительно на губах Хёнджина и его напряжённых руках на себе. — Ты больше не заикаешься, не дрожишь. Твоё сердцебиение в норме, — ладонь уместилась под грудью, и Ли замер, вслушиваясь в ритм своего пульса. — Быстрое, но не сокращающееся в судорогах. Твоё сердце так бьётся при виде меня, нагоняет кровь по венам, — теперь пальцы легко коснулись покрасневшей щеки, нежно погладив её. — Оно спокойно, умиротворённо, и в то же время мечется от чувств. Обещаю, Ликс-и, твоё сердце больше ничто не потревожит, — Хван прислонился лбом ко лбу, не отводя взгляд тёмных и безумно влюблённых глаз. — Я сохраню его. Сохраню тебя и нашу любовь. Феликс скромно кивнул. Руки сами потянулись к лицу Хёнджина, зарылись в густых волосах и сминали их с осторожностью и наслаждением. Они всё такие же шёлковые, чернее ночи. Пышные и прикрывающие шею локонами. Ли любил раньше, засиживаясь на диване без дела или только что проснувшись на кровати, трогать их и накручивать на палец. Хван тогда выглядел невероятно счастливым, всякий раз улыбался и лез с поцелуями. И сейчас ничего не изменилось. Его губы расплывались, причмокивали, отстраняясь нехотя, с шумным вздохом. — Не могу забыть первый день нашего знакомства, — Хёнджин привычно уже растянул губы в ухмылке, мечтательно подняв глаза к потолку. — Я так на тебя засмотрелся тогда, обсыпал комплиментами. — Особенно «Эй, у нас не принято с длинной шевелюрой таскаться! Анти санитария! Криминал! Ой, ой, господин Ли, простите, это я не вам!» — сымитировал Хвана Феликс, встряхнув белокурыми до плеч волосами. — Я же извинился. Даже волосы ради тебя отрастил, когда ты свои постриг от обиды, — тот прищурил глаза. — И, между прочим, именно тебе такая длина к лицу. Ты неотразим. Как спустившееся с небес божество. Как самый чистый ангел. Признавайся, где твои крылья? — Они исчезли сразу же, как я встретил тебя, — Ли оставил поцелуй на щеке Хвана, опуская голову ему на плечо и прижимаясь грудью ближе. — Стал опорочен тобой, схвачен твоими опасными клыками. И этот шрам на шее напоминает обо всех наших грехах. — Угораздило же тебя связаться с нечистью, — усмехнулся Хёнджин, подхватывая парня на руки и довольно заглядывая в возмутившиеся глаза. — Но ничего. Я уберегу тебя от гнева твоих небесных дружков. Похищу и спрячу у себя. Никому не отдам. Белоснежные острые клыки сверкнули в ухмылке. Феликс схватился крепче за плечи своего похитителя, пока его несли в неизвестном направлении. Хван шёл быстро, ускоряя шаг и минуя прохожих коллег. — Куда ты меня несёшь? Поставь, — Ли не оборачивался по сторонам. Сердце рвалось из груди, взгляд не смел отрываться от сосредоточенного выражения лица, сведённых к переносице бровей и прикушенной клыком губе. — Я ведь говорил, что принесу тебе кое-что, — он загадочно блеснул глазами. — И я передумал. Отнесу тебя самого. — Но не на глазах у всех же, — Феликс в смущении оторвался от разглядывания Хёнджина и ткнулся носом ему в шею, только бы не оглядываться на шепчущихся коллег. — Пускай знают, что ты мой. Я завоевал прекрасного ангела, и никакая другая нечисть пусть не смеет к нему даже прикасаться, — хмыкнул Хван, сажая Ли на диван. Тому пришлось подавить в себе желание снова оказаться на мужских руках. Чувствовать их на себе стало высшей степенью удовольствия. Ладони Хёнджина идеально подходили Феликсу, он ощущал это всем телом, всей душой и мыслями. Им срочно нужно было ехать домой. Ещё немного простых засматриваний на мышцы мужчины, и самое здоровое сердце выдержать не сможет такой пытки. Оно уже билось в изнеможении. — Выпьем, — Хван взял бокал вина со столика рядом и протянул его Ли. — Этот цвет напоминает мне один из оттенков любви к тебе. — Хёнджин... тебя сегодня не остановить, — Феликс принял его и слегка покрутил у лица. Его бедро плавно обхватила мужская ладонь и положила на свою ногу, сминая. — Ты прав, — он взял второй бокал и, не отнимая руки и взгляда, отпил. — Но тебе это нравится. Ты скучал по мне, и я по тебе. Пульс забился на кадыке. Ли, жмурясь, запил его вином, полностью, до последней капли. Отставил бокал на столик и посмотрел на Хвана. Его тёмные зрачки расширялись с каждым мгновением, взгляд сначала мутнел, после становился ясным и в конце концов концентрировался на одном Феликсе, жадно поедая. Тогда он и сам почувствовал голод. Вокруг словно все исчезли, ни души не было в помещении. Только ритм сердца, обжигающий привкус на языке и Хёнджин. Любимый и полный желания Хёнджин. Он всегда нуждался в нём. — К чёрту, — выдохнул Ли, проговорив одними губами. Нога перекинулась через бёдра Хвана, и он оказался сидя на нём. Смотрел в сверкающие то ли от прожекторов, то ли от счастья и чувств глаза. Притянул мужчину к себе за воротник пиджака, провёл кончиком языка по выпирающему клыку вампира. Огонь вспыхнул мгновенно в самой глубине нутра. Жар прошёлся по телу, Феликс почти застонал, когда сильная рука уместилась на талии, и пальцы пробрались под футболку, опалили нежную кожу. Хёнджин отпил ещё вина, любуясь образом своего ангела, возвышающегося над головой. Он хотел было что-то сказать, но Ли первее заткнул поцелуем. Теперь совершенно всё равно на окружающих и какие слова они передавали друг другу. Смотрели они или нет, показывали пальцем или проходили мимо — неважно. Феликсу было хорошо. До одури и криков волшебно. Хван целовал его который раз за день, но всё казалось мало. Они скучали друг по другу, они страдали в разлуке долгое время. Им нужно было вновь быть вместе, вновь соединиться воедино и восполнить убытки былого одиночества. Нельзя оставлять всё так. От Хёнджина шёл горящий адским пламенем жар. Он буквально сжигал чувствительного Феликса, обдавал разрядами молний и буйством призрачных звуков. Его губы сминали, язык облизывал, а ладонь крепко держала талию. Тело обмякло, ощущалось ватным и не способным подчиняться нервным импульсам. Ли словно разобрали на части, пробравшись в самое сердце и запустив переустановку всей репродуктивной системы. Но он не против был. В умелые руки Хвана не страшно отдаться и подарить всего себя целого. Они бы так и сидели на этом диване, наслаждаясь друг другом, как из пубертата не вышедшие. Хёнджин бы не прекращал превращать ангела в своё тёмное божество, преклоняясь перед ним и пуская близко к слабым местам. Феликс бы всё так же перемещал ладони с груди на волосы, сжимал их, трогал любимого вампира и не отстранялся от него. Но в самый пылающий страстью момент на груди оказалось липко и холодно. Жидкость потекла вниз струйками, неприятно щекоча кожу. Оба выдохнули, отстранившись друг от друга. — Как это?.. — Ли держался за плечи Хвана, удивлённо раскрыв глаза. — Кто-то дёрнул мою руку, и всё расплескалось, — Хёнджин отставил бокал в сторону и оттянул прилипшую к телу футболку. Та вся пропахла вином и холодила кожу. Намок даже пиджак. Феликс огляделся по сторонам. Коллеги как ни в чём не бывало продолжали двигаться под басы музыки, все ходили разодетые в разных злодеев фольклора и кино. Они вразнобой и по инерции распределялись по залу кто куда, словно маленькие частички целой клетки. И только одна макушка уверенным шагом направлялась в сторону противоположной стены. Отбивалась от общей картины. Приглядевшись, Ли увидел в человеке знакомое не только ему, но и Хвану лицо. — Нужно сходить в уборную, смыть пятно, — он обернулся обратно на Хёнджина, решаясь умолчать об увиденном. Настроение портить никак не хотелось. — Но я ещё не закончил с тобой, — тот теперь уже двумя руками схватился за обтянутые брюками ягодицы парня и, сжав их, раздвинул. С трудом удержав стон в глотке, Феликс в ответ сел ровно на пах мужчины, потирая его выпирающую бугорком плоть. Между ног всё сдавилось, обдало жаром. Хван прикусил себе губу, пошло заглядывая в глаза. — М-м, Ликс-и, какой ты мягкий, — хрипло протянул он, умудрившись незаметно зайти ладонью под брюки и смять голую ягодицу. — Тебе нравится? — Ли навис лицом над мужчиной, шепча томно и прозрачно. — Нравится, — кивнул Хёнджин, облизав засохшие губы и толкнувшись тазом вперёд, на что Феликс шумно выдохнул. — А мне бы куда больше нравилось, вставь ты свой член в меня, — он нагнулся к уху Хвана, проговорив в него и немного прикусив мочку передними зубами. — Давно я тебя не трахал, — повторив свои слова, рука в штанах проскользнула глубже, а пах несдержанно потёрся между ног Ли. — Хочешь мой член? — и ему кивнули. — Ха-а... ангелочек скучал по мне. Скучал по моим чрезмерным похоти и страсти к себе. Во сне видел, как я залюбливаю его до потери пульса, — Хёнджин не останавливался не на миг, предотвращая желание Феликса ответить ему поцелуями, рассыпающимися от губ до шеи. — Хочешь согрешить со мной, прекрасное создание? Уверен в этом? — Да, — тяжело потянул носом воздух Ли, подпрыгнув на Хване в имитации толчков. — Возьми меня, сексуальная нечисть, пока я не передумал. И Хёнджин бы взял. Настроен был серьёзно и решительно, пока его уверенность не пошатнули. Феликс ловко спрыгнул с бёдер, потянул за руку на себя и заставил подняться на ноги. Смотрел в глаза хитро и безжалостно. Кадык дрогнул. — Что такое, ангельское божество? — Хван в смятении оглядел его. — При всех дать тебе я ещё не готов, — он ухватился пальцами за воротник футболки мужчины и легко поцеловал в губы. — Так что придержи свой пыл. Для начала умойся, а потом отвези к себе, — Ли встал на носочки, дотягиваясь до уха. — И делай там со мной всё, что захочешь. Хёнджин не стал больше медлить. Ему буквально дали зелёный свет. Он быстро кивнул, схватил бокал со столика и осушил его. Последний раз невесомо пройдясь пальцами по мягким ягодицам, он наклонился к Феликсу, встав вплотную. — Ты будешь моим на всю эту ночь и грядущую вечность, Ликс-и, — со следом от поцелуя на шее Хван оставил после себя ощущение пустоты за спиной. По коже прошёлся холодок. Ли схватил ртом воздух, провожая мужчину до уборной взглядом. Тот мгновенно забежал в неё и скрылся за дверьми. Но стало только хуже. Феликс перестал чувствовать себя защищённым и уверенном в собственных действиях. Сердце внутри ёркнуло, неприятно стукнувшись о грудь. Всё вокруг вмиг стало подозрительным. Украшенный хеллоуинским декором зал словно не отводил глаз от стоящего рядом с диваном парня. Атмосфера тьмы и вышедшей из потустороннего мира нечисти сковывали движения. Ли с усердием повернул голову. Там, на стенах и потолке — повсюду были расклеены праздничные плакаты. Обсыпанные блёстками игрушки на ниточках свисали отовсюду. Искусственные пауки со своей паутиной томились по углам, шляпы ведьм, клыки оборотней, пластиковый ножи убийцы так же украшали подставки, столы и бар. А на подоконниках светились вырезанные лица тыкв. Засохшие цветы ткнулись в нос Феликса не сразу. Он и не заметил, как к нему подошли. Его окутал холод и непонятный страх. Предвкушение чего-то ужасающе непредвиденного. — Ч... что? — Ли недоверчиво взглянул на пришедшего. Незнакомец стоял в широком чёрном балахоне, спускающимся до самого пола и скрывающем лицо за капюшоном. Словно смерть. — Этот букет вам, — сухо проговорил тот, протягивая испортившиеся уже оранжево-жёлтые листья клёна и бутоны роз. — Спасибо, но, — Феликс сглотнул, отстраняя цветы от лица, — я не принимаю подарки. — Отчего же? — маленькие искорки глаз сверкнули из капюшона, и, сколько бы Ли не пытался, у него не получалось разглядеть чужого лица. — Вы прекрасны, словно ангел, и заслуживаете внимания. — Поверьте, мне его и без того оказывают, — натянуто улыбнулся он, стараясь отойти в сторону и бросая взгляд на дверь уборной. — Правда, мне очень приятно, но я не могу, поймите... Договорить ему не удалось. Незнакомец вцепился в запястье ладонью, сжимая крепко и безжалостно. Дёрнул рукой, и Феликс от неожиданности потерял равновесие, чуть не свалившись на пол. Его обхватили со спины за горло, сдавливая на кадыке и перекрывая доступ к кислороду. Лицо в мгновение покраснело, пальцы судорожно пытались отцепить от себя хватку, правда всё бесполезно. Его протянули к мало освещаемому углу и остановились там. — Запомни мои слова, Ли Феликс, — имя из уст незнакомца прозвучало с пренебрежением, тогда до парня дошло, кто же это был. — Ты никто по сравнению со мной. На самом деле тебя никто не любит, ты ничего не стоишь и не достоин даже капли внимания от... — Заткнись, а, — процедил сквозь зубы Ли, царапая ногтями кожу парня. — Это ты заткнись, ничтожество, — его шею сильнее зажали. — Родился никем и сдохнешь под мостом. Я тебе это обеспечу. — Сум-ма... сумасшедший, — с трудом выговорил Феликс, решаясь на отчаянный шаг. Пока парень не ослаблял хватки, Ли задержал последние остатки кислорода в лёгких. Опустил голову, но та лишь закружилась, словно на американских горках, перед глазами поплыли белые пятна. Феликс из последних сил стиснул зубы, опустил голову ещё ниже, раскрыл рот, пока не смог вцепиться зубами в душащую его руку. Сзади послышался крик и ругательства. Его отпустили на секунду, и этого хватило, чтобы выбраться. Ноги не выдержали и шага, тело свалилось на пол, а рот несдержанно глотал воздух. Но времени приходить в себя совсем не было. — Чёрт, откуда ты такой взялся? — гневно бросил в сторону Ли тот. — А ты угадай с первой попытки, — Феликс рванул к парню, впечатав за плечи в стену. Затылок его тут же стукнулся, капюшон спал, а лицо исказилось в боли. — Ангелы берутся только из рая. И ты, друг мой, созвал к себе беду, покушаясь на меня. Следи за собой, — он готов был плюнуть в лицо, но сдержался, — а то в следующий раз могу и нимбом уебать, если понадобиться. — Да пошёл ты... — Это ты сейчас и скажешь мне, куда я должен идти. Что ты уже сделал с Хёнджином? — Ли пронзил взглядом всё тело парня. — Я знаю, ты хочешь ему подсолить. Но у тебя ничего не выйдет. Пока я его парень, только мне можно владеть им. В глазах напротив загорелась обида и злость. Феликс точно мог различить их от всего другого. Но жалеть не стал. — Послушался бы ты Хёнджина тогда, — он отпустил парня, отойдя на пару шагов. — Уходи. На чужом счастье своё не построишь. Не смея оглядываться, Ли побежал в сторону уборной. Там, оказавшись за дверью, он замер на месте. Как и ожидалось, с Хваном что-то сделали. Этот бывший совсем не хотел оставлять мужчину в покое, задевал его, всячески подставлял, а теперь тот почти лежал на ледяной плитке. Только макушка упёрлась в стену, руки сложились на груди крестом. — Хёнджин-и, т-ты, — Феликс подбежал, скатился на пол коленками и поднял опущенную голову, — ты как? Что с т-тобой? Голос задрожал, напоминая себе о том, как прежде он страдал всякий раз без Хвана. — Хёнджин-и, скажи хоть что-нибудь, что мне сделать? — одна рука опустилась на грудь и, почувствовав пульс, немного успокоилась, но мысли раскручивались одна за другой. Тёмные глаза наконец поднялись на него, ласково прошлись взглядом по лицу. Феликс прикусил себе губу, не смея даже пискнуть, когда его прижали к себе две руки. Он опустил голову на вздымающуюся грудь и слушал дыхание. — Что-то мне... холодно, — прохрипел Хван. — Очень холодно... — Нужно встать, Хёнджин-и, нельзя долго сидеть на полу, простудишься, — Ли встал, собираясь поднять и Хвана, вот только взгляд вовремя опустился ниже. На паху Хёнджина лежал лёд. Большой пакет ледяных кубиков в пакете. Феликс коснулся их, убирая в сторону. Пальцы мгновенно покраснели от холода. Как только Хван терпел всё это время на себе, он спрашивать не стал. Лишь понял, что дело серьёзное. Если хоть немного помедлить, Ли будет винить себя всю оставшуюся жизнь за то, как не смог спасти собственного парня в тяжёлой ситуации. У того уже тело подрагивало, ноги скрещивались в попытках согреть себя. Он и слова сказать был не в состоянии. В глазах таилась боль и терпение. — Сейчас, Хёнджин-и, всё будет хорошо, — Феликс поднял его с пола, перекидывая одну руку через плечо. Теперь всё тело Хвана казалось замороженным. Он с трудом делал шаги, жмурился, цеплялся вставными клыками за губу и навалился на Ли. Тот смог дотащить его до одной из кабинок, посадив на крышку унитаза. Выбора как такового и не было. Нести куда-то Хёнджина он уже не успеет, тот стремительно мёрз и хватался руками за пах. Эпицентр всей боли, судя по всему, не давал покоя. Феликс закрыл за собой дверь кабинки на замок, подошёл ближе и осторожно убрал ладони мужчины. — Позволь я, — Ли требовательно посмотрел в тёмные глаза и, увидев в них ответ, приспустил штаны с Хвана. — М-мх, — промычал тот, зажав губы. Его бёдра дрожали, застывший в возбуждении член так же ныл от холода сквозь боксеры. Феликс никак не мог сосредоточиться: то сердце било по вискам, то Хёнджин издавал странные звуки. Окончательно сняв с него брюки, Ли чуть не проклял себя, когда резко взялся за плоть и услышал стон. Хван весь измученный сидел, расставив ноги и закатив глаза. Холодный пот тёк по шее, а вены вздувались от смешавшихся напряжения и боли. Он с трудом дышал, открывал рот, а губами словно о чём-то говорил. Но голос осип, из него получались лишь стоны. — Потерпи, Хёнджин-и, я согрею тебя, — сглотнул Феликс. Вторая рука так же легла на возбуждение и огладила её. Замёрзшее. Нужно было срочно отогреть. Ладони мягко проходились по всей длине, не давили, но обдавали своим теплом. Правда кончики пальцев быстро заледенели, невзирая на то, как действовал Ли. Лицо Хвана всё ещё искажалось от боли, казалось, член стал только холоднее. А время шло. На боксерах показалась капля смазки, плоть резко дёргалась, а Хёнджин от этого застонал на всю глотку. Не зная, куда себя деть, Феликс запутался в мыслях окончательно. Решение проблемы всплывало только одно. — У тебя есть презервативы? После этих слов Хван заткнул себе рот, в оба глаза разглядывая покрасневшего Феликса. Ответить так и ничего не смог, лишь кивнул на лежащие на полу собственные брюки. Ли, облегчённо выдохнув, поднял их и пошарил по карманам. В одном из них действительно лежал квадратный пакетик защиты. Он попытался его разорвать, но задрожавшие вдруг руки не дали этого. В ход пошли зубы, но они только соскользнули. Тогда Хёнджин предложил свою помощь, легко достав презерватив. Протянул его с прищуренными глазами. Феликс покрутил его между пальцев, взглянул на изнывающий член и шумно выдохнул. Суть того, что другого выхода уже нет, стало очевидно вдвойне. Сняв с Хёнджина и боксеры, сердце неровно забилось в груди. Трепетное волнение пробежалось мурашками по всему телу в невозможности успокоиться. Не глядя, Ли растянул латекс по большому члену, только бы не засматриваться на него и разбухшие вены, что лишь сильнее натянули на себе презерватив. Казалось, он лопнет от размера раньше, чем с Хваном успеют что-либо сделать. Завершив с этим, Феликс и сам стал раздеваться. Встал ровно, снимая с себя всю нижнюю одежду и отбрасывая её к брюкам Хёнджина. Внизу живота стало тяжело, напряжение натянулось тугой струной и не давало мыслям покоя. Голые ягодицы холодил воздух, а Хван только сильнее содрогнулся на месте, несдержанно простонав что-то. Ли тут же оказался сидя у него на бёдрах. А предстояло сесть на член. Раздвигая ноги и держась за плечи мужчины, он прошёлся промежностью по всей длине. — А-ах, Ликс-и, — шёпотом прохрипел Хван. — Х-холодно... — Грейся о меня, Хёнджин-и, — он положил широкие ладони себе на талию, а сам огладил напряжённые мышцы рук. — Сейчас тебе точно станет хорошо. Направив член к промежности, Ли опустил таз, плавно насаживаясь. Головка прошла легко, растягивая внутренние стенки. Феликс весь передёрнулся вместе с Хёнджином от ощущений. Они давно не чувствовали друг друга, давно не соприкасались так близко. Стоило скорее восполнить недостаток друг друга, утолить голод и желание. Именно оно разгоралось нескончаемым пламенем, постепенно согревая изнутри. Ли подвигал тазом, окончательно сев на член. Хван прогнулся в спине, делая толчок навстречу. Его плоть вся замёрзшая, как после холодильника. По коже бегали мурашки, Феликс и сам пытался сохранять тепло, только бы все его задумки были не напрасны. Пока Хёнджин внутри него, он должен позаботиться о нём как следует. Дать то, в чём он нуждался и спасти от того, что мучило. Брови на переносице расслабились, возвращаясь в прежнее положение. Хван вздохнул более спокойно, сжимая ладони на мягких боках Ли и чувствуя каждой венкой и каждым нервным окончанием, как по телу растекалось тепло. Феликс так правильно сидел на его члене, так правильно трогал руки и краснел, стоило посмотреть ему в глаза. Невозможно было сдержаться от того, чтобы не поцеловать. Губы растопились лужицей, стоило им поцеловать друг друга. Голос тоже вмиг прорезался, отпуская накопившееся. — Ах, ангелочек, — Хёнджин толкнулся тазом глубже, хлюпая. — Как же хорошо, ах... — Тише-тише, — Феликс приставил палец к его губам, — нас не должны услышать. И ты тоже не двигайся. Нельзя. Тебе нужно согреться. — Я согреюсь в движении, Ликс-и, — простонал Хван, и его поспешили остановить поцелуем. — Нет, слушайся меня. Потерпи ещё немного. Прозвучав вполне уверенно, Ли удовлетворённо кивнул, как только мужчина сдался и прекратил копошения. Его глаза, поблёскивая, смотрели на Феликса. Тот гладил его волосы, перебирал между пальцев и томно вздыхал. — Как это случилось? — поинтересовался он. — Ты про лёд? — в ответ Хвану кивнули. — Мне, кажется, что-то подмешали в последний бокал. Как только я зашёл сюда и вымыл футболку, накатила слабость. Я упал, а очнулся от дикого холода, но пошевелиться было невозможно. Мне повезло, что первым меня нашёл ты. — Ещё как, — хмыкнул Ли. — Кто ещё спасёт тебя от бывших, если не я? — М-м, ты прав, — Хёнджин удовлетворённо кивнул головой. — Что, как ни твоя задница, способна меня даже из того света достать? — ладони опустились на голые ягодицы, шлёпнув по ним. Феликс тихо застонал, стоило Хвану раздвинуть обе половинки друг от друга, давая доступа к промежности. Член вошёл полностью по самые яйца, смазка от презерватива захлюпала внутри. Ли почувствовал, как ему вдруг стало жарко. И непонятно: от глубины проникновения или загадочно-пошлого взгляда Хёнджина. Он буквально ел его потемневшими глазами, облизывал и вылизывал рот, стискивал в ладонях просящее внимания тело. И становилось слишком прекрасно для реальности. Но это она и была. — Хочу трахнуть тебя, — прошептал Хван. — Нельзя, — Феликс вздрогнул, как только член внутри увеличился в напряжении. — Но я согрелся. Я весь тёплый, Ликс-и. Мне жарко, — Хёнджин откинул голову, в подтверждении стирая пот со лба. — Не может быть. — Сам смотри, — он снял с себя пиджак, обнажая выпирающие вены на руках и будто специально сокращая мышцы. — Но мне совсем не жарко, — упрекнул его тот, раздув губы и покраснев. — Теперь ты замёрз? — Хван вскинул брови, тут же ухмыльнувшись. — Значит, пришло моё время тебя согревать. — Что ты... Ли и одуматься не успел, как оказался подхвачен. Хёнджин поднялся на ноги, держа его на весу и не выходя изнутри. Лопатки соприкоснулись с дверью кабинки, а внизу обдало жаром. Феликс прогнулся в спине, сдерживая стон наслаждения, как только Хван толкнулся бёдрами ему навстречу. Член заполнил собой всё нутро и отпускать его совсем не было желания. Хотелось только умолять двигаться дальше, не останавливаясь и не продвигая насквозь всё тело томным взглядом. — Будь тише, мой ангел, я ведь говорил тебе, что дорвался до тебя. Нечисть своё так легко не упускает, — Хёнджин опасно сверкнул выпирающими клыками и начал движение. Его таз толкался в Феликса, член растягивал изнутри и бился сразу о простату. Ли с шумными вздохами и тихими полустонами схватился за волосы на затылке Хвана, притягивая к себе. Целовал его и обводил языком ряды зубов, особое внимание уделяя вампирским клыкам. Те задевали его губы, оттягивали их и с причмокивающими звуками продолжили сминать. Хёнджин всегда любил целоваться по долгу и чувственно. По одним его прикосновениям губ становилось понятно настроение. И сейчас он явно настроен закончить начатое. Смазка хлюпала всё громче, толчки становились быстрее и пробирали всё тело до дрожи. Феликс извивался в сильных руках Хёнджина, вылизывал его рот и игрался с густыми волосами. Те сплетались между его пальцев, ласкали своей шелковистостью и мягкостью. Ли не мог оторваться от лица Хвана, целовал его всего, пока сам плавился от уверенных движений внутри себя. Член отлично знал, в каком направлении толкаться и где места самые чувствительные. — Ах, Хёнджин-и, — Феликс выгнулся, крепче цепляясь руками за волосы. В промежности было чересчур горячо. Возбуждённая плоть развязывала его всего по стенке и не давала возможности мыслить. Всё сменялось желанием кончить. — Хёнджин-и, поставь меня, я не могу так больше, — Ли переместил ладони на широкие плечи. Те как скала напряжены и словно ждали, когда до них дотронуться. — Ликс-и, ах, я сейчас кончу, — уткнувшись носом в тонкую шею, прорычал Хван и продолжал толкаться по простате. — Слишком, — толчок, — Джин-и, это слишком, — ещё толчок, — глубоко-о... Феликс почти не сдерживался в своих звуках. Член нещадно таранил его, выбивал из лёгких весь воздух, а из разума хоть что-то светлое. Ангел внутри растворился, поглотился и расщипился на мириады частиц. Остался только обычный человек с его высокой потребностью в партнёре. Который, к слову, услышал его слова. Прекратил движение, осторожно опуская на ноги. Ли в первую секунду чуть не упал, оказавшись подхваченным Хваном. Тот поцеловал его на последок в губы, прежде чем развернуть к себе спиной. — М-м, — блаженно протянул Хёнджин, со шлепком огладив пухлую ягодицу. — Ты с любых ракурсов божественный. Не представляешь, насколько я счастливый, раз смог отвоевать тебя себе. — К чёрту, ах, — Феликс прижался спиной к широкой груди. — Просто трахни меня, мне нужен твой член. Хван чуть наклонился, облизывая мочку уха и в довольном рычании раздвигая зад Ли. Член вновь сделал толчок внутри. Сначала медленный, пробующий себя с другого угла, а после начавший движение во всю. Феликс снова утопал в похоти, совсем не волнуясь о том, есть ли кто-то рядом, и правильно ли они сейчас поступают. Очевидно, да. Раз обоим хорошо друг с другом, раз они по уши влюблены и хотят быть только вместе, значит, нет в этом ничего постыдного. Особенно когда ритм толчков Хёнджина доходит до сумасшедшего. В миг сорвало все тормоза, одно только желание осталось между ними. Одна любовь, одна жизнь и одно целое. Они как части чего-то совершенно разного соединились друг с другом и притянулись, как два противоположных полушария. Не могли друг без друга. Совсем разум сносило, когда один из них далеко и не рядом, когда бросал и не давал шанса вернуться. Но сейчас всё по-другому. Сейчас всё встало на круги своя. И они вновь чувствовали друг друга каждой клеточкой, каждым импульсом и вздохом. Хёнджин держал Феликса за прогнувшуюся талию. Вбивался в него до дрожи в ногах. Заставлял стонать и насаживаться на член. Его ягодицы с каждым шлепком краснели всё больше, губы опухали в поцелуях, а пальцы хватались за гладкую поверхность. Он не в силах держать себя, как и Хван. Оба чувствовали нахлынувший оргазм, стоило всего нескольким толчкам создать трение внутри. Презерватив заполнился спермой, дверь запачкалась в белёсой жидкости. Грудь тяжело вздымалась, ноги продолжали дрожать. — Согрелся, мой ангел? — Хёнджин проскользнул ладонью к груди и прижал к себе. — Да, — Феликс опрокинул голову, встречаясь с любимыми губами. Поцеловал их и выдохнул облегчённо. — Твоё сердцебиение вновь такое быстрое, — Хван расплылся в ухмылке, провёл языком по шраму на шее. — Как и твоё. Ли потянулся ближе к нему, зарываясь пальцами в волосах. Всё внутри трепетало в лёгкости и тепле. Наконец-то ритм сердца прежний, не волнующийся в судорогах и не мешающий жить в своё удовольствие. Хёнджин подарил ему выздоровление. Как и Феликс отдал ему всего себя без остатка. И никакая нечисть с момента их воссоединения не сможет больше разбить бьющиеся в унисон сердца.