Incredibly loud and extremely close

Глава 14.

Март 2033 года Барселона, Испания

— У нас все в порядке, — киваю через экран планшета Кристиану, пока заплетаю волосы дочери. — С Асей побудет Хавьером сегодня, пока у меня тренировка, а потом мы отправимся погулять по городу. — Вы одни будете? — глаза моего мужа пронизывают меня через тысячи километром. — Кто-то ещё с вами пойдем? — Я не знаю, — возвращаю ему внимательный взгляд. — Возможно, кто-то из знакомых присоединится. Я не очень хорошо знаю город, мы бы не отказались от небольшой экскурсии. — Женя... — Крис, мы обсудим это дома, хорошо? — я целую Асю в лоб и сажусь рядом. — Не сейчас. Нам пора уже спускаться на завтрак. — Пока, папочка, — малышка машет в экран и спрыгивает с кровати. — Все? Идём кушать? — Идём кушать, — беру сумочку и наши пропуска, мысленно возвращаясь в тот день, когда мы обсуждали с Кристианом нашу жизнь. *** — Ты же понимаешь прекрасно, что я его всегда любила. — Но у нас дочка, Женя, ты вышла за меня замуж, мы создали семью. Тебе не кажется слишком странно, что он появляется лишь тогда, когда у тебя всё в жизни хорошо? — он зло бросает слова мне в лицо. — Когда ты была разбита, где был он? — Вообще-то это я от него ушла! — Да, но он не сделал ничего, чтобы тебя остановить. Он удерживал тебя? Он пытался ли вытащить тебя с того дна, куда ты опустилась после Пекина? Нет. Его не было все эти годы рядом, он не успокаивал тебя, не поддерживал. Он стоит свою жизнь: женился, разводился, устраивал шоу с громкими премьерами, но ни разу не попытался что-то предпринять ради тебя, — он присаживается на корточки около меня. — Это не любовь, Женя, это зависимость. Это желание снова удостовериться, что ты будешь его марионеткой. — Крис, — я от бессилия опускаю руки, касаясь пальцами его запястий. — Мы все сделали много ошибок, но разве сила не в том, чтобы прощать? — Сила в том, чтобы бороться за любимого человека даже тогда, когда он тебя отталкивает, — я слышу боль в его голосе, от которой мне становится плохо. — Это бороться за своё счастье. — Я не хочу сделать тебя несчастливым. — Но ты делаешь это прямо сейчас, — он отводит взгляд в сторону, — а что будет с Асей? Она моя дочь, а не его. — Она твоя дочь и навсегда ею останется. Ася тут ни при чём. — Прошу тебя, давай не торопиться? Не сжигать мосты, — Крис сжимает мои руки. — Давай подождем пару месяцев? Попробуем восстановить то, что есть... Ты убедишься в том, что со мной тебе лучше. И что Асе лучше жить в полноценной семье. И карта дочери — это запрещенный приём, который всегда со мной срабатывает. *** — Доброе утро, дамы, — Хави приветствует нас, быстро целуя в щеки, — как я соскучился по вам! — Доброе, и мы тоже, — я помогаю дочери усесться за столом. — Ты уже поел? — Нет, только кофе выпил, ждал всех своих друзей, чтобы вместе поесть. — Ну, мы очень голодны, так что можно заказывать, — беру меню в руки и быстро пробегаю глазами по первым строкам, когда ощущаю движение позади себя. — Доброе утро, — его голос обволакивает меня подобно паутине, вызывая дрожь во всем теле. Я поднимаю взгляд направо, встречаясь глазами с Юдзуру, смотрящим на меня своим самым теплым взглядом. — Здрасти, — тоненький голосок дочери прерывает эту магию, напоминая, что мы не одни. — Доброе утром, принцесса, — Юдзуру приветливо кланяется Ася, отчего она хихикает. — Как ты себя чувствуешь сегодня? Ничего не болит. — Всё хорошо, только животик хочет кушать, — она кладет обе руки на свой живот. — Ам-ам-ам. Мы все смеемся, и я возвращаюсь к выбору еды, предлагая Ася на выбор омлет и кашу, и она, конечно же, готова съесть все, что угодно, но чтобы это не было кашей. Обычные детские пищевые привычки, которые лишь с возрастом изменятся, когда захочется чего-нибудь теплого и питательного. Ну, правда с ложечкой варенья, без этого никуда. Мы обсуждаем предстоящий день с тренировками, пока ждём еду, а Ася играет с новой игрушкой, подаренной вчера Юдзуру. Я почти полностью выбрасываю из головы все мысли, которые Кристиан снова возродил внутри меня, расслабляясь в дружеской атмосфере, но временами нет-нет, да и смотрю на Юдзуру взглядом своего мужа: может быть он в чем-то и прав? — Ася, ты не против со мной немного погулять, пока мама будет работать? — Юдзуру напрямую обращается к моей дочери. — Мы могли бы с тобой прогуляться по парку, а потом попить чай. — А ты долго будешь занята? — дочь надувает губы, обращаясь сначала ко мне. — Мне с тобой нельзя? — Мы с тобой об этом говорили дома, Ася, — я стараюсь придерживаться нейтрального тона голоса, — что маме надо будет каждый день работать, а теперь надо побыть с кем-то из моих знакомых. Но всего по несколько часов в день. — Ладно, — она вздыхает и поднимает взгляд на Юдзуру. — Я согласна. — Спасибо за это, — Юдзуру кивает ей с серьезным выражением лица, но я вижу, как он едва сдерживает улыбку. — Я тебе обещаю, что нам не будет скучно! — Никакого мороженого, Ася, — я глажу дочь по волосам, — и не уговаривай тебя угостить под предлогом, что я не узнаю — я всё узнаю, я твоя мама. — Хорошо, — она цокает и закатывает глаза, при этом складывая руки на груди. — Но конфетку можно? — Одну можно. Юдзуру широко улыбается, когда я перевожу на него взгляд. Он с таким восторгом смотрит на мою дочь, что внутри всё теплеет: с ним она будет в безопасности, ничего не произойдет, пока он будет с ней сегодня. Конечно, меня волнует вероятность, что их может кто-то снять, но Юдзуру сообщил, что парк находится не в зоне арены, а в жилой зоне, поэтому там вряд ли кто-то будет из журналистов: фигуристы не качаются на качелях и не катаются с горки во время тренировки. *** — Я думаю, что нам с Асей лучше поехать на такси, — Юдзуру стоит в коридоре моего номера, внимательно смотря за тем, как Ася обувается. — Ну, чтобы нас не засекли камеры, если мы приедем на автобусе. — Возможно, ты прав... Тут же не очень далеко ехать, да? — Не очень, буквально минут 10. Пешком тоже близко, но через какие-то странные улицы: Хави советовал не разгуливать там вечерами, тем более одному и иностранцу. Так что не вариант. — Ладно, такси так такси, — я ещё раз проверяю все ли взяла себе, прежде чем взять розовенький рюкзак дочери в виде зайчика. — Так, инструкция. Тут есть салфетки: и влажные, и сухие. Это на случай, если она испачкается, упадёт или что-то такое. Здесь же, в заднем карманчике, есть лейкопластырь. Тоже на случай, если будет ранка. Есть вторые перчатки — Ася часто теряет свои. Бутылка с водичкой. Её любимая кукла — внимательно следи, чтобы нигде не оставить и не потерять. — Женя, мы на пару часов вдвоем идем погулять, а не уезжаем в другую страну, — Юдзуру смеется, и я поднимаю на него взгляд. В этот момент он как раз помогает Асе застегнуть молнию на куртке и поправляет шапку. — Я всегда могу тебе написать или позвонить. А если Ася замерзнет, то мы пойдем в кафе. Или на арену. — Ладно, прости, я просто волнуюсь... Я никогда не оставляла её с кем-то, кто не знает её с рождения, а это... — Мама, я всё скажу. Пошли, мне жарко, — дочка оттягивает воротник куртки в сторону. — Хочу на качели! — Хорошо, всё, — я быстро накидываю пальто и кладу пропуск в карман. — Никакого сладкого, слишком горячего или холодного... — Женя, у меня двое племянников от родной сестры и ещё дети Хави, я всё знаю, — он сжимает легонько мою руку, прежде чем указать на тумбочку. — Телефон возьми и пошли. Его уверенность в какой-то мере передаётся и мне, поэтому послушно беру вещи и выхожу следом. *** Тренировка затянулась на более длительное время, чем я планировала. Помимо того, что у них сдвинулось расписание из-за проблем с заливкой льда, так нам пришлось ещё и разбирать ошибки, сделанные в прокате на тренировке, поэтому я практически бегу к площадке, геолокацию которой Юдзуру мне скинул по моей просьбе. Я чувствую себя вымотанной до неимоверности, когда наконец-то сворачиваю за угол и оказываюсь в том самом парке, о котором он мне и рассказывал. — Мама! — звонки голос Аси служит мне ориентиром, и я поворачиваю голову налево. Там стоит Ася, держа в руках розового плюшевого медведя, который чуть ли не с неё саму ростом, и машет мне рукой. Напряжение отпускает меня, и я наконец-то выдыхаю. Она цела, с ней всё в порядке. Я не сомневалась в том, что Юдзуру позаботится о моей дочери, но материнское сердце всегда беспокоится за своего ребёнка, когда чадо находится далеко. — Привет. Простите, что задержалась, — присаживаюсь на корточки и обнимаю дочь. — Как вы тут? — У нас все хорошо. Посмотри, что мне подарил дядя Юдзуру, — Ася впихивает мне в руки медведя. — Красивый, правда? — Очень красивый, — поднимаю глаза на Юдзуру, который с улыбкой смотрит на нас. — Но что мы говорили об игрушках? Что у нас их и так много. И что не стоит у всех моих знакомых выпрашивать медведей, дочка. — Ася тут ни при чём, это я сам купил ей, — Юзу кладет руку Асе на плечо, ободряюще сжимая. — Мне он очень понравился, но если кто меня увидит на улице с розовым медведем, то будут смеяться, поэтому Ася благородно согласилась мне помочь. Она моя спасительница. — Да! — дочь улыбается во весь свой рот, радостно подпрыгивая. — Я спасла его! — Именно так, принцесса, — он так же широко улыбается ей. — Тем более, что у меня всегда была слабость к медведям. Взгляд, который он мельком дарит мне, бросает в жар. Отсылка к моей фамилии — запрещенный приём, который он применяет. Я так и сижу с медведем в руках на корточках перед ними двумя. — Мне надо через минут сорок быть на арене, чтобы подготовить ребят к тренировке. Не хочешь выпить кофе? Мы с Асей нашли несколько хороших кафе, пока гуляли по району, можем посидеть немного. — Да, мама, пошли! Я хочу пирожное! — дочка подпрыгивает на месте, с воодушевлением смотря то на меня, то на Юзу. — Уговори её пойти, пожааалуйста! — Нельзя отказывать принцессе, когда она просит. Я качаю головой и поднимаюсь, понимая, что проиграла эту битву, даже не подняв оружия. Как я могу им отказать, когда они смотря на меня такими глазами? *** — Большое тебе спасибо, что побыл с ней. Тренировка прошла очень не очень, — я морщусь, вспоминая заплаканные глаза ученицы, — если бы рядом ещё и дочка скакала, то точно сошла бы с ума. — Я могу чем-то помочь кроме как побыть с Асей? Может быть посмотреть что-то? — Юзу внимательно смотрит на меня. — Травма? Или просто не задался прокат? — Второе. Физически все должно быть хорошо, она не жалуется. То ли нервы, то ли акклиматизация — я даже не знаю, сейчас отправила в номер отдыхать, через пару часов договорились посидеть и поговорить, обсудить произошедшее, — рассеянно провожу рукой по лицу. — Никогда не знаешь, что у них в голове происходит. — Это да... Сразу начинаешь понимать своих тренеров, которые точно так же мучались в догадках, когда у нас что-то не получалось, — Юдзуру допивает кофе и отставляет чашку в сторону. — В любом случае, если тебе надо, чтобы я что-то посоветовал или просто побыл с Асей вечером — спокойно обращайся. Я ничем не занят. — Юзу, у тебя одиночники, претендующие на подиум чемпионата. Ты должен думать больше о них, чем обо мне, — я сжимаю его руку, — но спасибо за предложение. — Я люблю свою работу, но я никогда не буду увлечен ею больше, чем тобой и твоими проблемами. Тебе пора бы это уже понять: я не позволю чему-то постороннему снова вклиниться между нами, ты меня понимаешь? Всё внутри меня сжимается, а после бешено скачет от серьёзности его голоса и того, как он произносит каждое слово, пытаясь убедить меня в своих намерениях. Я знаю, чего он добивается, и, кажется, постепенно начинаю сдаваться, слушаясь его самого. Да, я люблю этого мужчину и готова позволить ему решать мои проблемы.