Incredibly loud and extremely close

Глава 27. Ты мне поможешь?..

Февраль 2019 года Торонто, Канада

После разговора прошло несколько дней и я вернулась к полноценным тренировкам. Итогового решения от федерации по-прежнему нет, но мы готовимся к старту в любом случае. Я должна быть в наилучшей форме сейчас, чтобы быть готовой выступить, если мне позволят это сделать. Я безумно переживаю из-за этого и чаще чем обычно проверяю телефон, но понимаю, что ничего не смогу сделать, от меня это не зависит. И то, что я не нахожу себе по вечерам места, их не волнует. Я накатываю произвольную, стараясь довести каждое движение руки до автоматизма, каждый поворот сделать более плавным и органичным, каждый каскад и прыжок совершенным, пока Юдзуру точно так же рядом отрабатывает свои программы. Стали ли мы меньше переживать друг за друга? Вряд ли. Стали ли с чуть большим пониманием относиться к падениям и неудачам? Пожалуй. Мы проговорили половину той ночи, объясняя свои запросы и просьбы, чтобы нам было комфортно работать совместно на льду. Мы проводим много времени вместе в Крикете, поэтому это один из важнейших аспектов, которые надо было обсудить. И именно поэтому нам теперь легче работать. — Женя, нога! — Брайан бросает на меня взгляд, когда отъезжает от Джейсона. — Не начинай прыгать аксель раньше времени, следи за положением левой ноги. Я молча киваю и делаю круг вдоль всего катка, сложив руки на бедрах. Неожиданно меня обдает порывом воздуха, чуть не сбивая с ног, и я замечаю черных вихрь сбоку от себя. Юдзуру приземляет чистейший тройной аксель впереди меня, и разворачивается, одарив меня легкой улыбкой. Я улыбаюсь в ответ, на секунду выходя из своего предельно сконцентрированного состояния, позволяя ему прикоснуться ко мне хотя бы этой улыбкой. — Пижон, — я проезжаю мимо него и тихо хихикаю. — Еще бы в воздухе селфи сделал. — Если ты хорошо попросишь, то я могу, — он смеется, пристраиваясь рядом со мной. — Ничего сложно в этом для меня нет, моя дорогая, лишь одно твоё слово — и все. — Ха-ха-ха, — я закатываю глаза и выдыхаю. — У тебя есть минутка свободна? — Конечно, — он озадаченно на меня смотрит, — что-то случилось? — Можешь глянуть на аксель? — я прикусываю губу, ощущая неловкость от того, что столько времени его отталкивала, а сейчас сама напрашиваюсь на консультацию. — Можем в конце тренировки или после дополнительной... — Можешь прыгнуть сейчас, а я посмотрю, — Юзу прерывает мою болтовню, касаясь меня локтем. — Давай, заходи, я буду тут. Я выдыхаю и благодарно улыбаюсь. Мне действительно не помешал бы его совет, поэтому что я по-настоящему счастлива, что имею возможность у него попросить помощи. Особенно сейчас, когда мы оба решили выстраивать наши отношения по-новому: основывать их на честности, взаимной помощи и любви. Я знаю, что мне самой важно, и что важно для Юдзуру, поэтому сказать это словами оказалось намного проще, чем я думала. — Хм, — он подъезжает ко мне, задумчиво приложив палец к губам. — Давай останемся на дополнительный лед и немного поработаем ещё над ним? Уже не так плох, как был раньше, но ты все еще со страхом в глазах в него заходишь. Давай останемся и попробуем еще, хорошо? — Хорошо, — я едва касаюсь его свободной руки кончиками пальцев. — Спасибо тебе. — Я всегда готов тебе помочь, — он серьезно смотрит на меня, и в его глазах не видно смеха. — Всегда. — Я знаю. Мы еще несколько секунд смотрим друг на друга, прежде чем разъехаться по разным сторонам и продолжить тренировку в разных углах катка. Юдзуру продолжает прыгать, пока я отрабатываю элементы хореографии, следя за собой в зеркале. Каждое движение должно быть максимально отточенным, и если с произвольной чуть проще, потому что её я катаю уже полгода, то с короткой немного сложнее: мне все время хочется отшлифовать какой-то момент, поработать над положением руки, корпуса или ноги в разных позах. И я растворяюсь в этом ощущении до вечера. *** — Девушка, вы не заняты? Его голос раздается у меня над головой, когда я лежу, вся погруженная в растяжку после тяжелого тренировочного дня и дополнительной сессией, на которой Юзу давал мне свои собственные советы, а Брайан с улыбкой наблюдал за нами, периодически что-то комментируя. Это мучительный процесс и он не особо имеет смысла перед, собственно, последним стартом, когда нужна уверенная техника, а не какие-то изменения, но я понимаю, что мне нужно почувствовать уверенность в прыжке, мне нужно осознать его силу. И, как Юдзуру сказал, убрать страх из глаз. — А если даже занята, разве это что-то изменит? — я посылаю ему улыбку и отодвигаю свои вещи в сторону, чтобы он мог лечь рядом. — Я чувствую себя стариком, — он растягивается на коврике и тихо стонет, — у меня болит все. Кажется, даже веки устали сегодня. — Ты ж мой двадцатичетырёхлетний старичок, совсем сил не осталось. Только до кроватки? — Нет, еще поужинать и обязательно сходит в ванную надо, — Юзу лежит, не шевелясь и уткнувшись лицом в сложенные руки. — И ответить на пару писем по учебе. — Бедный, — я подталкиваю к нему свой ролик для массажа, меняя положение, — держи его и не ворчи, чем быстрее разомнешься, тем быстрее отправишься домой. — Ты же не против, если мы сегодня не увидимся? — он приподнимает голову, — я правда без каких-либо сил. — Юзу, я мечтаю о горячей ванной, ужине и постели. И поверь мне, никаких физических действий я совершать не намерена. — Я очень на это надеюсь, — в очередной раз дарит мне мягкую улыбку и со стоном переворачивается на спину. — Мне нужен хороший массаж, но я сегодня не записался, поэтому там занято. Придется страдать с роликом вместе. Я понимающе киваю, чувствую точно такую же усталость и забитость всех мышц после практически полной недели тренировок. Даже несмотря на тот факт, что из-за перелётов у меня получилось целых два выходных, моё тело устало и с нетерпением ждет выходного дня, чтобы лежать распластанным на кровати и поедать исключительно вкусную и полезную пищу. Я очень хочу съездить на рынок и закупиться фруктами, немного пройтись по центру Торонто, а остальное время лежать и смотреть телевизор. Это самый лучший отдых для меня сейчас. Мы растягиваемся с Юдзуру вместе, порой синхронизируясь в некоторых упражнения и посылая друг другу улыбки через зеркало в такие моменты. Я ощущаю силу наших отношений после того разговора и черпаю из этого силы: мне хочется видеть его расслабленную улыбку, а не напряженно сведенные брови и поджатые от злости губы. Я видела, что с нами сделало молчание, поэтому теперь горю желанием разговаривать, и разговаривать как можно больше и дольше. Мы украдкой дарим друг другу легкий поцелуй в дальнем коридоре, прежде чем разойтись по раздевалкам и одеться. Мы оба не сильно любим принимать душ здесь, в Крикете, предпочитая оставить это до горячей ванной дома, где можно с комфортом расслабиться и никуда не торопиться, лежа в ароматной пене и слушая любимую музыку. У нас с ним есть даже любимый плейлист, который мы составляли вдвоем и оба периодически слушаем по вечерам. И сейчас я мечтаю как можно скорее оказаться дома. *** — Мне безумно хочется простого русского борща, — я жалуюсь бабушке по видеосвязи, лежа на кровати. — Хочется поесть его со сметанкой и хлебом, чтобы чеснок еще рядом лежал! Ммм... Прям моя мечта. — Ничего, вот приедешь по окончании сезона дома — я тебя еще не так накормлю! И пироги напеку, и пельмени сама слеплю — в общем все, что только ты захочешь, моя хорошая, — бабушка мягко улыбается, поправляя очки, — и с Джерри потискаетесь, она тоже по тебе скучает. — А я-то как по вам обеим скучаю, — я тяжело вздыхаю и смотрю на любимую бабулю, которая за это время немного изменилась, словно без нас ей жизнь дается тяжелее. Я вижу морщинки, которые скопились в уголках её глаз, и погрустневшее лицо от одиночества. Мне так хочется обнять бабулю, но понимаю, что мы все вместе выбрали этот путь для меня, и каждая женщина в нашей семье его поддерживает. — Ничего, осталось немного, а потом я тебя затискаю и откормлю, моя хорошая! Все будет хорошо, ради цели можно немного и потерпеть, да? — Да, бабушка, потому что цель есть, и есть великие планы на следующий сезон тоже, — я грустно вздыхаю и стараюсь не поддаваться унынию, — все получится, нужно просто хорошо трудиться! — Ты и так хорошо трудишься, вон как вся исхудала, одна кожа да кости только, скоро твоему кавалеру и ухватится-то не за что будет! — Бабушка! — я немного смущаюсь от такого комментария. — Ты что такое говоришь?! — Правду говорю! Кто ж не хочет пощупать хорошее тело? А кости и у него самого есть... Ладно, ты худей там, но помни про питание, а то нагрузки-то у тебя вон какие тяжелые. — Нагрузки тяжелые, но я слежу за питанием и постоянно контролирую витамины, не переживай. Мама тоже следит за тем, чтобы я постоянно кушала и отдыхала, поэтому у меня достаточно хороший жизненный баланс в этом плане, организм уже привык к таким нагрузкам, да и Брайан нас на лед не пустит, если видит, что мы выжаты до конца. Ты бы знала, какой он наседка! Без конца контролирует количества льда у нас, выходные, перекусы... Может с нами сесть в обед и тоже поесть, чтобы видеть, что мы действительно восстанавливаем энергию, а не издеваемся над организмом. — Какой он все-таки хороший человек, — бабушка улыбается прямо в камеру. — Как хорошо, что ты к нему попала, хоть кто-то о своих птенчиках беспокоится, не то что... — Ладно, бабушка, — я прерываю её, — не начинай, что было, то было, так что не надо. Теперь я здесь — и для меня главным является иметь возможность кататься и двигаться вперед. Я не хочу в один момент оказаться на том этапе, когда попросту не смогу развиваться, поэтому сейчас мы прорабатываем моё тело, укрепляем его, а летом начнется работа над четверными прыжками... — Ох, доченька... — Я готова, бабуля, это моя мечта! Тем более, что в Крикете у меня есть возможность это делать, я получаю колоссальную поддержку от всего персонала и одногруппников, тут парни прыгают по 4-5 разных четверных, поэтому они научат меня, помогут где-то более практическим советом. И Юдзуру всегда рядом, — я с улыбкой думаю о том, как он сначала немного распереживался от моей новости, а после сам себя успокоил тем, что будет рядом и поможет своими советами и разработками. — Меня никто тут не бросит одну с прыжком. — Это хорошо, просто все равно волнительно за тебя и за то, как ты будешь столько раз падать... — Все со мной будет хорошо, вот увидишь! — я подмигиваю и бросаю взгляд на часы. — Так, моя мадам, а не пора ли тебе спать ложиться? Это у нас тут время еще ерундовое, а у тебя почти ночь! — Сейчас только с твоей мамой еще немного поговорю — и точно спать, — бабушка смеется, — командирша маленькая. Вот Джерри передает тебе привет тоже, смотри. Бабушка наводит камеру на мою малышку, которая приподнимает ушки, услышав мой голос. Как же я по ней соскучилась за это время! Мне очень сильно хочется вернуться в Москву, чтоб обнять бабушку, потискать Джерри, но одновременно с этим я понимаю, что нет, я не хочу возвращаться в прошлую жизнь, мне нравится тренироваться в Торонто и жить здесь, пока я не добилась своей собственной цели. Я хочу заниматься фигурным катанием как можно дольше, а это я могу делать только тут. — Ты еще с бабушкой? — мама заглядывает ко мне. — Дай я с ней тоже поговорю. Мама забирает планшет и входит из комнаты, оставляя меня одну. В Торонто еще ранний вечер и у меня впереди несколько часов свободного времени, но у меня нет никаких планов и желания куда-то выходить. Юдзуру сегодня дома занимается своими делами и я не собираюсь его отвлекать, поэтому мне нужно себя самостоятельно чем-то занять. На каком-то автомате я тянусь к телефону и раньше, чем успеваю себя остановить, нажимаю на иконку инстаграма. У меня висят тысячи непрочитанных уведомлений под последними постами и я практически успеваю их смахнуть, когда зацепляюсь за одно, написанное кем-то по-русски: «Все равно ты теперь никто». Никто... Разве я никто? Злость подкатывает ко мне волнами, заставляя сесть на кровати. Я больше не никто, и давно уже ею не являюсь. Я Евгения. Я двукратная чемпионка мира, двукратный серебряный призер ОИ. Я фигуристка. Я любимая девушка. Я дочь. Я внучка. Я много кто, но «никем» я точно не являюсь. Я блокирую пользователя, чтобы он не имел возможности написать мне какие-то гадости, и откидываю телефон. Возбуждение в моём теле скользит по венам, не давая мне спокойно лечь. Позвонить кому-то в Россию я тоже не могу — уже достаточно поздно и большинство спят перед завтрашней тренировкой. Остается только... — Ты куда? — мама удивленно смотрит на меня, когда я прохожу в зал. — Что-то случилось? — Нет, ничего, — я отрицательно качаю головой. — Пойду в зал немного побегаю. Не могу спокойно лежать, слишком много энергии осталось. В основном негативной, но маме не надо этого знать, пусть она будет спокойно и не переживает из-за всяких мелочей. Так лучше для нас обеих. — Хорошо, я пока займусь ужином тогда, — она вновь переключается к планшету, по которому все еще разговаривает с бабушкой, и я спокойно выскальзываю из квартиры. Наличие собственного спортзала на первой этаже — несомненное преимущество этого жилого комплекса. Пускай он и не оборудован всеми-всеми различными тренажерами, однако я могу спокойно позаниматься и выполнить базовые вещи. И сейчас я просто хочу побегать. Достаю свои наушники и включаю любимый плейлист для бега, прежде чем включить дорожку. У меня есть час времени лично для себя, чтобы я позанималась и отключила голову. И спорт мне всегда в этом помогал.