Incredibly loud and extremely close

Глава 8. Не надо волноваться

Сентябрь 2018 года Торонто, Канада

Я начинаю скучать по Жене уже через пару дней после её отъезда. Первые двое суток я был сильно занят обсуждением дальнейшего плана с Брайаном, перекраиванием работы с Гисленом, учитывая мои травмы и цели на ближайшее время, а потом, когда все мелочи были улажены, я выспался и был готов трудиться дальше, то неожиданно обнаружил себя сидящим посреди комнаты в одиночестве. А ведь за последние два месяца такого почти не случалось. Все это время мы с Женей старались наверстать упущенное и находить время для встреч, болтали по телефону или куда-то выезжали за город, чтобы побродить по лесу. А сейчас она снова в России, где готовится выступить на тестовых соревнованиях перед Федерацией. Я рад, что она увидится с бабушкой, с друзьям, погуляет по родному городу, но я очень сильно по ней скучаю. И о какой там дистанции я думал пару недель назад? К черту все! Удивительно, как быстро я привык проводить время с ней и занимать все пространство нашими отношениями. Я даже не могу сказать, что мне что-то не нравится, потому что моя жизнь словно заиграла другими красками: я начал чаще выходить из дома, меньше времени проводить за играми и более организованно подходить к планированию своего дня. Безусловно, определенная рутина, касающаяся спорта, у меня всегда была, включая режим сна, но теперь я по-другому распределяю свои силы и могу сказать, что это лишь лучше отражается на моих спортивных достижениях. Я стал больше времени проводить на свежем воздухе, гулять и наслаждаться природой, что хорошо для общей физической формы и для мозга, которому нужен кислород. Мой сон стал спокойнее и качественней. И я увеличил свою мышечную массу не только благодаря тренировкам в зале, но и тому времени, что мы проводим с Женей... Все это вместе и показывает мне, что я зря боялся. Хотя я и скучаю по Хави, который сейчас в Испании греется под палящим солнышком и живет в своё удовольствие, но настоящее я бы ни на что не променял. Я двукратный Олимпийский чемпион, чемпион мира. Мне нужно лишь золото чемпиона четырёх континентов, чтобы собрать полную корзину всех титулов, а для этого нужно поддерживать себя в хорошей форме, чем я и планирую заняться в ближайшее время. Мы уже пересмотрели мою подготовку, чтобы я мог восстановить лутц и включить его в свою программу. Брайан поддерживает моё стремление восстановить все четверные и поработать над четверным акселем, что вызывает у него, по его же словам, неконтролируемое шевеление волос. Но они готовы мне помочь. — Юзу? — мама заглядывает ко мне в комнату, приоткрывая дверь. — К нам поступило несколько новых рекламных предложений. У тебя есть сегодня время обсудить их? — Конечно, мама, — киваю ей и подскакиваю с кровати. Вот и хоть какое-то дело нашлось, чтобы не сидеть на кровати, тупо пялясь в стену. — Давай прямо сейчас и посмотрим, я свободен. — Хорошо, — она пропускает меня вперед, махнув рукой в сторону комнаты, которую мы считаем за кабинет. — Я там все распечатала уже, что прислали. Предложения достаточно интересные, но нужно подумать о датах и о том, что тебя будет ограничивать этими контрактами... — А тебе самой-то что-то понравилось? — оборачиваюсь, чтобы посмотреть на неё. — Считаешь что-то перспективным? — Не все, но один контракт меня заинтересовал. Мне кажется, тебе понравится, — она проводит рукой по моей спине и мягко улыбается. — Давай вместе посмотрим все, а потом ты угадаешь, что мне нравится. *** После двухчасового обсуждения с мамой возможных контрактов я наконец-то освобождаюсь и возвращаюсь к себе в комнату, чтобы спокойно отдохнуть. Смотрю довольно на часы, потому что осталось не так уж и много свободного времени перед вечерней рутиной, которая готовит меня ко сну. Ну вот, ещё один день прошёл почти. Завтра будет дополнительная ледовая тренировка, которую я уже забронировал, чтобы поработать над хореографией. Мне не нравится дорожка в короткой программе. Точнее то, что у меня не всегда хватает сил, чтобы проехать её наотмашь, как того требует вся программа. Нужно прорабатывать каждый поворот, каждое движение рук и корпуса, а для этого мне именно что нужно ещё больше практики, ещё больше тренировок на льду. В хореозале я отрабатывал все движения и примерно представляю, что мне нужно делать, но на льду это совершенно другое. Рука невольно тянется к телефону, но я её отдергиваю, потому что Женя уже давным-давно спит, а я не хочу тревожить её сон. Она писала мне вечером, рассказала о встрече с друзьями, прислала несколько фотографий себя и Москвы, рассказала о тренировке и что уже успела соскучиться по Крикету. Было очень неожиданно это услышать, но как-то часть меня даже злорадно усмехнулась: да, она скучает по тому месту, где мы вместе! Но я тут же отбросил эти мысли, потому что это неправильно. Ей нравится тут вся атмосфера дружелюбия и поддержки, которую наши тренера смогли создать для нас, своих спортсменов, чтобы мы чувствовали себя максимально комфортно в стенах клуба. Я тоже этому поначалу удивлялся, а потом привык и перестал почему-то даже замечать, хотя это максимально неправильно: нужно ценить все, что тебе даёт жизнь, и не принимать это как должное. Я подтягиваю поближе к себе ноутбук, решив заняться уроками. Университет меня иногда напрягает, когда я разрываюсь между учебой и тренировками, но иногда здорово занимает, когда нужно отвлечься ото всяких проблем и мыслей. Вот и сейчас я решаю совместить приятное с полезным: отвлечься от мыслей о Жене и позаниматься тем, чем я должен для своей большой работы по одному из предметов. Я не беру много — в год у меня примерно один семестр, но предметы я набираю так, чтобы они помогали мне в моей спортивной жизни: я хочу использовать все знания, которые даёт человечество, чтобы применить их в работе над четверным акселем. Я постепенно готовлюсь к этому, прикладывая максимум усилий и знаний в эту работу. Капелька за капелькой я собираю полезную информацию, стараясь проработать её и систематизировать. У меня уже набрался целый блокнот пометок, которые я невероятно хочу опробовать уже в реальности, но пока торможу, потому что хочу выкатать эти программы и восстановить лутц. Я сижу за материалами уже в районе часа, когда неожиданное оповещение на телефоне отвлекает меня. Быстрый взгляд на часы в углу монитора — уже девять вечера — и снимаю очки, прежде чем встать и сходить за лежащим на кровати телефоном. С удивлением обнаруживаю, что сообщение от Жени. Что-что случилось? Евгения 21:12:44 Нам надо пересмотреть Сейлор. Я уже почти перестал удивлять её спонтанным сообщениям, но улыбка все равно проскальзывает по губам. Ключевое слово: почти. Она умеет ввести меня в состояние ступора одной фразой. Юдзуру 21:13:33 Мне казалось, что ты уже часов пять как должна видеть сладкие сны в своей кроватке:) Хорошо, пересмотрим. Евгения 21:13:45 Я встала попить и подумала, что мы с тобой вместе её не смотрели. Юдзуру 21:13:56 Обязательно это сделаем, когда ты вернешься. А пока иди дальше спать. Евгения 21:14:02 Хорошо. Целую. Заранее сладких:) Смотрю, как она выходит из сети, и качаю головой. Меня всегда забавляет то, как она умеет переключаться с одной вещи на другую, включая даже её ночные сообщения. Для меня это не впервой, но порой заставляет нервно пропустить удар сердца, вдруг что-то случилось? Кто знает, что с ней происходит, однако всегда это просто какое-то её предложение, вопрос или просто случайная фраза. Иногда я просыпаюсь ночью и отвечаю ей, иногда вижу это только утром, но мне всегда приятно, что я первый, о ком она думает, когда просыпается ночью. Конечно же, это жутко греет моё самолюбие и заставляет просто удовлетворенно улыбаться, когда я понимаю, что и сам-то ей бы написал первой, если в голову пришла бы какая-то мысль. *** Утро наступает слишком быстро и я понимаю, что не выспался. Не выспался так, что за завтраком сижу над тарелкой не менее десяти минут, уставившись в пространство, пока мама не обращает на себя моё внимание, подергав меня за руку. Это удивительно, потому что обычно меня ничто не доводит до такого состояния полусна наяву, а сегодня я чувствую себя настолько сильно уставшим, что даже по дороге до Крикета успеваю задремать. Точнее, я засыпаю, из-за чего водитель вынужден меня будить. И это начинает напрягать. Естественно, на утренней тренировке я не могу собраться с мыслями и силами, из-за чего большую часть времени просто катаюсь по катку, пытаясь поработать хотя бы над хорео, но часто заваливаюсь на поворотах. Столько падений, сколько было сегодня, со мной последний раз было лет семь назад, когда я только приехал тренироваться в Крикет и привыкал к урокам скольжения Трейси, которая не особо меня жалела и заставляла заниматься наравне со всеми остальными, кто тут тренировался, не делая особых различий между новичками и «старичками». Все мы для неё равны, каждого она одинаково хвалит и так же одинаково может поругать, если видит, что мы откровенно ленимся. Но сегодня дело не в лени или чем-то ещё, связанным с нежеланием делать прокат, а с самой настоящей усталость, которая не отпускает меня ни в обед, когда я на полчаса ухожу поспать, ни вечером, когда я отказываюсь от дополнительной тренировочной сессии и уезжаю домой. Мама обеспокоенно смотрит на меня и суетится, пытаясь мне угодить и приготовить что-то вкусное, что могло бы поднять настроение, но я отказываюсь от еды и направляюсь прямиком в ванную, где набираю побольше воды и опускаю своё тело в ванну. Я пытаюсь проанализировать вчерашний день и найти ошибку, которая могла привести к таком состоянию, но единственное, что мне приходит в голову, это возможная болезнь. — Ксо! — слетает с губ, когда я понимаю, что по всем признакам, которые у меня сегодня проявились, я действительно заболел. Возможно, что не совсем сильно, раз я продержался на ногах весь день, но та обессиленность, сопровождавшая меня повсюду, явно несет такой оттенок. Вода расслабляет уставшие мышцы, забирая боль от новых синяков и ушибов, и заодно очищает мои мысли. Почему-то на ум приходит мысль, что я сам виноват в своей болезни: слишком много мыслей о том, что я делаю что-то не так, могли привести вот к такому состоянию, когда я вымотал себя окончательно. Все эти мои размышления о том, что нам надо сделать с Женей небольшой перерыв в ежедневных встречах, рассуждения о старте нового сезона, страх за прыжки и желание восстановить лутц — этих мыслей было слишком много, вот они и вылились в то, что мой организм решил сделать паузу. Значит, нужно сейчас не анализировать все это, а дать себе один день, чтобы отлежаться. Я включаю расслабляющую музыку на телефоне и стараюсь выбросит все мысли из головы, погрузившись в знакомую рутину дыхания, которую применяю всегда, когда надо собраться с силами перед стартом. *** Однако после ужина я понимаю, что на меня влияют сейчас не только усталость и перегруженная мыслями голова, но и все тело в целом. Меня начинает выворачивать наизнанку буквально минут через двадцать, возвращая все съеденное за день. Горло горит огнём, а желудок саднит от боли, когда я опустошаю его, а позывы все ещё удерживают меня около унитаза. Через несколько минут, поднявшись на дрожащих ногах и оперевшись о раковину, я смотрю на своё посеревшее лицо. Я выгляжу ужасно с прилипшими к потному лбу волосами, осунувшимися щеками и кровавыми губами. Жуткое зрелище, которое... Я не успеваю додумать, так как очередной позыв к рвоте скручивает меня и заставляет в снова склониться над унитазом. Мама не заходит ко мне в ванную, но я слышу её шаги в своей комнате, где она обеспокоенно ходит от стены к стене. Когда позывы заканчиваются и я наконец-то привожу себя в порядок, скинув взмокшую от пота одежду, то выхожу на едва держащих меня ногах в комнату, тут же встречаясь с мамой, которая готова обхватить меня за пояс и довести до кровати. Отмахиваюсь от неё и сам прохожу через комнату, стараясь не грохнуться в обморок по пути. Никогда не осознавал, насколько далеко от ванной расположена моя кровать. — Я приготовила тебе чай и лекарства, — мама откидывает одеяло, чтобы я лег в постель. — Неужели съел что-то не то? — Не знаю, — закрываю глаза, не в силах даже принять из её рук чашку. — С утра сильная слабость. — Ох, сынок, почему ты мне утром сразу не сказал? — чувствую, что мама присаживает рядом со мной, а затем прикасается прохладной ладонью к моему лбу. Приятно... — Температура, кажется. Ну сейчас неудивительно. Юзу, попробуй немножко попить, я сейчас позвоню твоему врачу... — Не звони пока, все равно про лекарства ты все и так знаешь, — приоткрываю глаза и заставляю себя протянуть руки к чашке. — К утру должно полегчать все-таки. Мама поджимает губы, но помогает мне выпить лекарство, а потом приглушает свет, но никуда не уходит. Я ощущаю, как мой желудок сжимает, когда мамин отвар касается его, и уже ожидаю очередного позыва, но он спокойно его принимает. Дрожь во всем теле с течением минут усиливается, но в какой-то момент, по всей видимости, я проваливаюсь в беспокойный сон, потому что когда я следующий раз открываю глаза, то за окно темно, а мамы в комнате уже нет, зато я вижу, что на моём телефоне загорается очередное оповещение. Протягиваю руку за ним, все еще ощущая легкую дрожь в конечностях, но мне удается его взять и не выронить из рук. На панели вижу десять входящих сообщений. Несколько из них от Хавьера, который предлагает поиграть в сети, а потом подшучивает, что я стал таким каблуком, что даже в отсутствие своей возлюбленной отказываюсь с ним играть. Оставляю его без ответа, решив подождать до завтра, и перехожу к следующим. Мне написала Трейси и спросила, как я себя чувствую, потому что она не смогла меня найти в Крикете после тренировки, но видела, что я выгляжу немного заболевшим. Ещё одно от Брайана, который присылает немного откорректированный им план и тоже спрашивает о моём самочувствии. К своему огромному удивлению, я получаю сообщение даже от Джейсона, с которым мы хоть и поддерживаем нормальные отношения, но близкими друзьями прям совсем уж не являемся. Он тоже спрашивает о моём самочувствии и желает всего хорошего. Всем им отвечаю, что немного приболел и беру выходной, не забыв многословно поблагодарить за их беспокойство обо мне. Для меня огромный сюрприз, что каждый из них заметил, что я себя вчера плохо чувствовал и отнеслись с каким-то даже беспокойством, что ли, к моему состоянию. Это безумно трогает. И последний диалог — это сообщения от Жени, которая писала мне ещё рано вечером, но я не видел её сообщений. Прислала фотографии с прогулки, несколько селфи себя со своим другом-певцом и спросила, как прошёл мой день. Она была в сети полчаса назад и прислала мне несколько вопросительных знаков, видимо оставаясь в недоумении, почему я ей не отвечаю половину дня. Решаю ей не рассказывать все, что со мной происходило, и просто говорю, что телефон днём разрядился, а когда пришёл домой, то сразу же завалился спать и сейчас планирую дальше. Желаю ей завтра удачи на прокатах и обещаю, что постараюсь завтра отвечать, чтобы она не волновалась. И то, что я не рассказываю о своём состоянии, это моя часть заботы о ней. Мама за мной присмотрит, а Жене не нужно переживать сейчас ещё и из-за моей болезни.