Incredibly loud and extremely close

Глава 26. Омела

Декабрь 2016 года Марсель, Франция

— Давай, Юзу, у тебя получится, ты ещё почти не старик! — смеюсь и выталкиваю его из толпы, касаясь руками талии. Он всем видом сначала показывает, что не собирается прыгать, но все же выезжает в центр арены. Каждое движение отточено, максимально сконцентрировано — и он прыгает практически идеальный каскад, который приводит публику в воодушевление. Во мне просыпается гордость за этого мужчину: пускай никто и не знает, но мы-то все с ним обсудили. Это мой парень только что выиграл свой четвертый подряд финал Гран-при. Мой! — Я тебе покажу, какой я не старик, — он шепчет так, что только я это слышу, когда делает вид, что разглядывает толпу в поисках Хавьера, сейчас скользящего по арене, чтобы показать свой сальхов. Вечные соперники, но такие прекрасные товарищи… Гала всегда пролетают просто невероятно быстро, но в этот раз я не сожалею о том, что время пролетело. Мне самой невероятно сильно хочется сейчас оказаться на банкете, где все будут заняты своими делами, где мы с Юзу сможем найти время друг для друга… Но мысль о том, что после сегодняшнего вечера мы не увидимся еще несколько месяцев, внезапно накрывает меня. Почему так долго? Неужели нельзя как-то по-другому распределять календарь соревнований, чтобы мы могли с ним вместе выступать? Желательно каждый день… — Не спи, пошли фотографироваться, — Женя меня окликает и тянет за руку для традиционной фотографии победителей. Юдзуру уже стоит на месте и протягивает ко мне свою руку, а я стараюсь сдержать внезапно накатившую меланхолию. Его рука во время фотографии едва заметно меня касается, но я понимаю, что дело не в нас и наших чувствах, а в том, что мы на публике. Мы не общаемся до того момента, пока не выходим с арены и не машем ревущей публике в благодарность. Мой телефон совсем рядом, и я прошу его о фотографии. Нас двоих. Просто фото победителей на память. — Ты могла попросить об этом в любой момент, — Юзу едва слышно шепчет, прежде чем улыбнуться на камеру. Он не уходит, задерживаясь рядом, словно хочет уйти вместе, но Алина подскакивает ко мне и тянет за кулиса с просьбой срочно ей помочь. Бросаю взгляд на Юзу, который едва заметно хмурится, но ничего не говорит. Прости, но такова наша с тобой реальность… *** Не могу выбросить из головы плохие мысли даже пока собираюсь на бал. Это замечают и Катя с мамой, которые помогают мне собраться, но ничего не могу поделать с собой. Осознание, что совсем скоро мы разлетимся по разным концам света делает мне нестерпимо больно. Почему мы не тренируемся в одной группе? Вот почему он перешел к Орсеру, а не к нам? — Если ты будешь с такой кислой миной везде ходить, то Юзу сбежит от тебя, Женек, — Катя толкает меня в бок локтем, когда мы поднимаемся на лифте. — Давай, не кисни! Лучше используй сегодняшний вечер и ночь на полную катушку. — Да-да, конечно, — качаю головой и выдыхаю. Ладно. Мне действительно необходимо взять себя в руки и перестать устраивать похороны. Все будет хорошо! Пусть это будет своеобразной проверкой наших чувств. Если мы сможем выдержать эту разлуку, то мы сможем пережить любую. — О, Женя, прекрасно выглядишь, — Даниил Маркович подходит ко мне и приобнимает за талию, а после оставляет легкий поцелуй на лбу. Некоторые его действия вызывают не самую приятную реакцию, но я стараюсь сделать вид, что все в порядке. — Ты наша большая умница! Готова повеселиться? — Безусловно, как же иначе, — одариваю его улыбкой и мягко отстраняюсь. — Пойду со всеми поздороваюсь. И, не дожидаясь его ответа, направляюсь прямиком в зал, глазами сканируя пространство вокруг. Он должен быть где-то здесь… Я знаю, что он не самый большой любитель шумных компаний, но, как он сам однажды признался, это прекрасный способ социализироваться и пообщаться с людьми. В Крикете он ограничен в этом плане, на счет чего совершенно не жалуется, но прекрасно понимает, что необходимо развиваться в разных направлениях. И банкет — это повод с кем-то познакомиться. — Женя, иди к нам! — Хави машет мне, подзывая в небольшую компанию, и я с радостью присоединяюсь к ним. Небольшая международная компания из фигуристов, разговоры о всяких мелочах и звонкий смех — все это отвлекает меня от мыслей о скором расставании с Юдзуру, которого, к слову, нигде нет поблизости. Я стараюсь расслабиться и в какой-то момент у меня это почти получается, когда я понимаю, что он находится рядом. Я ощущаю его взгляд на спине. Я чувствую, как он приближается ко мне сзади, медленно разглядывая моё тело в платье. Мне хочется обернуться, но я сдерживаюсь и лишь стою в ожидании того, когда он приблизится ко мне. Все тело стремится к нему, когда он подходит ближе, вставая практически вплотную ко мне, приветствуя всех фигуристов. Его рука осторожно, и незаметно для остальных, касается моего бедра через одежду, но даже этого жеста хватает, чтобы меня прошибло током. — Празднуем окончание соревнований? — он спокойно произносит, подмигивая Хавьеру. — Отмечаем великолепное выступление на Гале, — Хави смеется и протягивает Юдзуру бокал шампанского. — Расслабься хотя бы сегодня. До твоих следующих соревнований ещё целая вечность. — Всего лишь пару недель, — Юдзуру чуть хмурится, принимая бокал, но не делая глотка. Его рука все ещё в опасной близости к моему бедру, но он делает вид, словно ничего не происходит. — Но сегодня можно немного расслабиться, ты прав. И его взгляд касается моего лица. Краска заливает моё лицо, и я поспешно отступаю, говоря о том, что нам всем пора рассаживаться за столы. Вкусный ужин — прекрасный способ избежать разоблачения. Ещё несколько минут рядом с ним, и я точно не смогу скрывать правду, поэтому лучше избежать тех ситуаций, когда что-то может пойти не так. — Женя, а ты можешь попросить Хавьера Фернандеса со мной сфотографироваться? — Алина смотрит на меня большими глазами в ожидании ответа. — Пожаааалуйста. — После ужина напомни мне. Не думаю, что Хави будет против. — Большое тебе спасибо! — она обнимает меня быстро и садится за стол. — Я заняла нам места. *** Юдзуру 21:18:03 Ты готова? Евгения 21:18:15 Смотря к чему :) Юдзуру 21:18:30 К небольшой прогулке. Захвати куртку, я буду ждать тебя около лифтов через 5 минут. Краткость — сестра таланта, судя по всему. Я извиняюсь перед товарищами и говорю, что так устала за эти дни, что хочу лечь спать и расслабиться. Катя понимающе усмехается и шепчет мне на ухо, чтобы я не забыла вернуться до того, как все проснутся утром. Отмахиваюсь, потому что ночевать я буду в своём номере, и выхожу из зала, спеша встретиться с ним. В номере просто хватаю теплые вещи, беру телефон и выхожу обратно, предвкушая встречу с ним. Я понимаю, что мы не сможем многого себе позволить, но, разве, мы не можем чуть-чуть расслабиться и пообщаться? И все его действия в последние дни указывают на то, что он сам хочет проводить время со мной. И он же признался в чувствах… Господи, Женя, что с тобой происходит, почему ты просто не можешь принять, что вы пара, а не искать там тайный смысл? — Веди себя максимально естественно, — он неожиданно подходит ко мне сбоку, прерывая поток мыслей, и заталкивает в лифт. — Привет. — Привет, — поднимаю голову и смотрю на него. Юдзуру одет в теплую черную куртку, на голову натянут капюшон, а его черные глаза внимательно смотрят на меня. Он протягивает руку и касается моей щеки, ласково проводя пальцами по коже, после чего быстро наклоняется и целует меня в кончик носа. — Ты сегодня не устала? Не хочешь ещё спать? — Нет, совсем не хочу, — тихо произношу, ощущая, как по моим губам расползается улыбка. Он волнуется… — Тогда сейчас веди себя тихо, — он хватает меня за руку и выводит из лифта, но мы идем не к выходу, а в противоположную сторону. Мы практически бежим, но Юзу так крепко держит меня за руку, что у меня нет шанса отстать. Я не успеваю прочитать надпись на двери, которую он быстро распахивает, и оказываюсь уже внутри. Точнее, мы оказываемся на улице. В саду. — Здесь есть парк? — удивленно рассматриваю пространство вокруг. А почему нас сюда не приводили раньше? — Да, тут есть небольшой парк, в который не всех пускают, — Юдзуру ведет меня дальше, все так же не отпуская руки. Украшения на деревьях сияют праздничными огоньками, фигурки оленей и снеговиков напоминают, что совсем уже скоро Рождество, а музыка, едва слышно звучащая откуда-то, подчеркивает хрупкость этого момента. — А откуда ты про него узнал? — Была такая возможность, вот и узнал, — он останавливается и притягивает меня в свои объятия. — Упс, посмотри наверх. Сначала удивленно смотрю на него, ухмыляющегося, а потом перевожу взгляд наверх. Глупая улыбка появляется на моём лице. Он привел меня под омелу, серьезно? Юдзуру Ханю настолько романтик, чтобы приводить свою девушку под цветок ради поцелуя? — И что же это значит, мистер? — опускаю свои руки его на плечи, смотря прямо в глаза. — Кажется, я просто вынужден подчиниться этому цветку и поцеловать тебя. Прости, но у нас нет выбора… Я не успеваю даже что-то ответить, потому что он наклоняется и целует так, словно мы с ним не виделись целую вечность. Впрочем, даже несколько часов без него и правда похожи на бесконечность. Его поцелуи похожи на те, которыми он одаривал меня в Канаде, словно боясь, что я его оттолкну или испугаюсь. Он все так же руководит всем процессом, придерживая мою голову, но на этот раз я знаю, что, прояви я желание, он позволит мне это сделать. — Ты прекрасно выглядишь, — он чуть отстраняется и выводит нас из-под омелы и яркого света фонаря. Не выпуская из своих объятий, садится на скамейку, заставляя меня сесть к нему на колени. Осторожно присаживаюсь, стараясь перенести часть веса на стоящие на земле ноги, но Юдзуру недовольно фыркает, подтягивая меня выше так, чтобы я не касалась земли. — Ты такая пушинка, что даже не думай о своём весе. Тебе нужно быть в два раза тяжелее как минимум, чтобы я почувствовал тяжесть на своих ногах. — Ну, знаешь ли, я тоже не девочка-юниорка, если ты не заметил, — показываю ему язык и усаживаюсь так, чтобы мне было хорошо видно его лицо. — Моё тело уже не такое быстрое и легкое, как у них… Как могло бы быть. — Не выдумывай, ты все ещё невероятно быстрая, тонкая и непобедимая, — Юзу поглаживает меня по спине, — у юниорок нет того, что есть у тебя: они не способны передавать образы так, как умеешь это ты делать. Им ещё очень далеко до этого… — Да, но четверные, более сложные каскады, — поджимаю губы, стараясь успокоить беспокойное биение сердца. — Это сложно… — Я тебя понимаю, но такова наша жизнь, — Юдзуру вздыхает и притягивает меня к себе ближе. — Но давай сейчас не будем говорить ни о чем, хоть мало-мальски касающемся фигурного катания? Не хочу… Я хочу другого. — Чего ты хочешь? — шепчу ему в самые губы, ощущая приятное чувство ожидания поцелуя. — Скажи мне… — Хочу говорить только о тебе, хочу ощущать твои губы, слушать твои стоны, — он проскальзывает рукой под мою куртку и касается талии. — Хочу, чтобы ты забыла обо всем плохом, что есть в твоей голове. Хочу просто слушать о твоей жизни, о мелких деталях, о случайных мыслях. Я хочу, чтобы ты говорила мне все, о чем думаешь. Что у тебя сейчас в голове? — Я хочу тебя целовать до тех пор, пока ты не заставишь меня думать только о своих губах, — честно признаюсь, капитулируя перед ним. И он принимает мои слова, но не для того, чтобы использовать это в своих целях, а чтобы помочь мне забыться. Он целует так, что слезы подступают к глазам. В его поцелуях есть все: нежность, страсть, желание, обещания, поддержка и есть что-то, от чего щемит сердце, но что мы оба не произносим вслух. Его руки скользят под моей курткой, но в движениях нет похоти. Юзу дарит мне спокойствие и умиротворение. Мы сидим все на той же скамейке, болтая обо всяких мелочах. Юзу делится воспоминаниями из детства, своими первыми впечатлениями от детских соревнований и много говорит о решении перебраться в Торонто. Немного рассказывает о крикетской атмосфере и проделках с Хави, из-за которых получали выговор от Брайана и наказание от Трейси, говорит о своих спортивных целях и о желании однажды показать четверной аксель. Юзу спрашивает мне о всяких мелочах: о любимом цвете, элементе и о том, кем я мечтаю стать, когда вырасту. Задает вопросы про стиль тренировок Этери Георгиевны и о том, что я люблю кушать на завтрак. Он вскользь спрашивает меня об отношениях, и я рассказываю ему о Вове, умолчав о причине нашего расставания, о том синяке на спине, который я получила в ходе очередной сцены ревности. Он довольно усмехается, когда я утвердительно отвечаю на вопрос о том, что у меня действительно были только одни отношения, после которых я даже на свидания не ходила. — Мне это очень-очень нравится, — он целует меня в щеку и тут же хмурится. — Так, все, ты замерзла. Я не хочу, чтобы ты заболела. У нас у обоих национальные на носу, болеть точно некогда. — Ой, не будь старым ворчуном, — показываю ему язык, но понимаю правоту его слов. Действительно, буквально через пару недель у меня ещё одни крупные соревнования, на которых мне необходимо присутствовать, поэтому встаю с его колен и чуть расстроенно смотрю на небо. — До нашей следующей встречи осталось немного, Женя, не грусти, — касается пальцем моего носа и прижимает к себе. — Мы с тобой оба знаем, что мы… — Я все понимаю, не думай об этом, — возвращаю взгляд на него. — Но это не значит, что я не буду по тебе скучать все это время. Ты же понимаешь… — Я знаю. Я все прекрасно понимаю. Мы стоим под очередной омелой, пока снег медленно опускается на землю, а редкие снежинки тают на наших губах. *** — Господи, Женька, хватит уже мельтешить, — Катя кидает в меня подушку, пока я нервно хожу по номеру. — Твой Ромео совсем свел тебя с ума, я смотрю. Ты чего такая нервная-то? — Понимаешь, Кать… Я не знаю, что мне делать, — сажусь на её кровать, закусывая и без того опухшие от поцелуев губы. — Мы с ним увидимся теперь в лучшем случае на Мире. И мысль, что он сегодня спит в нескольких этажах от меня… — Так в этом дело? — она выдыхает и смеется. — Господи, бери вещи и иди к нему. Только вернись до того, как все начнут выползать на завтрак. — А что, если он против? — Спроси у него, чем он там занят, — протягивает мне мой телефон. — Давай, не смущайся. Поглядываю на Катю, но все же открываю наш диалог с Юдзуру и спрашиваю, что он сейчас делает. Ответ приходит практически моментально в виде фотографии, на которой видны ноги Юзу на фоне телевизора. — Вот, тогда какие проблемы? Натягивай костюм и шуруй к нему в номер! — Катя даже протягивает мне вещи, быстро кивая. — Давай, а то уснет твой герой-любовник, а мне потом твои слезы вытирать. — Ой, Катя, — с улыбкой произношу, но бросаюсь быстро одеваться. — Надеюсь, что он меня не выставит за дверь. — А если выставит, то мы всем скажем, что он импотент! И мы звонко смеемся, пока Юдзуру совсем не подозревает о том, что я вмешаюсь в его планы.