Горький вкус твоих таблеток

— Бери уже хоть что-нибудь и шуруй домой. На месте разберемся. — А если невкусно будет? — Вкусно будет, я ж готовлю. Просто давай уже домой поскорее, мне нужны дополнительные руки. — Хорошо-хорошо,- хихикнул Скара в трубку, наугад выбирая упаковку с красной рыбой и уточняя последнее,- хочешь что-нибудь сладкое? — Да.  Кадзуха ответил это и положил телефон на стол, чтобы достать из духовки запеченную картошку. Скара же на том конце покорно ждал уточнения, прекрасно слыша на заднем фоне копошения с противнем. — Все еще хочешь что-нибудь сладкое?- повторил Скара вопрос, когда Кадзуха наконец взял телефон. — Да.  Снова секундное молчание, но Скаре больше не нужно было уточнять. Кадзуха добавил сам. — Тебя. Так что давай быстрее. — Так точно, уже выезжаю.   Скара сбросил звонок, торопясь оплатить покупки и как можно скорее вернуться домой.  Кадзуха же, оценив количество еды, прикинул, что им двоим этого точно должно было хватить. В честь чего устраивалась такая посиделка на двоих? В честь Хэллоуина.  Так-то Кадзуха привык отмечать почти все праздники, а Хэллоуин ему нравился особенно сильно из-за связи с мифологией и привязанной к ней литературе. А и то, и другое Кадзуха как лингвист (вполне официально) очень любил.  Будучи на первом курсе филологического университета, он уже прочитал и узнал немало о литературе самых разных эпох. Мифы во все это, разумеется, тоже входили.   Так что слушал о нечести Скара не только в праздник Хэллоуина, но и в обычные дни, пока Кадзуха повторял дз или читал вслух, чтобы ни ему, ни Скаре не было скучно. Хотя ему в любом случае не могло быть скучно.  Скара всю жизнь знал, что будет врачом, что пойдет в мед и жизнь свяжет с помощью людям, так что любые факты из обучения Кадзухи казались ему дико интересными и непонятными. Считай, Скара получал второе образование, пока выслушивал своего парня и пытался вникнуть в суть происходящего. Все-таки учиться «вдвоем» было приятнее, когда тебя слушают и могут, если что, подстраховать и выдвинуть свою точку зрения по тому или иному поводу.  Так считал Кадзуха, а Скара был всеми руками и ногами за. После пережитого одиннадцатого класса, который Кадзуха переживал впервые, а Скара уже второй раз, ему было нестрашно ничего.   Он настолько привык помогать со всякими задачками и непонятными предметами, что когда Кадзуха поступил на филолога и стал рассказывать о чем-то совершенно для него новом, у Скары отвисала челюсть. Он чувствовал себя глуповатым и совершенно необразованным, когда слушал про литературу.  Зато как же про нее рассказывал Кадзуха… Говоря максимально понятным языком, Скара буквально замирал, пока ему читали что-то или вслух пытались произвести анализ, сочинить что-то свое. Голос Кадзухи, который, как и положено всем парням, за эти два года уже не просто сломался, а дошел до состояния обычного юношеского баса, сводил Скару с ума.  А если учитывать то, что Кадзуха постоянно простывал, даже сейчас, пока готовился к небольшому семейному празднику, вечно заложенный нос добавлял его и без того достаточно низкому голосу хрипловатый оттенок. И вот тогда Скара просто плыл.   Тягаться с Кадзухой в плане голоса он никак не мог, ведь Скаре от матери достался хоть и властный, но достаточно звонкий голос. Хоть они оба имели вредную привычку курить во всех положенных и неположенных местах, это почти не влияло на грубость голоса, лишь на хрипотцу. Но даже тут Скара объективно проигрывал Кадзухе.  Его томный, мурчащий голос был таким лишь тогда, когда он пытался его контролировать или слишком сильно возбуждался. В обычное же время Скара говорил звонко, пониженно, но точно не особо грубо. Кадзуха же в любых ситуациях звучал гораздо, гораздо взрослее и грубее.   Эти изменения произошли так резко и неожиданно, что Скара, по-честному, до сих пор иногда удивлялся тому, каким же убаюкивающе хриплым и тягучим был голос его парня. Но ничего удивительного в этом не было.  Кадзуха взрослел, так, как это и было нормально для его возраста. Он в семнадцать, и он в двадцать— два разных человека. Но их объединяло одно.  Скара любил их обоих. Любил так сильно, что словами не описать. Так, что уже и коллеги на работе заметили, что их вечно-незанятой товарищ стал настоящим семьянином, а все друзья смирились с тем, что теперь все решения Скара принимал, думая не только о себе, но и о Кадзухе.  И, честно признаться, Кадзуха сейчас для Скары был куда более привлекательным. Это точно не значило, что раньше это было не так. Но взрослый, сформировавшийся голос, фигура, которая за эти два года у Кадзухи перестала выглядеть дистрофичной, а даже наоборот, начала становиться чуть более рельефной, так как физкультурой он не пренебрегал, да и просто более взрослая позиция по жизни, желание учиться и развиваться— все это безумно нравилось Скаре.  Кадзуху и в семнадцать нельзя было назвать маленьким или ничего не смыслящим. Возможно растерянным и не знающим, что делать дальше, но точно не маленьким. А сейчас он и подавно стал совсем осознанным взрослым юношей, тем, кем всегда стремился стать. И Скаре нравилось, как их отношения постепенно перестали быть чуть-чуть однобокими.   Хоть он никогда и не считал их таковыми, но со временем, когда здоровье психическое и физическое Кадзухи стабилизировались, его самооценка повысилась, а обычный характер уже не нужно было скрывать и прятать, он стал гораздо более внимательным. Теперь ему не нужно было быть ведомым. Уже необязательно было прятаться за Скарой и ждать, пока направят.  Теперь Кадзуха готов был встать и идти рядом, так, как и бывает в партнерских отношениях. И Скаре было так спокойно от этого. Он правда многого ожидал от этих отношений в самом начале. Он всегда любил Кадзуху самой чистой и нежной любовью.  Но сейчас, когда их семейная жизнь в новой снятой квартире стала не только романтикой и интимом, но и бытовухой, Скара в полной мере смог ощутить, какой груз спал с его плеч. Кадзуха не просто помогал по дому в свободное от учебы время, он брал на себя половину, если не большую часть всех обязанностей, чтобы вечно занятой и работающий Скара мог приходить домой и не волноваться по поводу еды, уборки и всего остального.  Разумеется, что и он этим занимался, но Кадзуха добровольно перехватывал его и старался сделать так, чтобы после тяжелой смены Скара сразу шел отдыхать, не думая ни о чем постороннем.   Так что с каждым новым днем, проведенным вместе, он лишь убеждался в том, что Кадзуха— его судьба. Не просто парень или возлюбленный, а самый настоящий лучик солнца, человек, который сделал его жизнь не просто счастливой, а наполненной смыслом.   Так считал и Кадзуха, который не так сильно замечал изменения своего тела и поведения, но мог прекрасно наблюдать за тем, как на них реагировал Скара.   Что до вечера сегодняшнего Хэллоуина? Скару как обычно задержали на работе и он мчался домой с рыбкой для бутербродов, которые безумно любил Кадзуха, чтобы как можно скорее уже воплотить все задумки по поводу этого вечера в реальности.  Планы хоть и не были грандиозными, но кому не понравится поесть всякие домашние вкусности за просмотром ужастика в объятиях любимого человека? Вот и Кадзуха, как и Скара, любил подобные посиделки больше любых других активных развлечений. — Я дома,- Скара закрыл за собой дверь, спеша снять чуть промокшую от легкой мороси куртку. — Привет,- Кадзуха, не столько уставший от готовки, сколько перегревшийся из-за высокой температуры на кухне, вышел в коридор, включая свет и помогая парню раздеться,- попал под дождь? — Да, чуть-чуть,- Скара пожал плечами, вешая куртку, когда его лицо перехватили и потянули на себя. — Я соскучился,- Кадзуха накрыл чуть прохладные губы своими, согревая их и тихонько причмокивая. — И я соскучился. Прости, что опять опаздываю везде. — Успокойся. У меня больше времени было на готовку. Меня ж тоже сегодня в универе держали до посинения,- Кадзуха закатил глаза, забирая из рук Скары пакет,- иди мой руки.   Скара кивнул, снимая обувь и направляясь в ванную, пока Кадзуха распаковывал пакеты, параллельно рассказывая что-то про учебу.  — Ну, главное, что мы теперь оба дома…- Скара зашел на кухню, мгновенно согреваясь и обнимая Кадзуху со спины,- м-м-м, как вкусно все пахнет. — Еще бы. Два часа тут торчу уже,- парень улыбнулся, оценивая наготовленную запеченную картошку с мясом и салат Цезарь, который Скара просто обожал,- спасибо… — Ты вкуснее всего пахнешь конечно, но запах картошечки с курочкой по всему подъезду. Шел и молился, чтобы это было от нас.  Кадзуха хихикнул, полностью опираясь на Скару за собой. — Еще убрать все это надо будет… — Я все уберу и посуду помою. Даже не парься,- перебил Скара, потирая бедро Кадзухи через шорты,- что с протезом, м? Сегодня получше?   Кадзуха вздохнул, закашливаясь чуть-чуть. Все-таки осенняя простуда еще не до конца его отпустила.  А переживал Скара за протез не зря. Последние пару дней Кадзуха жаловался на натирающие боли, но, как человек максимально не хотящий жаловаться и нагружать Скару, говорил он об этом мягко, как будто бы ничего серьезного не происходило. — Мне кажется, нужно все-таки что-то придумать с ним,- максимально завуалировано начал Кадзуха. — Натирает? — Ага,- кивнул, поправляя домашние шорты. — Давай тогда сразу наложим покушать и в зале уже сядем, я посмотрю, хорошо? Ты снимал протез сегодня? Смотрел, что как? — Не приходилось как-то,- пожал плечами, чуть отстраняясь, чтобы достать тарелки и чашки для газировки. — Понял. Тогда давай, набираем еды и погнали,- Скара потер руки, помогая Кадзухе разложить все по тарелкам и донести до зала.  Очень обеспокоено он глядел на то, как неестественно Кадзуха прихрамывал. Видимо, не просто натирало, а приносило уже значительный дискомфорт. — Что смотреть будем?- поинтересовался Кадзуха, усаживаясь на диван и подтягивая за собой здоровую ногу, пока Скара расставлял их еду на небольшой журнальный столик. — Выбирай, чтоб тебе нравилось. Я все ужастики, какие мог, еще малым пересмотрел. Так что меня напугать будет сложно,- ухмыльнулся Скара, поправляя черную водолазку. — Тогда давай что-нибудь новое поищу…- заключил Кадзуха, обращая внимание на то, что Скара все еще был в уличной одежде.   Да, очень красивой уличной одежде. Черная водолазка с цепочкой поверх и джинсы на ремне делали его чертовски сексуальным и привлекательным. Но Кадзуха считал его таковым в любом виде, а уличную одежду, на его взгляд, все-таки нужно было переодеть. — Я пока ищу фильм, а ты иди переоденься в домашнее.  Скара вскинул брови, поднимаясь от столика и упирая руки в боки. Мускулистые руки в не менее подтянутые боки… — А может я хочу радовать тебя своим шикарным видом в праздник,- уточнил он, похлопав ресницами. — Во-первых, я знаю, что тебе просто лень. Во-вторых, будет очень обидно, если ты испачкаешь выходные вещи, так что от греха подальше иди переоденься,- попросил Кадзуха, а Скара не мог ему отказать.  Он, честно признаться, вообще за отношения с Кадзухой осознал, что когда на него пристально смотрели эти горящие алые глаза, он готов был сделать все, что угодно. Достаточно было просьбы, неважно, каким образом изложенной, и он становился самым послушным человеком на свете.    Это работало всегда, и Кадзуха тоже успел это заметить. К счастью, он слишком сильно любил и ценил Скару, чтобы злоупотреблять своим положением. Но он прекрасно знал, что достаточно было одной просьбы, одного взгляда, одного только жалостливого выражения лица, чтобы Скара растаял и положил к его ногам весь мир.   И им обоим это нравилось. Кадзухе нравилось, что его слушали, слышали и принимали его желания. А Скара просто слишком любил видеть Кадзуху счастливым и удовлетворенным.  Так что, покорно кивнув, он отправился переодеваться в домашние шорты и футболку. По возвращению в зал он заметил, что Кадзуха уже с заинтересованным видом изучал описание к какому-то фильму. Так что Скара просто уселся на пол напротив Кадзухи, поднимая свои огромные голубые глаза на возлюбленного. — Я тебе аппетит не испорчу? — Не испортишь,- Скара помотал головой, улыбаясь. — Тогда смотри,- Кадзуха вернулся к прочтению описания, а Скара, закатав чужие шорты, принялся осторожно снимать протез.  Всего несколько секунд мучений и все получилось. Кадзуха невольно дернулся, но на деле просто почувствовал облегчение. Все-таки коже тоже нужно было давать дышать.  Скара убрал защитную «шапочку» с культи, замирая.  — Ты же говорил, что совсем чуть-чуть натерло и почти не беспокоит…- пробормотал он встревоженно, аккуратно поглаживая красноватую от натертости нежную кожу.  Кадзуха отвлекся от экрана телевизора, опуская взгляд на обеспокеного Скару и свою собственную, совсем уже замученную культю. — Мне нужно было отходить этот день добросовестно. Прости, что сразу не сказал…- Кадзуха погладил Скару по волосам, успокаивая,- я правда чувствую себя неплохо, просто надо наверное культеприемник под нужный размер подогнать.  — Угу,- Скара кивнул, вставая с пола и быстрым шагом направляясь в их спальню.  Вернулся очень быстро с баночкой охлаждающей, заживляющей мази, которая была самым лучшим другом Кадзухи. — Давай я тебя помажу и пару дней посидишь дома. На пятницу я тебе справку сделаю, а выходные отсидишься, чтобы хуже не было. Хорошо?- попросил он, возвращаясь на свое законное место (в ноги Кадзухи) и осторожно распределяя мазь по мягкой коже.  — Хорошо…- Кадзуха кивнул, а Скара, закончив свою работу, невесомо поцеловал культю. Затем чуть подвинул Кадзуху к себе, обнимая его за талию, упираясь в теплый живот лицом,- батарейка села? — Переживаю за тебя. Не могу думать о том, что тебе больно. — Мне не больно,- улыбнулся, поглаживая Скару по голове.  — Я с каждым днем все сентиментальнее. Я старею?- поднял невинный, наигранно грустный взгляд.  Кадзуха ухмыльнулся, чуть прищуривая глаза. — Не знаю, не у меня возраст до тридцати округляется.  Скара шмыгнул носом, возвращаясь лицом к чужому животу и театрально хныкая. — Куда тебе стареть еще, м?- таки не стал добивать его Кадзуха, гладя теперь уже не только по волосам, но и сильной спине,- в твоем возрасте еще взрослеют. — Это в твоем возрасте еще взрослеют, а в моем уже стареют. — Какая разница?  Скара вновь чуть приподнял голову, сдувая с лица мешающую челку. — Мне нравятся постарше,- Кадзуха потрепал парня по волосам, возвращаясь к описанию фильма — Даже когда я начну седеть? — Даже когда ты начнешь седеть,- кивнул, переводя фокус внимания Скары на телевизор,- посмотри, как тебе? Детектив с элементами ужасов, вроде интересно.  Скара повернул голову, наискосок читая описание. — Давай этот. Вроде прикольно. Возможно процесс моего седения начнется раньше.  Кадзуха хихикнул, откидываясь на спинку дивана. — Все, давай смотреть. Ты потом мне еще бутерброды пойдешь делать. — С рыбкой? — С рыбкой.  Кадзуха наигранно тяжело вздохнул, улыбаясь снисходительно, когда Скара залез на диван с ногами, обнимая его за талию и укладывая голову на чужое плечо. — Ты есть тоже так будешь? — Если получится, да. И вообще ты говорил, что на сладкое хочешь меня, так что давай не выпендривайся.  Кадзуха задержал взгляд на прищуренных глазах Скары, усмехаясь светло-светло и чмокая возлюбленного в лоб. — Я не выпендриваюсь. Я просто рад, что у нас наконец-то полноценное свидание…  И правда, они хоть и засыпали и просыпались вместе, старались готовить вдвоем и в целом постоянно были на связи, подобных свиданий у них не было довольно давно. Скара погряз в работе, а Кадзуха в учебе, так что им очень друг друга не хватало.  — Ты сейчас пока дома сидеть будешь, я попрошу заведующую меня чуть-чуть  разгрузить и поотдавать не моих пациентов стажировщикам, а сам буду к тебе домой бежать, хорошо? — Ты еще спрашиваешь?  — Ну мало ли, ты хочешь один дома побыть. — Ты думаешь, я не скучаю?- уточнил Кадзуха, потому что и сам понимал, что чисто внешне зачастую мог казаться отчужденным и даже немного раздраженным.  Но это точно было не из-за Скары. Наоборот, его присутствие приводило Кадзуху в чувства и делало его в разы спокойнее. — Я знаю, что скучаешь. Просто иногда мне кажется, что меня слишком много, когда я дома. И я тебе мешаю, и…  Скара не успел договорить. Точнее, успел бы, но ему не дали. Кадзуха заткнул его очень разговорчивый рот поцелуем, теперь уже не просто поверхностно чмокая, а углубляя поцелуй, крепко держа подбородок Скары холодными пальцами.  Против действий Кадзухи он пойти не мог. А против таких и вовсе не хотел. Когда во рту стало слишком влажно и слишком жарко, Кадзуха отстранился, вновь теребя Скару по волосам. — Ты никогда мне не мешаешь. Запомнил? — Запомнил,- Скара улыбнулся, глубоко вдыхая запах шеи возлюбленного,- значит ты меня любишь. — Давай смотреть фильм, уже все остыло. — Ты даже не скажешь, что любишь меня? — Нет. — Ну почему?- Скара сделал непонимающий взгляд, жалостливо изгибая брови. — Потому что ты и так знаешь это. — А я хочу твоим ах*енным голосом это услышать…  Кадзуха повернул голову к Скаре, приподнял брови и «удивленно» ухмыльнулся. — Ты перестанешь когда-нибудь сходить с ума от моего голоса? — Ты не перестал и я не перестану. — А я то тут причем? — А кто из нас кончает от моего мурчания? — Не понимаю, о чем ты,- Кадзуха не мог сдерживать улыбку, но отвернулся от Скары к телевизору, включая фильм.   На экране пошла заставка. Загадочная музыка с самого начала конечно могла бы прервать такой личный диалог, но не прервала. — Не понимает, о чем я… я потом по отделению хожу и у меня каждый второй интересуется, откуда это у меня синяки на руках. А я что? А у меня дома кот, которого не научили, что кусаться нехорошо. — Не вижу проблем,- пожал плечами, все также ухмыляясь. — Я тоже,- кивнул, смиряясь с тем, что переспорить Кадзуху он не сможет.  Прошло секунд десять молчания под мистическую музыку из фильма, когда Кадзуха тихо-тихо позвал возлюбленного. — Скар. — М? — Я люблю тебя,- повернул голову, одаривая Скару своей сногсшибательной мягкой улыбкой. — Вот теперь и покушать можно.  Кадзуха рассмеялся, а Скара наконец отстранился от него, потягиваясь за едой.   И ничего не могло больше испортить этот вечер. Ни скримеры в фильме, ни напряженная атмосфера.  Все это лишь сближало их обоих. Двумя вещами. Во-первых, в особо страшные или просто неприятные глазу моменты Кадзуха крепко сжимал руку возлюбленного (что уж тут говорить, Скара переодически делал то же самое, несмотря на то, что на работе повидал разное).  Во-вторых, когда ночью после просмотра Скара проснулся от стуков в коридоре, он почти уверовал в Бога и высшие силы. Только потом его нагнала мысль о том, что Кадзуха не надевал протезы, когда выходил ночью в туалет. Так что из мистики были только его невероятные навыки в прыжках и умение Скары просыпаться от малейшего шороха.  Зато засыпали после такого неожиданного пробуждения в обнимку. Даже несмотря на то, что Скаре было жарко, а Кадзуха пытался занять побольше территории на двуспальной кровати.   Главное, что вместе, главное, что вдвоем.