Горький вкус твоих таблеток

— Ну же, Кадзу. Скажи это, я же знаю, что ты хочешь…- Скара так томно и непозволительно сексуально нашептывал на ушко всякие непристойности, что Кадзуха был готов дать ему по лбу за создание столь напряженной атмосферы. — Дурак…- только и успевал мямлить Каэдэхара, потной ладошкой пытаясь отстранить Скару от своего лица. Слишком неловко, слишком уж парень этим заводил. — Ах, это я дурак?- усмехнулся Скара, легонько проходясь подушечками пальцев по фарфоровой шее возлюбленного, упиваясь каждым вздохом, каждой легкой вибрацией со стороны столь хрупкого, но такого любимого тельца,- малыш, не переводи на меня стрелочки. Я же все чувствую,- парень провел коленом вдоль бедра Кадзухи, останавливаясь аккурат на твердеющем бугорке в чужих шортах.  У подростка не получилось подавить гортанный стон. Он быстро сглотнул, выдыхая плавно, медленно, чтобы не полететь с катушек.  А Скара смотрел внимательно, наблюдая за тем, как сладко Кадзуха прикусил нижнюю губку, как эстетично выглядели блестящие капельки пота на бледном лбу, как щеки возлюбленного алели до самых необычайно ярких оттенков красного. Скара держался молодцом, продолжал подразнивать Кадзуху, то и дело скользя коленом по налившемуся возбуждением бугорку. Эти рваные движения заставляли Кадзу слегка выгибаться в спине, этим сводя с ума Скару. Как же изящно выглядело полуоголенное тельце, как же старательно подросток делал вид, что ему этого совершенно не хочется.  Скара пристально наблюдал за движением кадыка Кадзу, который выдавал то, как жадно последний пытался сглотнуть всю накопившуюся слюну. Словами не передать, как Скаре хотелось ластиться к полностью открытой бледной шее, как хотелось оставить на ней пару алых засосов, небольших и без каких-либо грубостей, но засосов. Парень не стал долго сдерживать свои желания, примыкая губами к влажной от пота шее. Покрыл ее мелкими поцелуями, мажа абсолютно по каждому свободному участку кожи, заставляя Кадзуху отрывисто сжимать пальчики на ноге и вздрагивать от слегка щекочущих, но очень приятных ощущений. Что насчет того, что находилось ниже… Кадзуха никогда бы не подумал, что сможет возбудиться так сильно от откровенно дразнящего его Скары. — Ах, малыш… лишь скажи, чего ты сейчас так сильно хочешь, и я тут же тебе это дам,- мямлил парень на горящее румянцем ушко Кадзухи. — Я…- Из уст вырвался сладкий стон, от которого у Скары глаза закатились,- хочу… тебя…- прошептал Кадзуха, влюбленным взглядом всматриваясь в пылающие любовью и страстью глаза возлюбленного.  У Скары связь с вселенной оборвалась в этот момент, по телу разбежалась приятная дрожь от этого томного, хрипловатого от собственной слюны голоса Кадзухи. То, что это случилось так нескоро, лишь сильнее накаляло обстановку. Слиться в самом близком смысле друг с другом, переплетая и тела, и души— то, чего желали оба уже давно, но Скара, как чуткий и заботливый парень, покорно ждал согласия со стороны Кадзухи. И Скара подарит своему мальчику самую приятную, самую нежную и самую ласковую ночь, покажет свою любовь и трепетную заботу.  Скаре просто хотелось довести возлюбленного до пульсаций в низу живота, сладких стонов, дрожи в худых ножках, заката глаз и невероятного удовольствия. Кадзуха чувствовал это каждой фиброй души, ощущал Скару так близко, что все сводило. Колено парня там, где подросток так жаждал прикосновений, довело бы бедного мальчика до потери пульса, если бы он не попросил. — Скара… колено… Пожалуйста,- не выдерживая этих мягких подразниваний, пролепетал Кадзу сбито, вздыхая рвано. Подросток почувствовал, как в его шею уткнулся нос Скары, отчего Зу не выдержал, вновь издавая тихий стон, который, говоря честно, больше походил на мяуканье котенка. Шея была одной сплошной эрогенной зоной, и Кадзуха не мог более держать себя под контролем, когда его возбуждало абсолютно все.  Скара, разумеется, не стал мучить бедного Каэдэхару, убирая колено от стояка возлюбленного. — Мой мальчик такой чувствительный. Тебе так нравятся мои касания, это льстит,- промурчал Скара, пробегая кончиками пальцев по худому тельцу, ощупывая аккуратные ребрышки и задевая чувствительные соски, от чего Кадзуха вновь лишь и смог, что простонать,- мой мурлыкающий котенок такой нежный. Мне это так нравится…  С каждым новым словом Скары Кадзуха чувствовал, как все внутри крутилось, стягивалось и сжималось. Было так стыдно и приятно одновременно, что Каэдэхара полностью обмяк в сильных руках возлюбленного. Парень нашептывал ему какие-то нежности, параллельно с этим проникая худыми пальцами под резинку чужих шорт. Кадзуха прислушался к совету Скары и попытался расслабиться всем телом, позволить отдаться всем накатывающим сейчас чувствам.   Вот парень уже разместился прямиком перед Кадзухой. Скара обхватил потной ладонью худую коленку, отводя ножку любимого в сторону. Каэдэхара и не знал, что у него такая хорошая растяжка. Парень примкнул губами к молочным ляжкам, расцеловывая их, осторожно покусывая тонкую кожу и тут же зализывая и без того невесомые укусы, смаковал ножки Кадзухи, немного втягивая кожу, оставляя на ней розоватые пятна. Все это было безболезненно для подростка, но безумно приятно. Так дурманяще хорошо было видеть перед собой столь горячую картину, чувствовать это.  Кадзуха хотел этого, очень хотел и был готов отдаться полностью, довериться целиком, наконец, разрешить себе получить удовольствие от такого желанного секса с любимым. — О, архонты…- Кадзуха проснулся среди ночи от слишком уж реалистичного сна. И все бы ничего, да вот только и без того взбудораженный происходящими во сне событиями подросток, почувствовал, что в реальности стояк в шортах не менее заметный, чем в сладких грезах  Кадзуха был готов сгореть от стыда на месте. Ему никогда не снились эротические сны, но сейчас он каждой клеточкой чувствовал все это. Чувствовал румянец по всему лицу и шее, приятные тягучие ощущения в низу живота и то, как сильно налилось все там… ниже. Каэдэхара раскраснелся еще сильнее (казалось бы, куда дальше), когда представил перед собой своего парня. Он чувствовал легкий стыд перед ним, ведь такие грязные фантазии казались Кадзухе поводом для обвинения себя. Но, о архонты, как же все свело, когда подросток зацепился в голове за образ Скары. Какое же блаженство.  Кадзуха очень старался отвлечься от этих мыслей, поругать себя за них, но не получалось. Подросток был безнадежно возбужден всем телом и не знал, что с этим делать. Нет, не подумайте, Кадзуха, конечно же, понимал, как справляются люди с такой маленькой «проблемкой», но очень боялся. Под боком были салфетки, все спали и Каэдэхара мог заниматься в своей комнате любыми непотребствами, но Кадзухе было так стыдно это делать. Он сам не знал, в какой момент появился этот стыд даже перед самой простой мастурбацией. Вроде как, и стесняться некого, но что-то останавливало. Да и сильной потребности в самоублажении подросток никогда раньше не чувствовал, потому сейчас растерялся.  Кадзуха сглотнул вязкую слюну, прям как во сне, и неуверенно запустил руку под резинку шорт и нижнего белья. Подросток не знал, как ему нравится больше, что ему нравится больше, не знал, что точно себе представлять, но сразу же понял, что если не утихомирит свой стояк, уснуть не сможет.  Стыдно— не стыдно, но Кадзуха был готов поклясться, что фантазии о том, как тот без капли стеснения скакал на своем парне, были до одури приятными и возбуждающими. Каэдэхара старался не думать ни о чем плохом, лишь сильнее погружался в свои грезы и ускорял темп. Хорошо. Приятно. Очень и очень горячо.  Как бы странно это не звучало для других, но Кадзуха даже порнографию ни разу не смотрел. Его девушка или любые другие, даже очень привлекательные девушки просто не привлекали и не вызывали никаких эмоций и чувств. Контент восемнадцать плюс Каэдэхара видел лишь однажды в каком-то сливном паблике и почти сразу выключил видео. Оно не вызвало никаких приятных эмоций, лишь легкое отвращение. Себя и свое тело Кадзуха никогда не стремился изучить. Физически его никогда ни к кому не тянуло. Подросток думал, что это в порядке нормы, но сейчас, когда все тело дрожало от одних только мыслей о Скаре, Кадзуха понял, что проблема была во все том же непринятии ориентации. Ему никогда не нравились девушки, они никогда его не возбуждали…    Кадзуха знал, что мама уже дома, слышал, что она приехала со своей, скорее всего, девушкой, ровно также, как он понял, что они ушли спать в мамину комнату. Она была в другом конце квартиры, потому подросток не боялся того, что его могут услышать. Хоть и была легкая тревога, но останавливаться уже не хотелось. Ах, если бы только Скара слышал это удовлетворенное мычание, то, каким высоким стал тихий голос. Кадзуха стыдливо прикрывал лицо культей, открывая рот в такт дыханию, иногда издавая еле слышное подобие стонов. Парень слабо представлял, что должно оповестить о том, что можно закончить. Опять же, он понимал все в теории, но на деле… Впрочем, в какой-то момент это было уже не так важно. Влажные фантазии о своем парне делали свое дело, полностью заполняя разум Кадзухи. Он даже не успел испугаться, когда все мышцы в теле резко напряглись, в животе потянуло, а спина сама собой изогнулась от ярких искорок в глазах и невероятных ощущений. За одно мгновение все тело пробрала сильная дрожь, будто удар тока, которая заставила сомкнуть худые бедра, в животе почувствовалась жутко приятная пульсация, а ладонь стала влажной. Кадзу сбито дышал, пока его тело постепенно обмякало, расслабляясь на мокрой простыни. Подросток прикрыл веки, все еще видя перед собой образ Скары.   Если сам процесс мастурбации принёс Кадзухе огромное удовольствие, то вот мысли сразу после нее были не самыми радужными. Стало стыдно то ли перед Скарой, то ли перед собой, то ли перед кем-то еще. Просто вселенский стыд, будто Каэдэхара тут не подрочил на любовь всей жизни, а бабушку в переходе заколол и скрылся с места преступления.  Щеки горели алыми пятнами, пока ноги все еще пробирались мелкой дрожью. Кадзуха выкинул грязные салфетки в урну около кровати, перевернулся к стене, утыкаясь взглядом в расцарапанные обои.   Скара сейчас болеет, а Кадзуха тут снит с ним такие непристойные сны, так еще и после этого без зазрения совести (что не правда) дрочит на свои грязные фантазии. По горячей щечке скатилась одинокая слеза от стыда и чувства вины перед Скарой. Кадзухе было так стыдно признать, что ему понравилось, что он просто уткнулся носом в стенку и еще крепче сомкнул бедра, желая спрятаться, видимо, от самого себя.  Тут, как-то сами собой, вспомнились слова Скары. Кадзуха не мог вспомнить их дословно, но суть была одна и она крутилась в голове, окончательно заставляя успокоиться.  «Я рад, что ты чувствуешь это ко мне», «прислушайся к тому, что чувствует твое тело», «то, что ты чувствуешь нормально», «запоминай то, что тебе нравится, если хочешь получать удовольствие от физических контактов», «я обещаю, что буду нежным с тобой»…  Каэдэхара шумно выдохнул, сглатывая ком в горле. Улыбнулся как-то печально, поглаживая прохладной ладонью худой живот (а хотелось, чтобы его гладил Скара). Легкий стыд и вину за свои действия Кадзуха все еще чувствовал, хотелось поговорить об этом со Скарой, ведь подросток был уверен, что его любимый сможет и успокоить, и убедить, что с этим все хорошо, но пока было стыдно даже подумать о подобном разговоре с ним. Уж тем более, не тогда же, когда Скара болеет…  Кадзуха уснул достаточно быстро, несмотря на рой самых разнообразных мыслей в голове. Приятная усталость в теле помогла достаточно быстро погрузиться в мир грез, не менее хорошо этому способствовали теплые мысли о Скаре, пусть Кадзуха и думал сейчас, что не сможет после такого даже взгляд поднять на любимого парня…  Своеобразный «первый раз» произошел для Кадзухи так неожиданно. Видели архонты, что это получилось случайно и Каэдэхара точно не озабоченный, но как вообще подросток бы уснул после столь пикантных оборванных снов с горячо любимым человеком в главной роли? Теплое одеяло придавливало к кровати, подушка казалась необычно мягкой, а окутывающая все тело расслабленность помогала справляться с такими противоречивыми мыслями в голове. Кадзуха просто уснул, все также держа ладонь на своем животе.