Тёмный ангел или Красный демон

      — Быстрее! Сюда!       Двое мужчин в зелёных жилетах, таща своего раненого товарища, спрятались за небольшим холмом. Сами они тоже были не в порядке. Все в поту и грязи, с порванной и обожжённой униформой. А позади виднелся ад.       — Чёрт! Как нам выбраться отсюда? Это чудовище уничтожает всё на своём пути, — мучился от безысходности один из них. — У тебя есть идеи, Кишин? Кишин?       — Да, я слышу тебя.       — Доротабо долго не протянет. Надо что-то делать.       — Ты его уноси, а я постараюсь выиграть вам время.       — Постой, — рука, схватившая за плечо Кишина, остановила его, — ты с ума сошёл? Тебя и на полсекунды не хватит!       — Мы можем их контролировать! Для этого нас сюда и послали!       — Ты сам знаешь, что это чушь! Маюри тоже была Учихой, тоже так думала! И где она сейчас?! Я слышал, как ломаются её кости, я видел, как в её глазах затухает жизнь. Мне на сегодня хватит одной смерти и одного придурка, который решил прикинуться героем!       — Тогда почему мы всё ещё здесь? Мы оба знаем, что они сенсоры!       — Потому что с нами Доротабо. Бери его. Может нам повезёт, и мы уйдём, — командир обернулся назад, — Киши-и-ин!!!       Кишин включил свой шаринган и скопировал технику замены своего товарища. Оба заменили себя на брёвна, которые они оставили неподалёку. Однако взрыв, направленный в их сторону достал всё равно. Кишина отбросило на насколько метров в сторону, а взрывная волна чуть не сделала их его внутренностей пюре. Доротабо спастись не удалось. Кишин не вырубался, но голова было необъяснимо тяжёлой. Впереди него его товарищ пытался встать на ноги. Но Кишин не сразу заметил, что его друг достаёт кунай. Один удар, и нога отрывается. Кишин не увидел, что это было и снова включил шаринган. Из дыма приближалось что-то, покрытое бурлящей устрашающей чакрой. Она же формировала три хвоста позади него. Гигантская рука, состоящая из неё, схватила командира. Кишин видел, как его друга разъедала агрессивная чакра, а тот орал от боли. Кишин направил все силы, чтобы встать и помочь тому, с кем путь от академии до этого момента, но всё было тщетно. Когда кожа командира уже сгорела, рука его подбросила и, когда она перестала быть чем-то размытым и покрылась огромными мускулами, раздавила. Командир лопнул словно мыльный пузырь. В этот момент внутри Кишина что-то ёкнуло. Он встал на колени, поэтому, возможно, его заметил тот монстр. Чакры вокруг него стала увеличивать его размеры. У него выросли рога, а три хвоста превратились в восемь. Чудище открыло пасть и стало формировать впереди себя нечто сферообразное, но Кишин желал крови за погибших товарищей. Он встал полностью и посмотрел своими глазами на свою смерть. Они заболели. Но ему было уже плевать.                     Наше время       Кабинет главы полиции       Кишина опять мучает прошлое. Вообще-то это сильно мешает работать с бумагами. Трудно сосредоточиться на том, как работает полиция. Отчётам на задержанных пьяниц отводилась целая стопка. Грубо говоря, почти все отчёты были про это. Вторая стопка состояла из жалоб и была гораздо больше первой. Учиха до неё ещё не добрался, но знал, что жалоба у всех будет одна: красноволосый мальчишка. Просто никого не устраивало, что он ещё жив. Последняя была самой маленькой. Она по факту была одним большим отчётом по работе полиции Учих, который в конце месяца отнесёт хокаге какой-нибудь салага.       В кабинет зашёл Каэдэ — правая рука. Выражение лица у него, как и всегда, было серьёзным.       — Кишин, у нас возникла проблема, — доложил он.       Учиха убрал своё внимание со скучных бумажек и обратил его на Каэдэ. Если он пришёл сюда лично, то проблема серьёзная.                     Некоторое время назад       Академия шиноби       Все в классе Наруто сидели, уткнувшись своими носами в парты. На сегодняшний день Ирука запланировал итоговую контрольную. Он предупредил детей за неделю до неё, чтобы они подготовились. Как итог, сейчас даже самые отбитые двоечники царапают свои листки карандашами, пытаясь выдать хоть что-то. Самое незавидное положение у джинчуурики. Он как обычно хотел немного полениться, но два его единственных друг заняты этим тестом, а лениться одному не хочется. Однако не это главное. Наруто — единственный в классе, кто заново учится писать левой рукой. Вот уже три недели. Любое движение причиняет дикую боль. Кстати, из-за этого его мучает и бессонница. Красноволосый ещё держится, но даже он не знает, насколько его хватит. Испытания, свалившиеся на его голову, реально бесчеловечные. Он уже много раз говорил и скажет ещё: «Мальчик, чьё тело я занял, такое бы не выдержал».       Вдруг Наруто нечаянно выронил карандаш и вышел из-за парты, чтобы его поднять. Это по какой-то неизвестной причине стригерило Ируку-сенсея:       — Побыстрее нельзя? Тебе надо уже сдавать.       — Вообще-то у меня ещё десять минут, — огрызнулся Наруто.       — А я сказал: сейчас. Живо.       Наруто сел за парту и отдал листок Умино, а он написал на нём «неуд», даже не посмотрев. Большая часть класса не заметила этот маленький конфликт, так как была занята тестом, время которого скоро закончится.                     — Чтоб этого Ируку! «Б**ть» двойку мне влепил, не посмотрев!       Три брата-акробата уселись за школой, подольше ото всех. Ну не любили они большую компанию. И она их скорее всего тоже, а потратить свободное время хочется с удовольствием. Для каждого оно своё. Наруто вон покурить решил, Чоуджи покушать, а Шикамару было приятно находиться с ними. Хотя он тоже кушал. Обед же.       — Наруто это не хорошо. Может попробуешь пожаловаться директору? — предложил Нара, а Наруто посмотрел на него, как на самого последнего идиота на этом свете.       — Шикамару-кун, понимаешь? На свете есть злые дяденьки, которые ненавидят определённых детей, хотя те ничего плохого не сделали. Поэтому, когда они идут жаловаться на плохое отношение, высока вероятность, что их пошлют на…       — Заткнись.       — Сам заткнись. И чушь не неси. Ты же вроде умный.       — Шикамару, ты будешь доедать? — дал о себе знать пухляш.       — Нет, можешь есть. Наруто, если так продолжится, ты рискуешь оказаться в ещё более худшей ситуации.       — Критикуешь — предлагай. — Наруто поднёс сигарету к губам, всосал то, что надо, и выдохнул это спустя непродолжительное время, — я понимаю твои опасения. Честно, у меня есть какой-никакой план действий, но, как ты и сказал, с каждым днём его становится выполнять всё труднее. Тем не менее шанс ещё есть. Всё зависит от того, как я его использую.       — Наруто, а почему тебя все не любят? — Чоуджи задал, интересующий его вопрос, так как доел всё, что было, и делать больше было нечего. — Я уже обспрашивал кого только можно, но ничего не понял.       — У меня тоже по этому поводу есть вопросы. Может расскажешь свою версию, Наруто.       — Ой, да что тут сложного? — джинчуурики ещё раз затянулся своей штучкой и продолжил. — Согласно мнению всех и каждого, я являюсь перерождением девятихвостого лиса, разгромившего Коноху семь лет назад.       — Это я знаю. Почти каждый говорит это. Есть что-нибудь ещё?       — Это всё.       — Да это же чушь какая-то! Кто об этом мог подумать?!       — Основные доводы — это то, что я похож на лиса, и то, что я родился в тот день. Единственный, кто родился в тот день. А версия моя то, что всё это — «х**ня».       Красноволосый стоял и смотрел на пустую землю. Однако ему было интересно, какой вид сейчас у его друзей, и джинчуурики взглянул на них одним глазком. Шикамару и Чоуджи смотрели на Наруто глазами, полными грусти и жалости.       — Ты не говорил, что у тебя был день рождения, — сказал Нара.       — Я не считаю этот день праздником. В этот день каждый пьяный урод считает, что может убить ужасного демона, и каждый раз у них не получается это сделать, ведь по неизвестной мне причине все раны на моём теле исцеляются за считанные часы. Или дни, всё зависит от их характера.       — Как та, что у тебя на руке? — поинтересовался юный гений. — Не думай, что я не заметил. Ты сегодня весь день пользовался левой рукой, а правая просто висела. Что случилось за те дни, пока тебя не было?       — А вот про это, мой дорогой друг, я тебе ничего не скажу, — на этот раз суровый взгляд джинчуурики заставил воздержаться Шикамару от каких-либо слов.       — Эй, демонюга! Тебе придётся пойти со мной! — из-за стены вышел Учиха Сюн со своей бандой за спиной.       — По какому вопросу? — Шикамару быстро встал на ноги.       — Один важный человек хочет его увидеть, а тебя нет, ананасоголовый, — Нара спокойно отреагировал на это оскорбление. Он слишком умный чтобы разозлиться от этого. — Ну что, пойдёшь? Или мне тебя заставить, ничтожество?       — Что-то я не помню, чтобы ты к кому-то в секретаря нанимался, — Наруто выбросил окурок и подошёл к незваному гостю.       — Прекрасно. Значит, заставим силой.       — Да «б**ть», не отказываюсь я. Пошли. Быстрее начнём — быстрее закончим, — Наруто прошёл сквозь банду, всем своим видом как бы говоря: «Ведите».       — Подожди. Я и Чоуджи пойдём с тобой, — Нара, догнав красноволосого, схватил его за плечо. — Готов спорить, что тот, кто просил его привести, ничего не говорил про остальных.       — Он сказал: привести демона. То есть, остальные не нужны, — огрызнулся Учиха.       — Или это ты надумал себе лишнего, — этими словами Шикамару вывел Учиху из равновесия. Он уже был готов наброситься в любую минуту на этого ананасоголового. Уж больно много этот выскочка о себе возомнил.       — Не стоит пытаться, Шикамару, — в спор вклинился джинчуурики, — он слишком боится, что не справится с ещё двумя оболтусами, если что.       — Что?! Думай, что говоришь, отброс! Я ничего не боюсь!       — Да? Так позволь им идти.       Сюн от такого просто окаменел. Как это ничтожество только может иметь такую наглость? Как оно только смеет. Но, не найдя аргументов против, Учиха отступил от своего мнения и позволил им идти. Чоуджи и Шикамару сразу приблизились к Наруто, чтобы помочь ему, если что.       — Не стоило это делать, ребят.       — Стоило, Наруто, стоило, — сказал Акимичи.       — И ещё, Сюн, это фирменная причёска моего клана, — кричал шедшему впереди Сюну Шикамару, — так что ананасоголовый — это комплимент для меня.       Это разозлило Учиху ещё больше. Он ведь запомнит это. Зачем он вообще согласился на это?       Банда вела всех троих к месту встречи. Оно оказалось в школе, в кабинете директора. Сам он по какой-то причине отсутствовал, однако на одном из кресел сидел сам капитан полиции Конохи. Что он тут делал, конечно, никто не скажет, почему учеников никто не предупредил, тоже.       — Прекрасная работа, Сюн. Можешь идти, — спокойно промолвил тот.       — А что делать с этими двумя? — младший Учиха показал пальцем на самую ленивую пару в школе.       — Мне плевать, просто оставь нас с Наруто наедине.       — Ха! Съели!? — Сюн выплеснул эмоции, почувствовав у себя в душе небольшую победу.       Нара и Акимичи уже хотели что-то возразить, ведь их друг может быть в большой опасности. Однако это не понравилось бы ни Сюну, ни Кишину, поэтому Наруто взял всё в свои руки:       — Не волнуйтесь. Я справлюсь, — он подкрепил свои слова небольшой улыбкой и максимально успокаивающим взглядом, которые не выполнили свою прямую функцию.       Наруто оставили один на один с одним из самых могущественных людей в деревне. Причём не известно, что он хочет от джинчуурики, однако с учётом их последней встречи, вряд ли чего-то хорошего.       — Привет, Наруто. Рад, что ты нашёл время встретиться со мной. Прошу, присядь, — Кишин указал на кресло, стоящее прямо перед ним. Голос Учихи был серьёзным, не только потому что сам он не любил лишние нежности, но и потому что он уже показывал красноволосому своё истинное лицо. Что-что, а тупым его Учиха не считал. Об этом говорили не только его родословная и отчёты, докладывавшие о том, что временами Наруто невозможно найти, но и то, что он не торопится принимать приглашение сесть перед ним. Он держится от Кишина на расстоянии, поэтому он решает сменить тему. — Вижу, у тебя дела идут неплохо: друзьями обзавёлся. И не плохими. Они не знали, к кому идут, и всё равно пошли. Они тебе преданы. У меня тоже были такие друзья. Я был готов умереть за них, а они за меня. Мы помогали друг другу во всём и относились друг другу, как к семье. Но после одной мисс я потерял их всех. После этого единственный человек, кому я мог полностью доверить свою жизнь — это мой брат. Сейчас, конечно, кое-что поменялось, но по большому счёту такой расклад остался по сей день. Надеюсь, твои друзья будут такими же, как и мои.       — Давай к делу, — Наруто не нравилось, что какой-то Учиха хочет его заговорить. Он явно привёл его сюда для чего-то. Вряд ли чтобы просто поговорить. Да и времени нет на такие разговоры у обоих.       Глава полиции понял, что попытка раздобыть немного доверия провалилась. Как и предполагалось, мальчишка довольно умён. Можно бы попробовать ещё раз, но Кишина ждут дела в участке. Его работу брать на себя никто не собирается.       — За мной, — сказал Учиха и вышел за дверь.       — «На**я» было меня сюда переть?       Наруто и Кишин вышли за территорию школы. Направлялись они к территории клана Учих, или мальчишка так думал. По дороге весьма заметная пара притягивала к себе взгляды жителей. «Наконец-то этого гада поймали», — думали они, но при этом не задумывались об отсутствии цепей или чего-то подобного. Все были просто рады, что гадкого демона куда-то ведёт глава полиции.       Двоица зашла в переулок, где помимо неё были ещё несколько людей, которые присоединились к ним по пути. Они разом набросились на красноволосого и прижали его к земле.       — Не двигайся, демон! Сопротивление бесполезно! — заорал кто-то из них.       — «Б**ть»! Да я и не сопротивляюсь! Слезайте с меня «на**й»!       — Давайте показывайте, что у вас там за проблема, — дал отмашку глава полиции.       — Эй, вы чего делаете? Не надо! А, а-а-а-а-а! — один из людей подошёл к Наруто и силой сорвал с его правой руки медицинские бинты, обнажая кровоточащую рану.       — Это совсем недавно заметили Хьюги, — начал объяснять, по-видимому, Учиха, который сорвал бинты. — Мы навели справки. Оказалось, что это сделали медики в больнице после фестиваля в честь победы девятихвостого.       — Но фестиваль был… — Кишин начал понимать всю ситуацию. Будь это обычной раной, она бы давно зажила.       — Поэтому мы вас и вызвали, — тот, кто, похоже, главный среди присоединившихся, продолжил объяснение. — Как сказали медсёстры, они его уже год травят. Это было каждый раз, когда он туда попадал. Что только не перепробовали. Всё без толку. Его ни что не берёт. Но в этот раз они решили использовать яд, сделанный самим Орочимару. Он всё равно у них без дела лежал, а, судя по тому, что мы нашли про этот яд, его срок годности давно истёк.       На протяжении всего рассказа руку Наруто держали на весу. Это доставляло ему максимальный дискомфорт, заставляя до боли стискивать зубы. Но теперь понятно, почему Наруто чувствовал себя хреново после каждого посещения больницы.       — Чёрт. Тупые сучки. Из-за них вся конспирация может рухнуть, — Кишин сел на неподалёку стоящий ящик и приложил ладонь ко лбу.       — Нам отвести его в больницу? Одно наше слово и его будут по-настоящему лечить.       — Это бесполезно. Я знаю того, кто сделал этот яд. Поверьте, единственная, кто может его вылечить, сейчас находится не в нашей деревне. А найти её шансов нет.       — Что нам тогда делать? — спросил Учиха, который всё доложил.       Кишин не знал, что на это ответить, но, хорошенько подумав, сказал:       — Будем следовать плану Б. Держите его! Он не должен двигаться!       Те, кто до этого просто стоял, схватили Наруто за руки и ноги, а те, кто его до этого держал, усилили свой хват. Кишин достал кунай, разрезал им красную ветровку Наруто и включил свой шаринган. Внимательно что-то высмотрев, Учиха медленно и аккуратно начал вырезать тонкий кусок плоти. Соответственно, джинчуурики не собирался с этим мириться, но силы его слабого тела не могли ничего сделать против нескольких крепких взрослых мужчин. Тем не менее один из них вырубил мальчишку, приложив головой об землю, так сказать, чтоб уж наверняка ничего не случилось.       Когда всё закончилось, Кишин держал у себя в руке кусочек бледной кожи, который тут же пришлось запечатать в свиток, предложенный одним из парней.       — Отнесите это в больницу. Скажите, чтобы запечатали в нормальный свиток. Я не силён в этой технике.       — А что делать с пацаном? — задал кто-то серьёзный вопрос.       — Пускай продолжают травить. Мальчишка всё равно уже испорчен, — отдав последний приказ, Кишин исчез в вихре листьев.                     Вечер того же дня       На деревню Коноха спустилась ночь, а вместе с ней пришёл и первый снег. Белые хлопья падали на ещё недостаточно охлаждённую землю и быстро таяли на ней. Однако чем дольше шёл снег, тем отчётливее становилось белое покрывало, по которому босяком пришлось идти бедному Наруто. Пока шёл, он держался за свою правую руку, рана на которой за сегодня немного выросла. Почерневшие от некроза вены теперь поднялись выше локтя. На мальчишке сейчас были только штаны. Его верхнюю одежду порезали, а ботинки просто забрали в больнице.       Наруто сейчас очень хотел пойти отлежаться в своё убежище, но дыхание жизни говорило, что сейчас за красноволосым следят в три глаза больше десяти человек. Пришлось возвращаться в обычный дом, в котором джинчуурики уже долгое время живёт один. Придя туда, он надел, чтобы прикрыть свой торс, одежду, что была куплена в то время, когда ему ещё можно было ходить по магазинам. Вся она была в крови и грязи, но другого выбора у Наруто не было. Однако до всего этого он как-никак обеззаразил свою рану, воспользовавшись одной из бутылок с алкоголем, найденных им. Рана, облитая им, безумно болела даже для того, кто чуть ли не каждый день должен терпеть свой собственный ад.       Дальше Наруто забинтовал руку. Бинты здесь, конечно, не помогут, но они могут хотя бы скрыть кровь от тех, кто это не должен видеть. Радовало хотя бы то, что есть тёплые одеяла. Может быть зима пройдёт нормально. Наруто лёг на кровать, но рука всё никак не давала заснуть. И тогда его внимание привлекла бутылка с остатками алкоголя. Несколько глотков неприятно обожгли горло красноволосого. Детям его возраста вредно пить что-то подобное, однако сейчас было важно другое. Наруто пил, чтобы опьянеть, и не останавливался, пока бутылка не стала пуста, а сам он не потерялся в собственных мыслях и не уснул.