Тёмный ангел или Красный демон

      На улице была зима. Была она тёплой. Об этом можно судить по мокрому снегу. Это хорошая новость для детей, так как в этом случае ничто не помешает играть в снежки. Да и сами родители уже не боятся, что их чада простудятся. Но кое-кому было плевать на все эти преимущества.       — Уроды «б**ть»! Какого «х**»! Рукожопые! Если уж начали, то доводите дело до конца! — бубнил про себя Наруто. Одет он был в фиолетовую куртку и коричневые башмаки. Они были куплены ещё на то первое пособие, полученное в приюте. Как оказалось, куплены не зря. Мальчик шёл с разбитой губой и сломанной левой рукой. Была сломана плечевая кость. Причём перелом был открытым. Рана хоть и была прижата рукой, весь рукав куртки пропитался кровью, и некоторые её капли иногда падали на снег, оставляя своеобразный след из красных точек.       — Чего ноешь? Живой ведь, — решил вклиниться девятихвостый. Он уже начал понимать примерное значение странных слов его джинчуурики… или хотя бы так думал.       — «Ох**ть» какой живой! Ты это видел? Как это заживать будет? — Наруто не понравилось подбадривание лиса.       — Бывало и хуже. Вспомни свой последний день рождения.       — Я тогда в больницу попал.       — Ты думаешь: там с тобой что-то делали?       — А ты думаешь: нет?       — Думаю, что со временем всё станет ясно.       — Ну, само собой.       — Куда ты идёшь, кстати?       — В «е**ня» какие-то.       — А если честно?       — К Лесу смерти.       — Небезопасное место.       — Ха, а здесь «пи***ц» как безопасно!       Два друга ещё долго продолжали этот бессмысленный разговор. В том, что они друзья, сомневался только лис, но даже он начинал это принимать. После того разговора с хокаге и ужасного сеанса гипноза демон, что удивительно, сильно переживал за своего джинчуурики, потому что увидел в нём себя. Тем не менее лис не торопился ему открываться полностью. Опыт жизни с людьми дал свои плоды.       Тем временем Наруто достиг своей цели — Леса смерти. Он был отгорожен забором из железной сетки, на верху которого красовалась колючая проволока. Можно развернуться и пойти назад, если не знать, что в таких заборах частенько бывают дыры. Немного поискав, мальчик нашёл дыру подходящего размера. На другой стороне была типичная опушка в зимний период, если, конечно, не считать огромные деревья, похоже ещё одну особенность этого мира. Наруто подошёл к одному из них и спрятался за ним от этой конченной деревни. Устроившись поудобнее, он стал всматриваться в чащу леса и размышлять об опасностях, которых можно там встретить. Пацан закрыл глаза, чтобы попасть к себе в подсознание и поговорить со своим другом.       — Ну давай, рассказывай. Сейчас самое время, — Наруто добирался до клетки чуть ли не в плавь.       — О чём рассказывать? — задал вопрос лис перед тем, как взять небольшое тело своим когтем и положить себе на голову. Оно немного поёрзало, устраиваясь поудобнее.       — О глазах Учих. Как их там? Шаринганы! В тот день ты же сказал, что тебя тоже брали под контроль. Обещал как-нибудь рассказать об этом. Ну вот, лучшего времени тебе просто «б**ть» не найти. Ты и так больше двух месяцев кота за причиндалы тянул.       — Я обещал рассказать о том, как меня брали под контроль. Про шаринган там и слова не было!       — Рад, что ты помнишь. Но одно другому не помешает, так что валяй.       Лис не хотел говорить об этом, но понимал, что все его аргументы будут тщетны.       — С одним условием, — решил сдаться лис, — ты перестанешь называть меня «Олег». Я чую, что это оскорбление.       — На счёт этого ты отчасти прав. Хорошо, идёт. Но может тогда мне своё имя скажешь?       — Ещё чего, тебе моего рассказа мало?!       — Да. Это был глупый вопрос. Мне же надо как-то к тебе обращаться. К тому же ты мне и так рано или поздно всё расскажешь. Не хочешь время сэкономить?       — Размечтался!       — Короче, скажешь, когда я тебя «зае*у» — тогда удвою свои силы.       — Ах ты мелкий паршивец, сиди тихо и слушай мой рассказ! У великого и ужасного девятихвостого лиса нет столько времени, чтобы тратить его на тебя!       Наруто хотел сказать что-то вроде «Ты заперт во мне. Что тебе ещё делать?», но промолчал. Даже на этот разговор ушло много времени. Мало ли этот фрукт передумает.       — То, что тогда было — это одна из способностей шарингана, гендзюцу. По факту тот Учиха взял под контроль все твои чувства и управлял тобой, как марионеткой.       — Стоп. Что такое гендзюцу? Это же вроде с иллюзиями связанно? Или я ошибаюсь?       — Поменьше вопросов. Ты прав: гендзюцу — это искусство помещать другого человека в иллюзию. Однако в основе его лежит управление всеми пятью чувствами. Настоящие мастера могут при этом управлять всем телом. К несчастью для нас, Учихи в гендзюцу — одни из лучших.       В первый раз я убедился в этом примерно шестьдесят лет назад. Я просто мирно спал, никого не трогал. Никто меня не донимал в моём укромном месте, из которого я не выходил уже пару десятков лет. Но однажды ко мне пришёл человек по имени Учиха Мадара. Сначала он сказал, что пришёл за моей помощью, но, когда я спокойно отказал, он использовал свои глаза. Думаю, ты знаешь, что я тогда чувствовал. Он погрузил меня в сон. Когда я проснулся, меня ждала битва. Мадара с моей помощью противостоял своему другу. Ты его знаешь под именем Хаширама Сенджу. У мадары были его глаза и я, у Хаширамы только его макутон. Мы дрались долго, но в итоге я был связал древесными оковами, а Учиха был повержен. Когда мой контроль вернулся, я стал надеяться, что меня отпустят. Но меня решили запечатать. Причём не абы в ком, а в жене первого хокаге, Мито Узумаки.       Насколько я знаю, её никто не заставлял. Она сама это предложила. Дело в том, что обычный человек не может принять мою чакру и выжить, а Мито могла. Она была принцессой клана Узумаки, который славился своими живучестью и запасом чакры. В теории план был прекрасен, но на практике всё вышло не так гладко. Дело в том, что такого ещё никогда не проводилось. Когда меня запечатали в Мито, она стала первым в истории джинчуурики. Не спорю. Запечатать меня в кого-нибудь из Узумаки — мудрое решение. Однако никто не знал, какая печать лучше всего подойдёт для этого. Поэтому выбор пал на самую сильную печать с достаточным для человека размером. Она подошла, но неидеально. Если быть точнее, то я получил небольшой контроль над её СЦЧ (системой циркуляции чакры). И я этим пользовался вовсю. Я ненавидел Мито… за то, что она существует, за то, что она стала моей тюрьмой. Я старался пускать по ней как можно больше своей чакры, которая всё же была ядовита. Когда мастера Узумаки заметили эту проблему, они быстро сделали новую версию печати, более совершенную, но, как выяснилось, если из джинчуурики вынуть его биджу, он умирает. Мито просто решила стоять до того времени, когда появится новый приемник. Следующую джинчуурики звали Кушина Узумаки. Она была твоей мамой.       К тому времени, как она пришла для обряда, было понятно одно: чем меньше возраст джинчуурики, тем устойчивей он будет к чакре хвостатого. Поэтому выбрали Кушину. Она была самой молодой принцессой на тот момент. Но и здесь всё прошло не совсем гладко. К тому времени, как Кушина добралась до Конохи, деревня клана Узумаки, самых лучших мастеров печати, была уничтожена. Телохранители Кушины тоже погибли, защищая её. В итоге в деревне не было ни одного достаточно квалифицированного мастера, чтобы поставить достаточно сложную печать. Кушине эту печать поставили коряво, поэтому моя чакра часто выходила из-под контроля, и я каждый раз этому способствовал. Кушину я тоже ненавидел. Причины ты уже знаешь. Однако при каждом высвобождении моей чакры её печать постоянно укрепляли, её конструкция позволяла. Одного укрепления хватало надолго, так что жила Кушина вполне спокойно. Всё поменяло твоё рождение.       При беременности печать ослабевает. Это знали все, в том числе и я. Я хотел в этот момент выбраться, но у меня не получилось. Подготовка была слишком хорошей, к тому времени появился достаточно сильный мастер печати, чтобы меня сдержать. Однако это ещё не было концом. Когда ты родился, какой-то Учиха взял твою мать в плен и вытащил меня из ослабленной печати. Я не знаю его имени, не знаю его лица. Единственный отличительный признак — оранжевая маска, открывающая только правый глаз. Учиха сразу использовал шаринган на мне. Приказ был простой — взбесись. И когда меня призвали в центр Конохи, я начал её крушить. Если честно, я этот эпизод не особо помню. Последнее чёткое воспоминание — это то, как меня вытеснили за пределы деревни, и уже там…       — …третий хокаге запечатал тебя во мне ценой своей жизни.       — В общем, да.       Наруто сидел неподвижно. Нужно как-то привыкнуть к полученной информации. Он думал, что её будет намного меньше. Он даже не знал, какие вопросы стоит задавать и стоит ли их задавать. Информации было и много и мало одновременно.       — Можешь задать какие-нибудь вопросы, пока я добрый, — лис дал своё разрешение.       — Ты сказал, что тебя запечатали самым первым, то есть кроме тебя есть ещё, эм…       — Биджу. Нас называют биджу. Да есть, нас всего девять. Наша сила зависит от количества хвостов.       — Знаешь, что с остальными?       — Нет, уже больше тысячи лет их не видел.       — «О**еть», зачем ты мне столько рассказал, — Наруто просто не верил своим ушам.       — Просто захотел.       — Получается, ты это сейчас мне часть своей жизни пересказал?       — Да.       И вот Наруто узнал историю своего рождения от первого лица. Она не была приукрашена городскими байками. Благодарность лису нельзя было описать на словах. Только на деле.       — Лис, я спрошу тебя ещё раз. Что ты будешь делать, если я выпущу тебя?       — О чём ты говоришь?       — Подсоби-ка. Я сниму эту печать.       — Я же тебе только что всё рассказал. Ты же знаешь, что будет. Ты умрёшь!       — Я это понимаю. Не волнуйся. Я вообще, можно сказать, залётом здесь.       — Я не понимаю о чём ты!       — Лис, пообещай мне, что как только ты появишься в настоящем мире, ты не будешь беситься и ломать всё вокруг. Ты побежишь отсюда как можно быстрее, найдёшь укромное место и спрячешься там.       — Но…       — Ты слышал, что я сейчас сказал!? Не смей тратить мою жизнь понапрасну! Я «б**ть» готов пожертвовать ей ради тебя! Так что подними меня, чтобы я снял эту «**аную» печать!       — Наруто…       — Не волнуйся есть вещи и похуже смерти. Тебе ли, долгожителю это не знать.       Теперь охреневать пришлось лису. За всю его жизнь ради него никто не делал ничего подобного. Наруто даже не представлял, какое значение имеет этот поступок. Демон, не веря происходящему, медленно протянул свой коготь к мальчику, а затем, когда он на него забрался, к месту, где располагается печать.       Наруто залез на кусок бумаги, упёрся ногами в стену и стал тянуть всеми своими силами. Но, как бы он ни старался, вес его тела был слишком маленьким. Лис же успокоился. Как он мог подумать, что всё будет так просто?       — Прекращай, ничего не получится.       — Да чтоб тебя… — Наруто начал падать с бумажкой размером с его тело.       Неужели получилось? Печать, что сдерживала лиса, наконец-то снята. Он закрыл глаза, готовясь оказаться на воле. Смесь радости и беспокойства охватили его. Глаза начали открываться, надеясь увидеть что-то новое. А когда они открылись полностью, то увидели, что… ничего не изменилось. Наруто живой, он показался из-под воды. Вокруг была всё та же клетка.       — Слышь! У тебя какого-нибудь ключика нету? — спросил Наруто, смотря на то место, где раньше была печать.       — Чего?       — Прости. Сглупил. Какой-нибудь супермудрённой отмычки нету?       — Чего? — повторил свой вопрос девятихвостый.       — Да «б**ть», замок здесь. Этот огрызок всего лишь ширма, — Наруто выбросил кусок бумаги, — настоящая печать была за ним.       — Вот значит, как.       — Да не волнуйся. Я вытащу тебе отсюда другим способом.       — Не надо, ты и так сделал достаточно. Уже темнеет. Просыпайся. Тебе пора. А то ещё отморозишь себе что-нибудь.       — Ха-ха, понял, — мальчик вышел из подсознания. Лис не врал. На улице было темно… и достаточно холодно, чтобы из-за рта выходил заметный пар. Вдруг внимание Наруто привлекло какое-то странное чувство. Оно ему было знакомым. Однако память отказывалась открываться. Было понятно одно: это чувство исходит где-то из чащи леса. Парнишка колебался какое-то время. До тех пор, пока он не вспомнил что это за чувство. Наруто побежал в том направлении, куда звало его нутро.       — Наруто, ты куда?       Наруто не обратил внимания на вопрос, он вспомнил, что это за чувство. Это был маяк! Один из тех, что он сам ставил на свои вещи. Чем ближе к нему был Наруто, тем сильнее было чувство. Это хорошо. Значит, это маяк повышенной мощности. Такие были поставлены только на особо опасные предметы. Если получить один из таких, то никто из деревни и пальцем не тронет мальчика.       Он добежал до совершенно обычного дерева и начал рыть яму. Вскоре показалась земля. Предмет должен быть где-то под ней.       — Наруто, что ты делаешь?       — Помолчи! Ты понимаешь, что здесь находится? Если я это заполучу, то эта деревня больше не сможет меня мучить.       Тем временем раскопки продолжались. Облака немного открыли луну, и её свет как раз попадал на Наруто. Радостный возглас, и в его руках оказался небольшой, но продолговатый объект. Мальчик нетерпеливо очищал его от земли, чтобы скорее увидеть, что это. Когда всё было законченно предмет был поднесён под лунный свет. Радостное лицо Наруто быстро сменилось на противоположное. Увиденное не оправдало ожиданий.       — Что ты откопал, Наруто? — спросил лис.       — Это… это…