Тёмный ангел или Красный демон

Похоже моя радость была преждевременной. Да тут сухо, светло, относительно чисто, но, как и в моём прошлом месте пребывания, я был заперт в этой комнате. Никто не заходил, чтобы проведать меня, принести мне еды или воды. В подвале её хоть и немного, но можно было достать. Здесь же я должен мучиться не только от голода, но и от жажды. В итоге единственные плюсы этого места — более спокойный сон и возможность видеть всё вокруг себя, ведь в комнате было хоть и запертое, но довольно большое окно, из которого был хорошо виден дворик на территории приюта, где почти каждый день резвились дети. С тех пор, как меня сюда отвели, прошло пять дней. Готов поспорить, что вид у меня сейчас не очень. Если честно, я удивлён, что до сих пор жив. В прошлой жизни я мог обходиться без еды и воды месяцы, если не годы, но сейчас я обычный человек, а у него очень привередливый к условиям организм. Без определённых модификаций он бы не выдержал и половины тех напастей, через которые проходят все остальные расы. Не уверен, что выдержал бы и то, через что я успел пройти. Это что получается? Я какой-то особенный? Конечно же да! Я тот, кто обращает армии и города в пепел, тот, кто не боится никого и ничего! Я никогда не плясал под чужую дудку! О моих подвигах слагали легенды! Никто и никогда меня не смог победить, потому что только двое могут меня одоле… нет, только двоим я позволю себя убить, ведь я — маг, чья сила настолько сильна, что целые миры не могут мне противостоять, я — Элай, по прозвищу «Чёрный Ангел»! К сожалению, здесь всё это пустой звук. Я не чувствую ни капельки той силы, что у меня была. Даже, если в этом мире я какой-то особенный, сейчас мне это никак не поможет. Все взрослые здесь хотят меня измучить, ослабить, и, если честно, у них начинает получаться. Я уже чувствую слабость во всём теле из-за недоедания. Вскоре даже стоять будет трудно. Уже сейчас я лежу неподвижно, чтобы экономить энергию, хоть и понимаю, что это всё равно что помогать вертолёту мизинцем поднимать груз. Вам меня не сломить… не удасться… Дверь открылась, прерывая мои раздумья, и с порога донёсся голос одной из воспитательниц, правда какой именно я сразу не понял. «Вставай, у меня для тебя есть дело», — сказала она и стала ждать пока я не встану. Делать это ей пришлось довольно долго, ведь я упрямился и специально не следовал её приказам. Ещё мне было интересно, что будет если я не выполню указание. Но всё же пришлось подняться, так как ждать реакции надоело. За дверью стояла Чирико Минамура — одна из воспитателей. Мы вместе отправились вниз. Концом нашего пути оказалась улица. Предварительно одевшись потеплее, мы направились к небольшому сараю, в котором, как я понял, находились мешки с рисом. — Тебе надо перетащить все эти мешки на кухню. Если ты справишься, тебе будет разрешено поесть, — сказала Минамура. — Их тут много, не уверен, что справлюсь, — неуверенно ответил я, увидев всю ту работу, что мне предстоит сделать. — Ничего. Если ты не справишься за сегодня, то сможешь доделать завтра. — А если я откажусь? — Амаё-сан сказала, что, если ты посмеешь отказаться от своей работы, тебя не только будут морить голодом, но и вернут в ту нору, из которой вытащили. — Голубые глаза поднялись и начали смотреть прямо в лицо мальчику. — Надеюсь, ты будешь с нами сотрудничать. — А как кормить будут? — спросил я после недолгого молчания. — Этого, малыш, я тебе сказать не могу. — М-да. Похоже кто-то вспомнил про детский труд. И, конечно, меня запрягли в первую очередь. На эту работу у меня ушёл не один день, но хотя бы после неё мне дали нормальную еду. И так стала продолжаться моя жизнь: изредка появлялась трудная работа, которую не грех спихнуть на слабого, голодного ребёнка, я её делал и получал еды в два раза меньше, чем давали другим детям в приюте. Есть один важный плюс: меня перестали держать взаперти. Хотя он был мнимым. Дети, все без исключения, стали относиться ко мне так же, как и взрослые, беря с них пример. Ведь моя репутация лучше не стала, да ещё была сильна память о моём недавнем «вкусном» завтраке. Для многих детей я стал злым вонючем негодяем, который постоянно не слушается воспитателей и получает за это наказание. Хотя с другой стороны они просто брали пример со взрослых. А что им ещё остаётся? И вот представьте такую ситуацию: мелкий, худой от голода малец работает в три смены за крохи еды, чтобы не умереть с голоду, и, когда он всё заканчивает, единственное, что слышит в свою сторону — это оскорбления от детей. (Самое популярное обзывательство было «демоном».) И это в лучшем случае, если дети были моего возраста или чуть помладше, а ведь ещё были старшие. Их было не так много, как остальных, но достаточно, чтобы избивать всеми любимого козла отпущения, когда душа пожелает. Не успел я опомниться, как на меня ополчился весь приют. Шансов на неожиданное спасение на горизонте не было видно и на побег тоже. Да и куда бы я убежал? На улице бушевали лютые морозы, неестественные для здешних мест, по словам воспитателей. Для работы мне давали тёплую одежду, но только для неё и только под строгим надзором, да и эти тряпки от мороза не помогали. Может быть я не прав, но остаётся только ждать. Чего? Весны! Пусть хотя бы холод уйдёт, а потом возможно видно будет что да как. Несколько месяцев быстро пролетят. Приют Три с половиной месяца спустя Хотелось бы, чтобы прошлое высказывание оказалось правдой. Что ж, хотя бы не полная ложь. На «работу» меня вытягивали пока раза два, три — думал будет больше. Но она давала хоть какое-то разнообразие, ведь каждый мой день был похож на предыдущий. В плохом смысле. Многие думают, что меня очень легко вывести из себя, но это не так. Мои близкие без какого-либо сомнения скажут, что я как никто другой контролирую свои эмоции. Просто иногда контролировать их не нужно — это многие не могут понять. Так вот даже меня начинает всё это бесить. Эти взрослые, эти дети, этот приют — всё! Одно представление какой-нибудь усмехающейся рожи заставляет мою кровь вскипать. И причина издевательств мне до сих пор не ясна. Я до сих пор не знаю, почему меня называют «демоном», игнорируя моё настоящее имя — Наруто! И на него я готов откликаться, даже если оно значит «х*й на ножках». Это не просто слова, ведь моё прошлое имя — Элай — тоже имело не особо звучное значение, а если быть точнее — лох. Так обращались ко мне служащие, когда я только начинал свой путь в качестве борца с «потерянными». Кто это такие — как-нибудь позже поведаю. Причин такого прозвища были две — это отсутствие имени и то, что я был человеком. Первое я забыл, а со вторым ничего не поделаешь. Тем не менее своё новое имя принял, и уже спустя несколько веков при обращении ко мне никто не смел даже вспоминать первое значение моего имени. А к настоящему времени то, что оно когда-то воспринималось, как «лох», уже безвозвратно забыто. Однако сейчас не время терять контроль. Весна бушевала всей своей силой, и морозы уже давно отступили. А это значит, что все сироты имели полноценное право резвиться на улице, даже я. Но, так как никто уже давно не хочет со мной играть, мне приходиться искать себе свои развлечения. Я решил рискнуть всем и немного погулять по деревне. Для этого мне пришлось несколько дней изучать территорию приюта, чтобы найти какие-нибудь лазейки. Спойлер: их было много. Плевать, что потом накажут. Я к этому готов. А побег был на удивление прост. Я всего лишь подождал, пока все отвернутся, и выскочил в дыру в заборе, предварительно оторвав держащуюся на соплях доску. И вот каждый прохожий мог хорошенько разглядеть миниатюрного мальчика, вовсю дышащего свежим весенним воздухом. У него на лице сияла улыбка, растянувшаяся от уха до уха, а глаза судорожно бегали в разные стороны, выискивая что-нибудь интересное. Один вид мальчонки у некоторых вызывал каким-то образом теплоту на сердце, но все при этом замечали его необычный внешний вид, однако, почему именно он был необычным, никто понять не смог. Случайный человек пожилого возраста решил съесть одно из купленных им яблок. На этой улице он продавал похожие, наверное, на чайный сервиз или что-то подобное и совершенно не ожидал встретиться с таким сюрпризом: — Деда! А вы не знаете, как пройти в библиотеку? — этот самый «деда» немного опешил от заданного вопроса, но, увидев виновника, коим оказался ребёнок с волосами цвета алой розы (почему-то именно эта ассоциация пришла в голову старика), собрал свои мысли и подготовился вести диалог. — Хо-хо, а разве такие юные люди всё ещё интересуются книгами? — Да так, почитать решил. Ну что? Знаете? — Конечно знаю. Только ты скажи, юноша, сколько тебе лет? — Три. — Да ну-у-у, такой молодой, а уже умеешь читать? — эта информация вызвала неподдельное удивление. — Похвально, похвально. — Спасибо. Это я без вас знаю. — Так вот: иди на улицу позади этого дома, — сказал дед и показал большим пальцем назад, — и двигайся прямо по ней и смотри на право. Ты сразу найдёшь библиотеку. Её недавно покрасили в зелёный цвет. — Понял, спасибо! — поблагодарил мальчик. — Подожди, — остановил его старик, — как тебя зовут? — Наруто, — ответ прозвучал точно и твёрдо. — Что ж, Наруто, возьми яблочко, покушаешь, — рука деда протянула ярко-красное яблоко. — Не надо, дед. Зачем оно мне? — Возьми, покушаешь. — Нет, — и тут, как на зло, заурчал живот. Наруто зыбыл, что сегодня завтрак ему не дали. — Хе-хе-хе… — Ладно, возьму. По дороге съем, — Наруто взял яблоко и направился по указанному направлению. — Счастлива, малыш! — кричал старик ему вдогонку и махал сморщенной рукой, однако парнишка уже был далеко и не видел старания деда. Наруто, следуя указаниям старика, бежад к своей заветной цели, пока не добрался до неё. Дедушка не соврал: библиотеку и правда сложно не заметить. Стальной забор, окружающий стены бледно-зелёного цвета, не отличался особыми размерами, нет, он служил скорее защитой для бесконечных цветочных клумб, аромат от которых чувствовался даже через несколько улиц. Наверное это было сделано для привлечения посетителей. Парочка девушек и сейчас приводят в порядок этот островок зелени. Сразу видно, что здешняя власть хочет, чтобы народ становился умнее. После входа в здание взгляд мальчика зацепил библиотекаря. Это была седая женщина, но было видно, что она ещё не старуха. Морщин было не так много. Увидев гостя, она оторвалась от чтения какой-то книжки и сказала: — Добро пожаловать, вас что-то интересует? — О да, эм… — решил начать диалог и немного запнулся, разглядывая стеллажи книг и удивляясь, почему здесь один только я, ведь атмосфера снаружи должна привлекать. Это даже я, не самый лучший перфекцеонист, заметил. — Да, слушаю. — Кхе-кхе, мне бы что-нибудь про историю деревни и географию, если есть. — Пройдёмте за мной, — женщина встала, чтобы провести читателя в нужное место. Мы успешно шли по тропам этого лабиринта. Меня всегда удивляло, как библиотекари знают, что и где находится. Но эта женщина даже никуда не посмотрела: ни в архив, ни в картотеку. Да и не видно никаких табличек по типу «проза» или «детектив». Эта библиотека не самая большая на моей памяти, но даже полное знание такого места работы вселяет уважение. — Мы пришли. — Сказала работница и достала пару книг, — думаю, надо бы начать с истории. Это издание относительно недавно напечатали. На данный момент оно самое полное, но если интереса к нему нет, то могу предложить «Клановые войны и кланы основатели». Однако думаю, что вам всё будет интересно. Непохоже, что вы сюда пришли не за детскими историями. — Вы абсолютно правы. Давайте обе. — Что? А не будет слишком много? — Пойдёт, — сказал я слегка расслабленным тоном, взяв книги и перейдя к столу для чтения. — О, и последнее, — отвлекла она меня и достала блокнотик — мне надо внести ваше имя в реестр. Скажите его пожалуйста. — Наруто, — я без труда назвал своё имя, которое тут же было записано. — Ага, понятно. А фамилия? — Фамилия? Ээээ… у меня её нету. — Как это нет? Странно. В принципе, можно было бы догадаться, что такое рано или поздно случится. Сколько себя помню в этом мире, фамилии у меня никогда не было. Но также было и остальных детей, поэтому я не парился. Надо бы что-то придумать, иначе зачем я сюда пришёл? — Слушайте! Если это так важно, то я могу сейчас какую-то чепуху выдумать. Можно так? — А? Нет, не берите в голову. Это не так уж и важно. Вашего имени вполне хватит. — Сказала женщина впопыхах, будто только что выйдя из раздумий. Мальчик это заметил, и ему было интересно, о чём они были. Однако мысли библиотекарши были бы и так ясны почти всем жителям деревни. «Бедный мальчик, ещё одна жертва той катастрофы», — думала работница. А ведь и правда, мало кого не затронул тот инцидент. И сейчас этот обездоленный бедняга тянется к знаниям в таком юном возрасте. Её это не переставало восхищать, и кто она такая, чтобы мешать? А Наруто тем временем с головой зарылся в историю деревни. Он был уверен, что успеет прочитать всю книгу за оставшийся день, ведь в своём приюте научился читать раньше всех, и даже воспитатели были удивлены скоростью его чтения в три года. Пятидесятистраничная детская книжонка, в которой одна половина страниц — это картинки, а другая — картинки с текстом, была прочитана за две минуты, а модный журнал, который попался сорванцу на глаза, за два часа. Но если кто-то хочет знать настоящую скорость, то это пятьдесят страниц в час. Это довольно много для любого взрослого, но не для Наруто, чья скорость чтения в прошлой жизни была в разы больше. Ну что ж, смерть берёт своё, и ничего с этим не поделаешь. Новый организм только начинает расти, а новый разум только начинает развиваться. Старые тоже формировались не один век. Самое сложное было не читать на новом языке, а выучить его. Алфавит, состоящий из иероглифов, которые в зависимости от контекста могут принимать совершенно разные значения, не является самым удобным, ведь при определённых условиях может прожить всю жизнь и так и не понять половины слов своего собственного языка. Да и значение, и произношение иероглифов приходится выведывать самому. К тому же не известно насколько этот язык универсален, то есть переводим на другие языки, ведь может случиться такая ситуация, что в других языках есть те значения, которых нет в этом. Наруто хоть и выучил его, но полностью разобраться так и не успел. Через четыре-пять часов первая книга была прочитана. Это заняло меньше времени, чем планировалось. Почему? Ответ простой: этой деревне и ста лет не исполнилось. История этого места ещё не успела разрастись до огромных размеров. Общие сведения о своей родине Наруто получил, но самое главное другое— катастрофа, что случилась три года назад, десятого октября, в день его рождения. Она объясняет количество детей одного возраста в приюте и то, почему туда попал наш герой. Великий и ужасный девятихвостый демон лис появился из ниоткуда и, в приступе гнева начал крушить деревню. Коноха бросила все свои силы, чтобы его остановить. Но усилия были напрасны. Шиноби (непонятное для Наруто слово), брошенные против монстра, были убиты им. И только четвёртый хокаге — Минато Намикадзэ — и третий хокаге — Хирудзен Сарутоби — смогли увести лиса из деревни и дать ему бой. Девятихвостого удалось уничтожить ценой жизни третьего. Коноха до сих пор не может оправиться от этого случая. Вот что вкратце там говорилось. Не скажу, что это история плохая. В ней просто куча дыр и вопросов, на которые ответов нет. Но было интересно. Честно. Аж дух захватывает от того, сколько пришлось выдумывать здешним историкам. Ладно, хотя бы общая концепция ясна. Радует одно — здесь есть штука, чем-то напоминающая магию. Я обязан ею овладеть. Ещё через несколько часов была прочитана вторая книга. Как ни странно, то, что в ней было написано, казалось более достоверным. Хотя может быть просто казалось. Неважно. Истории клановых разборок были описаны во всех красках и со всей жестокостью. Хорошо, что не стали смотреть на возраст. Детям такое ещё рано. Хоть информации было получено не так много, кайф от прочитанного стоил потраченного времени. Теперь известны названия кланов, живущих по соседству. Интересно, как у них дела идут. Когда обе книги были уже закрыты, а яблоко, подаренное стариком, съедено, Наруто направился к библиотекарше отдать их обратно. Она тоже вышла со своего рабочего места, чтобы осведомить посетителя о скором закрытии, но её опередил. — Держите, я прочитал, — Наруто отдал обратно прочитанные книги. — Уже? — удивилась библиотекарша. — Да, — был дан удовлетворительный ответ, — уже солнце заходит, мне пора. — Подожди. Может возьмёшь что-нибудь с собой, Наруто-кун. — Нет, не возьму. — Вот как, тогда что мне приберечь для следующего раза? — Хм, можете приготовить что-нибудь с информацией про нападение девятихвостого, — сказал Наруто после недолгих раздумий. — А, это… — глаза женщины как-то потускнели, было видно, что эта тема для неё не особо приятна, — хорошо поищу что-нибудь. Может что-то ещё? — Да, я бы хотел побольше разузнать про этих «шиноби». — Хорошо, я приготовлю всё, и да, я помню про ваш первый запрос. — Просто отлично дат… датте… «тьфу бл*ть»! —Э-э-э, всё хорошо? — побеспокоилась женщина. — Да! Не обращайте внимание. Само как-то вырвалось. — Ладно, — вышло из её уст с облегчением. — До встречи, библиотекарша-сан! — сказал Наруто, и побежал обратно в приют. А библиотекарше оставалось только махать рукой вдаль убегающему мальчику. Путь обратно занял не так много времени, так как пацан бежал из-за всех сил. Конечно, на наказание было плевать, но испытывать судьбу всё же не хотелось. Поэтому он со всей своей ловкостью пробрался в приют тем же путём, из которого вышел. Если честно реакция была немного неожиданной. Приют должен был заметить моё отсутствие, и сейчас, когда я вернулся, должен получить таких пистонов, что ещё месяц бы не выходил. Однако всё совсем наоборот. Именно сейчас, после нескольких месяцев издевательств всем воспитателям будто стало пофиг на меня. Какого чёрта это случилось башка придумать не может. Хотя я не уверен, надо ли пока, ведь в коем-то веке меня позвали на ужин. И, когда я пришёл, увидел свою порцию, стоящую вдали от всех. Мне этого вполне хватит. Первое октября За лето много чего произошло. Много чего хорошего и плохого, но обо всём по порядку. Меня стали звать ужинать каждый день, и кормили меня, как всех остальных, не чем-то противным! Не знаю из-за чего вдруг такая щедрость. Может быть, если бы я не уходил на весь день, меня бы и на всё остальное звали, но я сделал свой выбор. Каждый день, как по часам библиотеку номер десять посещал её верный читатель. И этому были рады все. Библиотекарша, которую, как оказалось, зовут Сузука Судзаймон, была рада давать мне всё, что я прошу. И сейчас мой кладезь знаний был заполнен разной информацией. Но сначала мне хочется высказать пару словечек картографам, чьи карты я всё это время рассматривал. Дело такое: я первым делом принялся за географию; для этого перерыл кучу справочников и рассмотрел кучу карт. На всех было одно и то же: континент или, не знаю, полуостров и на нём пять великих стран — здешние сверхдержавы — и дохрена стран поменьше, почти у каждой страны есть своя скрытая деревня. В ней обычно и сосредоточена вся военная мощь страны, и я бы считал их в первую очередь военными объектами, но не суть. Есть правда ещё парочка океанов. Однако прям и хочется задать тем, кто рисовал эти карты, один единственный вопрос: «А остальное хде»? Нет, мне как бы пох*й, что известна только часть этого чертова шарика, но они сами должны как бы его исследовать, узнавать. А тут будто бы полработы сделали, а остальное… **бись оно конём. Так? Кстати, я просто обязан упомянуть об одной вещи: я просто ненавижу язык, которым говорю. Почему? Причина очень простая. В нём нет мата. Ха-ха, нет мата, это первый язык на моей памяти, в котором так. Даже в мёртвых языках, которыми говорили миллионы лет, и в тех мат встречается, а в этом нет. Но спросите вы меня: «Как я узнал это»? Да очень просто. На протяжении нескольких недель по вечерам следил за алкашнёй, пьющей всё подряд. Думаю, мои мысли понятны. Эти долба**ы за базаром никогда не следят. И вот, сколько бы я за ними не следил, сколько бы слов не услышал, не было среди них ни одного матерного. Было полно просто оскорблений, но матом их назвать — язык не поворачивается. Кто-то скажет: «Да это же хорошо». А я скажу: «Нет». Мат —это ветка развития языка, как ни крути. В большинстве случаев она имеет под собой очень древние корни. И если её нет, то язык считается недоразвитым. Это не только я так думаю. В моём мире как-то раз в популярном научном журнале вышла статья на эту тему, и в ней было всё, перечисленное ранее. В общем, если кого-то интересует причина моего более развязного языка, она в этом. Если здесь нет мата, буду пользоваться своим. Что же ещё делать? Да и ни кто не будет меня упрекать за бранные слова. Понимать то их не будут. Однако если кому-то не нравится моя новая манера общения, то, во-первых, мне пох*й, а во-вторых, если не нравится, попробуй заставить меня прекратить. Что? Не можешь? Вот и не высовывайся. Ну ладно, продолжаю. Мой интерес не ограничился одной только географией, я хотел знать всё. И моя прошлая теория была верна. Здесь нет магии, но зато есть нечто другое — чакра. А тех, кто её использует, как раз и называют шиноби. Как я понял, это слово значит «шпион» или «убийца». И мне повезло оказаться в одной из самых сильных деревень шиноби. Моё будущее мне ясно. А что касается нападения девятихвостого, то про него не так много информации. Все истории про нападение повторяют ту, что я уже прочитал. Но Сузука-сан всё же кое-что нашла. «Легенды о биджу, хвостатых зверях» — так называлась книга, которую она мне дала. Самое интересное то, что про них в книге нет почти ничего. Только то, что они гигантские сгустки чакры, очень опасны и их почти невозможно контролировать. То есть контролировать всё-таки можно, но как? — сказано не было. Объяснялось, что как раз из-за их опасности информации в книге очень мало. Половина — это документация о нападении на населённые пункты. Были ещё изображения каждого из биджу, но описывать их, ломая себе язык, не хочется. Таких кроказябр ещё поискать надо. Однако девятихвостый выглядит более менее нормально. Гигантский лис с девятью хвостами и только. Последнее: сила хвостатого зависит от количества хвостов. Из этого следует, что три года назад Коноха была в большей опасности, чем можно подумать. Библиотека для меня была самым лучшим местом. Можно было приходить и читать просто так. А читал я про всё: медицина, тактика, ботаника, выживание, химия. И всё это умещалось у меня в голове. Память мне как будто досталась от прошлой жизни, и я был совсем не против этого. Дело дошло до того, что я возвращался в приют только на ночлег. И так продолжалось очень долгое время, но… … где-то ближе к осени. Мой путь к знаниям пополнился одной особенностью — злыми взглядами, направленными в мою сторону. Меня это немного насторожило, но особого значения я этому не придал, хотя надо было. Всю суть я понял, добравшись до библиотеки. Меня встретили не добрая атмосфера и ласковый взгляд, а слова «Пошёл прочь отсюда, демон». Они были сказаны с таким холодом, что его можно было заметить за сто метров, и сказала их не кто иной, как Сузука Судзаймон, та, кто была так добра ко мне. Была. Я ушёл оттуда без лишних слов и больше не появлялся. Идя по деревне, я находил всё больше взглядов, и чем дальше я шёл, тем кровожаднее они становились. Тем не менее страха я не показывал и тихо шёл уже к приюту, не заменяя ничего. Точно, я бл*ть настоящий гений, раз это не заметил. В приюте то было то же самое. Там тоже сначала относились ко мне, как к обычному ребёнку, хвалили меня за успехи, а потом случилось то, что известно. Это просто пугает. Здесь меня ненавидят не только воспитатели. А чем больше людей, тем больше шанс, что попадётся какой-нибудь конченный. До приюта я добрался без каких-либо происшествий, но я же намёков не понимаю, мне же надо найти приключения на свою задницу. Вот и нашёл. Потеряв путь к библиотеке, я начал искать новый. Как вариант, можно было просто следить за людьми, может чё-нибудь интересное будет. И попался мне на глаза не просто человек, а шиноби. Заметил я его как раз за тренировкой. Он творил что-то невероятное, для обычного человека разумеется. Но и я удивился. Тем более первый раз перед моими глазами предстал пример использования чакры. Шиноби, представляя своими руками разнообразные формы, поливал невидимых врагов струёй пламени, затем бросал в них метательное оружие, делал несколько кувырков и повторял по кругу. Смотря за этим, я не заметил, как стемнело. Шиноби ушёл, ушёл и я. Проблема была в том, что приют находился очень далеко, а злобные взгляды никуда не делись. Моё нутро твердило об опасности. Я его слушал, но просто телепортироваться не мог. А с виду всё не так страшно. Уличные фонари, электрические и нет, куча людей, открытые рестораны, магазины — всё говорило о том, что никто засыпать в такое время не собирается. Лучше бы поспали — я бы успокоился. Такое чувство, что всё это играет против меня. И мне это не нравилось. Как будто я стою в открытом поле, а прямо передо мной на возвышенности стоит рота солдат с нацеленными на меня пушками. Я как в воду глядел. Каким-то образом вся та чуйка, что у меня осталась с прошлой жизни, дала мгновенный сигнал всему моему телу. Может быть, если бы я увернулся на долю секунды позже, то уже был мёртв. Первый удар прошёл в каком-то сантиметре от моего лица, а второй, нанесённый снизу, оставил глубокую рану в левом боку. Держась машинально за рану, я встал перед напавшим. На лбу у него красовался протектор с символом листа, а на лице было недоумение. Когда ступор прошёл, парень перехватил своё холодное оружие. Я побежал со всех ног, догадываясь, что будет дальше. Так и началась недолгая погоня. Заметив дыру в фундаменте здания, я без раздумий юркнул туда. Шиноби же был слишком большим, и пролезла только рука с кунаем. Хорошо, что спасение было неподалёку, а то шансов сбежать у меня просто не было. — Стой тварь! Я убью тебя! — доносилось снаружи. Ага, щас! Я вышел через дыру с другой стороны и бежал. Бежал, пока не кончились силы. Зашёл в какой-то переулок, чтобы перевести дух. Рана кровоточила. Закрыть её было нечем, только рука. Удивительно, но спасение виделось только в приюте. На улице было небезопасно. Немного прикинув, где я нахожусь, можно найти дорогу домой. Хорошо, что я немного изучил Коноху по библиотечным картам. На удивление, я всё это время бежал к приюту, и оставались какие-то несколько десятков метров. Когда я зашёл в приют, дети ещё не спали и похоже слушали какую-нибудь историю про какого-нибудь хокаге от Кобаяши. Однако одиночеством меня не обделили. Свет включился, и на меня уставились глаза Амаё Шимадзу. — Так, так, неужели наконец-то обжёгся на своих похождениях? — сказала она с удовлетворённой улыбкой. — Если честно, думала, что это произойдёт давно. Уж больно давно ты мазолишь людям глаза своим присутствием. Рада, что хоть у кого-то хватило смелости проучить тебя за то, что ты сделал. Но лично по мне ты легко отделался. Будь у меня шанс, я бы на тебе — маленьком демоне — целого места не оставила… Такая интересная тирада! Такая интересная, что уже надоела. — Замолчи! Думаешь мне тут больно нравится, раз никак не уйду? Да нет, дело в том, что мне «б**ть» и четырёх лет нету. И какого чёрта вы со мной делаете? Что я такого сделал, чтобы заслужить такое?! Расскажи мне пожалуйста, а то я слишком тупой! Последние фразы были высказаны на эмоциях. Меня бесили не столько сами слова, сколько непонимание их причины. Хотя, может, я всё ещё надеюсь на её сострадание, человечность, раз ищу причину её поступкам. — Похоже, наш маленький демон немного забыл своё место. Надо бы тебя проучить. Слова были страшные, но я не боялся. Я уже ничего не боялся. Даже та рана была мной забыта после этого разговора. Я стоял и ждал дальнейшего развития событий. В итоге меня, предварительно сковав кандалами, снова кинули в тот подвал с крысами, где я нахожусь до сих пор. И это пока худшее, что со мной случалось. Кандалы, закованные на руках и ногах, были настолько тяжёлые, что для простого переворота на бок требовались усилия всего тела. Скажу сразу, что пробыл я в этом подвале не дни и не недели, а месяцы. Это время стало сущим адом. Кандалы безумно впивались в кожу. Чувствовалось, что металл добрался до кости. В обычной ситуации можно было вывихнуть суставы на больших пальцах и выбраться. Однако эти железяки проектировались с учётом этого. Хотя бы рана в боку волшебным образом затянулась, но, если честно, плевать. Никто из этих тварей не собирался принести даже крошки еды или каплю воды. Голод и жажда мучали меня неделями. Каждую ночь и каждый день я засыпал со страхом больше не проснуться. Хотя мучения были такими, что уже не было понятно, что лучше. Туалет вообще отдельная тема. Как я умудрялся не заляпаться, рассказывать не буду. Больно долго. Кое-что интересное, однако, произошло. Когда в помещении было более-менее светло, я заметил небольшое блюдце с водой и кусочек хлеба. Приблизившись к ним, я сначала осторожно съел хлеб, а затем, стараясь не пролить ни капли, выпил воду. Дело дошло до того, что под конец я лакал воду, как собака. Дальше такие подарки порой появлялись снова и снова. Кто-то заходил сюда, пока я сплю, и оставлял их. Я догадывался, кто это был, но пока промолчу. Впервые меня выпустили в начале января и сразу же запрягли за работу. Даже так я был рад. Теперь хотя бы можно было помыться. Ну как помыться? Я просто стоял, пока на меня выливали тазы ледяной воды. Несладко, но, когда в твоих ранах от оков какие только опарыши не поселились, ты будешь рад и этому. Пара таких ванн, и зуд вполне сможет уйти. Самый сок, однако, был в работе. Мало того, что из-за голода я стал не просто худым, а болезненно худым, так ещё и работы прибавилось. И её условия изменились. Если раньше я хоть что-то получал, то теперь чем меньше я трудился, тем больше затягивали болту на моих ограничениях. Заранее скажу, что ослабления не добился ни разу. Рабочая норма дошла до таких пределов, каких я и раньше перейти не мог. Даже у рабов условия получше. Все работы проходились под присмотром Чирико. Филонить было нельзя. Кто знает, что она передаст руководству? Но вообще мне никогда не нравилось, что за мной кто-то наблюдает. И так продолжалось больше месяца. Тот кусок хлеба и миска воды не могли сделать ничего. Что бы я не брал — мешок картошки или какую-то железяку — ноги, не слушаясь своего хозяина, просто подкашивались. Но я не падал какое-то время. Однако ничто не может продолжаться вечно. Я, даже не неся, а просто везя, мешок картошки на секунду потерял силы и свалился на холодные доски. Я хотел встать, но не мог. Тело вопило об усталости. И в каком-то смысле я был солидарен. Так и лежало моё тело, пока Чирико не стала подходить. Но то, что она сделала, просто поразило. Сначала отнесла поклажу куда надо, а потом взяла меня, посадила на диван и села рядом со мной. На мой удивлённый взгляд она только сказала: — Отдохни немного. Пока никто не видит, можно. Чирико отошла, и, когда вернулась, принесла рисовые комочки в деревянной коробочке. Один она съела сама, а остальные три отдала мне. Я съел их с удовольствием, было вкусно. — Чирико Минамура, зачем вы это делаете? — Ты про что? Этот вопрос был не к месту. Как будто был задан без понимания всего происходящего. Все относились ко мне, как к рабу, и она это прекрасно понимала. Нужен нормальный ответ, хоть я его не жду. — Я… просто захотела помочь, — вырвалось из губ девушки под пристальным взглядом мальчика. — Тогда почему именно сейчас? — Сама не знаю. Может быть, раньше думала, что твои дела немного получше, чем кажется. — Хе, и как же мои дела выглядят со стороны? Примерно на минуту между нами воцарилось молчание. — Ты меня ненавидишь? — С чего вы взяли? — Нету причин любить. Ни меня, ни кого-нибудь ещё. — Спрошу ещё раз: зачем вы мне помогаете? — Потому что захотела, — спустя несколько секунд был дан ответ, притом намного эмоциональней, чем кто-либо из них ожидал, — потому что для меня больно смотреть, как страдают ни в чём не повинные дети. Может быть в это сложно поверить, но моё сердце болит каждый раз, когда я тебя вижу. Я представить не могу, как ты всё терпишь. Я бы, наверное, сломалась давно, а ты… я в курсе, что ты делаешь это, чтобы меньше страдать, но я всё равно… я… — А вот плакать мне тут не надо. Ещё подумают, что я обидел, — сказал я положа руку на колено девушки. — Ты добрый, Наруто-кун, — на её лице озарилась улыбка, — я не верю, что ты заслуживаешь всего этого. — Чирико-сан, вы знаете, почему меня ненавидят? — Знаю, но это долгая история, и я не уверена, что ты поймёшь… — Это как-то связано с атакой девятихвостого? — Ты про неё знаешь? — она получила ответ в виде кивка. — Ладно, тогда не перебивай. — Хорошо. — Видишь ли, около года назад в деревне появился слух, что в тот день хокаге не смогли полностью уничтожить монстра. Он принял облик младенца, и его поселили в один из приютов вместе с остальными детьми. Основным подозреваемым стал ты, так как ты единственный ребёнок из всех пятидесяти восьми приютов, кто родился в тот самый день. Думаю, свою роль сыграла и твоя внешность. Согласись, красные волосы и шрамы на щеках делают тебя похожим на лисёнка. Сначала это были просто слухи, в которые многие поверили, но с этой осени почти все считают их правдой. Потому что, будь ты обычным человеком, ты бы не выжил. Вспомни ту рану, что затянулась на следующий день. Да и обычный человек не может прожить два месяца без еды и воды. — Интересно, если монстром меня считают почти все, то кто не считает? — Я. Я видела, как ты растёшь, как ты играешь, как ты себя ведёшь. Ты просто не можешь им быть. Не расстраивайся, ещё не известно, правда ли это. — Да я не расстраиваюсь, мне в каком-то смысле нравится эта легенда. Демон, ставший человеком — звучит круто. Однако это означает, что моих родителей никогда и не было на свете. — Не неси чушь. У тебе были родители. Только… — Только они погибли в той катастрофе. Не надо пытаться меня утешать. Я не такой маленький, каким кажусь. — Хорошо, Наруто-кун. — Кстати, спасибо, что рассказали. — Да не за что. — Спасибо, что накормили этими штуками. Было очень вкусно. — Спасибо, я эти онигири сама сделала. — И спасибо за то. — За что? — За то, что приносили мне покушать и попить в мою тюрьму. — Как ты узнал, что это я? — Я как-то раз более-менее разглядел силуэт; вы пока единственная, кто добра со мной; и ещё вы сами проговорились. — ? — Вы сказали, что без еды я продержался два месяца, но откуда знали, что без еды было именно столько? — Хе-хе-хе, Наруто-кун, да ты умён не по годам, ха-хах-ах. — Чирико-сан, помогите пожалуйста уйти отсюда, — эти слова были сказаны холодным тоном, как бы говорившим, что дело серьёзное. — Уйти? Даже не знаю. А может тебе… — Чирико, что вы знаете? — жёсткий вопрос перебил неуверенные слова девушки. — Я бы тебе не советовала уходить из приюта, по крайней мере сейчас. Последний твой выход наружу закончился очень плачевно, а тогда люди не были так возбуждены как сейчас. Простыми ранениями ты отделаться уже не сможешь. — То есть способ есть. — Наруто-кун. — Чирико-сан, решать, когда уходить, буду только я. И если у вас есть законный способ, то это мне только поможет, а не навредит. А если беспокоитесь насчёт жителей-психов, то, как говорится, быстрые ноги «п**ды» не получат. — Не знаю, что это значит, но надеюсь, что что-то хорошее. Ладно, так уж и быть, скажу. — Воспитательница поддалась уговорам. — При исполнении пяти полных лет ребёнок может жить самостоятельно. — И всё? — Да. — Так себе закон, как по мне. — Полностью с тобой согласна, Наруто-кун. Пять лет — слишком ранний возраст для отдельной жизни, и все воспитатели это понимают, поэтому молчат про эту лазейку и стараются вырастить детей хотя бы до восьми, но даже в этом возрасте приют покидают редко. За три года работы здесь я могу вспомнить только одну девочку, которая воспользовалась этим. Понятия не имею откуда она про это узнала, но надеюсь у неё всё хорошо. — Понятно. Что мне понадобится? — Ничего. Ты должен просто сказать, что хочешь жить отдельно. Документы на всех детей приюта готовятся заранее. Согласно ним, деревня будет платить тебе пособие, а также она должна дать жильё. За этим тщательно следят, так что, думаю, ты всё получишь. — А условия не такие плохие. — Да, но прошу быть осторожней. — Чирико-сан, хочу ещё попросить… Я подождал, пока всё её внимание будет направлено на меня, и продолжил. — …если меня так просто отпускать не захотят, я хочу, чтобы вы мне помогли. — Хорошо, Нуруто-кун. — Вот и славно. Осталось только вытерпеть до своего дня рождения, а потом уже будет видно, — в ответ от Чирико Минамура только слегка улыбнулась, но и этого было более чем достаточно. С этого дня начались мои ожидания. Появилась какая-никакая цель. У меня получилось достать так много полезной информации у Чирико-сан, что даже не верится в это. Но моя интуиция затихла. Это значит, что ей можно доверять. Дни летели удивительно быстро. Меня всё также загружали работой, но смотрела за мной всё ещё Чирико. Она мне помогала, кормила меня и, что гораздо важнее, говорила со мной. Скука уходила. Становилось легче. Не, серьёзно, она была более жуткой вещью, чем кажется. На какие темы мы только не трындели. Минамуру удивлял мой гругозор, что мне очень льстило, правда не долго. Я ей даже преподал парочку уроков по медицине, ботанике и, вы удивитесь, живописи, чтобы тем стало ещё больше. Времени то было много, всё успеем. Многое Чирико рассказала и о себе. Родом она из небольшой деревеньки неподалёку от столицы. В пятнадцать лет врачи ей сказали, что она не может иметь детей. В маленькой деревне слухи быстро, так что замуж выйти шансов уже не было. Но при этом она всей душой любила детей и вскоре заслужила репутацию прекрасной няни. Покинула она своё место жительства из-за большой активности мафии или что-то типа этого. Бабушка отдала все свои сбережения, по словам Чирико. По какой-то причине она выбрала Коноху и думала, что это был неправильный выбор после нападения демона. Конечно, прожила спокойно чуть больше месяца. Однако она изменила своё мнение, когда начала работать в приюте. Минамура была рада здесь работать, хоть большой любовью у «ребятишек» не пользовалась. А всё дело в довольно неэмоциональном лице. Чирико на самом редко выставляла эмоции на показ, разве что при мне. По крайней мере «доброй» Кобаяши или строгой, но «справедливой» Амаё она составить конкуренцию не могла. Я сам не поверил, когда пережил свой день рожденья. Наконец-то день свободы. Мы с Чирико-сан договорились, что она будет давить на жалость остальных воспитателей. Якобы она больше не может выносить моего присутствия даже под замком и не может нормально спать уже целую неделю. Надо же их как-то заставить выпустить меня из приюта как бы по их собственной воле. И план сработал, «как швейцарские часы». К концу дня Чирико самолично, для уверенности, отнесла документы самому хокаге, и уже на следующий день я собирал свои вещи. Их у меня было немного: почти всё что было — казённое. Белая футболка, сандалии, пара трусов, красные спортивные штаны, такого же цвета ветровка с какой-то спиралью на спине и небольшой рюкзачок, неизвестно для чего — всё, что мне оставили. Чирико-сан мне ещё втайне передала тёплые носки, штаны, куртку и шапку. Скоро будет зима. Мне дали карту к моему новому дому. И, двигаясь к нему, я заметил в кармане своей ветровки записку. Она были от Чирико-сан. «Не выходи на улицу в день своего рождения, пожалуйста!» — написала она. Подчерк был грубым, послание писалось впопыхах. Что ж, приму к сведению. Надеюсь.