Идиоты

Язык любви Вэй Усяня — действия. Поступки, которые другие люди совершают для него или из-за него. Слова — не нужны. Они всё равно не имеют никакого глубокого значения, ведь люди склонны обманывать, умалчивать, лукавить, не договаривать. А вот действия… Действия людей гораздо чаще говорят честнее об их личности и мотивах. Особенно в мелочах. Вэй Усянь привык смотреть только на действия. Он знал, когда его хотят и насколько. Когда он дорог, важен, любим. Когда присутствие Вэй Усяня в чьей-то жизни действительно имеет ценность. Между сотней людей, которые его хотят, он выберет всегда тех, кто его любит. Ведь только любовь в итоге будет иметь значение, когда больше ничего не останется. Когда всё закончится. А оно закончится, это он знает абсолютно точно. Всё заканчивается. За всю его жизнь его не так уж много любили. Значит любовь — она тоже когда-то заканчивается. Ему остаётся только надеяться, что Анита и Майкл смогут любить его так долго, как это возможно. Ведь он любит их. Это он знает тоже абсолютно точно. Вэй Усянь любит только тех, кто любит его. Вернее, он старается. Это сложно. Сердце очень идиотский орган. Ему проще говорить, что у него его нет, но если бы так действительно было, он не смог бы жить. Люди без сердца не живут. Какая жалость. Это было бы очень удобно. Сколько жидкости можно было бы сэкономить. Его сердце глупое. Оно любит любить. Зачем вообще такое сердце нужно? Ему только дай, оно уже тяжело колотится в тревоге о родителях, радостно замирает при мыслях о Лань Ванцзи и сжимается, когда он слышит тревожные новости о тех, кого считал близкими людьми когда-то давно. Его сердце наивное. А он так старается отрастить крепкий панцирь, покрыться шипами и стать циничнее. Защитить этот тупой орган, который так стремится вдребезги разбиться. Об кого-нибудь убиться. Как же это бесит. Вэй Усянь не хочет любить Лань Ванцзи. Не хочет любить родителей. Переживать за Цзинь Яньли и Не Хуайсана. Думать с тревожной тяжестью на сердце о коллегах и знакомых. Людях, которые так или иначе останутся в прошлом. Не получается. Он пытается, но не выходит. Отпускать. Отпускать он умеет тоже хреново. Натура злопамятная. Скорпион же. Вэй Усянь та сука, что придёт на могилу к бывшему знакомому, поставит рядом раскладной стул и зачитает весь список проебов усопшего. Может, даже не один раз. Его только хорошее отпускать научили. И то, которое ему сделали, и то, которое он сам сделал. Мать говорила — не жди благодарности, но будь благодарен. Вот это она зря, конечно. Лучше бы наоборот учила, зло отпускать. Хотя бы чужое. Нет же. Он поэтому до конца простить так никогда и не сможет. Между ним и родителями будет глубокий ров. С крокодилами и акулами. Даже когда мать, продав, наконец, своё охранное агентство Не Минцзюэ, сядет перед Вэй Усянем за столик в ресторане и скажет, что улетает, у него внутри уже ничего не ëкнет. Она полетит в Рио. Хочет увидеть огромную фигуру Иисуса. Потом ещё куда-нибудь полетит. Денег ей хватит до конца жизни. Вэй Усянь будет рад за неё. Но ему будет всё равно. Хочет лететь, пусть. Давно пора. Она ведь этого от жизни хотела. Быть свободной. Как птица. А вместо этого провела двадцать восемь лет в плену брака, из которого не хотела уходить. Как будто бы ради него. Но нет. И здесь мимо. Что касается отца… Вэй Усянь рад, что теперь никто никому больше не врёт. Цзян Фэнмянь и Вэй Чанцзэ обручились. Отец взял фамилию мужа. Цзян Чанцзэ… Звучит довольно странно. Но это не его, Вэй Усяня, дело. — Всё должно было сложиться не так, — ворчит отец, пытаясь прикрепить к пиджаку бутоньерку. — Дай я сделаю, — Вэй Усянь не выдерживает издевательства над маленькой цветочной композицией. Он сам закрепляет её так, чтобы она держалась крепко и выглядела аккуратно. Как положено. — Это ведь я должен вести тебя к алтарю, да? — тяжело вздыхает отец, отводя взгляд. — Я вместо тебя не пойду. Сам за Цзян Фэнмяня замуж выходи, — насмешливо фыркает Вэй Усянь, переводя ворчание отца в шутку. Как раз вовремя. К ним стучится организатор, подсказывая, что жениху уже пора идти. А Вэй Усяню вести пока ещё Вэй Чанцзэ к его будущему мужу. — Слушай, а почему ты «невеста»? — шутливым тоном спрашивает Вэй Усянь отца, отвлекая того от взглядов гостей, под которыми ему заметно неловко. — Ты же сверху. Отец не отвечает. Только хмыкает, скрывая смешок. Это последнее радостное событие, которое застанет Вэй Усянь. Через неделю после свадьбы его отец ложится в раковый центр на подготовку к операции. И он уже не застанет его возвращение. Всё, что он успеет, это побыть с ним недолго перед подготовительными процедурами. Навестить раз пять до своего отлёта. Не в смысле, что его отец умрёт. Нет. Боже, нет. Всё пройдёт хорошо. Опухоль вырежут, реабилитация пройдёт успешно и Цзян Чанцзэ вернётся к своей новой жизни в качестве мужа Цзян Фэнмяня. Просто Вэй Усянь этого уже не увидит. И он об этом не жалеет. Это та часть жизни его отца, в которой ему точно нет места. Как и ему нет места в новой жизни Вэй Усяня. Пора ставить точку. В этом месте — конец их истории. Но до этого… До того, как он сядет на своё кресло в самолёте, возможно, ему предстоит влюбиться снова. И это просто отвратительно. Совершенно не справедливо. Натирая стаканы в конце смены, Вэй Усянь слушает болтовню Майкла и Аниты. Они обсуждают прошедшую смену. Кто сколько номеров телефонов получил, сколько раз каждый из них слышал тупые подкаты и хотят ли они дать кому-то шанс ради короткой ни к чему не обязывающей интрижки. Обычно Вэй Усянь в этом тоже участвует, но сегодня у него совершенно нет настроения. Стакан уже скрипит в его руках. Вздохнув, Вэй Усянь ставит его в подставку и берёт следующий. Так, пока поднос не пустеет, а подставка не заполняется. Может, ему всё же найти себе кого-нибудь, чтобы отвлечься? А то он от тяжёлых мыслей с ума сойдёт. — Усянь? — его зовёт одна из официанток ночной смены. — Директор просит тебя зайти к нему. — Иду, — положив полотенце на стойку, Вэй Усянь делает то, что сказал. Идёт в кабинет директора. Это небольшое помещение на втором этаже, куда ведёт неприметная узкая лестница. Ступени скрипят от каждого шага. Вэй Усянь поднимается наверх, выходит в такой же узкий, как и лестница, коридор. В этом коридоре только две двери. Одна в кабинет директора, другая —  бухгалтера. Сейчас ему нужен кабинет директора. Постучавшись, Вэй Усянь отсчитывает три секунды и, повернув ручку, заглядывает в помещение. Оно довольно тёмное, но его глаза привыкли к такой скудности света. — Заходи, Усянь, — мужчина в возрасте манит его к себе. Господин директор сидит за столом, который выглядит так, что непонятно, каким образом он оказался в этом помещении. Стол огромный. Дубовый. Монстр из дерева. Но красивый, конечно… — Вы ещё не брали билеты? — вопрос директора смущает, но Вэй Усянь не видит в нём ничего особенного. — Нет, пока нет. Будем брать уже на месте, в аэропорту, — на самом деле нет, это ложь, билеты ведь нужны были для визы. — Понятно, понятно… — тянет мужчина задумчиво. Он постукивает коротко кончиками пальцев по столу. Отстукивает только ему известный ритм. Вэй Усянь просто ждёт, пока директор сам перейдёт к теме, из-за которой его вызвал. — Пока ты не уехал, я хотел попросить об услуге, — заговорил мужчина тихо. Решил всё же обойтись без долгой прелюдии. — Итальянская диаспора мало чем отличается от любой другой. Те же интриги, иерархия и все друг другу так или иначе родня. Так вот, мой четвероюродный внук вступает в наследство, за которым, помимо него, стоит очередь из других родственников и незаконнорожденных братьев и сестёр. Характер у него отвратный. Боюсь, не доживёт он до вступления в наследство, если за ним не присмотреть. — Вступление в наследство небыстрый процесс. У меня едва больше месяца до отлёта осталось, — Вэй Усянь не то чтобы против помочь, просто… Не понимает пока как. — Этого хватит. Я знаю, как для тебя важна эта возможность получить образование, поэтому не стану просить о многом. Мигель — идиот. У него всего один близкий друг. Мои люди не могут подобраться к нему достаточно близко, но я уверен, что у тебя получится, — директор по-доброму усмехается. Это комплимент? Или нет? Вэй Усянь в растерянности. — Так и, что мне нужно сделать? — что-то он правда ничего не понимает. — Если получится попасть в круг его общения, просто присмотреть, чтобы он не убился, пока компания не перейдёт к нему. Документы на вступление в наследство будут скоро подписаны, но этот тупица отказывается от помощи и охраны, — у старика-директора аж веко дёрнулось от сдерживаемого напряжения. Видимо, этот Мигель знатно деду нервы попортил. — Я могу попробовать, но ничего обещать не могу, господин, — задача не из простых, глупо врать самому себе и тем более директору. — Я понимаю, Усянь. Конечно, ради такого дела я освобожу тебя от работы. Будет непросто совмещать общение и твои смены. Без удержания зарплаты, разумеется, — о, директор знал, чем его брать. Тут, получается, и рыбку съесть, и нахуй сесть есть вариант. И всё это совмещается с риском для жизни. Что ж. Звучит очень даже заманчиво. Можно хотя бы просто попытаться, а там будь что будет. — А полное имя вашего племянника?.. — ну, просто чтобы знать, сколько кругов ада нужно пройти, чтобы подобраться к нему. — Мигель Инганнаморте, — вздохнув, ответил директор. — А это тот, который?.. — вспомнив все сплетни «маленькой Италии», набрав воздуха начал Вэй Усянь. — Да, это он, — перебил его начальник. — У него ужасный… Ужасный характер. Да это просто не то слово. «Ужасный». Он отвратительный. Вэй Усянь снова открыл рот, но не успел ничего сказать. Господин директор опередил его. — Если он обидит тебя, можешь его избить. Тебе я разрешаю, — ух, какой добрый дедушка. — Ладно. Я спрошу у Каталины, знает ли она, с кем он близко общается, — усмехнувшись, Вэй Усянь согласился. — О, эта девочка всё про всех знает… — смеётся директор. — Спасибо, Усянь. Мужчина ему благодарно улыбается. Вэй Усянь кивает в ответ и, развернувшись, выходит из кабинета. Недолго постояв в коридоре, чтобы обдумать предложение ещё раз, он спускается в зал бара. Нужно друзьям рассказать. Выслушать крики Аниты и ворчание Майкла. Их попытки убедить его отказаться и здравые сомнения, что всё это сомнительная идея и не стоит ему лезть в это. Особенно сейчас. Но может, именно сейчас и стоит? Вся его голова сейчас забита тем, что он не в состоянии контролировать. Это невыносимо. Бесконечные мысли о Лань Ванцзи и его будущей свадьбе, о семье, которая развалилась, о диаспоре, о переезде, который предстоит… Ему нужно на что-то отвлечься. Хотя, возможно, интриги итальянской диаспоры это не лучший вариант, но пока ничего другого ему не предлагают. — Я просто покручусь недалеко. Заодно узнаю, правда ли Мигель такой мудак, — улыбаясь тянет Вэй Усянь, успокаивая Аниту. — Да все знают, что он невыносимый придурок, — шипит девушка. — Все только говорят об этом, — отмахивается Вэй Усянь. В каждой диаспоре есть личность, имя которой не сходит с языка у остальных членов общины. В китайской диаспоре таким человеком долгое время был Вэй Усянь. А в итальянской это Мигель Инганнаморте. Некоторые его любовники итальянцы и итальянки говорили ему даже, что они похожи. Никто из них не говорил, чем конкретно. Вот он и выяснит заодно. А то всё время, что он крутится рядом с итальянской диаспорой и живёт на её территории, его только слухами кормят об этом человеке. Ах. Вэй Усяню не хватает острых ощущений и он лезет в авантюру. Лучше бы дома сидел, книжки читал. Но нет же. Книжки ведь это так скучно. Выспавшись после смены, он звонит Каталине. Она его экспресс-поезд в страну сучек. Лучших сучек. Эта прекрасная женщина была бельмом на глазу у всех матушек наследников итальянской диаспоры. Не стала послушной молчаливой женой, вместо этого сама стала наследницей. Как старшая и единственная дочь своего отца, завладела всем своим наследством и портит нервы старшему поколению. И всему виной роковая случайность. Ящик шампанского и Вэй Усянь, который это шампанское ей старательно подливал, когда она сбежала с собственного девичника. Она не хотела замуж. Не хотела отдавать мужу своё наследство. Чтобы за неё всю жизнь дальше решали, кем быть. — Ну и нахуй его, — наливая девушке с потёкшей тушью ещё шампанского в бокал, говорит Вэй Усянь и ставит рядом пачку салфеток. — Нахуй его, — кивает Каталина и залпом выпивает шампанское. — Налей ещё. — Для вас, госпожа, все запасы этого бара, — он улыбается и делает, как попросили. А потом они трахаются. Сначала, кажется, в подсобке, потом в машине по дороге к её вилле. Ничего серьёзного. Просто секс, который ни к чему не обязывает. Вэй Усянь для этой дамы тот парень, что держит в одной руке пачку презервативов и бокал вина, а в другой рулон салфеток, вытирать потёкшую косметику. Как говорится, и мелодраму посмотреть, и бывшего матом покрыть, и поебаться так, что потом ходишь с заносом. Теперь Каталина крупная фигура в диаспоре. А её неудавшийся супруг пытается удержать на плаву свой хиленький бизнес, не выдерживая конкуренцию. Купив на встречу бутылку хорошего красного вина и надев белую рубашку и брюки, Вэй Усянь поехал ослеплять своей неотразимостью бывшую любовницу. Ведь она была его билетом выше. Туда, куда ему так просто с улицы не попасть, нужно чтобы кто-то привёл. И будет лучше, если этот кто-то будет геем. Потому что Мигель — пидорас. Ещё больший, чем сам Вэй Усянь. Разумеется, у него и другие варианты были. Вообще-то в это закрытое голубое братство входила пара его бывших любовников… Но он не горел желанием появляться с кем-то из них. Нет. Ему хотелось прискакать неосёдланной лошадкой. Так было веселее. И больше шансов на успех. А чем больше шансов, тем лучше. Ух, ему нужна была драма. Новая. Весёлая. Та, где он будет главным, а не та, где ему остаётся только страдать. — О, дорого-ой, ты с каждой нашей встречей только краше! — Каталина встречает его громко и радостно. — Привет, красавица, — он целует её в щёку, чтобы не испортить женщине помаду. — Я принёс вино и готов слушать сплетни. — Прекрасно! Просто прекрасно! — схватив его за ткань рубашки, Каталина потащила Вэй Усяня за собой в дом. Им было что обсудить. В основном просто сплетни. О нём, о ней, о диаспоре. Вэй Усянь рассказал, как вышло, что его лицо с месяц украшало рекламные щиты, а Каталина поделилась тем, что выкупила-таки бизнес своего незадавшегося жениха. Выпив за это, они перешли к делам насущным. Ему нужно было влезть в общество итальянских наследников. В закрытое общество. Всегда есть нейтральная территория, а есть внутренняя среда, куда чужим попасть трудно. Нужно, чтобы кто-то тебя туда привёл. Раньше в подобное общество Вэй Усянь всегда попадал или через любовниц действующих, или любовниц потенциальных. Времени у него немного, действовать нужно быстро. Эту игру знают все альфонсы и эскортницы. Действуй по цепочке. Двигайся быстро. И ни в коем случае не давай просто так. Каталина знакомит его со своим кузеном, тот приводит Вэй Усяня в свою компанию, в этой компании он знакомится со своей следующей маршрутной точкой и двигается дальше. Встреча за встречей, знакомство за знакомством, свидание за свиданием. Спасибо Оливии. Сама того не зная, она дала ему огромное преимущество. Он парень из рекламы Dior, его хотят испачкать и далеко не только помадой. Лёгкий флирт, улыбки, смех над шутками и, самое главное, смотреть в глаза. Мужчинами очень легко манипулировать. Он сам мужчина, знает, о чём говорит. Меньше чем за неделю Вэй Усянь становится «плюс один» на одной из приватных тусовок итальянских наследников. Его привозят в старинный салон, где расхаживают мужчины в дорогих костюмах, пахнут итальянским парфюмом и пьют крепкий чёрный кофе. Он, блядь, в ебучем раю. Но Вэй Усянь не был бы собой, если бы не выбивался из общего числа гостей сего заведения. Будь он одной из копий здешних мужчин, его бы тут просто не было. Потому что это неинтересно. Никто не станет приводить копию того, что есть уже. Так что пока местные геи строят из себя вылизанных с ног до головы нераспечатанных тёмненьких Кенов, Вэй Усянь цепляет их потенциальный улов чёрной футболкой с надписью «I am a bitch», заставляя мужчин, да и женщин, оборачиваться ему вслед и задерживать взгляд на его заднице, которую очень хорошо подчёркивают джинсы. Он сука. И он здесь никому не достанется. В компании его спутника обсуждают в основном всякую унылую муть. Финансы, налоги, инвестиции, криптовалюты и не поработит ли их интернет. Ему скучно, потому что всё это настолько обыденно, что попросту неинтересно. Это ерунда, он может обсуждать со своим спутником более приятные вещи. Музыку, например. Итальянскую оперу. Оперные партии на виниле, между прочем, можно слушать в приятно приватной обстановке. И на это ведётся тип, что сидит рядом с ними и не сводит взгляд с бедра Вэй Усяня. Ждёт, когда жопу видно будет. Этот голодный взгляд ему хорошо знаком. Ха, а говорят, мужчины не собаки. Ещё какие собаки. И на кости, и на свежее мясо бросаются, только покажи вкусный кусок. Он и сам бросится, только вокруг один тухляк пока. — О чём это вы так мило воркуете? Ну-ка, расскажите и нам, очень интересно, — от скуки на них обращает внимание заводила той части компании, которая только что налоговые ставки для бизнеса обсуждала. — Оперу Армида. Усянь рассказывал мне, где её можно послушать на виниле, — отвечает спутник Вэй Усяня, пока он сам делает глоток вина. — Оперу? — заводила хмыкает не то удивлённо, не то с пренебрежением. — И много парень, работающий барменом, знает об опере? О боже. Какой идиот. Вэй Усянь не скрывая закатывает глаза и громко вздыхает. Ему нравится, когда другие следят за его эмоциями. — Ещё парень, работающий барменом, знает, что сниженная процентная ставка за доход малого и среднего бизнеса в этом и следующем налоговом году доступна при двух условиях: тем, у кого доход меньше двадцати пяти миллионов, но и у кого восемьдесят процентов дохода пассивные, — поставив бокал на стол, Вэй Усянь улыбается и ведёт плечом, считая бегло, сколько мужчин следят за этим жестом. — А ты много про пассивное знаешь? — шутка настолько тупая и плоская, что над ней никто не смеётся. — Для тебя из пассивного у меня есть только агрессия, — мягко улыбаясь, отвечает Вэй Усянь. Этот самодовольный идиот смеётся над его «шуткой» крайне довольно. Ему такие игры, похоже, нравятся и доставляют удовольствие. Вэй Усянь его не разделяет, но деваться ему некуда. — Ты правда работаешь барменом? — с той же надменностью спрашивает этот хуй рябчатый. Вэй Усянь про себя будет придумывать ему прозвища только потому, что его бесит этот тип. — Правда, — легко отвечает он. Ему нечего стыдиться. — А можешь сделать такой коктейль, который понравится моему парню, — тупой хрен машет кистью руки в сторону мужчины, что сидит рядом с ним и явно не в восторге от поведения своего ублюдочного бойфренда. — А то он пьёт только виски с колой. Это та-ак скучно. Бросив взгляд в сторону мужчины, на которого указали, Вэй Усянь без слов одним взглядом пытается спросить — «И ты выбрал это? Серьёзно?» Он не понимает. Тут полно достойных и вполне приятных мужчин. Лучше, чем… Это. Но это не его дело. Пока оно не касается его тела. — Так, я правильно понимаю, что твой парень любит классику, а тебя тянет на эксперименты? — спрашивает Вэй Усянь, с интересом наблюдая за реакцией. Его жирный намёк поняли все, у кого работает хотя бы две извилины. Прекрасно, просто прекрасно, это общество не потеряно. — Э, ну… — отлично, он заставил этого козла мямлить. Какая прелесть. — Это ведь скучно… Он вообще больше ничего не пьёт. Ага, и трахаетесь вы в одной позе. Вероятно, по-собачьи. — Хочешь попробовать? — лучше спросить самого мужчину. Тот неуверенно кивает. Отлично, согласие получено. Остался сам перформанс. Вот что-что, а устраивать представления это Вэй Усянь умеет и даже любит. Тут как раз и публика подходящая. — Не одолжишь мне свой пиджак? — просит Вэй Усянь своего спутника. Хорошо, что тот не спрашивает, зачем ему понадобился пиджак. Просто снимает его и подаёт ему. Итак. Первая часть представления. Скромный стриптиз. Встав с дивана, Вэй Усянь ловким движением одной рукой снимает с себя футболку. Он знает, что хорош, да. Всё при нём: изящная крепкая шея, ключицы, точеные плечи, крепкие мышцы груди, рельеф пресса и интригующая дорожка волос, уходящая за пояс джинс. Бросив футболку с жирной белой надписью «I am a bitch» в того тупого придурка, который попросил его приготовить коктейль, Вэй Усянь надевает чужой пиджак и не оглядываясь идёт в сторону открытого бара. И он знает, что после этого о нём будут говорить ещё минимум неделю. Его дерзость привлекает внимание. Скучающим наследникам хочется, как детям, пощупать его, попробовать на зуб. Посмотреть поближе. И поскольку он уже засветил пресс, многим интересно, что там дальше. Ниже. Вэй Усянь не удивляется, когда получает следующее приглашение на частную вечеринку. Мокрую вечеринку. Лето ведь. Вечеринки у бассейна обычное дело, когда жарко и солнечно. У него на такой случай есть страшное оружие. — О боже, почему мне нельзя с тобой, — стонет Анита, заглядывая в примерочную к Вэй Усяню. — Потому что это only-gay вечеринка, — хмыкает он. Его не смущает оценивающий взгляд подруги на его заднице. Она эту задницу видела как есть. Голой то есть. А сейчас на нём плавки. Белые. Белые узкие плавки на его словно покрытой вечным загаром коже как пуля в висок для остатков гетеросексуальности. На самой вечеринке остаётся только натереться кремом от загара, а поверх маслом, чтобы, если что, выскакивать как мокрое мыло из рук в случае начавшейся оргии. Ну или попыток схватить его. А то, судя по взглядам некоторых, есть риск покушения на его дерзкий зад. Вэй Усянь тут одна из сучек с неопределённым статусом. Он как бы не один, но ещё толком ничей. И пока таких, как он, несколько. Только ему от своей роли потенциального трофея весело, а вот другим парням, похоже, не очень. Эх, ничего, со временем они поймут, что «добыча» тоже может охотиться. Роли вообще легко меняются при должной степени наглости. У него вот наглости с избытком. Мало того, что он бисексуальная катастрофа, так он ещё и универсал. То есть его флирт не ограничен жертвами бодибилдинга, он и на утонченных нимф падок. Ему не сложно общаться с людьми. Особенно с незнакомыми. Он бармен, это его работа, ну, помимо приготовления напитков. Кроме этого он кто-то вроде альфонса, но с парой оговорок. Ему не нужен постоянный спонсор. И он выбирает только тех, кто ему приятен. Вэй Усянь честный человек. Насколько это возможно. Если ему что-то не нравится, он спокойно говорит об этом. Если он чего-то не знает, он также спокойно говорит об этом. Улыбайся, смотри в глаза, будь милым и вежливым. Секрет успеха довольно прост. Но этот секрет работает с нормальными, адекватными и зрелыми людьми. А такие далеко не все. Стоя у бассейна с парой очаровательных парней, Вэй Усянь с интересом крутит в руках штуку, которую ему показали. Солнцезащитный крем в виде стика. Удобно. Он замечает, как к ним подходит ещё один мужчина, примерно его роста и комплекции, но не обращает на него внимания, пока слушает парня, который дал ему этот стик. Они обсуждали защиту от солнца. Говорили про марки и бренды, особенности кожи. У него вот на лице легко появляются веснушки. И ему это не очень нравится, хотя выглядят они вроде мило. Казалось бы, ну подошёл и подошёл какой-то тип к ним. Тут вообще народу полно, это же вечеринка. Но он зачем-то выхватывает из рук Вэй Усяня стик и бросает его прямо в бассейн. Наблюдая, как по дуге тюбик летит и с тихим «хлюп» погружается в воду, Вэй Усянь удивлённо моргает. Парни возмущаются. Достаточно эмоционально и громко, легко переходя на итальянский, когда нужно выругаться со вкусом. И среди обвинений в отсутствии интеллекта Вэй Усянь слышит имя. Не своё, естественно. — Мигель, ты придурок! — возмущается и, шлепнув полотенцем мужчину, хозяин стика уходит. Возможно, на поиски сачка для бассейна. — Козёл, — фыркает ещё один парень и уходит вслед за другом. — Эй, я просто подошёл поздороваться! — кричит им вслед мужчина. — А ты чего не убегаешь? Обернувшись к Вэй Усяню, спрашивает Мигель удивлённо. — Зачем ты это сделал? — не ответив на вопрос, Усянь задаёт свой. Он имеет в виду стик, брошенный в бассейн. — Да просто так, — Мигель отводит взгляд в сторону бассейна и возвращает его к лицу Вэй Усяня. — Кто ты? Я тебя раньше не видел. — Достань стик и скажу. Не достанешь, ходи и спрашивай, как меня зовут, у других, — спокойно отвечает Вэй Усянь. О, он знает такой тип людей. Этот Мигель из тех, кому вечно мало внимания. Если его ему не уделяют сиюминутно, то он будет вынуждать сделать это любым быстрым и доступным способом. Но ещё Вэй Усянь знает, как с такими людьми себя вести. Он вырос среди наследников, и такой тип ему встречался не один и не два раза. Его ответ заставляет Мигеля хмуриться. Ни один из вариантов, предложенных Вэй Усянем, ему не нравится. Лезть в воду он не хочет, но и идти спрашивать его имя у других теперь тоже не кажется хорошей мыслью. Это довольно тонкая манипуляция, которую Мигель тем не менее понимает. Что Вэй Усянь получит больше внимания, если сам Мигель пойдёт о нём спрашивать. Хах, игра обещает быть очень, очень интересной. — Хочешь, чтобы я разделся? — оценивающе пройдясь взглядом по Вэй Усяню и практически полному отсутствию одежды на нём, не считая плавок и тонкой накидки, скрывающей плечи и спину от солнца, тянет Мигель. — Зачем, ныряй в одежде, — не меняя тон отвечает Вэй Усянь. Он смотрит ему прямо в глаза. Сохраняет спокойное невозмутимое выражение и тон голоса. В этот момент в его голове мем из мультика «Кунг-фу панда» с белым тигром, который говорит — «эта битва будет легендарной». С лица Мигеля пропадает след надменной заносчивости, с которым он смотрел на Вэй Усяня. Ага. Понял, что он не станет так легко вестись на его глупые провокации. Тут как минимум нужно уровень повысить. С пятнадцати до двадцати хотя бы, а то пока ему скучно. Вэй Усянь предполагает, что сейчас Мигель просто уйдёт. Пойдёт искать новую жертву. Хм, нет. Он ошибся. Вместо того чтобы уйти, господин Инганнаморте подходит на шаг ближе и наклоняется к лицу Вэй Усяня. — Где-то я тебя уже видел, — тянет он сощурившись. — И пахнет от тебя знакомо. Стоять так близко друг к другу недалеко от края бассейна… Не очень умно. Особенно с типом, который любит пакостничать как подросток. От него и правда знакомо пахнет. Они с Мигелем носят один аромат, и хоть на их коже тот играет по-разному, ноты запаха, который носишь долго, нетрудно узнать. Как и приём из джиу-джитсу, чтобы схватить противника, сбивая того с ног. Умно. Но с ним в такие игры играть не надо. Вэй Усянь не только красивый. У него ещё и фиолетовый пояс. А ещё он голый. А голого человека схватить куда сложнее, чем одетого. Сделав шаг в сторону, Вэй Усянь перехватывает руку противника, выворачивая ткань на рукаве, и ударом в колено роняет Мигеля, сталкивая того в бассейн. Это всё занимает не больше пары секунд. Вот они стояли друг напротив друга и Мигель подался ему навстречу, а вот он уже в бассейне, выныривает мокрый с головы до ног. — Вон там, — указывая на дно, говорит Вэй Усянь, имея в виду стик. Он изящно склоняется над бассейном и очаровательно улыбается. Вэй Усянь собой очень доволен. Намочил мудака. Мигель смотрит на него с таким огнём в глазах. Ух-х-х. Это очень заводит. Жаль, что он невоспитанный козёл. Будь иначе, он, может быть, даже взял бы его. По шагам в их сторону и взгляду Мигеля Вэй Усянь замечает, что рядом вырисовывается ещё одно препятствие. Выпрямившись, он делает шаг назад и поворачивается к мужчине. Какое-то едва уловимое странное чувство кусает Вэй Усяня, но он не успевает его распознать и понять, что это за чувство было. Перед ним уже стоит ещё один мужчина, которого он точно не знает. И тоже в костюме. Эй, вечеринка у бассейна это для вас шутка, что ли? — Что здесь случилось? — с лёгким интересом в холодном низком голосе спрашивает незнакомец. Ай. Это определённо его, Вэй Усяня, тип. Закрытый, недоступный, малоэмоциональный красавчик. Он таких на раз-два высекает. — Мигель очень любезно предложил мне свою помощь. Я уронил солнцезащитный стик в воду, и он нырнул прямо в костюме, чтобы его достать, — улыбнувшись одной из своих самых привлекательных улыбок, ответил Вэй Усянь до того, как Мигель успел открыть рот. — Правда? — судя по взгляду, незнакомец понял, что он нагло врёт. Ну да. Так и есть. — Мигель, ты делаешь успехи. Я рад. Обернувшись к Мигелю, Вэй Усянь улыбнулся вызывающе. «Ну что, съел, гандон». Тот, громко фыркнув, ушёл под воду. Нырнул, чтобы достать наконец злополучный стик. Боги… Из-за одного тюбика столько проблем. Вынырнув с хмурым выражением на лице, Мигель вытянул руку с тюбиком стика в сторону Усяня, мол — «на, забирай». И он мог бы сказать, что нет, дорогой, давай вылезай и отдавай как положено. Но у Вэй Усяня возникла идея получше. Он нашёл кое-кого интересного на этой вечеринке. Чувствуя на себе взгляд незнакомца, Вэй Усянь испытывал нечто вроде дежавю. Это казалось ему подозрительно знакомым. Поэтому он делает шаг вперёд и тянется за стиком, глядя Мигелю в глаза. Даже когда тот хватает его свободной рукой и дёргает вперёд на себя, чтобы стащить Вэй Усяня в бассейн, он продолжает смотреть. Падать это первое, чему его научили. А плавать — второе. Довольное выражение с лица Мигеля стирается, стоит Вэй Усяню подмигнуть ему и снова улыбнуться. О боже, сладкий, ты правда подумал, что человек в плавках боится намокнуть? Да он тут ради этого. Тем более, что выбравшись из бассейна, его привлекательность получает буст за счёт блеска воды на коже и ткани накидки, прилипшей к телу. Она стала почти прозрачной. Повернувшись к незнакомцу, Вэй Усянь насмешливо хмыкает, замечая натянувшуюся стояком ширинку, и как есть в мокрой накидке уходит в сторону открытой веранды за бокалом холодной сангрии. Заодно он отдаёт стик хозяину. Не ходить же ему с ним теперь до конца вечеринки. У парней не выходит ему сильно посочувствовать из-за мокрой накидки, когда Мигель с другом тоже поднимаются на веранду. Да, он мокрый. Но накидка высыхает за полчаса, а костюм приходится сменить и ботинки, вероятно, будут испорчены из-за хлорки. И ещё он обеспечил себе постоянное внимание того незнакомца. — Этот Мигель придурок, — ворчит хозяин стика. Алессио Конти, его имя Вэй Усянь запомнил. Парень вроде ничего, приятный. — Он что, ко всем цепляется? — фыркает Вэй Усянь насмешливо. Почти стопроцентная вероятность, что ответ будет «да». Достаточно немного понаблюдать, что Мигель жить не может, чтобы не пристать к кому-нибудь. Он лезет к милым парням, осыпает робкого француза-пассива похабными комплиментами и почти ввязывается в драку с его спутником. Не человек а магнит для неприятностей. Но тот мужчина, что пришёл с ним… Ходит за Мигелем всё время. А смотрит при этом на Вэй Усяня. И взгляд при этом не похабный, как у тех, кто хочет его трахнуть, а… Другой. Вэй Усянь салютует бокалом мужчине и снова поворачивается к Алессио. — Ко всем, — хмыкает Конти. — Самое смешное, что всегда находятся парни, которые на него ведутся. А чего это Алессио на него смотрит? Это вообще не его, Вэй Усяня, тип. — У меня пока больший соблазн вызывает мысль ударить его, — фыркает Вэй Усянь. — Но бить детей плохо. А у него уровень развития пятнадцатилетнего подростка. Вэй Усянь сам вёл себя похожим образом, когда был мелким. Тоже лез ко всем. Кривлялся, баловался и шумел. Но этому лбу уже за тридцать. Можно было вытащить голову из задницы уже. Слушая ворчание Усяня, Алессио смеётся. Искренне. Похоже, его ответ успокаивает парня. — Раз уж мы о мужчинах говорим… Кто тот тип, что ходит за Мигелем. Это его друг? — точно не его бойфренд. А, директор, кажется, говорил, что у Мигеля есть приятель. — Ха, а ты, я смотрю, не без вкуса всё же, — теперь черёд Алессио фыркать. — Это Маркус Кавалли. Они с Мигелем друзья детства. Их матери близкие подруги, так что эти двое вместе выросли, и до сих пор Мигель везде таскается за Маркусом. Его ведь сюда не приглашали. — Кавалли… — тянет Вэй Усянь, фамилия ему очень знакома. Он её уже слышал, только не может вспомнить где. На ум приходит только одна вещь, вполне очевидная. — Их семья занимается разведением лошадей, да? — Да. А ты откуда знаешь? — Алессио удивлённо моргает. — В китайской диаспоре считается престижным заниматься конкуром. Для наследников закупают только породистых лошадей в частные конюшни, — честно отвечает Вэй Усянь. Алессио этот ответ устраивает. Ему, скорее всего, вообще всё равно, что и сколько Вэй Усянь о них знает. На любой вечеринке есть те, кто просто отдыхает, наслаждается вечером и развлечениями, есть те, кто сплетничает в своём маленьком узком, как очко девственника, кругу, те, кто, напившись, уже трахается, и те, кто охотится на свободных парней. Вэй Усянь сначала решает быть во второй группе, но плавно переползает в последнюю. Из-за того, что у него появилась цель в лице Маркуса, который, кажется, имел к нему какой-то интерес. И это так глупо. Очевидно опасно. У него был уже один такой, глядящий на него с ожиданием, а потом выяснилось, что он страдает от обсессивного расстройства. Ещё и Мигель вокруг него круги нарезает. Ищет, видимо, удобный момент, чтобы отомстить за случай у бассейна. Ну, удачи. Вэй Усянь будет бдить за ним. Главное, не оставаться одному. А это не проблема. Вокруг него достаточно парней в течение всего вечера. Сложнее остаться одному, чем найти компанию. Единственное место, где ему удаётся остаться в одиночестве на пару минут, это кухня. — В бассейне достаточно воды, — подойдя к Вэй Усяню, говорит парень, с которым он до этого не общался. Он здесь на тех же правах, что и сам Усянь. Гость для экзотики. Смуглый латиноамериканец с горячей внешностью. Белые итальянские мальчики, кажется, уже успели его объездить в одной из спален. Тоже, что ли, на ком-нибудь покататься? Блядь. И как назло, настроение совсем не то. — И ты бы стал её пить? — с сомнением спрашивает Вэй Усянь. — Нет, я… — парень теряется от сути вопроса. — Можно мне тоже воды? Смущённо опустив взгляд, латинос смотрит в кухонную столешницу. Как провинившийся пацан. Блядство… Из-за вот таких вот их выходок Вэй Усянь чувствует себя старым. Его это совсем не забавляет. Чувство, что он пришёл на школьную вечеринку. Поставив перед парнем стакан с водой, Вэй Усянь обходит остров и идёт к двери, но замечает мелькнувший силуэт, запомнившийся ему за этот вечер. Мигель. Косо глянув на парня-латиноса, так и не взявшего стакан с водой, Вэй Усянь тяжело вздыхает. Тут какое-то дерьмо. Пахнет ловушкой. И что? Что этот идиот задумал? Облить его краской? Снять с него плавки? Что? Он уже стоит посреди комнаты. Впереди за дверью Мигель, позади латинос. Или он просто параноик. — Мигель, что ты тут делаешь? — нет, он не параноик. Голос Маркуса слышен совсем близко. За стеной. Тихо подкравшись к двери, Вэй Усянь прижимается к стене сбоку и заглядывает в проём. — Зачем тебе ведро? — от его вопроса Мигель вздрагивает. — Это что, белила? Маркус тоже опускает взгляд на руку друга, пальцами которой тот сжимает ручку ведра с краской. Это же такой старый прикол. Ему место только в старых фильмах про задир и ботаников. Какого хрена? Он серьёзно собирался облить его краской? Просто так? Хотя чему он удивляется. Судя по слухам, Мигель и не такой ерундой занимался. Он был буквальным олицетворением всех дурных мужских поступков. Оскорбления, драки, слив интимных фото партнёров, измены. Неудивительно, что его не любят. И всё же этот мудак наследник, ему всё это могут просто простить за статус и смазливую внешность. — Мигель, — строгим, пробирающе хриплым голосом зовёт Маркус друга по имени. — Что?! — тот тут же громко возмущается. — Я ничего не сделал! — Зачем тебе краска? Отдай её мне, — Вэй Усянь видит, как Маркус тянет руку за ведром и отбирает его у друга. — Я хотел вылить её в бассейн. Тухлая же вечеринка, — врёт Мигель, сцепляя руки на груди. — Бассейн в другой стороне, — улыбнувшись, Вэй Усянь разоблачает чужую ложь. — Ты вышел из комнаты слева, я видел тебя. Если хотел вылить краску в воду, было ближе обойти по улице, а не через дом. И ты стоял здесь, у двери. Так что скажи правду. — Какую правду?! — Мигель повышает на него голос, всё ещё пытаясь делать вид, что его тут обвиняют зазря. — Мигель… — ну вот, ещё один мужик, способный одним словом сказать целое предложение. На этот раз Маркус, похоже, пытался сказать что-то вроде «я в тебе разочарован». И, чёрт возьми, это так сексуально. Так, блядь, тряпка, возьми себя в руки, у тебя уже есть один такой, и он, сука, женится. Вдох, выдох. Вдох… Выдох… — Ладно. Он меня бесит, — ткнув пальцем в Вэй Усяня, сознаётся Мигель. — И я хочу, чтобы он убрался отсюда. Ты доволен? Вопрос был задан Маркусу, но Усяню тоже было что ответить. — Можно было просто прямо сказать, — пройдя мимо мужчин, говорит он. В конце концов, вечеринка и правда стала тухлой. Вэй Усянь больше не видит смысла задерживаться здесь. Сейчас главное не оборачиваться. Просто идти себе вперёд, игнорируя приглушённый спор мужчин у себя за спиной. Ему нет до этого дела, да, да. На самом деле есть, но Вэй Усянь уходит. Поднимается на второй этаж, чтобы забрать свои вещи и переодеться. Ему даже везёт, что комната никем не занята. Пока он одевается, думает. Не о попытке Мигеля облить его краской. Это глупо, но легко можно списать на его характер и замашки ребёнка, лишённого внимания. Похоже, Вэй Усянь сильно завёл его своей реакцией на выходку у бассейна и Мигель не смог успокоиться. Хах, глупо, да. Но его больше интересовал Маркус. Что-то было в нём… Знакомое. Только Вэй Усянь был абсолютно уверен, что они не были знакомы. Точно не близко. И всё же… Он ощущал рядом с ним какое-то странное чувство. Словно его присутствие рядом ему знакомо. Это из-за того, что Маркус был похож на Лань Ванцзи? Нет. Вряд ли. Тут что-то другое. Одевшись и забрав сумку с вещами, Вэй Усянь выходит из комнаты. Спускается на первый этаж и уже на лестнице видит Маркуса, стоящего в одиночестве у выхода из дома. — Усянь, верно? — мужчина зовёт его. Мило, он, похоже, смущается. У него лицо краснеет, как у обычных смертных. — Да, Маркус, — сойдя со ступеней, Вэй Усянь отходит в сторону и опирается о перила. Значит, господин Кавалли спрашивал о нём? Сам Вэй Усянь не называл ему своего имени. Прелестно, он заставил мужчину покраснеть ещё сильнее. А чего это он так смущается? — Можно просто Марк… — опустив взгляд, предлагает Маркус. Ого. Ничего себе. Вот это щедрость. Этот тип его что, клеит? Значит, он не ошибся и господин Кавалли положил на него глаз. Мигеля там не разорвёт от ревности, интересно? — Ты хотел мне что-то сказать, Марк? — перейдя на блядский бархатный тон, спрашивает Вэй Усянь. Ай-яй, в нём опять просыпается дьявол. Вот именно поэтому таких мужчин он считает своим типом. Их просто безумно приятно дразнить. Он не может остановить себя. Это его слабое место. И блеск в глазах Маркуса его прямо добивает. Ещё немного и он полезет почесать его под подбородком, если тот продолжит так смотреть. — Ты уже уходишь? — спрашивает, как будто не хочет этого. — Уже поздно. Было весело, но я устал, — а ещё ему не хочется соблазнять Мигеля на очередную глупость. Иначе он воспользуется разрешением его деда и побьёт этого придурка. — Можно подвезти тебя? — голос Маркуса звучит очень спокойно, вежливо. Его смущение выдают только щёки и глаза. — В качестве извинения за поведение Мигеля. — Хорошо, — конечно, можно. Это ведь пиздец как упростит ему задачу. А он ещё думал, как понадёжнее приклеиться к окружению Иннганаморте. Кто бы мог подумать, что само окружение будет не против приклеиться к нему. Маркуса слегка удивляет то, что Вэй Усянь быстро соглашается. Похоже, он готовил аргументы, чтобы убедить его. Это лишнее. Он совсем не против ехать не на такси. Тем более, что ему нужно следующее приглашение туда, где будет Мигель, или хотя бы он должен узнать о его планах. А Маркус точно в курсе. Так что он идёт следом за мужчиной на площадку, где стоят машины. Вэй Усянь даже не удивляется, когда видит, что Мигель мчится за ними следом, бросив компанию юношей, с которыми весело болтал. Нагоняет их он недалеко от выезда с территории виллы. Маркус как раз достаёт брелок с ключами. По мигнувшим фарам Вэй Усянь понимает, что повезут его сегодня на огромном Гелендвагене. Машины растут в габаритах в последнее время. Последнее, на чём его катали, это на джипе в вечер, когда Лань Ванцзи настиг его в ресторане и донимал вопросами в мужской уборной. А ещё он был там со своей невестой, как выяснилось. Правда, она ушла, стоило господину Лань вернуться. Теперь вот Гелендваген. — Маркус? Ты уезжаешь? — остановившись перед ними в паре шагов, запыхавшись спрашивает Мигель. — Да, я отвезу Усяня в город, — открыв дверь для Вэй Усяня, отвечает Кавалли. — А, так тебе всё же удалось его снять. Ну, поздравляю, — громко фыркает Мигель. — Не переживай, если не будешь таким мудаком, тебе тоже кто-нибудь даст, — весело с улыбкой отвечает на выпад вместо Маркуса Вэй Усянь. — Не сегодня, но когда-нибудь точно. Он ловко забирается в салон машины, с комфортом устраиваясь на кожаном сиденье. Места внутри просто до-фи-га. Тут в принципе и трахаться можно. Не тесно вроде. В общем, ему нравится. Маркус захлопывает дверь и ничего не отвечает. Похоже, только осуждающе смотрит на друга, судя по тому, что видит Вэй Усянь из окон. Хе, весело. Дверь со стороны водителя открывается. Маркус забирается в салон, вставляет ключ зажигания, заводит двигатель и сдаёт назад. Мигеля уже не видно во дворе. Может, ушёл. Хотя это маловероятно. Если он повсюду таскается за другом, то можно предположить, что уедет он следом. Глядя в зеркало заднего вида, Вэй Усянь не удивляется, когда позади за ними пристраивается внедорожник.  Хм… А ему точно не стоит переживать? Он один, двое мужчин на больших тачках, а Маркус так и вовсе кажется ему… Странным. Но при этом Вэй Усянь вообще не чувствует рядом с ним никакого напряжения. Обычно его интуиция не даёт сбоев. — У тебя довольно острый язык, оказывается, — Маркус тихо усмехается. — Так и есть, — соглашается Вэй Усянь. — Это прозвучит глупо, но я правда не планировал ничего… Ничего, о чём сказал Мигель, — интересно, совсем ничего не планировал или всё же планировал, но не сейчас и не так, как друг сказал? Надо уточнить. — Жаль, — вздыхает Усянь. — Жаль? — глухо переспрашивает Маркус. Боже, ну он просто чудо. Или мужчина хорошо играет, или он правда чист и невинен, как первый снег. Господь, услышь молитву этого грешника, хоть бы второе. Вэй Усянь страсть как хочет выебать святошу. Ему это жизненно необходимо. — Мне показалось, что я тебе понравился. Ты смотрел на меня весь вечер, но, похоже, я неправильно всё понял, — немного сожаления в голос, тихий печальный вздох и улыбка с толикой грусти. — А, нет… Нет, ты… — Маркус так растерялся, что ему пришлось притормозить, встав на аварийку у обочины. Хорошо, что они не поехали по платному скоростному шоссе. — Всё в порядке? — удивлённо спрашивает Вэй Усянь. — Я сказал что-то не то? Маркус ловит его лукавый взгляд в отражении зеркала. Сначала он смотрит растерянно, но как только до него доходит, что его дразнят, Кавалли шумно вздыхает и расслабляется. — Ты ведь не думаешь, что ошибся, верно? — спрашивает Маркус. — Нет. Я тебе нравлюсь, правда, не понимаю почему. Мы знакомы несколько часов, но у меня чувство, будто ты знаешь меня дольше, — он мог бы придумать ответ проще или просто сказать, что догадывается о симпатии мужчины, но это показалось Вэй Усяню скучным. А в такие моменты, когда ему скучно, он любит говорить правду как есть. Это и проще, и одновременно почему-то всё усложняет. — Я слышал о тебе, — вздохнув, отвечает Маркус. — От некоторых своих знакомых. Вот значит как. Интересно. Только это никак не объясняет всё остальное. Да и ответили ему только на одну часть из того, на что Вэй Усянь указал. Поэтому он решает молчать. Ничего. Подождёт. Если мужчина захочет, то или сам продолжит, или, как и собирался, просто отвезёт его в город. От стука в окно Вэй Усянь вздрагивает. Они с Маркусом одинаково испуганно смотрят в окно, в котором видно хмурую рожу Мигеля. Демон. Этот придурок же ехал за ними. — Вы бы хоть до города потерпели, — возмущается мужчина, стоит Маркусу опустить окно. — Мы разговариваем. Можешь ехать вперёд, — устало отвечает Кавалли. — А это обязательно делать посреди дороги? — боже, какой же Мигель душный при том, что он ещё и придурок. Но он вообще-то прав, как это ни печально. Хотя было бы красиво. Вечер, закат, чёрный Гелик с плотной тонировкой на стёклах и разговоры в салоне, как из мелодрамы. — Возвращайся в машину, — снова перейдя на строгий тон, говорит Маркус. Ух. У Вэй Усяня от этого его тона мурашки. Громко и невнятно ворча, Мигель отклеивается от двери и отходит. За стеклом видно, что он вроде как психует. Пинает пыль и камни по дороге к своей тачке, но действительно забирается в салон. Ого. Обернувшись с явно читаемым удивлением на лице к Маркусу, Вэй Усянь весело хмыкает. Пока ему всё это очень нравится. Он ещё не понял до конца, куда влез, но, чёрт возьми, прикольно. Итак, они едут дальше. Мигель тащится позади, а Маркус молчит. Вэй Усянь тоже решает молчать. Один раз он уже остановил машину, есть риск, что второй раз Мигеля просто разорвёт, а ему надо, чтобы тот вроде как пережил этот месяц. Въехав в город, Маркус спрашивает адрес Вэй Усяня. Тот называет адрес ресторана в половине квартала от дома. Судя по тому, что Маркус не вбивает адрес в навигатор, куда ехать он знает. Что пока не кажется сильно подозрительным. Всё же он итальянец. Обычно свой район они хорошо знают. До нужного места едут они молча. Только переглядываются в зеркале. Для Вэй Усяня лично это напоминает гимнастику для мышц лица. Оно у него и так подвижное, но сейчас он запросто может сделать волну движением бровей. Припарковав машину, Маркус быстро, но грациозно выбирается из салона. Жаль только, Вэй Усянь тоже не настолько медлительный, чтобы мужчина успел обежать свою тачку и открыть для него дверь. А он именно это, похоже, сделать собирался. В следующий раз нужно будет проверить. То, что следующий раз будет, он не сомневался. — Вы чего здесь встали? — от голоса Мигеля, раздавшегося за спиной, у Вэй Усяня едва не дёрнулось веко. — Я иду домой, — отвечает Усянь за себя. — Правда? Здорово! Марк, поехали отсюда. — довольно начинает Мигель, но он говорит одновременно с другом, и Вэй Усянь почти не слышит, что он там несёт. — Подожди, мы не договорили, — Марка тоже слышно так себе. Вэй Усянь смотрит на мужчин, вздёрнув бровь. Ему что, нужно установить очередь, кто из них должен говорить первым, чтобы они друг друга не перебивали? — Сначала ты, — говорит он Маркусу, поскольку тот нравится ему больше. — Мы не договорили, — напоминает Кавалли. — Дай телефон, — просит Вэй Усянь. Мигель понимает, что ему слова так и не дадут, поэтому снова разыгрывает демонстративные страдания ребёнка, которому не уделяют внимания взрослые рядом. Нет, он не ложится на дорогу и не трясёт ногами и руками, но кривляется достаточно заметно, чтобы раздражать. И как его с таким характером ещё не убили? Он реально бесит. Если они продолжат общаться, Вэй Усянь точно столкнёт его в реку когда-нибудь. Маркус достаёт из кармана телефон и протягивает Вэй Усяню. Открыв телефонную книгу, он вбивает в неё свой номер, подписывает и совершает один звонок, чтобы номер Маркуса отобразился у него. Вот и всё. После этого он отдаёт телефон обратно хозяину. — Напиши мне. Или позвони, — улыбнувшись, говорит Вэй Усянь и, развернувшись, оставляет мужчин и дальше стоять рядом с их здоровенными машинами. Одна надежда, что не только машины у них здоровые. А то ему грустно будет. Уходя, Вэй Усянь не ждёт сообщения. Точно не в ближайшие десять-двенадцать часов. Но он получает его, не успев даже дойти до дома. Маркус пишет ему, что хотел бы увидеть его завтра. Вот так просто. Хотя, что здесь сложного-то… Действительно, что сложного. Он не должен думать о Лань Ванцзи и точно не должен их сравнивать. Оно как-то само собой происходит. Хорошо, что дома пусто. Майкл и Анита на смене, так что он может просто принять душ, бросить вещи в стиральную машину, выбрав самый короткий по времени режим, и, разогрев сэндвич, сесть перед телевизором, включив себе какое-нибудь глупое шоу. Почему так грустно? Ему должно быть так одиноко? Ещё пару часов назад было весело. Он общался с красивыми людьми, плавал в бассейне, играл в дурацкие игры с такими же голыми, как и он, парнями. Потом его подвёз мужчина, у которого, кажется, крепкий стояк на него. А он… Думает о бывшем. Бывшем, который женится. Врать самому себе глупо, Вэй Усянь любит Лань Ванцзи. Он мог бы остаться в Австралии, стать его любовником и неизвестно сколько жить занимая место где-то в первой десятке приоритетов господина Лань. Но почему это звучит как плевок в лицо самому себе? Разве ради любви он не должен жертвовать? И если да, то что насчёт самого Лань Ванцзи? Чем жертвует он ради того, чтобы быть с ним? Закрыв глаза, Вэй Усянь запрокидывает голову на спинку дивана и глубоко дышит. Это помогает унять эмоции, накатившие от мыслей. Нет уж. Плакать как… Не будет он сидеть рыдать из-за Лань Ванцзи. Хер ему. Взяв телефон, он возвращается к входящему сообщению от Маркуса. Текст всё тот же. «Хочу увидеть тебя завтра, скажи только время и место, откуда тебя забрать». Время и место? Ну ладно. Ответив на сообщение, Вэй Усянь выключает телевизор и, поднявшись с дивана, идёт в свою комнату. Он собирается лечь спать. Днём, когда Майкл и Анита проснутся после смены, Вэй Усянь расскажет им, как прошёл его вечер. И как, возможно, он проведёт этот и с кем. Даже если всё это только на месяц, разве он не достоин провести его будучи счастливым? Ему кажется, что достоин. При этом Вэй Усянь ведь не собирается обманывать Маркуса. Пока они никто друг другу, но если разговор зайдёт о чувствах, он не станет скрывать от мужчины своих планов. — Ты, главное, будь осторожен, ладно? — просит Майкл. — Конечно, — улыбаясь, отвечает Вэй Усянь. Он постарается. Возможно, это будет непросто, учитывая его страсть к приключениям. Но ради друзей он постарается. Ему просто нужна помощь в том, чтобы закрыть уши и не слышать весь этот внешний шум и грохот. Вэй Усянь так устал. Немного веселья и радости разве это так сложно? В назначенное место Маркус приезжает за две минуты. Какой пунктуальный. Вэй Усянь, пожалуй, не станет говорить ему, что ушёл бы, если бы мужчина задержался даже на пять минут. Поставив чашку с американо на блюдце, Вэй Усянь улыбается Маркусу и, указав на соседний стул, предлагает сесть рядом. Он назначил встречу в простом кафе с большой летней площадкой. Здесь свежо и уютно. Ему нравится. — Итак, ты хотел меня увидеть, — продолжая улыбаться, говорит Вэй Усянь. — Да, — Маркус серьёзно кивает. Такой немногословный. Мужчина замолкает, смотрит на него недолго, робко отводя взгляд в сторону. Почему это кажется таким милым? Ладно, он подождёт, когда господин Кавалли захочет продолжить. Если тот, конечно, захочет. — Ты мне нравишься, — чашка Вэй Усяня не успевает опустеть, как мужчина говорит снова. — Ты уверен? — мягко фыркает Вэй Усянь. — Мы ведь с тобой едва знакомы. О, у него действительно большие сомнения в этом утверждении. Он не отрицает, что может нравиться кому-либо, просто… Разве можно составить надёжное впечатление о ком-либо, не зная этого человека? — Тогда давай познакомимся, — Маркус предлагает это очень уверенно. И это очень соблазняет. Вэй Усяню нравится то, какой этот мужчина прямолинейный. Он спокойный. Сдержанный. Это те качества, которых ему не хватает обычно в тех, кто легко им увлекается. — Давай, — улыбка Усяня становится игривой. — Я люблю секс. Курю. Пью. Ругаюсь матом. И я точно не получу одобрение твоих родителей. А ещё я никогда не исправлюсь. Честно, он сам не знает, какой реакции ждёт на своё откровенное заявление. Люди обычно или хмурятся недовольно, или воспринимают это как вызов. А Маркус… он улыбается… В смысле это маленькая, буквально крошечная улыбка. Но она есть. Вэй Усянь её видит. И ему хочется пойти по списку своих «вредных» привычек прямо сейчас. — Прекрасно, — тихо говорит Маркус. — А у меня неуравновешенный друг. — Прекрасно, — кивает Вэй Усянь. Он допивает свой кофе и теперь полностью свободен. Видя пустую чашку, Маркус встаёт и протягивает Вэй Усяню руку. Тот смотрит на неё задумчиво пару секунд и принимает, обхватив чужие сухие пальцы своими. Это… Такое тёплое приятное ощущение. Вообще, он не помнит, чтобы держался за руки хоть с кем-то за последние лет пять точно. Щёки приятно теплеют, а в груди становится немного тесно, но не от тревоги. — Хочешь пройтись или сходить куда-нибудь? — спрашивает Маркус, когда они выходят за границу площадки кафе. — Ты умеешь кататься на велике? — шутливо интересуется Вэй Усянь. — Нет, я был хилым ботаником в детстве. Мама боялась, что я разобьюсь, — вздыхает Кавалли. — Но в парке на озере есть катамараны. Если пообещаешь не сбрасывать меня в воду, я согласен крутить педали. Вэй Усянь не может сдержать весёлый смех от этого очаровательного откровения. — Извини, это очень мило, — говорит он мужчине, пытаясь объяснить, почему смеётся. — Не извиняйся. У тебя очень красивый смех, — а Маркус, похоже, очень даже не против добить его своим очарованием. — Эй, что ты делаешь? — фыркает Вэй Усянь. — Ты что, пытаешься украсть моё сердце? Ай. Его пугает, что Кавалли пока это действительно удаётся. Ему мало нужно. Есть риск, что к концу свидания он влюбится в этого мужчину. — Я бы хотел, — тем более, что Маркус отвечает так. Они идут пешком по улице, держась за руки. Как-то не так Вэй Усянь представлял себе эту встречу. Не то чтобы у него были какие-то конкретные ожидания. Нет. Просто мужчины, которым он обычно нравился, были все плюс минус похожи. И маршрут, по которому они двигались, тоже был классическим. Какое-нибудь развлечение вроде театра, ужин, секс, прощание. Но чаще только ужин и секс. Вэй Усянь впервые шёл с кем-то просто в парк. Обычный городской парк. Где можно есть сахарную вату, кататься на катамаранах по озеру, брызгая водой друг в друга, перекусить хот-догом и выйти к набережной Ярры. И он, и Маркус оба делают вид, что не замечают Мигеля, который их преследует. Всё же он не ошибся, когда предположил, что если прицепиться к другу этого придурка, то тот и сам будет на виду. Правда, он не ожидал, что это будет так глупо выглядеть. — Он не такой плохой, как может показаться. Даже при том, что ведёт себя как придурок, — замечая взгляд Вэй Усяня в сторону Мигеля, прячущегося за телефонной будкой, вздыхает Маркус. — Ну, не знаю, — тянет с сомнением Вэй Усянь. — Сначала он утянул меня в бассейн, а после пытался облить краской. — Я думаю, ты просто ему нравишься, — Маркус придвигается ближе, и его рука оказывается у Вэй Усяня на бедре. И это почему-то приятно. То, что его так легко обнимают на глазах у прохожих. Подавив в себе порыв шутливо оттолкнуть Маркуса, Вэй Усянь продолжает идти дальше. Позволяет ему обнимать себя. Это похоже на то, чего он очень долго искал. — А твой друг не может выражать симпатию как-нибудь проще? Просто есть риск, что я не сдержусь и придушу его, если он и дальше будет таким ослом, — тянет Вэй Усянь, замечая фигуру, которая несётся в их сторону. Мигель как чертова ревнивая бывшая. Интересно, если бы они с Маркусом вдруг решили поцеловаться на озере, он приплыл бы сам или усиленно крутил педали катамарана? Этот придурок срывает их свидание. Вклеивается между ними, осыпая Вэй Усяня ворохом похабных комплиментов. Маркус, стоит отдать ему должное, ругает друга. Но у Вэй Усяня есть более надёжное средство перевоспитания. Он лупит Мигеля. Не щадя, раскрытой ладонью. Отвешивает ему пару пощёчин, шлёпает по спине, бокам, даже по заду смачно залепляет. Гоняет его по кругу, пока тот не обещает заткнуться и вести себя прилично. — Ай! — вопит Инганнаморте. — Ты жестокий человек. — Я стану твоим ночным кошмаром, если ты не оставишь меня в покое, — грозя Мигелю пальцем, сурово обещает Вэй Усянь. — Да дьявол с тобой! — ругается тот в ответ. — Твоя внешность обманчива! — В зеркало посмотри и скажи себе то же самое, — шипит Усянь. — Приятно видеть, что вы ладите, — насмешливо хмыкает Маркус, наблюдающий за их выяснением отношений. А они не ладят. Они дерутся чуть что. К этому сводится всё их взаимодействие. Мигель несёт хуйню — Вэй Усянь отвешивает ему затрещины и пощёчины. Мигель делает хуйню — Вэй Усянь лупит его и орёт на него. Но, в принципе, он и Мигель могут сосуществовать вместе, что удивительно, но, тем не менее, факт. И у них правда есть что-то общее. Они оба любят мотоциклы и гонки. Им нравятся спортивные машины одних марок. Оба бисексуальные катастрофы с развязанным языком. Однако они всё равно как кошка с собакой, один шипит, второй лает. Мигель преследует их с Маркусом на каждом свидании. Едет за ними в оперный театр. Прокрадывается на публичные чтения. Даже в кинотеатр за ними тащится. Когда Вэй Усянь предлагает Маркусу покататься на катере, он не удивляется ни на секунду, когда их догоняет Мигель, предлагая устроить гонку. Показав ему два средних пальца, Вэй Усянь остаётся с Маркусом на палубе, и всё свидание они слушают вместо музыки возмущённые крики Мигеля и пьют вино. — Я боюсь с ним спать. Кажется, что как только мы разденемся, Мигель ворвётся и залезет к нам в постель, — возмущается Вэй Усянь, рассказывая друзьям о последнем свидании. — А почему он всюду за ним таскается? — Майкл непонимающе хмурится. — Действительно! — возмущается Анита. — Потому что у Мигеля, кроме Марка, больше никого нет. Его даже собственная семья не выносит. После смерти родителей он не остаётся один и всюду таскается за другом, — вздыхает тяжело Вэй Усянь. Вот с одной стороны, оно ему на руку. А с другой, ну, бесит. Он, наконец, нашёл нормального мужика. И тот с прицепом в виде неадекватного друга, которого хочется ударить веслом и сбросить в залив. Хотя с ним нескучно. И когда он не похабничает, даже можно поговорить. А ещё им нравится похожая музыка… О боже, он начал проникаться симпатией к Мигелю. Ему нужен перерыв, определённо. Чтобы отдохнуть, Вэй Усянь возвращается в бар. Берёт пару смен. Как раз Джим просит его подменить и он радостно соглашается. Но радость его не длится долго. Стоит Вэй Усяню вернуться к чему-то привычному, тянется не одно, а всё разом. К нему в бар на смену врывается Лань Ванцзи да ещё и не один, а с невестой на буксире. Пьяный Вэй Усянь думает, что словил приход, но нет. Это реальность. И эту реальность ему приходится тащить к себе домой. Да ещё и в комплекте с Юй Миньянь, которая выносит ему мозг тем, что это он виноват в том, что Лань Ванцзи холоден к ней. Ну да. В чём ещё он виноват? Глобальное потепление, может быть? Биржевый кризис? Голод в Африке? Ой, блядь! Неважно! Так или иначе, он снова не может выбросить из головы Лань Ванцзи. И пьяные представления, которые тот начал устраивать. Невесту его тоже выбросить из головы не может. Юй Миньянь. Госпожа Юй, которая очень хочет стать госпожой Лань. Не из большой любви к Лань Ванцзи. Хотя его она тоже хочет. Но фамилию и связи, а также подарок родителей на свадьбу, она желает получить куда сильнее. Сказать бы, что он не понимает, но… Отчасти понимает. По крайней мере то, что значит — хотеть Лань Ванцзи. Вэй Усянь ведь тоже его хочет. Только он им обладает. А оставить себе не может. Обидно. Возможно, из-за всей этой боли, что долго в нём копится, он даже рад, что Мигель целует его в клубе на глазах у Лань Ванцзи. Это чувство мимолётное. Очень быстро приходит осознание, что вот так — неправильно. Отвесив мужчине пощёчину, Вэй Усянь уходит, обругав его. Маркус нагоняет его, не успевает он дойти до лестницы, ведущей вниз. — Ты в порядке? — Кавалли привычно заботлив. Мужчина хмурится. Возможно, злится на Мигеля за его очередную выходку. До этого подобных глупостей тот не делал. Но и Лань Ванцзи вот так не объявлялся там, где Вэй Усянь был не один. — Нет, я не в порядке, — сжав пальцами переносицу, Вэй Усянь чувствует, что ему нужно побыть одному сейчас. Потому что он слишком сильно ощущает себя идиотом, находясь в месте, где рядом с ним мужчина, которого он любит, мужчина, который ему нравится, и тот, который его бесит. Это для него слишком. Слишком много мужиков, к которым он что-то чувствует, на одно чёртово здание. — Идём, я отвезу тебя домой, — Маркус берёт его за руку и ведёт вниз. Вэй Усянь идёт за ним, благодарный за то, что ему не нужно просить о помощи сейчас. Как вообще Лань Ванцзи оказался в этом клубе? Что он здесь забыл? Хотя какое ему дело? Вэй Усянь ведь сам его отшил. Не ему теперь задаваться подобными вопросами. Блядство! Как же его это бесит! — Давай, садись, — открыв дверь в салон, Маркус держит её, пока Вэй Усянь не заберётся внутрь. Ему лучше поторопиться, пока Мигель не понял, что они решили сбежать без него. Всё равно он их найдёт. Всегда находит. — Спасибо, — выдыхает Вэй Усянь, стоит Маркусу сесть за руль. — Я могу ещё что-нибудь для тебя сделать? — от этого вполне невинного вопроса глаза жжёт. Чувствуя подступающие слёзы, Вэй Усянь откидывает голову назад и глубоко дышит. Он слишком хорошо знает, как их сдержать. А стоит ли? С того момента, как у него не осталось никого, кроме Аниты и Майкла, Вэй Усянь позволял себе не сдерживаться только рядом с ними. Мог ли он позволить себе это с кем-нибудь ещё? Что, если да? — Когда ты сказал, что везёшь меня домой, ты ведь имел в виду к себе домой, верно? — не ответив на вопрос, Вэй Усянь задаёт свой. — Ты не говорил мне свой адрес, — точно. Всё так. — Но ты знаешь, где я живу, — ухмылка на лице Вэй Усяня выходит кривой. Хорошо, что её не видно. — Да, — честно и коротко отвечает Маркус. К чему лишние слова. И так всё ясно. Маркус Кавалли всё знает. Ну, возможно, не всё, но многое. Потому что он уже какое-то время до их знакомства следил за Вэй Усянем. Или просто наблюдал, пока точно непонятно. В любом случае это не выглядит как что-то здоровое. — Ты ведь не псих? — потому что ещё одного двинутого Вэй Усянь, наверное, не вынесет. Хватит ему… Лань Ванцзи. — Нет, — вздыхает Маркус. — Я не псих. — Отлично, — опустив окно и достав из кармана пачку сигарет, говорит Вэй Усянь. — Я бы не хотел переспать с психом. Они смотрят друг на друга через зеркало заднего вида. Во взгляде Маркуса удивление и недоверие. Во взгляде Вэй Усяня только короткое — да. Да, он устал. Да, его всё заебало. Да, он хочет трахаться. Да, он хочет, чтобы это был Маркус. Да, завтра ему, возможно, будет за это стыдно. Что будет дальше… Он знает. Чемодан, аэропорт, билеты на рейс до Нью-Йорка в один конец. Он это знает. Но ему хочется знать кое-что ещё. — Я люблю тебя, — шепчет ему на ухо Маркус в тёмной спальне, куда они добираются, разнеся половину дома по ощущениям и тому грохоту, что сопровождал их. — Скажи мне это завтра, — просит Вэй Усянь. Сейчас он слишком уязвим и может в это поверить. А ему нельзя. Нельзя влюбляться. Хотя едва ли это то, что Вэй Усянь может контролировать. Особенно когда все поступки Маркуса говорят о чувствах. О том, что он говорит правду. Вэй Усянь понимает, что казалось ему странным в господине Кавалли. То, что он почувствовал при их первой встрече на вечеринке у бассейна. То чувство дежавю. Оно было вызвано внимательным взглядом, направленным на Вэй Усяня. Маркус наблюдал за ним. И это длилось довольно продолжительное время. Сложно точно сказать сколько. Он хочет знать зачем. Почему? Пока объективных причин Вэй Усянь не может найти. Господин Кавалли из хорошей семьи, занимающей высокое положение в итальянской диаспоре. Зачем такому человеку наблюдать за кем-то вроде Вэй Усяня. Есть ещё кое-что. Фамилия Кавалли казалась ему знакомой. Но дело было не только в лошадях. Семья Маркуса действительно занималась коневодством и перевозкой животных. Но также они перевозили и оружие. В основном охотничьи ружья. Но он вспомнил, что помимо этого его бывшая спонсорша, занимающаяся логистикой, говорила и о пистолетах, которые закупает для своей фирмы Не Минцзюэ. Спустившись утром на кухню, пока его любовник спал, Вэй Усянь тихо и аккуратно осмотрел пару комнат. Кухню и гостиную. Искал тайники. В доме его родителей они тоже были. Поэтому Вэй Усянь знал, где обычно прячут оружие. Только он по роли охранник, а кто Маркус? Спустя полчаса поисков Вэй Усянь нашёл, что искал. Взяв из тайника Беретту М9 девятого калибра, Вэй Усянь проверил магазин, убедившись в том, что тот заполнен. Проверил предохранитель и пошёл готовить себе завтрак. Он вот вообще не был удивлён, что вместо потомственного адвоката на него свалился грёбаный контрабандист, перевозящий оружие и лошадей. Сексуально? Конечно. Хочет ли он в этом участвовать? А вот тут есть сомнения. Загрузив кофе-машину, Вэй Усянь совсем не удивился, когда на звук молющегося зерна выполз Мигель. Он даже спрашивать не будет, что тот забыл в доме своего друга. Скорее, он должен поблагодарить его за то, что тот не вломился к ним в спальню, пока они трахались. — Я смотрю, ты… Обжился уже, — заминка, похоже, была вызвана лежащим на каменной столешнице пистолетом. А может быть, и тем, что на Вэй Усяне была только рубашка. И рубашка была не его. — Вроде того, — спокойно ответил Вэй Усянь, выключая плиту и снимая сковороду на подставку. — Кофе будешь? Завтрак он этому ослу готовить не будет, а вот кофе налить может. Всё равно варил на троих. Впервые за долгое время Мигель сидит рядом молча. Выражение на лице у него, конечно, обнять и плакать. Напряжён, как будто и понос, и анальные трещины мучают его одновременно. Вэй Усянь подогревает его тем, что молча ест свой завтрак. Ждёт последнего участника этого театрального представления. — Пойду разбужу Марка, — не выдерживает Инганнаморте. — Хорошо, — равнодушно кивает Вэй Усянь. О, он будет только рад. Потому что идти сам Вэй Усянь не хочет. Велик соблазн собрать вещи и свалить куда подальше, замуровать себя в квартире и просидеть так до самого вылета в обнимку с ведром шоколадного мороженого и ящиком вина. Главное, не делать резких движений. Вдруг в нём проснётся истеричка. — Усянь? — Маркус спускается бегом. Едва одетый. Чёрт… Так на него сложнее злиться. Хорош, скотина. Взгляд тёмных глаз бегло оглядывает столовую. Замирает на Вэй Усяне, который допивает свой утренний кофе. Проблеск облегчения смывается, стоит Маркусу заметить пистолет. — Да? — Вэй Усянь отзывается с любопытством. Он изгибает вопросительно бровь. — Кофе будешь? Происходящее так картинно вписывается в его жизнь, что это похоже на новую постановку в театре абсурда. Кто он на этот раз? Неудавшаяся подружка члена итальянской мафии? Или, вернее, дружок. Глядя на пистолет, Маркус подходит ближе. Медленно и молча садится напротив. Всё портит Мигель, который мельтешит сбоку. — Мигель. Сядь, — Вэй Усянь говорит это одновременно с господином Кавалли. Открыв рот, Игноннаморте смотрит на них, громко фыркает, круто разворачивается на каблуках своих кожаных туфель и уходит. Предположительно в гостиную. Отлично. Одной головной болью меньше. — Итак, от кого ты обо мне слышал? — вспоминая разговор в машине в день, когда они познакомились, Вэй Усянь решает вернуться именно к нему. — От пары знакомых, которые ведут дела с членами китайской диаспоры, — выдыхает Маркус. — У тебя… Интересная репутация. — Боюсь даже представить, какая именно у меня репутация, — насмешливо фыркает Вэй Усянь. — Интригующая, — опустив взгляд, хмыкает с улыбкой Маркус. — Я хотел познакомиться, но у тебя уже был этот… Лань Ванцзи, верно? Верно. — И ты благородно решил не вмешиваться в наши отношения, — это был не вопрос, но Маркус всё равно кивнул. — Значит, ты не следил за мной? — Нет, он следил! — прокричал Мигель из гостиной. — Он даже подослал в бар свою помощницу, чтобы та передала тебе его визитку! А ещё он звонил, когда напивался, чтобы рассказать о том, что он вот точно лучше о тебе позаботится, чем этот твой херов адвокат! С каждым предложением брови Вэй Усяня задирались всё выше. Комичное, наверное, выражение на лице у него было, раз Маркус усмехнулся, но постарался скрыть это за кашлем. — А ты, выходит, всё знал?! — крикнул Вэй Усянь Мигелю в ответ. — Ну, я честно пытался от тебя избавиться, но ты тупой и упрямый! — заорали из гостиной. — В следующий раз постарайся использовать речь, а не выходки подростка в пубертат, — громко фыркнул раздражённый Вэй Усянь. Это всё так глупо! У него просто слов нет. Нет, ладно, они есть, но все нецензурные. — Усянь, прошу, выслушай меня, — тихо просит господин Кавалли. — Я понимаю, со стороны всё выглядит очень неприглядно, но у меня не было дурных намерений. Сначала я хотел только познакомиться, узнать тебя ближе, но всегда было какое-то препятствие, чтобы подойти и заговорить с тобой. А наблюдая я начал влюбляться в твой образ. И в итоге, когда мы начали общаться, я влюбился окончательно. И то, что я сказал вчера, это правда. — Ты забыл про ту часть, где твоя семья перевозит оружие и незаконно им торгует по всей Австралии и на Ближнем Востоке, — после душещипательной речи друга влез Мигель, который ради этого даже вышел из гостиной к ним. — А если уж совсем откровенно, то сейчас ты перевозишь оружие и торгуешь им, Маркус. Ух. Жестоко. Слова Мигеля имели вес бетонной плиты, которую тот кинул в друга. — Мигель, ты закончил? Или хочешь ещё что-то сказать? — спрашивает Вэй Усянь. Просто его уже порядком подзаебало, что Инганнаморте вылезает как чёртов фекальный монстр и накидывает дерьма им с Маркусом под ноги. Если есть что сказать, пусть уж говорит всё и проваливает с глаз долой. — Не знаю. Возможно. Я ещё не решил, — от вопросов Вэй Усяня уверенность и запал Мигеля поубавились. — Вы продолжайте, может, я ещё что вспомню. — Нет уж, — ткнув в Мигеля пальцем, строго начинает Вэй Усянь. — Ты говоришь сейчас или идёшь в гостиную, садишься на диван и зажимаешь уши ладонями. Какой вариант выбираешь? Этот идиот что, думал, Вэй Усянь сейчас распсихуется и уйдёт? Ха! Хуй! Он не дебил! Хотя нет, он дебил, нормальный человек на его месте действительно бы ушёл. Но он не уйдёт. Ему в первый раз в жизни признался в любви мужик, который нравился самому Вэй Усяню. И при этом, несмотря на то, что он грёбаный, мать его, торговец пушками, этот господин Кавалли относился к нему так, как Вэй Усянь того хотел. У него самого есть то, чем разрушить эти отношения прямо сейчас. Помощь Мигеля ему нахуй не сдалась. — Понял, ухожу… — подняв руки ладонями вверх, Мигель сдаёт назад и скрывается с глаз. Вэй Усянь делает глубокий вдох и медленно выдыхает, прекрасно зная, что этот имбецил просто стоит за дверью и будет там стоять, чтобы лучше слышать. — Я улетаю в Америку, — немного остыв, говорит Вэй Усянь. — Скоро. В смысле, через полторы недели. И я не планирую возвращаться. — Улетаешь? — голос Маркуса падает от болезненного удивления. — Какого хрена? — Мигель высовывается из-за двери. — Зачем? Мрачный, горящий жаждой убийства взгляд Вэй Усяня убеждает Инганнаморте без лишних слов с тихим ворчанием «ухожу-ухожу» скрыться с глаз снова. Если тот вылезет ещё раз, он, как есть в одной рубашке на голое тело, пойдёт его бить. — Я улетаю учиться. И это не обсуждается, — теперь он смотрит на Маркуса. — Я в курсе об оружии. Мне это не нравится, но я могу это принять. И ты мне нравишься, ты хороший парень и ты определённо мой тип. Я люблю другого. Люблю человека, который женится, и мне нужно время, чтобы его отпустить. Говорить становится тяжело, почти невыносимо, когда Вэй Усянь доходит до упоминания о Лань Ванцзи. Но он должен продолжать. Он должен всё это закончить. Хватит тишины и недомолвок. Достаточно. От них никому не легче. Оставлять вопросы без ответов не его стиль. — Я знаю, что мог бы полюбить тебя. И я хочу этого. Но я не останусь в Австралии, — вот теперь всё. Вэй Усянь всё сказал. На этот раз он не реагирует на Мигеля, когда тот снова выходит из гостиной. Игнорирует, как мужчина подходит к полке с вином, выбирает бутылку, достаёт штопор и бокалы. Он благодарно кивает на бокал, который перед ним ставят, и залпом выпивает содержимое. Даже вкуса не чувствует. — Я… Я не могу улететь, — не притронувшись к своему бокалу, тихо говорит Маркус. — Я понимаю, — слабо улыбнувшись, отвечает Вэй Усянь. Знает. Он знает. Ему нужно сделать выбор. Он сам и его будущее или отношения. У Вэй Усяня нет сомнений в том, что выбрать. Себя. Ему нужно выбрать себя. Нет смысла глубоко думать о том, почему и из-за чего он так нравится Маркусу, что спустя пару недель после знакомства тот говорит ему, что любит его. Он просто будет за это благодарен. Ведь это то, что он хотел услышать очень долго. И он, так и быть, простит попытки уговорить его остаться. Они очень милые. Маркус обещает ему очень много, и это так забавно, но Вэй Усянь не хочет становиться милой трофейной женой. Во-первых, он не такой уж и милый. Во-вторых, он ругается матом, много пьёт и курит. А ещё он совершенно не нравится матери Маркуса. И плевать, что тот всё равно от него в совершенном восторге. Вэй Усянь выполняет уговор, данный директору бара. Мигель Инганнаморте вступает в наследство целый и невредимый. И в этот вечер, празднуя, Вэй Усянь таки сталкивает его в реку. В этот вечер они с Маркусом расстаются. Вэй Усянь чувствует себя очень глупо, когда говорит Кавалли то же, что сказал Лань Ванцзи. Найди меня. Найди, если когда-нибудь ты будешь свободен. Может быть, тогда что-нибудь получится. Но сейчас они должны двигаться дальше. Вэй Усянь устал быть идиотом. Ему надоело. С него, пожалуй, хватит. Оставив ключи в почтовом ящике, он берёт последний чемодан и выносит его на улицу, чтобы бросить в багажник подъехавшего такси. В салоне уже сидит Анита, нервно кусая губы. Майкл стоит рядом с машиной, курит. Друг тушит сигарету, как только дверь багажника громко хлопает. По дороге в аэропорт они молчат. Тяжело говорить, ощущая, как все нити, связывающие их с этим городом, рвутся одна за другой. Вчера у них была грандиозная вечеринка. Коллеги и постоянные гости бара провожали их так, что никто из троицы до сих пор не спал. Да и как тут спать. Это их первый полёт на самолёте. Страшно просто ужас. В аэропорту они достают свои билеты в один конец. Ждут регистрацию, сдают багаж. Всё сливается в длинный квест. Пройти один коридор, показать документы. Затем следующий коридор и снова показать документы. Снять ботинки, пройти пограничную службу, опять… Показать документы. Два часа до посадки проходят будто секунда. Кажется, что Вэй Усянь просто моргнул. Хотя, может, он просто задремал. Сидят они почти в хвосте. Зато втроём. Занимают ряд из трёх кресел в середине. Анита держит его за руку почти весь полёт. Майкл хватается за его штанину только на взлёте и посадке. Последнее, что Вэй Усянь помнит перед тем, как сесть в такси, бросив чемоданы в багажник, это огромное панорамное окно и закат в нём. Выйдя из рукава, они садятся перед ним прямо на пол и, наконец, чувствуют, что всё кончилось. Вот теперь. Теперь можно и плакать. Наконец можно. Они больше не идиоты. Хватит с них. Всё наконец закончилось. Дальше будет только лучше. Вэй Усянь себе это обещает.