Названный брат

      Если что и выделяло Россию из компании друзей, так это чувство юмора. Оно всегда было странным, а кто-то даже считал его жутким. Что касается Вани, ему было безразлично.       — Хотите анекдот? — он зажимал рот рукой, стараясь не смеяться.       — Опять этот шутник года, блять. — очень редко можно было услышать ругательства о Великобритании.       — Отец с сыном едут на "шестёрке". Перевернулись — едут на "девятке".       Здесь не хватало только знаменитого "BADUM-TSS" для пущего эффекта или неловкости ситуации. Остальная команда вела себя так, словно даже не слышала ничего.       Со временем все участники команды научились игнорировать "искромётные" шутки России. Даже его названный брат — Израиль — старался не обращать внимания на них, лишь иногда отпуская что-то вроде: "В глазах потемнело от твоего юмора".       Был, конечно, в команде Израиля и ещё один любитель чёрного юмора, но он появлялся на съёмках и на сходках настолько редко, что его словно и не было. В итоге Ваня остался один на один со своим чувством юмора.       Израиль, конечно, любил чёрный юмор, но иногда Россия переходили все грани дозволенного:       — Едет грузовик с евреями в концлагерь. Начинается ухабистая дорога и один еврей возмущённо говорит водителю: "Поаккуратнее, не дрова везёшь!"       И смеётся ещё так, словно это самая забавная хрень, которую он когда-либо слышал. Конечно, Ваня затыкался — когда несколько раз получал по роже от своего названного брата.       — Ладно, ладно! Извини! — и осторожно обнимает его за плечи.       Израиль был ниже России, физически меньше, но далеко не слабее, поэтому навешать ему оплеух труда не составляло.       Да, Иван любил всякого рода "чернуху", но ещё больше он любил своего брата и портить отношения совсем не хотел. А потому он старался избегать тем, которые могли оскорбить брата.       Вот и сейчас они сидели в разных комнатах, общаясь по "In touch" и играя в "Chained Together". Израиль, который пытался не затягивать запись слишком надолго, проходил игру максимально аккуратно, Россия старался его не злить, а Китаю было на всё плевать. Позже к ним присоединился и ЮАР, который просто хотел расслабиться после тяжёлого рабочего дня.       — Да, Саня, ёб тебя за ногу! — Россия хлопнул ладонью об стол, когда Китай в очередной раз спрыгнул вниз.       — Вот что на работе с идиотами общаюсь, что с этим... Алиэкспресом, блять. — проворчал Адио.       — Да что вы такие негативные? — Китай просто разрывал In touch своим звонким смехом.       — Мы двадцать минут дрочим одну и ту же локацию! — Ваня трижды стукнул по столу.       Среди квартета самым спокойным оставался Израиль, который на кануне выпил таблетку Глицина. Из его микрофона слышался глухой хруст, словно что-то твёрдое раскусывали зубами.       — Дава, хватит жрать! — рявкнул Россия, от чего Израиль поперхнулся и выплюнул кусок мела. — Сидите тут, суки, и бесите! Вы почему продолжаете меня на грех-то наводить!       Давид вытер всё, куда попали его слюни, когда он начал кашлять с полным ртом мела, и продолжил играть.       Им хотелось пройти сложную игру, для чего пришлось выгнать из сессии Китая, который мешал играть. В итоге они забрались достаточно далеко и решили сохраниться и выйти, поскольку все уже устали.       Россия, который уже успел всех задолбать своими шутками и распеваниями так называемого "Гимна Люфтваффе", пришёл к комнату к Давиду, чтобы проверить его состояние — уже было холодно и Израиль выглядел нездоровым во время съёмок.       — Как твоё самочувствие? — он присел рядом с Израилем, лежавшим в кровати, и погладил его по голове.       — Не очень... Тело ломит... — Давид прижался к нему. Его всего трясло.       — Хочешь чтобы я что-то сделал для тебя? — Ваня осторожно погладил волосы брата и усадил к себе на колени.       — Принеси мне, בבקשה ,אפרסקים... — Израиль завернулся в одеяло.       — Персиков? — переспросил Россия. Израиль кивнул, — Хорошо, братец. Подождёшь полчасика?       — Хорошо... תודה... — он лёг в постель и задремал. Ваня погладил его по голове, укрыл одеяло и вышел из комнаты.       На улице стоял мороз, поэтому он оделся потеплее, взял бумажник и пошёл в магазин.       Ближайший супермаркет был довольно далеко, но машина замёрзла, отчего и идти России пришлось самому. Холодно, да, но ради брата он был готов на что угодно.       С Израилем он был повязан братскими узами, причём повязан уже давно — его отец после войны стал очень ярым поборником филосемитизма. Он насаждал своим детям эти идеи и ожидал, что они примут их. Россия принял.       На его плечи легла роль старшего брата Израиля, и Ваня вполне неплохо выполнял эту роль: оберегал его, защищал, помогал...       Давид лежал в постели. Голова болела, тело ломило. Он вытащил из подмышки градусник и посмотрел на температуру. Тридцать семь и пять. Прекрасно. Просто прекрасно... Израиль дотронулся холодной рукой до лба.       Россия тем временем уже обошёл два или три супермаркета. Персиков нигде не было. Ноги и руки уже замёрзли, а нос и щёки и подавно. Нужно было срочно где-то найти персики.       Был в Новосибирске магазинчик, принадлежащий семье из Узбекистана. Это была фруктовая лавка, где персики были сто процентов. Иван дружил с ними, пусть переодически и получал оплеухи за свои глупые и неуместные шутки.       Он зашёл в магазинчик и первое, что ему бросилось в глаза — ящик с персиками. Ваня остановился в магазине, разговорился с продавцом — хотелось отогреться, прежде чем идти обратно.       За Израилем в это время следили Китай и ЮАР. Один укутал Давида в одеяло и смотрел, чтобы он не покидал кровать, а второй принёс ему суп и лекарства. ЮАР даже взял для себя больничный, чтобы провести время с названным братом.       А именно названными братьями они приходились друг другу. За годы дружбы четверо парней поняли, что судьбы у них похожи. Они назвали себя "Четвёрка аутсайдеров" и с тех пор были почти неразлучны.       Они знали все подробности о жизнях друг друга, понимали друг друга без слов... Время шло и однажды в жизни четверых парней наступили большие перемены и они стали друг для друга чем-то большим, чем просто друзьями, войдя в новый статус — названные братья.       Россия тем временем уже шёл домой, сжимая в руках авоську с персиками. Израиль ждал, а значит, нужно торопиться. Как назло, началась сильная пурга, которая мешала ему идти. На улице быстро темнело, буран усиливался, мороз тоже.       Наконец Иван добрался до дома и, пусть и не без труда, зашёл внутрь. Он скинул ватник, штаны и ушанку, стянул с себя валенки и побежал на кухню.       Израиль пил чай с малиной, всё ещё кутаясь в тёплое одеяло.       — Как ты, братец? — Россия зашёл в комнату и сел на ступеньку возле постели Израиля.       — Немного лучше... — Давид улыбнулся, обнимая кружку.       — Ещё не передумал насчёт персиков? — Ваня положил рядом с собой авоську с персиками. Израиль ахнул, его глаза широко раскрылись.       — Ты правда купил их для меня?! — он протянул дрожащие руки к авоське.       — Конечно, братец! — Россия прижал его у себе.       — Ты такой холодный! — Давид дёрнулся и дважды кашлянул. Ваня старался не обнимать его открытым телом, чтобы не морозить него.       — Коронавирус? — пошутил он.       — Не, у меня острая форма туберкулёза. — подхватил Израиль.       — Слава богу... Погоди, что?       Они рассмеялись. Чёрный юмор они любили оба, пусть и по разному. Израиль вытащил из авоськи персик и тут же принялся его есть. Россия сидел рядом, наблюдая за своим "братцем названным". Братцем названным, да не родным...