Не разбивай разбитое сердце

      Уже неделя, как Позов обитает в квартире Антона, а парень каждый день упорно заявляет, что совсем не против. Наоборот, вспоминает старые времена, когда половина их команды жила вместе. Тем не менее на душе Димы не перестают скрести кошки, стеснять друга неудобно, но податься ему сейчас объективно некуда. Плюсом было то, что Шастун, как неоднократно заявлял сам, был полным бытовым инвалидом, за счёт чего Дима чувствовал себя не нахлебником, а помощником по дому. В этом симбиозе обоим было комфортно, с Поза периодическая уборка и готовка, а с Антона жильё. Правда, большую часть времени Дима всё-равно проводил не дома, а у Серёжи, которого несколько дней назад наконец-то перевели в палату. За это время вместе с Димой к нему даже успели наведаться Антон, Арсений и Стас. Пожалуй, это был настоящий судный день для большей части мед персонала, который всеми силами пытался выгнать такую ораву посетителей из палаты пациента. Тяжелее всех видеть друга в коме было Арсению, на котором с того дня не было лица. Парни уже давно привыкли поддерживать друг друга, а в эти тяжёлые дни каждому поддержка была нужна, как никогда.        Каждый день Дима неизменно приходил в больницу с томиком какого-нибудь приключенческого романа и читал вслух, сидя у кровати, постоянно приговаривая что-то вроде «Ты же никак не хочешь начать читать сам, хоть так буду тебя образовывать» или «Скажи спасибо, что не классика». Мужчина не знал слышит ли его Серёжа, и даже врачи не могли дать внятного ответа, но в палате всегда старался поддерживать позитивный настрой и разговаривать обо всём подряд. В таком режими проходили дни Димы, а Шастун всеми силами старался отвлекать и придумывать развлечения на вечер: то сходить в кино, то выпить в бар, то просто поиграть вместе в приставку до первого отрубившегося, коим практически всегда оказывался сам.        Однако этот день Позова сильно отличался от других. Сегодня он не собирался ехать в больницу с самого утра, из-за чего немного виновато и взвинчено завтракал, пытаясь наколоть на вилку всё время ускользающий кусочек мяса. Наконец сдавшись, он показательно отодвинул от себя тарелку и поднял глаза на сидящего в телефоне Антона.  — Я никуда не поеду, Шаст!        Парень поднял на друга осуждающий взгляд и сделал очередной глоток кофе.  — Мы же обсуждали это, ты не хочешь повидать детей?  — Хочу, не представляешь как… Я не смогу смотреть в глаза Кате, понимаешь?        Уже на второй день своего отъезда Дима осознал насколько тяжело ему находиться вдалеке от детей. Благо, ещё год назад они додумались подарить Савине телефон, и постоянное общение в кружках хоть как-то спасало, но реальное общение с дочерью и сыном заменить уж точно не могло.  — Это не может продолжаться вечно. Сам знаешь, вы должны окончательно расставить все точки над «и».  — Да всё я понимаю, но… — Никаких «но». Всё будет так, как мы договаривались. Съездишь к семье, а потом приедешь к нам с Арсом, уж мы тебя развлечём. — весомо закончил Шастун, отрезая все пути для дальнейшей дискуссии.  — Вообще не понимаю, на кой хер вам приспичило тащить меня на картинг. Я вон каждый день на машине езжу… — ворчал Дима, вновь пододвинув к себе тарелку. — Потому что ты совсем забил на себя. Я всё понимаю, но нельзя же целыми днями чахнуть. Думаешь, Серёга обрадуется, когда узнает, что всё это время ты безвылазно просидел в больнице и заработал себе язву, питаясь от силы два раза в день?        Позов промолчал, не находя больше более весомых аргументов.        Распрощавшись с Шастуном и пообещав обязательно приехать в назначенное место, мужчина уже к 11 утра стоял около хорошо знакомой двери. Квартира, которую совсем недавно он считал домом, сейчас казалась непреодолимой крепостью, которую он собрался брать штурмом. Предвкушение от встречи с детьми было практически наравне с предвкушением от встречи с женой, разве что не таким пугающим… Собрав всю волю в кулак, он позвонил в звонок. Ключи от квартиры у него, конечно, всё ещё были, но сейчас решение просто позвонить казалось более правильным. За дверью послышались шаги, а потоотделение Позова усилилось в тысячу раз. Он ожидал всё что угодно, вплоть до того, что на него просто наорут и пошлют куда подальше. Однако дверь открылась, и на пороге показалась вполне спокойная мило улыбающаяся Катя. Пожалуй, такого приема он ожидал в последнюю очередь. — Привет..?  — Привет, чего стоишь? Проходи.       Мужчина зашёл в коридор, сразу услышав радостные вопли и топот ног.  — Папа! Ты приехал! — вопили дети, заключая отца в объятия. — Привет, зайцы, я так скучал по вам… — он присел на корточки и крепко прижал к себе детей.  — Посмотлишь, какую мы башню сделали из Лего?! — пролепетал Тео, прижимаясь крепче к отцу.  — Естественно, всё посмотрю и за обнимаю вас. Дайте только дух перевести.        Как только дети позволили ему подняться с пола и разуться, Дима поднял неуверенный взгляд на жену. Это спокойствие, словно ничего не произошло, довольно сильно напрягало.  — Так, ребят, у вас есть время достать все рисунки и игрушки, которые хотите показать папе, так что бегите. — Да, я сейчас приду, — проводив детей улыбкой и нежным взглядом, сказал Позов.       Мужчине потребовались титанические усилия, чтобы первым завести диалог, просто потому, что он не понимал, в каком состоянии сейчас находится Катя.  — Ну как ты..?  — А как может чувствовать себя брошенная женщина? Глупый вопрос, Дим. Пойдём в комнату.        Они прошли в гостиную, и Дима окинул комнату оценивающим взглядом. Ничего не изменилось… Даже брошенный им джойстик всё ещё валялся под телевизором. Чувство ностальгии по временам, когда всё было предельно понятно, накрыло его с головой. Он сел на диван, проходясь ладонью по ткани обивки.  — Где ты сейчас живёшь? У своего… — девушка не договорила, и для Димы так и осталось загадкой, хотела она сказать что-то колкое или язык просто не повернулся, сказать «мужчины».  — Нет, у Антона.  — А чего так? Тоже бросили?  — Кать, не надо.. Пожалуйста…  — А чего ты ожидал? Что я пожелаю вам совет да любовь? Знаешь, я размышляла эту неделю и так и не поняла, чего тебе не хватало. Я настолько плохая жена, что даже мужик лучше справится?  — Дело не в этом, ты чудесная. Просто… Помнишь, когда мы только познакомились, ты уже два года была в отношениях. Почему ты тогда рассталась и ушла ко мне? — Потому что полюбила тебя, Позов, если ты ещё не понял. И видимо оказалась полной дурой. — девушка нервно заправила за ухо прядь волос, утыкаясь глазами в пол.  — А до этого два года ты встречалась без любви? Я не хочу ссориться или делать тебя крайней, потому что виноват здесь я, но ты ведь сама знаешь, что наши чувства гасли. Я ничего не могу поделать со своим сердцем, как бы не хотел этого… Я пытался сохранить наши отношения, мы оба пытались, но ты сама знаешь, что получалось не очень. — он накрыл своей ладонью сцепленные в замок руки жены.  — Знаю… — она тихо всхлипнула, — Но что прикажешь делать мне? Дети вырастут, а я… Всю оставшуюся жизнь быть одной? Я не хочу, Дим… — из глаз потекли слёзы, и девушка почувствовала, как её притягивают к тёплому плечу, позволяя уткнуться в него. — Нет, Катюш, ты такая красивая. Ты ещё найдёшь того, кто сделает тебя счастливой. А я буду рядом… всегда. Слышишь меня? — он почувствовал несколько неуверенных кивков в районе плеча и улыбнулся, поглаживая девушку по макушке.        Спустя несколько долгих минут, Катя начала приходить в себя. Она отстранилась, стирая слёзы рукавом кофты и замечая на мужской футболке несколько мокрых пятен. В голове впервые за эту неделю начало проясняться.  — Ладно.. ты прав. Наши жизни поменяются, но ведь детей это не коснётся?  — Естественно, для них всё будет как прежде.        На удивление, в этой волнительной встрече пока всё проходило довольно неплохо, в основном благодаря Кате. Дима откинулся на спинку дивана, наконец, расслабляясь, пока не услышал следующий вопрос.  — Так всё-таки может расскажешь, кто твой «жених»?  — Я… не уверен, что стоит… — Ну я же должна знать, кому передаю тебя на поруки. — с сарказмом ответила она, — Я его знаю? — Да, — чуть помедлив, ответил Дима, наблюдая, как в голове девушки завертелись шестерёнки. — Это Серёжа, — наконец сдался он.        Глаза Кати расширились, и, кажется, на мгновение она потеряла дар речи. — Матвиенко? Я не думала, что он… Значит, всё произошло на гастролях… именно с них ты вернулся какой-то не такой. Тогда почему ты живёшь у Антона?        Дима потёр переносицу и прикрыл глаза. Он никак не ожидал, что, спустя несколько минут рыданий, она сразу же начнёт обсуждать с ним новые отношения. Хотя это вполне в её стиле…  — Он в коме. С сердцем всё совсем херово. — Я и не знала… — она прикрыла рот руками, — И что теперь будет?  — Если бы я знал…        Кажется, девушка хотела сказать или спросить что-то ещё, но сдержалась, решив больше не донимать мужчину вопросами. За это Дима был ей благодарен, сейчас он точно не хотел обсуждать проблемы, которые и так преследуют его каждую минуту. Сейчас хотелось наконец-то уделить время детям, пока они не стали называть «папой» кого-то другого.        Спустя два часа безостановочных игр, ехать на картинг не было никакого желания. Позов обессилено надевал кроссовки, под странный взгляд Кати.  — Напиши мне, если что-то изменится. Всё-таки Серёжка мне тоже не чужой…  — И ты не чувствуешь к нему, не знаю… ненависти?  — Я пока не разобралась, что вообще чувствую от всего этого, но я же понимаю, что человеческая жизнь важнее.        Дима кивнул, раскрывая руки для объятий. Довольно странно было обниматься с женой, испытывая внутри не ту любовь, что раньше. Да и в целом он был не на шутку удивлён, что Катя вообще откликнулась на эти объятия.  — Пиши мне, как у вас дела… — прошептал Позов на ушко. — И ты мне. — она разомкнула объятия, отпуская мужчину. Как ни странно, но после этого разговора, она отпускает его во всех смыслах.        Сидя в машине, Дима чувствовал долгожданное облегчение, хоть в одной части его жизни что-то начало налаживаться. По салону раздался звонок телефона, и мужчина ответил на вызов, включая громкую связь.  — Ну ты скоро? Мы ждём у входа, — раздался голос Антона. — Минут через 10 буду, и вообще до назначенного времени ещё целых 20 минут. — проворчал Позов в ответ. — Да я знаю, если честно, звоню убедиться, что ты сейчас не прыгаешь с какой-нибудь крыши.  — Очень смешно… Не дождёшься, у меня всё хорошо, но давай об этом потом.        Он отключил вызов и откинул телефон на пассажирское сиденье. Вот и думай, умиляться от такой заботы или беситься от тупых шуток.        Через пять минут Дима уже парковался рядом с Шевроле Антона, замечая у входа в здание из красного кирпича двух знакомых гусей. Постройка слабо напоминала жилой дом, скорее огромный ангар, в котором какие-нибудь бандосы из 90-х могли заливать неугодных в бетон. Откуда-то из центра этого подобия промзоны устремлялась в небо высокая кирпичная труба, и Позов поёжился, представляя открывающийся оттуда вид.  — Что-то это слабо похоже на картинг… Выглядит, будто вы собрались меня где-то здесь закопать.  — Это только снаружи, а внутри лучшая трасса Москвы. — Антона, стоящий в ярко-оранжевом худаке, широко улыбнулся от предвкушения.  — Ладно этот пиздюк, но ты то как повёлся..? — спросил Позов, давая Арсению краба.  — Решил, что засиделся дома. Хороший повод развеяться.  — Точно, я забыл, что ты не только старость, но ещё и шило в жопе…  — Так, Поз, а что у нас с настроением!? Я думал, с Катей всё прошло хорошо. — спросил Арсений, ухмыляясь при виде недоумения на лице друга.  — Ты рассказал? — он перевёл укоризненный взгляд на Антона и после виноватого кивка возвёл глаза к небу.  — Я подумал, что в случае чего, вдвоём тебя будет проще успокаивать… Но по итогу всё же хорошо, — Шастун неуверенно поправил капюшон худи.  — Да всё хорошо.  — Ну вот и отлично! — сбросил общее напряжение Арс, и подтолкнул всех в сторону входа. — И кстати подсознательно я всегда знал про вас с Серёгой…  — Да-да, конечно! Ты мне ещё денег торчишь! — возмутился Антон. — В каком смысле..? — Дима прищурился, переводя взгляд от одного на другого, — Вы спорили на нас!?  — Ой, время-то сколько. Идём, а то опоздаем, — сказал Арс, заходя в здание.        Внутри действительно было на что посмотреть: огромная гоночная трасса занимала практически всю площадь, и только вдалеке виднелись другие комнаты. Звук ударов картов о борты разносился во всех углах, где начинающие гонщики не справлялись с управлением. В голове Димы промелькнула мысль, что Серёже бы здесь точно понравилось, это его стихия. Навстречу им вышел совсем молодой парень лет девятнадцати в гоночном комбинезоне и, проверив запись, проводил парней в раздевалку.        Оранжево-чёрные гоночные комбинезоны им явно шли. А Арсений так долго рассматривал себя в зеркале, что, кажется, на полном серьёзе захотел купить такой для повседневной носки. Дима и сам не заметил, как скепсис сменился настоящим предвкушением, и, вертя шлем в руках, он выслушивал инструктаж, стоя рядом со своим картом. Водил он неплохо, но в основном излишне аккуратно, поэтому сейчас старался настроить себя на настоящую скорость. Арсений пытался в точности запомнить все наставления инструктора, а Шаст, словно ребёнок, больше был сосредоточен на новой игрушке, чем на правилах пользования ей.  — Заезд три круга, поедете втроём. Можете садиться и пристёгиваться, я пройдусь проверю ремни. Стартуйте, когда красный сменится на зелёный. — дежурно проинструктировал их взрослый мужчина.        Позов залез в карт и, пристегнувшись, положил руки на руль. Эти ощущения были совсем другими по сравнению с его Мерседесом. Его машина была про комфорт, а эта пугала своей неизвестностью и потаённой мощностью. Хотя машиной карт было назвать сложно, да и по скорости он явно уступал обычной машине в десятки раз, но в этих обстоятельствах, на этой трассе, Дима ощущал себя пилотом формулы-1. Нога нашла педаль газа и так же быстро обнаружила тормоз, с ним было спокойнее. Повернув голову, мужчин встретился взглядом с Антоном, который что-то пробубнил ему.  — Что?! — глухо крикнул Позов, когда Шастун уже сорвался с места. Вернув взгляд вперёд, он обнаружил зелёный сигнал и спины друзей спереди.— Блять!       Вдавив педаль в пол, Дима крепче сжал руль и рванул вперёд до ближайшего резкого поворота. Понимая, что не впишется, он вдарил по тормозам, и мир вокруг завертелся. Раздался звук удара о борт, и Позов надавил на газ, в надежде нагнать двух других недо-гонщиков. Этот поворот помог понять, что со всей дури жать на тормоза плохая идея, и нога на пробу сбросила газ, вместо того, чтобы тормозить. Следующий поворот прошёл спокойнее,  и, кажется, Дима начал понимать технику управления. На пути встретился замешкавшийся Антон, который быстро оказался позади. После череды поворотов, которые показались мужчине вечностью, первый круг был преодолён, а впереди Димы был только Арс. Наверное, сейчас он начал понимать слова Серёжи о том, что быстрая езда помогает очистить голову. Рёв моторов раздавался по всему зданию, а карты оставляли за собой лишь запах горящей резины и визг шин. В конце второго круга он, наконец, сумел нагнать Арса и практически дышал ему в спину. Позов вошёл во вкус и сражался за каждую сантиметровую полоску асфальта, их кузовы сближались до опасной близости, но ни один не хотел уступать.       В середине третьего круга, они бок о бок доехали до узкого участка трассы. Позов сделал резкий манёвр, пытаясь обойти, но Арс быстро пресекал все попытки обгона. Прямая перед финишем, ознаменовала победу Попова, который финишировал практически на корпус первее, ещё и умудрился сделать эффектное торможение. Через пять секунд на горизонте показался и Антон. Стянув шлем, он взлохматил волосы и покосился на Диму. — Ну и что это было, Поз? Меньше всех хотел идти, зато рвался вперёд, как зверь. — Да оно само как-то… Я сам не понял.  — Мы Серёги то видео покажем потом. Пусть посмотрит, какой ты гонщик. — сказал Попов, судорожно поправляя причёску.  — Ладно, на самом деле было круто. Спасибо вам…  — Пф, обращайся. На такой движ я всегда согласен, — Шастун кое как выбрался из тесного карта, и парни направились обратно в раздевалку. — Но сегодняшняя звезда - это Арсений. Думал, ты будешь ехать, как бабка, а тебя хер догонишь, — усмехнулся Дима, открывая свой шкафчик.  — Спасибо, просто там главное не столько скорость, сколько техника. Надо чувствовать, как въезжать в повороты, а с этим у тебя по-моему проблемы, Шаст… Думал, ты все борты пересчитаешь, пока доедешь до финиша.  — Да блять, у меня карт был медленнее, он не ехал! Я нажимал на газ, а он нихера не разгонялся!        Дима усмехнулся, слушая всю эту словесную дискуссию. Всё-таки Антон иногда бывает таким ребёнком… Он сел на скамью, держа в руках телефон. В голове было блаженно пусто, адреналин заполнил собой все внутренности, вытесняя остальные заботы. За это Позов был благодарен парням.        Телефон завибрировал в руках, и Дима посмотрел на экран. В груди что-то ёкнуло, когда он понял, что входящий вызов от лечащего врача Серёжи.  — Тихо, блять! — он указал друзьям на телефон, и принял вызов. — Алё, что-то случилось? Что-то с Серёжей?  — Дмитрий, здравствуйте, ничего плохого, как раз наоборот. — В каком смысле? — Позов почувствовал, как сердце пропустило удар.  — Для Сергея нашёлся донор. В реанимации скончался парень, мотоциклист кажется. Отказа от изъятия органа нет, по всем параметрам оно подходит практически идеальном.       Дима думал, что отключится, сразу после слов «нашёлся донор». По крайней мере слух у него отключился точно. Мужчина не слышал ни взволнованные вопросы друзей, ни рассказ врача про орган. Через несколько секунд собраться с мыслями пришлось, и Позов вновь вернул внимание к звонку. — И что теперь..?  — Мы выведем Сергея из комы, до вечера он будет отдыхать, и, если всё в порядке, начнём операцию в 18:00.  — Я скоро буду, — не дождавшись ответа, Позов сбросил вызов и уткнулся лицом в ладони. Плакать уже не хотелось, то ли он до конца не осознал произошедшее, то ли просто закончились слёзы. Перед ним маячили две пары испуганных глаз, ожидающих вердикта.  — Поз, пожалуйста… Скажи хоть что-то… —умоляюще прошептал Арс.  — Сердце нашлось… — хриплый голос раздался по раздевалке, словно удар грома. Парни замерли, как вкопанные, анализируя значение этих слов. Позов ощутил, как на скамью по обе стороны от него опускаются два тела. Они сидели в таком положении минут пять, молчаливо поддерживая друг друга и радуясь этой победе.  — Я еду к нему, — нарушил молчание Дима, вскакивая со скамьи и снимая комбинезон, — Его выводят из комы, я должен увидеть его перед операцией.  — Я с тобой, — хором сказали Арс с Антоном, повторяя действия Позова. — Ладно. Тогда одевайтесь быстрее, и поедем.        Долго ждать не пришлось, словно пожарные на вызов, парни переоделись за минуту, и вылетели на улицу, рассаживаясь по машинам. Арсений с Антоном поехали вместе, оставив Диму в гордом одиночестве, которое сейчас пришлось как нельзя кстати. Всю дорогу в голове прокручивался недавний телефонный разговор. В какой-то момент Позов даже стал сомневаться, не была ли это выдумка больного воображения. Удостоверившись, что в последних вызовах действительно был номер врача, мужчина громко выдохнул на весь салон автомобиля. Сейчас он не думал о том, что Матвиенко предстоит сложная операция, у которой могут быть разные исходы, сейчас он наконец-то мог порадоваться хоть какой-то победе. Всё, что Позову сейчас надо было, это посмотреть Серёже в глаза и сказать все слова, которые накопились за это время, прикоснуться к его руке, сжать её и почувствовать сжатие в ответ. Раньше это казалось такой малостью, зато сейчас Дима по-настоящему научился ценить эти моменты.        Две чёрные машины практически одновременно заехали на территорию больницы. Оказавшись на улице, Позов сразу направился ко входу в здание, уверенный, что Шаст с Арсом следуют за ним. Отделение встретило всё той же атмосферой суматохи из врачей и посетителей, только сейчас до всего этого не было никакого дела. Выцепив взглядом Василия Геннадьевича, который словно специально ждал их у стойки регистрации, Дима чуть не сбил идущую мимо медсестру.  — Здравствуйте, как он? — словно немые охранники, Шастун с Поповым стояли позади Димы, готовясь впитывать всю информацию.  — Вышел из комы, сейчас стабилен.  — Можно его увидеть?        Врач окинул всю троицу скептическим взглядом и поправил невидимую складку на стерильно-белом халате.  — Ему сейчас ни в коем случае нельзя нервничать. Туда же относится и излишнее нервное возбуждение.  — Никаких нервов, прошу вас… — молящие произнёс Позов. — Хорошо. Только один из вас. — смилостивился мужчина.        Парни переглянулись, и общее решение моментально повисло в воздухе.  — Иди, Поз. Передай от нас привет, — сказал Арсений.        Дима взволнованно кивнул и направился вслед за врачом по уже выученному маршруту к палате. По всему телу стал мелко накатывать тремор. Мужчина чувствовал, что дар речи постепенно оставляет его. Слов слишком много, настолько, что он просто не знает, что сказать. Дверь в палату всё приближалась, а лицо Позова становилось всё бледнее и бледнее. Сколько раз он сидел там, гладил Серёжу по руке или читал ему, и вот, наконец, он увидит его глаза. Такие родные и любимые.  — Только прошу недолго. Помните, что ему нужен отдых. — с этими словами врач тихо приоткрыл дверь перед Димой.        Полоска солнечного света, исходившего из окна в палате, чуть ослепила глаза. Позов сделал несколько вздохов, словно готовясь нырнуть, и зашёл внутрь, моментально встречаясь с парой шоколадных глаз. Всё такой же бледный, с мешками под глазами, и такой же красивый… Серёжа лежал на кровати, пытаясь удобнее передвинуть прикреплённые к груди провода. Дар речи на мгновение пропал, и Дима под изучающим его взглядом молча опустился в кресло рядом с кроватью. Пару минут они провели в тишине, любуясь друг другом, пока Матвиенко не нарушил молчание.  — Так и будешь молчать? — раздался хриплый голос, который показался Диме настоящей усладой для ушей.  — Я… Не смей меня больше так пугать! — он провёл ладонью по лицу, чувствуя на своём колене успокаивающие поглаживания.  — Извини, конечно, но я не специально, — знакомая самодовольная ухмылка показалась на губах Серёжи.  — Дурак, я думал, что потерял тебя… — тихо пошептал Дима, накрывая руку мужчины своей, от чего по ладони пробежались разряды тока.  — Не дождётесь, — Матвиенко со слабой улыбкой запустил свободную руку в растрёпанные и изрядно отросшие волосы, после чего перевёл взгляд на лежавшую на тумбочке книгу. — Мне сказали, ты каждый день приходил развлекать меня.  — Да, решил приобщить тебя к литературе.  — Спасибо, Поз… Правда, спасибо, но лучше бы ты с семьёй время провёл, чем тух здесь со мной.  — Не говори глупости, я бы никогда тебя не бросил. И, кстати, у меня есть новость для тебя. Только не нервничай, она хорошая!  — Тааак, «не нервничай» не лучший способ успокоить. Я слушаю.  — Только не перебивай. — дождавшись кивка, Дима начал свой монолог, который обдумывал всю неделю, —  Когда с тобой всё это произошло, внутри меня что-то щёлкнуло… Я понял, что по-настоящему боюсь потерять тебя. Проанализировал всё, что было у нас с Катей, и решил расстаться с ней. — заметив, что Серёжа собрался возражать, Позов быстро прервал неначавшуюся дискуссию, — Не перебивай, ты обещал!  В общем, я понял, что наши чувства погасли, и что брак стал для обоих тюрьмой. Решил не мучить никого из нас, и принял это решение. Но за это время я понял кое-что ещё… Хотя нет, если быть честным, я понял это давно, но боялся признать. — мужичина поднял глаза от своей ладони к лицу Серёжи, который, затаив дыхание, наблюдал за ним, — Я боюсь потерять тебя не как друга, коллегу или какую-то интрижку. Я люблю тебя, Серёж. Очень люблю. Не верю, что всё-таки говорю это… Просто понял, что хочу пробыть с тобой всю нашу оставшуюся долгую жизнь.       Дима замолчал, вымученно ожидая ответной реакции. Матвиенко смотрел на него из под своей ненавистной каменной маски, за которой не понятно удивлён он, счастлив или расстроен. Проклиная всё, на чём свет стоит, Позов уже собирался сбежать, когда задумчивый Матвиенко подал голос.  — Я хочу поцеловать тебя, как в какой-нибудь сопливой драме, но ты далеко сидишь, не дотянусь. — То есть…  — Я тоже тебя люблю, Дим.        Позов опустился на колени рядом с кроватью, как стоял когда-то в реанимации, и медленно прикоснулся к чужим сухим губам. Нежность заполнила всё внутри, вытесняя неуверенность и тревогу. Языки сплелись в едином медленном танце, а пальцы поглаживали бородатую щёку. Неохотно оторвавшись от чужих губ, Дима прижался своим лбом ко лбу Серёжи и прикрыл глаза. Хотелось застыть в этом мгновении на вечно.  — Кстати, Антон с Арсом передавали тебе привет. Их не пустили, сказали, тебе нужен отдых.  — Пф, нашли больного…  — Конечно, ты же здоров, как бык, — с сарказмом сказал Позов, возвращаясь в кресло.  — Кстати, после всей этой ебанины, когда я вернусь домой, мне ведь нужен будет присмотр, мало ли что… — начал Матвиенко с хитрой улыбкой, — Может, ты поживёшь со мной? — Это даже не обсуждается, одного я тебя теперь точно не оставлю. Но учти, на ролевые игры с медсестрой я не согласен.  — Попробовать стоило… — Серёжа показательно надул губы.  — Я пойду, пока эти два гуся с ума от переживаний не сошли. Обещаю, буду здесь всю операцию. Всё будет хорошо. — Дима сжал мужскую ладонь, поднося её к губам.  — Передавай им привет. Надеюсь, первым, кого я увижу, когда проснусь, будешь ты. — Обещать не буду, но при первой же возможности прорвусь к тебе с боем.        Позов встал с кресла и, ещё раз оставив на губах мужчины поцелуй, направился к выходу. Только в проходе его остановил тихий зов.  — Дим?  — Ммм? — Я люблю тебя.  — И я тебя, Серёж, — Позов улыбнулся и вышел из палаты. Этот разговор словно придал ему крылья. В голове всё ещё крутились мысли о предстоящей операции, но разбавляли их заветные три слова: «Я тебя люблю».        Уже сидя в зоне ожидания и попивая невкусный кофе из автомата, мужчина снова и снова прокручивал в голове этот разговор. Часы показывали 18:23, операция началась, и только недавние воспоминания грели душу, ну и два дружеских плеча, сидящие по обе стороны от него. Однако мысленно Дима был с Серёжей. Ему ничего не оставалось, кроме как верить, не зря же говорят, что иногда сила веры творит чудеса. Хочется надеяться, что это будет именно такой случай.