Не разбивай разбитое сердце

      Вот уже целую неделю Дима был сам не свой. Работы заметно поубавилось с момента приостановки съёмок их общих шоу, и мужчина наконец-то мог посвящать значительную часть времени семье. Казалось, это было правильным. Он наслаждался временем с детьми. Наконец-то мог сам забирать Савину с фигурного катания, собирать с Тео лего и устраивать семейные вечера за просмотром фильмов. Всё было бы идеально, если бы не груз вранья, который оказался для него непосильной ношей. Что поделать, если он больше не мог с такой же любовью отвечать Кате на поцелуи, обнимать, да и вообще разговаривать. Каждый раз, когда он смотрел на неё, в голове всплывал образ Серёжи и всё вокруг меркло. Он слишком любил жену, как друга, мать своих детей и человека, который всю жизнь его поддерживал, чтобы в открытую и без зазрения совести врать. Да и самой Кате явно было не просто, сил не хватало даже на ссоры, а попытки что-то выяснить разбивались о глухую стену в виде Димы. Поэтому единственным мостом между ними оставались дети, которые с горем пополам заставляли родителей коммуницировать. В добавок ко всему масла в огонь Позовских душевных переживаний подливало состояние Серёжи. За эту неделю он пару раз появлялся в офисе, оправдываясь тем, что дома ему просто скучно, сидел где-нибудь в углу на диване или бесцельно шатался по кабинетам. И всё бы ничего, но участившиеся приступы кашля и неспособность подняться по лестнице даже на один этаж заставляли всех волноваться не на шутку. На возмущения Димы Матвиенко не реагировал, как, казалось, и на самого Диму. С того самого дня их дружеской встречи Позову удалось урвать лишь несколько быстрых поцелуев и одну встречу у Серёжи дома. Приехав после записи неигр, он надеялся хотя бы на приятный вечер, но получил лишь пол часа распития чая из-за усталости хозяина. Мужчина молился всем богам, которых знал, чтобы это не означало, что Серёжа может не успеть дождаться донора.        Все эти проблемы разрывали изнутри. Дима больше не мог держать этот груз один, ведь ещё немного и его просто придавит. Нужен был хоть какой-то совет. Сейчас он жалел, что закончил занятия с психоаналитиком. Но смог бы он поделиться таким с посторонним человеком, даже под клятвой о неразглашении? Сомнения крутились в голове даже сейчас, когда он шёл по коридорам съёмочного павильона. Приглашение на съёмки шоу «Меломан» вместе с Шастом послужило как нельзя кстати. Дополнительная работа всегда помогала отвлечься, тем более когде её и так относительно немного. Зайдя в гримёрку, Позов обнаружил уже переодетого Антона, который поправлял в зеркале причёску. — Здарова, Антох. — Здарова, ты сегодня поздно. Тебе там костюмеры уже одежду подобрали, на кресле лежит. — Да какие-то всратые пробки в три часа дня. — Дима прошёл в другую часть комнаты и обнаружил висящие на подлокотнике кресла рубашку и брюки, — Из меня решили сделать Стаса Михайлова на минималках? — он взял в руки чёрную рубашку с белыми узорами в виде различных цветов и листьев.  — Понтовая же рубашка, тебе пойдёт. — Конечно, мне всё идёт, Антош, — Позов усмехнулся, начиная переодеваться, — А ничего так, стилёво. — он встал перед зеркалом, разглаживая складки на ткани.  — Стиль бати, прямо как ты любишь.        В этот момент дверь открылась и в комнату вошёл ведущий шоу Дима Журавлёв, давний друг всей их команды. В какой-то период жизни в начале карьеры им с Шастом даже удалось пожить вместе. Времена начала их творческого пути, когда единственным Диминым переживанием была съёмка качественного пилота, чтобы их шоу приняли на телек. Знал бы он тогда, к какой точке невозврата его это приведёт…  — Ну как вы пацаны, готовы? Регина с Надей уже всё, осталось загримировать Поза, повесить вам звук и можем начинать. — Мы то готовы, но я всё ещё думаю, зачем вообще сюда пришёл. Ты знаешь, как я пою… — с сомнениями сказал Шаст. — А здесь не надо уметь петь, надо кайфовать. Просто расслабься и получи удовольствие, — Журавлёв похлопал друга по плечу, переводя вопросительный взгляд на Диму. — Я всегда готов. — Тебе легко говорить, козёл! Ты почти музыкант, — возмутился Антон, словно маленький ребёнок.  — Из меня такой же музыкант, как из тебя программист, Шаст. Пошли уже.        Спустя пол часа подготовки и настройки звука все участники расположились на диванах и съёмка началась, а Димин мозг полностью отключился. Именно за это он был благодарен работе, за возможность отключиться от внешнего мира и очистить мозг. Он не любил караоке, но сейчас возможность попеть, посмеяться, покайфовать, как раз то, что было надо, чтобы выплеснуть эмоции.       В процессе всей съёмки Дима откровенно наслаждался хорошей компанией и давно знакомыми любимыми песнями. Практически на протяжении всей игры они с Шастом вели в счёте, но в последний момент Регина и Надя сравнялись с ними, общий счёт 8:8. Время завершающего четвёртого раунда и первыми выбирают песню девушки. Позов расслабленно сидел на диване, поедая сырную нарезку. Казалось, после такого разнообразного репертуара песен, его уже ничем не удивишь. Чего стоила только песня «Кукла» в его исполнении, это точно запомнится надолго.  — Ну давайте посмотрим, какие песни вас ждут, — сказал Журавлёв, обращая всеобщее внимание на экран телевизора. — Настя Задорожная - «Буду». Леонид Агутин - «Половина Сердца».        Позов чуть не поперхнулся, увидев варианты песен. Антон большой фанат Задорожной, а здесь ещё и его любимая песня. Медленно переведя взгляд, Дима убедился, что друг пытается в прямом смысле не обоссаться кипятком, сдерживая рвущуюся наружу улыбку. Вот только сам Позов слова песни знал плохо, Антона будет подвести нехорошо, но их судьбу в любом случае решают девчонки. Они выбирают себе песню, а Дима с Шастом будут петь оставшуюся.        После недолго обсуждения ведущий поворачивается к Регине и Наде. — Девочки, ваш выбор?! — «Половина сердца» - Леонид Агутин, — уверенно сказала Регина. — «Половина сердца»…  Шастун празднуй! — прокричал Журавлёв, прекрасно зная о предпочтениях Антона.        Дима перевёл взгляд, с улыбкой наблюдая за празднованием Антона, который просто источал счастье. Ради одного этого момента он бы снова пришёл сюда петь в нелюбимом караоке. Осталось лишь ему самому вспомнить слова песни, а сложности начались уже на этом этапе. Пока Регина с Надей пели Агутина и проверяли ошибки в исполнении, Позов прокручивал в голове слова злосчастной песни: «Но всё равно я буду, буду тебя любить…». Кажется, это какая-то злая шутка. Он ведь хотел забыться, а не петь песни про любовь…  — Я сейчас Антона, конечно, сильно подведу, — предупредил Позов. — Не, ну я сам знаю только первый куплет, наверное… — подбодрил Антон друга.        Парни встали перед экраном, держа в руках микрофоны. Позова ничуть не успокаивал тот факт, что ему предстояло петь первый куплет, который точно знает Шаст. Где-то сзади маячили девчонки с плакатом истинных фанатов Анастасии Задарожной, нарисованным специально для Антона. Дима встал в стойку, беря микрофон в обе руки, и из колонок полились звуки мелодии. Всё внимание было сосредоточено на тексте песни, бегущем по экрану. «Мне казалось всё в жизни так просто, И ответы найти на вопросы Будет мне одной так легко»        Чем дальше шли слова, тем больше Позов сосредотачивался на тексте, пытаясь вспомнить и в последней момент прокричать пропущенные слова. Вскоре мужчина расслабился, словно пропуская песню через себя. Глубокий тембр голоса разносился по студии в сопровождении подпевки. Казалось, окружающее вокруг пространство исчезло, оставляя его одного наедине со смыслом. «Только что-то вокруг изменилось, Не сломалось, но вдруг растворилось И теперь уже далеко.»       Перед глазами появлялись образы одного близкого человека с беспорядочными кудряшками. Яркие воспоминания всплывали в голове. «Ты всё знал, но только не сумел понять, Не прошёл и двух шагов, Ты поставил точку, не успев начать, Ты ушёл и взамен мне не оставил ничего.»       Звёздная ночь и только они вдвоём стоят на балконе. Серёжины губы накрывают его, и мир Димы заиграл новыми красками, переворачиваясь с ног на голову.  «Но всё равно я буду, буду тебя любить, Буду, как прежде, жить только одним тобой. И вопреки всему, я выдержу, я смогу, И в сердце я сберегу эту любовь свою.»       Позов, словно в трансе, с улыбкой на губах опустил микрофон и отступил на шаг, уступая место Антону. Песня продолжилась, а Дима всё продолжал пребывать в своих мыслях. Номер казанского отеля, он сидит на полу, поглаживая голову Серёжи на своих коленях. Он отдал бы всё, что угодно, чтобы забрать у него хоть каплю той боли.  «В этой жизни у всех свои роли И, устав от ошибок и боли, Хочется забыть обо всем. И в минуты, когда одиноко, Кто-то рядом с тобою, но только Тот, кого ты ждёшь, далеко.»       Их первая совместная ночь. Странное ощущение чужого мужского тела, так плотно прилегающего к его собственному. Приятные поглаживания по спине и крепкие объятия под одеялом. Внутри разливается чувство тепла и правильности происходящего. В тот момент в мире существовали только  они вдвоём, прямо как сейчас Дима и текст песни.  «Я как будто между небом и землёй, На перекрёстке двух дорог, Время нас меняет, стала я другой, И пора всё понять, всё по местам расставить, но.»       Действительно, пора всё поменять, расставить по местам… Позов стоит у Серёжи под дверью, пытаясь достучаться до его запутавшегося мозга, вывести из депрессии, убедить, что он будет рядом в любой ситуации, он не оставит его. Долбится в дверь, словно заведённый, пока наконец не раздаётся звук открывающегося замка.  «Но всё равно я буду, буду тебя любить, Буду, как прежде, жить только одним тобой. И вопреки всему, я выдержу, я смогу, И в сердце я сберегу эту любовь свою.»       Любовь… Он ведь любит Серёжу? А как иначе можно это назвать? Стоило давно признаться самому себе, что всё это не просто поддержка больного человека. Ведь не все поддерживают друзей, целуясь с ними. Не у всех при виде жены всплывает в голове улыбка друга. Осталось лишь выбрать нужный путь.       Звуки музыки медленно затихают и в зале раздаются громкие аплодисменты, которые вывели Позова из транса. Улыбка Шаста до самых ушей оказывается перед глазами. Они выиграли, но Диму это сейчас не волнует. Быстро приняв поздравления и попрощавшись с залом и девушками, он первый скрывается в гримёрке и расстёгивает верхние пуговицы несчастной рубашки. Ему срочно надо с кем-то поговорить, просто жизненно необходимо. Мужчина падает в кресло и устало прикрывает глаза, дожидаясь единственного человека, которому сейчас сможет открыться. Не прошло и пяти минут, как в комнату влетает разгорячённый Антон.  — Чего ты так быстро убежал? Это было ахуенно! А ещё мне разрешили забрать плакат! — только сейчас Дима заметил в руках друга разрисованный ватман с надписью «Настя Задорожная ты лучшая!», — В офисе повешу!  — Шаст… — устало начал Позов, — Надо поговорить. — Нахуй пошёл, я не выкину его.  — Я серьёзно…        Антон нахмурился и отложил плакат на небольшой столик, понимая, что предстоит серьёзный разговор. Парень сложил руки на груди и облокотился плечом о стену, внимательно глядя на друга. — Ну давай, выкладывай. Я давно заметил, что ты весь как на иголках. Не хотел сам лезть.  — Если честно, всё херово. Я вообще не понимаю, что делать… Сам себя загнал в тупик. — мужчина опёрся головой о руку, начиная массировать виски. — А если чуть поконкретнее?  — Ты уверен, что хочешь знать конкретику? Это прозвучит странно и, наверное, ты подумаешь, что я сошёл с ума.. — Дима посмотрел на Шаста полным неуверенностью взглядом. Раньше, если бы кто-то ему сказал, что он будет признаваться в подобном, то Позов бы рассмеялся этому человеку в лицо. Больше всего он боялся осуждения лучшего друга, но терпеть всё происходящее становилось просто невыносимо. Пусть Антон рассмеётся ему в лицо или будет обходить стороной, но ему нужно выговориться. — Поз, не пугай меня. Что бы там ни было, я постараюсь помочь. Ты же знаешь.  — У меня есть жена и дети, а я влюбился в мужчину, Шаст. Не думаю, что здесь можно чем-то помочь…        Дима затаил дыхание, наблюдая за сменой эмоций на лице Шастуна. Началось всё с замешательства, продолжилось удивлением, а закончилось осознанием. Казалось, в голове Антона разом завертелась куча шестерёнок, помогая всей картине сложиться в единый пазл. Он медленно опустился в соседнее кресло, не сводя внимательного взгляда с Позова.  — Давно..?  — Я и сам не знаю, но серьёзно завертелось всё это в июне.  — Даже не знаю, есть ли смысл спрашивать, кто это. — задумчиво протянул Антон. — В каком смысле? Ты что-то знал?  — Догадывался. Вы с Серёжей ещё в туре начали себя странно вести. Надо быть полным идиотом, чтобы не сложить два и два. Просто эти мысли мне казались абсурдными. — Как видишь, вся наша жизнь - абсурд…  — И у вас всё взаимно?  — Наверное… Мы не обсуждали, что конкретно между нами, но явно не просто дружба.  — А что Катя?  — Да я даже в глаза ей смотреть не могу. Каждый день делаю ей больно, но просто не могу спокойно находиться рядом, понимаешь? К тому же у нас дети. Что будет с ними, если всё вскроется и мы разведёмся?! — Дима уткнулся лицом в ладони, пытаясь сдержать эмоции. — Даёшь ты, Димка… — Антон замолчал на несколько минут, пребывая в своих раздумьях, и в комнате повисла звенящая тишина, — Ты любишь его?  — Я… наверное. Я не знаю!  — А кто будет знать!? По-моему ты прекрасно всё знаешь, но просто боишься признаться. «Наверное» - это не ответ из-за которого избегают жену и думают о разводе.        В моменте безумно захотелось курить, но злосчастные датчики дыма явно не позволят просто так насытиться никотином. Благо, на такие случаи на съёмках у него всегда припасена электронная сигарета. Достав из кармана синюю курилку, Позов затянулся, блаженно выдыхая пар. — Каждый раз, когда я думаю о нём, всё вокруг исчезает. Подобного я не ощущал даже во время свадьбы. А при мысли, что могу потерять его земля уходит из-под ног… — Тебе нужно всё рассказать. Ты же сам говоришь, что не можешь её обманывать. Если не расскажешь, вы оба будете жить в этом обмане, навряд ли из этого выйдет что-то хорошее… А так появится шанс и у Кати, и у тебя.  — Тебе легко говорить. Что будет с Савиной и Тео? Я не хочу, чтобы они проходили через это. — Но это касается только тебя и Кати. Они ведь не лишатся ни мамы, ни папы. Поверь, детям тоже станет спокойнее, когда родители решат все проблемы и недосказанности… — Шастун смотрел куда-то сквозь друга, а в голове проносились моменты из его собственного раннего детства. Бесконечные ссоры родителей, уход отца из семьи, сейчас, как взрослый человек, Антон отлично понимал, что всё было бы проще, если бы родители просто нормально поговорили.        Позов продолжал курить, параллельно обдумывая слова Антона. Пора было что-то решать, иначе он просто свихнётся. Такими темпами он и Серёже не поможет, и Катино будущее угробит. Поставив электронку на стол, Дима  встал, подошёл к вешалке со своими вещами и начал быстро переодеваться.  — Ты куда это?  — Домой, я поговорю с Катей. Ты прав, больше так продолжаться не может. — решительно сказал Позов, натягивая свою футболку.  — Молодец, Димка. Кстати, а у вас с Сержем, ну это…  — Что? Говори нормально!  — Было? — с хитрой улыбкой поинтересовался Антон. — Ой, Шаст отъебись! И спасибо тебе, что выслушал и нормально отреагировал… Не знаю, к чему бы я пришёл сам по итогу, но навряд ли к чему-то хорошему… — Позов подошёл к креслу и крепко обнял друга, — Я побежал, разговор предстоит длинный. — Давай, Поз, удачи!        Антон проводил выбежавшего из гримерки друга глазам, подпирая голову кулаком. Получается, можно сказать, что он победил в споре с Арсом. Но раньше времени Шастун его расстраивать не будет, ведь сегодня у него определённо есть пища для размышлений.