Не разбивай разбитое сердце

      Матвиенко со всех ног бежал на посадку в самолёт сквозь толпу людей в зале ожидания. Благо, забег был без чемодана, который мужчина уже успел сдать в багаж с остальными парнями. Даже здесь он умудрился нарваться на риск опоздания. Сергей был уверен, что поход в туалет займёт не больше десяти минут. Кто же знал, что сорокалетний мужик может потерять счёт времени, рассматривая коллекционные модельки автомобилей, которые стояли в витрине одного из сувенирных ларьков. Посадка заканчивалась через десять минут, и Матвиенко безумно не хотел куковать в аэропорту Перми ещё несколько часов в ожидании следующего рейса до Москвы. Обнаружив коридор к нужному телетрапу, мужчина прибавил скорость и одним из последних успел подойти к девушке-контролёру. Уперевшись руками в колени, Сергей дал себе пару секунд на передышку и достал из кармана паспорт. — С вами всё хорошо? Вы бледный, — поинтересовалась девушка, проверяя документы. — Да.. Бежал, чтобы не опоздать. — Будьте повнимательнее, ещё пара минут и посадка бы закончилась, — она вернула мужчине паспорт и указала рукой на проход, — Хорошего полёта. — Спасибо, — Матвиенко двинулся по телетрапу ко входу в самолёт, уже предвкушая реакцию парней.       Достав по пути телефон, Серёжа обнаружил нескончаемое количество сообщений и пропущенных вызовов от всех, кого только можно. Пожалуй, ему нужно научиться не ставить телефон на беззвучный. Сердце в груди бешено колотилось от такой внезапной пробежки, а изо рта вырывался хриплый кашель, который мужчина прикрывал бумажной салфеткой. За последние дни Серёжа убедился, что она была необходима, если он не хочет запачкать что-либо кровью, которая теперь подозрительно часто сопровождала его кашель.       Зайдя в самолёт, Матвиенко проверил билет и принялся искать своё место, попутно высматривая глазами парней. Он пробирался по узкому проходу сквозь людей, закидывающих ручную кладь на верхние полки, когда откуда-то сбоку послышался голос Шастуна. — Серёг! Ты где опять был!? Мы обыскались тебя. — Матвиенко остановился и сверил номер места в билете. Антон с Позом уже успели расположиться на своих сиденьях. — Да так, очередь в туалете была. Подвиньте жопы, я между вами сижу, — Серёжа протиснулся сквозь ноги Шастуна и плюхнулся на мягкое кресло. — Мы уж думали, что тебя в унитаз смыло. За временем надо следить, — проворчал Дима, — Арс, Стас, он пришел, — Позов обернулся на задний ряд. — Слава Богу, Матвиенко не просрал деньги за билеты! — Ты бы всё-равно вычел их из моего гонорара, — усмехнулся Серёжа, закрывая очередной приступ кашля салфеткой.       Самолёт взлетел, а сердцебиение всё не унималось. В какой-то момент Сергею показалось, что такой ритм уже привычен для него, и он закрыл глаза. Казалось, что где-то глубоко в груди поселился неведомый барабанщик, который то и дело менял и отбивал новый ритм в поисках одному ему ведомой мелодии. Присутствие рядом Позова в этот раз не успокаивало, ведь на пути неразрушимой стеной стояла невозможность дотронуться. Хватило бы малейшего прикосновения, но присутствие рядом огромного количества людей и Шастуна по-соседству в частности делали невозможным подобный контакт. Матвиенко стиснул зубы и зажмурился, почувствовав, что барабанщик перешёл черту и начал бить прямо по сердцу, принося новую боль. Внезапно мужчина почувствовал, как в левую ладонь вложили какой-то предмет. Он открыл глаза и обнаружил в руке баночку с таблетками, а после перевёл взгляд на сидевшего рядом Диму. — Пей, — тихо сказал он. — Откуда.. — не успел Матвиенко договорить, как Поз кивнул на расстёгнутую барсетку, которая лежала на Серёжиных коленях. — Так больно..? — Терпимо, — он быстро закинул в рот одну таблетку, мельком посмотрев на спящего в наушниках Антона. — Уже записался на приём? — Ага, послезавтра. Ты как? Дома рады, что раньше приезжаешь?       Матвиенко давно поймал себя на мысли, что сейчас домашняя жизнь Позова - единственное, что его волнует. Он не имеет права ревновать его к семье, но… Это «но» крутилось в голове и не давало покоя. Понимание того, что в скором времени Дима будет спать в одной постели с кем-то другим приносило боль. Даже не смотря на то, что это его жена. Имеет ли права любовник (если его так можно назвать) ревновать к законной жене? Наверное, нет… Удивительным было уже то, что Позов вообще согласился вступить с ним в подобную связь. Но согласился бы он, если бы Серёжа был полностью здоров? Каков шанс, что всё произошедшее не было обычной жалостью? — Да, дети с утра прыгают по всей квартире, ждут моего приезда, — на лице Димы появилась тёплая улыбка, — Катю уже, наверное, с ума свели..       Сергей сжимает зубы, пытаясь сохранять внешнее спокойствие. Одно упоминание этого имени добавляет к сердечной боли ещё и душевную. — Можешь быть мне благодарен. Считай, я спас твою жену от сумасшествия.       Позов лишь усмехнулся, переводя взгляд в иллюминатор и оставляя Серёжу наедине с собственными мыслями. Как странно иногда распоряжается судьба. Сорок лет ты живёшь наедине с собой, считая себя волком одиночкой, а потом приходит осознание того, что нужный тебе человек уже давно был рядом. Вот только твоего времени уже недостаточно… Матвиенко медленно засыпал, когда самолёт начало трясти, и пилот сообщил, что они попали в зону турбулентности. Хорошая встряска Серёже сейчас не повредит. — Дим..? — Ммм? — Позов приоткрыл сонные глаза, глядя на Серёжу. — Мне нехорошо.. — Снова? Выпей ещё одну, — Дима вновь потянулся к барсетке, но был остановлен чужой рукой. — Я уже пил две, больше нельзя.. — Блять… Так.. хочешь позову стюардессу? На борту должен быть врач. — Нет.. Помоги дойти до туалета.       Позов кивнул и быстро встал с места, протягивая Матвиенко руку. Пока парни пытались протиснуться мимо ног Антона, Шастун недовольно открыл глаза и вытащил из уха наушник. — Куда вы блять? Поспать не даёте. — Серёже плохо.       Антон нахмурился и окинул друга оценивающим взглядом. — Заболел? Я давно заметил, что ты кашляешь. — Нет, укачало. Всё нормально, Шаст, мы скоро вернёмся… — отмахнулся Матвиенко и медленно пошёл в конец салона, чувствуя заботливую руку Димы на своём локте. Очереди в туалет не было, так что Серёжа быстро оказался внутри небольшой кабинки. — Помощь нужна? — Да, Поз, ещё как.. — Серёжа схватил Диму за руку, утягивая за собой внутрь кабинки и прижимая к закрытой двери. — Что ты творишь? Тебе вроде плохо.. — Делаю так, чтоб стало хорошо. — Серёж, ты еблан?! Не смей больше так делать, ты не представляешь, как я обосрался! — Не бойся, я не планирую откинуться в самолёте… — он пробрался руками под Димину футболку.       Сережа целовал нежно и бережно, несмотря на сжигающий тело адреналин. Оторвавшись от губ, он скользнул носом по Диминой щеке, потерся об нее, пуская по телу стаю мурашек, и спустился к шее, опаляя разгоряченным дыханием. Перед закрытыми глазами сверкали огненные вспышки. Дима отчаянно прижимался к Сереже, стискивая пальцами его рубашку, будто тот в любой момент мог исчезнуть. Скользил ответно носом по колючей щеке, не в силах надышаться запахом Сережиной кожи. — Не слышал притчу о мальчике, который кричал «Волки!»? Я тебе расскажу, будешь так шутить.. — Не сомневался в твоей начитанности, — он впился в мужские губы, забираясь рукой в чужие брюки. Почувствовав ответ, Серёжа усмехнулся в поцелуй и сжал рукой быстро вставший член. — Что ж ты делаешь со мной.. — промычал Дима в поцелуй. — Решил немного скрасить полёт.       Рука ускорилась, начиная быстрее доставлять удовольствие. Риск быть застуканным заставлял дополнительный адреналин поступать в кровь, а улыбку растягиваться на лице. Позов дышал всё тяжелее, а соблазнительно приоткрытые губы так и манили со всей страстью прикоснуться к ним. Эта картина определённо ещё долго будет преследовать Серёжу. Он медленно прихватил зубами нижнюю губу Димы и нежно оттянул вниз. Вскоре Матвиенко ощутил, как ладонь залила вязкая субстанция, а Позов зажмурился в попытках сдержать стоны. Сергей вытащил руку из брюк партнёра и оставил последний нежный поцелуй на шее. Внезапное понимание того, что возможно это последний момент их единения, словно обухом ударило по голове. Матвиенко поджал губы и развернулся к раковине, смывая с руки следы недавней близости. — Всё нормально? — спросил Дима, заметив резкие перемены в настроении Сергея. — Да, пойдём. — Думаешь, будет очень странно, если там кто-то стоит, а из кабинки выйдут двое мужиков? — Старайся меньше переживать из-за того, что о тебе думают другие. Жизнь слишком коротка, чтобы постоянно переживать о чужом мнении. — с этими словами Серёжа открыл дверь и вышел из кабинки в пустой коридорчик перед туалетом, — Видишь? Никого.       Мужчины вернулись на свои места под взволнованный взгляд Антона. — Ну как ты? — спросил он, вытаскивая наушник. — Всё хорошо, Шаст. Видимо, из-за тряски.       Оставшуюся часть полета выспавшийся Антон решил скрасить историями из жизни и рассуждениями о дурацком решении продюсеров. Ведь, по мнению парня, досрочное завершение тура лишь привлечет больше внимания к скандальной истории, а не сгладит реакцию СМИ. В какой-то степени Матвиенко был с ним согласен.       Через несколько часов самолёт приземлился в Москве, и Серёжа наконец смог глотнуть уже родного московского воздуха. Как бы то ни было, но стоило смотреть правде в глаза, разъезды по городам вымотали его ни на шутку. Стоя около аэропорта, мужчины махнули рукой садящимся в одно такси Шасту и Стасу. — Почему никто из вас не живёт рядом со мной..? За такси бы пополам платили, — спросил Арс. — Потому что ты живёшь в жопе мира, — усмехнулась Позов, закуривая сигарету в ожидании своего такси. — Да сдался вам этот центр. У меня зелёный район, есть где погулять. Не то что эти каменные джунгли. — Не помню, чтобы ты сильно возмущался, когда жил у меня. — напомнил Матвиенко. — В гостях не вежливо возмущаться. Ладно, вон моя машина, до встречи пацаны, — Попов дал краба друзьям и сел в машину.       Парни наблюдали, как жёлтое такси неспешно удаляется с территории аэропорта в плотном потоке машин. Молчание повисло в воздухе, и лишь редкие затяжки Позова разряжали атмосферу. — Напиши после приёма, как что. — раздался голос Димы. — Переживаешь? — самодовольно усмехнулся Серёжа. — А ты ещё не понял? — Напишу. Ты тоже не пропадай.. — Говоришь так, как будто уезжаешь куда-то. — Москва большой город. Легко потеряться, даже когда работаете вместе.. — Матвиенко открыл приложение, сверяя номера подъехавшей машины, — Это за мной. Тогда, пока? — Пока, Серёж, — Дима невесомо коснулся мужской ладони, провожая Сергея глазами.       Сидя в машине, Матвиенко чувствовал, что чем дальше он уезжает от аэропорта, тем больше отдаляется от Позова. Всё возвращается на круги своя. Дима с семьёй, а Серёжа наедине с собой. Запустив руку в тёмные пряди, мужчина прокашлялся в кулак и приоткрыл окно. Москва и повседневность пожирали их. Пожирали безвозвратно. Короткий тур казался лишь временной оттепелью перед очередными заморозками. Словно за этот период тепла из-под снега успели распуститься первые подснежники, которым было суждено вновь замёрзнуть.       Оказавшись дома, Серёжа помнил лишь короткое сообщение от Поза: «Доехал?», на которое ответил рядовым «Да» и лёг спать, желая оказаться где угодно, но не в Москве.

***

То ли отчаяние уже сковало душу в свои цепи, то ли настало время обращаться к психологу с депрессией, но Серёже не было страшно. Рассказывая о новых симптомах Василию Геннадьевичу, Матвиенко не чувствовал абсолютно ничего, словно речь шла не о нём, а о каком-то другом несчастном человеке. С таким же непроницаемым лицом он крутил педали уже до боли знакомого аппарата. В этот раз отличие было лишь в том, что сбавлять темп пришлось в два раза чаще и даже на практике продемонстрировать, что означает «кровавый кашель». Сидя на диване с ужасной отдышкой, мужчина ожидал результатов обследования, а мысли всё-равно крутились вокруг Позова. Напишет ли он? Узнает ли, как всё прошло? На вряд ли.. Когда у тебя семья и двое маленьких детей, которые не видели отца целую неделю, все мысли уходят на второй план. — К сожалению, мне нечем вас порадовать, Сергей Борисович, — раздался голос врача, изучающего результаты кардиограммы, — Я предупреждал, что уезжать в вашем состоянии нельзя. — Я прекрасно помню наш разговор. Что теперь? Очередные таблетка? — Боюсь, таблетками здесь уже мало поможешь. Вам нужна пересадка.       Сергей оторвался от созерцания сцепленных ладоней и поднял взгляд на врача. На бурные эмоции не было сил, но коротать свои последние дни в больничной палате он абсолютно точно не хотел. — И что вы предлагаете? — Я сегодня же поставлю вас в очередь на пересадку, но вы должны понимать, что она большая. И даже когда придёт ваша очередь, можно очень долго ждать подходящего донора. Но других вариантов у нас нет. Деньгами здесь не помочь.       Мужчина замолчал, оценивая реакцию пациента. Убедившись, что истерики не ожидается, Василий Геннадьевич продолжил: — Препараты оставим те же, но частоту наших встреч увеличим до раза в неделю. И настоятельно рекомендую вам подумать над полным отказом от работы.       Лишь последняя фраза всколыхнула в Матвиенко какой-то затухающий огонёк. Прекращать съёмки было самым последним, что он собирался делать. Именно работа заставляла каждый день вставать с кровати, вдыхала в тело новые жизненные силы, а ещё была связующим звеном с Димой. В офисе и во время моторов они виделись практически каждый день, а из-за отсутствия Серёжи работы наверняка прибавится у всех троих парней, сводя их встречи до минимума. Страх остаться совершенно одному медленно поглощал изнутри. Словно одинокий увядающий цветок, проросший посреди оживлённой трассы, он чувствовал, что вот-вот окажется под колёсами одной из машин. Мужчина смутно помнил, как покинул больницу и решил отправиться в свой любимый клуб. Время пролетело как один миг, и вот он сидит за барной стойкой, заливая в себя очередной шот. Впервые Матвиенко не просто захотел, а действительно решил напиться. Хоть вкуса алкоголя он никогда не понимал, зато спасительная лёгкость в теле пришла практически сразу. Как оказалось, непьющему человеку, чтобы дойти до нужной кондиции, многого не надо. Уже через пять рюмок Серёжа видел перед собой лишь неоновый свет и расплывчатые силуэты людей на танцполе. Вливаясь в общую массу тел, танцев и музыки, Матвиенко наконец-то чувствовал свободу и лёгкость. Вместе с тем пришла и обида на Позова, который не давал о себе знать. Естественно, зачем ему интересоваться Серёжей, когда дома есть любимая жена? Наконец, все мысли смешались в сплошной снежный ком, который предсказуемо покатился с горы, вызывая за собой лавину.       Диджей включил очередной зажигательный трек, вызывая волну криков и оваций по всему клубу. Толпа людей двигалась в такт музыке, которая позволяла выплеснуть весь адреналин и эмоции. Всем, кроме Сергея, который внезапно остановился посреди танцующей массы, доставая из кармана телефон. Перед глазами всё плыло, и пальцы скорее на автомате сумели набрать нужный номер. Матвиенко будто не замечал беспорядочные толчки танцующих со всех сторон людей и прислушивался к гудкам. Эмоции вместе с алкоголем бурлили внутри, грозясь вырваться наружу при первой возможности. Из динамика послышался сонный голос, Позов явно не ожидал такого позднего звонка. — Ало..? — Поз? — Серёж? Тебя плохо слышно. — Я говорю… иди.. ты на хуй! — прокричал заплетающимся языком Матвиенко. — Что случилось? Где ты? — А тебе разве не посрать..?       Сергей не успел услышать ответ из-за очередного сильного толчка в бок. Ватные руки выпустили телефон, и тот упал куда-то на пол, утопая в огромном количестве танцующих ног. — Блять…