Коллекция

      Чай с душистой мятой… Как давно он не пил такой? Клубничный рулет, пряники, печенье.       Утром после совместного завтрака Данте смог удачно продолжить вчерашний разговор и Габриэль всё же признался почему выходил на улицу. Габриэлю эта причина стала казалась очень глупой, но его близкие всё же прислушались к нему.       И сейчас сидя со своими сладостями на кровати Габриэль пускал слёзы и думал: до чего ж ему эти сладости противны. Из-за них он собирался врать своим близким! Как можно так… Постоянно врать… Неужели тот мужчина был прав? Что за враньё нужно отрезать язык. Что за невнимательность нужно отрезать уши. Только так и нужно?       Данте сидел рядышком, поглаживая по спине. Понимал, что отрезанное ухо осталось далеко не единственной травмой той ночи. Что Габриэлю сейчас хуже прежнего.       — Может… Погуляем все вместе? — Наконец предложил Дан, надеялся, что данное предложение придаст Габу сил, но тщетно. — За окном хорошая погода...       — Мне не хочется больше, больше не хочу. Не сегодня. Запрет.       — Габри, мы просто хотели, чтобы ты как следует отдохнул...       — Я уже отдохнул. За это время потерял совесть, стыд и...       — Ты их не терял, поверь, каждый подросток иногда бунтует.       — И ухо. — Здесь уже Дан досадно примолк, а Габриэль продолжил. — И телефон разбил… И сам к нему пошёл… У меня было столько возможностей убежать, а я шёл... К нему. Словно ноги и глаза сами этого хотели… Я… Я больше не люблю это... Я... Я не вижу больше ничего красивого в той ночи... Мне не нравится… Я оказался таким глупым…       Данте сжал брата в крепких объятиях и тот замолк. Габриэль, которого он знал… Его он больше не видел. Как же тот еле-видный оптимизм, коим наделил его Фел? Как же та иллюзия, будто эльфа невозможно заставить чувствовать страх перед кем-то, когда есть Данте? Неужели боль была настолько сильной? Бедный мальчик…       — Ребят? —Появился в дверном проходе червовый. — Ох, грустные обнимашки!       Всю ночь Габриэль смотрел телевизор. Мультики с розовыми котятами и радугой ненадолго отвлекли его от переосмысления своей жизни, своего мировоззрения и поступков.       Но когда друзья покинули дом… Тогда он решил, что стоит прогуляться. Стоит проветрить голову. Доказать себе, что ноги и руки на самом деле прекрасно его слушаются. Что они не приведут его к опасности. Что всё на самом деле, как раньше. Что всё нормально.       На шее большой шарфик. На теле пальтишко. На голове белая шапочка. Во всём тёплом и приятном. Без следов крови, которые пришлось отстирывать бедному Феле в ручную. С серыми синяками под глазами.       Самостоятельно выйдя на улицу за долгое время, он вздохнул ледяной воздух и был… Расстроен.       Ему хотелось домой. Под одеяло. Смотреть на окно с красивым небом и иногда смещать внимание на узорчатый настенный ковёр.       Хотелось разлагаться дальше.       Но ноги понесли, а руки спрятались в карманы. Было холодно и неприятно. Похоже, он пропустил тёплые осенние деньки и стоит начать готовиться к зиме. Хотя… Через недельку он пойдёт стажироваться на заводе и наряд ли будет обращать на это внимание. Будет занят и забудет о том, что произошло. Наверняка так и будет.       Габриэль потихоньку шёл. Улица в глазах потихоньку начала белеть. Потихоньку пугающие мысли отступали. На душе стало спокойнее.       Мимо проехала машина. Ещё одна и ещё. Пройдясь мимо цветочной витрины, Габриэль завернул за угл. Впереди красовалась вывеска, стоял громадный белый магазин, а рядом с ним несколько машин. В одной из них торчала голова красивой собачки, что спокойно разглядывала улицу, и мир... Мир показался не таким уж безобразным.       И это радовало.       Прошла неделя. Габриэль начал стажироваться, начал зарабатывать и помогать своей семье по полному. Сам обрабатывал рану и накладывал повязку. Получал комплименты, что становится мужчиной, но возвращался домой только в присутствии Данте или Фела.       И всё было бы здорово.       Если бы не появление на глазах людей без ушей. Без языков. Новостей о серийных убийцах.       После возвращения солдат с войны на глаза стало появляться ещё больше инвалидов с куда более страшными травмами. Им многие сочувствовали и Габриэль искренне не понимал почему всё так... Печально?