Коллекция

      Осень. Осень в маленьком городке с серыми и белыми зданиями, в которых можно жить судя лишь по зажженным лампочкам в окнах.       Сегодня Габриэль решил, что ему можно гулять допоздна. Желание посмотреть на вид этих потрёпанных стен оказалось сильнее послушности. Эти бетонные скалы смогли выстоять ещё вчера упавшую бомбу и за это им спасибо.       Да ещё и эта прекрасная луна над крышами домов... Красота неописуемая!       В глубоком кармане пальтишка трещал телефон от звонков бубнового короля. Каждую секунду медленно потрескивался разбитый экран. Его разбили по неловкости и напрочь забыли, что сейчас гулять совсем небезопасно. Совсем-совсем. Особенно такому глупенькому котёночку, как этот.       Не видя вокруг никого и ничего, Габриэль целиком и полностью был очарован видом зданий на фоне затуманенного неба. Сам стоял посреди перебитой в пух и прах дороги, не беря в расчёт своего кутежа переживания семьи.       На широкую улицу с криками и воплями выбежала пара человек. Те спотыкаясь чуть было не задели Габриэля, словно спасали своим бегством жизни и он естественно не стал повторять за ними, а только с интересом посмотрел туда, откуда те так спешно неслись.       Шли секунды. Габ слегка прищурился, дабы развеять пелену тьмы перед глазами, не торопясь идти проверять. Хотя хотелось.       Через тягучую минуту из-за угла кто-то всё же стал выходить, покачиваясь медленно и осторожно.       Эльфёнок бесшумно развернулся всем корпусом, держа пустые руки поперёк тела. Проницательный взгляд, коим он стрелял в незнакомца в капюшоне, был виден даже в такое тёмное время суток. Незнакомец, встав посреди дороги и широко расставив ноги, выглядел довольно пугающе. Габриэль же просто хотел знать: почему тот так страшен, кто это и откуда эта необычная атмосфера.       Он, игнорируя предостерегающее желание отступить, стал подходить к незнакомцу. Ноги несли его сами и довольно уверенно. Он не мог им перечить.       Незнакомец же бездвижно стоял на месте, держа одну руку позади себя.       Когда до фигуры оставалось всего ничего, Габ приметил брызги какой-то жидкость на чужой одежде. Бордовая, если не чёрная, уже пропитала тёмную флисовую кофту. Приметил то, что тот на голову выше, что больше. Ещё то, что в близи несколько страшнее.       — Тебя убить?       Габриэль замер.       Вопрос был столь тихим, что услышать его было настоящей удачей. Голос был мужской.       Габриэль, наверное… Наверное, был очарован чужим силуэтом и пугающей атмосферой, которую та источала.       Но, когда та начала двигаться и говорить, это тупое очарование исчезло. Осталась только неловкость.       Габриэлю продемонстрировали окровавленный кинжал. Необычно хорошо заточенный. С хитрым узором. Он ещё таких не видел и не особо понял зачем ему это показали.       — Вы... — Убили кого-то? — Можете мне помочь?       Убийца слегка поднял голову, не поняв, что было не так с его явным предупреждением об опасности. Его лица всё ещё не было видать. Только рот.       Оппонент немного помолчал перед тем, как вновь спрятать оружие за спину.       — ... Детский голос. — Дал оценку тот. Эльф смутился: он точно знал, что его голос далеко не детский! Просто мягкий. — Чем тебе помочь?       А от этих слов внутренне Габриэль аж засиял! Появилась долгожданная надежда. Его сейчас не зарежут? Ему действительно решили помочь? Как скоро он будет дома?       — Я потерялся, можете помочь мне найти дом?       — Так уж сильно хочешь домой? — Съязвил тот, но голос был пустым. Безрадостным.       Габриэль только открыл рот, как послышался громкий телефонный гудок. Предательски громкий.       — А, точно, телефон… —Он хотел было взять мобильник, как его остановил холодной приказ впереди.       — Сбрось.       Наконец Габриэль начал чувствовать вину за то, что нарушил запрет на прогулки допоздна. И сбросил. Ему ничего другого не оставалось. Лицо начал обдувать холодный ветер.       Нож вернулся на обозрение испуганным глазам эльфа.       — За враньё отрезают язык. Ты уже успел соврать мне?       — Нет?       — А ты хорошо меня расслышал?       — ... Да?       — Значит врёшь.       Диалог оборвался и дрогнувшего Габриэля с размаху ударили в живот, завалив на землю. Незнакомец быстро и грубо схватил шокированную жертву за шкирку и потащил в ближайший темнейший угл.       Там белую шапочку резво стянули с головы, крепко схватили за распушившиеся волосы и заставили повернуть голову в сторону, подставив ухо под нож.       На щеку рухнуло тяжелое колено так, словно ему хотели выбить зубы. На грудь осели всем весом и эльф никак не мог ни стряхнуть того, ни остановить копошащиеся возле лица руки.       Страх и боль, которую испытывала жертва было не описать. Они были совершенно новые для этого существа. Совершенно нестерпимые.       — А-ай, ай! Не надо! Больно! — Не особо громко и понятно взмолился тот, пытаясь тщетно освободиться и начав горько плакать.—Пожалуйста, я не врал!       — Похоже прийдётся и язычка лишить, хе-хе... — Послышался последний кроткий хруст и улыбка маньяка плавно стянулась вниз. — Ха? — Было как-то странно. Как-то неожиданно, что целое ухо отодралось так легко. Слишком легко.       Парень под ним мучительно завыл, неосознанно схватившись за чужую одежду в попытке справиться с головокружительной болью. Маньяк, разглядев окровавленный объект в руках, побелел.       — Мать твою, да ты... Ты Эльф! — Держа в руках уже отрезанный кусок, он во все глаза озарился на хнычущего Габриэля. — Б-боже, прости! Я не заметил! Боже.       Как появилась возможность, Габриэль вздохнул побольше воздуха и скорее скрутился комочком, чувствуя жгучую боль с левой стороны. Незнакомец встал и отошёл от него на несколько шагов, виновато держа руки возле груди.       — Габриэль, Габри! Где ты?! —Звали кого-то где-то со стороны улицы.       — А-ась? — Эльф ненадолго унял дрожь и посмотрел в сторону улицы, откуда доносился знакомый голос. Осталось только подозвать.— Ф-фе-феля! Здесь! Здесь!       На его зов сразу же прибежали.       — Габриэль! — Радостно выкрикнул блондин, кинувшись к раненому. — Боже, что с тобой сделали?! Господи, давай быстрее домой! Домой, солнышко, немедленно домой.—Сначала торопясь, а после увиденной раны с особой осторожностью, Феликс помог подняться на ноги и потащил несчастного домой.       Дома Габриэль не плакал.       Плакал Данте.