Сирень и золото

      Быстрые шаги эхом разносились по пустынным коридорам. Дворец Мермония мирно дремал. Позолоченные часы в большом холле показывали полночь. Неважно, что в это время никого из служащих уже не было и что расхаживать просто так по одному из важнейших зданий Фонтейна слегка за гранью закона.       С улицы раздались счастливые возгласы. Горожане, которые большими группами перемещались между ярко освещёнными лавочками и палатками с едой, выглядели торжественно и нарядно. Почему? Это было вовсе неважно. Особенно для того, кто только что вернулся из пустыни Сумеру. Злой, голодный и расстроенный.       Итэр был благодарен Паймон, которая с трудом, но оставила его в покое, позволив побыть одному. Потайные пути, известные очень немногим, и привели Итэра сюда. Он поднимался по каменной лестнице, особо не прислушиваясь к шуму за окном. Хотелось посидеть там, где никто не стал бы его искать.       Двустворчатые двери бесшумно открылись навстречу, надежно укрыв Итэра от шума улицы. Через большое окно, витраж которого изображал символ Фонтейна, проникали слабые лучи света, отбрасывая цветные пятнышки на круглый синий ковер. Бархатная обивка дивана слегка поблёскивала, привлекая внимание. На широком столе аккуратными стопочками расположились бумаги. Изогнутое перо покоилось возле чернильницы. Кресло с высокой спинкой и золотыми узорами пустовало. Зато в воздухе витал знакомый успокаивающий аромат.       Итэр глубоко вздохнул. Нотки сирени слегка отдавали горечью морской соли. Как всегда. Потрескавшийся мир постепенно возвращался к устойчивому состоянию. Слова Лилупар и подколки Джехт продолжали звучать в ушах, отчего становилось совсем тошно. «Ваше Высочество»? В Бездну всё! На губах горьким пеплом осело только одно имя — Люмин. Его старшая сестрёнка. По чудовищной иронии именно так к ней обращались Маги Бездны. Он не выносил этих слов. Они жгли грудь, заставляли кулаки сжиматься в бессильной ярости, а кровь — закипать.       Тишина кабинета понемногу расслабляла. Здесь не надо было думать о том, как не сказать бы чего лишнего, как не реагировать на неуместные шутки, как сохранить ощущение целого мира, когда самый родной человек вдруг оказался с тобой по разные стороны. Итэр лёг на диван и уставился в тёмный потолок. Он старался медленно дышать, наблюдая за цветными осколками лучиков, скользящих по золотой люстре.       Очень не вовремя вспомнились золотые волосы, в которые были вплетены цветы интейвата, янтарные глаза, в которых обычно плескалась безграничная нежность, шелест белого платья. Люмин. Где она сейчас? Ответ на этот вопрос заставил Итэра сжаться в комок и перевернуться на бок, удерживая громкий стон. Как он допустил, что она заключила союз с Магами Бездны? Зачем ей это? Он запутался. Он ничего не понимал. День за днём он гнался за её призраком и никак не мог догнать. Да и догонит ли когда-нибудь?       Затылка коснулись осторожные пальцы. Итэр вздрогнул, но не обернулся. Ощущение, будто это сестра привычно и ласково гладила по волосам, казалось очень далеким. Почти на грани сна. Но чем чётче Итэр осознавал, что не спит, тем больше становилась тревога. Кто? Он рывком сел и едва не стукнулся лбом о высокую скулу.       — Прошу, будь осторожнее, — мягкий голос зазвучал в тишине кабинета так правильно, что сердце замерло на пару мгновений.       — Нёвиллет, — сорвался с губ слабый шепот. — Как ты нашёл меня?       — Я не хотел нарушать твоё уединение. Прошу меня простить, — Нёвиллет устремил взгляд в окно. — Мне потребовалось просмотреть кое-какие бумаги. Впрочем, это может подождать до завтра. Могу я спросить, что привело тебя сюда?       Итэр рассматривал красивый профиль и, точно зачарованный блеском нечеловеческих глаз, принялся рассказывать, как оказался во Дворце Мермония. Получалось очень сумбурно. Он перескакивал с события на событие, с фразы на фразу, местами забывал о чём говорил, но упрямо продолжал. Где-то посреди его спутанной речи Нёвиллет тихо присел на диван рядом. Когда Итэр сбился, заговорив о Люмин, его ладонь обхватили бережные длинные пальцы. Сразу стало легче. Показалось, что насмешки Джехт звучали очень давно, а Лилупар обращалась к кому-то другому.       — Я очень хочу, чтобы сестра была со мной, — заключил Итэр и замолчал, опустив голову. Взгляд зацепился за переплетённые пальцы, которые уютно покоились у него на бедре. От них по телу разливалось приятное тепло.       — Отношения между людьми бывают очень запутанными, — заметил Нёвиллет. — Возможно, действиям твоей сестры есть разумное объяснение. Но до тех пор, пока ты его не узнаешь, придётся блуждать в потёмках в поисках ответов. Ты можешь сдаться в любой момент, но ты, насколько я могу судить, не сдашься. Пусть твой путь таит огромное число загадок и трудностей, ты будешь по нему следовать, пока видишь цель.       — Но я…       — Т-ш-ш, — Нёвиллет склонился ближе. Лица коснулось его ровное дыхание. Узкие зрачки загадочно сверкнули. — Я не призываю тебя бросаться в самую гущу событий, ты там оказываешься независимо от моего желания или нежелания. Я всего лишь хочу сказать, что ты не один. На твоей стороне много людей, которые хотят, чтобы ты был счастлив. И я хочу. Хочу знать, что с тобой все хорошо, что ты улыбаешься, что хотя бы иногда будешь вот так же приходить ко мне.       — Буду, — Итэр высвободил пальцы из некрепкой хватки и обнял Нёвиллета за шею. В глазах защипало, будто еще пара слов и он расплачется как в далёком детстве. — К тебе я всегда буду приходить. Потому что это ты.       — Если я могу что-то для тебя сделать, — тонкие губы слегка тронули ухо. — То я сделаю всё, о чём ты попросишь.       — Не уходи, — ответил Итэр, прижимаясь теснее.       Ответом ему стал негромкий вздох, будто Нёвиллет наслаждался ароматом его волос, выгоревших на пустынном солнцепёке. Осторожные руки провели по спине и остановились на талии. Почти незаметно Итэр оказался сидящим на его коленях. Он уткнулся в прохладную судейскую мантию на надёжном плече и позволил себе расслабиться. Дыхание перехватило, но слёз не было. Итэр просто сжимал мягкую ткань и молчал.       — Не уйду. Я здесь, — сказал Нёвиллет ему в макушку. — Что бы не случилось, я буду ждать тебя.       Итэр почувствовал себя маленьким мальчиком, укрытым крыльями могучего дракона. Хотя именно таким он и был. Обнимал самого настоящего дракона и согревался. У этого тепла не осталось ничего общего с обжигающими песками пустыни, навязчивой духотой лесов Сумеру, горячей водой в источниках Инадзумы. Итэр прикрыл глаза. Он в безопасности. Осколки витража скользнули по мягким белым волосам и запутались в тёмном банте.       Итэр проследил их путь неуверенными пальцами, едва заметно коснулся гибких рогов и поймал сбившееся дыхание. Сиреневые глаза смотрели внимательно и вопросительно. Нёвиллет ждал от него каких-то слов или действий. Каких, Итэр не мог даже представить, поэтому сделал то, что первым пришло в голову. Быстро наклонился к его лицу, сам удивляясь проявленной наглости, и легонько куснул кончик ровного носа. Тонкие брови на мгновение приподнялись.       Нёвиллет мягко фыркнул, что было слабо похоже на тихое рычание, и потёрся носом о заалевшую щеку Итэра. Уши вспыхнули сами собой ещё до того, как осторожные зубы коснулись мочки. Губы проложили влажную дорожку по шее до ключицы, потом поднялись по горлу к подбородку.       Итэр шумно выдохнул. Его прошибла короткая волнующая дрожь. Ладони крепче ухватились за судейскую мантию. Нёвиллет поцеловал его в нос. И тогда Итэр не выдержал. Обхватив затылок обеими руками, он прижался к горячим губам, едва не зацепившись об острые клыки. Ему позволили. Дыхание смешивалось. Аромат сирени и моря укрывал обоих от всего остального мира. Постепенно прочее становилось всё менее и менее важным.       В настоящем губ касались губы. Прямо перед прикрытыми глазами Итэра трепетали белые ресницы, спрятавшие узкие зрачки. Шуршала судейская мантия. Длинные волосы, освобождённые из плена темно-синей ленты, послушно струились по пальцам. Руки Невиллета уверенно поддерживали Итэра за талию, дразняще скользя по голой коже. От этого мурашки с радостью разбегались по всей спине. Но это было так волшебно, так по-настоящему, так идеально, что Итэр совершенно перестал обижаться на давно устаревшее обращение Лилупар и беззлобные шутки Джехт. А что до сестры, то её он найдёт! Обязательно. Как только достаточно отдохнёт в надёжных объятиях Нёвиллета.