здесь из сладкого, только мысли к чаю

— можно любить других,

с ними в морозы греться,

за руку их держать,

вместе не спать до утра.

но после таких, как ты,

на месте живого сердца

остаётся лишь чёрная,

гложущая дыра.

Слушая очередную глупую попсу по вечернему радио, молчаливо заедающему в периоды припевов, Бомгю размышлял лишь о том в какое время ему выбежать из дома, чтобы не столкнуться с матерью, со злым лицо, неся салафановые пакеты из магазина. И он точно знал, что если он столкнется с ней взглядом — то сгорит и разлетится васильковым пеплом по крохотной комнате, пропахшей табаком и лимоном. На часах начало восьми, ветер из открытого настежь окна выл уже несколько молчаливых часов, перебивая звуки радио, поставленного прямо под окном парня. Какая ирония, — размышлял тот, ковыряя свои старые рисунки на стене. Тут было и «творение» Енджуна, лавандовым фломастером он нарисовал себя и Бомгю, когда им будет по восемнадцать. Гю он изобразил с короткими волосами с Чупа чупсом в зубах, а себя в парадном костюме и с болонкой на поводке. Именно так он хотел видеть себя и Бомгю в юности, но все так резко изменилось, что они не поняли, когда что-то пошло не так. Наверное, с того момента, когда Чхве Бомгю заболел. Это было начало лета 2006 года. В горчичных шортах, он подбежал к маме, но она даже не заметила его, держа в руках листок с анализами. Отогнав ненужные мысли, парень наконец добрался до дома Тэхена. Огромного особняка с горящими окнами и бассейном во дворе Ворота были открыты и оттуда доносилась музыка, не лучше, чем из вечернего радио, но из-за голосов вокруг ее почти не было слышно — Привет! — чьи то руки обхватили плечи парня, заставив его выругаться, но быстро зажать себе рот рукой. — Я напугала тебя? Прости… Хевон ослабила хватку, заведя руки за спину и покрываясь румянцем. Алое платье со спущенными рукавами оголила ее плечи, на них рассыпались созвездия в виде родинок. Шёлковая ткань переливалась на свету уличного фонаря под которым они стояли и пялились друг на друга — Я выгляжу слишком вульгарно и глупо? — наконец-то выплюнула Хевон и тут же пожалела о сказанном — Ты выглядишь классно, — Бомгю снова оглядел платье, подумав про себя, что он никогда не говорил подобных слов. Никому. Даже Миён, с которой они дружили несколько лет. — Прости, я не умею делать комплименты, но знай, что ты выглядишь лучше всех Хевон многозначительно моргнула, а Бомгю в эту же минуту возненавидел себя и то, что сказал раннее. Лучше бы он как и всегда держал язык за зубами. Енджун подкрался тихо — безжизненно, словно он весит, как маленькое пёрышко и его с лёгкостью сможет сдуть ветер. В фисташковой футболке с надписью «shine» он держал в руках бутылку с минеральной водой — Бомгю, — позвал Чхве, пытаясь удержать на ногах от тяжести в руках. — Можешь помочь, прошу — А что, ручки слабые? — он улыбнулся и не заметил, как они с Енджуном, неся бутылку, дошли до Тэхена Розовые волосы были заколоты назад, а на губах блестела розоватая помада, рядом с ним крутились девочки. Но все мы знаем, что он ждал лишь одну, которая так и не пришла и не придет. — Вижу вы сдружились, — вырвалось у Кая, державшего бокал с неизвестной белой жидкостью в правой руке и разглядывая горящие окна трёхэтажного особняка Никто не ответил, точнее не озвучили то, что подумали. Ведь знали, что этот ответ будет убийственным для их двоих, а смертей в этот вечер больше не хотелось. Сегодня и так умерло желание Бомгю ходить на такие тусовки. Правда таскать с Енджуном бутылки ему понравилось и делать комплименты Хэвон — тоже Хотелось снова свалить или свалиться. Одно из двух, а может и два — Иди за мной, — Енджун появился из неоткуда, но ведь Бомгю точно видел, как он пошел за Хэвон и Каем Шлейф сирени укутывал шею и мог бы задушить, если бы откуда то взявшись ветер не унес аромат, такое может произойти и с Чхве Енджуном. Он был слишком маленький для этого мира, а может это мир был слишком большим для него. Бомгю часто думал о том, что люди — это всего лишь игрушки какого то ребенка, игравшего с ними, строя им города, дома и семьи. Судя по этому можно сказать, что Гю самая нелюбимая кукла — Не отставай! — обернулся Енджун и тут же споткнулся об камень — Я уже, — сдержал смех Бомгю, шагая дальше и подстраиваясь рядом с Чхве, судорожно вытирающий белоснежные кросовки, точнее минуту назад они были такие Он привел его в старую беседку и судя по атмосфере, царящей в ней, сюда давно никто не заходил. Вокруг паутина и запах вятхлости, но это странным образом не отпугивало. Притягивало… а может это просто Енджун тащил Гю за рукав рубашки и усаживая его и себя на два кресла. Раньше это был один диван, но его решили распилить, а кто это решил — загадочно будет гадать. Вечернего солнца отсюда было не видно, а свет уличных фонарей не проникал в эту таинственную беседку — Ты тут не впервые, да? — догадался Куки, всматриваясь в непроглядное лицо парня — Мне тут нравится. Только ради этого с Тэхеном дружу, — пошутил Чхве Это был прежний Енджун, такой же, как и 31 августа 2006 года. Он был не потерян и давал хоть какую то надежду на возвращение в прошлое, которое уже не настанет, а будущее не будет прежним — Я скучал, Бомгю. прости меня — Не люблю, когда люди давят на жалость, так что не извиняйся, если не виноват, — буркнул парень, ломая костяшки на пальцах, издавая из них противный звук Енджун ближе придвинулся к Чхве, легонько толкнув того в плечо — Эй, где мой прежний Гю? — Он умер — От чего? — От передоза сигарет, что сейчас лежат в кармане моих шорт, — он похлопал себя по бедру В воздухе рассеялся страх, очевидно подкравшийся со спины и медленно вонзая нож под упругую холодную кожу, метал разрезает вены, заражая кровь фиолетовым дымом и алом пламенем Стемнело. Но в небе не зажглись звёзды и уже ничего не радовала, а ветер так и завывал под полной луной, над которой повисла ночная тишина. Сверчки запели свою мелодию, в кустах и вроде бы все как обычно. Но ведь прошлое не вернуть? И сидя рядом с Енджуном, Бомгю думал лишь о том в какой момент его жизнь поменялась, в какой момент он поменялся и почему это произошло так резко. От стресса, а возможно и от скукоты, Чхве закурил, явно не стесняясь это делать при Енджуне, тот недовольно поморщился, размахивая руками сигаретный дым — Ты больной, — прошептал Ёни, наблюдая за тем, как погасает его последняя надежда, как Бомгю выбрасывает окурок, закопав его ботинком с чуть сырую землю — Точно подметил Он больше никогда не будет прежним. НИ -КОГ- ДА. От мысли тошнило, а может это было и от запаха Бомгю, раньше от него пахло каштанами и ванилью, он любил сидеть под соседским кедром, наслаждаясь умиротворением утреннего рассвета, как лучи семенили по его рукам и щекам, делая карие глаза — янтарными. Он теперь взрослый Бомгю, тот, которому не противный сигаретный дым, тот которому плевать на учебу, на себя, тот кто давно потерял самое главное. Смысла жить. Может он и правда умер, а бурное воображение Енджуна представляет его рядом, но он больше не тот и никакие глупые надежды, что живут в голове парня не смогут его вернуть. Иногда кажется, что вообще ничего нельзя вернуть или вернуться. — Пора домой, — вспомнил Гю, вставая на ноги и делая глубокий вздох ночного воздуха — Не кури больше, — потянул его за руку Енджун, но тот мигом отстранился, словно эта тема была ему неприятно — Брошу, когда почувствую себя счастливым МОЙ ТГК: ПОТЁРТАЯ МЕЛОДИЯ ДОМА!!!