В поисках Моцарта: как же на самом деле умер великий композитор?

Мистик по натуре, Моцарт много работал для церкви, но великих образцов в этой области он оставил немного: кроме «Misericordias Domini» – «Ave verum corpus» (KV 618), (1791 год) и величественно-горестный Реквием (KV 626), над которым Моцарт неустанно, с особенной любовью, работал в последние дни жизни. Интересна история написания «Реквиема». Незадолго до смерти Моцарта посетил некий таинственный незнакомец во всем сером и заказал ему «Реквием» (траурную заупокойную мессу). Как установили биографы композитора, это был граф Франц фон Вальзегг-Штуппах, решивший выдать купленное сочинение за собственное. Моцарт погрузился в работу, но недобрые предчувствия не покинули его. Таинственный незнакомец в чёрной маске, «чёрный человек» неотступно стоит перед его глазами. Композитору начинает казаться, что эту заупокойную мессу он пишет для себя … Работу над незавершённым «Реквиемом», по сегодняшний день потрясающим слушателей скорбным лиризмом и трагической выразительностью, закончил его ученик Франц Ксавер Зюсмайер, ранее принимавший некоторое участие в сочинении оперы «Милосердие Тита». ВРАНЬЁ Говорить, на мой взгляд, о причинах смерти Моцарта надо с середины лета 1791 года - последнего года его жизни, - тогда, когда некий неизвестный заказал ему «Реквием». А вы знаете, что слухи о том, что смерть Моцарта была не случайной, поползли по Вене только через месяц после его смерти. Забавно, да... Почему через месяц? Почему не сразу? Лично меня в причинах смерти Моцарта больше всего привлекают его уши. Бьюсь об заклад, вы не знали, что Моцарт был разноухий. Его левое ухо было больше правого вот настолько! (Была бы возможность, вставила бы фото) Видите! Ни на одном из них вы не найдете его ушей. Тогда рисовали так, чтобы все было красиво. А, между прочим, не знаю, верите вы в это - нет, уши напрямую связаны с нашей мочеполовой системой. Ну, внутренний рисунок ушной раковины, как говорят физиологи, всегда является отражением завитков наших почечных лоханок. Не буду вдаваться в подробности этого совпадения, но факт есть факт. Если внимательно рассмотреть некоторые прижизненные портреты Моцарта, то можно обнаружить у этого сравнительно молодого человека большие мешки под глазами - свидетельства художников. Это позволяет заключить, что Моцарт страдал болезнью почек. Их-то и сейчас толком лечить не умеют, а уж тогда... В заключении о его смерти говорилось, что он умер от просянки, то есть от лихорадки, вызванной воспалением почечных каналов. Это похоже на правду. Его старший сын Карл вспоминал, что Моцарт лежал в гробу весь опухший. То же самое говорит и его свояченица - сестра его жены Софи Хайбаль. Она вспоминала это лет тридцать спустя. Кстати, ей можно верить, потому что именно она была рядом с Моцартом, когда он умирал. Сама Констанца, его жена, только ехала из Бадена в Вену в тот момент. Так вот она говорила, что в последние дни у Моцарта опухли руки. Он с трудом держал в пальцах перо, сочиняя «Реквием». Все это говорит о плохой работе почек, да? Чего только не наговорят. Ну это уже потом. Жена любимца Гитлера, Матильда фон Людендорф, врачиха. Это она наговорила и сама же потом в это поверила, что Моцарт подцепил сифилис. Смешно, да? Хотя почему бы и нет? Говорят, что в его волосах нашли ртуть. А это значит, он принимал сулему. А ею уже тогда лечили только от сифилиса. Ну и пошло... Одинокий муж. Жена все время на курортах. А сифилис тогда свирепствовал. Вот и причина смерти. Ну нос-то у него не отваливался, тогда какой сифилис? Все это туман. Для отвода глаз. Но сулему он мог принимать. Тогда она его и убила. Версия, конечно, интересная. Тогда вопрос: почему этой болезнью не болела его жена? А Констанца дожила почти до 80 или даже больше. И их последний сын Франц Ксавер. Нет-нет... сифилис - это бредни. Но отравить Моцарта могли. Какие доказательства? Карл. Его старший сын. Ему было тогда пять. Карл оставил воспоминания, где говорил, что... Только то, о чем шептались перед дверью умирающего взрослые: руки Моцарта после кончины не приобрели ригидность. А оставались податливы, как пишет сам Карл. Точно были из воска. Сейчас нам это ничего не говорит, но тогда, во времена Моцарта, все прекрасно знали, при каких случаях тело не приобретает ригидность: в случае отравления мышьяком. Насколько я помню, последнего сына Моцарта звали Вольфганг Амадей, как и отца. Ну это потом, потом... При крещении его нарекли Францем Ксавером. Как Зюссмайра,  Ученика Моцарта! Вижу, тебе стало интересно, почему это сына учителя называют именем ученика.  Если только сам ученик не был отцом этого сына. Да! Но... В новой биографии Моцарта, которую вдова издала со своим вторым мужем, датским дипломатом фон Ниссеном, специально было воспроизведено два уха. Отца - Вольфганга Амадея и сына - Вольфганга Амадея. Он к тому времени уже успел принять имя отца. Так вот... Они в точности походили одно на другое. То есть у младшего сына Моцарта было такое же ущербное ухо, как и у папаши. Констанце надоели эти сплетни, что Франц Ксавер мог быть отцом последнего их с Моцартом сына. Вот так. Но «Реквием»? Кто и как убил Моцарта?  Ответить на это в точности невозможно. Кости Моцарта так и не были найдены. Место захоронения неизвестно. Все, что мы знаем, так это то, что он умер в первом часу ночи 5 декабря. А ведь он еще в сентябре говорил своим близким: «Я умираю». Больше других в легенде о смерти Моцарта постарался ваш Пушкин. Я читала…Не помню, как называется. Пьеса о том, как Сальери отравил Моцарта. Сейчас это было бы очень круто. Назвать один из бытовых ядов, которым мы травим мышей или тараканов, именем Сальери... Смерть Моцарта - это вообще загадка. Но, как всегда, никто не обращает внимания на главное. Сын у Моцарта родился в середине лета. А в сентябре Моцарт побывал на премьере своего предпоследнего великого произведения в Праге - на «Милосердии Тита». Это опера. Что было во время исполнения этой оперы? Там же было фуриозо, взрыв эмоций, но не на сцене. На представлении присутствовала жена императора Леопольда, который совсем недавно взобрался на престол Австро-Венгрии. И об этом пишут все музыкальные учебники - во время исполнения «Тита» она прошептала: «Порчери, тодеско!» Ну да, пошли говорить, что это она сказала про музыку, что она ее не поняла, что ей было скучно. Ну только настоящие порчери могли так думать. Чушь! Вот это и есть загадка! Дело там было вовсе не в музыке. Дело было в намеках на саму ситуацию. Нынешние критики дальше музыки носа не суют, из-за этого все проблемы. А тогдашняя публика хорошо все знала: Леопольду угрожали. При дворе об этом шептались. Французские «братья» (масоны) заочно приговорили его к смерти. Слухи об этом вовсю курсировали по Вене. И тут такое невероятное, живое напоминание о мести - иносказательное, но ведь искусство всегда этим славилось. Вот это и было истинным содержанием того единственного представления «Тита». Но что на самом деле сказала императрица? Стыдливые критики переводят это как «немецкое свинство», тогда как на самом деле «порчери» - это поведение шлюхи, продажной женщины, которая дает и нашим, и вашим. Я ведь вам не сказала — императора Леопольда-то действительно отравили! То есть до него добрались. Буквально через полгода. Так что опера Моцарта была не просто музыкой. Она могла напугать обе стороны, и обе стороны могли прошептать: «Предатель!» Вот вам поворотная точка в истории Моцарта. Вольфганг возвращается совершенно больной из Праги и принимается лихорадочно работать над «Реквиемом» и «Волшебной флейтой». Ему плохо. Он никак не может выздороветь. Вот тут, как вспоминает Констанца, она и заставила прогуляться мужа в саду - думала, он переработал. И там, на прогулке в Праттере, она услышала: «Дорогая, я, кажется, болен. Меня хотят отравить». Дальше Констанца не рассказывала. Спустя десять лет после смерти Моцарта один из учеников Моцарта по фамилии Рохлиц захотел написать биографию Моцарта и разыскал Констанцу. В числе прочего он спросил, как родился «Реквием». Констанца рассказала ему полную загадок историю: о визите к Моцарту некоего человека в черном, который заказал Моцарту «Реквием» и потребовал написать его в кратчайшие сроки. Деньги он заплатил сполна и сразу. Вот и все! Так родился Черный Человек... Сейчас все знают, что «Реквием» якобы заказывал Моцарту граф Вальсег-цу-Штуппах! Он присвоил себе чужой труд, желая прославиться в веках. Но что стоит за этой фразой?! А ровным счетом ничего. Граф Вальсег крал эти сочинения? Как вообще вышли на него? Разбирая лет пятьдесят назад документы в одном из австрийских замков бывшей австрийской империи, ученые архивисты нашли ноты, которые были подписаны «граф цу Вальсег-Штуппах». Когда ноты просмотрели, спецы в изумлении обнаружили, что это «Реквием» Моцарта. А подпись на титуле гласила «граф Вальсег цу Шутппах». Он любил развлекаться, заставляя своих слушателей угадывать: какие сочинения написал он, а какие - не он. Но зачем же тогда вся эта анонимность? Да не было никакой анонимности со стороны графа! Слушайте! Дело не в том, кто заказывал «Реквием», а когда его заказали. Дело в том, что заказ последовал вскоре после запрета на исполнение «Милосердия Тита». Точнее, и официального запрета-то не было. Оперу просто не повторяли. Но в жизни Моцарта произошло другое - настоящая катастрофа! Моцарта судили! Хватит врать себе и всем! Если мы не знали этого очевидного факта до 1991 года (когда он впервые был предан огласке чешским исследователем, при коммунистах это считалось цензурно неправильным), то как тогда мы можем говорить, что вообще хоть что-то знаем о жизни Моцарта, несмотря на тонны книг, написанных о нем?! Моцарта судили по иску князя Лихновского, его ученика, за невозвращенный долг (карточный, заметим в скобках) - огромную сумму! Судили судом императорской канцелярии, которой подлежали только сотрудники императорского двора. Приговорили! Но к чему? Ничего не известно! Так же как и то, кто вернул долг. Потому что у Моцарта таких денег не было. Вообще, его посмертный долг на современные деньги был эквивалентен фантастической сумме в полмиллиона долларов. Только дальше этого факта почему-то никто не пошел. Все дело в том прекрасном «братстве», где состоял Вольфганг. Только в нем. По законам этого «братства» ни один член его не мог быть подвергнут человеческому суду - только суду «братьев». О чем же говорит факт человеческого суда над Моцартом? Только о том, что Моцарт уже не был членом своего «братства». Почему? Это и есть главная загадка. Возможно, кто-то посчитал эту премьеру «Тита» предательством со стороны «брата Вольфганга», и его изгнали. Но изгнание из ложи означало наказание вплоть до смерти. О, тут много всякого намешалось в их жизни. Помните, я говорил, что только Констанца рассказывала о визите Черного Человека, больше никто. И почему-то всегда только она была дома, когда тот приходил. Даже служанка его не видела. Да, такое случается.  Согласна! Есть только еще одно объяснение: Черного Человека никогда не было. Его придумала Констанца. Ложь, фантазия, поэтому каждый раз - разные версии его прихода: начиная с осени, заканчивая весной. И все время новые и новые подробности. Обычно происходит наоборот! Сначала много подробностей, потом все меньше! Зачем ей это было надо? -А вы не поняли?! Она любила своего мужа! Она пыталась ему помочь! Она была человеком, умеющим любить, и страдать, и работать. Страдать от одиночества и все равно любить того, кто ее на это одиночество обрек. Вы знаете, что за семь или восемь лет, прошедших после смерти Моцарта, она отдала все его долги - все! Всю ту фантастическую сумму в полмиллиона долларов, которые тот задолжал миру. Цу-Штуппаху не было никакой нужды скрывать себя как покупателя. Он покупал произведения у многих музыкантов той поры. Покупал для себя. Но покупал как свое. Требовал открыто отказаться от авторства. Чего это вдруг ему тут понадобилось быть инкогнито, да вы что?! Вопрос был в другом. По уставу никто из «братьев» не имел права с Моцартом встречаться. Это было главным условием наказания. Если бы Моцарт надумал его избежать, он сам подлежал бы смерти. Понятно?! Констанца, поняв, в какой переплет попал муж, бросилась спасать семью. Но к кому Констанца могла пойти - ведь все, кого она знала, были его «братьями», теперь уже бывшими. Тогда-то и родилась идея АНОНИМА! Она придумала, что заказчик, принесший деньги, будет никому не известен! Но кто мог заплатить? И за что? Тут на сцене и появился друг Моцарта Михаэль Пухберг - зальцбургский земляк Моцарта, разбогатевший на торговле шелковыми тканями из Индии. Он снимал квартиру на первом этаже того же дома, где жил граф Вальсег. Они все были хорошо знакомы. Констанца бросилась в ноги к Пухбергу, умоляя ссудить ее деньгами. Но тот уже не мог. Зато он поднялся к своему соседу, домовладельцу Вальсегу, и сказал что-то вроде: есть музыкант, который может написать музыку, анонимно, музыкант очень хороший. Я думаю, Вальсегу долго не пришлось ломать голову над тем, какого из композиторов предлагает ему «брат» Михаэль. Но это было то, что нужно! Музыка! Гениальная! И анонимная! И он сделал заказ на «Реквием». Такого поворота не ожидал никто. Аноним был нужен прежде всего не графу, а самому Моцарту. Композитор не мог, как я сказал, явно принимать заказы ни от кого из бывших «братьев», ибо тогда бы он второй раз нарушил наказание, снова бы пошел против устава «братьев», и вина его уже была бы двойная, а за это полагалась смерть. Вот тут-то у него на пороге и возник Черный Человек. Со слов Констанцы. Но с деньгами и заказом на «Реквием». Ирония судьбы заключалась в том, что Моцарт подумал, что это и есть знак наказания. И «Реквием» его должен убить. Ведь Констанца ничего не могла ему сказать, чтобы не подвергнуть его опасности. Их хитрость обернулась против их… Ни одна сторона, к которой одни принадлежали, а другой уже нет, не пострадала. Устав был соблюден, а изгой остался. Именно поэтому Моцарта хоронили только пять - семь человек - не члены ложи. Всем остальным было запрещено. Всю жизнь Констанца холила и лелеяла память о нем, возводя неприступные бастионы благородной лжи вокруг имени Моцарта. Она заслужила прощения! Так что же тогда есть миф о Сальери как об убийце Моцарта? Не более чем мстительная легенда, придуманная «братьями». Легенда о зависти гораздо более живуча, чем легенда о таланте. Зависть - это то, что понятно и знакомо всем и каждому. Зависть движет нами в повседневной жизни, но делает нас более живучими и приспособленными. Тайная или явная - она питает наш интерес к тому, что выбивается за рамки привычного. Но когда мы, сраженные скукой, падаем замертво в сон перед тем или иным гениальным произведением, мы неизменно просыпаемся, когда речь заходит о гибели его сочинителя - будь то Моцарт, или Шекспир, или ваш Пушкин...