Болезненно

После съёмок клипа, которые длились почти сутки, ребята вернулись в общежитие измотанными. Банчан бросил взгляд на свою команду, понимая, что многие выглядели бледными и усталыми сильнее, чем обычно. Холодный вечер и долгий съёмочный день сделали своё дело. Феликс кашлял и хрипел, у Хёнжина был замутнённый взгляд, а Сынмин и Джисон даже не пытались скрыть усталость. И даже Айэн, который обычно бодрился и шутил, выглядел разбитым. «Может, простудились на холоде», — подумал Банчан, всё же почувствовав беспокойство. Когда все наконец разошлись по кроватям, тишина дома нарушалась только приглушёнными стонами и кашлем из разных комнат. Банчан не мог уснуть, прислушиваясь к этим звукам. Сердце подсказывало, что в следующем дне их ждёт немало забот. Проснувшись рано утром, Банчан первым делом решил проверить младших. Он сразу понял, что его худшие предположения сбылись: почти вся команда заболела. Он подошёл к кровати Феликса — тот с трудом приоткрыл глаза, лицо горело, а на губах мелькнула слабая улыбка. — Хён… мне так холодно, — прошептал Феликс, пытаясь закутаться в одеяло сильнее. Положив руку на его лоб, Банчан почувствовал, что Феликс буквально горит. Температура под сорок, и слабость буквально сковывала его. Тут же к Феликсу подбежали Минхо и Чанбин, которых Банчан позвал на помощь. — Нам нужно срочно перенести всех в гостиную, чтобы заботиться обо всех сразу, — сказал Банчан. — Минхо, помоги, пожалуйста, перенести сюда матрасы и одеяла на раскладной диван, а я проверю остальных. Пока Минхо приводил гостиную в порядок, Банчан пошёл за Джисоном. Тот выглядел особенно капризным, закинув одеяло на голову и не желая подниматься. — Хён, я не хочу никуда идти, мне так плохо, — пробормотал Джисон. — Эй, малыш, мы просто собираем всех в одном месте, чтобы было удобнее, — ответил ему Банчан, наклонившись и помогая встать. — Ты ведь не хочешь остаться без заботы, да? Джисон, обиженно шмыгнув носом, нехотя согласился, и Банчан помог ему дойти до дивана. Там уже лежали Феликс и Чонин, который дрожал и выглядел так, словно вот-вот заплачет. Чанбин заботливо поправил одеяло, пытаясь согреть его, и спокойно приговаривал: — Не бойся, солнышко, всё хорошо. Мы рядом, не оставим тебя одного. Минхо тем временем закутывал Хёнджина, укладывая его на диван, обернув одеялом почти с головой. Хёнджин был ещё слабее и жалобно кашлял. — Ты наш маленький храбрец, — шептал Минхо, проводя рукой по его волосам. — Ничего, с тобой ничего не случится. Как только они устроились, Банчан заметил, что Сынмин тоже выглядел хуже всех. Он бледнел с каждой минутой, дрожа под одеялом, словно не мог согреться, хотя вокруг него уже натопили и поставили обогреватель. — Сынмин, солнышко, как ты? — Банчан сел рядом, проверив его лоб. — Тебе ещё холодно? Сынмин чуть приподнял голову, и его голос звучал почти испуганно. — Да, хён, я чувствую, как будто не могу согреться… Банчан быстро принёс ему тёплый чай и помог сделать несколько глотков, продолжая держать его руку в своей, пока Сынмин успокаивался. Но как только Банчан с Минхо закончили с одним мембером, тут же требовалось их внимание кому-то ещё. У Феликса снова поднималась температура, он стал сильнее дрожать, и стало ясно, что без жаропонижающего не обойтись. — Ему нужно жаропонижающие вколоть, — тихо сказал Банчан Минхо, который уже подготовил всё необходимое. — Лисёнок, потерпи чуть-чуть, это ненадолго, — успокаивал его Банчан, беря за руку и мягко шепча слова поддержки. — Ты наш сильный мальчик, всё скоро пройдёт. Феликс с трудом кивнул, зажмурившись, и, хотя его лицо выражало боль, он продолжал крепко держаться за руку Банчана. После укола Минхо укрыл его одеялом, а Банчан подложил под голову подушку, заботливо подоткнув плед со всех сторон. Только они закончили, как Хёнжин снова начал кашлять и почти плакал от боли в горле. Минхо принёс сироп и, обнимая его за плечи, настоял, чтобы тот всё же выпил лекарство. — Давай, солнышко, потерпи. Только маленький глоток, и я оставлю тебя отдыхать, — шептал он, поднеся ложку к губам Хёнжина, который, морщась, всё же сделал глоток и сразу же закрыл лицо руками. Но и на этом забота не заканчивалась. Спустя какое-то время Ин начал хныкать, зовя «Чан-хёна» и жалуясь, что не может согреться, как бы его ни укутывали. Банчан пересел к нему, прижав к себе и тихо шепча, что всё будет хорошо. Ин прижался к нему, не отпуская, а Банчан гладил его по голове, успокаивая. С каждым часом забота требовала всё больше сил, и вскоре стало понятно, что и старшие начинают уставать. Когда Минхо и Чанбин по очереди приносили чай или лекарства, Банчан заметил, что они тоже начали покашливать. Чанбин держался на ногах из последних сил, в то время как Минхо старался скрыть хриплый голос, продолжая ухаживать за больными. Только вот Банчан быстро заметил их состояние и, наконец, настоял, чтобы и они легли на диван, рядом с младшими. Минхо и Чанбин поначалу отказывались, но кашель выдавал их состояние, и Банчан со вздохом настоял: — Вы мне так же дороги, как и остальные. Я не позволю вам скрывать болезнь, ясно? Ложитесь. Сынмин, наконец согревшись и чувствуя себя чуть лучше, обнял Минхо и сказал тихо: — Я тоже позабочусь о вас. Вы всегда рядом, когда нам плохо. Банчан, видя, как старшие наконец успокаиваются, сел рядом с диваном, чувствуя, что теперь его задача — позаботиться обо всех. Утро второго дня началось с лёгкого тепла от первых солнечных лучей, пробивающихся в окно. В гостиной стояла тишина — мемберы ещё спали, укрытые теплыми пледами, и только звуки дыхания и легкий кашель время от времени нарушали спокойствие. Банчан проснулся первым. Его взгляд тут же остановился на младших: на диване, под общей кучей одеял, они спали вповалку, тесно прижавшись друг к другу. Слегка повернув голову, он заметил, что Чанбин, который всю ночь поднимался к каждому из них, спал, обняв Джисона. Рядом Минхо, наконец ослабив бдительность, устроился, положив голову на плечо Ина. Каждый выглядел усталым, и Банчан почувствовал, что за прошедшие сутки его команда, кажется, сплотилась ещё больше. Он тихо встал, чтобы не будить их, и пошёл на кухню, решив приготовить для всех что-то тёплое и питательное — суп или горячий чай с имбирём. Когда он вернулся с подносом горячего чая и несколькими чашками тёплого бульона, первым, кто проснулся, был Сынмин. Он открыл глаза и медленно приподнялся, всё ещё выглядя немного бледным, но уже чувствуя себя лучше. Увидев Банчана, он тихо улыбнулся, но тот, заметив слабость в его движениях, сел рядом. — Эй, солнышко, как ты себя чувствуешь? — Банчан поставил поднос рядом и осторожно приложил ладонь ко лбу Сынмина. — Лучше, хён. Немного слабость осталась, но голова больше не болит, — ответил Сынмин тихим голосом, осторожно делая глоток чая, который ему подал Банчан. Сынмин обернулся и посмотрел на остальных, ещё крепко спавших под одеялами, а затем, увидев Минхо, легонько вздохнул. — Они всю ночь за нами ухаживали, да? — Да, ты прав, — улыбнулся Банчан, сам немного усталый, но всё же довольный, что состояние некоторых, в том числе Сынмина, улучшилось. — Думаю, Минхо и Чанбин тоже заслужили немного отдыха. Вдруг Сынмин, почувствовав прилив сил, осторожно взял поднос у Банчана. — Хён, давай я помогу тебе, — предложил он, взглянув на остальные чашки и ложки. — Мне уже лучше, правда. Банчан сначала хотел было возразить, но, глядя на решительный взгляд Сынмина, решил дать ему немного самостоятельности. Тем более, зная Сынмина, он понимал, что тот не любил долго оставаться в роли «слабого». Но стоило только им подать чай Минхо, как от громкого кашля проснулся Хёнжин. Он резко приподнялся, пытаясь вдохнуть побольше воздуха, и Банчан быстро подскочил к нему, стараясь успокоить. — Тише, малыш, тише, всё хорошо, — тихо успокаивал он его, поглаживая по спине. — Это просто кашель, он пройдёт. Хёнджин закашлялся сильнее, и слёзы появились у него на глазах от болезненного першения в горле. Сынмин принес ему стакан воды и осторожно подал, чтобы тот мог промочить горло. — Спасибо,Мин, — пролепетал Хёнжин, закутавшись в одеяло и уткнувшись в плечо Банчана, словно ища защиты. Сынмин, который наблюдал за этой сценой, ощутил, как его переполняет забота. Его слабость всё ещё давала о себе знать, но желание помочь было сильнее, и он, как мог, пытался поддержать Банчана, оставаясь рядом с остальными. — Эй, всё будет хорошо, я тут, — шепнул он, протягивая руку Чонину, который тоже проснулся и выглядел всё ещё бледным, но теперь его лицо выражало немного больше Минхо и Чанбин, проснувшись от заботливых прикосновений Банчана, сначала попытались убедить его, что с ними всё в порядке, но кашель Минхо всё же выдал его состояние. Видя, как тот пытается спрятать симптомы, Банчан строго погрозил ему пальцем. — Ты тоже не железный, Минхо. Отдохни хоть немного. Всё-таки у нас теперь появился один помощник, — сказал он, с благодарностью кивая в сторону Сынмина, который подносил чай и укутывал одеялами остальных. Пока Банчан укрывал и заботился о Минхо, Сынмин подошёл к Джисону, который капризно потирал глаза, сонно бормоча что-то о том, как ему холодно. Сынмин сел рядом, укрыл его ещё одним одеялом и тихо шепнул: — Не переживай, Джисон, мы здесь. Всё пройдёт, — его голос был мягким и спокойным, как будто он сам стал старшим братом. Джисон, немного успокоившись, обнял Сынмина за плечи, словно найдя в нём надёжное укрытие. Почувствовав поддержку, Джисон, наконец, отпустил напряжение и уткнулся в плечо Сынмина, тихо дыша и наслаждаясь теплом. Пока Сынмин заботился о Джисоне и Хёнжине, состояние Феликса начало ухудшаться снова. Его лоб был горячим, и он выглядел особенно измотанным. Банчан сразу заметил это и принес ему ещё один прохладный компресс. — Лисёнок, держись, я знаю, что тебе тяжело, — Банчан осторожно убрал мокрые волосы с его лица и тихо приговаривал, меняя компресс. — Но я рядом, всё будет хорошо. Феликс только тихо кивнул, слабо улыбнувшись, хотя было заметно, что силы покидали его. Банчан не отходил от него, проверяя температуру, пододвигая стакан с водой и, наконец, дал ему таблетку для снижения температуры, которую Феликс проглотил с видимым усилием. Тем временем Сынмин, видя, как тяжело Банчан трудится без отдыха, подошёл к нему с чашкой горячего чая. — Хён, ты тоже устал. Хотя бы выпей это, — предложил он с доброй улыбкой. — Ты заботишься обо всех нас, но и тебе нужно немного заботы. Банчан взглянул на него с благодарностью и принял чашку, чувствуя, что забота младшего приободряет его. — Спасибо, Сынмин. Я так рад, что ты уже чувствуешь себя лучше, — сказал он с тёплой улыбкой. К вечеру второй день выдался более спокойным. Хотя Хёнжин и Феликс всё ещё были слабыми, Джисон и Сынмин уже чувствовали себя намного лучше, и теперь они по очереди помогали старшим ухаживать за остальными. Банчан, Чанбин и Минхо могли немного отдохнуть, зная, что Сынмин внимательно следит за младшими. Когда наступил вечер, Сынмин аккуратно подал чай с мёдом Хёнжину и помог Феликсу устроиться поудобнее, заботливо поправляя ему одеяло. Феликс слабо улыбнулся, его глаза блестели благодарностью, и он тихо сказал: — Спасибо, Мини. Ты лучший. Сынмин ответил ему мягкой улыбкой, сев рядом и держа его за руку, чтобы Феликс чувствовал его тепло. В эту ночь они снова уснули вместе в гостиной, но теперь уже с уверенностью, что болезнь постепенно отступает. Третий день начался с предчувствия тревоги. Банчан проснулся первым, ощутив лёгкое беспокойство: два дня забот о ребятах дали знать о себе, но он знал, что должен оставаться на ногах ради своих младших. Прислушиваясь к тишине в гостиной, он взглянул на всех, кто ещё крепко спал. Казалось, состояние большинства уже улучшалось — кашель становился тише, дыхание ровнее. Только Сынмин выглядел хуже. Его лицо слегка порозовело, а дыхание стало более частым и горячим. Банчан сразу заметил, что он будто бы не просто спит, а скорее лихорадит, закутавшись в одеяло и прижав руки к груди. Осторожно приблизившись к нему, Банчан приложил ладонь ко лбу Сынмина. Ещё вчера вечером он был в порядке, но теперь его лоб пылал. Банчан нахмурился: температура явно поднялась, и казалось, что она становилась только выше. Сынмин слегка пошевелился, пробормотал что-то бессвязное и снова уткнулся в подушку, словно пытался спрятаться от жара. Минхо, который уже тоже проснулся и заметно оживился после болезни, подошёл, увидев встревоженный взгляд Банчана. — Как он? — тихо спросил он, присаживаясь рядом и с заботой смотря на Сынмина. — Похоже, температура резко поднялась, — вздохнул Банчан, не отводя взгляда от Сынмина. — Нам, наверное, придётся сделать укол, чтобы сбить её, иначе состояние будет только ухудшаться. Минхо кивнул, понимая всю серьёзность ситуации. Он сразу же помог Банчану принести всё необходимое: компресс, лекарства, и, наконец, укол для снижения температуры. Тем временем Сынмин, как будто почувствовав движение вокруг, приоткрыл глаза, и Банчан наклонился к нему, стараясь говорить мягко, чтобы не напугать. — Сынмин, солнышко, нам нужно тебе немного помочь, — мягко начал он. — Мы сделаем укол, чтобы температура спала. Потерпи чуть-чуть, ладно? Сынмин, ещё не до конца понимая происходящее, слабым голосом пробормотал: — Хён, мне так жарко… и холодно одновременно, — он с трудом говорил, из-за чего Банчан почувствовал острую волну тревоги. Пока Минхо держал его за руку, Банчан быстро и осторожно сделал укол, тихо успокаивая Сынмина, приговаривая, что всё скоро пройдёт, и он почувствует облегчение. — Ты наш сильный мальчик, Сынмин, — шептал Минхо, гладя его по волосам, — ещё немного, и станет легче. Мы рядом. Сынмин, чувствуя прикосновения и заботу, закрыл глаза и чуть прижался к Минхо, который продолжал держать его за руку, пока Банчан менял холодный компресс на лбу. Одеяло и обогреватель помогали согревать его, а заботливые руки друзей создавали вокруг него ощущение защищённости. Но как только они закончили с Сынмином, Банчан заметил, что Чанбин, который до этого выглядел лучше, начал задыхаться от кашля. Он, видимо, старался не подавать вида, чтобы не тревожить других, но стоило Банчан взглянуть на него, как всё стало ясно. Чанбин, как и Сынмин, буквально пылал от температуры, хотя ещё утром казался бодрым. Теперь он выглядел измождённым, и его лицо было слишком бледным. — Чанбин, так нельзя, — с беспокойством произнёс Банчан, подавая ему стакан воды. — Почему ты не сказал, что тебе снова плохо? Чанбин устало улыбнулся, попытался уверить Банчана, что всё не так страшно, но слабость выдаёт его. Банчану не остаётся другого выбора, кроме как ещё раз сделать укол, но на этот раз — для Чанбина. — Ты нам нужен сильным, — с лёгкой улыбкой сказал Банчан, стараясь приободрить его. — Поэтому я должен позаботиться о тебе, даже если ты хочешь выглядеть крутым. Чанбин лишь тихо хмыкнул и, доверившись Банчанам, позволил провести процедуру, которая ему была так необходима. Едва укол был сделан, он закрыл глаза и облегчённо выдохнул, укрывшись потеплее и тихо поблагодарив. Тем временем Минхо уже заботился о других. Джисон и Айэн, которые хоть и выглядели лучше, всё ещё оставались капризными. Джисон, обиженно морщась, то и дело просил внимания, жалуясь, что хочет пить, то ему холодно, то одеяло слишком жёсткое. Минхо терпеливо удовлетворял все его просьбы, шепча ему ласковые слова. — Малыш, потерпи немного, — сказал он, когда Джисон капризно отворачивался от очередной ложки сиропа. — Это поможет тебе быстрее выздороветь. Джисон фыркнул, но всё же открыл рот, позволив Минхо накормить его лекарством, и тут же укрылся одеялом, прижимаясь ближе к Минхо. Айэн же, который тоже немного ожил, всё же оставался вяло-послушным и едва шептал, когда хотел что-то попросить. Он забрался ближе к Минхо и тихо сказал: — Хён, мне не нужно ничего, просто можно я побуду здесь? Так теплее. Минхо не мог отказать, нежно обнял его и позволил устроиться на плече. Даже когда Ин начинал дремать, Минхо сидел с ним, оберегая его покой. Пока Банчан помогал Минхо, состояние Сынмина постепенно улучшалось. Его лоб немного остыл, и сам он стал приходить в себя, понемногу осознавая, что его состояние теперь вызывает меньше тревог. Он чуть приподнялся, ощутив лёгкую слабость, но смог сесть и посмотреть на друзей. — Хён, спасибо… спасибо, что заботитесь обо мне, — сказал он тихо, и на его лице мелькнула благодарная улыбка. — Мы всегда рядом, солнышко, — ответил Банчан, погладив его по плечу. — Как только почувствуешь себя лучше, отдохни ещё немного, хорошо? Сынмин кивнул, чувствуя, что за прошедшие дни вся команда стала ближе, заботливее. Он обвёл взглядом всех остальных — сплочённые, они даже в болезни старались поддерживать друг друга. Вскоре Минхо подошёл и сел рядом с Сынмином, помогая ему съесть немного супа, а Банчан на минуту отправился на кухню, оставив их наедине. — Ты снова наш лучший мальчик, — с улыбкой сказал Минхо, передавая ложку Сынмину. — Держись, малыш. Всё будет хорошо. Сынмин кивнул, принимая заботу и чувствуя, как тепло от этих слов и поддержки наполняет его душу, помогая пережить болезнь и трудности вместе с командой. Тем временем Хёнджин оставался самым беспокойным из всех. Казалось, его самочувствие менялось каждую минуту: то ему было слишком жарко, то начинал знобить. Он пытался прижаться к другим, ища у них тепла, но тут же начинал хмуриться, чувствовал себя неудобно и снова капризно отворачивался, забираясь с головой под одеяло. В какой-то момент, когда Банчан вернулся из кухни, он заметил, что Хёнджин лежит, укрывшись по самую макушку, только глаза выглядывают из-под одеяла. Рядом с ним сидел Минхо, нежно поглаживая его по плечу и тихо успокаивая. — Хёнждини, малыш, как ты себя чувствуешь? — осторожно спросил Банчан, присаживаясь рядом и мягко дотрагиваясь до его плеча. Хёнджин лишь устало прижался к Банчанам, полусонно пробормотав: — Не знаю, хён… мне то жарко, то холодно… — он хрипло вздохнул и спрятал лицо у Банчана на плече, цепляясь за него словно за последнюю опору. — Можно я просто тут полежу? Банчан обнял его, как будто оберегая от всех трудностей и волнений, стараясь, чтобы Джини чувствовал себя в безопасности. Он провёл ладонью по его волосам, аккуратно разглаживая сбившиеся пряди, и, чувствуя жар, исходящий от его лица, решил снова приложить прохладный компресс. — Ты только лежи и отдыхай, солнышко, — сказал он мягко. — Я всегда рядом, всё хорошо. Минхо тем временем отправился на кухню, чтобы принести Хёнжину тёплого чая с мёдом. Вернувшись, он с улыбкой передал чашку Банчану, а тот, поддерживая Хёнжина, аккуратно поднёс её к его губам. Хёнджин немного покапризничал, но, уставший от своего состояния, в итоге сделал пару глотков. — Вот так, молодец, — шепнул ему Минхо, присев рядом и нежно потрепав за плечо. — Ты у нас самый капризный, но всё равно — наша любимая кроха. Хёнжин только прищурился, сделав вид, что хочет возразить, но тут же снова уткнулся в Банчана, который продолжал его успокаивать. Вечером, когда температура у Хёнджина не спадала, он продолжал то просить внимания, то отталкивать помощь, капризно отворачиваясь и укутываясь в одеяла. Банчан и Минхо уже не раз сменили компрессы, успокаивали его, поддерживали и старались не оставлять одного ни на минуту. Он стал немного успокаиваться лишь когда Минхо предложил ему посмотреть фильм. — Хён, можешь с нами остаться? — пробормотал Хёнджин, взяв за руку Минхо. Его глаза были полны усталости, но, несмотря на это, он с благодарностью посмотрел на обоих. — Конечно, малыш, мы никуда не уходим, — ответил Минхо, легонько улыбнувшись, пока Банчан аккуратно укутал их одеялом. Они устроились рядом с Хёнджином, который, наконец, нашёл своё место между двумя старшими и тихо прикрыл глаза, чувствуя себя в безопасности. Поддержка Минхо и Банчана успокоила его, и вскоре он заснул, положив голову на плечо Минхо, обняв их обоих. Банчан и Минхо ещё долго сидели рядом, даже после того как он заснул, наблюдая, как его дыхание постепенно становится спокойнее и ровнее. Четвёртый день болезни принёс новые сюрпризы. Почти вся команда, за исключением Чанбина, Сынмина и… самого Банчана, наконец почувствовали улучшение. Минхо и Хёнжин выглядели бодрее, Джисон перестал жаловаться на жар, а Чонин даже попробовал немного пошутить. Но теперь ситуация переменилась: Чанбин и Сынмин по-прежнему боролись с высокой температурой, а Банчан, удивив всех, тоже ощутил слабость, которая всё это время его настигала. К вечеру температура у Банчана заметно поднялась, и, несмотря на то что он старался сохранять бодрость, друзья понимали, что ему не избежать помощи. Банчан всё время старался скрывать слабость — лишь отводил взгляд и уверял, что «всё под контролем». Но его уставшее лицо и блестящие от лихорадки глаза говорили совсем другое. Он упал на диван, обессиленный, и его друзья моментально окружили его. — Банчан-хён, давай без геройств, — мягко сказал Минхо, пододвигаясь ближе и кладя руку ему на лоб. — У тебя температура. И немалая. Хёнджин, обеспокоенно вглядываясь в его лицо, аккуратно взял его за руку: — Хён, зачем ты молчал? Мы сами можем за тобой позаботиться. Банчан лишь слегка улыбнулся, чувствуя, что теперь все заботливые взгляды обращены на него. Он знал, что от друзей не укрыться, и с лёгким вздохом позволил Минхо уложить его на диван и закутать в одеяло. Тем временем Чанбин и Сынмин тоже нуждались в помощи. Джисон, который чувствовал себя лучше, подошёл к Чанбину, стараясь подбодрить его. — Эй, хён, — сказал он, улыбаясь и протягивая ложку с лекарством, — давай не спорь, хорошо? Нам нужен сильный и здоровый Чанбин. Чанбин, с трудом открывая глаза, закатил их, но без лишних слов принял лекарство. Он понимал, что сопротивляться друзьям бесполезно, и тихо пробормотал «спасибо». После этого Джисон уложил его удобнее, заботливо прикрыв одеялом и подложив под голову подушку. Сынмин, хоть и выглядел немного лучше, тоже нуждался в постоянном внимании. Йэна , заметив, что Сынмин снова дрожит, сел рядом с ним и крепко прижал его к себе, согревая теплом. — Я рядом, хён, — тихо сказал он, — я прослежу, чтобы тебе стало лучше. Сынмин с благодарностью прижался к Ину, чувствуя поддержку и нежное тепло. Ему было приятно осознавать, что теперь он не один справляется с болезнью, а все ребята окружают его заботой и вниманием. Спустя некоторое время стало ясно, что у Банчана температура поднимается слишком сильно, и без укола не обойтись. Минхо, видя, как тяжело ему, быстро принёс всё необходимое. Банчан вздрогнул, осознав, что сейчас ему придётся испытать то, что он сам делал для других на протяжении нескольких дней. — Хён, потерпи, пожалуйста, — тихо сказал Минхо, с нежностью в голосе, понимая, что это неприятно. — Мы с тобой, тебе не придётся быть одному. Хёнджин сел рядом с Банчаном и взял его за руку, тихо шепча, что всё скоро закончится. Чанбин и Сынмин, хоть и обессиленные, поддерживали его взглядом, показывая, что теперь их очередь заботиться о нём. — Ты наш сильный хён, — добавил Чанбин, стараясь подбодрить его. — А сейчас просто позволь им позаботиться о тебе. Когда укол был сделан, Банчан чуть расслабился, прижавшись к одеялу и чувствуя, как тёплая поддержка друзей окружает его со всех сторон. Джисон и Феликс принесли ему чай и заботливо подложили под голову подушку, укутали потеплее, а Минхо и Хёнжин сели по бокам, оставаясь рядом, чтобы он чувствовал себя в безопасности. — Теперь ты можешь отдыхать, хён, — сказал Минхо, с нежностью гладя его по плечу. — Мы здесь, и мы позаботимся о тебе, как ты заботился обо всех нас. Банчан, наконец, позволил себе расслабиться и, чувствуя тёплую заботу, прикрыл глаза. Прошло ещё несколько дней, и команда медленно, но уверенно приходила в себя. Болезнь ещё не отступила полностью, но каждый чувствовал, что восстановление уже близко. На шестой день у большинства лихорадка окончательно спала, остались лишь лёгкие кашель и слабость. Только Банчан, Чанбин и Сынмин, которые дольше всех боролись с высокой температурой, ещё нуждались в отдыхе и заботе, но даже их самочувствие постепенно улучшалось. Каждый участник команды снова ощутил, как много значит сплочённость и поддержка друзей. Они не просто справились с болезнью — они прошли через это вместе, узнав друг о друге ещё больше. Все воспоминания о днях, когда один помогал другому, останутся с ними как особенный опыт, напоминая, что в трудные моменты они всегда могут опереться друг на друга. Они вновь собрались в гостиной, теперь уже сидя без одеял, но всё же кутаясь друг в друга, хоть немного ослабевшие, но невероятно счастливые от того, что всё это заканчивается. Банчан с улыбкой оглядывал всех, чувствуя благодарность за заботу и внимание, которое ребята ему подарили. — Я горжусь вами, солнышки, — сказал он тихо, его голос был слабым, но полным тепла. — Вы справились так хорошо. С вами и выздоравливать не так тяжело. Хёнджин, который за последние дни снова оживился, улыбнулся и положил голову на плечо Банчана: — Мы бы ни за что не оставили тебя одного, хён. Ты всегда заботишься о нас, поэтому мы просто должны были позаботиться о тебе. Чанбин и Сынмин, ещё немного ослабленные, сидели рядом, улыбаются, зная, что, несмотря на оставшуюся слабость, самое сложное уже позади. Минхо, который тоже наконец чувствовал себя лучше, с лёгкой усмешкой добавил: — Да, теперь, если кто-то снова захочет играть героя и скрывать свои болезни, пусть знает: мы всегда раскроем обман. Все засмеялись, улыбаясь друг другу и радуясь, что могут снова делить не только трудные моменты, но и радостные. С каждым из них теперь осталась не только физическая усталость, но и тёплое воспоминание о времени, проведённом вместе, об искренней заботе и поддержке. Эти несколько дней, полные болезненных и сложных моментов, доказали, что каждый из них — часть команды не только на сцене, но и в жизни, когда кто-то нуждается в утешении, тёплом слове и заботливом плече рядом.