Смысловые галлюцинации

      

***

       Осталось ровно десять дней до того, как школа наконец-то закончится, а вместе с ней и улетучится гребаный десятый класс. Вроде бы все как обычно, но именно в этой школе будет устраиваться праздник в честь успешного окончания учебного года. Марселин в недоумении, почему именно в этом году устраивают это «празднество», потому что, как уже поняла девушка, здесь учатся одни неучи. В школе, ровным счётом, нет ни одного человека, который идеально знает программу школы. Все в какой-то степени хорошо учатся, но отличников точно нет. Хотя один есть — Марселин. Как только она пришла в школу, учителя этого места будто ожили: если раньше никто не проверял домашнюю работу и вообще все забивали на детей, то сейчас к учебе относятся гораздо строже.        Блондинка сидит на траве возле школьного корпуса, глаза еле-еле сосредотачиваются на тетрадке, а голова уже шатается в попытках отключаться. Но Марс все сидит и пишет это гребаное эссе по химии, хотя девушка может его не писать, так как годовые оценки уже сформированы, но из-за боязни испортить свой статус перед учителями пишет. — Марселин, ты спишь? — кто-то задергал блондинку за плечо, от чего та вздрогнула. — Нет, я пишу, Маргарет. — Ты с этой учебой с катушек скоро слетишь. — Девушка вырвала тетрадку из рук Сабо и начала разглядывать написанное. — Скукотища-а! — Отдай, мне нужно доделать. — Да успокойся ты! Пойдем лучше погуляем, погода такая сегодня клевая! — Мун, отстань. — Я говорю пойде-е-м! Я тебе такое расскажу!       Блондинка неохотно встала с земли, отряхнула свои джинсы и поплелась за Маргарет. Марселин жутко клонило в сон, но она не могла заснуть хотя бы из-за того, что передвигалась сейчас. На самом деле, именно сейчас она мечтала лечь на свою мягкую кроватку и поспать, обнимая при этом какую-нибудь плюшевую игрушку. Да и вообще, последние недели две Марселин только и мечтает о том, чтобы выспаться, чтобы не просыпаться по будильнику, который то и делает, что издает свои противные звуки, чтобы не нужно было ложиться в десять часов, лишь бы нормально проснуться на утро. Слава всему живому, что через чертовых десять дней мечты будут исполнены! — Думаешь стоит идти к Робу? — Мун останавливается и уныло запрокидывает голову, в ее глазах четко отражается беспокойство, которое не могла не заметить Сабо. — Вообще, я бы не советовала идти, но тебе решать.        Марселин была категорически против этой вечеринке у Дэниела, в первую очередь из-за того, что это Дэниел Роб, а это уже достаточно. Ну, а что еще говорить? Этот парень же просто воплощение зла! Роб находится в этой школе только по причине того, что его мамаша трахается с директором, а это даже представлять противно. Томпсон, этот старый дед, целует сорокалетнюю красотку — отвратительно! Было бы круто сходить куда-то и оторваться, но к Дэниелу вообще не хочется. Хоть он и не трогает Сабо, она все равно не собирается ему доверять. Так же думает и Маргарет, которая вроде как даже начала встречаться с Робом, но Мареслин подозревает, что подруге нравиться совсем другой блондин, а если быть точной — Декер. — Ты думаешь я совсем дура? Я знаю, что это опасно, но… пойми!.. Если мы туда не пойдем, нам будет доставаться точно так же как и другим нашим одноклассникам. — Да пусть лучше он будет меня избивать, чем я буду на его крутом мероприятии! Тебе разве самой не противно постоянно виться вокруг его шеи? — девушка кидает грозный взгляд на подругу и начинает ускорять шаг. Мун же остается стоять в ступоре, смотря на блондинку, сложив руки на груди. — Марси, пожалуйста, — Мун грустно отводит глаза и сжимает свои пухлые губы в ниточку, то ли от раздражения, то ли от печальной правды. — Я подумаю, — кротко бросает Сабо и кусает губу, при этом нервно дергая руками. — Дай сигарету. — Что?       Маргрет заулыбалась, как ненормальная, будто блондинка спросила что-то до боли смешное. Но сама Марселин не понимала, почему ее слова вызвали такую реакцию у подруги. Да, конечно, Марселин не курит, но в душе все-таки хотелось покурить этой дряни. Да и вообще, может быть хватит строить из себя прилежную девушку, которую волнует только учеба. Хотя, разве это не так? В голове Сабо были только правила из математики и формулы из физики. Нет, ну а что, Марселин на самом деле такая? Неужели она на самом деле такая скучная заучка? — Может хватит смеяться? — девушка откинула свои белые волосы назад и хмуро посмотрела на подругу. — Я тебя не узнаю… Ты уверена? Я вот, например, нет… — Зато я уверена, — отчеканила Сабо и выхватила из рук брюнетки пачку сигарет. Затем достала сигарету, подожгла, затянулась и с кашлем выдохнула дым. — Дерьмо ты куришь, Марго. — Я-то дерьмо? Да ты просто не знаешь толк в табаке!..       Марс тихо посмеялась над резкой агрессией подруги, а Маргарет лишь надула губы и обижено сложила руки на груди. Казалось бы все хорошо: никотин проникал в кровь и давал о себе знать легким головокружением, теплая погода и небо, на котором не было ни облачка, и самое главное — сейчас состоится последний урок. Но после всего хорошего, как говорится, следует дерьмо.       До плеча дотронулась чья то холодная ладонь, от которой на бледной коже сразу же стали проявляться мурашки. Марс развернулась, и перед ней появилась собственной персоной Вивьен Сабо. Рот девушки моментально раскрылся от удивления, дым полетел прямо матери на лицо, а сигарета полетела на траву. На лице женщины было написано одно — злость, и эта злость была такая сильная, что казалось серые глаза Вивьен сейчас полопаются прямо как воздушные шарики. Но в этой ситуации не было главным, что мать спалила курящую дочку, самое главное было, что это было на глазах всех одноклассников, которые мгновенно достали телефоны и начали снимать. Одни Павликовский и Декер сидели неподвижно, смотря на разборки матери и дочери.       Марселин молящим взглядом посмотрела на свою подругу, которая, к сожалению, ничем не могла помочь, как бы ни хотела. Девушки были в отчаяние, а эссе по химии так и осталось лежать на траве брошенным.

***

      В пустой головушке Павликовского не было абсолютно ничего, причем никогда. Борис никогда ничему не радовался, ни о чем не грустил — он просто жил. Брюнет читал много книг, в которых главный герой испытывал разные эмоции, которые во время прочтение передавались и читателю. Но после окончания книги эти эмоции пропадали и Борису приходилось начинать читать новое произведение, чтобы почувствовать хоть что-то. Смотря на Павликовского, ты сразу можешь описать его: наркоман, бомж и пьяница. Но никто никогда не смотрел на его внутренний мир, не разговаривал по душам, все оценивали внешность это и было самое хреновое. Даже с Декером не было такого, что они обсуждали что-то кроме политики, наркотиков, алкоголя, сигарет и девушек. Теодор хоть и похож на прилежного мальчика-заучку, но он был совсем не такой, и если вы думаете, раз этот парнишка носит вязанные свитера и рубашки, то он умен и добр — это далеко не так. — Что ты там читаешь? — Декер поправил свои очки и выхватил из рук лучшего друга книгу. — «Ромео и Джульетта»? Ты серьезно? — Да, что в этом такого? — Не думал, что тебе нравятся романы… — Не то чтобы нравятся, но это довольно интересно. — Любовь, любовь, любовь — там она одна, похоже кто-то влюбился! — Тео поднял брови и хитро заулыбался, заставляя кудрявого напрячься. — Ты совсем конченый, Поттер? — Борис отобрал книгу обратно, положил внутрь линейку, служащую закладкой, и убрал книгу на тумбочку. — Да ты никогда такого не читал, признай, что тебе кто-то нравится! Это Мун? Сабо? Рейчел?       Декер начал истерично смеяться и хвататься за живот, а Павликовский будто застыл. На фамилии «Сабо» Борис просто дернулся и уставился в потолок. Неужели он и в правду… влюбился?… Хотя нет. Брюнет не может точно сказать, что он чувствует к этой особе, но из-за чего-то он же дернулся при услышанном…       На самом деле Павликовский ощущал чувство любви только к своей матери и то это было четырнадцать лет назад. Любовь вообще сложная штука, то она есть, то ее нет. Любовь, по мнению Бориса, — это когда при виде человека в животе появляются те самые «бабочки». Но как понять, что это бабочки любви, а не презрения и ненависти?

***

— Ну? Что ты скажешь? Ты вообще что-то говорить собираешься?       Вивьен настойчиво повышала тон, затем снова его опускала и смотрела в пустоту. Нельзя точно сказать, что женщина была зла, но что-то в ее взгляде было не так. Марселин же смотрела в окно и время от времени теребила ремень. Было очень неуютно сидеть в этой дурацкой тачке. И нет, сиденья были удобные, запах был очень даже приятный, но вот общество было мягко говоря «некомфортное», и что делать дальше было непонятно. То ли продолжать диалог, то ли игнорировать мать, то ли вообще просто открыть дверь и выпрыгнуть из машины и разбиться насмерть. Да и вообще не было понятно на что злится Вивьен, ведь сигареты тут точно не причем. Тут точно что-то серьезное. — Куда мы едем? — только и смогла выдать блондинка. Только эти слова Марс смогла сказать матери, хотя в голове была просто дюжина мыслей, которые так хотелось высказать женщине. — В город. — Я поняла, что в город, но зачем? У меня еще вообще-то была химия, а ты меня забрала, и я даже не могу узнать зачем. — Замолчи, пожалуйста! Скажи спасибо, что я ничего не говорю о твоей выходке с курением. — Спасибо! — шепотом буркнула девушка и томно выдохнула.        Марселин прислонилась щекой к стеклу и стала рассматривать растительность, которая с каждым километром увеличивалось. Лас-Вегас и место, где жила Марси, были настолько разными, что иногда казалось, что она живет на другой планете, хотя расстояние между ними было всего в шестьдесят километров. И если в поселке было только перекати-поле, то в Лас-Вегасе было большое количество деревьев, много видов цветов и вместо степей были луга, от которых рябило в глазах. С каждым километром Марселин начинала нервничать все больше и больше. Зеленые глазки стали потихоньку закрываться, а в голове девушки вырисовывались картины с очертанием одного единственного человека — Борис Павликовский. — Подойди сюда, чего ты в углу зажалась, я не убью тебя, — прошептал парень и протянул руку блондинке.       Марселин вложила свою ладонь в горячую руку Павликовского, и тот куда-то повел её. Ладонь Бориса была настолько горячая, что на руке Сабо остался маленький ожог. Сначала боль была невыносимой, но как только пара пришла на старую площадку — руку будто ледяной водой облили. — Зачем мы здесь? — приподняв левую бровь, спросила Марселин, и Павликовский резко отпустил руку девушки, оставив ту в недоумении. — Я не понимаю тебя, Марс. Я не понимаю, что я чувствую, когда смотрю в твои глаза, я не понимаю, почему мое сердце начинает биться быстрее, когда ты проходишь возле меня. Я не понимаю, что со мной, Марселин, помоги мне… — парень упал на колени, и из его глаз потихоньку потекли слезы.       Девушка мгновенно опустилась на землю к Борису, Сабо начала вытирать мокрые дорожки, попутно гладя большим пальцем щеку Павликовского. — Тише, Борис, тише...       Через сон девушка начала слышать какой-то громкий звук, похожий на сирену. Глаза резко открылись, и Марселин не понимала, что произошло — руки были в крови, машина, в которой они с Вивьен сидели, похоже, была перевернута, и из нее в больших количествах валил дым. Девушка начала искать глазами маму. Попытавшись двинуться, она ощутила страшную боль во всём теле. Через слезы Марси всё-таки смогла повернуться, и тогда она увидела Вивьен, которая довольно тяжело дышала, но, слава всему живому, дышала. На первый взгляд с женщиной было все хорошо, но как только блондинка начала присматриваться к подушке безопасности, она с ужасом поняла, что руку Вивьен зажевало между рулем и подушкой. Из-за этого рука просто вывернулась в другую сторону. Перелом точно был. Марселин запаниковала, но понимала, что трогать сломанную руку нельзя, чтобы не сделать ещё хуже. — Девушка с вами все хорошо? Я уже вызвал помощь, давайте я помогу вам выбраться! — внезапно появившийся мужчина взял девушку за плечи и начал вытаскивать из машины. — Все более менее неплохо, спасибо большое, я вам очень благодарна. Как вас зовут? - хриплым голос произнесла Марси.       Марселин легла на асфальт возле машины и приподнялась на локтях. Перед девушкой стоял мужчина лет пятидесяти с черными короткими волосами, усами, веснушчатым лицом и ярко выраженными глазами. Девушке он кого-то очень сильно напомнил, но она не могла понять кого именно. — Владимир Павликовский, — кратко ответил мужчина, и глаза девушки загорелись.       Марселин была шокирована, настолько шокирована, что рот слегка приоткрылся. Кого-кого, а отца Павликовского девушка точно не ожидала увидеть. Но зато теперь было понятно, кого именно напомнил Сабо этот мужчина. — Иди сюда шмаль малолетняя, помоги юной леди сесть в нашу машину! — громко проорал Павликовский старший в сторону старой, кажется, Волги. Из нее, видимо, неохотно вышел черный силуэт и неспешно направился к месту аварии. — Марселин?! — Выкрикнул парень, как только понял, кто лежит на дороге. Павликовский быстро подбежал к девушке и сел на корточки. — Как это вышло?! Ты в порядке?!       Юноша был очень взволнован и двигался очень быстро. Подхватив Сабо на руки он начал быстро тараторить, спрашивая о самочувствии девушки. Марселин же в это время будто оглохла. Она лишь смотрела на смоляные кудри парня, улыбаясь уголком губ. Ей это было не свойственно, но в этот момент время будто замерло, и девушка не могла справиться с собой. Она хотела слезть с рук Бориса, но что-то будто управляло девушкой. — Ты меня слышишь вообще? — Павликовский начал трясти девушку за плечи, усаживая на сидение в машине. — Со мной все в порядке. Зачем ты мне помогаешь? — Потому что ты как труп выглядишь, Тео меня убил бы если бы я тебе не помог! — Тео? Я ему нравлюсь? — в полнейшем недоумении спросила блондинка. На что Борис лишь тихо усмехнулся. — Да нет, ему нравится Мун. — Юноша отвел глаза в сторону. — А убьет он меня за то, что я снова жизнь кому-то порчу. — Эй, Павликовский, не унывай, все хорошо.       Марселин взяла в свои ладони щеки Бориса. Приподняв уголки губ, она также отвела глаза в сторону, как бы смущенно пряча их. Борис распахнул глаза шире, а его щеки налились краской. Павликовский положил свои руки на щеки Сабо, заставляя девушку все же взглянуть на него. Парень и девушка просто прожигали друг друга взглядом, они словно играли в гляделки, но эта обычная игра была будто бы смертельной. Казалось, что если один человек отведет взгляд, то мир просто рухнет. Так и оказалось. Марселин отвела взгляд и убрала руки с лица Бориса, парень поступил так и отойдя куда-то в сторону начал курить. Долго и протяжно, будто бы пытаясь выкурить сигарету за одну затяжку. Но даже если бы он смог, то этого было бы мало. — Скорая приехала, вылезай из машины.

***