Нарцисса & Читатель

Ты должна была послушаться свою девушку и надеть пальто, когда вы гуляли на прошлой неделе. Она не только намного мудрее тебя, потому что достаточно взрослая, чтоб годиться тебе в матери, но она и в самом деле уже была мамой. И вот ты сейчас здесь: дрожишь от озноба с температурой. Ты чувствуешь себя дерьмово. В горле страшно саднит, а все тело адски ломит. Однако ты слишком упряма и горда, поэтому делаешь вид, что все в порядке. Несмотря на то, что Нарцисса всегда просыпается рано, ее попытки разбудить тебя вызывают подозрения, когда ты только стонешь в ответ, накрываясь с головой простыней. Она бросает идею пробудить тебя и вытащить из кровати, и выходит из комнаты, чтобы приготовить завтрак для вас двоих. В конце концов (и с большим трудом) ты встаешь еле как снимаешь пижаму, чтобы переодеться в какую-нибудь одежду, ведь тебе нужно идти на работу. Собравшись, ты отправляешься на кухню, чтобы попытаться запихнуть что-нибудь в желудок перед тем, как провести день вдали от дома. Входя на кухню, ты видишь Нарциссу, которая попивает чай из кружки, ожидая, пока будет готова яичница. Она сразу понимает, что ты заболела, когда оборачивается, чтобы поприветствовать тебя. Ты бледнее, чем обычно, и, кажется, дрожишь. Однако она делает вид, что не замечает этого, ожидая, когда ты наконец перестанешь быть такой гордой и упрямой и будешь с ней откровенна. Продолжая готовить, Нарцисса время от времени оглядывается на тебя, чтобы убедиться, не сказала ли ты что-нибудь, но ты молчишь. Когда яичница готова, она подает ее на стол и садится, все еще ожидая, что ты скажешь ей, что не так. Вы едите в тишине. Ты пытаешься съесть приготовленный ею завтрак, но из-за боли в горле и чувствительности желудка это трудно сделать. Твоя девушка замечает, что ты довольно долго возишься с едой и почти не прикасаешься к своей тарелке. Сделав вид, что наелась, ты встаешь, берешь свою сумочку (она всегда лежит недалеко от двери) и уже собираешься уходить, как вдруг чувствуешь сильное головокружение, как будто вот-вот упадешь в обморок. Нарцисса быстро бросается к тебе, обхватывая руками, не давая рухнуть, плашмя на пол. Заставив тебя сесть обратно на стул, она опускается перед тобой на корточки и прикасается к твоему лбу, подтверждая то, о чем догадывалась. Твоя голова горячая и влажная, у тебя явно жар. Вздохнув она покачала головой. Женщина знала, что, несмотря на то что говорила тебе надеть пальто, ты этого не сделала, и вот к чему это привело. Теперь ты больна. Нарцисса встает и осторожно обхватывает пальцами твой подбородок, заставляя поднять голову и встретиться с ее взглядом, — Я не отпущу тебя на работу, пока ты в таком состоянии, — ты готова протестовать, но прежде, чем успеваешь что-то сказать, она жестом пальца останавливает тебя. —Не смей спорить об этом, — говорит она голосом, не терпящим возражений, материнским и властным тоном. Затем она снова кладет руку тебе на лоб и продолжает, уже более мягко, — Посиди здесь, пока я схожу за градусником и проверю, насколько высокая температура. Нарцисса уходит за термометром в ванную комнату наверху и возвращается, присаживаясь рядом с тобой. Она кладет градусник под язык и велит подождать несколько минут, пока он зафиксирует температуру. В ожидании результатов, Нарцисса нежно гладит тебя по волосам, ведь она знает, как погано ты себя чувствуешь. Как только термометр подает сигнал, она вынимает его изо рта и рассматривает. Увидев, что температура достигла 40ºC (104 F), ее тело невольно вздрагивает. Глубоко вздохнув, она снова осторожно прикасается прохладной рукой к твоему лбу. — «Мерлинова борода!» — бормочет она мысленно. Ее шокирует то, насколько сильный жар, это точно не простуда или что-то в этом роде. Она снова смотрит на тебя с обеспокоенным выражением лица. Видя, насколько ты нездорова, у нее разрывается сердце. Она осторожно берет твою руку, призывая подняться. При подъеме ты все еще чувствуешь легкое головокружение, но она держит руку на твоем плече, чтобы ты не упала. Когда вы обе садитесь на диван в гостинной, она мягко подталкивает тебя, укладывая так, чтобы твоя голова лежала на нее на коленях. Нежно проводя пальцами по твоим волосам, она принялась массировать кожу головы. Невозможно не поддаться ее успокаивающим прикосновениям, особенно если учесть, как болит все тело. Она продолжает делать массаж и нежно перебирает твои волосы, а взгляд ее полон тревоги. Нарцисса вглядывается в твое бледное, пылающее от лихорадки лицо и ласково проводит рукой по щеке, ощущая жар твоей кожи. —Почему ты не сказала мне, что плохо себя чувствуешь, дорогая? — тихо спрашивает она, и ее мягкий голос выдает ее обеспокоенность. Несмотря на то что у тебя болит горло, и больно говорить, тебе удается заставить голосовые связки выпустить воздух, чтобы попытаться ответить на ее вопрос. —Я... — осипшим голосом прохрипела ты, подавляя кашель, который грозит вырваться из горла, ощущаемого как наждачная бумага. В глазах Нарциссы появляется еще большее беспокойство, чем раньше. Она аккуратно убирает упавшую на лоб прядь волос и продолжает гладить, ее опасения растут еще больше, когда она слышит твой сиплый голос. —Ты должна была сказать мне, детка... — мягко говорит она, ее тон наполнен переживаниями,— Мало того, что ты больна... Но еще упряма и слишком горда, чтобы рассказать мне об этом... — она перестает массировать твою голову, но продолжает гладить твои волосы, — на ее лице отражается смесь раздражения и беспокойства, — Я говорила тебе надеть пальто на прошлой неделе, когда мы ходили гулять, но ты меня не послушала и теперь смотри, к чему это привело, — она укоризненно ткнула указательным пальцем в твой лоб. —Ты могла бы не болеть, если бы послушала меня. Ты знаешь, что я волнуюсь за тебя, милая. Мне не нравится видеть тебя больной, — раздраженный тон становится чуть более мягким, в нем преобладает беспокойство. Она убирает руку со лба и нежно проводит по линии челюсти, успокаивающе поглаживая большим пальцем по щеке. —Мне не нравится видеть тебя такой, бледной, с жаром... — тихо говорит она, ее глаза исследуют твое лицо, безмолвно изучая его черты, — Ты выглядишь такой... хрупкой... и это разбивает мне сердце, когда я вижу тебя в таком состоянии, любовь моя. Она продолжает нежно поглаживать контур скулы, глядя на тебя сверху вниз со смесью нежности и тревоги в глазах. Она обижена из-за того, что ты не была честна с ней о своем плохом самочувствии, но она также очень переживает за тебя и за то, что ты так болезненно себя ощущаешь. Все, чего она хочет, это чтобы ты выздоровела, и ей бы хотелось забрать у тебя эту болезнь и переболеть самой. Нарцисса глубоко вздыхает, на ее лице проступает задумчивость, пока она продолжает гладить тебя по щеке большим пальцем. —Знаешь, тебе действительно нужно научиться слушать меня и иногда прислушиваться к моим советам... И особенно... Ты должна быть честной, всегда. Ты должна говорить мне, если тебе плохо, любимая. Ты не можешь продолжать увиливать от разговора и притворяться, что все в порядке, — ее голос одновременно и нежный, и бранящий, а тон словно материнский. Наклонившись, она мягко и нежно целует твой лоб, снова ощущая на своих губах жар кожи. Ее сердце разрывается от того, насколько горячей ты оказалась. Она медленно отстраняется, но продолжает держать руку на твоем лице, большим пальцем нежно очерчивая круги по твоей щеке, — Обещай мне, что больше так не поступишь, дорогая. Пообещай, что в следующий раз, когда тебе станет плохо, ты будешь слушать меня и расскажешь. Пожалуйста! —она смотрит на тебя сверху вниз, ее глаза полны любви и беспокойства, она безмолвно умоляет пообещать ей, что ты больше так не поступишь. Ты киваешь, прежде чем сказать, — Мне очень жаль... — твой голос хриплый и слабый. Выражение ее лица смягчается, когда она слышит этот голос и слова сожаления. Она знает, что ты извиняешься всерьез, потому что в твоем голосе столько боли и страдания, что это цепляет ее за сердце. Она нежно гладит тебя по голове, а затем снова проводит пальцами по твоим волосам. —Все в порядке, малыш. Я не сержусь на тебя, — говорит она, нежно и мягко, а ее выразительные глаза становятся чуть менее обеспокоенными. Она с любовью улыбается тебе, лаская, — Однако... — ее улыбка превращается в небольшую ухмылку, — Тебе придется научиться слушать мои советы и следовать моим правилам, милая, — говорит она почти с насмешкой, но в то же время чувствуется привязанность и забота. Интонация наигранная, словно мать читает нотацию ребенку, который только что плохо повел себя. Ты не можешь не улыбнуться ей слабо и весело, думая о том, что, возможно, нотации (пусть и с любовью) того стоят, если это означает, что она будет смотреть на тебя вот так, с такой лаской и привязанностью в глазах. Ей кажется, что ты очаровательна, даже когда так выглядишь, с хриплым голосом,бледным и болезненным лицом. Так и хочется закутать тебя в одеяла и заботиться о тебе еще больше. —Знаешь, ты и правда похожа на... маму... — произносишь ты срывающимся голосом, после чего откашливаешься. Нарцисса тихонько хихикает, — Правда? — ухмыляется она, игривым тоном продолжая перебирать пальцами твои волосы. Она наклоняется, приближаясь к тебе, и с усмешкой смотрит, внимательно изучая выражение твоего лица. Заметив, как ты бледна и щеки горят, а глаза слезятся, ее снова охватывает беспокойство, — Да, это так... Ты ругала меня, как... мать ругает своего ребенка. Твоя девушка тихонько смеется и легонько проводит указательным пальцем по твоей скуле точно так же, как раньше по твоему лбу, ее прикосновения и жесты нежны и игривы. —Потому что иногда...ты действительно упряма, как ребенок, — она быстро чмокает тебя в губы. Отстранившись, снова смотрит на тебя. —Тебе нельзя меня целовать. Ты тоже заболеешь... Я не хочу, чтобы ты болела из-за меня... — говоришь ты, надув губы. Нарцисса вздыхает и закатывает глаза от твоих слов, — Во-первых, со мной все будет в порядке. Поверь мне, дорогая, — она нежно берет тебя за подбородок, заставляя смотреть ей в глаза, ее прикосновение мягкое, но настойчивое, — А во-вторых... Мне все равно, если я заболею, любимая. Ты - мой приоритет.