XiChengTober2024

…В тот миг солнце и луна взойдут, В тиши замирает мир вокруг. В тени клёна я тебя вновь найду, Сердцу любимый друг… - Хммм, написано недурно, — одобрительно хмыкнул Цзян Чэн. — Нет, правда, мне очень, очень понравилось. - Я рад, — улыбнулся Лань Сичэнь, полируя свою сяо. — Я много писал в детстве, думал, Ванцзи будет составлять мне компанию. На моей памяти, он написал лишь одно произведение… Это новое. Цзян Чэн хмыкнул, про себя надеясь, что Лань Сичэнь не сделает ему похожего предложения. Он никогда не был поклонником поэзии, тонкости искусства были ему чужды, что, впрочем, не воспринималось им признаком собственного невежества… тем не менее, он не хотел, чтобы Лань Сичэнь узнал об этом. Пока он сворачивал свиток, Лань Сичэнь заиграл. Мелодия лилась, подобно небольшому водопаду, что брал своё начало с вершины заснеженной горы, которую солнце щедро одаривало своим теплом. Выстукивая пальцем, Цзян Чэн подхватил ритм, и где-то на середине понял: текст, что он вычитал, был составлен именно для этой музыки. Он ещё во время чтения подумал о том, что четверостишия были не слишком ровными. Теперь стало понятно, почему. Лань Сичэнь любил сочинять, но он не мог петь и играть эту мелодию на сяо одновременно. Когда предполагаемый куплет подходил к концу, Цзэу-цзюнь посмотрел на него исподлобья, и Цзян Чэну показалось, что он увидел в этом взгляде немую просьбу… Он согласился. Всё-таки, на слух он не жаловался. Мелодия заиграла по новой, только теперь она сопровождалась песней. Цзян Чэн начал неуверенно, не слишком громко, но лёгкая поощрительная улыбка придавала голосу силу. Навряд ли Лань Сичэнь использовал ци во время игры, однако воздух вокруг менялся, становился плотнее, жарче… Цзян Чэн прикрыл глаза и запел чуть громче, вкладывая чувства в слова, тем более что нетрудно было догадаться, кем были две родственные души, о которых говорилось в песне, и какие на самом деле чувства они испытывали друг к другу… Песня закончилась, но Лань Сичэнь продолжал играть, растягивая окончание мелодии. Воспользовавшись этой заминкой, Цзян Чэн сел рядом и, прикрыв глаза, наклонился вперёд и прикоснулся лбом к чужому плечу. Сяо сыграла последнюю, протяжную ноту, и Лань Сичэнь бережно положил инструмент в футляр. После этого он пальцами приподнял голову Цзян Чэна, вынуждая того задрать подбородок, и поцеловал его. Губы у обоих были сухими и немного потрескавшимися. - Как будто… одно дыхание на двоих, — проговорил Лань Сичэнь. Цзян Чэн посмотрел на него во все глаза и вновь прикоснулся к его губам своими. Всё-таки, приобщиться к прекрасному оказалось не так уж и сложно.