Маленькая тайна запретной любви. Часть вторая

      В тот же день вечером в большом двухэтажном доме в объятиях друг друга нежилась парочка, которая давно друг друга не видела. Они так скучали друг по другу, что даже вечности им не хватит, чтобы залечить те раны от их расставания.       Кёсем и Кеманкеш лежали в кровати, обнимая друг друга. Они провели вечер в ласках и страсти, которые не погасит даже возраст. — Милая, я благодарен Аллаху за то, что ты и Элянур у меня есть, — улыбаясь, сказал Кеманкеш и поцеловал любимую в машушку, на которой уже давним давно красовалась белая прядь. Кёсем не прятала ее, а наоборот делала так, чтобы она была видна. Эта прядь волос напоминала ей обо всем, что она пережила. Но седина не портила ее красоту, а делала ее ещё лучше. — Кёсем, расскажи, пожалуйста, как росла наша дочь, — сказал Паша с уловимой грустью в глазах. — Хорошо, милый. Наша Элянур была уж очень активная. Когда мы выходили в сад, она лезла к цветам и всегда хотела покопаться в земле, помогла мне за ними ухаживать. В два года она уже неплохо разговаривала. Бедняге Хаджи часто от нее доставалось, часто разные пакости ему делала, — улыбнулась Кёсем, вспоминая, как старый евнух постоянно ворчал на гепоседливую девочку. — В три года она начала капризничать. Хотела, чтобы я ее кормила и расчесывпла, а не служанки. Хотела во всем быть похожей на меня. Надевала мои короны и ожерелья, одно из них даже сломала случайно, примеряла платья и очень смешно выглядела в них. А потом она попросила меня научить ее писать. Знаешь, что она сказала, когда я спросила, зачем ей это? — Что же? — Кеманкеш заглянул в печальные глаза своей Кёсем. — Она сказала, что хочет написать папе письмо… Элянур часто спрашивала о тебе и говорила, что хочет увидеть тебя и скучает. Позже она научилась не только писать, но и читать. Очень любила стихи. И рисовать тоже, хотя и сейчас любит. Когда я уехала, Хаджи остался с ней и докладывал мне обо всём. Лет в восемь она попросила научить ее сражаться на мечах и стрелять из лука. Очень долго упрашивала, и братья стали ездить к ней и тренироваться. Мне даже интересно, кто из вас двоих лучше сражается, — хмыкнула Кёсем, уставившись в потолок. — Как жаль, что я видела только первые пять лет ее жизни. А ты даже этого не смог увидеть. — Ничего, милая, у нас еще много времени, чтобы все наверстать. Увидим, как она будет расти, падать и взлетать, учиться жизни. Я ею горжусь и, надеюсь, в скором времени я с ней сражусь на мечах и постреляю из лука, — с довольной улыбкой сказал Паша и крепче обнял любимую. Они ещё долго говорили, а потом в объятиях друг друга уснули.       Тем временем Элянур спала, ни о чем не подозревая. Она даже не знала, что за ней наблюдают, не слышала, как в открытые двери на балконе кто-то проник и теперь стоял возле ее кровати. Мужчина осторожно, чтобы не разбудить, погладил ее за волосы и улыбнулся. Положил на ее подушку черную розу, на которой была тонкая черная лента. — Ну что, моя Госпожа, я вернулся. И не думай, что я за тобой не слежу, скоро мы встретимся и я закончу то, что начал, — гадко улыбаясь, говорил мужчина в черном. — Прими мой подарок, милая моя Госпожа, — он осторожно взял прядь волос и погладил ее, вдыхая запах розы волосах Элянур, и скрылся за дверями балкона.