Third chapter
Во первых, журналистка пропала в период между пол первого и пол второго. Во вторых, сведетелей никаких нет. В третьих, какого-то черта вместе с ней пропал и ее так называемый жених.
«Это похищение в чистом виде» — высказался об этой ситуации общий друг Минха и Ханыль.
Эта новость быстро распространилась, за несколько часов после опубликования статьи последовали немалые просмотры, этим делом заинтересовались. Может, потому что Ким Минха была журналисткой с многими связями? Ее нельзя было назвать известной, но девушкой с многими связями в этой сфере— определено да.
Сон Ки Хуна завлекла данная статья тем, что она не разглашала других данных о журналистке, кроме: «пропала перед важной пресс-конференцией»; «Важной», это какой? Эту деталь можно считать за зацепку?
Не заметив как увлечений чтением тот доехал до нужной остановки, Ки Хун вышел из автобуса, оказываясь вновь на улице, среди снежинок, стремительно падающих на голую голову, не защищенную теплой шапкой. Хруст снега под ногами совсем отчетливый, а вес обуви создает после себя небольшой след, выдающий в какое направление тот пошел.
По пути до дома, Ки Хун как всегда решил заглянуть в магазинчик, расположенный в нескольких метров от его дома, ждущего только прихода своего хозяина, что завалится на изношенный диван, купленный по скидке и будет кушать перед телевизором, размышляя какая же у него хуевая жизнь.
Куртка сильно не согревала, ибо также была куплена по малой цене, а значит, не выполнена из качественного материала, как у тех, кто проходил мимо по дороге.
Заворачивая за угол, Ки Хун стряхнул с себя снег, оставивший как напоминание о себе капли влаги, что в скором времени, учитывая климат, еще долго не высохнут. Озираясь по сторонам, он в итоге дошел до невзрачного магазина, прочитав его нелепое название, написанное большими черно-белыми буквами. Замявшись у входа, тот топнул ботинками по специальному ковру возле двери, отчистив их от лишнего снега, а затем — дернул ручку, впуская порыв ветра с улицы.
Перешагнув порог, колокольчик над дверью звонко зазвонил, оповещая продавщицу о приходе покупателя. В нос сразу же ударил вкусный запах химических специй от лапши, что кассирша поедала, наблюдая за тем, как мужчина ходил по рядам, уставившись ни на что иное как на полку с продуктами быстрого приготовления.
Заметив, как Ки Хун серьезно задумался, с каким вкусом взять, продавщица мысленно улыбнулась.
—С таким трепетом выбираешь лапшу, — не сдержала свой комментарий она, прожевав еду и мигом проглотив. — Будто выбираешь что-то особенное, а не свой ужин.
—Чем ужин не особенный? — с такой же интонацией ответил Ки Хун.
—Не напрягай мозг, все равно выберешь как всегда чачжанмён. — мелькнувшая ранее улыбка нисходила с лица, пока женщина, держа палочки для рамена в руках, тыкала пару раз по воздуху, саркастично посмотрев на своего постоянного покупателя.
С тех пор, как в этом магазине сменилась продавщица, Сон Ки Хун начал приходить сюда каждый день, не пропуская ни один вечер. С прошлой он не находил общий язык, та всегда фыркала когда видела его в поле зрения, выдавала язвительные комментарии в его сторону, в общем, тремя словами: раздражающая старая сука. А с этой, он сразу же нашел общий язык, можно даже сказать: подружился. Теперь одно удовольствие заглядывать сюда. И купишь себе по быстрому вкусную еду, не бегая до следующего магазина, и перекинешься несколькими словами с кассиршей.
—Вдруг когда-то я захочу что-нибудь другое? — неловко почесал затылок Ки Хун, получив в ответ мотание головой.
—Тогда, я не поверю что это ты.
Обменявшись любезностями, он достал из кошелька нужное количество вон, передав кассирше. Держа в руке свой чачжанмён, а сверху него положив свой телефон, Ки Хун осторожно поставил кошелек в карман брюк, пожелав женщине хорошего вечера.
Свалив из душного магазина под звон колокольчика, тот знатно взбодрился, готовый ввалиться в темный дом, и наконец отдышаться перед еще одним суровым днем, в отвратных четырех стенах офиса.
Холодный пар образовывался с каждым выдохом, пока Ки Хун шагал вдоль пустой дороги, не слыша вокруг себя ничего. Ни хруст снега под ногами, ни бесячий ветер дующий прямо в лицо, заставляя поежиться...Он был погружен в свои мысли, уйдя из этого мира куда-то в свой далекий, где он не глупый бедняк, работающий на директора-тирана, а кто-то, кто все таки добился чего-то в жизни.
Одной рукой придерживая лапшу с телефоном, тот остановился возле старого дома, что достался ему после смерти матери. На переезд у него просто не хватало денег, поэтому приходилось раз за разом возвращаться в место, пропитанное печалью прошлого. Когда-то он маленький бегал по ковру в гостиной, не давая матери в спокойствии готовить, из-за чего та выгоняла его, грозясь шлепнуть лопаткой.
Нагнувшись, второй рукой он полез под грязный ковер возле входа, где уже год прятались его ключи. В этот район мало кто приходит, а среди всех домов по близости, наврядли именно к нему заглянут под ковер. А если уж предусмотреть этот вариант — ему не о чем волноваться. В доме от слова совсем нету ничего ценного. Захотят украсть почти сдохший телевизор или обшарить пустой холодильник? Да пожалуйста, подавитесь.
Вставив ключ в замок, повернув два раза, вытащив его из замка, тот выпрямился. Открытая дверь встретила его мраком и холодом ничем не хуже уличного. Пустой дом — никто не ждет, и наверное, так будет до самой смерти.
Положив ключик туда, откуда достал, предварительно захлопнув за собой дверку, Ки Хун на секунду закрыл глаза, прислушиваясь к пожирающей его тишине. Она съедает частичку его души, всегда.
Абсолютно всегда.
Сняв свою обувь, он небрежно бросил ее на пол, не потрудившись хотя бы ровно поставить возле входа. Зато заимел совесть повесить куртку на свое место.
Включив свет, и еще не помыв руки, его тело уже встало перед белым холодильником, на котором кстати, до сих пор наклеены магниты, доставшиеся ему от его матерью в молодости. Приоткрыв его, Ки Хун зевнул, то ли от того, что хочет спать, то ли от чувства отчаяния, глядя на содержимое внутри. Все полки были пустыми, не считая верхнюю, где хранился соджу. Этот напиток он берег пять дней, дабы выпить, когда уж грусть станет совсем невыносимой.
Кран открыть, наполнить кастрюлю водой, скипятить воду на плите вместе с лапшой — это уже пол дела.
Достать из холодильника прохладный соджу, открыть крышку, налить в стакан, — это еще пол дела. А плюсуя это вместе, будет равно: дело сделано. В быстром темпе он выключил газ на плите, попутно перекладывая лапшу в тарелку, следом за этим схватил стакан, наполненный алкоголем.
Ему больше ничего не оставалось кроме как опуститься на подушки, поставить еду на столик и начать трапезничать. Ну и конечно, не забыть включить себе телевизор..
Почти давясь своими слюнями, Сон Ки Хун правой рукой помешивал палочками горячий ужин, пока левой дотягивался до пульта подле своей подушки. Бинго! Дотянулся. С облегчением, тот выпрямился, нажав на кнопку включения телика, параллельно облизывая губы от вкусного запаха, исходящего от чачжамёна.
Тук, тук, тук
Как назло, бесячий стук в дверь разрушил все его планы, перед этим вынудив вздрогнуть и выронить из рук палочки, упавшие прямо в еду. Черт побрал того, кто стучится в эту дьявольскую дверь!
Резко хлопнув ладонями по поверхности стола, Ки Хун поднялся с гневом, ощущая как пульсирует набухшая вена на лбу. Чтоб вас, те кто мешают уставшим людям наслаждаться отдыхом за стаканом соджу.
Громкими шагами, он подошел к двери. С недовольством распахнув ее, он вдруг недовольно закричал:
—Кто мешает моему покою? — с хмуром лицом, Ки Хун взглянул на того, кто стоит по ту сторону двери.
Его ярость как зимним ветром унесло. На лице появились другие эмоции: удивление и беспокойство.
Держась за плечо, Чон-бэ шипел, ощущая острую боль в этой зоне. Под глазом красовался едва свежий фингал, а одежда в некоторых местах была влажной от снега. На рабочей рубашке был также заметен след от обуви.
—Пустишь? — почти хрипя спросил Чон-бэ, немножко шатаясь.
Без лишних слов, Сон Ки Хун отошел на пару шагов назад, впуская друга к себе в дом и захлопнув за ним дверь. Последнее о чем он сейчас думал — это о еде, хотя минуту назад было в точности наоборот.
—Это кто тебя так?
—Пидорасы какие-то, — выплюнул тот со злостью, еле как усевшись на диван и опрокинув голову, сжимая больное плечо.
Мотаясь между выбором: подать стакан воды или предложить помощью приятелю, Ки Хун оставался на месте, слушая ругань Чон-бэ, и давая ему свободу слова, чтобы тот смог выговориться.
—Уже возле дома я подумал взять такси и зайти в супермаркет, тут, недалеко от твоего района. Мне хотелось прикупить свежие булочки что всегда возят к девяти. — шмыгнул тот, улегшись на бок, дабы смягчить боль. —Но как видишь, я здесь, лежу и умираю.
—Не преувеличивай, крови нигде нет, жить будешь. — сев на корточки возле друга, легшего на диван, Ки Хун успел его осмотреть, не подметив тяжких ранений.
—Ки Хун, — простонал Чон-бэ от боли. — Эти мрази украли мой телефон.
Поджав губы, первый не знал что ответить. Помедлил немного, затем решительно выдал:
—Ты их запомнил?
—Мутно, но больше да чем нет, — кивнул Чон-бэ, краем глаза заметив бедную лапшу, что так грустно и одиноко остывает..
—Встать можешь?
Еще один кивок. Второму было трудно отвечать.
—Тогда пойдем в полицейский участок.
***
С горем пополам дойдя до полицейского участка, Чон-бэ пошел первым вперед, хромой походкой, набравшись чутка смелости после предложения своего друга обратиться в полицию. А что, подтолкнул на отличную мысль. Так хоть этих ублюдков найдут, а они в свою очередь компенсацию выплатят, вместе с штрафом в несколько тысяч вон. Вот бы все же компенсацию! Чон-бэ и так на мели, а эти денюжки лишними точно не будут..
Побитый, стоя возле стойки регистрации, он оперевшись об локоть Сон Ки Хуна, был явно настроен «отомстить» тем мудакам, только в отличии от них, по закону.
Не прерывая друга, Ки Хун сам вслушивался в повести первого, что рассказывал о дерзком избиении и о своем желании написать заявление. Сотрудник полиции тихо вслушивался в его рассказ, не перебивая, и моментами проходясь взглядом по фиолетовому фингалу под левым глазом у мужчины.
Дальше шла самая скукота — Сон Ки Хуну пришлось нервно ждать возле регистратуры, пока сотрудник полиции провожал Чон-бэ в комнату допросов, чтобы тот заполнил документы, дал показания и полицейские смогли оформить официальный отчет. Ожидание становилось все мучительнее, когда желудок снова и снова урчал, осведомляя о неудачном ужине, что нагло прервали пол часа назад. Наверняка сейчас синяки от недосыпания стали еще темнее, а сам внешний вид выглядел еще нелепее чем после прихода с работы.
Толком не поев за сегодня ничего, Ки Хун навряд ли смог бы сохранить здоровый рассудок.
«Голодный человек уже не человек» как говорится. У голодного есть только три эмоции: гнев, злость, и ярость от того, что не может наполнить свой желудок. Хоть эти эмоции синониму друг другу, это не мешало испытывать их по отдельности, в разных степенях. Да Ки Хун уже был готов себя съесть! До чего же жрать хотелось..
Спустя пару минут, получив разрешение на использование кулера, тот на радостях схватил пластиковый стакан, между делом поднимая рычаг, и наполняя водой стаканчик в руке. Глоток освежающей воды хоть чуть-чуть, но утолял голод, приводя в чувства Ки Хуна, что был готов биться головой об пол, лишь бы еду получить.
Еще глоток, еще и еще, а затем..вдруг замер с полным ртом, заострив свои уши.
—…Это самое глупое что я когда либо слышал..
Донесся приближающийся незнакомый мужской голос из коридора. По шагам, он был не один.
—Бегство вместе с женихом, популярная тема в Корее.
Послышался второй голос, но этот был саркастичнее.
—Такая пропажа не может оказаться обычным делом.
—Когда шерлоком себя прозвать успел? Какие тогда предложения у тебя?
—Ходит распространенный слух, якобы, копнула она не под тем человеком..
Выйдя из темного коридора, двое офицеров вдруг остановились, увидев перед собой нежданного гостя. Слегка удивившиеся, те переглянулись, а после, прокашлявшись, сдержанного кивнули, в знак приветствия.
В это же время, Ки Хун, подслушавший случайно диалог, проглотил уже нагревшуюся воду во рту, неловко улыбнувшись офицерам краем губ. Ситуация не была какой-то стыдной, да и его вины в этом не было. Пусть научатся сначала тише разговаривать, а то, такими темпами не далеко им выдать секретную информацию о тайной базе в Корее.
—По какому поводу заглянули к нам? — прервал долгое молчание более юный полицейский, обратившись к Ки Хуну.
—Коллегу по работе избили, — допив воду, он смял стакан в руке, бросив в корзину с мусором. — Телефон отобрали.
—Заявление уже писали? — встрял второй, более профессиональный, служащий закону дольше чем первый.
Кивнув в сторону двери, идущей в комнату допросов, Ки Хун ответил:
—Пишет, уже как двадцать минут.
Полицейские не были такими дружелюбными и разговорчивыми, поэтому, получив ответы на свои заданные вопросы, те ретировались в кабинет начальника, сменив тему от пропажи до «когда я уже получу повышение»; Теперь скука заново одолела Сон Ки Хуна, заставив того понуро опустить голову думая о чем-то своем.
В голове прокручивалась фраза:
«Ходит распространенный слух, якобы, копнула она не под тем человеком»
Так это похищение становилось более осмысленном. Верить в слухи, конечно, в наши дни лучше не стоит, но ведь эта фраза меняет все дело, серьезно. Преступность на данный момент процветает в Корее, пока правительство яро старается с этим бороться. Не сказать что Сон Ки Хун интересуется такими вещами..да он от слова совсем в этом ничего не смыслит. Этот тугодум в темном переулке встретит самого опасного из бандюг, проходящего мимо, и даже не посмотрит ему вслед. Тупо настолько от общества изолированный, что не знает банально имена тех, кого стоит остерегаться.
Он никогда не был заинтригован статьями о мафиозниках и прочей дряни, из-за чего всегда пролистывал, находя новости по круче. Единственный раз когда ему приглянулась новость связанная с похищением — это сегодняшний случай, больше такого в истории его скучной жизни не было.
Прошло еще какое-то время, перед тем как Чон-бэ вышел из комнаты для допросов, ведя беседу с тем, кто по видимому допрашивал его, как потерпевшего. Мужчина, под тридцать дружелюбно хлопнул того по плечу, приободряя тем, что тех мудаков в скором времени найдут, и они оплатят штраф в большом размере.
Краем глаза заметив Сон Ки Хуна, что уже торопился приблизиться к ним двоим, полицейский попрощался, зайдя обратно в комнату.
—Я так долго не ждал подписи директора на своих отчетах, — усмехнувшись, Ки Хун побудил друга издать смешок. Только сейчас тот заметил, что Чон-бэ прикладывал кусочек льда к фингалу. Видимо, полицейский дал по доброй душе.
—Я должен был предъявить все что мог, — коротко ответил тот. —Ну там..в какое примерное время это случилось, вставлена ли сим-карта в мой телефон, как выглядели те двое.
—Ну и как? Справился?
—Все записывалось, — более бодро сказал Чон-бэ. —Полиция возьмется за это дело.
Слушая собеседника, Ки Хун молча вытащил телефон из переднего кармана, включая его. Во первых, он фыркнул потому что заряд близился к пяти процентам, во вторых, он шире открыл глаза, увидев пропущенный звонок от Джин У, с которым обменялись номерами в подпольном казино. Как никак, старые друзья, терять старые связи довольно грустно.
Уже почти ткнув пальцем в уведомление, Ки Хун отвлекся, услышав неожиданное предложение, вылетевшее из-за рта друга во время его бубнежа. Ничего не будет, если он перезвонит завтра, перед выходом на работу. Тому ведь не горит сейчас ночью?
—Я тебе аппетит испортил, ты уж прости, — с виной произнес тот, все еще прислоняя лед к синяку. — Хоть эти подонки и украли у меня телефон, кошелек остался нетронутый.
—До зарплаты еще неделя, а ты собираешься тратиться на двоих? — с изумлением задал вопрос Сон Ки Хун, ощущая себя как не в своей тарелке.
—Эх! — махнув рукой, Чон-бэ двинулся к выходу из полицейского участка. — Плевать, все равно собирался булочки купить.
Отложив телефон, Ки Хун поплелся за своим приятелем, уловив хромую походку первого, что все еще не оклемался. Нехило ему прилетело, но до своего дома доехать сможет. Недалеко стоит автобусная остановка, скоро должен был проехать последний на сегодня общественный транспорт, им нужно как можно быстрее покушать, чтобы Сон-бэ не пришлось еще и пешком дуть до своей квартиры. Если бы Ки Хун мог, он бы предложил другу остаться у себя, но тот упертый баран..не станет.
