Камимоза

***

– Молодые люди, зайдите, пожалуйста, ко мне. У меня есть для вас новости. С некоторых пор Этери Георгиевна называет их обобщённо «молодые люди». Если быть точным, что с того самого дня, как, пристально глядя то на него, то на Камилу, торжественно, хоть и не без тонкой иронии, торжественно произнесла: – Властью, данною мне минспорта, объявляю вас… – Мужем и женой, – нервно смеясь, заканчивает Камила, и у обоих вспыхивают уши. – Это потом, если он твоей маме понравится, – с невозмутимым видом отшучивается Этери, - пока что просто – партнером и партнёршей. Работайте, посмотрим, что из этого получится.       И вот они – пара. Не только в общепринятом смысле, но и в спортивном. Теперь они – танцоры на льду, партнёрша и партнёр. Развивают скольжение, работают над рёберностью, разучивают непривычные элементы и надеются когда-нибудь выйти на соревнования, может быть, уже в новом сезоне.

***

А началось всё с каких-то совершенных мелочей и с того, что Андрей всерьёз озадачился тем, чтобы придумать им какое-то общее занятие. Они встречались теперь довольно часто, Камила приезжала к нему два-три раза в неделю, и они наслаждались друг другом на водном матрасе, занимающем почти половину комнаты, который он еле затащил и ради которого пришлось выбросить всё барахло и полностью очистить помещение. Спать, кстати, на матрасе тоже было очень удобно.       Когда-нибудь они съедутся, надеялся Андрей. Отличный секс и вызванные им эмоции – это прекрасно, но у пары должно быть ещё что-то, что её объединяет, а они слишком разные. Пока что у них были только общие воспоминания о фигурном катании, об олимпийских играх и обо всём, что произошло потом, но эти воспоминания вызывали боль и недоумение. Им срочно нужно было общее хобби, и Андрей чуть голову не сломал, думая об этом. Он перебирал всё, что ему нравилось, и гадал, что из этого может понравиться Камиле.       Помог случай (или судьба, которая упорно подталкивала их в нужном направлении). Камила в тот день пришла в каком-то особенном настроении, невероятно лёгкая и какая-то воздушная, она что-то напевала себе под нос, а потом совершенно без всякого повода вдруг начала кружиться в танце под музыку, которую никто, кроме неё, не слышал. Андрей засмеялся и шутя повторил её движения, и ему даже понравилось, как это у него получилось. Им обоим показалось это забавным, они включили музыку и просто начали танцевать, сначала соревнуясь друг с другом, а потом – вместе.                   Оказалось, что вертикальные танцы, естественным образом переходящие в горизонтальные наматрасные – это очень круто. Танец увлекал сам по себе, но чаще всего он становился отличной прелюдией, позволяющей не превращать секс во что-то рутинное. Они начинают танцевать, постепенно раздеваясь, падают на матрас и продолжают, стараясь не сбиваться с такта и удерживать ритм. Раз-два-три-четыре, она внизу, он сверху, он входит, она стонет и сгибает ноги, прижимая колени к его бокам, раз-два-три-четыре, поменялись, она танцует сверху и задаёт ритм, он снизу зеркалит её движения и поддерживает её двумя руками за поясницу, направляет, раз-два-три-четыре, поменялись, теперь они оба лежат на боку и двигаются навстречу друг другу, её ладошка трогает его внизу, одна его рука ласкает клитор, другая тянется к нежной груди, раз-два-три-четыре, поменялись… Любовники с подготовленной дыхалкой, отличной растяжкой, музыкальным слухом и богатой фантазией способны на многое. Андрей называет это «сексуальный рок-н-ролл».       Правда, такие танцы требуют не меньшей подготовки, чем обычные, и в один прекрасный момент Андрей вместо прелюдии к сексу обнаруживает себя сидящим на полу в шпагате, и видит Камилу, которая растягивается в вертикальном шпагате, держась за дверной косяк. – Солнышко, а тебе не кажется, что в нашей половой жизни стало слишком много… пола?!! Я же сейчас себе всё хозяйство об ламинат отобью, и что мы дальше делать будем, – шутя ворчит он, и Камила звонко смеётся, откидывая волосы с лица.

***

      Иногда она просто просит его потанцевать, без всякого намёка на постельные развлечения, и он танцует один, одетый, для неё, а Камила смотрит большими восторженными глазами и тихо млеет. Ей больше всего нравится, как Андрей танцует хип-хоп, говорит, что у него получается так естественно и красиво, будто он на этот свет пришёл готовым танцором. – Почему ты не выкладываешь видео с танцами в соцсетях? Было бы так красиво, и подписчиков бы прибавилось, – спрашивает Камила. Он пожимает плечами: зачем? У него нет потребности привлекать к себе внимание. – Давай начнём ходить на танцы, – настойчиво упрашивает Андрей. – В Москве же столько танцевальных школ! Научимся чему-то новому, это будет так круто. – Интуиция ему подсказывает, что он нашёл то самое общее хобби. Но Камила резко против: – Везде же одна и та же тусовка. Нас с тобой увидят вдвоём, пойдут слухи, и через пару дней все будут знать, что мы встречаемся.       Андрей спокойно относится к тому, что она не хочет афишировать их отношения, его это не обижает. Он согласен, что счастье любит тишину, и сам рассказал о Камиле только маме. – А если я найду место, где нас точно-точно никогда не узнают? – продолжает дожимать Андрей. – Где? – округлив глаза, интересуется Камила. – Ты что, ещё не понял, что Москва – большая деревня? – Предоставь это мне, – и он действительно находит такое место (Управы районов города Москвы, здесь могла бы быть ваша реклама, но вы мне не заплатили!). Камила не может удержаться от смеха, когда он впервые её туда приводит: – Мы будем танцевать с пенсионерами? – А что такого? Танцы – везде танцы. Ты что, не хочешь научиться танцевать классику,                   все эти вальсы, сальсу, фокстроты и танго?       Научиться танцевать вальс она как раз не против, у Камилы скоро последний звонок, и она будет танцевать школьный вальс с одноклассником. Андрей не ревнует, ну, может быть, самую чуточку. Хотя надо бы взглянуть на этого одноклассника, так, на всякий случай. Несколько раз, чтобы создать нужное настроение, Камила приходит на танцы одетая как для школьного вальса: в школьной форме, коричневый цвет которой придаёт её карим глазами какой-то восхитительный шоколадный оттенок, с кружевным фартуком, в тонких чулках и с большими белыми бантами в косах – и производит среди танцоров настоящий фурор. Андрей тоже в восторге и шепчет ей на ушко, когда ведёт в танце: – Давай ещё и у меня потанцуем… Приходи такая же красивая, только без трусиков. И они воплощают свой план в жизнь и танцуют на полу, на матрасе и снова на полу такой вальс, что пол становится горячим и мокрым от трения об него молодых тел, а Камила потом долго смущенно хихикает, прикидывая, удастся ли привести в порядок юбку. Правда, после всего этого Андрей отрешенно лежит, глядя в потолок, а когда Камила начинает его тормошить, смущаясь, признаётся: – Прикинь, я ведь только что осознал, что совращаю школьницу, девочку с бантиками. Взрослую уже девочку, но всё-таки. Извращенец-фетишист внутри меня семафорит красными флагами и кричит «Полундра!», но я же приличный человек, и мне не по себе. Хоть сам себя в тюрьму сажай. – И как же мы поступим? – хихикает Камила. – Мы поступим тебя в институт, - улыбается он и нажимает пальцем на кончик её носика, – и ты избавишь меня от моральных терзаний. – Со студенткой, значит, можно? – Ты что, студентка – это прям бонусный уровень. – Андрей смотрит озорным взглядом и чуть покусывает её за ушко. – Можно будет получать дополнительный секс в обмен на конспекты или на шпоры к экзамену. Или приставать к тебе, когда ты пишешь реферат. Столько интересных возможностей открывается! – Придурок, – смеётся Камила и легонько толкает его в грудь, но попадает в его крепкие объятья, замолкает и тихонько мурлычет. Вальса не случается, даже бантики летят прочь – Камила захотела перемен и сделала мелирование, а перед самым выпускным и вовсе остригла волосы. Андрей, когда впервые видит её с короткой стрижкой, теряет дар речи и чувствует, что вот-вот разревётся, как маленький. – Где же твои волосики? – на автомате спрашивает он, сразу же понимая, как по-детски глупо это звучит. Камила пугается, смущается и перебирает короткие пряди, темные и светлые: – Тебе не нравится? – Нет, ты красивая, тебе идёт, просто… Они же отрастут, да? Камила смотрит недоумевающее – и он понимает, что сморозил какую-то совершенную глупость. – Такие же длинные, как раньше? Вряд ли.       Андрей вздыхает, опускает глаза, стараясь скрыть своё искреннее горе, мысленно проводит тризну по роскошным тёмным волосам подружки и уговаривает себя, что нужно привыкать к тому, что есть. Сейчас она тоже красива, только по-другому. – Ты мой воробушек, - шепчет он чуть позже, уже лёжа на матрасе и сжимая горячее девичье тело в крепких объятьях, слушая, как неровно стучат два сердца. С умилением гладит по лохматой голове дрожащей рукой: – Вот и пёрышки во все стороны торчат…Птичка моя, ма-аеленькая…

***

      Случайные посетители танцев называют их «вон те, светленький и тёмненькая», постоянные - «Андрей и Мила» (Камила всё-таки не рискует представляться полным именем). С постоянными они немного болтают, иногда даже остаются после танцев пить с ними чай с печеньем и конфетами, потому что не хотят обижать старичков. Про Милу постоянные знают, что та ещё учится в школе и в этом году хочет поступать в МГУ на юридический, но боится, что не сможет сдать ЕГЭ на высокие баллы, чтобы пройти по конкурсу. Камила честна, когда делится своими ожиданиями и тревогами. Она на самом деле почти превратилась в обычную школьницу, которая выбирает вуз, готовится к экзаменам и шьёт у портнихи платье на выпускной. Андрей рассказывает им, что он студент и учится на физкультурном, что профессионально занимается спортом, веселит разными историями со сборов и из студенческой жизни – и он тоже ничего не выдумывает. Конечно, постоянные в курсе, что Андрей с Милой – пара. Очень красивая пара, говорят постоянные, и их лица светлеют, а в глазах сияет чистая доброта и искреннее восхищение красотой, молодостью и первой неопытной любовью. Когда-то и мы бегали на танцы, бывало, тайком утекали, через окно, пока родители не видят, хихикают они, и пускаются в воспоминания. Андрей же смотрит на пожилых супругов, на то, как дедушки бережно обнимают своих бабушек, глубоко морщинистых и всё равно нежно любимых, и несмело мечтает о том, что возможно, вот оно, их с Камилой совместное будущее.       Но никто здесь не понимает, кто они на самом деле. Никто ещё ни разу их не узнал. Они убеждаются в этом, когда кто-то из постоянных приносит газету с заметкой о Камиле, и во время обычных посиделок за чаем все начинают горячо обсуждать её дело, волнуясь и споря, выдвигая разные версии случившегося. Они же – живые участница и свидетель истории – тихонько сидят ошарашенные, не в силах вымолвить ни слова. – Почему всё-таки они меня не узнали? – допытывается Камила чуть позже, когда они уже гуляют по вечерним улицам, держась за руки. У них уже сложилась такая привычка: немного прогуливаться после танцев, пить кофе из стаканчиков и обсуждать события дня, иногда прерываясь, чтобы поцеловаться где-нибудь в укромном уголке. – Всё дело в психологии, – обстоятельно объясняет Андрей, – они никак не ожидают, что ты можешь вдруг оказаться в таком месте, что ты снизойдёшь до простых смертных. – Ты прекрасно знаешь, что я не заносчивая, – возмущается Камила. – Я-то, конечно, знаю. Но все считают, что ты где-то в той тусовке, со звёздами, которые, конечно, не ходят на танцы с пенсионерами. Ну, может, только под камерами в рамках какого-нибудь реалити-шоу, но не так, тихо и скромно. Поэтому даже если бы ты прямо представилась, мол, здрасьте, это я, вы про меня говорите, никто бы не поверил. И потом, неужели ты думаешь, что все вокруг знают тебя в лицо? Этот простой вопрос ставит Камилу в тупик. – Ну не все, – находится она, – но многие. – Многие – это кто, например? – уточняет Андрей. – Те, кто в очередь за автографами становится? Те, кто болеет за тебя на трибунах? Так это фанаты, им положено тебя узнавать. Случайные посетители в холле гостиницы? Так они предполагают, что ты можешь быть здесь. О, к нам заселяются фигуристы, наверное, и Камила где-нибудь здесь. Встреть они тебя в супермаркете, вряд ли бы узнали. Те, кто смотрит фигурку по телевизору? Так на экране мы совсем по-другому выглядим, в обычной жизни и не узнать. Да и много ли людей смотрит наши соревы? Хоккей с футболом гораздо популярнее.       Камила изумленно округляет глаза, но, кажется, эта мысль, что можно оставаться неузнаваемой, ей очень нравится. – Это прекрасно, – вдруг отвечает она, когда Андрей думает уже совсем о другом. – Прекрасно, что можно быть собой, что можно быть незаметной. Он широко улыбается. – Кажется, я тебя совсем испортил. Сначала совратил, а теперь ещё и прозрачностью своей заразил. – Чем-чем заразил? – Это моё прозвище у китайских фанатов – Прозрачность. Они всем нам дали прозвища. Знаешь, почему у меня такое? – Почему? – Потому что меня никто не замечает, - смеётся Андрей.

***

      После вальса наступает черёд изучения танго, и они, обсудив свои впечатления, приходят к выводу, что танго – это секс в чистом виде, даже не прелюдия к нему. Хотя и прелюдия отличнейшая. Она выставляет вперёд бедро, закидывает поднятую и согнутую ногу ему на спину, они практически соединяются телами внизу… На занятиях удаётся отвлечься, но время свиданий они танцуют этот танец только голыми, поскольку он быстро переходит в спонтанный секс. В качестве эксперимента они даже пытаются привнести некоторые движения танго в интимный процесс и заниматься любовью стоя, и выходит не слишком удачно, но всё это заводит их невероятно. – Этот танец исполняют в борделях Буэнос-Айреса, – издеваясь, громко завывает Андрей, а Камила зажимает уши руками и нервно смеется, умоляя: – Только не Роксен, только не Роксен, только не Роксен, пожалуйстапожалуйстапожалуйста…       Танго – это не только сексуально, это ещё и технически очень сложно, и они почти выдыхаются, пытаясь запомнить и выполнить все эти сложные движения ног, бёдер, шаги, повороты... – Как танцоры вообще исполняют танго на льду? – измученно вздыхает Камила, когда они снова тащатся с тренировки (теперь они называют это так) с пластиковыми стаканчиками в руках. – Ну, – честно задумывается Андрей, – они же не танцуют целиком классический танец, как на паркете. Берут только некоторые элементы, которые делают танец узнаваемым, а остальное всё традиционное, фэкашное – шаги, дорожки, связки, твизлы… – А кому-нибудь удалось показать классическое танго, ну или почти классическое, на льду, в соревнованиях, по правилам? Это же безумно сложно.       Андрей заинтригован (и очень рад, что Камила хоть и косвенно, но затрагивает тему фигурки, значит, понемногу возвращается в игру). Они падают на лавочку в парке, и Андрей достаёт из рюкзака планшет, начинает искать на ютьюбе разные варианты прокатов обязательного танца под музыку танго и показывать Камиле. Они спорят, комментируют, замечают достоинства и недостатки – и он с радостью замечает, как загораются её глаза. Ему вдруг безумно хочется, чтобы Камила вернулась на лёд, он готов просить её об этом чуть ли не на коленях. – Вот оно, – говорит Андрей внезапно осипшим голосом – у него всегда перехватывает дыхание от соприкосновения с чем-то прекрасным. – Покажи, покажи, – Камила придвигается поближе, внимательно смотрит на экран – и он готов расцеловать её за это.       Андрей перематывает видео и запускает с начала, специально для неё. – Грищук и Платов, Олимпиада в Нагано, девяносто восьмой год. Нас с тобой ещё и на свете не было. – И никто за все эти годы не сделал лучше? – недоверчиво спрашивает Камила, но вскоре у неё округляются глаза: – Как… как у них это получается?! Как она так быстро поворачивается, а эти шаги – это разве вообще возможно?!!       Она в волнении вскакивает и пытается повторить шаги прямо на земле. Не получается, пробует ещё и ещё. Андрей наблюдает за ней с тихим восторгом.       Они ещё долго обсуждают танец, и Камила просит скинуть ей ссылку. Вернувшись домой, он отправляет ей ссылку, а потом, собравшись с духом, добавляет ещё одно короткое сообщение: «попробуем повторить?» и ждёт ответа с таким волнением, как будто вся его карьера, а может, и жизнь поставлены на карту.       Её не менее лаконичный ответ «Да» заставляет его подпрыгнуть на матрасе так, что тот, даже повидавшийвсякое в дни их страстных свиданий, испускает испуганный свист.       Камила вернётся, понимает Андрей. Она уже почти вернулась, но только ради него и вместе с ним.