Наследница Дракона

"Эх, и как же я дошла до такой жизни?" Я смущённо скосила глаза, пытаясь не обращать внимания на хмурые взгляды, что прожигали во мне дырки. Пятёрка Каге вместе со своими главными стратегами и Мифуне из Страны Железа собрались в одной комнате, где присутствовала и я. Было объявлено новое собрание Пяти каге для того, чтобы обсудить приготовления к будущей войне и тактику битвы. "Может нужно просто улыбнуться, чтобы смягчить эту угнетающую атмосферу?" "Это не поможет. Ты же в маске." "А, точно. Забыла." —Что вы здесь делаете, уважаемая Жнец?—с ноткой иронии спросила меня Цунаде. Я кинула на центр стола бумагу с пятью печатями. —Даймё-сама попросили меня оказать их странам поддержку в этой войне. Так что отряд Безликих присоединится к объединённой армии Шиноби. —Отлично!—воскликнул Райкаге.—Тогда пусть Безликие выступают с третьим отрядом, а Жнец... —Кажется вы что-то напутали, Райкаге-сама,—остановила его я.—Ни я, ни мои люди не подчиняются вам. Это война Шиноби, которая не имеет никакого ко мне отношения. Я выслушаю ваш план, после чего лично сгенерирую действия Безликих. —На кону стоит целый мир!—его удар кулаком по поверхности стола, вызвал небольшую качку целой комнаты. —У нас с этим миром довольно сложные взаимоотношения, так какое мне должно быть дело до него? Шикаку прищурил свои глаза, а черты его лица заострились от напряжения. "И почему он тоже здесь? Хотя, это было ожидаемо." —То есть вы оставите людей умирать?—спокойно спросил он, заставив моё сердце по-детски испугаться следующего за этим тоном выговора. В голове тут же возникли неуверенность и сомнения. С губ чуть не сорвались извинения и заверения в том, что я сделаю всё возможное и поступлю правильно, но... "Ты больше не можешь держать меч." Слова Дракона пробудили меня, возвращая к реальности. Я вспомнила свои дрожащие руки, из которых в последнее время постоянно выпадали мои клинки. Я больше не могла их крепко держать. Вспомнила струйку крови, что по пять раз на дню предательски вытекала из носа, боли, сопровождающиеся головкружением и помутнением зрения. Казалось, что я стремительно рассыпаюсь на части как физически, так и душевно. Призраки прошлого всё чаще появлялись перед глазами, играя со мной жестокую шутку, а счастливые воспоминания покрывались белёсой дымкой забвения. Всё медленно, но верно погружалось в пустоту, предоставляя место страху и печали. Должно быть так в конце всё и закончится–я исчезну, а эта печаль так и останется жить дальше в жестоком, но прекрасном мире. Если я в подобном состоянии выйду на поле боя, то не протяну до нужного времени... Я быстро справилась со своими чувствами и придала голосу непоколебимую твёрдость. —Я делаю то, что хочу. Никто не смеет мне приказывать. —Тогда почему мы должны тебе доверять?—спросил Цучикаге. —А вы и не должны.—я ткнула пальцем в лист бумаги на столе.—Но у вас нет иного выбора, если не хотите вызвать гнев Даймё. Этого заявления хватило для того, чтобы все гордые Каге закрыли свои рты и продолжили собрание. Никто ни разу так и не обратился ко мне, лишь изредка бросая презрительные взгляды. Когда речь зашла о том, как поступить с двумя Джинчурики, ради которых и развязалась эта война, Цунаде и Шикаку с опаской стали поглядывать на меня, будто ожидали серьёзных возражений. Но я продолжала сохранять молчание. В итоге план действий был составлен, и я поспешила покинуть это место, но мне не дали... —Знаешь, когда я встретил тебя впервые...—послышался хриповатый голос у меня за спиной.—Я подумал, что в будущем ты можешь стать одним из важнейших столпов Конохи. Я обернулась и посмотрела на морщинистое лицо с несколькими шрамами. Под глазами Шикаку пролегли глубокие синие отметины, показывающие скопившуюся от подготовки к войне усталость. —Ха, и с чего вы так решили?—спросила я, пытаясь придать своему голосу нахальный тон. —Ты уже тогда могла нестандартно мыслить, но при этом всегда ставила благополучие других превыше всего... —Неужели? Получается сейчас я так не делаю? —...А ещё признавала свои ошибки.—закончил он, проигнорировав мою саркастическую фразу. —Хм, так вы Шикаку-сан хотите услышать от меня слова извинений? Боюсь вас разочаровать, но я не считаю, что делаю что-то неправильно. Моя уверенность в своих действиях ничуть не изменилась с того времени. Я уже тогда была такой как сейчас. —Получается, я ошибался.—горько вздохнул Шикаку. —Разочарованы во мне?—с улыбкой поинтересовалась я. Он пронзил меня своим тяжёлым взглядом, но я не дрогнула под ним, лишь до боли сжала кулаки. —Да. Твёрдый как сталь клинка ответ вонзился в моё сердце, разрывая его на части и скапливая горечь во рту, которую я громко сглотнула. —Тогда вам лучше считать, что знакомая вам девочка умерла семнадцать лет назад. —Пожалуй, так и поступлю.—холодно произнёс он, проходя мимо меня. Я так и застыла на месте, ожидая, когда его тяжёлые шаги стихнут, после чего перевела взгляд в окно, где серело пасмурное небо. "Эх, кажется опять кровь из носа пошла." Знакомство Ёшино Харуки с Узумаки Тори произошло в связи с довольно печальными событиями. Маленькая девочка принесла ей весть о гибели её отца. Харука жила в семье, что долгое время была связана с деятельностью преступного клана. Клеймо, что было поставлено на руку Ясухары будто заодно отметило её мать и её саму своим знаком несчастья. После того, как мама Харуки забрала свою дочь и ушла от мужа, переживая за безопасность их жизней, она сделала всё возможное, чтобы отомстить клану Танигути. С отцом они связь не поддерживали, лишь изредка получая от него короткие послания или дешёвые подарки на день рождение. Хоть мать Харуки постоянно ругалась и сразу переезжала после полученной посылки, всё равно бережно хранила все эти вещи. Поэтому Харука точно знала–её мама всё ещё любит отца. Когда эту несчастную женщину забрала неожиданно вспыхнувшая болезнь, Харука, следуя заветам матери, продолжила её дело. В итоге оно привело её к будущему мужу, от которого она родила уже свою дочь. Но ничего из этого не могло смыть тот тяжкий груз под названием Танигути, что продолжал висеть на её роду. Так продолжалось вплоть до того дождливого дня, когда в её дверь постучал ребёнок. Укутанная в плащ девочка, что была ровесницей её дочери пришла для того, чтобы отдать ей вещи отца и сообщить о его смерти. Когда Харука узнала о том, как он погиб то ещё сильнее ощутила себя в тяжёлых кандалах клейма. Неужели вся её жизнь так и пройдёт в попытках уничтожить этих ублюдков? Неужели она также как и родители в итоге погибнет, так ничего и не добившись? В чём вообще смысл её жизни? Эти вопросы заполнили её голову, уничтожая всю силу воли, пока девочка не предложила ей сделку. Девочка обещала сделать невозможное, а взамен хотела на время позаимствовать силу Харуки. Ей конечно же показалось это полной нелепостью (хотя мурашки на спине всё равно успели пробежать), но она приняла это предложение. Сама не понимала почему–то ли потому, что слова девочки волшебным образом облегчили груз на её плечах, то ли потому, что увидела непоколебимую уверенность, что сияла в этих ярких бирюзовых глазах. И Тори выполнила обещание. Избавила Харуку от жуткого клейма Танигути, за что та была ей благодарна. Более того, она создала место, которое Харука теперь могла назвать своим домом. Место, где собралось множество удивительных людей, и куда они всегда возвращались. В этом месте её дочь росла с постоянной улыбкой на лице, и она сама была счастлива. Но всё изменилось... —Итак, следуя из этого плана Объединённой Армии Шиноби, мы поступим следующим образом... Никто из Безликих не пытался её перебить. С того дня, как Тори показала свою истинную силу, они не только не разговаривали с ней, но и даже в глаза боялись смотреть. Тело будто навсегда запомнило тот ужас и благоговеяние, содрогаясь от одного её присутствия. —...Хью и Ято окажут поддержку самураям Страны Железа. Момо и Ку... —Постой, Тори...—неуверенно произнёс Хью, приподняв свою руку как ученик в школе. Девушка ответила вежливой улыбкой, от которой по его коже побежали жуткие мурашки. —Ра-разве в этом отряде состоят Неджи и Хината-сама? Я бы хотел защищать их... —Именно поэтому ты и прикреплён к этому отряду.—резко отрезала она.—Продолжим. Момо и Ку отправятся на береговую линию. А Ши и Уми займутся защитой медицинского отряда. —Но разве нам не будет лучше помочь отряду Казекаге? Думаю в той точке враг поставит свои сильнейшие единицы.—выпалил Шисуи, наплевав на всё. —И что? —Наша помощь там будет нужнее. Без нас многие погибнут. —Пха,—усмехнулась Тори.—Да, там действительно наибольшая вероятность появления сильных противников, но вы туда не пойдёте. —Тебе плевать на жизни людей!?—яростно прокричал он. Тогда на лице девушке появилось бездушное выражение, которое раньше никто из них там не видел. Она бывала злой, серьёзной или равнодушной, но в этот раз ничего из этих чувств не отобразилось на тонком бледном лике. Будто их старая знакомая вдруг стала куклой с потухшим взглядом некогда ярких бирюзовых глаз. Теперь же в них отображалась лишь безграничная усталость, что пролегла тенями, неестественно заостряющими нежные черты этого лица. Блеклые уголки губ слегка приподнялись в такой же неестественной улыбке, от которой в груди каждого появилось нотка жалости. —Разве вы оба не хотите вернуть тело Итачи?—непринуждённо спросила Тори. Этот вопрос стёр то наваждение, снова зажигая предыдущую ненависть. Две пары глаз покраснели, но нападать они так и не стали. Шисуи громко скрипнул зубами, пока Уми пробормотала себе под нос: —Лучше бы вместо Итачи умерла ты. К сожалению все это услышали, но решили не подавать вида. —Осторожнее со своими желаниями.—незаметно произнесла Тори и снова улыбнулась, показывая что больше не стоит ей перечить. Все послушно закрыли свои рты и уставились куда-то вниз, кто со страхом, кто с ненавистью. —А теперь поговорим о ваших дальнейших действиях... —Тори. Харука остановила Жнеца, что собиралась покинуть комнату совещаний вслед за Безликими и Ичикой. Тори обернулась и вопросительно приподняв брови посмотрела на женщину, отчего та неловко скосила взгляд в сторону. —Можно с тобой поговорить? —Хм,—слегка задумалась девушка, критично осмтаривая свою заместительницу, после чего решительно кивнула.—Да, конечно. Она прикрыла дверь и сделала пару шагов достигнув середины комнаты, где стояла Харука. Та как-то нервно держала руки за спиной и слегка закусывала свои губы от явного волнения. Тори снисходительно улыбнулась, хотя её глаза оставались такими же тускло уставшими. —О чём ты хотела поговорить, Харука? —Ты уверена в этом плане? То как ты распределила Безликих... так мы не сможем сократить потери со стороны Шиноби! Было бы лучше, если бы Ши отправился с отрядом Казекаге. —Сегодняшний наш план действий–окончателен. Я не собираюсь ничего менять. —А как же жизни людей? —А что с ними? Они сами затеяли эту войну, так что должны быть готовы к смерти. Поднимая меч, будь готов от меча и погибнуть. —И тебе их совсем не жаль?—шокировано пробормотала Харука. —Жалость?—задумалась Тори, нахмурив свои брови, после чего тихо произнесла свои мысли—...На это у меня уже нет сил. Глаза её заместительницы раскрылись от ужаса, что возник из-за недопонимания этих слов. Харука тут же сделала для себя какие-то выводы, даже не попытавшись во всём разобраться. Все сомнения в собственной правоте пропали, а грудь наполнила горькая уверенность, что вызвала у неё смешок. —А ты изменилась, Тори. —Нет.—решительно ответила та.—Это ваше мнение обо мне поменялось. Если это всё, то я пойду. У меня много дел. —Нет, я ещё кое-что хотела сказать.—Харука поспешила её остановить и хмуро свела брови к переносице.—Скоро срок нашего контракта с Безликими заканчивается. Это будет десятого октября, верно? Нужно ли подготовить какие-нибудь документы? —Я сама этим займусь. —Но закончится ли эта война к тому времени... —Закончится.—Тори положила руку на плечо Харуки.—Не переживай. —Ты как обычно так уверенно говоришь о будущем.—улыбнулась та, после чего внезапно подалась вперёд и крепко обняла её.—Хоть я и часто придиралась к вам, но всё таки была счастлива всё это время, что провела вместе с тобой и Безликими. Я очень, очень благодарна тебе. Тори холодно смотрела перед собой, ощущая как затряслось тело в её объятиях. Затем она устало вздохнула и полуопустила ресницы, загадочно улыбаясь. —Интересный это вопрос, для чего нужно больше сил? Для того, чтобы убить дорогого человека, вставшего на неверный путь, или для того, чтобы продолжать любить его, несмотря ни на что? В любом случае, ты относишься ко второй группе людей, Харука. Так что опусти кинжал. Ты не сможешь меня убить. Рука Харуки забилась ещё более сильной дрожью, отчего остриё, направленное Тори в спину начало плясать из стороны в сторону. В итоге хватка настолько ослабла, что кинжал со звоном упал на пол, пока изо рта женщины стали вырываться горестные рыдания. Она осела вслед за ним, содрогаясь всем телом. Дверь внезапно раскрылась и в комнату влетела Ичика, подслушившая весь разговор за дверью. —Мама! Что ты делаешь! Девушка подбежала к сидящий на полу матери и с ужасом посмотрела на лежащий рядом клинок. —Н-нет... только не говори мне что ты... Как ты могла? Это же Тори, мам. Она ведь наша семья! —Больше нет.—всхлипнула Харука. Тори лишь грустно улыбнулась этим словам и вышла прочь, спеша скрыть боль, что была готова съесть её изнутри. Только она никак не могла понять–болит у неё тело или душа. ... —Добрый день, Профессор. Как ваши дела? —Тори-сан. Какой неожиданный, но приятный сюрприз. Что вам от меня нужно?—хитро поинтересовался он. —Почему сразу нужно?—смущённо начала тараторить я,—Может быть я просто решила повидаться. —Вы? Просто повидаться? Он отвёл взгляд от своих бумаг и снисходительно приподнял одну бровь. —Жестоко, но справедливо.—с губ сорвался удручённый вздох. —Так в чём дело? —Как там мой подарок брату на день рождение? —Его состояние стабильно. В ближайшие дни должен очнуться. Но ранения, что ему нанесли в спину... Я не волшебник. —Я знаю. Понимала это ещё тогда. Спасибо, Токиока-сан. Уверена, вы сделали всё возможное. —Не могли бы вы...—заранее начал он мою следующую фразу, как обычно предугадывая мои намерения. —...Присмотреть за ещё одним подарком. Я изобразила милую улыбку и открыла дверь, за которой стоял Альфа, бережно держа драгоценную ношу. —Ещё один умирающий,—с интересом проговорил Токиока и подошёл поближе, оглядывая тело.—Нет, этот уже мёртв. Поразительно, кажется каждая клеточка его тела была заморожена, из-за чего остановился процесс разложения... Вы просите меня присмотреть за трупом? —Ага. —И как долго? —До десятого октября. И заранее спасибо. —Главное, чтобы они не мешали моим исследованиям, в остальном мне без разницы, что или кто находится в этом здании. Токиока указал Альфе, куда положить тело и вернулся к своему столу, принимаясь снова усиленно что-то строчить. —Это всё?—спросил он, не отрываясь от своего увлекательного занятия. —Да, всё. Больше я вас не побеспокою. Я резко развернулась на пятках и зашагала к выходу. —Получается это ваша последняя просьба?—внезапно спросил Токиока, остановив мою руку, тянущуюся к дверному замку. —Последняя. —Тогда прощайте, Тори-сан.—его голос звучал слегка охрипшим, и я повернула голову, желая убедиться, не послышалось ли мне. Мужчина всё также занимался своей работой, совершенно не обращая на меня внимания. Казалось, что предыдущие слова и вовсе были очередной игрой моего больного разума, но интуиция говорила, что это было не так. —Прощайте.—тихо сказала я и вышла из этой комнаты, оставив его за закрытой дверью. Деревня Скрытая в Дожде всё так же оставалась мрачным местечком, где никогда не светило солнце. С тех пор как Нагато умер проникнуть сюда незамеченным стало возможно для любого Шиноби, что уж говорить о Тори у которой не было Чакры. Стоило просто избегать скрывающихся по углам бумажек Конан, и дело было в шляпе. Жнец незаметно перебегала из одного переулка в другой, скрывая свою фигуру в тенях, направляясь к человеку, с которым хотела сегодня поговорить. Она то и дело поворачивала голову в одном направлении, будто ожидала, что сейчас там что-то появится, но на самом деле с тоской смотрела на горизонт. "Там что-то есть?" "Нет, просто... похоже скоро корабль с Наруто прибудет на остров." "Волнуешься за него?" "Нет.—твёрдо ответила Тори.—Я ведь знаю будущее и..." Она замолчала, обдумывая стоит ли ей произносить следующие слова. Стоит ли признаваться в своей слабости. "И что?" "Я бы тоже хотела увидеться с ней." Дракон сразу понял, о чём говорила Тори. Он находился рядом с ней начиная с появления на этот свет. Сначала она была одной из бесчисленных песчинок, что порой появлялись на его однообразном пути. Все они были предсказуемы и похожи друг на друга. Один сценарий, один конец... Дракон был уверен, что и в этот раз это будет скучная история об опьянённой своей силой Жертве, медленно сходящей с ума. Ещё одно доказательство гнилой человеческой натуры. Но события приобрели другой оборот. Сначала он действовал исходя из своего безразличия к этой неудачливой душе, потом из интереса, а затем... В какой-то момент всё изменилось. Дракон и сам не мог вспомнить, когда именно это случилось. Маленькая человеческая душа, что была для него как огонёк свечи, который может потухнуть от любого порыва ветра, продолжала поражать его воображение. Она отчаянно цеплялась за свою жизнь и человечность, но порой становилась истинным Драконом, что гордо принимает свою судьбу. Он мог с лёгкостью распознать её настроение, желания и запутанный комок мыслей, который иногда было сложно распутать другим людям и ей самой. Он хотел помочь ей, хотел дать всё, чего она была достойна, но не мог дать ей того спокойствия и счастья, которого она желала. При всём своём могуществе, он не мог её спасти. Причина была проста–он не был человеком.  "Тогда почему ты здесь, а не там?"—спросил он, надеясь уговорить девушку сделать то, что она хочет. "Потому что мои желания не так уж и важны." "Ты ошибаешься.—устало проговорил Дракон.—Нет ничего важнее твоих желаний." "Ты как обычно несёшь чушь."—усмехнулась Тори и продолжила подниматься по скрипучей железной лестнице. Когда она наконец достигла нужного этажа и открыла дверь, то шагнула в комнату усеянную взрывными печатями. —Жнец? —Здравствуй Конан... —Похоже у тебя совсем нет желания рассказать мне, куда ты спрятала Риннеган Нагато... Конан хмуро посмотрела на Тоби. —Я знала, что в конечном счёте ты найдёшь меня! Я ждала своего шанса, чтобы уничтожить тебя. —Не думай, что отделаешься так просто только из-за того, что когда-то состояла в Акацуки. Но позволь спросить, почему вы предали меня? Неужели ты действительно веришь, что Узумаки Наруто особенный? —Он воплощение света, поэтому все, кого он встречает хранят в сердцах цветок надежды! Её тело стало разлетаться множеством небольших бумажек. —Ха,—усмехнулся Тоби,—Ты обнажаешь свои клыки, но на тебе всё ещё этот плащ. Скучаешь по Акацуки? —Акацуки основал Яхико.—ответила Конан.—Алые облака на этом плаще являются символом войн, которые обрушили кровавый ливень на Деревню Дождя. Ты просто прикрываешься им. Эти плащи представляют наше правосудие, они не принадлежать тебе. А Риннеган принадлежит Нагато и деревне Скрытого Дождя. Ты не имеешь на него никаких прав. Его глаза–это сокровище нашей страны! Бумага сложилась в множество сюрикенов и полетела в сторону Тоби, но всё они прошли сквозь него. —Увы, ты ошиблась, милочка,—рассмеялся он.—Но я могу тебя просветить, раз уж ты скоро отправишься на тот свет. Это я подбил Яхико организовать Акацуки. И... я был тем, кто дал Нагато Риннеган. Конан шокировано посмотрел на человека в маске. —Поэтому я просто заберу то, что было моим изначально. А ты была лишь глупой девчонкой, которая ничего не знала, но теперь ты стала девчонкой, которая знает, где спрятан Риннеган Нагато. И всё что мне нужно–это схватить тебя. Не недооценивай силу глаз Учих! Бумага взвилась к Конан и образавала за её спиной белые крылья. Она полетела на Обито, атакуя его. Он использовал Камуи, чтобы затянуть её в другое измирение, но тут заметил, что среди обычных бумажек были спрятаны взрывные печати. Хоть он сразу и разгадал её план, но было уже поздно. Прогремел взрыв. Обито приземлился на воду, тяжело дыша. Взрыв задел его правую руку и часть маски. —Я не принимал тебя за серьёзного противника...  ты же всё-таки была одной из первых Акацуки.—хмуро произнёс он, отводя взгляд от своей раны и смотря на появляющуюся Конан. —Ты пыталась уничтожить себя и убить нас обоих в тот момент, когда я бы поглощал тебя, но не вышло. Я оказался быстрее и поглотил взрыв. По крайней мере большую его часть. В итоге я спас и тебя. Полагаю тебе стоит сказать: "Спасибо." Ты закончила своё представление? —Один вопрос, Мадара...—начала Конан. —Что? —Ты понимаешь, почему мы тебя предали? —Нет. Это ваши проблемы. —Потому что ты–тьма! В твоём мире без света цветы могут лишь засохнуть и погибнуть!—прокричала она, подняв руку. Тут воды раступились и миру открылся океан из взрывных печатей... ...Обито прошёл по заполненной белыми, вечно неувядающими розами комнате и наклонился к одному из двух отпечатков, где эти бумажные цветы были примяты. Он взял стеклянную колбу, в которой плавали два глаза с жутким рисунком кругов и посмотрел на два пустых места, где должны были лежать тела Яхико и Нагато. К его удивлению они исчезли, и лишь маленькая чёрная бабочка осталась здесь, разрушая эту невыносимую белизну своей тьмой. Он поднял её и с ненавистью сжал в кулаке. —Ж-н-е-ц! Фигура в тёмном плаще медленно подошла к дрейфующей на водной глади девушке. Она наклонилась и подняла её ослабевающее с каждой секундой тело. —Значит таков твой выбор... разве не было бы лучше согласись ты пойти со мной, чем так умирать? —Я...—слабо произнесла Конан,—Должна заплатить за наши с Нагато грехи, и... мне пора встретиться... с ними... Тори внимательно посмотрела в эти тусклые янтарные глаза и поспешила призвать Рэя. Она осторожно положила на него Конан и запрыгнула сама. —Поторопись, Рэй. Мантикора пустился в путь, стремительно приближаясь к цели своей хозяйки. —Странно... дождь не идёт... но почему?—спросила Конан, продолжая удивлённо смотреть в небо. Тори слегка прикусила губу и поспешила отвести от неё взгляд. —Родившись в стране, где всегда идёт дождь,—хрипло произнесла она.—Ты заслуживаешь того, чтобы умереть под лучами солнца. Из глаз бывшей Акацуки потекли слёзы, из-за чего тёмные тени образовали тонкие подтёки на светлой коже. Конан сама не могла понять, что именно сейчас чувствует–страх или счастье? —Жнец... ты везёшь меня в... ад? —Нет.—ответила ей Тори.—Я везу тебя домой. В голове Конан сразу вспыхнуло счастливое воспоминание из детства, где она проводила время вместе с двумя мальчиками и забавным Шиноби, одетыми в костюмы лягушек. Тот смех, те улыбки и те чувства делали из того места её дом. И она была рада, даже маленькой возможности ещё раз вернуться туда. Жаль только, что сделает это она уже без своих друзей и учителя. Тут животное под ней остановилось и две руки снова подняли её. Жнец сделала несколько шагов и усадила умирающую девушку на землю, так и не занеся в развалившийся от старости маленький домик. У Конан уже не было сил, чтобы пошевелиться. Она приложила всю свою волю, чтобы открыть глаза и в последний раз посмотреть на этот наполненный воспоминаниями дом. Её веки поднялись, а губы растянулись в лёгкой улыбке; стены и крыша обвалились, некогда жилое помещение заросло деревьями и вьюнами, превратившись во что-то уродливое, но по прежнему сказочное. —Посмотри в стороны.—тихо сказала стоящая рядом Жнец. Конана послушно скосила взгляд и её зрачки задрожали. Из глаз полился новый поток слёз, а руки поползли в стороны, стремясь погладить землю вокруг. Она сидела между двумя камнями, на которых были вырезаны имена Нагато и Яхико. "Мы втроём вернулись домой!" От этой мысли на её лице появилась счастливая улыбка. —С-па... си... Тело Конан обмякло, прислонившись к одному из камней, и она навечно закрыла свои глаза. На два белых камня и неё падали тёплые солнечные лучи, звенящие детским смехом из далёких дней. Именно сейчас эта фиолетоволосая девушка выглядела как самый настоящий ангел. Тори зашла в старый дом и подошла к висящим на стене табличкам. Она перевернула одну из них красной стороной, чтобы та совпадала с другими двумя. —С возвращением домой, Конан. Вернулась Тори домой в разбитом состоянии. Последние события окончательно лишили её как физических, так и душевных сил. Сейчас ей хотелось просто залезть под своё одеяло и остаться в тёплом "коконе", где никто не сможет её достать. Даже вечно жующий что-то Исобу не мог поднять ей настроение, что тот сразу уловил, из-за чего поспешил спрятаться подальше, оставляя её одну. Он чувствовал, что сейчас лучше поступить именно так. Тори была уверена, что в итоге расплачется, но глаза продолжали оставаться сухими. И лишь безграничная пустота в сердце говорила о её серой тоске. Она была рада этому, ведь её слёзы стали бы доказательством того, что она жалеет о своём выборе. С этими мыслями Тори сама не заметила, как провалилась в сон. Усталый, но беспокойный сон. В комнате появился человек. Исобу приоткрыл свой глаз и быстро оглядел этого Шиноби, после чего поспешил снова заснуть. Тори доверяла этому человеку, так что ему можно было здесь находиться. "Я пришёл, чтобы поговорить о предстоящей войне, но..." Какаши посмотрел на лежащую на кровати девушку, чей рот слегка приоткрылся в равномерном дыхании. "...Похоже я не вовремя." Он задумчиво оглядел её тонкое тело и лицо, где трепетали влажные от слёз ресницы, после чего поспешил немедленно отвернуться, намереваясь уйти. Но не сделал этого. Эти блестящие слёзы не давали ему покоя, а может быть дело было не в них. Он сам не мог понять почему поступает именно так. Просто тело двигалось быстрее, чем успевал сообразить мозг, когда дело касалось этой девушки. Он был готов броситься сломя голову в самое пекло, если ей угрожала опасность. Готов был убить любого, кто заставлял эти яркие бирюзовые глаза проливать солёные слёзы. Готов был схватить её и утащить туда, где никто не посмеет причинить ей боль, но не делала этого, так как понимал, что эта "бабочка" погибнет в неволе. И хоть его трезвая голова понимала, что всё это неправильно, зато остальное тело не могло уже жить без неё. Видеть её, слышать её смех, касаться её нежной кожи и волос, вдыхать этот цветущий аромат–всё это приносило ему счастье. Внезапное чувство того, что кто-то навис над ней, заставило Тори приоткрыть свои сонные, слипшиеся глаза. Она уставилась в тёмный зрачок, который отражал её лицо, как зеркальная гладь. —Ха-а, опять ты мне снишься.—сонно прошептала она. Какаши широко раскрыл глаза, после чего довольно улыбнулся. —И часто я тебе снюсь?—не смог сдержаться он. —Слишком...—устало пробормотала Тори и протянула свою руку, касаясь и поглаживая его щёку. Какаши замер на месте, как навостривший уши пёс, пока тонкий палец подцепил его маску и медленно потянул её вниз. Обычно подобные действия вызывали внутри него волнение, но не сейчас. Только лишь ей одной он мог позволить сделать это. Потому что она стала для него особенной. Кусок ткани упал ему на шею, где кадык сделал пару резких движений, пока сердце начало ускорять свой ритм. Его волновало, что она скажет, когда увидит его лицо. Какая у неё будет реакция, и не ранит ли она его? Он не хотел, чтобы Тори как и все остальные судила его лишь по приятной внешности. Только не она. Девушка снова коснулась уже оголённой щеки и слегка улыбнулась. —Вот бы вечно смотреть на твоё лицо. Эта нежная, полная любви улыбка, появившаяся на её лице, была самой прекрасной из тех, что Какаши когда-либо видел. На мгновение он подумал, что в мире в принципе не существует людей, способных показать столь чистое и светлое выражение лица. —Всё, я сдаюсь.—выдохнул он, слегка опустив голову.—Ты победила. —Что?—удивилась она и тут же задержала дыхание. Во рту появилось нечто влажное, но нестерпимо сладкое. Жар тут же вскружил Тори голову, и она сама углубила поцелуй, позволяя своему рту делать всё, что захочется. Пальцы рук побежали по его серым волосами, невольно развязав защитную повязку, всё сильнее запутываясь в них, пока непослушный рот слегка прикусывал наглые губы этого хитрого волка. Она тысячу раз представляла их двоих, страстно целующимися лёжа на кровати, но никогда не могла и подумать что это будет так приятно. Не думала, что с таким наслаждением позволит кому-то так легко поглотить всю себя без остатка. Мгновение этого поцелуя растянулось до блаженной бесконечности, сравнимой с раем. Все их рациональные мысли пропали, сосредоточившись лишь на желании утонуть друг в друге. "Как же это хорошо и реалистично. Будто и не сон вовсе. Постойте..." Внезапное озарение тут же отрезвило разум Тори, и она резко оттолкнула от себя Какаши. —Что ты делаешь, Даттебанэ! Какаши сконфуженно посмотрел на неё, нахмурив брови. —Даттебанэ? —Как ты мог? Воспользовался моим сонным состоянием! Он поймал подушку, что полетела в него и осторожно выглянул из-за неё, стараясь не сильно вслушиваться в грозные слова, что выкрикивала Тори. —Я тебя не заставлял.—наконец не выдержал он.—И уже совсем ничего не понимаю. То сама соблазняешь меня, то отталкиваешь, стоит к тебе приблизиться. Всё твоё поведение, вызывает у меня дурное предчувствие... скажи уже, что происходит! Тори фыркнула и упрямо крутанула своей головой, за которой последовали короткие вьющиеся волосы. — Ничего. Просто я хочу, чтобы ты... —Чтобы что? Она подняла на него потемневший тяжёлый взгляд и низким голосом произнесла: —Хочу, чтобы ты ненавидел меня. Какаши не мог поверить своим ушам. Он смотрел на Тори, пытаясь найти хоть одно доказательство того, что предыдущие слова были ложью. Но твёрдый и спокойный взгляд бирюзовых глаз говорил ему лишь одно–всё это правда. Недавний сладкий привкус во рту сменился горечью. Голова будто опустела и уже не могла выдать ни одного рационального объяснения происходящего. Он больше не мог понять, что творилось в голове этой девушки, зато прекрасно ощущал как её слова ранили его чуткое сердце. —Вот как,—тоскливо усмехнулся он.—Тогда мне лучше уйти? —Верно. Уходите, Сенсей. И лучше... больше не приближайтесь ко мне. Сухой как бумага ответ, оставлял тонкие порезы на их чувствах. Дверь скрипуче захлопнулась, пока Тори провожала взглядом фигуру, что за ней скрылась. Он встала с кровати и побрела к ней желая убедиться, что Какаши ушёл, и вдруг наступила ногой на что-то холодное. На полу валялась защитная повязка Конохи, которая свалилась с головы Сенсея. Тори быстро подняла её и стремительнее зашагала к двери, собираясь вернуть потерянную вещь, но резко перед ней остановилась, не в силах открыть. Она приложила лоб к холодной деревянной поверхности, пытаясь скрыть от всех мокрые дорожки слёз, что беспрерывно появлялись на её щеках. Дрожащие руки сильнее прижали к груди повязку, а ослабшие ноги медленно потянули её к земле. —Прости... прости...—дрожащими губами прошептала она.—Но если нам не избежать боли, то пусть большая её часть достанется мне. Какаши стоял, прислонившись спиной к двери. Он вернулся, чтобы забрать свою повязку, но так и не смог зайти. До его ушей продолжал доноситься тихий плач и печальные слова, сжимавшие сердце своей тоскливой хваткой. Он поднял голову, направляя взгляд в ясное ночное небо. В их сердцах шёл дождь.