Вэй Усянь выходит на тропу Цюнци

Проснувшись снова, Вэй Усянь какое-то время лежал неподвижно. Темная энергия качалась в духовных каналах, но тело ломило, как после битвы, и по-прежнему сильно болела голова. В памяти проплыли события прошедшей ночи. Он работал до полуночи, стараясь привычными действиями вернуть течение ци в прежнее русло, и даже почти закончил внутренний круг для печати против искаженной ци, когда на него накатила невыносимая слабость. В глазах резко потемнело, голову словно стиснуло горящими тисками, сердце пронизала игла, и Вэй Усянь, захрипев, повалился на стол. Спину обжег хлесткий удар, и он очнулся. Он был в Пристани Лотоса. Ван Линцзяо восседала на месте главы Ордена и радостно улыбалась, а Вэй Усянь стоял перед ней на коленях. Внутри взметнулась ярость, и он выпрямился, собираясь встать и вышвырнуть эту мерзавку из родного дома, но тут позади него резко свистнул кнут, и спину словно рассекло пополам. Вэй Усянь вскрикнул и едва сумел опереться на руки, чтобы не упасть. Сквозь гул крови в ушах эхом донесся женский хохот. Еще один жгучий удар разорвал одежду и опалил кожу, и Вэй Усянь вцепился зубами в ребро ладони. Еще удар – и он рухнул на пол и съежился. – Держите его! – взвизгнула Ван Линцзяо. Его грубо дернули за руки и за ноги и растянули на полу. Вэй Усянь бешено забился, и тут на голову ему тяжело опустилась чья-то нога. – Лежать, – холодно уронила госпожа Юй сверху. – Ты забыл свое место, паршивец? Не смей мне противиться! Цзыдянь вновь обрушился на его спину. Вэй Усянь глухо взвыл, прокусывая губы. Рот наполнился кровью. – Щенок, – презрительно бросила госпожа Юй. – Никчемное отродье. Я всегда знала, что ты навлечешь на наш Орден большие неприятности. Это все твоя вина. Вэй Усянь больше не сопротивлялся, лишь глухо вскрикивал в ответ на удары. «Это моя вина, – набатом стучало у него в голове. – Это… моя вина…» Внезапно все исчезло – и тяжелая нога, придавливающая его к полу, и хватка на запястьях и щиколотках, и жестокий Цзыдянь. Обжигающая боль в спине тоже исчезла. Лишь сердце ныло и дрожало, по-прежнему пронзенное иглой. Он стоял напротив Цзян Чэна и Лань Чжаня. Между ними валялся изуродованный Вэнь Чао. Под потолком на Цзыдяне болтался задыхающийся Вэнь Чжулю. Увидев кнут, Вэй Усянь невольно отшатнулся. – Отвратительно, – произнес знакомый голос. Вэй Усянь вздрогнул и посмотрел на человека, произнесшего это слово. В золотистых глазах Лань Чжаня плескался холод. – В кого ты превратился? – процедил Цзян Чэн. – Ты был первым учеником ордена Юньмэн Цзян! И кто ты теперь? – Он прогнил насквозь, – с отвращением уронил Лань Чжань. – Лучше бы ты умер, – выплюнул Цзян Чэн, – чем так опорочить орден Юньмэн Цзян. Пронзенное сердце забилось так, словно хотело вырваться из груди. Вэй Усянь сгорбился и потупился. Он ведь и не хотел возвращаться. Он хотел оставаться в тени и уничтожать псов из клана Вэнь. Он хотел защищать Цзян Чэна и шицзе… При мысли о шицзе сердце снова закололо, и все исчезло – и ненавидящий взгляд Цзян Чэна, и презрительное лицо Лань Чжаня. Он оказался на горе Байфэн. Напротив него стоял павлин, что глядел на него расширенными глазами, сжимая кулаки, чуть позади него стояли его паршивый кузен и госпожа Цзинь. – Чудовище! – орал Цзинь Цзысюнь, брызгая слюной. – Подлец и обманщик! Ты нагло украл добычу у остальных! Теперь Охота испорчена, и все из-за твоей гордыни!.. – Вэй Усянь, – вдруг позвала его госпожа Цзинь. Вэй Усянь перевел на нее взгляд. Она вздрогнула, и рука ее опустилась на меч. – Вэй Усянь, – повторила госпожа Цзинь и сделала маленький шажок вперед, сжимая рукоять меча. – Отпусти А-Ли. Изумленный Вэй Усянь порывисто обернулся. Шицзе стояла за его спиной в нескольких шагах, низко опустив голову и обхватив руками плечи. – Шицзе? – окликнул ее Вэй Усянь и шагнул к ней. Шицзе вздрогнула, вскинула голову и… отшатнулась. Ее прекрасное лицо исказилось от страха. На щеках блестели дорожки слез. Вэй Усяня словно ударили в грудь. Он замер на месте. Внутри разливался ужас вперемешку со смятением. – Шицзе… – неуверенно позвал он. Ему ведь показалось, правда? Она ведь боялась не его? Она потупилась и снова обхватила себя руками. Плечи ее крупно дрожали. – Ты напугал ее, – прошипел позади него Цзинь Цзысюань. – Ты, мерзкая темная тварь… Зазвенела сталь, и Вэй Усянь, развернувшись, уклонился от удара. Цзинь Цзысюань бросился к Цзян Яньли и загородил ее собой. Цзинь Цзысюнь и госпожа Цзинь тоже обнажили мечи, и оглянувшись, Вэй Усянь увидел Лань Чжаня с Бичэнем в руках. – Убирайся, – выплюнул Цзинь Цзысюань. Суйхуа в его руках дрожал от ярости хозяина. Вэй Усянь сделал шаг в сторону и увидел шицзе. Она стояла сгорбившись, закрыв лицо руками, и горько всхлипывала. Эти тихие звуки вонзались в сердце Вэй Усяня ядовитыми стрелами. – Шицзе, – беспомощно выдохнул он. Шицзе чуть-чуть выпрямилась, опустила руки, прижав их к груди, и посмотрела на него. Этот взгляд заставил его покачнуться. Она никогда не смотрела на него так. Иногда она сердилась на него, но даже произнося укоряющие слова, она смотрела на него с неизменной нежностью и любовью. Но сейчас в ее взгляде были лишь страх и горькое разочарование. – Мне уйти? – одними губами выговорил Вэй Усянь. Цзян Яньли смотрела на него еще несколько мгновений. И, опустив голову, вновь обхватила себя руками и в изнеможении опустилась на землю. Наружу прорвались рыдания. Госпожа Цзинь ахнула и бросилась к ней. Цзинь Цзысюань оглянулся и, тоже охнув, поспешно опустился рядом с ней и обнял ее дрожащие плечи. Вэй Усянь стоял на месте, оглушенный. Сердце трепыхалось в груди умирающей птицей. Цзинь Цзысюнь что-то заорал, размахивая мечом, но Вэй Усянь не слышал его. Его топили глухая боль и отчаяние. Цзинь Цзысюнь ринулся к нему с мечом наперевес. Вэй Усянь не пошевелился. И когда меч почти коснулся его груди, до Вэй Усяня вдруг донесся мелодичный звон Колокольчика Спокойствия, и все вокруг исчезло в безмолвной темноте. Темноту разрезал свет огненного талисмана, и Вэй Усянь вдруг увидел над собой звездное небо. Он лежал на холодной траве, не в силах пошевелиться, и живот полнился мокрым холодом. А потом тело изрешетила обжигающая боль, он закричал – и проснулся, сорвав голос до хрипоты. Что было после этого, он не помнил. Но в какой-то момент он вдруг снова очутился в небе над Луаньцзан, и Вэнь Чао, мерзко хохоча, столкнул его в мрачную бездну. И он снова оказался на земле посреди черных трав, задыхаясь от боли и крови в груди. Тьма Луаньцзан обступила его и ворвалась внутрь, промораживая его насквозь и раскалывая на куски, как оледеневший труп. Но потом он увидел Лань Чжаня, и внутри словно загорелся теплый свет. И он вдруг увидел Лань Чжаня совсем рядом, повзрослевшего и возмужавшего, и он смотрел на Вэй Усяня с тревогой и… чем-то ещё. Вэй Усянь не знал, что это, но это точно было не отвращение. Не презрение. И не ненависть. – Вэй Ин? – мягко позвали его. Вэй Усянь приоткрыл глаза. У его постели сидел Лань Ванцзи. На коленях у него лежала раскрытая книга, рядом на столике покоился гуцинь. Вэй Усянь тут же вспомнил, как он играл ему колыбельную. И после во сне до Вэй Усяня доносились отголоски чудесной мелодии, словно обнимающей его и оберегающей от кошмаров. Лань Ванцзи медленно протянул руку и осторожно коснулся его лба кончиками пальцев. Вэй Усянь закрыл глаза и неслышно вздохнул, чуть подавшись навстречу трепетной руке. Лань Ванцзи замер, а потом осторожно погладил его по голове и мягко опустил руку ему на плечо. Вэй Усянь блаженно улыбнулся. Так бережны были эти прикосновения, что даже больную голову немного отпустило, и разум опустел. Он не знал, сколько пробыл так, наслаждаясь теплом и заботой. Но ломота в теле не позволяла ему расслабиться и забыться. – Который час? – просипел он. – Час дня. Вэй Усянь распахнул глаза и рывком наклонился вперёд. Голова тут же закружилась, и он, зажмурившись, стиснул руками виски. Лань Ванцзи придержал его за плечи. – Ну зачем ты так? – с мягким укором сказал он. – Совет, – прохрипел Вэй Усянь, растирая ноющую голову. – Почему ты меня не разбудил? Лань Ванцзи, казалось, растерялся. – Твой брат ждал нас к часу. Мы… – Вэй Ин, успокойся, прошу тебя. Я отправил сюнчжану весть о нападении на тебя. Вэй Усянь расслабился было, но тут же снова напрягся. – Мне нужно в Облачные Глубины. – Вэй Ин, не сегодня, – Лань Ванцзи глядел на него с тревогой. – Тебе необходим полный покой. – Мне необходимо… Он замолчал, потирая шею, и тихо кашлянул в рукав. Лань Ванцзи тут же встал, поправил Вэй Усяню подушки и отошел к жаровне. Вскоре он вернулся с пиалой в руках. От травяного настоя исходил пар, пахнущий чабрецом и липой. – Это для горла, – объяснил Лань Ванцзи. – Не трать слова, – слабо улыбнулся Вэй Усянь. – Из твоих рук я и яд приму. Мочки ушей Лань Ванцзи заалели, и Вэй Усянь не сдержал счастливой улыбки. Этот невинный румянец неизменно приводил его в восторг. – Тебе не следует говорить, – буркнул Лань Ванцзи. Присев, он поднес Вэй Усяню пиалу. Вэй Усянь попытался забрать ее и обнаружил, что у него сильно дрожат руки. С тяжелым вздохом он уронил их на одеяло и позволил Лань Ванцзи себя напоить. Не то чтобы ему была неприятна его забота. Но как же раздражала собственная слабость… Напоив его, Лань Ванцзи взял его за запястье. Вэй Усянь отвернулся. Он и сам ощущал, что все пережитое нанесло ему серьезный урон. С Луаньцзан он уходил, утомленный работой над оберегами, едва оправившись от потери крови после ранений. После были медитация с Чэньцин и почти сутки боли, выносить которую уже к концу второго дня пути в Гусу стало куда сложнее, чем ему помнилось. Если бы его не подвело изломанное тело, он бы потерпел еще, но попытка встать на правую ногу отдалась такой вспышкой вросших в перелом таза духовных каналов, что он не выдержал и схватился за флейту. А потом были Охота на Бездонный Омут, борьба со Стигийской Тигриной Печатью, искажение ци Не Минцзюэ… и его собственное искажение ци. Откровенно говоря, это все было уже значительно выше его сил. – Сегодня тебе следует остаться в постели, – произнес Лань Ванцзи то, что Вэй Усянь и так знал. Вэй Усянь замотал головой и потянулся за мешочком цянькунь на поясе. – Вэй Ин, нет. – Лань Ванцзи сжал его руку чуть крепче. – Ночью я дал тебе предельные дозы лекарств. Вэй Усянь остановился и коротко кивнул. – Я голоден, – не глядя на Лань Ванцзи, просипел он. – И хочу омыться. Можно? – Конечно, – вздохнул Лань Ванцзи и встал. Едва он вышел из комнаты, Вэй Усянь снял с пояса мешочек цянькунь и, порывшись, нашел крохотную белую коробочку. В ней лежали четыре белые пилюли. Вэй Усянь поглядел на них и проглотил одну пилюлю. Он понимал, что поступает совершенно безрассудно. Но он никак не мог позволить себе остаться в постели. Убрав коробочку и мешочек обратно, Вэй Усянь оперся на подушки и достал Чэньцин. Ожидая, пока подействует препарат, он крутил ее, морщась от боли в запястьях. На бледной коже синели следы пальцев. Хмурясь, Вэй Усянь потер кровоподтеки. Как он ни старался, он не мог вспомнить, что было этой ночью в промежутке между кошмарами. Но он отлично помнил слова Лань Ванцзи, что ему устроили искажение ци. Вне всякого сомнения, это был паршивый лис Цзинь Гуаншань. Выходит, оберег А-Лина все еще у него. Или, по крайней мере, его часть. Вэй Усянь потер ноющий лоб. Цзинь Гуаншань был весьма сильным заклинателем, но столь глубоких познаний в заклинательских науках никогда не демонстрировал. Засада на тропе Цюнци была вполне в его духе, хороший политический ход без капли выдумки; идея же искажения ци на расстоянии родилась в куда более изощренном уме. Цзинь Гуанъяо, пожалуй, мог бы до такого додуматься, при всех недостатках своего образования он был весьма эрудирован, но он был достаточно умен и осторожен, чтобы уйти от роли исполнителя. Исполнителем явно был кто-то умелый и отчаянный. Подобно самому Вэй Усяню. Эта мысль заставила его криво улыбнуться. Что ж, на сей раз Цзинь Гуаншань выставил против него достойного противника. Не будь рядом самоотверженного Лань Ванцзи, все закончилось бы весьма и весьма нехорошо. Но куда хуже то, что пока оберег у Цзинь Гуаншаня и его пособников, это может повториться. Именно поэтому сегодня ему нельзя разлеживаться. Вэй Усянь отбросил одеяло и попробовал встать. Голова слегка закружилась, но ноги держали его, хоть и норовили подломиться. Пошатываясь, Вэй Усянь дошел до угла, в котором медитировал, отодвинул ногой циновку, прикрывавшую кровавый круг, и улегся на пол. Руки, поднесшие к губам Чэньцин, почти не дрожали. Благо, что для очищения от темной энергии Чэньцин много усилий не требовалось. Он почти закончил ритуал, когда дверь тихо стукнула. На миг Вэй Усянь сбился с дыхания, но тут же снова сосредоточился. Завершив очищение, он опустил флейту и раскинул руки. В голове стучало от прилива крови, тело горело, и Вэй Усяня бросило в пот. И все же он чувствовал себя куда бодрее, чем до очищения. Голова не болела, ломота в теле тоже исчезла. Он ощущал себя почти полностью здоровым. Он сел, стер рукавом дорожки черной крови с лица и легко поднялся на ноги. Обернувшись, он лучезарно улыбнулся замершему рядом с кругом Лань Ванцзи и бодро прошагал за ширму. Тщательно умывшись в тазу, он прибрал постель, а затем уселся за стол и взялся за свои записи. Разложив их, он принялся за работу. На возмущенную ци занятие любимым делом подействовало благотворно. Лань Ванцзи сел напротив него. Вэй Усянь поднял на него взгляд, и улыбка, расцветшая было на его губах, увяла. В золотистых глазах Лань Ванцзи плескалось страдание. – Лань Чжань, ты чего? – испуганно прохрипел Вэй Усянь. Лань Ванцзи опустил взгляд, ничего не сказав. Вэй Усянь подался вперед, потянулся к нему, но тут в дверь постучали. Лань Ванцзи встал и впустил в комнату двух мужчин, притащивших бочку с водой. Вэй Усянь улыбнулся и кивнул им в знак благодарности. Слуги отчего-то оробели и, пряча глаза, попятились к выходу. Вэй Усянь удивленно поднял брови и тут же понял. Слегка смутившись, он отвернулся и потер саднящее горло. Едва дверь за слугами закрылась, он юркнул за ширму, прикрепил к бочке согревающий талисман и, раздевшись, с наслаждением опустился в горячую воду. После тяжелой ночи кожа покрылась пленкой пота, и волосы слиплись. Быстро вымывшись и сменив ханьфу, он вновь уселся за стол и снова взялся было за печать, когда Лань Ванцзи вдруг придвинул к нему чистый лист. Вэй Усянь бросил на него недоумевающий взгляд. – Пиши вместо того чтобы говорить, – попросил Лань Ванцзи. Муки в его глазах больше не было, но Вэй Усянь ощущал его тревогу. – Вэй Ин… зачем? Вэй Усянь сделал вид, что не понял вопроса. Лань Ванцзи тяжело вздохнул. – Тебе сейчас нужен отдых, – с болью в голосе сказал он. Вэй Усянь замотал головой и застрочил: «Мне нужен оберег А-Лина. Нужно забрать его у этого облезлого павлина». Лань Ванцзи прочел его ответ и покачал головой. – Вэй Ин, это может подождать. Под защитой печати тебе ничего не угрожает. «Печать можно сломать специальным воздействием. А чтобы придумать защитный талисман, мне нужно время. Сейчас нужно забрать колокольчик, пока они этого не ожидают». – Тебе не нужно делать это самому. Я передал весть сюнчжану. Он потребует выдать ему колокольчик. «Скорее всего, сам колокольчик у А-Лина, а Цзинь Гуаншань забрал один из бубенцов или даже несколько. Я почувствую изменения, кто-то другой – вряд ли. Нужно найти все части колокольчика». – Ты все делал вручную? – спросил Лань Ванцзи. Вэй Усянь кивнул. Лань Ванцзи тяжело вздохнул. – Какой у тебя план? Ухмыльнувшись, Вэй Усянь написал: «Оберег делался на моей крови. Я найду его техникой Темного Пути». Лань Ванцзи сжал губы, и Вэй Усянь почувствовал, что он не то помрачнел, не то погрустнел. «Я постараюсь все сделать быстро, – поспешно написал он. – Прости, я не знаю, как сделать это без Темного Пути». – Не беспокойся об этом, – покачал головой Лань Ванцзи. – Я могу использовать эту технику вместо тебя? Вэй Усянь уставился на него как на призрака. Лань Ванцзи ответил ему серьезным взглядом. «Нет. Она основана на прямом воздействии темной энергии на мою кровь». – Насколько это безопасно для тебя? – взгляд Лань Ванцзи сделался пронзительным. «Я даже не устану», – честно написал в ответ Вэй Усянь. Лань Ванцзи кивнул, но настроение его нисколько не улучшилось. Вэй Усянь вздохнул. «Это никому не навредит, честное слово. Сильнее, чем вчера, жетоны точно уже не сработают. Я могу сделать все при тебе и твоей семье, если тебя это успокоит». Лань Ванцзи прочел его запись, и меж его бровей пролегла еле заметная морщинка. – Четыре кровотечения из цицяо за сутки, – с горечью произнес он. – Ещё до искажения ци. Вэй Усянь слегка пожал плечами и улыбнулся. По его мнению, для него это было далеко не так опасно, как для обычного заклинателя, и не только потому, что темная энергия повышала его выносливость, но и потому, что искалеченные каналы кровоточили довольно легко и часто, и он к этому уже привык. «Ты так хорошо обо мне заботишься, что я о них уже забыл». Лань Ванцзи это явно нисколько не польстило. Взгляд его был полон беспокойства. Вэй Усянь сжал губы и опустил голову. «Было ужасной глупостью отправлять в Башню Кои оберег, не придумав защиты от этого ритуала, – написал он. – Я не успокоюсь, пока все не исправлю. Мне нужно сделать это как можно скорее. В следующий раз я могу навредить окружающим». Лань Ванцзи прочел его слова и едва заметно покачал головой. Вэй Усянь тяжело вздохнул и отобрал у него бумагу. «Я пойду в Облачные Глубины, с тобой или без тебя», – размашисто написал он. – Упрямец, – уронил Лань Ванцзи, блестя золотыми глазами. Вэй Усянь сложил губы в ехидную улыбку. Лань Ванцзи снова покачал головой. – Я пойду с тобой, – ровно сказал он. – Но как только мы найдем все части колокольчика, ты немедленно отправишься в постель. Вэй Усянь улыбнулся ему солнечно и искренне, но написать ответ не успел, – им принесли обед, и Лань Ванцзи забрал у него бумагу и тушь. Слуги молча расставили блюда на столе и тихо удалились. Вэй Усянь потупился, ощущая себя неуютно. – Вэй Ин, – мягко позвал его Лань Ванцзи. Вэй Усянь поднял взгляд и увидел в руке Лань Ванцзи знакомый черный сосуд под красной крышкой. – Не больше одного глотка, – предупредил Лань Ванцзи, вручая ему сосуд. Вэй Усянь улыбнулся, но вспомнив кое-что, тут же поник. – Одного будет мало, – просипел он. – Подожду, когда можно будет больше. Спасибо, что помнишь. Это очень приятно. Он улыбнулся ему как мог светло и, забрав сосуд у Лань Ванцзи, поставил его на край стола. Погладив пузатый бок пальцем, он отвернулся и взялся за палочки. Лань Ванцзи придвинул к нему баночку с сычуаньским соусом. На этот раз улыбка Вэй Усяня была абсолютно искренней, и он щедро полил острой приправой порцию риса, про себя удивляясь, что ему не подали опять бульон. Видимо, Лань Ванцзи все-таки внял его словам о крепком желудке. Впрочем, закуски на столе были хоть и острыми, но легкими. Обедали по заветам Гусу Лань в молчании. После трапезы Лань Ванцзи оглядел стол и внимательно посмотрел на Вэй Усяня. Тот вопросительно поднял брови. – Ты сыт? – ровно уточнил Лань Ванцзи. Вэй Усянь кивнул. Лань Ванцзи отчего-то недовольно покачал головой, убрал посуду на поднос и вновь положил перед Вэй Усянем бумагу и тушь. – Сколько тебе нужно времени, чтобы найти утраченные части колокольчика? «Зависит от того, где они. Но сперва мне нужно изучить сам колокольчик. Так я смогу точно сказать, сколько частей в нем не хватает». Лань Ванцзи кивнул, хмурясь. – Когда мы закончим, будет лучше, если мы останемся в Облачных Глубинах. В ответ Вэй Усянь выпрямился, задрал нос, состроил недовольное выражение лица, степенно погладил подбородок и невидимую бородку, а затем сурово погрозил Лань Ванцзи пальцем. Уголок губ Лань Ванцзи дрогнул, и Вэй Усянь замер, распахнув глаза, жадно вбирая этот образ. Улыбки Лань Ванцзи были так редки и драгоценны, что Вэй Усяню хотелось запечатлеть каждую из них на портрете. – Бесстыдник, – уронил Лань Ванцзи без капли осуждения и тут же посерьезнел: – В Облачных Глубинах, если тебя снова попробуют заклясть, среагируют охранные заклинания, и у нас будут доказательства нападения. И тебе не стоит лишний раз утомлять себя дорогой. Мысль была здравая, но Вэй Усянь не спешил соглашаться. – Вэй Ин? – мягко окликнул его Лань Ванцзи. Вэй Усянь склонился над бумагой. «Я не докажу, что напасть пытались на меня, а не наоборот. Я не хочу оставаться в Облачных Глубинах». Он протянул Лань Ванцзи ответ и прикусил щеку. Не хватало только еще одного переполоха в Облачных Глубинах по его вине. Нужно как можно быстрее найти части оберега и скрепить их намертво. Он поднял голову и натолкнулся на взгляд Лань Ванцзи, опечаленный и встревоженный. Вэй Усянь забрал у него бумагу и написал: «Как ты узнал ночью, что мне плохо?» Лань Ванцзи тяжело вздохнул. – Услышал, – тихо сказал он. Вэй Усянь молча сложил руки и поклонился в знак извинения. – Вэй Ин, ты что? – опешил Лань Ванцзи. Вэй Усянь вырвал у него бумагу, ощущая, как гулко колотится сердце. Его вдруг начало потряхивать. «Откуда у тебя Колокольчик Юньмэн Цзян?» В ответ Лань Ванцзи отвязал от пояса мешочек для ловли духов и положил его на стол. – Он твой, – тихо сказал он. – Я нашел его в Илине. Ошарашенный Вэй Усянь выпрямился. Он думал, это шицзе в свое время подарила ему этот Колокольчик. Но если это его… – Ты искал меня? – прохрипел он. – Мгм. Вэй Усянь сжал переносицу. Рука сильно дрожала. – Как долго? – прошептал он. – Все время, – тихо ответил Лань Ванцзи. Не выдержав, Вэй Усянь вскочил и заметался по комнате раненым зверем. Он знал, что Цзян Чэн прождал его в Илине несколько дней, а после его нашел Лань Сичэнь, и Цзян Чэн отправился вместе с ним собирать кланы на войну. Шицзе все это время провела под защитой Мэйшань Юй и знать не знала, что Вэй Усянь исчез, пока не встретилась с Цзян Чэном в Цзянлине… Вэй Усянь, хоть и не знал всего этого, попав на Луаньцзан, все же ни мгновения не рассчитывал, что его кто-нибудь будет искать. У него была мысль добраться до Илина, но он был так слаб, что даже удайся ему эта затея, он стал бы легкой добычей для врага. Но если в это время в Илине был Лань Чжань… Закрыв лицо ладонью, Вэй Усянь вдруг хрипло захохотал. – Вэй Ин! Его схватили за плечи и слегка встряхнули. Вэй Усянь умолк и опустил руку. В золотистых глазах Лань Ванцзи плескался испуг. – Я в порядке, – просипел Вэй Усянь. – Просто представил, что было бы, если бы я попытался выбраться с горы раньше. Конечно, скорее всего, я бы сдох на полпути, но если бы… – Вэй Ин… – …если бы я выжил, мог бы попасться тебе, а не Вэням. Ты бы сразу все понял и увел бы меня в Гусу. Я бы не стал темным заклинателем и может быть, не остался бы калекой. И тогда… ха-ха-ха… черта с два мы бы победили в войне! Он снова захохотал, прижимая руку к животу, не замечая, как по щекам текут слезы. – Почему все так, Лань Чжань? – прохрипел он, то и дело сбиваясь на шепот. – Потому что я напал на Вэнь Чао в Пещере Черепахи? Но что мне было делать? Смотреть, как Вэни убивают тебя и Цзинь Цзысюаня? А когда они пришли в Пристань Лотоса? Я был готов, чтобы мне отрубили руку, но госпожа Юй решила драться! Что я должен был сделать? Отрубить ее сам? А потом… Он осекся, прикусил язык и замахнулся, чтобы отвесить себе пощечину, но Лань Ванцзи перехватил его руку. В его лице не было ни кровинки. Он рванул Вэй Усяня на себя и крепко обнял его. Вэй Усянь уронил голову ему на плечо. Кипевшие внутри безумное веселье и безудержное отчаяние разом утихомирились, и он обессиленно затих. В голове билась лишь одна мысль. Он только что чуть не выболтал тайну. – Тебе хотели отрубить руку? – очень тихо спросил Лань Ванцзи. – Лучше бы мне язык отрубили, – прохрипел Вэй Усянь, в ужасе от того, что едва не произошло. – Всем было бы лучше. Прости, Лань Чжань. Забудь все, что я наговорил. Я… Ему вдруг перестало хватать воздуха, и он, задрожав, замолчал. – Выдохни, Вэй Ин, – тихо сказал ему на ухо Лань Ванцзи и погладил его по спине. Вэй Усянь прерывисто выдохнул, вцепился в плечи Лань Ванцзи и зажмурился. Его била мелкая дрожь, сердце заходилось, и если бы его не держали, он бы осел на пол. – Вэй Ин, успокойся, – услышал он спасительный голос. – Ты в безопасности. Дыши. Я буду считать. Вэй Усянь кивнул и, слушая ровный счет, задышал спокойнее. Руки ощущали прохладу и шершавость одежд, нос ловил аромат сандала. Нахлынувшие воспоминания медленно меркли, и разум постепенно успокаивался. Лань Ванцзи осторожно гладил его по спине, перебирая распущенные волосы кончиками пальцев, и под ласковыми прикосновениями дрожь отступала. Наконец Вэй Усянь обрел равновесие, но покидать успокаивающие объятия ему не хотелось. Казалось, стоит ему отстраниться, как он снова сорвется. Он точно знал, что это не искажение ци: препарат, что он принял, полностью исключал такую возможность. Но и среди побочных эффектов препарата он не помнил таких состояний. – Вэй Ин, – мягко позвал его Лань Ванцзи. Вэй Усянь потерся лбом о его плечо, давая понять, что слушает. – Ничего не болит? – так же мягко спросил Лань Ванцзи. Вэй Усянь отрицательно покачал головой. – Я проверю пульс? Вэй Усянь кивнул и слегка откинул голову, обнажая шею. Лань Ванцзи как-то странно замер и как будто задержал дыхание, а затем его прохладные мозолистые пальцы скользнули по шее Вэй Усяня и прижали кожу. – У тебя все ещё жар, – чуть хрипловато сказал Лань Ванцзи. – Это все из-за твоих объятий, Лань Чжань, – отшутился Вэй Усянь. К нему постепенно возвращалось обычное шаловливое настроение. К его удивлению, Лань Ванцзи никак не отреагировал на поддразнивание. – Тебе не холодно? – тихо спросил он. Вэй Усянь вжался в него сильнее, крепче сжал плечи, вдыхая расслабляющий аромат сандала. – Так – нет, – шепнул он. Лань Ванцзи словно закаменел, а затем еле слышно выдохнул. Вэй Усянь улыбнулся ему в плечо. Похоже, ему всё-таки удалось его смутить. Рука Лань Ванцзи вдруг мягко скользнула по его шее, погладила плечо, опустилась на спину. Кончики пальцев прошлись по позвоночнику. Вэй Усянь безотчетно выдохнул, прогнулся под чуткими пальцами и невольно приник ещё ближе, прильнув грудью к груди Лань Ванцзи так тесно, что почувствовал бешеный бег чужого сердца. Лань Чжань не любит прикосновений, вспомнил он. Ему и так слишком часто приходится касаться его в последнее время из-за всех его ранений. Не нужно добавлять ему неудобств. Сделав усилие, он неохотно отстранился от Лань Ванцзи. Тот медленно опустил руки, скользнув ладонями по его волосам. – Сядь за стол, пожалуйста, – хрипло попросил он. Вэй Усянь послушался. Лань Ванцзи отошел к жаровне и вскоре принес ему пиалу с целебным отваром. – Постарайся больше не говорить. Иначе можешь вовсе лишиться голоса. Вэй Усянь кивнул. Допив лекарство, он подтащил к себе мешочек для ловли духов, развязал тесемки и вынул из мешочка Колокольчик Спокойствия. Начищенное серебро сверкало в дневном свете, льющемся из окна, выглаженная фиолетовая лента и длинная кисточка шелково поблескивали. Вэй Усянь оглядел Колокольчик и не нашел в нем ни одного изъяна. Он потряс его и услышал ровный серебристый звон. Как и всегда, этот звук очистил разум и прояснил сознание. Вэй Усянь прикрыл глаза и улыбнулся. Шицзе вручила ему новый Колокольчик, когда он вернулся. Он наложил на него темное заклятье, чтобы не звенеть при каждом шаге, но всякий раз после битвы он слушал его звон, и истощенный разум обретал покой. Было приятно осознавать, что этот эффект сменился на противоположный лишь из-за искажения ци, а не из-за капризов разума. Значит, и кошмары, которые ему снились, тоже лишь порождение заклятья, а не нечто, что погребено на дне сознания. О том, что искаженный эффект Колокольчика оказался связан со вполне реальными воспоминаниями, он старался не думать. – Вэй Ин? – услышал он тихий голос и открыл глаза. Лань Ванцзи смотрел на него с тревогой. Вэй Усянь снова улыбнулся и покачал головой в знак того, что все в порядке. Мысль, оформившаяся в кристально чистом сознании, не встретила внутри никаких возражений. Вэй Усянь положил Колокольчик на стол и отвязал от него ленту и кисть. Покопавшись среди инструментов в мешочке цянькунь, он достал короткий нож, неглубоко порезал палец, мимолетно поморщившись от боли, и нарисовал на чистом листе бумаги печать. Заклеив ранку обрывком бумаги, он положил на печать Колокольчик и коснулся его Чэньцин. Колокольчик вместе с печатью окутало густое чёрное облако, темная энергия лизнула ладонь Вэй Усяня, и он закрыл глаза. Колокольчик сиял перед темным взором, покачиваясь в ярком алом мареве. Вэй Усянь тронул нить темной энергии, и марево задрожало. Раздалось тихое шипение. Привычно чередуя энергии, Вэй Усянь изгладил старую гравировку и ненадолго задумался. Образ пришел к нему сразу. Улыбнувшись, Вэй Усянь снова сосредоточился. Рисунки, что возникли в его воображении, были незатейливыми и простыми в исполнении. Особенно учитывая, что когда-то он исписал подобными рисунками чуть ли не пачку бумаги... Не так уж и давно, на самом деле. Но казалось, что прошла целая жизнь. Когда он закончил, в комнате стоял запах раскаленного металла. Вэй Усянь проморгался, погладил Чэньцин, и остатки энергий втянулись обратно в флейту. На листе бумаги с побуревшей печатью по-прежнему лежал Колокольчик, вот только больше он не принадлежал Ордену Юньмэн Цзян. Улыбаясь, Вэй Усянь снял ленту с волос и кисть с подвески Чэньцин и привязал их к Колокольчику. Закончив, он оглядел дело своих рук и кивнул, довольный тем, что получилось. А затем обеими руками подал Колокольчик Лань Ванцзи. – Вэй Ин… – изумлённо выдохнул Лань Ванцзи. Вэй Усянь склонил голову набок и улыбнулся. – Возьми, – одними губами произнес он. Лань Ванцзи обеими руками принял подарок, и Вэй Усянь поклонился ему. А затем, взяв чистый лист бумаги, написал, тщательно подбирая слова: «Члены главной семьи Цзян могут вручать Колокольчик адептам других орденов в знак дружбы. Я не отношусь к семье Цзян, поэтому заменил их знаки принадлежности, но это все ещё Колокольчик Спокойствия. Я бы хотел, чтобы он был у тебя». Он подписался, бегло нарисовал тушью несколько рисунков, а затем, поддавшись внезапному порыву вдохновения, изобразил самого себя, обнимающего смущенного Лань Ванцзи. Отыскав киноварь, он окрасил уши нарисованного Лань Ванцзи в красный цвет и вручил бумагу оригиналу. Пока тот читал, Вэй Усянь вынул из рукава огненный талисман и положил на него фиолетовую ленту и кисточку. Миг – и они обратились в белый пепел. Вэй Усянь сложил талисман конвертиком и убрал его обратно в рукав, чтобы позже развеять пепел по ветру. Найдя в мешочке цянькунь старую защитную ленту, он подвязал волосы, а затем убрал флейту обратно за пояс. И посмотрел на Лань Ванцзи. Тот разглядывал рисунки на Колокольчике, и уши его были такими красными, что от них наверняка можно было разжечь костер. Вэй Усянь беззвучно рассмеялся. Он нисколько не сомневался, что Лань Ванцзи понравятся его художества. Лань Ванцзи поднял на него блестящий взгляд. – Как ты это сделал? – тихо спросил он. Вэй Усянь широко улыбнулся. – Секрет, – шепотом ответил он. Он понимал, отчего Лань Ванцзи пришел в замешательство: внешне всё выглядело так, словно он работает темной энергией, но Колокольчик по-прежнему был пропитан лишь духовной энергией. Лань Ванцзи не стал допытываться. Медленно он пропустил сквозь пальцы алую ленту, что ещё недавно плясала в волосах Вэй Усяня. В движениях чудилась нежность, и Вэй Усянь сглотнул, не отрывая взгляда от чутких рук. Вспомнились вдруг его трепетные прикосновения к лицу и к шее, поглаживания по спине и волосам, крепкие и бережные объятия. Сердце забилось быстрее, и в кои-то веки к щекам Вэй Усяня прилила кровь. Донельзя смущенный, он вскочил. Лань Ванцзи вздрогнул и посмотрел на него. Вэй Усянь тут же отвернулся, не в силах вынести взгляд почему-то потемневших золотистых глаз. Он решительно направился к двери, но не успел он открыть ее, как Лань Ванцзи оказался перед ним. Вэй Усянь нашел в себе силы посмотреть ему в лицо и обнаружил, что обретенная недавно способность распознавать его эмоции куда-то улетучилась. – Знак дружбы? – неожиданно хрипло спросил Лань Ванцзи. Вэй Усянь вздрогнул, как от удара, и отвел взгляд. В мыслях вдруг прозвучал голос юного Лань Чжаня: «Мы не друзья». И следом – его голос из снов: «Отвратительно». Усилием воли он прогнал дурацкие мысли, но сердце защемило. Плечи его поникли и сгорбились, взгляд приобрел затравленное выражение. При виде этого Лань Ванцзи переменился в лице, но Вэй Усянь этого не заметил. – Дружбы, добрых намерений, обещания не вредить, – прошептал Вэй Усянь. – Делай с ним что хочешь. Он твой. Он обогнул Лань Ванцзи и вышел из комнаты. Душа его пребывала в смятении. Он не жалел о том, что сделал, и уж конечно, Лань Ванцзи не вкладывал в вопрос тот смысл, что почудился Вэй Усяню, – не после всего, что сделал для него. Но почему тогда на сердце легла такая тяжесть? Он едва замечал, куда идет, и очнулся, лишь когда оказался на улице. – Вэй Ин, – окликнули его. Вэй Усянь остановился и обернулся. Лань Ванцзи смотрел на него с тревогой. Вэй Усянь опустил взгляд. Колокольчика на поясе Лань Ванцзи не было; впрочем, он и не ожидал, что Ханьгуан-цзюнь повесит его подарок на пояс. Алый цвет ленты и кисти и новая гравировка на Колокольчике совершенно не сочетались с утонченным образом Второго Нефрита. Как и сам Вэй Усянь не вписывался в круг людей, которых благородный Лань Ванцзи мог считать друзьями. Лань Ванцзи подошел ближе и разжал сомкнутый кулак. Колокольчик лежал у него на ладони. Сердце Вэй Усяня словно пронзило тупой иглой. Он шарахнулся назад. – Пожалуйста, не возвращай. Просто выброси. Он не заметил, как прижал ладонь к груди напротив глупого сердца. Лань Ванцзи вздрогнул и шагнул к нему. – Вэй Ин, – тревога в его глазах сменилась ужасом. – Я не собирался ни возвращать, ни выкидывать твой подарок. Правила Гусу Лань запрещают носить на поясе больше одной подвески и носить украшения, издающие звуки при ходьбе. Вэй Усянь прикрыл глаза. Он вспомнил эти правила. Отлично. Его подарок – верх не только самонадеянности, но и глупости. – Вэй Ин. Он поднял взгляд. Лань Ванцзи убрал Колокольчик в мешочек-цянькунь и шагнул еще ближе. – Я носил твой Колокольчик с собой пять лет. Почему ты решил, что теперь я хочу выбросить его? Опешив, Вэй Усянь пожал плечами. С такой точки зрения он об этом не думал. – Ты… не хочешь? – хрипло уточнил он. Лань Ванцзи покачал головой. – Твой подарок очень ценен для меня, – тихо сказал он. Мочки его ушей порозовели, и Вэй Усянь слабо улыбнулся. При виде этой непривычно робкой улыбки в глазах Лань Ванцзи снова мелькнула тревога. – Вэй Ин, прошу тебя, давай вернемся, – в голосе послышались нотки мольбы. – Тебе нужно отдохнуть хотя бы еще один день. Вэй Усянь тяжело вздохнул. Была причина, по которой он уже не мог отступить. Но говорить о ней Лань Ванцзи он не собирался. – Лань Чжань, чем скорее мы все сделаем, тем лучше. Если печать сломают, и это повторится, я могу всё-таки навредить тебе. Сиплый голос окончательно сорвался, и последние слова он произнес шепотом. Лань Ванцзи сокрушенно прикрыл глаза. Он долго молчал. – Не таись, если почувствуешь себя нехорошо, – наконец тихо попросил он. Вэй Усянь улыбнулся и кивнул. Лань Ванцзи извлек Бичэнь, встал на меч и протянул Вэй Усяню руку. Тот принял ее и встал на меч рядом с ним. Лань Ванцзи осторожно обнял его за плечи, и они взмыли в небо. Вэй Усянь поежился от ударившего в лицо ветра, зажмурился и опустил голову на плечо Лань Ванцзи, невольно прижимаясь к нему сильнее. Полет заметно замедлился, и объятие стало крепче. Вэй Усянь довольно улыбнулся, потираясь о плечо, словно кот. – Как ты? – тихо спросил Лань Ванцзи. – Все хорошо, – шепнул Вэй Усянь. – С тобой мне всегда хорошо. Лань Ванцзи прерывисто вздохнул и втиснул пальцы в его плечи. Вэй Усянь беззвучно рассмеялся его смущению. В состоянии нездоровья были свои плюсы: на этот раз Ханьгуан-цзюнь не стал делать ему замечания. Впрочем, он наверняка решил, что Вэй Усянь сказал это будучи не в себе. От этой мысли Вэй Усяню стало грустно. Он сказал это, потому что это была правда. Они пролетели около половины пути, когда Вэй Усянь вдруг ощутил беспокойство Чэньцин. Нахмурившись, он открыл глаза. В то же мгновение вокруг взметнулся черный вихрь, обжег нос пеплом сгоревшей травы, и Бичэнь разом ушел из-под ног. Крик Вэй Усяня задушил заполнивший горло мелкий порошок.