Вэй Усянь выходит на тропу Цюнци

Вэй Усянь прикрепил яшмовую подвеску к колокольчику и заулыбался. На подарок ушли почти все свободные деньги, но результат определенно стоил того. Такая вещь была достойна маленького наследника ордена Ланьлин Цзинь. Достать серебро высшей пробы и выковать колокольчик было не так сложно, как наделить его силой против темной энергии. Дни напролет Вэй Усянь гравировал тексты заклинаний и закалял металл водами Кровавого пруда, пока наконец колокольчик не обрел мощь, способную обратить в бегство всю нечисть горы Луаньцзан. Даже Вэнь Нин, увидев его, отпрыгнул. Вспомнив о Вэнь Нине, Вэй Усянь засмеялся, но вскоре умолк и нахмурился. Путь до Башни Кои и обратно занимал несколько дней, и Вэй Усянь не мог оставить людей на Луаньцзан на столь долгий срок без защиты от нечисти и незваных гостей. Вэнь Цин была недовольна, но возразить ей было нечего – в отсутствие Вэй Усяня и в случае разрушения защитных талисманов лишь Вэнь Нин мог утихомирить темных тварей Луаньцзан. К тому же о том, что Старейшина Илина был приглашен на празднование первой полной луны Цзинь Лина, судачили по всей Поднебесной, и если кто-то планировал уничтожить остатки клана Вэнь, он не смог бы найти более подходящего момента для нападения. Вэнь Цин кусала губы, слушая объяснения Вэй Усяня, а потом сказала: – А ты не думал, что это также удобный момент, чтобы напасть на тебя? Или ты думаешь, что все забыли, как Вэнь Нин убил охранников на тропе Цюнци? Или ты считаешь, что Цзинь Гуаншань забыл о Стигийской Тигриной Печати? – Ах, Вэнь Цин, – Вэй Усянь с оскорбленным видом прижал руку к груди. – Мне горько слышать, что спустя столько лет ты все еще сомневаешься во мне! Во взгляде Вэнь Цин читалось беспокойство. Но она больше ничего не сказала. Вэй Усянь в последний раз поглядел на колокольчик и спрятал подарок в мешочек цянькунь. Он ступил на тропу Цюнци в час полуденного зноя. Пройдя несколько шагов, он остановился. Когда он был здесь в прошлый раз, ущелье было наполнено темной энергией, а от криков духов звенело в ушах. Теперь же от темной энергии не осталось и следа, как будто здесь никто никогда не умирал, и в ущелье стояла абсолютная тишина. Вэй Усянь достал Чэньцин и сыграл короткую мелодию. На его призыв никто не откликнулся. Едва он отнял флейту от губ, тишину прорезал звук отпущенной тетивы, и правую руку Вэй Усяня прошила стрела. Он сдавленно ахнул. Разом ослабевшие пальцы едва не выронили Чэньцин. Он сжал ее целой рукой, и флейта окутала его ладонь черным дымом. – Вэй Усянь! – раздался гневный окрик. Вэй Усянь усилием воли вернул лицу невозмутимое выражение и поднял голову. Только что совершенно пустое ущелье теперь оказалось усеяно людьми в бело-золотых одеждах. Мелькали и другие цвета. Взвизгнули луки, и на Вэй Усяня нацелились сотни стрел. Предводителем лучников оказался высокий человек в золотом. В руках он тоже держал лук, и тетива на нем все еще вибрировала. Его смуглое лицо показалось Вэй Усяню знакомым. – Ты кто такой? – хрипло спросил Вэй Усянь. – И ты еще смеешь спрашивать, кто я такой? – заорал человек в золотом, багровея. – Я – Цзинь Цзысюнь! Вэй Усянь молча смотрел на него, ожидая продолжения. Он вспомнил, кто такой Цзинь Цзысюнь, но не понимал, какие у него могут быть к нему счеты. – Вэй Усянь! – проорал Цзинь Цзысюнь. – Немедленно сними свое злобное проклятье! Лишь в этом случае я сделаю вид, что ничего не произошло, и не стану искать возмездия! Вэй Усянь как раз собрался выдернуть стрелу из раны, но услышав слова Цзинь Цзысюня, замер и посмотрел на него с неподдельным изумлением. – Какое еще проклятье? – Не прикидывайся дураком! – завопил Цзинь Цзысюнь и рванул на себе одежду. – Вот, полюбуйся! Вот что за проклятье! Вэй Усянь глянул на изрешеченную кожу на его груди. – Сотня Дыр и Тысяча Язв? – Так и есть! Это проклятье Сотни Дыр и Тысячи Язв! – И при чем здесь я? – поинтересовался Вэй Усянь. – Я не нападаю исподтишка. Если я захочу кого-то убить, все узнают, что убийство совершил именно я. Насколько я помню, это проклятье можно отразить на того, кто его наслал, – добавил он прежде, чем Цзинь Цзысюнь открыл рот. – Ты пробовал отразить его? – Разумеется, пробовал! – крикнул Цзинь Цзысюнь. – Тогда на теле того, кто тебя проклял, должны были появиться следы, – сообщил Вэй Усянь. – У меня этих следов нет. Желаешь убедиться? Он процедил последние слова сквозь зубы. Ему вовсе не хотелось демонстрировать тело сотням Цзиней и Цзинь Цзысюню в частности. Но Вэй Усянь очень не хотел усугублять ситуацию. Он все еще надеялся попасть на праздник к А-Лину. Но Цзинь Цзысюнь лишь расхохотался. – И ты думаешь, я тебе поверю? Тебе, Основателю Темного Пути? Такой, как ты, конечно, предвидел это! Ты наверняка нашел способ скрыть следы или перевести их на кого-то еще! Вэй Усянь глубоко вздохнул. – О. В самом деле, ты меня переоцениваешь. – Значит, ты отказываешься снять свое проклятье? – грозно спросил Цзинь Цзысюнь. – Оно не мое, – повторил Вэй Усянь. – Почему бы твоим товарищам не помочь тебе отразить проклятье? Цзинь Цзысюнь побагровел, глаза его вспыхнули, рот скривился, будто Вэй Усянь нанес ему смертельное оскорбление. – Ах ты мерзавец, – прошипел он. Вэй Усянь не успел больше и слова и сказать – Цзинь Цзысюнь вскинул руку, и в воздух взвились сотни стрел. Сердце у Вэй Усяня оборвалось. Он швырнул навстречу стрелам стопку талисманов и отпрыгнул к скале. Большая часть стрел упала на землю, остановленная упругим ударом воздуха, но часть развернулась, подхваченная порывом заклятого ветра, и понеслась обратно в стрелявших. Раздались нестройные крики. Вэй Усянь поспешно швырнул еще несколько талисманов, взмахнул флейтой и пронзительно свистнул. Через несколько мгновений в бой против заклинателей бросился десяток одержимых мертвецов, и ущелье заволокло красным туманом. Загремели боевые кличи, зазвенели мечи, и Вэй Усянь, прервав свист, чтобы сделать вдох, засвистел снова, громче и яростнее. Послышался влажный хруст. Кто-то отчаянно завизжал, но визг тут же захлебнулся. Вэй Усянь свистел, едва переводя дыхание, все резче и свирепее, и трупы множились, а ряды воинов Цзинь Цзысюня редели. – Вэй Усянь! – грянул голос Цзинь Цзысюня из алой мглы. – Немедленно прекрати это! Как ты смеешь так обращаться с людьми ордена Цзинь! Вэй Усянь его не услышал. От нехватки воздуха у него потемнело в глазах, и ему пришлось прислониться к скале. В висках гулко стучала кровь, и боевая мелодия стала отрывистой и грубой, в такт биению его сердца. Что-то загрохотало над головой Вэй Усяня. Он вздрогнул, бросил взгляд наверх, отскочил, уворачиваясь от падающих камней – и напоролся на Цзинь Цзысюня. Меч прорезал ханьфу и рассек Вэй Усяню левый бок. Клинок чиркнул по тазовой кости. Вэй Усянь яростно зарычал, рванулся в сторону, разрывая одежды, и швырнул на окровавленный меч талисманы. Клинок вспыхнул зеленым пламенем и… развалился на куски. – Мой меч! – заорал Цзинь Цзысюнь. Вэй Усянь хрипло рассмеялся и зажал раненый бок простреленной рукой, вырвав наконец из нее стрелу. – Ах ты! – взвыл Цзинь Цзысюнь и бросился на Вэй Усяня. В его руке блеснул кинжал. Вэй Усянь увернулся от удара, выхватил Чэньцин, прыгнул Цзинь Цзысюню за спину и с силой вдавил конец флейты ему в основание шеи, одновременно издав повелительный свист. Цзинь Цзысюнь раскрыл рот, издал короткий стон и повалился на колени. В то же мгновение в левое плечо Вэй Усяня вонзилась стрела. Он пошатнулся, потянулся было прикрыть рану, но правая рука его не слушалась. Следующая стрела едва не прошила ему шею. – Хватит! Немедленно прекратите! – раздался чей-то яростный крик. – Остановитесь! Вэй Усянь поднял голову. К нему мчался Цзинь Цзысюань, окруженный извивами алого тумана. За ним бежали несколько человек в золотом. Вэй Усянь моргнул и крепко сжал Чэньцин. Не добежав до Вэй Усяня, Цзинь Цзысюань остановился. Его взгляд остановился на теле его двоюродного брата. – Что ты сделал? – дрогнувшим голосом спросил Цзинь Цзысюань. – Он жив, – выплюнул Вэй Усянь. Цзинь Цзысюань сделал шаг вперед. Вэй Усянь отшатнулся, сощурился, и Цзинь Цзысюань остановился. В его глазах мелькнул страх. – Отзови своих мертвецов, – тем не менее твердо приказал он. – Отозвать? – тихо переспросил Вэй Усянь. – Как только я сделаю это, сотни стрел вонзятся в мое тело так, что и целого трупа не останется! – Этого не произойдет, – уверенно заявил Цзинь Цзысюань. – Ты можешь это гарантировать? – чуть насмешливо уточнил Вэй Усянь. – Если это те же гарантии, что ты мне дал, приглашая на праздник А-Лина, то я им не верю. Прикажи всем опустить оружие, тогда я отзову мертвецов. Бледные щеки Цзинь Цзысюаня заалели под стать киноварной точке на лбу. – Опустить луки! – приказал он, отворачиваясь. – Сейчас же! Стрелы дрогнули… и остались нацелены. Послышалось многоголосое бормотание. Вэй Усянь усмехнулся. Лицо Цзинь Цзысюаня исказилось. – Опустить луки немедленно! – рявкнул он и положил руку на меч. Его спутники, помедлив секунду, сделали то же самое. Еще несколько мгновений ничего не происходило. Вэй Усянь стиснул Чэньцин так, что будь это обычная флейта, она бы раскрошилась. Но все же будущему главе ордена Цзинь не осмелились возражать. Как только последний лучник убрал лук, Вэй Усянь мягко свистнул, и мертвецы повалились на землю. Заклинатели задергались, отшатываясь от трупов. Вэй Усянь не сдержал злорадной улыбки. Еще одна короткая трель – и освобожденные духи еле заметной дымкой потянулись обратно к Чэньцин. – Все вы, – обратился Цзинь Цзысюань к лучникам. – Немедленно возвращайтесь в Башню Кои. Об остальном я позабочусь сам. Заклинатели покорно встали на мечи и один за другим покинули тропу Цюнци. Часть несла на спине раненых. Вэй Усянь проводил их взглядом, лишенным сожалений. Прикоснуться к трупам никто не осмелился. – Осмотрите ущелье, – приказал Цзинь Цзысюань своим подчиненным. – Упокойте убитых. Убедитесь, что все участники засады покинули тропу Цюнци. Когда охранники разошлись, Цзинь Цзысюань подошел к Вэй Усяню. На этот раз тот не отдернулся. Цзинь Цзысюань опустился на землю перед Цзинь Цзысюнем и прижал пальцы к его запястью. Его напряженное лицо слегка расслабилось, когда он ощутил мерное биение. – Гуанъяо сказал, на Цзысюня наслали проклятье Сотни Дыр и Тысячи Язв. В ответ Вэй Усянь молча начал развязывать пояс. – Что ты делаешь? – поразился Цзинь Цзысюань. – Доказываю свою невиновность, – процедил Вэй Усянь. Он отшвырнул окровавленный пояс и распахнул одежды, демонстрируя грудь без следов проклятья. Цзинь Цзысюань глянул на него. Глаза его на миг распахнулись, а затем он кивнул и отвернулся. Вэй Усянь ухмыльнулся, отошёл в сторону, покачиваясь, и начал неловко сдирать с себя некогда белое, а теперь безнадежно испорченное ханьфу. Левая рука отяжелела, но двигалась, а вот правая по-прежнему висела плетью. Вэй Усянь зубами разорвал нижние одежды на длинные полосы и, зажав один конец полосы зубами, забинтовал рану на левом боку и правую руку; неловко согнувшись, кое-как замотал левое плечо. Покончив с этим, Вэй Усянь вытащил из мешочка цянькунь обычные черные одежды и оделся. Остатки окровавленных одежд он сжег талисманом. – Тебе следует отправиться в Башню Кои со мной, – сказал Цзинь Цзысюань. Он все еще сидел на земле, держа бессознательного Цзинь Цзысюня, и упорно не смотрел в сторону Вэй Усяня. – Когда он очнется, мы установим истину, и претензий к тебе не будет. – Истину? – переспросил Вэй Усянь. – О какой истине идет речь? Ему не нужна истина, ему нужен был повод! Цзинь Цзысюань, позволь узнать, приглашая меня на торжество, ты правда ничего не знал об их намерении убить меня? Глаза Цзинь Цзысюаня распахнулись, и он вскочил на ноги. – Ты… Вэй Усянь! Ты совсем разум потерял? – Уходи, – процедил в ответ Вэй Усянь. – Как бы то ни было, я тебя не трону. Но если ты и правда ничего не знал, значит, твое мнение для твоего брата ничего не значит. Я никуда с тобой не пойду. Лицо Цзинь Цзысюаня исказилось в бессильном гневе. – Ну почему ты не можешь хоть раз уступить, хоть немного? А-Ли все еще ждет, что ты придешь на праздник в честь А-Лина в Башню Кои! Он шагнул вперед, но Вэй Усянь отступил, загородившись флейтой. И все же выражение его лица смягчилось при упоминании шицзе и маленького племянника. Зажав флейту плечом, он извлек из мешочка цянькунь деревянную коробочку и протянул ее Цзинь Цзысюаню. – Это подарок для А-Лина. Да, проверь, – криво усмехнулся он, заметив тень недоверия на лице Цзинь Цзысюаня. – Это защита от нечисти. Цзинь Цзысюань провел пальцами по вырезанным на крышке изящным иероглифам и открыл коробочку. Несколько мгновений он рассматривал ее содержимое, а потом закрыл коробочку и убрал ее в рукав. Щеки его заалели. – Это прекрасный подарок, – тихо сказал он, пряча глаза. – Вэй Усянь, я действительно… – Нет нужды в словах, – прервал его Вэй Усянь. – Если ты и правда не желаешь мне смерти, разберись с хаосом в своем клане. А сейчас дай мне спокойно уйти. Цзинь Цзысюань тяжело вздохнул. – Ты ранен, – предпринял он последнюю попытку. – Тебе нужен целитель. – У меня есть целитель. Я не сунусь раненым в логово тех, кто пытался меня убить. Думаю, ты бы тоже не сунулся. Цзинь Цзысюаню ничего не оставалось, кроме как согласиться. В ответ Вэй Усянь коротко поклонился. А затем развернулся и покинул тропу Цюнци.