Индивидуальная терапия

Дверь скрипнула, открываясь с противным скрежетом, словно ржавые кости, перетирающиеся друг о друга. Джон, высокий, с лицом, высеченным из серого гранита, медленно обвел взглядом фигуру, сжавшись на полу. Лололошка выглядел… плохо. Его лицо, бледное и изможденное, было похоже на маску смерти, а тело, сгорбившееся, напоминало сломанную куклу. Закатив глаза – движение, настолько ленивое, что казалось, они сами решили отойти от дел, – Джон начал говорить, голос его был ровным, уставшим, но таким же громким как и всегда. - Все, пошли, тебе давно пора в свою палату, если ты не заметил, уже вечер. Лололошка, словно манекен, послушно поднялся, не проронив ни слова. Его движения были медленными, тяжелыми, как движения зомби. Опустив голову, он поплелся за Джоном, похожий на призрака, заблудившегося в лабиринте своих кошмаров. И вот Лололошка снова в своей комнате – маленькой, душной, пахнущей дезинфекцией и тоской. Ничего не изменилось, да и не должно было. Джон, последний раз окинув пациента безразличным взглядом, ушел, захлопнув и заперев дверь на ключ – звук был резкий, металлический, как удары молота по черепу. Лололошка лег на кровать, но сон не пришел. Вместо этого в его голове зашевелились тени — призрачные фигуры, шепчущие неразборчивые слова, словно хор умерших душ.

***

Джон, уйдя в свой кабинет, продолжил заполнять бесконечные бумаги. Каждый лист был похож на заклятие, запечатывающее его в мире бесконечной работы. Через час или два в дверь постучали, и в кабинет вошла Молли, помощница Джона. Светлые волосы были немного растрепаны, халат чуть помят, в руках она держала пачку бумаг – символ бесконечного потока работы. - Здравствуйте, Джон. Вам тут бумаги пришли на подпись, а также предложение от администрации на отпуск, вы же уже третий год от отпуска отказываетесь… Они, конечно, ценят ваше трудолюбие и все такое, но все-таки всем людям надо отдыхать. Администрация очень беспокоится за вас. - Молли, золотце мое, – Джон протянул это с язвительной иронией, – плевать мне на то, что они обо мне беспокоятся. Ты же знаешь, зачем я устроился в эту больницу? Что бы изучать, иметь опыт, и знать, как и с чем справляться. Именно в эту больницу поступают люди с тяжелыми психологическими проблемами, и именно в этой больнице большинству похуй, что с ними, а это для меня идеальный шанс ставить свои эксперименты. Да и к тому же мне попался очень интересный мальчонка, ты его видела. Лололошка. У нас буквально идентичная внешность! Не считая шрамов конечно… Да и причём его случай довольно интересен… Он как инверсия меня, полная противоположность! Интересно, не правда ли? Девушка положила бумаги на стол Джона и посмотрела ему в глаза, хотя, если честно, немного боясь его. Её взгляд был полн беспокойства, словно она глядела в бездонную пропасть. - Джон! Ну ты же понимаешь, как человеку нужен отдых! Отдохнешь немного, у тебя появятся еще идеи! Выспишься наконец, а не будешь пить по двадцать стаканов эспрессо как каждый день! Я уже устала туда сюда ходить, что бы принести его вам! Да и причем, вы же врач! Сами должны понимать как это опасно для вашего организма! - Выметайся из кабинета. Живо. После этого девушка незамедлительно выскочила из помещения, с хлопком закрыв дверь. Звук был резким, как выстрел. Джон лишь медленно повернулся на кресле на сто восемьдесят градусов и начал смотреть в окно, думал. Его лицо было непроницаемым, но в глубине его глаз мелькали искры безумия. Он видел в своих экспериментах не просто пациентов, а кукол, игрушек, с которыми можно делать все, что захочется. В его голове звучали голоса — голоса тех, кого он уже сломал.