Grey's Anatomy

      «Когда мне было пять лет, мама потеряла меня в парке. Я плохо помню, как это случилось. Я катался на карусели, и, вдруг, мамы не стало. Я не помню, как ее нашел; не помню, как попал домой. Я лишь помню, что случилось потом: она велела мне не бояться, она сказала, что все будет хорошо. Странно, правда? Память так избирательна: что-то ты едва помнишь, а что-то не можешь забыть. «Карусель кружит без остановок» – мама повторяла это постоянно».              – Донен-а, привет! Знакомься, это Бан Чан. Чан, это Ким Донен. Мы принесли с собой вино, хотя, наверное, нужно было захватить с собой еду, – смеясь, сказал Феликс.        – Очень приятно, заходите, – Донен был в растерянности, но он натянул улыбку и впустил гостей. – Пальто можно оставить здесь. Вам налить что-нибудь выпить? У нас есть пиво, вино белое и красное, текила, виски, маргарита, – парень говорил так быстро, будто за ним кто-то гнался.        – Вау, маргарита – это прекрасно, но я дежурю, – ответил Ли, снимая верхнюю одежду. – Лучше просто газировку с лимоном.        – Я обойдусь, спасибо, – с осторожной улыбкой сказал Чан.        – Что? Нет! – возразил блондин. – Дежурю я, а не ты. Так что, просто расслабься.        – Ам, да, хорошо, – неуверенно сказал Бан. – Могу я попросить пиво?        – Конечно! – с фальшивой улыбкой ответил Ким, затем развернулся и уже без улыбки медленно направился в сторону кухни, случайно подслушав разговор.        – Зря я пришел. Мне лучше уйти, – сказал Чан        – Глупости не говори, просто еще слишком рано. Скоро придут все гости, и ты им понравишься. Успокойся и просто повеселись, – ответил Феликс, а Донен от услышанного тяжело вздохнул и быстрее пошел на кухню.        – Мы останемся голодными, что нам делать? – спросил Хенджин.       На кухне сейчас творился хаос: Хенджин бегал в панике в поиске чего-то непонятного, Джонхан поедал закуски, пока Сонхун пытался хоть что-то разобрать в кулинарной книге, а Джехен и Чонин сидели на стульях за островком, смеясь со всей этой ситуации. Донен не обращал внимания на происходящее вокруг. Он просто взял один бокал для газировки и один бокал для пива и прошел к островку, чтобы приготовить напитки для гостей, натянув неестественную улыбку. Отстраненность парня заметил Чон, но решил не вмешиваться самостоятельно.        – Гости уже собираются, а угощения все еще в разобранном виде! – продолжил паниковать Хван.        – Так засучи рукава и начни уже что-нибудь крошить, хен! – сказал Сонхун.        – Я не умею. Я умею только встречать и веселить, – ответил старший.        – Этот ужин будет катастрофой, – сказал Хан, закусывая кусочком колбасы с тарелки.        – Так, всем молчать! – не выдержал Сонхун. – Донен-хен, командуй. А мне надо в туалет.        – В доме куча голодных хирургов, куда ты пошел? – все не унимался Хенджин.       Джехен все еще наблюдал за старшим, который не мог найти себе места на своей же кухне. Он выглядел таким потерянным, что младший не выдержал и подошел к парню.        – Хен, тебе что-нибудь нужно? – с осторожностью спросил Чон Кима, который немного вздрогнул от вопроса.        – А? Д-да. Газировку с лимоном для Феликса и пиво для его друга, – отдавая бокалы Хенджину, сказал Донен.        – Феликс кого-то привел? Он ничего? – с интересом спрашивает Хван, но Ким просто развернулся и направился в поисках блендера.        – Хен, имей совесть, – сказал Чонин.        – Я просто шучу, Чонин-а.        – Дом выглядит отлично, вы сделали перестановку? – на кухню вошел Джинен, только что прибывший на ужин.        – Спасибо большое! – снова натянув неестественную улыбку, сказал Донен. – Вам налить что-нибудь выпить?        – С тобой все в порядке? – с беспокойством спросил доктор Пак.        – Да, в полном! – ответил Ким и ушел.        – Доктор Пак! – позвал старшего Феликс – Познакомьтесь, Чан, это доктор Пак Джинен, он общий хирург и заведует ординатурой в нашей больнице. А это Бан Чан.        – Бан Чан, ваше имя кажется мне очень знакомым. Мы раньше не встречались? – спрашивает Джинен, пожимая руку парню.        – Нет, господин, но я…        – Прошу меня извинить, – Паку поступил звонок на телефон, из-за чего он отошел в другую комнату, чтобы ответить.        – Мы здесь все занятые люди, поэтому не принимай такое отношение на свой счет, – успокаивающе хлопнув по плечу Чана, сказал Ли.       – Наконец-то я до вас дошел! – отдавая парням напитки, сказал Хенджин. – Рад с вами познакомиться, я Хван Хенджин, пластический хирург.        – Спасибо за напитки, – с улыбкой сказал Бан.        – Да, Хенджин, это Бан Чан, – представил парня Феликс.        – Что бы Феликс про нас не говорил, не обращайте внимания, – Хенджин в приветственной манере обнял Чана, который с улыбкой смотрел на Ли, пока за всем этим наблюдал Донен. – Наслаждайтесь вечером. Ужин скоро будет готов, так что не разбегайтесь.        – Хен, – полушепотом обратился Джехен к Джонхану. – Донен ведет себя странно, ты не обратил внимания? Я не могу вмешиваться, поэтому, пожалуйста, поговори с ним.        – Черт, я так отвлекся на закуски, что и не заметил. Но спасибо, я выясню, в чем дело, – ответил старший, наблюдая за Доненом, который максимально фальшиво улыбается гостям, ведет себя неестественно и… крошит лед в блендере? – Хей, ты в порядке? Что случилось?        – Что? – Ким вернулся в реальность из своих мыслей. – Я в порядке, и ничего не случилось, – все с такой же натянутой улыбкой отвечает парень.       – Ты не в порядке, – Джонхан выключил блендер и развернул младшего к себе. – Ты психуешь и много улыбаешься, что пугает меня.        – Просто, у меня званый ужин.        – Да, словно все твои гости – террористы. Что-то не так, – Ким замешкался, смотря в глаза своему хену.        – Просто, в доме много людей, – Донен взял в руки блендер и говорил очень быстро. – И мне нужно готовить напитки. К тому же, сам ужин еще не готов.        – Я понимаю, но… – Хан не успел договорить, потому что Донен схватил тарелку с закусками и вышел из кухни.        – Сюда, пожалуйста, – окликнул Кима Феликс, сидевший на диване вместе с Чаном.        – Привет еще раз, – улыбаясь, сказал Донен.        – Отлично! Чан, ты будешь? – спросил Ли, указывая на тарелку.        – Да, пожалуйста, – с осторожностью ответил парень, забирая с тарелки тарталетку. – У вас красивый дом. Давно здесь живете?        – Спасибо, – пытаясь спокойно поддержать беседу, сказал Ким. – Я, вроде как, здесь вырос, и с тех пор бывал здесь наездами. После того, как моя мама заболела, я вернулся сюда окончательно, поэтому последние лет девять живу здесь.        – Он чудесный, – с улыбкой сказал Бан.        – Спасибо, – Донен просто развернулся и ушел, стараясь сдерживать все накопленные чувства, пока Джонхан наблюдал за своим другом, который поставил тарелку с закусками на тумбу в прихожей и забрал, стоявшую на ней, рамку с фотографией, прежде чем бегом подняться на второй этаж.        – Донен - глава общей хирургии, – обратился к Чану Феликс. – Не официально, но он был женат на Хван Минхене, который был гениальным нейрохирургом. Они расписались на стикере. Романтично, правда? Два года назад…        – Феликс, – прервал блондина парень. – Мне нужно уйти.        – Что случилось?        – Прости, мне правда…        – Ты зря беспокоишься, – не дав договорить старшему, сказал Ли. – Ты правда им понравишься. Пойдем, я продолжу знакомство со всеми.       Донен забежал в свою комнату, закрыл дверь и прислонился к ней спиной, прижимая к груди рамку с фотографией, на которой Минхен обнимал Кима со спины. Парень подошел к комоду, который стоял справа от двери, открыл верхний ящик и положил туда рамку, накрыв ее всеми лежащими внутри вещами, после чего его глаза зацепились за голубой стикер в рамке, стоящей на комоде. Затем он подошел к зеркалу, пытаясь привести свое дыхание в порядок и смотря на свое отражение. Донен сдерживал свои чувства, которые пожирали его изнутри, из-за чего он почувствовал тошноту. Парень забежал в ванную комнату, которая находилась в его спальне, открыл крышку унитаза и склонился над ним, тяжело дыша, пока воспоминания окутывали его разум. Он подошел к раковине, чтобы сделать глоток воды, и опять взглянул на свое отражение в зеркале, все еще пытаясь привести свою голову в порядок, пока не услышал стук в дверь.        – Занято! – крикнул Донен.        – Поскорее, в других тоже занято, – не прекращая стучать в дверь, сказал Сонхун.        – Подожди!        – Не могу, я описаю тебе пол, – Донен открыл дверь и забился в угол на полу.        – Хен, мне кажется, или я схожу с ума? – говорил младший, пока Ким не обращал никакого внимания на присутствие друга. – Мои чувства к Сону очевидны для всех, кроме него. Представляешь, он сказал, что рад, что я его друг. Разве это не смешно? И что мне с этим делать? Я не смогу похоронить свои чувства, но и настаивать тоже не хочу, потому что тогда я его совсем потеряю.        – Вы почему оба здесь?! – в комнату зашел Хенджин. – А кто готовит? Какой кошмар!        – Хен, я же сказал, что не умею готовить! Почему все решили, что это буду я? – двое парней покидали комнату Донена, когда он все еще сидел на полу, прислонившись к стене головой, пока не взял себя в руки и не спустился на первый этаж.       В то время, когда Ким расставлял тарелки по столу, он наблюдал за тем, как Бан мило беседует с Наен, Кихо и Тео. Парень налаживал связи и общение, а внутри Донена был пожар. Кто-то позвонил в дверь, и Ким ушел, чтобы открыть ее.        – Привет, я опоздал? – отдавая бутылку с алкоголем, спрашивает Сокмин.        – Вовсе нет, раздевайся, – впуская гостя в дом, сказал младший. – Что будешь пить?        – Спасибо, я буду виски, – сняв верхнюю одежду, сказал Ли, но внимание Донена было направлено на одного человека, что заметил старший. – Окей, я сам налью.        – Что мы вообще собирались готовить? – спрашивает Хенджин, глядя на набор продуктов на островке. – Может, просто закажем пиццу?       – Что-то с нашими детьми? Или это из-за Сону? Или Джехен что-то опять сказал? – беспокойство не покидало Джонхана, потому что его друга явно что-то беспокоило.        – Хен, я в порядке, – отвечает Донен. – И мы не будем заказывать пиццу, тут полно еды.        – Никто не знает, как ее приготовить, – размахивая руками, сказал Хван. – А пиццу все любят!        – Кого вы пытаетесь поразить? – спрашивает Тео, поедая чипсы. – Бан Чана? Ему все понравится, он прелесть. Умный и веселый, может, мне начать с ним встречаться? – в шутку спросил парень, из-за чего получил щипок за бок. – Эй! Больно!        – Вот и спустись с небес на землю, иначе я тебе глаза завяжу, чтобы не смотрел по сторонам, – сказал Кихо. – И это при живом-то мне!        – Тео, сколько ты выпил? – спрашивает Сынчоль.        – Много, – как будто по секрету шепчет Чхве.        – Так что, десять пицц? – спрашивает Хенджин.        – Я буду готовить! – вызывается Наен, потому что устала слушать их нытье, пока остальные ликовали. – Мне все равно нужно чем-то заняться, иначе я тут со скуки помру. Кихо, ты ассистируешь.        – Ам… Это не то, на что я рассчитывал, – отвечает парень.        – Почисть морковь и нарежь кружочками, – отдает команду Наен, кидая в руки Юна пакет с овощами.        – Отлично! – с фальшивой радостью отвечает парень. – Я и не думал, что я на работе.        – Я тебя обожаю! Ты лучшая, Наен, – чуть ли не прыгая от счастья, говорит Хван.        – Я помогу. Скажи, что мне делать, – говорит Донен.        – Хорошо. Вымой и нарежь яблоки.       Донен взял яблоки со стола и подошел к раковине, чтобы хорошо их промыть, и, когда взял доску и нож, чтобы их нарезать, к нему подошел Джонхан.        – Ты же не умеешь, – сказал старший, облокотившись о столешницу.        – Хен, я хирург, – почти не обращая внимания на Хана, сказал Ким. – А хирурги умеют обращаться с ножом. Ауч!        – Говорил я тебе, – Джонхан принялся быстро обматывать в салфетку палец младшего, который он только что порезал ножом. – Ты такой упертый!        – Это потому что ты меня отвлек.        – Пойдем, надо обработать рану, – вздохнул Юн, пока он тащил за собой младшего в ванную.        – Больно! – закричал Донен, когда старший обрабатывал его рану.        – Молчи и не двигайся, – Джонхан уже клеил на палец пластырь, когда младший нерешительно начал говорить.        – Друг Феликса, он…        – Кажется симпатичным, – перебил старший. – Я с ним не говорил, но кажется он приятный парень. Все от него без ума прям. Я закончил, – сказал Хан, но затем поднял глаза на Донена. – Что?        – Он…        – Донен-а, меня срочно вызывают в приемное, нужно осмотреть одного ребенка, – вдруг в ванную заходят Феликс с Чаном. – Я пытался объяснить ординатору, что нужно делать, но он глупенький.        – Спасибо за вечер, – поклонившись, сказал Бан.        – Нет-нет-нет! Ты остаешься, чтобы повеселиться, – возразил Ли. – Я не надолго, туда и обратно. Ему же надо остаться?        – Конечно! – с улыбкой сказал Хан и вышел вместе с Чаном из ванной.        – Хей, Донен-а, могу я тебя попросить? – осторожно спросил Феликс. – Мне так неловко уходить сейчас, но ты можешь проследить, чтобы Чан не скучал? Он все еще новый человек здесь, и ему, кажется, не особо комфортно, – Донен не ответил ничего, просто кивнул в слабой улыбке. – Спасибо тебе.       Ким спустился вниз, когда ужин уже почти был готов, поэтому решил помочь расставить стулья и зажечь свечи на столе. Краем глаза он заметил, что к нему направляется Бан.        – Донен…        – Не надо, – перебил парня Донен – Идите к другим гостям.        – Пожалуйста, мы можем поговорить?        – Хорошо, вот как мы сделаем, – развернувшись к Чану, сказал Ким. – Налейте себе еще выпить, и можете болтать, с кем вам только захочется, кроме меня. Вернется Феликс, мы поужинаем, вы покинете мой дом, и больше я вас не увижу, хорошо? Доктор Чхве! Пожалуйста, доктор Чхве, познакомьтесь, это Бан Чан. Чан, это глава травматологии Чхве Сынчоль. Прошу меня извинить, – Донен не дал даже слова сказать младшему и просто ушел, потому что сейчас он не хотел разговаривать ни с кем.        – Он зря волновался! – завязывая шнурки на халате, обращался Феликс к Джису. – Он всех очаровал. Все только и делают, что постоянно им восхищаются!        – Привести его на ужин было отличной идеей. Так он сможет познакомиться с большинством ведущих врачей нашей больницы. Я как раз закончил решать свои вопросы и освободился пораньше, так что, я собираюсь на ужин.        – О, отлично! Подождешь меня? Консультация займет минут пятнадцать, а потом вместе поедем.        – Да, хорошо.        – Наен, я тебя обожаю! – сидя на столешнице с очередным бокалом вина в одной руке и ножом в другой, говорит прилично пьяный Тео. – Ты создала порядок из хаоса! Ты находка! На-ход-ка!        – Скажи это всем мужчинам на Земле. И отдай сюда нож!        – Пахнет вкусно, – сказал Джонхан, доставая из холодильника газировку. – Тебе помочь?        – Да, будь добр, раздави чеснок, – благодарно ответила Наен.        – Я не умею, – сказал Хан и вышел из кухни.        – Зачем тогда надо было спрашивать? – возмутилась девушка.        – Ты уверен? – прячась в гардеробной вместе с Сынчолем и Джонханом, спрашивает Сокмин.        – Это всего в двух кварталах отсюда, – ответил Хан. – Там продают лучшие ттокпокки на районе, никто не узнает.        – Окей, сколько будем брать? 8? – спрашивает Чоль, прежде чем отдать Юну наличку. – Ладно, 12.        – Хорошо, – тяжело вздыхая в гардеробную зашел Хенджин. – Насколько паршива эта вечеринка от 1 до 10?        – А что хуже: 1 или 10? – спрашивает Сынчоль.        – Да ладно вам!        – Слушай, – начал говорить Джонхан. – Я пришел поесть, но еды нет.        – Гости сами готовят себе еду, – поддержал ребят Сокмин. – Такое чувство, будто вы никого не звали. Вас кто-то заставил?        – Я здесь даже не живу! – возмутился Хван.        – Но вы с Доненом и Сонхуном это затеяли, – сказал Юн.        – Прошу прощения, я за курткой, – сказал Бан, заходя в комнату.        – Не-е-ет! – жалобно воскликнул Хенджин. – Вы уходите?        – У меня кружится голова, а утром мне на работу, – ответил Чан с улыбкой. – Так что, прошу меня извинить.        – Вот видишь, – сказал Сынчоль. – либо 1, либо 10.        – Феликс скоро вернется, – попытался остановить парня Хван. – Вам, наверное, неуютно в этом междусобойчике, но как только вы узнаете нас получше, вы найдете себе друзей на всю жизнь! Мы славные!        – Ага, – сказали остальные в один голос, пока весь этот разговор нехотя подслушивал Донен, прежде опять натянуть на лицо улыбку и зайти в гардероб.        – Ужин готов, – сказал Ким с вымученной улыбкой на лице.        – Отлично! – сказал Хенджин и забрал из рук Чана куртку. – Теперь вы в ловушке! Вперед за стол!       Стол выглядел прекрасно: большое разнообразие закусок, как западной кухни, так и корейской кухни, главным блюдом был стейк из говядины, а в качестве первого блюда Наен приготовила сундубу-чиге. Донен сел во главе стола, как хозяин дома, слева от него сели Джонхан с Джехеном, а рядом с ними присели Тео и Кихо, после которых сидели Сонхун и Сону. Напротив Кима ребята посадили доктора Пака, а рядом с ним сели Наен, Сокмин, Сынчоль, Чонин и Хенджин.        – Садитесь рядом со мной! – взяв Чана за руку, Хенджин усадил его на свободный стул справа от Донена. – Все остальные просто уже слышали мои шутки.        – Наен, все выглядит очень вкусно! – сказал Джинен.        – Прошу, налетайте, пока не остыло, – с улыбкой ответила девушка.        – Где Феликс? – спросил Сокмин.        – Он в больнице, – ответил Хан.        – Он сказал, что не надолго, но мы все знаем, что такое срочный вызов, – сказал Чан. – Возможно, я поеду домой с кем-то из вас.        – Если он не вернется, то я закрою вас в одной из комнат в доме, – сказал Тео.        – Тэян, ты пьян, – сказал Кихо, тяжело вздыхая.        – А мне нравится пьяный Тео, – с улыбкой сказал Сонхун, пока все по очереди накладывали себе еду. Все, кроме Донена.        – Чан, я все пропустила. Чем вы занимаетесь? – спросила Наен.        – Я врач, – осторожно взглянув на Донена, ответил парень. – Хирург.        – Ну, разумеется, Чан – доктор, – сказал Тео, передавая миску Кихо. – Потому что он идеал! Чан-совершенство.        – А где вы работаете? – спросила Наен.        – В данный момент у меня переходный период, – ответил Чан.        – Что это значит? – спросил Хенджин, уже успевший набить себе щеки едой.        – Ну, – неуверенно начал парень, украдкой наблюдая за тем, как Донен в отвращении дергает головой. – В прошлом году больница, в которой я работал, закрылась, и незадолго до моего приезда сюда, я возвращался на Родину в Австралию.        – Вы из Австралии? – спросил Сокмин.        – Да, мое полное имя Бан Кристофер Чан…        – Бан Кристофер Чан! – выкрикнул Джинен, когда в его голове зажглась лампочка.        – Оу, похоже я не один здесь, кто наклюкался, – с усмешкой говорит Тео.        – Вовсе нет! – возразил доктор Пак. – Я вспомнил, откуда знаю ваше имя! Джису приходил ко мне советоваться. Вы наш новый нейрохирург, так ведь?        – Вау, поздравляем! – послышалось ото всех и сразу.        – Вы шутите? – Донен резко вернулся в реальность от услышанного, затем повернулся к Чану. – Он шутит? Скажите мне, что он шутит.        – Я недавно устроился на работу, – Донен смотрел на парня так, будто самый страшный кошмар в его жизни стал реальностью. – В Медицинский Центр Асан.        – А где вы работали раньше? Что это была за больница? – спросил Сынчоль.        – Это была… – все еще наблюдая за Доненом, который не сводил глаз, неуверенно ответил Чан. – Это была небольшая больница в пригороде.        – Это была Дасаран, – сказал Ким. – Центральная больница Дасаран.        – Дасаран… – Сокмин пытался вспомнить, где находится данное учреждение.        – Что-то знакомое, – тоже пытаясь вспомнить, сказал Сонхун.        – Там умер Минхен, – все мгновенно замерли, как будто время остановилось, наблюдая за Доненом. – Не так ли, Чан?        – Все верно, – Бана трясло так сильно, пока все остальные за столом не могли поверить в происходящее.        – Чан-совершенство убил моего мужа, – взмахнув рукой, сказал Ким, пока все остальные были шокированы новостью, не в состоянии что-либо сказать или сделать. – Наен, сундубу-чиге остывает, нужно разлить по тарелкам. Прошу меня извинить.       Донен встал из-за стола и направился в свою комнату, пока остальные пребывали в шоковом состоянии, а Чан хотел провалиться под землю от напряженных взглядов, направленных на него.              

***

      

2 года назад.

      «Синоптики обещают 23 градуса тепла. В столице тепло и ясно. Наш ждет отличный день!» – передает ведущий прогноза погоды по телевизору.        – Он этого не знает. Он идиот, – говорит Джонхан, в спешке надевая на себя одежду. – Этот день может оказаться худшим во всей его жизни.        – Зачем ты включил телевизор? – сонно спрашивает Феликс.        – Хотел послушать погоду. Сегодня я должен улететь, – выключая телевизор, отвечает Хан.        – Ты говоришь это уже две недели, – зарываясь под одеяло, говорит Ли. – Я впустил тебя только на пару дней, но не ожидал, что это превратится в пару недель. И почему ты не остался у кого-то из ребят?        – Так, – собирая свои вещи, говорит Юн. – Во-первых, моему пациенту Кан Гихёну обещали сердце, и я хотел сам сделать операцию, но Цюрих откладывать больше нельзя. В понедельник служебное совещание, и, если меня там не будет, я заочно потеряю контроль и уважение. Во-вторых, у Донена и Минхена повторно букетный период, и я не хочу им мешать. Все эти их бесчисленные ссоры из-за переезда в США на протяжении двух месяцев, наконец-то, закончились, а все эти сюси-муси не для меня.        – Так, у них все хорошо? – вставая с кровати, спрашивает блондин.        – Да. Минхен отказался от работы в Штатах, поэтому сегодня едет туда, чтобы подписать все бумаги и патенты на исследования. Ты не видел мои носки?        – Они повсюду. Возьми любые, не ошибешься.        – Не бурчи, а помоги. А то из-за тебя я опоздаю.        – Из-за меня? Ты опоздаешь из-за Донёна, Хёнджина и Сонхуна. Вы пили до 3 ночи.        – Мы прощались! И мне все равно нужно будет зайти в больницу к своему последнему ребенку с кондуитом и попрощаться с остальными.        – Со мной можешь не прощаться. Я делаю это уже две недели.        – Заведи себе мужика уже, ворчун. Всё, мне надо бежать, – скидывая в свою сумку все, что на виду, говорит Хан. – Черт! Телефон разрядился! И мне еще нужно купить европейскую зарядку. Придется тащиться в Лотте Ворлд. Все, я убежал.        – Какой он суетливый, – качая головой, говорит Ли.        – Мне пора ехать, – оставляя легкий поцелуй на губах Донена, с улыбкой на лице говорит Минхен.        – Не хочу тебя отпускать, – надув губы, отвечает Ким. – Не успел я заполучить тебя обратно, как ты опять уезжаешь.        – Не переживай сильно. Ты не успеешь соскучиться по мне, как я уже вернусь домой и буду целиком и полностью в твоем распоряжении, – взъерошив волосы младшего, сказал Хван. – Иди на работу и не думай ни о чем. Я скоро вернусь, обещаю.        – Напиши, как сядешь в самолет! – крикнул вслед своему мужу Донен.        – На сегодняшний день мы теряем кучу талантливых врачей! – говорит Джису, рассматривая доску в переговорной, на которой написаны имена всех уже не ординаторов.        – Но Донен и Минхен всё-таки остаются, – отвечает доктор Пак.        – И я безмерно им за это благодарен, – потирая переносицу, говорит Хон. – Если бы они оба уехали, я бы потерял замечательного общего хирурга и супер-талантливого нейрохирурга. Джонхану предложили место в Швейцарии, понятное дело, что только дурак от этого откажется. У Хенджина тоже куча предложений, и он пока не дал нам точного ответа. Феликс и Наен остаются, чему я очень рад. Но все остальные уже дали ответ не в нашу пользу.        – Ты должен гордиться. Ты хорошо их всех подготовил, – похлопав по плечу коллегу, сказал Джинен.        – Это вы должны гордиться. Вы же их учили, – отвечает Джису        – Да, еще как, – с самодовольной улыбкой говорит доктор Пак.        – Тео, привет! – подходя к посту медсестер, обращается к своему другу Сонхун. – Ты разговаривал с Кихо? С ним все в порядке?        – Привет, – не отрываясь от заполнения карты пациента, отвечает Чхве. – Ты же его знаешь. Когда дело доходит до Джонхана, Кихо зарывается в свой панцирь и ничего не говорит. Я пытался несколько раз с ним поговорить, но все бесполезно.        – Он как маленький ребенок, честное слово, – тяжело вздыхая, сказал Пак.        – Я ему то же самое сказал. Его раздражает присутствие хена, но, когда он сказал, что уезжает в Цюрих, Кихо полностью закрылся ото всех. Этот засранец сам себе портит жизнь. Он любит своего брата, но никогда в жизни не признает этого.        – Нам всем потребуется время, чтобы до него достучаться.        – К сожалению. Прости, Хун, мне надо бежать на операцию. Новый шеф кардио полная задница. Кажется, мое обучение в этом отделении обречено на провал, – выключая планшет, сказал Тео, прежде чем уйти.        – Удачи тебе, – с грустью говорит Сонхун.        – Я дважды писала доктору Юну о пациентах с кондуитом, и он отвечал «Не ваше дело». Я глава кардиологии и, соответственно, его босс. То, как он со мной разговаривает… - не успев договорить, высказывала свои возмущения доктор О Шефу.        – Доктор О…        – Хеджин. Нет, можно просто Джин. Да, так пойдет.        – Ну, да. Сегодня перед отъездом доктор Юн зайдет, чтобы проверить последнего пациента с кондуитом, – пытаясь объясниться, говорит Джису по пути в приемное.        – А потом уедет?        – Да…        – Навсегда?        – К сожалению, да. К концу дня его уже здесь не будет. У вас все?        – Какое облегчение. Да, я закончила. У меня пациент в предоперационном, – оглядываясь по сторонам, говорит Хеджин.        – Вам туда, – Джису указал в направлении предоперационных палат, после чего доктор О ушла, а Хон направился в приемное.        – Шеф, мы можем поговорить? – Наен обратилась к Джису, как только он вошел.        – Мы говорим.        – Наедине. Давайте отойдем на пару минут?        – Сегодня день подачи жалоб, о котором мне не сообщили? – вымученно спросил Шеф, пока проверял записи пациентов на планшете. – Наен, говори здесь.        – Я беременна, – резко сказала девушка, чем заставила Хона резко посмотреть на нее. – Я понимаю, что это сильно осложняет вам жизнь, но я буду работать, пока ребенок из меня не выпадет. Моя семья фермеры, как вы уже знаете, а мы рожаем прямо в поле. Так что, не нужно беспокоиться, Шеф Хон, все будет хорошо!        – Наен, я тебя поздравляю! – с улыбкой сказал Джису, прежде чем обнять девушку.        – Спасибо, – пока Наен говорила, Шеф повернул голову в сторону телевизора, который висел над регистрационной стойкой в приемном отделении. – Немного раньше, чем мы думали, но моя мама говорит, что, если ждать подходящего момента, умрешь бездетной…        – Сделайте громче! – выкрикнул Джису.       «Мощнейший взрыв в Сеуле. Он прогремел всего несколько минут назад в торговом центре Лотте Ворлд. Есть много погибших и раненных. Причина взрыва пока не установлена» - сообщила ведущая экстренных новостей прежде, чем Шеф и Наен обратились к медсестрам в отделении.        – Вызовите всех свободных хирургов!        – Освобождаем операционные!        – Отмените плановые операции!        – Выписываем всех, кого можно!        – Позвоните в банк крови!        – Свободные койки и каталки держим наготове!              «И, конечно, всех волнует вопрос: был ли это теракт?»               – Так это химическое оружие? – задает вопрос репортер.        – Я этого не говорил, – Джису, как Шеф хирургии, отвечает на вопросы журналистов. – У некоторых пациентов ссыпь и волдыри, но причина пока неизвестна. На всякий случай, мы приняли меры предосторожности, обустроив палатки дезинфекционными душами, и у нас есть все для оказания первой помощи раненным. Если вы пришли в больницу, чтобы разыскать любимых… Если вы кого-то разыскиваете, не подходите к приемному отделению, идите сразу к главному входу. Спасибо.       – Доктор Хон! – окликнул Шефа мужчина, прежде чем достать значок. – Ким Сухён, Национальная безопасность. Мне нужно кое-кого допросить.        – Следуйте за мной, – ответил Хон, направляясь внутрь приемного отделения. – Наен, как у нас дела?        – Пока приняли тридцать раненных и расставили сортировочные посты, – информирует девушка. – Здесь красные и желтые, зеленые в коридорах.        – Операционные?        – Готовы к последовательному приему. В каждой операционной есть хирурги.        – Хорошо, помоги этим людям найти пациента и надень маску, ради всего святого.        – Точно, спасибо Шеф.              «Абонент временно недоступен. Перезвоните позже», – Феликс пытался дозвониться до Джонхана, пока ехал в лифте, но все его попытки были безуспешными.               – Первая и третья операционные для общей хирургии, но этого мало, – информирует Донен Ли, который только что вышел из лифта. – Нейро в четвертой, кардио в пятой.        – Кто в кардио? – резко спрашивает Феликс.        – Новый шеф отделения.        – Хорошо, Джису попросил вас помочь Наен сортировать раненных, так что, идите вместе с Сонхуном, – сказал блондин и увидел Тео, который вез пациента в операционную. – Тэян, ты видел Джонхана сегодня утром?        – Я думал, что он живет у тебя, разве нет?        – Он собирался идти в Лотте сегодня.        – Ты шутишь?!        – Пока волноваться не стоит, но если увидишь его, то сообщи, – сказал Ли, прежде чем уйти.        – Не говори Донену и Хенджину!        – Сегодня будний день, почему ты не в школе? – в палате собрались сотрудники из Национальной безопасности, которые устроили допрос молодому пострадавшему парню в присутствии Донена. – Что ты делал в Лотте Ворлд?        – Где Вонсок? – спросил парень, которого трясло от шока.        – Вонсок умер, Миншик. Мы остались вдвоем, – напирал мужчина, наклонившись очень близко к лицу парнишки, который сидел на кушетке в больничном халате. – Теперь ты поговоришь со мной? Что было в рюкзаке у твоего друга? Миншик!        – У него повреждены барабанные перепонки, он вас не слышит, – вмешался Донен.        – Мы его забираем, – уверенно сказал Сухен.        – Он никуда не поедет, ему нужен уход.        – Вы сказали, что травмы не тяжелые.        – Я сказал, что провел первичный осмотр, но внутренние…        – Вы сказали, что он был близко к взрыву?        – Нет, я говорю… - пока Ким спорил с мужчиной, Миншик потерял сознание и упал с койки на пол, после чего Донен подбежал к нему.        – Мне нужна помощь! – крикнул Ким, позвав медсестер. – У него тахикардия и твердый живот. Его надо срочно оперировать.        – Возможно, это только начало, – говорил Сухен. – Мне нужно его допросить, он единственная зацепка. Если он умрет на столе…        – А если это не он, вы убьете невинного человека. С дороги.        – Прошу вас, господин Ким…        – Я доктор. Вы главный там, а я здесь. Так что, уйдите с дороги.        – Кто-нибудь может подойти? Срочно нужна помощь! – выкрикнула санитарка, пока делала непрямой массаж сердца мальчику на полу.        – Что у нас здесь? – Феликс вовремя забежал в палатки с дезинфекционными душами.        – Он был в сознании и вдруг отключился – докладывала девушка, пока Ли осматривал ребенка. – В путях чисто, но он не дышит. Пульса нет.        – Каталку и набор для трахеостомии. Давно он в отключке? – спросил блондин, взяв на себя непрямой массаж, пока санитарка уходила по поручению.        – Почти минуту.        – Вот черт. Его облили?        – Нет, доктор, – отвечает другой санитар.        – Облейте живо! – крикнул Феликс, продолжая делать мальчику массаж сердца. – Вот так, лейте еще. Стоп! – блондин увидел сильно кровоточащую рану у ребенка слева на груди. – Нужен набор для трахеостомии! Срочно!        – Он здесь. Он у меня, держи, – сказал Джонхан, присаживаясь на колени и отдавая другу инструменты.        – Боже, ты здесь, – с облегчением сказал Ли, продолжая делать мальчику массаж сердца.        – Конечно, я здесь, где мне еще быть? – обрабатывая руки и надевая перчатки, говорит Хан.        – Ты собирался в Лотте.        – Я не успел. Что у нас тут?        – Остановка дыхания, пульса нет, проникающая рана груди, – ответил Ли, доставая инструменты, пока Юн взял на себя массаж сердца.        – Надо резать.        – Возьмешь на себя?        – Ты начал, ты и продолжай, – ответил Хан, когда вдруг до него дошло. – О, Боже! Я собирался идти в Лотте Ворлд.        – Везите пациента в послеоперационное и следите за показателями! – выходя из операционной, инструктирует доктор Пак. – Живее! Кто следующий?        – Перитонит, возможно, перфорация кишечника, на томографии мозговая травма, я вызвал нейрохирурга, – отдавай планшет с записями пациента Джинену, говорит Донен. – О, и, доктор Пак, его хотят допросить, он подозреваемый. Вызовите меня, когда закончите.        – Предплечье придется ампутировать, – говорит Сокмин, пытаясь восстановить конечность пациентки. – Зачем взрывать торговый центр? Там же ничего нет.        – Я возвращаюсь обратно в Сеул, – доносится из телефона, который держала медсестра.        – Не смей! – Выкрикнул Хенджин, восстанавливая кожу девушки, которая была покрыта сыпью. – Тебе нужно закончить все дела в ближайшее время, чтобы вернуться сюда окончательно. Поэтому не смей возвращаться, мы справимся, хен.        – Я тебя плохо слышу, сеть пропадает, – отвечает Минхен. – Хенджин, ты меня слышишь?       Звонок прервался из-за плохой сети. Минхен направлялся в аэропорт Инчхон по трассе, проходившей сквозь горы, когда узнал о взрыве в торговом центре.       «Хенджин прав. Чем быстрее я закончу с этим, тем быстрее окажусь рядом со своей семьей», – подумал Хван, следя за дорогой. Трасса была пустой, вокруг только деревья и горный пейзаж, чем наслаждался парень, думая о том, что после этой поездки он будет каждый день просыпаться в теплой постели в обнимку со своим любимым мужчиной и дарить ему нежные поцелуи, получая взамен еще более ласковые. Вдруг, в зеркале заднего вида Минхен увидел дорогой спортивный автомобиль, который вилял из стороны в сторону на большой скорости.        – Что за черт? – выругался парень, увидев, как этот автомобиль обгоняет его собственный. – Я превышаю на 15 километров, по-твоему, это медленно?       Минхен просто покачал головой и прибавил громкости на магнитоле. Когда Хван поднял свой взгляд на дорогу, он увидел этот же автомобиль, который все еще вилял из стороны в сторону, пытаясь обогнать ехавший впереди него внедорожник. В попытке обогнать массивный автомобиль, водитель спорткара не справился с управлением и подрезал внедорожник спереди, пытаясь перестроиться на свою полосу. Минхен с ужасом в глазах нажал на тормоз, наблюдая, как обе машины переворачиваются и летят вперед на десятки метров.        – Ты откуда? – встретив в коридоре Джонхана, спрашивает Донен. – У тебя же важная встреча.        – Сеул взорвали, я не могу просто так уехать, – отвечает старший.        – Можешь. Со Швейцарией никто не воюет, а мы с Минхеном остаемся, достигнув соглашения, но он не отвечает на мои звонки, и я переживаю. Все будет хорошо. Будет же? – спросил Ким, когда вдруг ощутил крепкое объятие за плечо от друга, что удивило парня. – Ты что делаешь?        – Я за тебя рад. Все так делают.        – И ты? Ты правда рад?        – Мне пора, Феликс сделал ребенку срочную торакотомию.        – Джонхан сегодня собирался в Лотте? – обеспокоенно спросил Кихо.        – Напугал, блин! – воскликнул Тео. – Я слышал, что он уже в больнице, так что, не стоит переживать. Хотя, о чем это я… Почему ты вообще спрашиваешь?        – Ну… я… я просто услышал об этом и решил спросить. Ничего серьезного же не произошло. Ты сказал, что он в больнице, а я вовсе не переживал. Просто интересно стало. Все, я ушел.        – Какой же он идиот, – качая головой и устало вздыхая, сказал Тео.       Кихо ушел так быстро после своих слов, которые он считал бредом сумасшедшего, потому что боялся выдать свои искренние чувства. Парень забежал в кладовую и прислонился спиной к двери, пытаясь успокоить свое тяжелое дыхание. Слезы из глаз текли со скоростью света, но не от печали и грусти, нет. От счастья. Кихо испытал огромную волну облегчения и счастья от того, что его брат находился в безопасности.       «Он жив, и с ним все хорошо», – пронеслось в мыслях Юна. Он скатился вниз и больше не пытался остановить поток слез, смеясь от счастья.        – Я опять ищу тебя повсюду! – хватаясь за колени и тяжело дыша, воскликнул Феликс. – У тебя какие-то проблемы с усидчивостью, или ты изобрел телепорт?        – Прекрати ворчать и говори уже, что стряслось, – отвечает Джонхан.        – Мне позвонили из Госпиталя СНУ, они не могут до тебя дозвониться.        – Мой телефон разряжен.        – Так заряди его уже! В общем, у них есть сердце для Кан Гихёна.        – Что? Сейчас?        – Я отправлю Гихёна с мамой туда.        – Нет-нет-нет! Даже не думай! Пусть везут сердце сюда, я все сделаю.        – Ты уверен? У тебя самолет…        – Да, я уверен.        – Какого хрена сейчас произошло? – Минхен был в шоковом состоянии, но очень быстро взял себя в руки. Отстегнув ремень безопасности, парень судорожно искал свой телефон, но из-за резкого торможения все вещи были разбросаны по салону. Прекратив поиски мобильного, Хван выбежал из машины и увидел перевернутый набок внедорожник на обочине, к которому он направился так быстро, как только мог. Внутри машины на водительском сиденье сидела женщина, на вид ей было около 40 лет.        – Мисо, – постоянно повторяла женщина. – Мисо.        – Здравствуйте, меня зовут Хван Минхен. Как вы? – спросил Минхен, но ответа не получил, после чего парень обошел внедорожник и залез на него, пытаясь открыть дверь.        – Мисо! – не переставала повторять женщина. – Мисо! Мисо!        – Я не могу открыть дверь.        – Мисо!        – Хей, посмотрите на меня, – постучав по стеклу, Хван обратил внимание женщины на себя. – Как вас зовут?        – Ким Юджин.        – Юджин, кого вы зовете?        – Свою дочь, она сидит сзади. Она не отвечает, и я не знаю, что с ней.        – Юджин, успокойтесь и дышите глубже, хорошо? Я скоро вернусь, не двигайтесь, ладно? – Минхен подполз к окну задней двери и увидел девочку, которой на вид было лет 13. Она сидела с широко открытыми глазами и тяжело дышала. – Хей, ты Мисо? – девочка кивнула. – Что-нибудь болит? Шея или спина? – девочка отрицательно покачала головой. – Почему ты молчишь?        – Мне кажется, я умерла. Я умерла?        – Дай мне пощупать запястье, – через небольшое отверстие приоткрытого окна Хван просунул свою руку, на что Мисо протянула свою. – Ты не умерла. У тебя на запястье бьется пульс. Знаешь, что это значит?        – Что?        – Что у тебя бьется сердце, а если сердце бьется, ты не можешь быть мертвой. Я врач, поверь мне. Если снова засомневаешься, пощупай запястье, – Минхен отпустил руку девочки, после чего она прикоснулась к своему запястью.        – Я чувствую. Я не умерла.        – Ты не умерла, – с улыбкой сказал Хван.        – Мама, я не умерла!        – Она цела? – спросила Юджин, после чего Минхен вернулся к двери, за которой сидела женщина.        – Да, все в порядке. У вас есть телефон?        – Д-да, я его вижу, но он разбит, да и это бесполезно. Я часто проезжаю по этой дороге, и связь здесь не ловит.        – Я схожу к другой машине, может, у них есть телефон.        – Вы нас бросаете? Нет! Я же сказала, что это бесполезно, здесь не ловит.        – Юджин, я проверю, как они, хорошо?        – Не уходите, пожалуйста!        – Я скоро вернусь.        – Обещаете?        – Обещаю, – Минхен спрыгнул с внедорожника и побежал в сторону второй перевернувшейся машины.        – Как ты собираешься с этим бороться? – спрашивает Джонхан, делая операцию на сердце мальчику.        – Бороться с чем? – в недоумении отвечает вопросом на вопрос Кихо, который ассистировал своему брату.        – Со скукой. Ты собираешься сменить программу ординатуры, чтобы дырявить задницы всю свою жизнь. Как тут не полезть в петлю?        – Ты меня поучать собрался?        – Какой же ты упертый, – устало вздыхая, сказал Хан. – Ты только что спас ребенка с гемотораксом, больше ты этого делать не будешь, как и спасать их мячиками для пинг-понга, или делать кольцевые стомы из аппендикса.        – Откуда ты знаешь, что я это делал?        – Ты серьезно? Я наблюдал за тобой все это время, как, в прочем, и всегда. Многие считали тебя имбецилом, но я всегда знал, что ты станешь потрясающим хирургом. До меня тебе, конечно, еще далеко, но у тебя умелые руки. Ты быстро думаешь, а действуешь еще быстрее. Ты очень хорош, не зря ты маленький гений, – с улыбкой сказал старший, смотря на ошарашенного брата. – Давайте проверим на протечки. Кихо, залей физраствор, – пока младший вливал жидкость, Хан продолжил. – Сейчас ты хочешь себя ограничить. Может, остальные были правы, и ты, все-таки, имбецил? Ты планируешь специализироваться только в одном конкретном направлении, когда педиатрия не ограничена. Ты можешь лечить детей с любыми болезнями, но в итоге выбираешь что-то одно. Твой ум существует не для того, чтобы чахнуть на одной специализации. Если причина этого выбора во мне, то не беспокойся об этом. Сегодня я улетаю, – Кихо не смог ответить на этот вопрос даже самому себе, поэтому молча продолжил свою работу.        – Доктор Юн, вы назначили пересадку сердца? На сегодня? – в операционную вошла доктор О.        – Да, привет. Гихен с мамой уже приехали?        – С чего вы взяли, что мы можем…        – Не волнуйтесь, это не ваша забота.        – Это мое отделение, и я буду решать…        – Я сейчас занят, доктор О. Просто скажите, где я могу сделать пересадку, – Хеджин была возмущена подобным поведением, но все же ответила.        – Я освободила третью операционную, можете провести пересадку там.        – Отлично! И вы не могли бы узнать, здесь ли пациент, и подготовить его к операции? Спасибо, – терпение доктора О было на грани, поэтому она просто молча покинула операционную.        – Все будут по тебе скучать, – смеясь, сказал Кихо.        – И ты тоже? – спросил Хан.        – Как бы не так. Но, серьезно, Кан Гихен? Сегодня?        – Я просто хочу быть уверен, что все доделал. Зашивай и иди в приемное.        – Когда мы можем его забрать? – Донен только что вывез Миншика из операционной, как в коридоре их ждали агенты Национальной безопасности.        – Ему нужно оправиться после операции, – ответил Ким.        – Вы не понимаете…        – Нет, это вы не понимаете! Вы хотите, чтобы он ответил на ваши вопросы? – спросил Донен, но тут у агента зазвонил телефон.        – Да. Хорошо. Вас понял, – завершив телефонный разговор, Сухен повернулся к Киму, прежде чем уйти. – Спасибо, что уделили нам время.        – Подождите, что происходит? – возмущенно спросил Донен.        – Ситуация изменилась, он больше не подозреваемый.        – А вы не хотите перед ним извиниться, например?        – Послушайте, доктор Ким, у вас тяжелая работа. Вы спасаете жизни. Я тоже, – после этих слов агент Ким ушел.        – Растворитель? – спрашивает Наен.        – Так написано в отчете, – отвечает Джису. – Это он вызвал волдыри. В Лотте Ворлд была химчистка, а пострадавшие лежали в лужах этого средства. Вся эта непроверенная информация от СМИ о том, что это было биологическое оружие, которое вызывает Сибирскую язву, просто пустой звук, который навел суеты вокруг.        – Значит, это была просто бомба?        – Шеф, вам надо это увидеть, – позвал Хона Сонхун.              «Мы будем своевременно вас информировать, а на данный момент следствие выявило, что в торговом центре взорвался газопровод. Официальные лица заявили, что доказательства преступления не обнаружены, и опасения терактов были не обоснованы», - передала ведущая новостей.               – Боже, какое облегчение, – выдохнув, сказала Наен. – Шеф, что нам теперь делать? Как это меняет дело?        – Никак, – ответил Джису. – Взрыв все равно произошел. У нас все еще есть пострадавшие и пропавшие.        – Доктор Хон, здравствуйте!        – Госпожа Кан? Что вы здесь делаете? – в недоумении спрашивает Хон.        – Нам позвонили и сказали, что есть сердце для Гихена, – ответила женщина с улыбкой.        – И вас отправили сюда?        – Да, нам нужно было ехать в другую больницу?        – Нет-нет, что вы! С кем вы разговаривали?        – Доктор Юн звонил нам.        – Вот неугомонный, – с усмешкой сказал Джису. – Сонхун, проводи госпожу Кан и ее сына и помоги им найти доктора Юна.        – Доктор Хон, вы нам нужны! – позвал Шефа Кихо.        – Что здесь?        – Она из-под завала, дважды реанимировали. Проникающая рана живота.        – Срочно наверх, будем оперировать.        – Здесь кто-нибудь есть? – Минхен лег на землю, чтобы осмотреть людей в перевернувшемся спорткаре, из которого шел дым, но внутри никого не было. Хван поднялся на ноги, чтобы осмотреться вокруг. – Кто-нибудь меня слышит?        – П… помогите, – послышался чей-то слабый голос, из-за чего парень обошел автомобиль с другой стороны и увидел лежавшую на земле девушку – Помогите, прошу.        – Привет, можешь назвать свое имя?        – Эра.        – Эра? Красивое имя.        – Мне трудно дышать.        – Спокойно, не спеши. Это спазм диафрагмы после удара о землю. Хорошо, что не об асфальт, – проинформировал девушку Хван, ощупывая девушку на предмет боли. – Тебе больно?        – Кажется, нет.        – Нигде не болит?        – Нет, – ответила Эра, прежде чем резко подскочить. – Я не должна здесь находиться! Мне надо идти.        – Тише, осторожно, – пытаясь успокоить девушку и уложить ее обратно, говорит Минхен.        – Нет, я должна позвонить маме, – сказала Эра, доставая телефон из переднего кармана брюк. – Мой телефон не работает. Почему он не работает?        – Послушай, – взяв Эру аккуратно за голову, Хван обратил ее внимание на себя. – У тебя, наверное, шок, понимаешь? У тебя подскочил адреналин, и, если ты что-то повредила, ты этого не чувствуешь, поэтому успокойся, пожалуйста.        – Хорошо.        – Хорошо. Можешь сказать, какой сегодня день? – спросил Минхен, чтобы отвлечь девушку, пока осматривал ее голову и конечности на повреждения.        – Четверг, я должна быть в школе. Сегодня тест по химии, – со слезами говорила Эра.        – Ты поэтому так неслась?        – За рулем была не я, – глаза девушки забегали, а Хван был обеспокоен.        – А кто был за рулем?        – Ёндже. Это машина его отца.       Минхен резко встал на ноги, чтобы осмотреться вокруг в поисках парня, но никого не было. В паре метрах от спорткара он увидел кроссовок и сразу же ринулся к нему, после чего еще раз оглянулся. Повернув голову влево, он увидел парня, который бесцельно шел вперед и побежал к нему.        – Хей! – крикнул Хван, но парень все продолжал идти вперед, не реагируя ни на что. – Хей, Ёндже! Стой! Ёндже, остановись! Ты в порядке? Не ранен?        – Да, я цел, – ответил Ёндже, стоя вполоборота.        – Давай уйдем с дороги, – сказал Минхен, взяв парня за плечо, но когда тот обернулся полностью, Хван увидел, что левая сторона головы и лица Ёндже были в крови.        – Мне нехорошо. Что случилось? – немного качаясь, спросил парень.        – Ты попал в аварию, – ответил Минхен, пытаясь рассмотреть рану на голове Ёндже. – Уйдем с дороги.        – Что случилось? Мне плохо, – начиная паниковать, говорил Ёндже.        – Давай уйдем с дороги, Ёндже, – продолжал Хван, но вдруг парень начал терять сознание. – Ёндже! Не отключайся! - Минхен поймал парня и перенес его на обочину дороги, направляясь в сторону Эры.        – О, Боже, Ёндже! – крикнула девушка – У тебя рана на голове! Как ты?        – Помоги мне его положить, – сказал Хван.        – Что с ним? Почему он молчит?        – Он сильно ударился головой. Мне нужна аптечка, посиди с ним, хорошо? – Минхен сорвался с места к своей машине, чтобы достать оттуда аптечку, но в его машине ее не оказалось, потому что Донен недавно забрал ее в свой автомобиль, а купить новую забыл. – Черт! Это издевательство! – парень увидел баллонный ключ в багажнике, схватил его и направился к внедорожнику. – Юджин, вы как? В порядке?        – Да, вы нас вытащите?        – Мне нужны материалы. Что у вас в багажнике?        – Аптечка, рюкзак Мисо.        – Хорошо, – Минхен подбежал к багажнику, но открыть его просто так было проблематично из-за положения автомобиля. – Мисо, я собираюсь разбить стекло. Оно у вас безопасное, ты не порежешься, но тебе нужно отвернуться и закрыть глаза, слышишь? – после того, как девочка выполнила указания, Хван ударил ключом по стеклу, после чего оно разбилось. Он нашел аптечку, открыл ее, чтобы проверить на наличие материалов и увидел взгляд Мисо.        – Вы теперь опять уйдете?        – Нет, – Минхен закрыл аптечку и зашел внутрь машины через разбитое стекло. – Ты можешь выбраться?        – Могу, – Мисо отстегнула ремень безопасности и протянула руку парню, который поднял ее на ноги, чтобы помочь вылезти из внедорожника.        – Пожалуйста, осторожнее, – сказала Юджин, все еще находящаяся на своем месте – Смотрите, чтобы она не поранилась.        – Она со мной, не переживайте, – ответил Минхен, когда они оба вылезли из машины, прежде чем обратиться к Мисо. – Сейчас я займусь твоей мамой, ты не посидишь пока с той парочкой?        – С теми, кто врезался в нас? Нет, спасибо, я лучше здесь подожду.        – Здесь есть бинты, они им понадобятся, – сказал Хван, указывая на содержимое в аптечке.        – Маме будет очень больно, и вы не хотите, чтобы я это видела, да?        – Нет… Да.        – Я не боюсь смотреть. У меня на глазах умер мой папа, – Минхен был удивлен смелости такой маленькой девочки. – Мы рыбачили на озере, и у него случился инфаркт. Он умер прямо в лодке. Вы рыбачите?        – Никто не умрет, Мисо, – с улыбкой сказал Хван.        – Вы не Бог, так что, вы не знаете, – ответила девочка, пока Минхен понимающе кивал. – Я с ними посижу.        – Спасибо, – Минхен отдал аптечку Мисо, затем взял в руки ключ и залез на внедорожник. – Юджин, вы готовы? Я сейчас разобью стекло, закройте глаза. Один, два, три!        – Ах, я так любила эту машину! – воскликнула Юджин после того, как Хван разбил окно. – Это была наша первая новая машина, и вот, на тебе, какой-то богач в кризисе среднего возраста… Вы его видели? Того, кто врезался в нас. Свинья последняя, да?        – Парню 19 лет.        – Вот, черт! На него даже не позлишься. Наверное, его родители чудовища.        – Давайте выбираться отсюда. Это будет чертовски больно, так что, держитесь за меня.        – Да, я знаю. Мне должно быть очень больно, только вот… Я не пойму, то ли это шок, то ли просто нога болит так сильно, что я ее не чувствую. По ощущениям все нормально, поэтому, может, будет не так уж и страшно?        – У вас вывих бедра, – ощупав ногу женщины, сказал Минхен. – Нужно срочно вытаскивать вас, положить на землю и вправить бедро. Не буду вас обманывать, это будет адски больно.        – Что случилось? – спрашивает Ёндже, сидя на земле, пока Мисо держит бинт, прикрывая им рану на голове парня.        – Мы попали в аварию, – отвечает Эра, пытаясь поймать сигнал на телефоне.        – Что случилось? – опять спрашивает парень.        – Ёндже, мы попали в ДТП! Черт! – закричала девушка, схватившись за свой живот, что привлекло внимание Мисо.        – Ты в порядке? – спросила девочка.        – Живот болит. Очень сильно. Кажется, меня сейчас вырвет.        – Где мы? – спрашивает Ёндже.        – Мы попали в аварию, ясно? Мы попали в аварию! – воскликнула Эра, но вдруг они услышали громкий крик с другой стороны дороги. Из-за сильной боли в бедре Юджин не могла сдерживаться, пока Минхен вытаскивал ее из машины и укладывал на землю.        – Все, не надо! Прошу, прекратите! – кричала женщина, пока Хван ощупывал ее бедро.        – Ногу надо вправить, – спокойно объяснял парень.        – Нет, все хорошо. Мы дождемся помощи, они уже едут.        – Юджин, из-за вывиха нарушено кровообращение. Если не вправить ногу сейчас, вы ее потеряете, – сказал Минхен и подхватил правую ногу Юджин под коленом, прежде чем согнуть ее.        – Нет-нет-нет, стойте! Прошу вас.        – Хорошо, – Хван резко одним движением вправил ногу на место, после чего женщина закричала от боли. – Отлично, вот и все.        – Ненавижу вас, – с облегченной и благодарной улыбкой сказала женщина.        – Минхен! – позвала Мисо, подбегая ближе к парню и матери. – Машина Ёндже горит!        – Вот черт! – Минхен резко подорвался и побежал к ребятам. – Эра, беги!        – А Ёндже?        – Я возьму его, убегай! – Хван подбежал к парню, положил его руку себе на плечо, а свою ему на талию, и вместе они со всех имеющихся сил двинулись в противоположную сторону к остальным. Еле успев ступить на обочину с другой стороны дороги, они увидели, как спорткар взорвался.        – Ну и взрыв, – сказала Мисо.        – Видишь дым? – спросил Минхен. – Его кто-нибудь заметит и позвонит спасателям.        – Это дымовой сигнал? Мы спасены! – с радостной улыбкой воскликнула девочка.        – Зачем я здесь? – стоя на обочине, сама себя спросила Эра.        – Осталось недолго, у всех все в порядке? – Минхен подошел к Ёндже и Юджин по очереди, чтобы проверить их состояние.        – Меня не должно здесь быть! – продолжала возмущаться девушка. – Я математик, постоянно езжу на олимпиады по физике и химии, играю в оркестре и никогда не прогуливаю занятия. Я еще ни одного дня не пропустила. Ни одного! Я зануда, а Ли Ёндже самый популярный парень в школе. Он еле знает таблицу умножения, а про тригонометрию даже и не слышал. Он тупой, красивый, популярный и обалденный. И сегодня утром он предложил меня подвезти. Меня, представляете? То есть, это сдвиг земной оси или какое-то безумие, потому что это невозможно! Ли Ёндже не должен меня целовать. Черт! – Эра резко схватилась за живот, что заметил Минхен, который медленно поднялся на ноги и двинулся в сторону девушки. – Что-то не так. Я провалилась в портал в другую вселенную, наша машина пролетела по воздуху, и я только что убежала от гигантского взрыва. У Ёндже съехала крыша, а мой живот меня убивает. Меня не должно здесь быть.        – Посмотри мне в глаза, Эра, – сказал Минхен, положив свои руки девушке на плечи. – Посмотри на меня, хорошо?        – Мне страшно, – со слезами на глазах сказала Эра сквозь боль.        – Все хорошо, просто смотри на меня.        – Минхен… – позвала Мисо.        – Нам нужно положить ее на землю. Поможешь мне? – Мисо подбежала, чтобы помочь уложить Эру на землю. – Вот так, молодец, Эра. Я расстегну пуговицу на брюках и осмотрю живот, хорошо?        – Мне страшно.        – Я знаю, и я никуда не уйду. Я рядом. А сейчас дай мне осмотреть твой живот, хорошо? – девушка кивнула, после чего Минхен расстегнул пуговицу, спустил немного брюки вниз и увидел огромный разрез поперек живота Эры, из которого вываливались внутренние органы.        – Вот черт! – ужаснулась Юджин, которая все это время наблюдала за ними.        – Юджин! – крикнул Хван, потому что слова женщины напугали Эру. Минхен спустил футболку девушки и придавил разрез своими руками.        – Что со мной? Что-то с животом? У меня идет кровь? Я умираю? – начала паниковать Эра.        – Нет-нет-нет, все хорошо. У тебя небольшой порез, ничего страшного. Я им займусь, – сказал Минхен.        – Как? – спросила Мисо, которая сидела рядом с Минхеном.        – Что вы будете делать? – спросила Эра, глядя на неутешительное лицо Хвана. – Вы не знаете, да? Боже, я здесь умру!        – Не говори так, ты меня обижаешь, – ответил Хван. – Я не даю людям умереть, и я отлично делаю свою работу. Даже на обочине дороги, ясно? Я думаю… Юджин, у вас в машине вещи из химчистки?        – Да.        – Мисо, можешь принести мне все пакеты, которыми покрыта одежда?        – Сейчас, – Мисо убежала к машине, чтобы распаковать вещи из химчистки и принести пакеты Минхену. – Вот, держи.        – Отлично. Эра, пожалуйста, лежи спокойно и не двигайся. Мисо, можешь сесть рядом с Эрой, чтобы она могла положить свою голову тебе на колени? – Мисо села рядом с головой Эры и положила ее себе на колени, пока Минхен оборачивал вокруг живота девушки пакеты. – Так, значит, Ёндже тебя поцеловал? Это был твой первый поцелуй?        – Да. Был еще парень из оркестра, но он не считается, – ответила Эра.        – Почему? – с улыбкой спросил Хван.        – Мы просто тренировались.        – Мне тоже стоит начать тренироваться? – спросила Мисо у матери.        – Что? Нет! – воскликнула Юджин.        – Но она…        – Что с ней, по-твоему, будет, когда ее мать узнает, чем она сегодня занималась?        – Твоя мама права, я не лучший пример для подражания. Да и поцелуй Ёндже всего этого не стоит.        – Неправильные поцелуи все равно не считаются, – сказал Минхен, продолжая закрывать рану. – Я целовал многих людей, но когда в первый раз поцеловал своего мужа… Тогда он еще не был моим мужем, просто друг моего брата. Но когда я его поцеловал, мне показалось, будто до него я ни разу никого не целовал. Словно это был первый поцелуй. Правильный поцелуй.        – Вы сказали, что у вас есть брат? – спросила Юджин, изумленная словами Хвана.        – Он вам вряд ли понравится, – с усмешкой сказал Минхен, закончив обматывать живот Эры, затем он встал и подошел ближе к дороге, осматриваясь вокруг. – Чудесный день для спасения жизни.        – Что это значит? – Мисо подошла к парню.        – Это просто поговорка такая.        – Вы это слышите? – спросила Юджин, услышав доносящийся поблизости звук сирены скорой помощи.        – Что? – спросила Мисо.        – Прислушайся, – сказал Минхен.        – Они заметили дымовой сигнал! Мы спасены! – радостно воскликнула девочка, после чего из-за поворота появилась машина скорой помощи, а за ней следом пожарная машина.       Санитары и врачи погрузили в свои машины всех пострадавших, предварительно обработав их раны, а пожарные потушили обгоревший спорткар. Мисо наблюдала за всем этим со стороны, и, когда машина, в которой находилась Юджин, была готова к отъезду, она подбежала к Минхену и обняла его.        – Все будет хорошо, – сказал Хван, обнимая девочку в ответ. – Завтра утром я приеду к вам в больницу, ладно?        – Спасибо, – сказала девочка и залезла в машину.        – Вы молодец, доктор, – один из пожарных подошел к Минхену. – Езжайте домой и пропустите стаканчик, вы заслужили.        – Да, спасибо, – Минхен дождался, когда все машины и эвакуаторы уедут, и только после этого сам сел в свой автомобиль. Парень пристегнул ремень безопасности, сделал радио громче и стал разворачивать автомобиль, но тут зазвонил его мобильный, из-за чего он остановился поперек двух полос. После резкого торможения перед аварией телефон Хвана провалился между сидений, и он пытался его достать, как вдруг услышал сигнал автомобиля, который несся на большой скорости.        – Новые раненные? – вымывая руки перед операцией спрашивает Джонхан у Донена, который только что зашел.        – Нет, поток редеет. Во сколько у тебя самолет?        – Я не могу, Донен. Они взорвали Сеул.        – Нет, это был не теракт. Газопровод взорвался, все равно, что крушение поезда или парома. Так что, ты можешь лететь.        – Когда я узнал, что взорвался торговый центр, я вспомнил, как мы с Хенджином прогуливали работу и покупали мебель в мой новый дом.        – Во сколько самолет?        – Через 3 часа, но сначала я пересажу сердце Гихену.        – Это может сделать доктор О, у тебя нет времени, – возмутился Донен, прежде чем схватить Джонхана за руки. – И тебе надо заново мыться, так что, заканчивай.        – Донен, какого черта?        – Ты тянешь уже две недели!        – Мне надо хоть что-нибудь здесь закончить! – сняв маску с лица, выкрикнул Юн. – У меня нет ощущения законченности. Все не закончено! Мы с Кихо раскололись… Из-за того, чего не случилось. И я хочу закончить эту глупую войну. Хенджин и Сонхун… с ними тоже не закончено. А ты… Мы с тобой не закончены, – слезы начали течь по щекам, а голос парня дрожал. – Соен и Джебом погибли, и остались только мы втроем: ты, я и Хенджин. Ничего не закончено. Я не закончен!        – Ты не чувствуешь законченности, потому что это еще не конец, – со слезами на глазах сказал Донен. – Нет финишной черты. Нет конечной точки. Тебе просто нужно ехать.        – Я знаю. Знаю. Я все знаю… Просто я… Я пытаюсь, просто не знаю, как это сделать. Ты должен мне помочь.        – Доктор Юн, донорское сердце застряло в пробке, – сообщила медсестра.        – Надолго?        – Не знаю.        – Пошли, – Донен взял в руки полотенце и вытер им слезы с лица старшего, а затем со своего. – Ты в порядке?        – В порядке, – выйдя из операционной, Джонхан увидел Феликса, беседующего с медсестрой. – Феликс… Прощай.        – Прощай, – с грустной улыбкой сказал блондин, затем подошел и обнял Хана.       Донен проводил Джонхана до комнаты отдыха, чтобы старший мог переодеться и забрать свои вещи. По пути на выход к ним присоединились Хенджин и Сонхун, и ребята направились в главный холл.        – Сегодня был очень насыщенный день, – сказал Сокмин, выдыхая с облегчением.        – А когда у нас таких дней не бывает? – спросил доктор Пак        – И то верно, – с улыбкой ответил Ли. – Я люблю свою работу. Спасать жизни дело не простое, но я рад, что делаю это изо дня в день.        – Доктор Пак, Доктор Ли, я хотел бы… - начал говорить Джонхан, но его перебил Хенджин.        – У него мало времени, он опаздывает на самолет.        – Хенджин! – возмутился Юн.        – Тогда езжай, – сказал Джинен.        – Да, будь хирургом! Этому тебя здесь учили, – сказал Сокмин.        – Можно мне с вами? – с тяжелым дыханием спросил Тео, потому что бежал.        – Тэян! – ошарашено воскликнул Донен. – Ты серьезно? У тебя ординатура в самом разгаре! Ты не можешь принимать необдуманные решения вот так сразу!        – Я хорошо все обдумал. Да, моя ординатура в самом разгаре, но мой учитель уезжает. С доктором О мы не сойдемся характерами, и, кажется, моментами я умнее ее. Поэтому, пожалуйста, хен, возьми меня с собой.        – Хорошо, – с улыбкой сказал Хан.        – Джонхан! – еще сильнее возмутился Донен. – Доктор Пак, скажите что-нибудь!        – Я не могу ему указывать, что делать, – ответил Джинен.        – Я увольняюсь! – выкрикнул Тео, прежде чем убежать. – При всем уважении. Спасибо вам всем за все.        – Еще что-нибудь прихватишь? Томограф, например, или может… – не успел Сокмин сказать больше, как Джонхан обнял его.        – Спасибо за все – сказал Юн.        – Ну все, у тебя нет времени, – сказал Хенджин, который держал чемодан друга в руках.        – Нет-нет, подождите здесь, – сказал старший, прежде чем убежать. – Я скоро вернусь.        – Джонхан! – крикнул Донен, но ответа не последовало.       Хан бежал в сторону операционных, но опомнился, что он в своей повседневной одежде, и в операционную ему заходить нельзя. Парень поднялся на этаж выше и зашел в смотровую комнату, откуда было видно, как Шеф Хон оперирует, а Кихо ему ассистирует.        – Салфетки и отсос, – говорит Джису. – Давай, Кихо, зажимай. Это может подождать.        – Откуда кровь? Нужно зайти снизу, – сказал младший, но услышал стук и поднял голову вверх. Он увидел Джонхана, который со слезами на глазах стоял там, в смотровой, и протягивал большой палец правой руки, давая понять Кихо, что он им гордится. Кихо очень сожалел, что не озвучил свои искренние чувства старшему, затем увидел, как брат машет на прощание и уходит.        – Кихо, зажим, – сказал Хон, чем вернул Юна в реальность.        – Живее, иначе ты опоздаешь! – шагая впереди всех с чемоданом, кричал Хенджин.        – Что? Вы уже такси вызвали? – удивился Хан, когда увидел подъезжающую машину.        – Нет, это не мы, – ответил Сонхун, пока из машины выходил доктор с боксом для органов в руках.        – Стойте! – крикнул Юн мужчине. – Это сердце для Кан Гихена?        – Да, мне нужен доктор Юн.        – Это я.        – Нет! – крикнул Донен. – Найдите доктора О, медсестры подскажут, – мужчина кивнул и отправился внутрь больницы.        – Нет, я не могу их оставить! – возмущался Хан, пока Хенджин засовывал чемодан в багажник.        – Можешь! – Ким схватил старшего за плечи. – Они в хороших руках. Пересадку сделает Хеджин, госпожа Кан знает, и она согласилась. Феликс здесь, Хенджин и Сонхун здесь, я здесь. Мы все о них позаботимся, так что садись в это чертово такси! – запихивая Джонхана в машину, кричал Донен.        – Езжайте в аэропорт Инчхона, – сказал Сонхун водителю через открытое окно.        – Стойте! Ребята, – обратился Юн к парням, открыв окно со своей стороны.        – Ну что еще? – возмутился Ким, сдерживая слезы. – Хочешь услышать, что мы тебя любим? Мы тебя любим, хен. Позвони, как сядешь в самолет, – после этих слов машина уехала, а парни провожали своего друга взглядом, пока автомобиль не скрылся из виду, затем они зашли внутрь больницы.        – Я буду по нему скучать, – сказал Сонхун.        – Как и мы все, – ответил Хенджин.        – Нет, серьезно, он самый адекватный из вас троих, и он вдруг решил оставить меня на ваше попечительство? Это удар в самое сердце!        – Ах, ты ж мелкий! – возмутился Хван. – Мы тебя растили, но забыли вбить тебе в голову функцию благодарности.        – Я благодарен, правда. Просто грустно терять друга, а если еще и Хенджин уйдет, то кто будет меня доставать?        – Ох, поверь, – сказал Донен. – По этому ты будешь скучать меньше всего.        – Поэтому я и решил остаться, вы, засранцы! – не переставал возмущаться Хенджин, но тут кто-то дернул парней по очереди за рукава.        – За мной, – Джонхан пронесся, как ураган, мимо ребят в направлении дежурных комнат.        – Джонхан? – удивился Хван.        – Какого черта? – возмутился Донен, но последовал за старшим вместе с остальными. – Что ты здесь делаешь? Ты опоздаешь!        – Надо потанцевать, – закрывая дверь в комнату, сказал старший.        – Что? – спросил Пак.        – Ты с ума сошел? – возмутился Хенджин. – Ты вернулся, чтобы потанцевать?        – Нам надо потанцевать, так мы все закончим, – ответил Хан.        – О чем он говорит? – спрашивает Сонхун, пока Донен доставал свой телефон.        – Что ты делаешь? – спросил Юн. – Ты вызываешь охрану, чтобы меня выставили отсюда?        – Я ищу песню, – ответил Ким, прежде чем положить телефон на столик. – Готовы?        – Подождите, – сказал Джонхан, обращаясь к парням. – Звоним друг другу хотя бы дважды в месяц и постоянно пишем смс.        – Но ты ненавидишь писать смс, – сказал Пак.        – Это неважно, – продолжил Хан. – Пишите мне, и не дайте Кихо сойти с ума, заботьтесь о нем. И вы, – указывая пальцем на Донена и Сонхуна, обращается парень. – Заботьтесь об этом оболтусе. Издевайтесь над ним хотя бы раз в день, иначе он станет невыносимым.        – Эй! – возмутился Хенджин, вытирая слезы.        – Не летайте в хлипких самолетиках, не суйте руки в опасные места и не предлагайте свои жизни вооруженному человеку, – продолжал говорить Джонхан. – Не геройствуйте. Вы – мои люди, и вы нужны мне живыми. Вы делаете меня смелым. Ну, вот, можно танцевать, – Донен включил песню на полную громкость, и парни начали танцевать. Они кружились, прыгали и смеялись, как будто существовал только этот момент. – Донен-а, ты любишь эту песню! – указывая на парня пальцем и продолжая танцевать, сказал старший, пока песня не подошла к концу. – Мне пора. Вам тоже нужно расходиться по домам. Только не провожайте меня, хорошо?        – Мы не будем. Мне все равно нужно домой, Минхен все еще не отвечает на звонки и смс, – с улыбкой сказал Донен, наблюдая, как друг открывает дверь.        – Донен, – Хан развернулся к другу, прежде чем продолжил говорить. – Ты талантливый хирург с неординарным умом. Не позволяй его желаниям затмить твои нужды. Он очень сказочный, но он не солнце. Солнце – это ты, – последнее, что сказал Юн, затем покинул комнату, оставив ребят одних.        – Нет, – врач выбежал из приемного, когда приехала машина скорой помощи с пациентом. – Нет-нет-нет! Еще один? У нас нет места! Мы уже приняли женщину с дочерью, и девчонку с разрывом живота, и парня с травмой черепа.        – Тяжелый день, – ответил санитар, выкатывая Минхена из машины.        – Вы должны отвезти его в другое место. Мы не травмоцентр, у нас нет оборудования, и нет места! Парни, вы это знаете.        – Найдите место, – закрывая двери машины, сказал санитар. – Что нам было делать? Посмотрите, в каком он состоянии, – врач подошел и осмотрел парня.        – Ладно, но это будет на вашей совести. Докладывайте.        – Имя неизвестно, принял удар фуры в левый борт. Тупые травмы головы, груди и живота. Устойчивая гипотензия, пульс нитевидный 130, – проинформировал санитар, прежде чем положить пациента на кушетку.              

«Ты не умер. Просто дыши», - говорил Минхен в своей голове, все еще находясь в сознании.

      

       – Четыре пакета крови, – сказал врач, подключая Хвана к аппаратам.       

«Рваная рана головы, возможны множественные переломы. Не шевелись»

              – Жертва ДТП, из машины пришлось извлекать, – информировал врач коллегу, который только что подошел, чтобы проверить рефлексы. – Терял сознание, реагирует плохо, 10 по шкале коммы.        – Господин, здравствуйте, меня зовут Бан Чан, – представился доктор, вставляя в уши стетоскоп. – Как вас зовут? Вы можете говорить? Вы меня слышите?              

«Да. Да, я вас слышу. Речь пропала, похоже, кровоизлияние в мозг».

              – Зрачки одинаковые, реагируют, – сказал Бан.              

«Хороший знак, но все равно нужна томография».

              – Справа флотация грудной клетки, – надевая перчатки, продолжил Чан, прежде чем обратиться к Минхену. – Господин, вы можете назвать свое имя?        – Гипотензия и тахикардия даже после двух литров крови, – сказал другой доктор.        – Это внутреннее кровотечение. Два пакета крови и анализы: общий, биохимию, газы, группу и совместимость, – сказал Чан, надевая халат и маску. – Рентген и ультразвук. И вызовите хирурга!              

«Соображает. Он мне нравится».

              – Мне жаль. Будет очень больно, но это необходимо, – обратился Крис к Минхену, прежде чем сделать межреберный разрез, чтобы вставить туда дренаж. – Простите, что делаю вам больно. Вы можете сказать свое имя? Или хоть что-нибудь? – Минхен пытался произнести свое имя, но все было бесполезно.       Мисо стояла в приемном отделении, осматривая вокруг себя обстановку: каждая койка была закрыта шторкой, врачи и медсестры суетились вокруг. Шторка одной из коек открылась, и оттуда вывезли на каталке Эру, которая всхлипывала от боли. Шторка второй койки приоткрылась, и туда зашла медсестра, чтобы проверить показатели Ёндже. Из-за третьей шторки вышел доктор, оставив обзор на пациента, лежавшего на койке. Девочка подумала, что мужчина кажется ей знакомым, но ранее она его не видела здесь.        – Мам, я схожу в туалет, – сказала Мисо и направилась к мужчине.        – Я заказал томографию, мы не знаем, насколько серьезна травма головы, – сказал Чан только что пришедшему хирургу.              

«Он прав, вы не знаете».

              – У него внутрибрюшное кровотечение, на томографию нет времени, – сказал хирург, осмотрев рефлексы зрачков Хвана.              

«Высокомерный балбес. Это потому, что он моложе».

              – Просто, я думаю…        – У нас нет времени! Его надо срочно оперировать, – мужчина перебил Чана, даже не пытаясь его выслушать.              

«Ты прав. Давай же, не отступай».

              – Доктор Ким, травма головы может быть обширней! – пытался настоять Крис.        – Статус по шкале комы не изменился, томография может подождать!        – Готовы снимки груди, шеи и таза, – сказал другой врач, и все вышли смотреть их, оставив Минхена одного.       Мисо дождалась, когда доктора уйдут, и подошла ближе к парню, узнав в нем своего нового друга.        – Минхен? – с дрожью в голосе произнесла девочка, пока слезы наполняли ее глаза.              

«Мисо… Тебе не стоит здесь находиться» - все, что мог делать Минхен, это просто смотреть, когда Мисо прикоснулась к его запястью.

              – Ты не умер. Я точно знаю, что ты не умер. Сказать, почему? Потому что я чувствую твой пульс. Это значит, что у тебя бьется сердце, а если бьется сердце, значит, ты не умер, ясно? – Мисо в свои годы была достаточно сильной духом девочкой, но слезы в данный момент ей сдержать не удалось. – Хей, посмотри на меня. Оставайся живым, ладно? Сегодня чудесный день для спасения жизни, поэтому оставайся живым. Пожалуйста.        – Ты почему здесь? – Доктор Ким вернулся после осмотра снимков.        – Он поправится? – спросила Мисо.        – Чей это ребенок? – мужчина обратился к Бану.              

«Я не умер. Я не умер».

              – Я разберусь, – сказал Чан, прежде чем взять девочку за руку и выйти вместе с ней за пределы койки Хвана. – Кто этот человек? Ты его знаешь?        – Да, это Минхен, – ответила Мисо.        – Минхен? Он кто, твой родственник? Сосед?        – Он мой друг.        – Ясно. Ты знаешь его фамилию?        – Нет, я только сегодня с ним познакомилась. После аварии он вытащил нас с мамой из машины, он вправил ей ногу, помог Ёндже и засунул обратно внутренности Эры. Он спас всех нас.        – Он вас спас? – Чан был в замешательстве.        – Да, он врач.        – Он врач?        – Хирург, кажется, – после слов девочки Крис рванул обратно к койке Минхена.       

«Моя голова… Проверьте мою голову», - Хван скрутился от боли, а его показатели начали падать.

      

       – Наркоз, пожалуйста, – сказал хирург, прежде чем обратиться к пациенту. – Дружище, тебе надо успокоиться.        – Он хирург, – Чан резко открыл шторку, чем привлек внимание мужчины, которого ошарашили слова младшего. – Он хирург, и он спас всех пострадавших, которые поступили сегодня вечером.        – Доктор, мы дадим вам наркоз, чтобы обезопасить пути, – сказал доктор Ким, взяв в руки мешок Амбу, чтобы сделать искусственную вентиляцию легких. – Все будет нормально.              

«Нет, не будет. Вам нужно просто подождать».

              – Этомидат и сукцинилхолин! – воскликнул мужчина, продолжая сжимать и разжимать мешок, пока Минхен ухватился рукой за Чана.        – Все будет хорошо, мы с вами, – сказал Чан, держа обеими руками ладонь Хвана.              

«Это неправильно. Надо было сделать мне томографию».

      

       – Доктор Ким, давление стабильно, может, сделать снимки? – спрашивает Чан, пока они бегом везли Минхена в операционную.              

«Да, пожалуйста, послушай его».

              – Слишком рискованно, нам нужно остановить кровотечение и поскорее, – ответил Ким.              

«Ребята, у вас есть время. Я стабилен. Сделайте томографию головы».

              – Делаем пробную лапаротомию. Дорогу! – настаивал хирург, вбегая в операционную.              

«Я умру, потому что эти люди плохо обучены».

              – Гипотензия, введем вазопрессоры, – сказал Ким, как только они подключили Хвана к аппаратам.              

«У меня рука отнялась. Что происходит?»

      

       – Я готова дать наркоз, – сказала анестезиолог.              

«Нет, у меня рваная рана головы. Не упустите это. Не упустите…».

       – Толстая кишка разорвана. Сделаем резекцию и временную колостому, – сказал доктор Чану, который ассистировал.              

«Что ж, лучше это, чем смерть», - Минхен был под наркозом, но все еще слышал врачей.

              – У него разрыв селезенки второй степени, – сказал Чан.              

«Донен бы оставил».

      

       – Оставим, осмотри четвертый квадрант, – сказал Ким.              

«И он бы дважды проверил ретрогипотический отдел».

              – И не забудь ретрогипотический отдел, – добавил хирург.              

«Неплохо».

              – Черт, кислород падает, – сказала анестезиолог, после того, как мониторы запищали. – У него осложнения дыхательных путей справа.              

«Проверьте трубку».

              – С трубкой порядок, – сказал Чан, проверив дренаж.              

«Проверьте еще раз».

              – Черт! – воскликнул Ким, проверив бокс с жидкостью, в котором была кровь. – Это гемоторакс. Надо вскрыть грудную клетку. Набор для торакотомии.              

«Не надо, подождите. Посмотрите, много ли там крови. Она остановится, просто подождите».

              – Скальпель, – скомандовал мужчина, прежде чем вскрыть грудную клетку пациента.        – У него по-прежнему гипотензия, – сказал Чан, держа в руках отсос.        – Легкие невредимы, ворота тоже, – сказал Ким. – Не понимаю, в грудной полости крови нет.        – Мы что-то упустили… Сделаем эхокардиограмму, – сказал Чан медсестре.              

«Да не это! Не это вы упустили!».

              – Брадикардия, – сказала анестезиолог.              

«Проверьте мне голову».

              – Не понимаю, что за… - сказал Ким, прежде чем до него дошло. – У него была травма головы. Проверьте зрачки!        – Правый зрачок расширен, – сказала девушка.        – Срочно вызовите нейрохирурга! – воскликнул Чан.        – Уже вызвали, – сказала медсестра.              

«Вызовите еще раз».

              – Вызовите еще раз! – крикнул Ким, пока он зашивал Минхена. Спустя 10 минут медсестра вернулась в операционную. – Ну что там?        – Он был на ужине, – ответила женщина.        – На ужине? – возмутился Бан.        – Сказал, что приедет через 20 минут.       

«Будет уже поздно».

              – Проклятье, – выругался доктор Ким.       В операционной царила тишина, слышно было только, как пищали аппараты, показывающие состояние Хвана. Врачи и медсестры стояли на своих местах, потому что не могли ничего сделать в данной ситуации, нужен был нейрохирург, чтобы продолжить борьбу за жизнь пациента. Доктора смотрели на часы каждые пять минут, ожидая скорого приезда своего коллеги, но время шло. Пять, десять, пятнадцать минут, но хирурга все еще не было.        – Где его носит? – спросил Ким, когда прошло еще полчаса с последнего вызова доктора.        – Вызовите еще раз, – сказал Чан.        – Слава Богу! – спустя еще пятнадцать минут, нейрохирург, наконец-то, зашел в операционную.        – С чем вы тут опять напортачили? – спросил мужчина, подходя к Минхену, чтобы проверить реакцию зрачков.        – Мы? – возмущенно спросил Чан. – Вы дежурите в приемном, почему так долго?        – Вы кто такой? Сделай вы томографию, вызвали бы меня раньше.        – Кровь заливала брюшную полость…        – Он был стабилен, вы бы успели, а сейчас мне нужно расшибиться в лепешку, чтобы его спасти!        – Вы должны были приехать через двадцать минут, а не через полтора часа! – выкрикнул Крис. – У него был шанс, черт вас дери!        – Вон из моей операционной.        – Что?        – Если вы не оперируете на мозге, то вам здесь делать нечего. Покиньте операционную, – Чан с гневом и возмущением вышел за дверь. – Пойду мыть руки. Подготовьте набор для трепанации, мы и так кучу времени потеряли.              

«Слишком поздно. Вы опоздали».

      

       – Минхен-хен, все еще не отвечает? – заходя домой вместе с Кихо и Доненом, который пытался дозвониться до мужа, спрашивает Сонхун.        – Нет, – ответил старший, сбрасывая автоответчик. – Наверное, он уже в самолете на пути в Штаты.        – Не переживай ты так, хен, – сказал Кихо. – Все будет хорошо, он обязательно тебе позвонит. Я в душ и спать, и ты тоже не засиживайся.        – Он прав, – поддержал Пак, прежде чем подняться наверх. – Тебе надо отдохнуть.       Донен присел на диван в гостиной, тяжело вздыхая. У парня было странное предчувствие, поэтому он резко встал и начал расхаживать из стороны в сторону. Ким то скрещивал свои руки, то потирал ладони друг о друга, то хлопал ими по бедрам, продолжая расхаживать туда-сюда. Не выдерживая своего напряжения, Донен взял свой телефон, подошел к окну и замер. На лице парня поочередно отражались красный и синий цвета, сверкающие на полицейском автомобиле, пока парень не вздрогнул, развернувшись, когда услышал стук в дверь. Перед глазами будто пронеслась вся жизнь, и Ким медленно подошел к двери. Когда парень открыл дверь, он увидел мужчину в полицейской форме, и сердце Донена сжалось до боли в груди.       Захлдя в палату к Минхену, Ким увидел своего мужа, лежавшего на кровати с перевязанной головой.        – Привет, – со слабой улыбкой сказал Хван, заставив Донена улыбнуться в ответ и подойти ближе.        – Что ты делал? – спросил Ким, не прекращая улыбаться.        – То же, что и всегда. Просто на этот раз чуть не убился сам, – ответил Минхен, пока Донен снимал свою куртку.        – Не шути, я испугался.        – Не бойся, я никуда не денусь, – Хван протянул свою руку младшему, чтобы уложить его рядом с собой. – Иди ко мне. Я рядом.        – Господин? – позвал полицейский, но ответа не последовало. – Господин, вы нас слышите?        – Что? – Донен вернулся в реальность из своих мыслей. – Простите, что вы сказали?        – Это дом Хван Минхена? – повторил свой вопрос мужчина.        – Да, это мой муж, – растеряно ответил Ким.        – Произошло ДТП, вам нужно проехать с нами.        – Сейчас? Я… Я не могу просто уехать, – начал паниковать парень. – Мне нужно собрать вещи, предупредить друзей. Я не могу просто уехать…       Войдя в приемное отделение больницы Дасаран, Донен никак не мог успокоить свой разум, он оглядывался на людей вокруг: над кроватью одной девушки, которая, по всей видимости, только что перенесла операцию, стояла мать, вытирая слезы платком. На соседней койке лежал парень, у которого была перевязана голова, а слева от себя парень увидел девочку лет тринадцати, которая сидела на скамье, ожидая чего-то или кого-то. К Киму подошла медсестра, чтобы проводить его к нужной палате, но в его ушах была абсолютная тишина. Донен не слышал никого и ничего. Зайдя в лифт, парень пытался выровнять свое дыхание, делая глубокий вдох, а затем выдох, пока двери не открылись на нужном этаже.       Заходя внутрь палаты, Ким увидел Минхена, который лежал весь в трубках и капельницах, окруженный аппаратами жизнеобеспечения. Он просто стоял посреди комнаты и смотрел на своего мужа, не в состоянии двигаться.        – Доктор Ким, – обратился нейрохирург к Донену, который стоял спиной к докторам. – Доктор Ким, я… Это невозможно передать словами. Мы соболезнуем вашему горю. Доктор Хван был величайшим хирургом, невероятно талантливым. Я восхищался его работой. Это была честь… - не успел мужчина договорить, как Донен резко развернулся, прожигая его взглядом, затем протянул руку в сторону Чана, который держал в руках карту пациента. Когда Ким открыл записи, быстро просматривая их, на его лице можно было увидеть замешательство и злость.        – Решение не проводить томографию было ошибкой, – сказал Донен, не поднимая свой взгляд.        – Мы не травмоцентр и не…        – Вы сделали все, что смогли, – не дав договорить Чану, сказал Ким, отдавая карту обратно.       Донен подошел ближе к Минхену, пытаясь дышать ровно, и смотрел на показатели на мониторах. Врачи покинули палату, но парень все равно пытался сдерживать слезы и восстановить дыхание, положив руку на грудь. Он не мог поверить в происходящее. Все, чего он хотел, так это проснуться от этого ужасного кошмара, поэтому парень вышел в коридор и присел на скамью рядом.        – Господин, – доктор Хван подошел с бумагами в руках и присел рядом с парнем, обратив на себя его внимание. – Меня зовут Ким Душик. Если вы не против, я бы хотел вам объяснить дальнейшую процедуру.        – Где бумаги? – безразлично спросил Донен.        – Господин Хван, вам нужно знать, как это делается. Нам нужно кое-что обсудить, это сложно…        – Я врач, – перебивая доктора, начал спокойно говорить парень. – Доктор Ким. Я хирург такой же, как и мой муж, и я знаю, как это делается. Вы ждали, сколько нужно, и можете констатировать его смерть. В обычных обстоятельствах мы бы говорили о донорстве, но, судя по его карте, пригодных органов почти нет. Так что, в реанимации нужна койка, и это уже бумаги. Я должен их подписать, чтобы вы знали, что делать с моим мужем теперь, когда он умер, но все еще дышит, – сдерживая свои эмоции, продолжил Донен, пока доктор виновато смотрел. – Перевести его в стационар, и, скрестив пальцы, ждать чуда, или отключить его, остановив врачебное вмешательство, прекратить рутинное наблюдение. Удалить все катетеры, капельницы и трубки, завершить всяческий уход, который облегчает состояние пациента. Покончить со всеми мерами поддержания жизни, и вести себя как любой здравомыслящий врач. Я ничего не забыл, доктор? Об этом вы хотели поговорить? Пока я сижу здесь, пытаясь собрать хотя бы одну часть себя, вы хотите обсудить убийство моего мужа? – переходя на крик, со слезами на глазах говорил Донен.        – Господин, я…        – Дайте эти чертовы бумаги! – выхватив и подписав бумаги, не сдержал себя Ким и вышел на улицу, чтобы отдышаться.       Парень шел так быстро, что не замечал никого и ничего вокруг себя. Он рапрошел чуть правее от входа в больницу, схватился за грудь, чтобы восстановить дыхание, не заметив парня позади себя, который сидел на бордюре, пытаясь остановить поток слез. Заметив Донена, Чан встал на ноги и подошел к нему.        – Мне ужасно жаль, – сказал Крис, напугав Кима, который обернулся, но сразу же отвернулся от парня. – Я знаю, вам это не поможет, но я сожалею. Он спас всех этих людей. Это был мой долг – спасти его, и я не справился. Теперь, он умрет, потому что я был плохим врачом и не спас его жизнь.        – Да, вы правы, – ответил Донен, развернувшись к Чану. – Вы не справились. Вы были недостаточно хороши. Но знаете, какой завтра день? Пятница. Завтра будут новые пациенты, которых вы должны будете спасти: чья-то мать, чей-то ребенок, чей-то муж. Им нужны вы, потому что сами они спастись не могут. Поэтому извлеките урок, работайте над собой, и в следующий раз вы будете лучше.        – А если не буду? – вытирая слезы с лица, спросил Бан.        – Будете.        – Откуда вы знаете?        – Потому что он тот самый пациент! – выкрикнул Донен. – Теперь, кого бы вы ни лечили, вы будете видеть лицо моего мужа и помнить, что именно он умер у вас на руках. Он будет вас преследовать. Нас всегда преследуют трудные пациенты, и нужен только один. И этот единственный будет заставлять вас работать и становиться лучше или все бросить. Но не вздумайте тратить его последние часы на то, чтобы стать слабаком. Так что, идите назад, потому что, стоя здесь, вы никого не спасаете.        – Мне правда…        – Да, я знаю. Я знаю, – Ким отвернулся от парня и, дождавшись, пока тот уйдет, присел на корточки и заплакал, выпуская всю боль сегодняшнего дня.       Остановившись возле палаты Минхена с документами в руках, Донен сделал последнюю попытку восстановить дыхание, затем вошел внутрь и передал бумаги медсестре. Пока медсестра опускала жалюзи на окнах палаты, которые выходили в больничный коридор, Ким подошел к кровати своего мужа, медленно осматривая его.        – Мы сейчас начнем. Можете сесть рядом с ним, – проинформировала женщина, и Донен сел на стул рядом с койкой, продолжая смотреть на лицо Минхена.       Медсестра начала по очереди отключать мониторы и аппараты, затем подошла к Минхену, чтобы вытащить трубку, через которую он дышал.        – Подождите, – сказал Ким.        – Господин…        – Просто! Подождите, – резко выкрикнул парень, прежде чем вернуть свой взгляд на мужа и прошептать. – Минхен… Минхен…       « – Что расскажешь?        – Ничего, я просто друг твоего брата.        – Значит, я просто брат твоего друга».       «Я люблю тебя, Ким Донен. Я хочу провести с тобой всю свою жизнь».       «Ты любовь всей моей жизни, и я не могу от тебя уйти».       «Ты был глотком свежего воздуха, словно, я тонул, а ты меня спас».       «Я влюблен. Я всегда был в тебя влюблен».       «– Ну, в общем, прощай…?        – Минхен.        – Минхен? А я Донен.        – Приятно познакомиться, Донен.        – Прощай, Минхен».       Воспоминания и слова проносились одно за другим в голове Донена, пока мокрые дорожки на щеках не собирались высыхать.        – Все хорошо, Минхен. Ты можешь идти. Мы справимся, – прошептал Ким, прежде чем встать со стула.        – Вы готовы? – спросила медсестра.        – Нет. Но вы продолжайте, – Донен положил свою руку на грудь мужа, пока девушка вытаскивала дыхательную трубку, после чего Минхен сделал свой последний вдох и выдох, а Ким ощутил последний удар его сердца.              «Он был любовью всей моей жизни. Вряд ли я полюблю еще кого-нибудь так же сильно. Знаю, что не полюблю. Не смогу. Но его больше нет, это главное, верно? Он ушел, а я все еще здесь. Я здесь» - слова Джуен всплыли в голове, когда Донен вернулся в Асан. Он шел в направлении комнаты отдыха и остановился под дверью.        – Сокмин, мне нужна помощь с расчленением бедра. Ты поможешь? – спросил Джису.        – Может быть – игриво ответил Ли.        – Погоди, и чем закончилось? – спрашивает Наен у Сокмина. – Пришлось ломать колено?        – Нет, – отвечает парень, наливая кофе. – Я стал запихивать стержень, и плато большеберцовой кости в итоге треснуло.        – Нас вызвали на работу просто так? – в комнату вошли Кихо и Сонхун через вторую дверь. – Почему вы все здесь чаёвничаете?        – Кофейничаем, – отвечает Тео, сидя на диване.        – Тебе помочь? – спрашивает Сокмин Джонхана, который пытался забрать кофейник, пока Донен медленно с отрешенным выражением лица заходил внутрь комнаты, пытаясь сфокусироваться.        – Ты хапнул кофейник, – отвечает Хан.       «Теперь все кажется другим. Все так незнакомо».        – А попросить не вариант? – спросил Феликс. – Как делают воспитанные люди? Сокмин, можно мне кофейник? – и Сокмин с улыбкой передал кофейник блондину. – Видишь?        – Хей, Донен-а! – Джонхан заметил друга, стоявшего посреди комнаты. – Над Инчхоном сегодня нелетная погода. Все рейсы отменили, а мы с Тео остаемся тут еще на некоторое время. Минхен уже дома?        – Минхен умер, – думая, что произносит громко, сказал Донен, но его никто не услышал.        – Джонхан, у моего пациента барахлит кардиостимулятор. Займешься им? – войдя в комнату, спросил Джинен.        – А почему не доктор О? – спросил Хан.        – Ну, она уволилась. Только что, – ответил доктор Пак.        – Хорошо, могу хоть сейчас.        – Сначала можешь заняться моим пациентом с ламинэктомией? – спросил Сокмин. – Ему нужен кава-фильтр.        – Окей, – радостно сказал Джонхан.        – Минхен умер, – чуть громче сказал Донен, заставив всех врачей обратить на себя внимание.        – Что? – спросил Феликс, когда у остальных были испуганные лица.        – Донен, о чем ты говоришь? – спрашивает Джису.        – Минхен умер! – выкрикнул Ким, чтобы его, наконец, услышали.       «Я не знаю, что мне делать. То есть, я знаю. Знаю, что необходимо предпринять, но… Я не знаю. Не знаю».        – Донен-а, ты о чем? – подбежал к другу обеспокоенный Хан.        – Донен…       У Кима закружилась голова. Он слышал, как его зовут по имени, но не различал голоса. И в момент…       «Я его потеряла. Все изменилось. И теперь, хотя с этим трудно смириться, его больше нет. Его нет. И его уже не вернуть».       Темнота.       Джонхан вышел из палаты, в которой лежал Донен, и увидел возле палаты Джинена и Джису.        – Как он? – спросил Хон.        – Сейчас с ним все в порядке, – ответил Хан. – У него обезвоживание, еще и перенервничал, поэтому он упал в обморок. Я поставил капельницу, так что, все хорошо. Как Хенджин? – спросил парень, но ответа не получил. – Что? Он не знает?!        – У него операция, – ответил Джинен. – Ты знаешь правила.        – Да, правила я знаю… Черт! – выкрикнул Юн от злости.        – У него множественные ожоги и перелом ноги, – докладывала медсестра Хенджину в операционной.        – Нужно заняться этим побыстрее, – сказал Хенджин, подцепляя пациента к аппаратам.        – Простите, что так долго, – в операционную зашел Сокмин, надевая маску, чтобы скрыть свой беспокойный вид.        – Не страшно, мы сами только что зашли, – ответил Хван. – Центральный катетер стоит, подготовьте инструменты. Сокмин, осмотри ногу, – Ли стоял неподвижно, потому что был ужасно потрясен последними новостями, и знание того, что Хенджин остается в неведении, давит на него сильнее. – Сокмин!        – Да, нога.       По окончании операции Хенджин и Сокмин мыли руки, когда к ним зашел Джонхан.        – Оставь нас, пожалуйста, – сказал Хан Ли, после чего тот вышел из операционной.        – Ты почему здесь? – удивился Хван. – Я думал, ты уже в Швейцарии.        – Нелетная погода.        – У тебя прям задница приклеена к этой больнице.        – Хенджин, нам надо поговорить.        – Тебе что-то нужно?        – Может, пойдем в переговорную? – с осторожностью спросил старший.        – Слушай, у меня не особо много времени, – ответил Хенджин, после чего Хан подошел поближе, но ничего не говорил. Его глаза говорили за него. – Кто умер?        – Хенджин…        – Я знаю этот взгляд. Я его видел. Каждый думает, что он единственный, кому приходилось смотреть на человека такими глазами, но взгляд всегда одинаковый. Поэтому спрошу еще раз. Кто умер?        – Минхен, – резко выпалил Юн. – Минхен умер. Я соболезную – в глазах Хвана начали скапливаться слезы, поэтому он отвернулся и включил кран, чтобы продолжить мыть руки. – Произошло ДТП, он хотел помочь.        – Не надо подробностей. Где Донен?        – У него был обморок. Он сейчас в палате.        – Хорошо.        – Тебе что-нибудь нужно?        – Я в порядке, ты можешь идти.        – Джинни…        – Я в порядке, – после того, как Джонхан ушел, Хенджин выключил кран и упал на пол. Боль в сердце была невыносимой, парень пытался прокричаться сквозь слезы, но ком в груди не позволял издать и звука. Он стиснул зубы, начав бить кулаками о пол, пытаясь заглушить свою утрату.              После этого дня никто из них больше не пролил ни единой слезинки. Минхен забрал их все с собой.              

***

      

       – Что? – все еще не понимая, что только что произошло, спросил Хенджин. – Что Донен сказал?        – Я думаю, что он имел ввиду… - пытался сказать Чан, пока все смотрели то на него, то друг на друга, а Хван не отводил взгляд.        – Пойду и проверю, как он, – сказал Джонхан, поднимаясь со своего места.        – Прошу прощения, – подал голос Джинен. – Вы были врачом Минхена?        – Одним из них, – бегая глазами по лицам остальных присутствующих, ответил Чан. – Да, я был его врачом.        – Простите, то есть, вы будете работать с нами в одной больнице? – спросил Тео.        – Вы там были, – сказал Хенджин, все еще не отводя свой взгляд. – Его лечили вы?        – Когда к нам поступил его муж…        – Мой брат, – перебил Хван, заставив Криса виновато поджать губы. – Минхен был моим братом.       В этот момент, когда за столом царила тишина, в комнату зашли Феликс и Джису, о чем-то громко беседуя и смеясь.        – Эй, мы успели к ужину! Я же говорил, что это не надолго, – радостно сказал Ли, прежде чем обратить внимание на обстановку вокруг. – Вау, а что происходит?        – Чан наш новый нейрохирург, – с натянутой улыбкой сказала Наен.        – Вы уже познакомились? – спросил Джису, обнимая за плечи Сокмина.        – Это еще не все, – полушепотом ответил Сокмин, получив непонимающий взгляд от Хона.        – Чан убил Минхена, – резко выпалил Хенджин, что ошарашило Феликса.        – Пожалуйста, давайте поговорим, – шепотом попросил Бан, наклоняясь к Хвану.        – Что ты сказал? – в замешательстве спросил блондин.        – Чан… он раньше работал в… – пытался объяснить Кихо.        – Он был там, когда Минхен умер, – продолжил Хван. – Он лечил его. Донен сказал, что Чан убил моего брата.        – Нет-нет, подожди… – пытаясь разобраться в ситуации, начал Сынчоль, но Хенджин перебил его.        – Нет, Чан собирался рассказать мне, что случилось, да? Как погиб мой брат? – все взгляды были направлены на Бана, который дрожал и виновато смотрел на присутствующих.        – Погодите, то есть вы знали? – спрашивает Сонхун.        – Я знал его имя, и только. Джису занимался его наймом, – ответил Джинен.        – Значит, он будет работать с нами? – шепотом спрашивает Сону.        – Перестань, – ответил Чонин.        – Чан, что происходит? – спросил Феликс, присаживаясь на место Донена.        – Я пытался тебе сказать…        – Когда?        – Когда мы приехали.        – Расскажите сейчас, – вмешался Хван. – Объясните мне, что произошло.        – Погоди, – сказал блондин. – Чан, ты не обязан.        – Мы можем поговорить? – обращаясь к Феликсу, спросил Крис.        – Хорошая мысль, давайте их оставим, – сказал Сокмин.        – Нет! Нет, он там был! – воскликнул Хенджин. – Я хочу знать, что произошло! Вы допустили ошибку?        – Хенджин… – пытаясь успокоить парня, позвал Чонин.        – Скажите мне, что случилось! – выкрикнул Хенджин, тяжело дыша.        – В ту ночь я был дежурным ординатором в травме, – начал Чан, положив свои беспокойные руки на стол. – Нам не хватало людей. Вместе с ним поступило пять человек, а его муж… У вашего брата была флотация грудной клетки.        – Нет, он умер от кровоизлияния в мозг, – качая головой, перебил Хван.        – Нет, у него была рана на голове, но без перелома, – повернувшись к Хенджину, продолжил Бан с дрожью в голосе. – Кровь заполняла грудную полость, и было решено пропустить томографию. Но я считал, это необходимо. Я должен был настоять.        – Да, черт возьми, вы должны были, – со злостью в голосе и слезами в глазах сказал Хенджин.        – А потом мне пришлось ждать нейрохирурга, который даже не потрудился… – Чан с прискорбием остановил свой рассказ, увидев опечаленные выражения лиц вокруг себя. – Все это выглядит так, будто я пытаюсь оправдаться. Мне действительно очень жаль. Будет лучше, если я уйду, – Крис встал со своего места, собираясь уйти, когда Хван резко поднялся.        – Я хочу знать остальное. Расскажите мне все.        – Хенджин, пожалуйста… – все еще безуспешно пытался Чонин.        – Я его не увидел, – со слезами продолжил Хван. – Вы видели его перед операцией. Вы были последним, кто видел его. Это были вы.        – Хенджин, хватит, – сказал Феликс, вытирая свои слезы.        – Он что-нибудь говорил? Пока вы его не убили. Вы помните его последние слова? – Феликс резко ударил по столу кулаком, заставив всех вздрогнуть.        – Я сказал, достаточно! – выкрикнул блондин.        – Пусть убирается из этого дома, – с этими словами Хенджин покинул комнату, оставив всех в тишине.        – Что мне сделать? – спросил Джонхан, сидя на кровати напротив Донена. – Хочешь, я его выгоню? Или вообще всех?        – Я не знаю, – ответил Ким, когда в комнату зашел Хенджин, а за ним следом Сонхун.        – Мы не допустим, – сказал Хван, прежде чем присесть на кровать. – Этого не будет. Мы соберем совет и проголосуем. Мы уволим эту гадину. Мы с ним разберемся, да? Донен, почему ты не сказал мне?        – Потому что я очень не хочу об этом говорить, – резко ответил Донен.        – Ну, да, – с усмешкой сказал Хван, прежде чем принять обиженное выражение лица. – Это видно. Ты весь вечер знал, кто этот человек, и даже не удосужился мне сказать.        – Хенджин, – предупреждающе позвал Ким.        – Он убил Минхена, а ты его пригласил, – продолжил Хенджин, не обращая внимания на друга. – Ты позволил мне сидеть с ним и болтать. Я его обнял! Как? Как ты мог так со мной поступить?        – Как я мог? – спросил Донен.        – Ты должен был мне сказать, – все еще обиженно продолжал Хван.       – Я. Ничего. Тебе. Не делал, – не выдержал Ким, встав с кровати. – Я потерял мужа и любовь всей своей жизни! И ты страдаешь? Ты? Ты не общался с Минхеном долгое время, у вас были не самые лучшие отношения. И ты сейчас что-то предъявляешь мне?! Я не могу себе позволить страдать, а ты можешь?! – услышав крик, в комнату забежали Джехен и Чонин. – Замолчи сейчас же и уходи!        – Донен… – пытался успокоить парня Сонхун.        – Чонин, забери его отсюда, пока я не сделал глупостей! – Чонин взял Хвана за плечи и вывел из комнаты.        – Хен, я поговорю с ним, – сказал Пак, прежде чем покинуть комнату.       Феликс обыскал весь дом в поисках Чана, но нигде не мог его найти. Затем он вышел на крыльцо и увидел парня, который разговаривал по телефону.        – Подождите, пожалуйста, – сказал Чан, заметив Феликса, прежде чем обратиться к блондину. – Какой здесь адрес? Я вызываю такси.        – Я не понимаю, – с толикой злости и обидой сказал Ли. – Ты теперь у нас работаешь. Я позвал тебя на ужин, сказал, куда мы идем, и ты согласился. Но ты целенаправленно пришел сюда работать. Ты знал? Почему ты не сказал мне?        – Я перезвоню, – сказал Чан оператору, затем посмотрел на Феликса. – Больница огромная. Я не думал, что мы будем пересекаться. Когда я с тобой познакомился, я не знал, знакомы ли вы. А на ужин я согласился, потому что на пороге этого дома, я узнал, кем является тот самый Донен. А Хван Минхен… Я не был уверен, что ты его знаешь…        – Он был моим другом, – резко сказал Феликс. – Почти что старший брат. Как Донен и все остальные здесь. Мы все как одна семья.        – Та ночь была самой худшей во всей моей жизни, – ответил Чан, пока Феликс смотрел в ответ со слезами, застывшими в его глазах, затем блондин вернулся внутрь дома.        – Они не могут так со мной, – сидя на кровати в спальне Чонина, говорит Хенджин. – Не могут так поступать.        – Хен, тебе никто ничего не делал, – ответил Ян, взяв парня за руку. – Этот вечер был ужасным для многих, не только для тебя. Посмотри на Донена, на Феликса. Посмотри на Чана.        – Чонин прав, – сказал Сонхун.        – На чьей вы стороне? – возмутился Хван.        – Что? – непонимающе спросил Чонин.        – Просто… Боже… Как вы можете быть такими спокойными? Как ты, Чонин, можешь быть таким разумным и логичным, и идеальным? Ты идеальный! Меня просто тошнит от всей своей жизни, а ты такой спокойный. Почему ты такой идеальный?        – Это не так, – возразил младший, на что Хенджин просто усмехнулся. – Я далеко не идеален, ясно? Когда я впервые тебя увидел, я был поражен твоей красотой. Твоя улыбка ослепила меня так сильно, что я до сих пор думаю только о том, чтобы ты никогда не переставал улыбаться. Ты был таким открытым и дружелюбным, что мне сразу захотелось забиться в твои объятия и никогда оттуда не выходить. Но я испугался. Я трус. И еще я эгоист, потому что сейчас я не хочу тебя делить ни с кем. У всех есть свои проблемы, и не существует идеальных людей.        – Да уж, откуда ты такой взялся? – с нежной улыбкой сказал Хван и притянул парня к себе в объятия.        – Мы все здесь неидеальны, – с улыбкой сказал Сонхун. – Ну и что с того? Главное, что мы здесь все вместе. Донен нуждается в нашей поддержке, а не в упреках. Мы все потеряли друга, брата и мужа. Так что, хен, нам нужно пойти к нему.        – Почему вы все рассуждаете более зрело? – возмущенно спросил Хенджин. – Я так расстроен из-за этого.        – Потому что пора выкидывать детство из задницы, – с усмешкой сказал Ян.        – Нет, серьезно, за что мне это? – все еще возмущаясь, спросил Хван, пока младшие смеялись.        – Кто-нибудь его видел? – спросил Кихо, убирая остатки ужина. – Я про Чана.        – По-моему, он был на крыльце. Ждал такси, – ответил Сынчоль, помогая с уборкой.        – Должны ли мы что-то сделать? – спросил Тео, поедая мороженное. – Я имею ввиду, Донен мой брат, но и Феликс наш друг.        – Мне жаль Феликса, – сказал Сону. – Он угодил в засаду: с одной стороны новый друг, с другой – старый.        – На месте Чана мог быть любой, – сказал Сокмин, помогая вытирать посуду, пока Наен ее мыла.        – Я была, – сказала девушка, чем привлекла внимание друзей. – На втором году ординатуры я пропустила осмотр дыхательных путей и убила мать одного мальчика.        – Никого ты не убивала. Это была ошибка, – возразил Сокмин.        – Я до сих пор за нее молюсь, – продолжила Наен. – И каждый вечер молюсь о ее семье.        – В таких вещах никогда не виноват кто-то один, – сказал Сокмин.        – Но в чем-то виноват только ты. Ты что-то портишь, а потом никак не можешь исправить, и расплачиваешься всю оставшуюся жизнь. Это последняя, – домыв последнюю тарелку, сказала девушка. – Мне надо домой.        – Ты пила, тебе нельзя за руль, – сказал Чоль.        – Да, я знаю. Я договорилась с Шефом, они с Сокмином меня отвезут.        – Ужин был превосходный, – сказал Кихо. – Спасибо.        – Хей, как ты? – спросил Джехен.        – В порядке, наверное, – ответил Донен, тяжело вздыхая. – Прости, я себя обычно так не веду, просто сегодняшний день…        – Я не просил твоих объяснений, – перебил парня Чон. – Мне просто нужно знать, как ты себя чувствуешь. Я же сказал, что дам тебе время. Расскажешь все, как будешь готов. А сейчас у меня есть кое-что расслабляющее, – парень с улыбкой достал из-за спины бутылку текилы и поставил на пол между Джонханом и Доненом.        – А он мне нравится, – с улыбкой сказал Хан.        – Хен, тебе стоит пойти домой, – сказал Ким. – Ты сказал, что Сынчоль тебя ждет. Не стоит оставаться тут ради меня, ты и так распрощался со Швейцарией из-за меня. Не нужно делать то же самое с Чолем.        – Ты думаешь, что ты пуп Земли? Я остался здесь из-за себя и своего спокойствия, – спокойно сказал Юн, когда дверь открылась, и в комнату вошли Хенджин, Чонин и Сонхун.        – Не сейчас, Хенджин… - пытался договорить Донен, но его перебил друг.        – Донен-а, прости. Я не должен был упрекать тебя, просто… Ты же знаешь мой характер, мне тяжело такое переживать спокойно, поэтому я погорячился. Я не имел в виду ничего плохого, поэтому прости меня, дурака.        – Ты еще тот дурак, это правда, – с улыбкой сказал Ким, пока ребята рассаживались на пол, а в комнату опять вошли Кихо, Тео, Сынчоль и Сону.        – Текила? И без нас? – возмущенно спросил Тео, пока все они усаживались в круг на полу.       Гости разошлись по домам, а ребята, кроме Сынчоля, распивали бутылку спиртного, передавая ее по кругу, громко смеялись и общались на разные темы, пытаясь сгладить события сегодняшнего вечера.       «Это моя семья. Джехен был прав», – с улыбкой на лице подумал Донен.        – Сокмин, ты не видел Чана? – стоя на крыльце дома, спросил Феликс.        – Нет, не видел, – ответил старший.        – Просто его вещи здесь, и я подумал, может, он в доме.        – Я думал, что Чан уехал. Я бы так и сделал.        – Вот так совпадение, что именно он из всех людей окажется… Я не знаю, как это сделать, как заглушить.        – Что заглушить?        – Чувства. Знаю, это полный бред, но я впервые за всю свою жизнь ощутил реальную симпатию к человеку, а не просто тупую привязанность и влечение. Я даже не знаю, хочу ли я их заглушать.        – Даже если и хочешь, я не уверен, что получится. Езжай осторожно, ладно? – сказал Сокмин, и ушел в сторону своей машины.        – Ты точно в порядке? – спускаясь по лестнице, спросил Хан. – Хочешь я останусь?        – Хен, я в порядке, – ответил Донен, провожая друзей до двери. – Со мной остаются Джехен, Чонин, Тео, Сону, Кихо и Сонхун. Я не буду в одиночестве, поверь Просто езжай домой.        – Ты уверен?        – Полностью. Довезите Хенджина до дома и будьте осторожны на дороге. Это все, что мне нужно, – сказал Ким, затем обнял друга на прощание и закрыл дверь, постояв там пару минут. Когда Донен развернулся, он увидел Чана, выходящего из ванной комнаты.        – Боже… Простите, я не знал, что вы внизу. Я уже ухожу, я вызвал такси – сказал Бан и направился в сторону двери, пока Донен, тяжело вздохнув, остался стоять на месте. Крис резко развернулся к Киму, который стоял спиной к парню, прежде чем заговорить. – Мне жаль, что сегодня все так получилось. Я бы не пришел, если бы знал. Завтра утром я напишу заявление на увольнение, и вы меня больше не увидите, – Чан развернулся и открыл дверь, пока Донен медленно поднимался вверх по лестнице, затем обернулся, чтобы продолжить. – Вы должны знать, что я о нем не забыл. Никогда не забуду. То, что вы тогда сказали о том, что ваш муж мой единственный. Я думаю о той ночи и о нем каждый день. Вот и все. Доброй ночи.        – Увидимся на работе, – сказал Донен, пока Чан не успел выйти за дверь.        – Что? – непонимающе спросил Крис.        – Увидимся на работе в понедельник. Не опаздывайте, – после этих слов Донен поднялся к себе в комнату, а Чан в замешательстве закрыл за собой дверь и покинул дом.              «Мне надо верить, что есть способ сойти с карусели и начать все сначала. С чистого листа. Должен быть способ оставить в прошлом своих призраков. Это был выбор, и я просто решил жить дальше. Память так избирательна, но я прошел этот этап. Все, что мне нужно было сделать – это начать сначала. Я смог это сделать».               – Почему ты позволил мне так с ней разговаривать? Мы же, вроде, друзья, Кихо. Почему ты мне не сказал?!        – Мы друзья, Тео, но при этом я ее врач.