Grey's Anatomy

      « – Сегодня вы полны надежд.        – У меня есть три правила.        – Сколько пострадавших?        – Я интерн!       Вам, наверное, кажется: ничего нового, мы это уже проходили. И, возможно, вам непонятно, зачем это повторять. Но я обещаю, скоро вы убедитесь, что все поменялось».              Резкий и сильный грохот за пределами комнаты в доме заставил Донена подскочить с кровати. Сегодня у парня выдался выходной, и он планировал провести его под одеялом, но что-то пошло не по плану. Спускаясь по лестнице, Ким услышал голоса, доносящиеся со стороны кухни:        – Кихо, серьезно? – возмущенно произносит Тео – Рукожоп, блин. Приберись быстрее, иначе опоздаем.        – Я же не специально. Банка сама выскользнула из рук, – ответил Юн, взяв в руки маленький совок с таким же маленьким веником, чтобы собрать оставленный беспорядок – Ах, я просто хотел выпить кофе с сахаром.        – Сахар вреден для здоровья, ты можешь заработать диабет.        – Но слаще тебя в моей жизни больше ничего уже не будет, хен – с ухмылкой говорит Кихо, обращаясь к старшему.        – Эй, ты…        – Так, вы встречаетесь? – неожиданный гость в лице Донена задал вопрос, чем испугал обоих парней. Кихо выронил совок от неожиданности, а Тео резко развернулся на голос, хватаясь за грудь.        – Хен! Зачем так пугаешь? Мы думали, ты спишь, – тяжело дыша от неожиданного появления брата, произносит Тео.        – И опять по новой… - говорит Кихо, присаживаясь на корточки, чтобы собрать снова рассыпавшийся сахар.        – С вами тут, конечно же, поспишь нормально, – отвечает Донен – Кихо, садись завтракать, а то вы правда опоздаете.        – Хен, будешь кофе? – спрашивает Чхве.        – Да, не откажусь, – соглашается старший – Так, и все-таки? Вы не ответили на мой вопрос, – с хитрым прищуром он смотрит на парней.        – Что? Нет! С чего вдруг такой вопрос? – ошарашенно и немного громче, чем хотелось, отвечает Тео.        – Ну, я, вообще-то, не против такого исхода событий, – говорит Кихо.        – В чем проблема, Тэян? – спрашивает Ким.        – Что значит, в чем проблема? Мы – друзья, – возмущенно отвечает младший, размахивая чайной ложкой в руке.        – Кхм, друзья с привилегиями – исправляет его Юн. Лицо Тео после этих слов покрылось ярко-красным пламенем.        – Я совсем забыл, что ты имеешь дело с Чхве Тэяном. Моя вина, – говорит Донен, складывая ладони вместе в извиняющемся жесте.        – Вы оба невыносимы! Вот, хен, твой кофе, а я на работу!        – Эй, Тео! Подожди меня! – кричит Кихо вдогонку – Приятного аппетита, хен, и хорошего выходного!        – Да-да, хорошей вам работы!        – Кстати, чуть не забыл, – выглядывая из-за арки, бросает Юн – Сонхун просил напомнить, что сегодня приведет новых приживалок. Все, я убежал!       Из-за вчерашних событий Ким совсем забыл, что вчера младший говорил ему об этом.        – А почему меня, собственно, это беспокоит? – подумал Донен.       А ведь, действительно, почему? Из-за очень гибкого графика всех проживающих в этом доме Донен, в основном, пользуется услугами клининговой компании для поддержания чистоты в их обителе. Поэтому, как всегда это и бывает, он не планировал встречать своих новых соседей. Обычно тем, кто приводит новых жильцов в этот дом, является Сонхун. Старшему обычно нет дела до этого, потому что он знает, что Пак хорошо разбирается в людях, поэтому кого попало сюда не приводит. Вот и сейчас, Ким просто планировал закончить свой завтрак, собрать мусор с пола, оставленный Кихо, убрать посуду и вернуться в свою комнату, чтобы нырнуть в теплую кровать и укутаться одеялом.       После того, как Донен закончил с завтраком, он хотел приступить к небольшой уборке, но тут же увидел входящий видеозвонок от своего друга.        – Я удивлен, что ты ответил, – первое, что говорит Джонхан.        – И тебе привет, хен, – с наигранной улыбкой говорит Донен, попутно ставя на подставку свой телефон.        – Что ты делаешь?        – Наши дети сегодня устроили беспорядок на кухне, поэтому я вызвался сам все убрать, чтобы они не опоздали на обход.        – Как благородно с твоей стороны и, я бы даже сказал, необычно.        – Мне просто стало жаль Кихо.        – Как у него дела?        – Все такой же счастливый рядом с Тео.        – Твой брат явно хорошо на него влияет. Они в отношениях?        – Ну, Кихо этого явно хочет, но Тэян капризничает. Видел бы ты его лицо, хен, когда я задал тот же самый вопрос, – У Донена вырвался смех, вспоминая утреннюю ситуацию – Нынешние дети сейчас такие странные.        – Тео все больше и больше становится похожим на тебя. Вот, что действительно можно назвать генами.              Чхве Тэян вырос в Инчхоне в семье приемных родителей. Чхве Мина и Чхве Союль усыновили его еще в младенчестве, так как не могли иметь своих детей из-за проблем со здоровьем госпожи Чхве. Тэян стал для них глотком свежего воздуха, родители души не чаяли в этом непоседливом ребенке.       Когда Тео исполнилось 7, он сам понял, что его усыновили. Тогда в школе им дали задание – составить генеалогическое дерево. Составляя его, мальчик понял, что не похож ни на одного из своих предков. Так, когда вся семья собралась за ужином, Тэян заявил:        – Я знаю, что меня усыновили, – Мина в этот момент выронила палочки из рук, а ее глаза наполнились слезами. Союль смотрел на своего сына, не моргая. – Но я все равно вас люблю. Неважно, кто мои биологические родители, для меня вы – самые настоящие и родные.       Тэян, как и Кихо, очень одаренный молодой человек. Он старше Кихо всего на год, но запас знаний у парня не уступает его другу. В школе над Чхве издевались сверстники, поскольку мальчик был умен не по годам. Но бóльшая часть издевок приходилась на его происхождение, так как после домашнего задания о семейном древе все узнали, что Тео не родной сын своих родителей. Сам парень не обращал внимания на упреки и уколы со стороны одноклассников, но учителя и родители очень беспокоились за него. Так продолжалось 5 лет, пока Тэян не решил самостоятельно, что хочет помогать своим родителям финансово как можно скорее, чтобы отблагодарить их за всю любовь и заботу, что они ему дарили все эти годы. Забавно наблюдать за тем, как двенадцатилетний ребенок размышляет о чем-то столь масштабном.       Закончив школу экстерном, Тэян поступил в тот же медицинский колледж, что и Кихо. Это и сблизило парней, так как они оба были одаренными и не подходящими по возрасту для остальных студентов. Получив предложения от многих больниц, они выбрали одну – Медицинский центр Асан. У каждого из них были свои причины. Кихо хотел доказать своему старшему брату, что он тоже может быть с ним наравне. Тэян же хотел найти своих биологических родителей. Но вовсе не потому, что его родители его не устраивали, нет. Просто Тэян во время обучения в колледже очень увлекся генетикой, отсюда и появилось желание хотя бы просто узнать, чем занимаются его прародители. Он узнал, что был рожден в Сеуле, а его биологическую мать звали Ким Джуен.              Так, после одного тяжелого дня в больнице, сидя на скамье напротив входа в главное крыло, Тео прокручивал не особо приятный диалог:        – Доктор Чхве, ты отличный врач, но ты не хирург. Ты не имеешь права принимать решения по лечению пациента, – с укором произнес Ким Донен.        – Но сонбэ, пациент умирал…        – Ты всего лишь интерн! Твоя обязанность в данной ситуации – это вызвать и дождаться ведущего хирурга, оказать первую помощь. Лечить пациента самостоятельно без надлежащего наблюдения – недопустимо! Сейчас ты получаешь выговор и отстранение на неделю, в следующий раз это будет увольнение, – подытожил старший – Я доложу начальству…        – Вы не слушали меня, когда я обращался к вам!        – Я делал свою работу!        – Как и я! – неприязнь в глазах обоих парней была слишком очевидна.        – Можешь идти.       Да, возможно, Тэян сделал опрометчивый шаг, но, если бы ему пришлось повернуть время вспять, он бы сделал все то же самое. Дело не в его эго и амбициях, он никогда не старался выделяться. Он просто любит свою работу. И первая встреча с Доненом оставила слишком большой осадок в сердце младшего.       – Доктор Чхве! – послышался голос со стороны.       – Доктор Пак, добрый вечер, – встав со скамьи, поклонился Тео старшему.       – У вас все в порядке? Выглядите очень обеспокоенным, – присаживаясь на скамью рядом с младшим, спросил Пак Джинен.       – Да, сонбэ, не обращайте внимания. Я все еще осваиваюсь.       – Слышал о твоих заслугах сегодня. Ты, конечно, молодец, что не растерялся, но в следующий раз не действуй опрометчиво, а лучше дождись хирурга. Даже если мы и называем вас докторами, сейчас вы находитесь на этапе обучения. Любые ошибки могут стоить вам чего-то большего, чем просто карьеры врача, – с успокаивающей улыбкой сказал Пак.       – Я понимаю, за последние две недели на меня свалилось слишком много. Я потерял одного пациента, и не хотел, чтобы это повторилось, – после небольшой паузы младший снова заговорил, – Ах, я как ребенок, который плачет в лагере. Дело даже не в этом, – под выжидающий взгляд доктора Пака, Тэян продолжил – Меня усыновили. Год назад я обратился в суд за выпиской, чтобы разыскать свою биологическую мать. Она уже умерла, так что мне сообщили только имя. Она была удивительной женщиной, работала здесь хирургом. Нет никого, кто не знал бы ее имя. Оно слетает с губ каждого второго человека в этой больнице. Я не только поэтому устроился работать сюда, хотя именно это и послужило основной причиной. Это все так странно, да?       Доктор Пак был слишком ошарашен данной информацией, прокручивая каждое слово младшего коллеги в своей голове.       – Как ее звали? Твою биологическую мать, – осторожно спросил старший.       – Ким Джуен. Ее звали Ким Джуен.       В этот момент Джинен не мог поверить всему, что он услышал. А ведь сходство Тэяна и Джуен просто невероятно. Те же глаза, те же губы – буквально все в нем кричало о том, что и вправду сын Ким Джуен.       «Но как же так вышло? Почему я ничего не знал о втором ребенке? Разница в возрасте с Доненом – 5 лет. Это значит…» – слишком много мыслей было в голове, но одно он понял точно.       

«Я его биологический отец».

       – Ким Донен, ох… - вывел из мыслей доктора Пака Тео.        – Твой брат, да. Стыдно признаться, я подслушал вас сегодня.        – Я надеялся… - делает небольшую паузу младший – Сегодня я хотел с ним поговорить, во всем признаться. Но сначала я хотел завоевать его своим талантом и обаянием. А теперь… Я нашел брата и, кажется, я его терпеть не могу! Он – заноза!        – Нет, он...        – Что я вообще делаю? – продолжил выговариваться Чхве – У меня есть родители. Хорошие, добрые, смешные, любящие родители. Мне… к черту! Плевать на него! Мне и так хорошо живется без всякой потерянной и ненужной кровной родни. Мне и так хорошо, – после этих слов Тэян подскочил и направился внутрь больницы.       После этого дня Тео всеми силами пытался избегать Донена, но спустя 5 дней им «посчастливилось» работать вместе. Бесконечные споры и склоки старшего ординатора и интерна наблюдались чуть ли не всей больницей. В конце того дня младший догнал старшего на выходе из центра:        – Доктор Ким, мы можем поговорить?        – Завтра, я уже достаточно выслушал сегодня, и сейчас я ухожу домой, – развернулся Донен, но Тэян не оставлял свои попытки.        – Моей матерью была Ким Джуен, – эти слова заставили старшего замереть на месте и медленно повернуться – Я понимаю, извините, это нечестно, и мы начали не с той ноги. Но я буду здесь работать, и я должен быть собой, поэтому мне нужно, чтобы вы знали. Меня отдали на усыновление здесь, в Сеуле, и меня взяла хорошая пара. Они чудесные люди, и именно они – мои родители. Но моей биологической матерью… Я узнал это год назад, у нас с вами была одна мать, Ким Джуен. Потом мои родители переехали в Инчхон… – Донен слушал все слова младшего очень внимательно, пребывая в замешательстве.        – Что вы хотите?        – Простите, что? – Тео ожидал любого ответа, криков, но не подобного ответа. «Разве я выгляжу как человек, которому что-то нужно?».        – Что вам здесь нужно?        – Понимаю, вам кажется…        – Я старше вас на 5 лет. Если бы моя мать была беременна, я бы знал. Вы ошибаетесь. Или лжете.        – Что? Погодите…        – Держитесь от меня подальше, – после этих слов Ким развернулся и ушел, оставив младшего стоять в недоумении.       Тео миллиард раз пожалел о том, что вообще затеял всю эту ерунду с поисками родственников. Донен же не пришел на работу на следующий день. Он собрал своих друзей у себя дома, чтобы те помогли ему прошерстить все дневники матери в поисках хоть какой-то информации.        – Будь моя мать беременной, я бы точно это знал!        – Думаешь, в документах ошиблись? – предположил Хенджин, просматривая страницы одного из дневников.        – Ага, и с потолка взяли имя Ким Джуен, – ответил Джонхан.        – Скорее всего, Чхве чего-то хочет, – все никак не унимался Донен.        – Может, он хочет наследство, – с прищуром в глазах сказал Хван.        – В нашей семье наследуют только болезнь Альцгеймера, – листая дневник, ответил Ким.        – Кошмар, – скривил лицо в гримасе Хенджин.        – Зато смешно, – усмехнувшись, поддержал Джонхан.        – Знаешь, кого тебе надо спросить? Человека, который спал с твоей мамой, – вдруг предложил Хенджин.        – Только не доктор Пак, – Донен резко закрывает дневник.        – Но рыльце-то у него в пуху, а он единственный, кто может знать, – поддерживает предложение младшего Джонхан.        – Это отвратительно! Джинен мне как отец, если бы он знал, что у меня есть брат, он бы рассказал мне.        – Подожди, ты говорил, что Тео родился 28 ноября 2001, – вдруг о чем-то задумался Хенджин – Значит, твоя мама забеременела где-то весной. Что происходило весной 2001?        – Ну, моя мать пыталась покончить с собой после ухода Джинена, – задумчиво ответил Ким – Надо искать что-то в этом периоде, потому что все, что происходило после попытки самоубийства, было как в тумане. Я ничего не помню.        – Я знаю способ получше и побыстрее, – две пары глаз устремились на Джонхана – Мы можем просмотреть записи пациентов за тот период. Нужно всего лишь зайти в аккаунт с ноутбука.        – Хен, почему ты раньше не сказал? – вымученно простонал Хенджин.        – Было интересно, как долго вы протяните. Но я сдался первым, мне сегодня на ночное дежурство еще ехать.       Донен поднялся в свою комнату за ноутбуком, затем принес его и отдал старшему в руки. Джонхан открыл страницу Медицинского центра Асан и ввел свой пароль. Пока Юн искал больничные записи Джуен, Донен не переставал расхаживать по гостиной, а Хенджин пытался не заснуть.        – Нашел! – воскликнул старший, после чего Донен подбежал и сел рядом, а Хенджин, полулежавший с другой стороны, подскочил от неожиданности.        – Так, дай глянуть, – Донен внимательно просматривал записи матери – Пациентка поступила с порезами на запястьях, листай ниже. Стоп! Анализ на ХГЧ положительный, – вздыхает Ким – Она была беременна.       Джонхан пролистал ниже и увидел заметку врача:        – Проведена консультация о беременности. При поступлении пациентка не знала о беременности.        – Он мой брат, – накрыв лицо ладонями, простонал парень.       Уже вечером, когда Джонхан уехал на работу, а Хенджин вернулся к себе домой, в дверь позвонил доктор Пак. Донен медленно встал с дивана и перевел дыхание, прежде чем открыть дверь и впустить мужчину.        – Когда вы узнали? – скрестив руки на груди, сразу же спрашивает Ким.        – В тот день, когда впервые познакомился с Теяном.        – Вы не знали? Джуен вам не сказала?        – Поверь, ты же не думаешь… Когда Тео начал рассказывать про твою мать, мне показалось, что меня сбила машина. А когда он говорил о тебе…        – Когда это было?        – Когда вы впервые повздорили.        – Неделю назад?! То есть, вы знали, что у меня есть брат, а у вас сын, и ничего не сказали мне? Вы и ему не сказали.        – Я пытался!        – О чем вы думали, черт возьми?        – Ты думаешь, я не хотел? Я пытался и сегодня тоже!        – И когда это произойдет?!        – Хорошо бы 20 лет назад! Я бы хотел быть отцом, знать своего ребенка, иметь право голоса. Твоя мать лишила меня этого шанса. Она знала о Тео и ничего мне не сказала.        – Мне жаль.        – Я очень хочу узнать его поближе.        – Он приехал искать ответы о своей родной матери. Вы и есть ответ. Не заставляйте его ждать. Джуен все решила за вас, не поступайте так с Тео.       Доктор Пак направился в больницу, чтобы поговорить с Тэяном, и застал его на той же скамье напротив входа в главное крыло Медицинского центра Асан.        – Тэян!        – Доктор Пак! Добрый вечер, что вы здесь делаете? Вы вроде бы уже ушли…        – Я должен кое-что тебе сказать. Надо было раньше.        – Хорошо.        – Мы с Джуен знали друг друга очень близко. У нас был роман.        – Так, хорошо, остановитесь. Забавно, но это было первое, что я подумал, когда вы сказали, что знали мою мать. Я подумал: «А вдруг это он?». Но вы промолчали. Шли дни, а вы продолжали молчать, и я решил, что это не может быть правдой. Потому что каким нужно быть человеком, чтобы сидеть здесь, слушать мою дурацкую болтовню и ничего не сказать? Недостойным? Нечестным? Трусом! – тяжело дыша, выкрикнул последнее слово Тео – Так поступить можно было только по одной причине: если вы все знали и не хотели меня видеть.        – Нет-нет, это не так!        – Почему я должен вам верить?! Наверное, мое появление было для вас кошмаром. Не волнуйтесь, мне было еще хуже. Доброй ночи, доктор Пак, – Тео просто развернулся и ушел, оставив Джинена стоять на месте, не в состоянии ни двигаться, ни говорить.              По прошествии времени, отношения Донена и Тэяна наладились в лучшую сторону. Старший принял тот факт, что Чхве является его братом, и предложил младшему переехать в свой дом. С доктором Паком отношения тоже стали гораздо лучше. Одним вечером, сидя дома, они пили вино, и Донен рассказал, что на самом деле произошло 20 лет назад. Тео очень долго извинялся перед Джиненом за свои резкие слова, на что Пак просто отмахнулся.       Сейчас Тэян является лучшим ординатором среди всех, даже если сам он этого не признает. Все хирурги желают работать с ним, но, так как сейчас идет его последний год ординатуры, в качестве специальности парень выбрал кардиоторакальную хирургию. Джонхан был вне себя от счастья, ведь и здесь он обыграл всех остальных.               – Этот парень хорош во всем, кроме отношений, – говорит Донен.        – Я же говорю, все больше и больше похож на тебя, – отвечает Хан.        – Да-да, хен, очень смешно. Порой я забываю, что ты у нас Чемпион Мира по гыгыгы.        – Донен-а, – слышится знакомый голос из прихожей – Ты уже не спишь? – с удивлением спрашивает Хенджин, который был одет в спортивные брюки и футболку.        – Ты что тут вообще делаешь? – с возмущением отвечает вопросом на вопрос Ким.        – А, да я был на пробежке и зашел на чашку кофе! – ответил Хван, подходя к кофейнику и наливая себе кофе – О, Джонхан-и, доброе утро!        – Очень хочу, но боюсь спросить, как часто ты так делаешь, – с тяжелым вздохом бормочет Донен.        – Хенджин, ты сегодня разве не работаешь? – спрашивает Юн.        – У меня сегодня прием в другой больнице. Шеф вчера ночью позвонил и сказал, что в Госпиталь Северанс поступил пациент, но он не перевозной, и они попросили меня приехать. У меня еще есть время, поэтому я здесь. Но я не надолго.        – Если что, вдруг ты не знал, но тебя здесь и не ждали, – складывая последние тарелки в посудомойку, прокомментировал Ким.        – Да, гостеприимством тебе не уступишь, – отпивая кофе с чашки, пробубнил Хенджин – Я, кстати, еще хотел обсудить вчерашние события. Просто не до конца разобрался. То есть твой паренек, – указывая на Донена, продолжил он – С которым ты стрессовал всю ночь, теперь работает в нашей больнице интерном, я правильно понимаю?        – Ах, не напоминай, пожалуйста, – Донен присел на стул за столешницей и зарылся лицом в свой локоть от стыда – Это было так неловко! Я предъявил ему за слежку, не разобравшись в ситуации! Кто так делает?        – Ты, – в один голос сказали парни.        – А твой предмет воздыхания a.k.a. чудик, – теперь Хенджин обращается к самому старшему – Который сделал трахеотомию ручкой на месте обрушения, теперь тоже работает в нашей больнице.        – Я вообще не понимаю, как такое могло произойти! Да еще и со мной! – отвечает Хан – Сколько прошло с того дня, как Хенвон ушел? 4 года? Черт, вы бы видели, каким сексуальным Сынчоль был в тот момент.        – Избавь нас от подробностей, – с гримасой на лице сказал Донен.        – Да, Хан-и, я уже боялся, что для тебя все потрачено, – с улыбкой говорит Хван.        – А что насчет тебя, умник? – резко поворачиваясь, спрашивает Ким – Разве не тебя вчера отшили? А, главное, кто? Интерн, черт возьми!        – Он сам себе виноват, между прочим! – отвечает младший – Этим он только разжег к себе бóльший интерес.        – Никогда бы не подумал, что такое для тебя вообще возможно, – говорит Донен – Мне для полного счастья не хватает только объявления еще одного родственника.        – Что? Ты кого-то еще ждешь? – Хенджин услышал, как закрылась входная дверь.        – Мой дом, очевидно, это проходной двор, – пробубнил Ким.        – Хен, привет! Ты уже проснулся? – из-за арки вылезает голова Сонхуна – О, Хенджин-хен, привет!        – А я шутка для тебя, молодой? – в шуточном упреке говорит Джонхан – Или у молодежи сейчас так принято – не считаться со старшими?        – Хен, я не заметил тебя, прости. И тебе доброе утро!        – Уже вернулся со смены? Ты рано, – все еще немного сонно говорит Донен.        – Да, я не надолго. Я только привез новых соседей. Ты, как обычно, не поздороваешься? – обращаясь к Киму, спрашивает Сонхун.        – Поздороваюсь и пойду спать дальше.        – О, новые приживалки? Как жаль, что мне неинтересно. Всем пока, – не дождавшись ответа, Юн сбросил вызов.        – Ну, а мне пора на работу, поэтому я тоже пойду. Заодно и посмотрю на новых соседей, – с ехидной улыбкой сказал Хван.        – Не тебе же с ними жить, – вставая со стула, сказал Донен.       Зайдя в прихожую, у обоих старших отвисли челюсти. Кого угодно ожидали увидеть, но не…        – Так, знакомьтесь, если вы еще не знаете друг друга. Это Ким Сону, Ян Чонин и Чон Джехен – наши новые интерны! А это – наши потрясающие доктора: заведующий отделением Пластической хирургии Хван Хенджин и заведующий отделением Общей хирургии Ким Донен! Первый здесь не живет, но вы будете видеть его очень часто. Вам даже может показаться, что у него нет своего дома, но это не так.        – Эй, так ты тоже знал, что Хенджин тут каждое утро ошивается? – спрашивает Донен у младшего, указывая пальцем то на одного парня, то на другого.        – Вероятно, теперь я буду приходить еще чаще, – с хитрым прищуром ответил Хван, смотря на рыжеволосого юношу, чьи щеки уже успели покрыться пунцовым оттенком.        – Только попробуй, – сказал Донен и ущипнул Хенджина за бок.        – Ай! Ладно-ладно, я ухожу! Удачи вам, ребятки, с этим занудой, – не успел Ким снять тапочек со своей ноги, как младший выбежал за дверь.        – Вот и славно, – обувая тапок обратно на ступню, Донен повернулся к парням, но глаза его неловко бегали по интерьеру, будто он впервые в своем же доме. И все из-за одного человека, который не спускал своих глаз со старшего. – Всем привет. Меня зовут Ким Донен, и я очень рад встречать вас в своем доме. Вы можете обращаться ко мне, как вам самим будет удобно, но только за пределами работы. Пожалуйста, не стесняйтесь и располагайтесь с комфортом. Сонхун покажет вам дом и ваши комнаты, а я прошу меня извинить. Я очень хочу спать.        – Хенджин-хен не ошибался, - тихо, чтобы только старший услышал, говорит Пак – Это и вправду общежитие.        – Ах, Сонхун-а, – жалобно завывая, произносит Ким. – У меня нет сил на подколы. Иди уже, тебе еще на работу возвращаться.       С этими словами Донен поднялся в свою комнату, зарылся под одеяло и достал телефон.       

Вы

Какого хрена сейчас было?!

      Главный засранец       Так это правда?       Я думал       Мне померещилось       

Вы

Я всегда знал, что Сонхун разбирается в людях

Но никогда бы не подумал, что он приведет сюда Джехена

      Главный засранец       И ЧОНИНА!!!!!!       

Вы

Так, этот рыжеволосый парень тот самый?

Я пожму ему руку сегодня

      Главный засранец       Ким Донен!       Ты!       Ужасный!       Человек!       Нельзя так играть на чувствах своего друга       

Вы

Ты серьезно?

Ты?

      Главный засранец       Я не могу сказать, что он мне нравится       Но и отрицать не буду       В общем, я не знаю       Все слишком быстро случилось       Ладно, я уехал, иди спать       

Вы

Хорошей работы, Хенджин-а

             Донен отложил телефон, но заснуть так и не получилось. В голове пролетали воспоминания всех событий вплоть до настоящего момента. Он никак не мог поверить в происходящее. Этого попросту не могло случиться. Особенно с ними четырьмя. Особенно в один день.                     

***

              – Итак, парни, здесь ваши комнаты, – говорит Сонхун, показывая интернам, где они будут жить – Здесь слева комнаты Джехена и Чонина, а здесь справа комната Сону. Оставьте свои вещи, и если вам нужно переодеться, то поторопитесь. Нам нужно вернуться в больницу.        Джехен зашел в свою комнату и начал осматриваться. Вся комната была в светлых тонах. Стены были окрашены в светлый беж, посреди комнаты напротив двери стояла просторная двуспальная кровать, постельное белье на которой было такого же оттенка, что и стены, а за ней находилось большое окно, сквозь которое падали утренние лучи солнца. По бокам от кровати стояли небольшие прикроватные тумбочки из светло-коричневого дерева, справа от двери стоял письменный стол из того же материала, а рядом в углу парень заметил кресло-мешок. С левой стороны Джехен увидел дверь, после открытия которой он увидел небольшой гардероб.       Закончив осмотр, Джехен поставил чемодан со своими вещами рядом с гардеробом, достал из него сменную одежду, переоделся и вышел из своей комнаты. Постучав в дверь к своему соседу и услышав положительный ответ, парень повернул ручку и вошел внутрь. Комната Яна была идентичной комнате Чона, только отзеркаленной.        – Ты закончил? – спросил Джехен.        – Да. А где Сону?        – Я здесь! Я готов! – вбегает блондин с улыбкой на лице.        – Вы закончили? Давайте спустимся вниз, я вам быстро покажу первый этаж, – сказал Сонхун.       Когда ребята подходили к лестнице, из комнаты Донена донесся крик:        – Твою мать!!!        – Не обращайте внимания, – махнул рукой Пак, пока они спускались по лестнице – Издержки возраста. Вы привыкните. Итак, справа находится гостиная, а рядом с ней библиотека. Если вам нужны какие-то материалы, статьи и прочее, то можете спокойно пользоваться. Чуть дальше лестницы находится общая ванная комната. Одна на первом этаже, одна на втором. Здесь находится кухня, – сказал Сонхун, проходя в указанную комнату – Можете пользоваться чем и когда угодно. Чуть дальше столовая, но мы очень редко ею пользуемся по понятным причинам.        – Парни, вы готовы? – в спешке спросил Донен – Жду вас в машине!        – Хен, но у тебя же выходной, – в замешательстве спрашивает Джехен. Старший от такого обращения покраснел, сам не понимая, почему.        – Срочный вызов. Сонхун-а, тебе не пришло уведомление?        – Черт, я оставил телефон в больнице, – ответил Пак, проверив все свои карманы.        – Поторопитесь! Ах, да, – на секунду остановился Ким, обращаясь к младшему – Так как я сегодня выходной, а Хенджин на приеме в другом центре, из-за чего ты на остаток дня бесхозный, будь добр присоединиться ко мне. Мне понадобится вся ваша помощь. Жду в машине!        – Хорошо, хен! – ответил Сонхун – Вы его слышали, так что, побыстрее. Терпением этот парень не отличается.       «Это я уже выяснил» - с ухмылкой проговорил Джехен в своей голове.              

***

       – Джонхан, подойди, пожалуйста, – Юн только сбросил вызов, как услышал голос Шефа.        – Что случилось, Джису?        – Это доктор Чхве Сынчоль. Сегодня его первый рабочий день в нашем центре. Можешь показать ему все и ввести его в курс дела? – все, что мог сейчас делать Джонхан, так это хлопать своими очаровательными глазками в течение нескольких секунд, оставляя доктора Хона без ответа – Доктор Юн?        – А? Да. Да, конечно, – очнулся от ступора Хан – Здравствуйте, меня зовут Юн Джонхан. Я заведую отделением Кардиоторакальной хирургии, – обратился он к Сынчолю, протягивая свою руку.        – Здравствуйте. А я заведующий Травматологическим отделением, – протянув руку в ответ, с улыбкой сказал Чхве.        – Ам… Да, пожалуй, отсюда и начнем, – Джонхан развернулся, чтобы скрыть свои пылающие от смущения щеки – Это комната отдыха для докторов. Ну, если конкретнее, для хирургов. Здесь есть холодильник, если вдруг вы приносите еду с собой. Только подписывайте контейнеры, а то я знаю некоего Хенджина… – Сынчоль усмехнулся от этих слов, а Джонхан немного смутился, затем продолжил, нервно потирая ладони – В общем, просто не забывайте подписывать. Здесь есть чай, кофе быстрорастворимый и в гранулах, кофейные зерна, кофемашина, кулер.       Пока Джонхан показывал и рассказывал обо всем, что находится в комнате отдыха, чуть ли не до состава ингредиентов каждого ланч-бокса в холодильнике, Сынчоль наблюдал за парнем. Его длинные черные волосы до плеч были идеально уложены. Этот маленький и аккуратный носик. Сынчолю до безумия хотелось ткнуть в него пальцем.        – Доктор Чхве? – размахивая ладонью и приводя коллегу в чувства, обращается к нему Джонхан.        – Что? Простите, задумался. Мы можем опустить формальности? Мне немного некомфортно, когда ко мне на «вы».        – Д-да, хорошо. Все в порядке. Я говорил, что в приемном отделении вы, – Хан остановился и неловко поправил себя – Ты уже был, как и в операционных, так что показывать их сейчас не имеет смысла, – повторил свои слова Юн, прежде чем получить уведомление на телефон – Это приемное. Надо бежать.              

***

       – Вы опоздали, – заполняя бумаги, обращается Джису к Сонхуну, который только что зашел в приемное отделение вместе с Доненом и другими интернами.        – Знаю, прошу прощения, мы застряли на переезде. Поезд стоял целую вечность, – складывая руки в извиняющемся жесте, отвечает Пак.        – Как вы сказали? Авария? – Кихо разговаривал с диспетчером по телефону.        – Я думал, что это не надолго. Им же нельзя просто стоять, – продолжил Сонхун.        – Это неважно. Вы пропустили обход, – откладывая бумаги, сказал доктор Хон.        – Это поезд виноват, – надув губы, пробормотал Пак.        – Так, пока все здесь – начал Джонхан – Прошу любить и жаловать – доктор Чхве Сынчоль. С сегодняшнего дня он заведует отделением Травматологии. Теперь приемное отделение под его главенством. Это доктор Ким Донен, заведующий Общей хирургией. Это Им Наен, акушер-гинеколог. Шефа хирургии вы уже знаете. Это наши лучшие ординаторы – Пак Сонхун, Чхве Тэян и Юн Кихо. А это… - повернувшись к трем интернам, замешкался Юн – Наши новые нарушители спокойствия. Прости, я еще не знаю их имен, но будем исправляться вместе.        – Пешеход? Два пешехода? – все доктора в приемном резко устремили свои взгляды на младшего, который все еще разговаривал с диспетчером – Два пешехода попали под поезд?        – Что?        – О, Боже!        – Они живы? – спрашивает Сынчоль.        – Ам… - неуверенно начал Кихо. – Две девушки попали под поезд по дороге в школу. Дети. Они совсем еще дети.        – Всем приготовиться! – скомандовал Доктор Чхве – Мы не знаем о тяжести повреждений, так что, на всякий случай, освободите две операционные и вызовите ортопеда и педиатра!        – Вызывайте Ли Феликса и Ли Сокмина! – сказал Джису.        – Они подъезжают!        – Доктор Ким, Доктор Юн – за мной. Остальные – подготовьте первую и вторую травмы, – сказал Сынчоль, прежде чем выбежать во двор.        – Тео, ты со мной, – надевая перчатки, сказал Джонхан.        – Сонхун, распредели интернов так, чтобы всем хватило помощи. Возьми с собой одного, остальных приставь к другим врачам, и ждите меня здесь, – скомандовал Донен.        – Да, хен!        – Что у нас здесь? – спрашивает доктор Чхве.        – Пак Ынбель, 15 лет. От удара ее отбросило на насыпь. 15 по шкале комы, давление 100/60. Правый бок – одна сплошная рана, – закончила докладывать состояние пациентки санитарка.        – Там короткий… путь… до школы. Я… каждый день там… хожу… через рельсы, – с тяжелым дыханием сказала Ынбель, пока доктор Юн проверял ее дыхательные функции, ритм и качество сердцебиения и зрачковые рефлексы, а доктор Ким осматривал девочку на повреждения – Я споткнулась. У меня нога… застряла между рельсами.        – Учащение ритма! Нам нужно проверить пульс в конечностях, – сказал Джонхан, пока в это время поъезжала вторая машина.        – Я споткнулась. У меня нога… застряла между рельсами. Вы видели вторую девушку? Она… с ней все в порядке? Она пыталась меня оттолкнуть…        – Тише, Ынбель, успокойся, все хорошо, – пытаясь успокоить девочку, сказал Ким.        – Кто-нибудь, подойдите, я не знаю, что делать! – крикнул в панике Джехен, который подбежал ко второй машине скорой помощи, чтобы принять вторую пациентку.       Донен хотел уже откликнуться и побежать к младшему, но почувствовал, как за рукав его кто-то схватил. Он обернулся и увидел пальцы Ынбель, которые сжимали рукав его халата изо всех возможных на данный момент сил. Ким заметил на руке девочки рисунок в виде сердца, а затем перевел взгляд и встретился с умоляющими, наполненными слезами, глазами.        – Все хорошо, Ынбель, не бойся. Мы о тебе позаботимся. О вас обеих, – с грустной, но успокаивающей улыбкой сказал Донен и после того, как девочка отпустила его, побежал к Джехену. – Что здесь?       Ким буквально впал в ступор, когда увидел пациентку, находящуюся без сознания, в ужасном состоянии: множественные синяки и переломы. Но больше всего его потрясло то, что правая нога девушки от колена и ниже была повернута на 180 градусов.        – Все в порядке, помоги Джонхану и Сынчолю, – обратился Донен к младшему – Везем во вторую травму срочно! И вызовите Ли Сокмина!

***

       – Два пакета крови! Проверьте тазовый бандаж и подготовьте пациентку к общей анестезии, – говорит Феликс.        – Как ее зовут? Родителям сообщили? – спрашивает Донен, нанося на раны девушки йодопирон.        – Кажется, она без документов, – отвечает Сонхун.        – В рюкзаке смотрел?        – Что тут у нас? – в травму зашел Сокмин.        – Ей нужна лапаротомия, одна нога практически оторвана, – отвечает Феликс.        – У нее сломана ключица, – дополняет Ким – А еще перелом таза и отрыв органов.        – Оцените внутренние травмы, а после я займусь тазом и конечностями, – сказал Сокмин.        – Зрачки реагируют, но нужна томография мозга, – после проверки рефлексов сказал Сонхун.        – Хорошо. Сону, – обращается к интерну Донен – Ты узнал имя?        – Нет, но здесь учебники за 9 класс, – отвечает интерн – Вероятно, ей около шестнадцати лет, – в этот момент девочка пришла в сознание и открыла глаза.        – Окей, а теперь тишина! – воскликнул Ким и наклонил свою голову рядом с губами пациентки.        – Ма…ма, – еле слышно прошептала девочка – Я хочу к маме, – Донен случайно перевел взгляд на ее руку, где заметил перевернутое сердце.        – Ким, я должен интубировать – сказал Феликс и приступил к процедуре.       Аналогичный рисунок Донен уже видел недавно, поэтому поспешил выйти из палаты. Парень снял свои перчатки и выбросил их в урну по пути в соседнюю травму.        – Хорошо, ты вовремя, – сказал Сынчоль – У нее сразу несколько сложных травм. Ей срочно нужен лаваж.        – Справа гемоторакс, нужно дренировать, – проинформировал Джонхан.        – Ынбель, – присев рядом с кушеткой, обратился к пациентке Донен.        – Вы ее видели? – спрашивает девочка у Кима – Другую девушку. Она жива?        – Ынбель, как ее зовут? – игнорируя вопрос школьницы, Донен задает свой.        – Я.. Я ее не знаю, – Ынбель отвернула голову от хирурга, а глазами начала бегать по потолку. Ким аккуратно прикоснулся к руке девушки и повернул ее, чтобы убедиться.        – У вас на руках одинаковые сердечки, – с улыбкой сказал парень – По-моему, вы знакомы.        – Ее зовут Хари.        – И вы были там вместе?        – Да.        – И ты не застряла между рельсами, верно? – в ответ Ынбель качает головой – Расскажи мне, что на самом деле произошло.        – Мы просто хотели быть вместе, – со слезами в глазах начала девочка, после слов которой Джонхан, Сынчоль и Джехен обратили свой взгляд на пациентку – Живыми или мертвыми.              

***

       – Но вам всего 15! И вы хотите умереть? – наклеивая последний пластырь, спросил Донен.        – Все немного сложнее – отвечает Ынбель.        – Вы бросились под поезд, – говорит Джехен.        – Мы никогда не думали о самоубийстве, просто…        – Вот что, Ынбель. Я расскажу тебе кое-что личное, ладно? – не дав договорить девушке, сказал Ким – Мне нравятся мужчины, и я в них влюбляюсь. И для меня это очень-очень важно. – Джехен не мог отвести взгляд от потрясающего парня перед собой. Донен смотрел с такой нежностью на школьницу, что у младшего сердце забилось быстрее от его последних слов. – Теперь могу я задать тебе личный вопрос? – дождавшись, когда Ынбель кивнет, он продолжил с улыбкой – Тебе нравятся девочки? Тебе нравится Хари?        – Я люблю ее, – с ответной улыбкой сказала девушка.        – Что же вас туда понесло? – с печальным взглядом спросил Донен.        – Дело не в том, что мы хотели умереть, - сделав не большую паузу и вдохнув воздуха в легкие, продолжила Ынбель – Просто… Только так мы могли остаться вместе навсегда, понимаете?        – Нет, – качая головой, сказал Джонхан – Нет, это не единственный выход. Самоубийством ничего не решить.        – Мои родители! – скривившись от боли, вскликнула школьница – Они меня отсылают. В лагерь, – Джонхан и Сынчоль подошли ближе к девушке – За тобой приезжают посреди ночи и увозят в это место. Там тебя меняют, – Ынбель больше не смогла сдерживать слез – Они изменят мои чувства к Хари!        – Нет, – пытаясь успокоить девушку, сказал Сынчоль – Нет, этого не случится. Такое никогда не срабатывает.        – И твои родители согласны на это? – спрашивает Тэян, прибирая все инструменты.        – Пожалуйста, – чуть приподнимаясь, Ынбель берется за рукав Донена - Пожалуйста, не звоните им, не говорите, что я… Я здесь только из-за них. Пожалуйста, не звоните им, – горькое замешательство на лицах всех врачей в палате невозможно было перекрыть другими эмоциями.        – Но Хари – хорошая девочка, она никогда не прогуливает школу. Как она оказалась на железной дороге, я не понимаю.        – У нее серьезные травмы, и ее надо оперировать, – обращаясь к отцу Хари, говорит Сонхун – Нужно ваше согласие.        – Да. Конечно, – не отрывая печального взгляда от своей дочери, которую с трудом можно узнать, отвечает мужчина – Но… Она жива? Она в сознании? Говорить может?        – Нет, она без сознания. Но она звала маму.        – Ее мать умерла, – вытирая слезы, покатившиеся из глаз, сказал отец Хари.        – Пожалуйста, подпишите согласие.        – Извините, – женщина остановила Джонхана, который вышел из палаты второй школьницы – Мы ищем нашу дочь, Пак Ынбель. Вы можете позвать врача?        – Я сам врач, – отвечает Юн – Я один из тех, кто лечит вашу дочь.        – Где она? Мы хотим ее видеть!        – Нам сказали, что она попала под поезд! – сказал отец Ынбель.        – Да…        – Под поезд? – перебивая Джонхана, влез в разговор отец Хари – Кажется, наши дочери были на путях вместе.        – Ынбель была с вашей дочерью? – с призрением в глазах спросила мать девушки – Как ее зовут?        – Хари, – с беспокойством сказал мужчина, протягивая свою руку – Меня зовут Дахир.        – Держите свою девку подальше от нашей дочери! – закричала женщина.                     

***

       – Мы с Хари писали друг другу записки. Знаете, такие, которые складывают по-всякому. И я их берегла все до единой в коробке под кроватью, чтобы перечитывать, когда мне плохо.        – Плохо? – улыбка Тео сменилась на непонимающий взгляд        – В школе иногда… – Ынбель вздохнула, затем продолжила – Люди придурки. Им нравится нас дразнить, швыряться чем-нибудь, – врачи переглянулись между собой – В общем, недавно прихожу я домой, а у меня в комнате сидит мама. Она нашла мою коробку и сожгла в камине все записки.        – Родители Ынбель хотят ее увидеть, – в палату зашел Сону, неловко опустив взгляд – И поговорить с врачами.        – Они здесь?! – с явным страхом в глазах спросила девушка.        – Скажи им, что Ынбель уже наверху, – ответил Донен – Пусть дождутся конца операции.        – Вы так говорите, как будто Хари какая-то оторва, – обращался к матери Ынбель Дахир.        – Да, она воспользовалась нашей дочерью. Ынбель еще мала, чтобы понять!        – О чем вы говорите?        – Вы не знаете? – с усмешкой спросила женщина – Они думают, что любят друг друга и хотят пожениться, когда вырастут!        – Что?        – Дорогая, там врачи, – прервал разговор отец Ынбель.        – У Ынбель много переломов. Левая нога перебита сразу в двух местах, и ее необходимо срочно оперировать, – начал Сынчоль.        – Еще, к сожалению, – продолжил Донен – нам придется вскрыть ей живот, чтобы найти источник кровотечения.        – В легких тоже кровь, и мы поставили дренажную трубку. К счастью, ситуация под контролем, – закончил Джонхан.        – Ее уже повезли на операцию, о результатах мы сообщим вам позже, – подытожил Тэян, прежде чем все пятеро развернулись, чтобы уйти.       Женщина не могла найти себе место от злости и направилась прямиком в сторону Дахира.        – Бора, прошу, успокойся, – пытаясь остановить свою жену, сказал мужчина.        – Заткнись! Закрой свой дурацкий рот! – начала кричать Бора на своего мужа – Если бы ты промолчал, Ынбель была бы уже в лагере! Зачем ты ей рассказал, не мог удержаться?!        – Не волнуйся, – сказал Тео Донену, заметив его негодование на лице.        – Донен, не надо! – кричал Джонхан в след развернувшемуся другу, который шел в направлении женщины – Что ты делаешь?        – Простите, – обратился Ким к Боре – Но, по-моему, вы не понимаете, что это за место. Вы хотите помочь, но эти лагеря ужасны. Ваша дочь не получит там поддержки. Я понимаю, вы о ней беспокоитесь…        – Беспокоимся? – перебила женщина – Мы ее любим! Она наш ребенок. Наш! Так что, прошу. Вас это не касается!        – Вообще-то она шагнула под поезд, чтобы не ехать в лагерь, – все еще настаивал Донен – Ей страшно!        – Прекратим этот разговор! Советы по воспитанию давайте невеждам, – указывая на Дахира, сказала женщина – У вас нет права говорить о том, что не касается лечения моей дочери!        – Она права, что боится, – в этот раз Донен обращается к отцу Ынбель – Эти заведения опасны. Там ее сломают, загубят психику и душу. Это фактически насилие над ребенком.        – Доктор Ким! – позвал Сынчоль.        – Вы забываетесь! – воскликнула Бора – У вас здесь единственная забота – то здоровье моей дочери! Вы должны ей помочь, не более! Так что, либо заткнитесь и делайте свою работу, либо я от вас избавлюсь!       Донен окинул презренным взглядом женщину, безнадежно вздохнул, глядя на отца Ынбель, развернулся и двинулся в сторону своих коллег.        – Куда это вы собрались?! – никак не унималась женщина.        – Как вы и сказали – не оборачиваясь, ответил Ким – Мне нужно помочь вашей дочери.       Хоть Джехен не так давно знает старшего, в этот момент он понял:       

«Я влюбился в потрясающего мужчину».

             

***

              – Эта женщина издевается над собственным ребенком, – говорит Донен, находясь в операционной – А про мужа вообще ни слова! Он тюфяк.        – Девочке просто не на кого опереться, – сказал Сынчоль.        – И откуда только такие берутся? – задает вопрос Тео, помогающий держать инструменты – Почему люди так себя ведут?        – Доктор Чхве? – спросил Джонхан, глядя в непонимающие глаза напротив.        – Что? Почему ты спрашиваешь меня?        – Ну, ты выглядишь как задира, – с усмешкой ответил Юн.        – Но это не значит, что я такой! – с возмущением сказал Чхве – Не надо сваливать на меня свои детские обиды.        – О, нет, – помотал головой Джонхан – Никто в школе не обижал Юн Джонхана.        – Серьезно? – спросил Тео.        – Я был легкой мишенью, – продолжил Юн – я был не похож на других мальчиков, и мне пришлось давать отпор таким, как Сынчоль, – усмехнулся длинноволосый – Шунт, пожалуйста.        – Боже, хен, ты даже сейчас это делаешь, – качая головой, сказал Донен.        – И знаете, что, – не обращая внимания на младшего, говорит Джонхан – после первого удара все задиры валятся, как домино.        – Так, ты тоже был задирой, сонбэ? – спрашивает Тео.        – Что? Нет, я защищался!        – Люди вроде вас называли меня отростком, – сказал самый младший – Потому что я всегда был младше. И меньше. И умнее. А шепелявость – для вас это была настоящая потеха! Так что, меня звали отрофток Цфе.        – Это даже мило, – сказал Сынчоль, немного смеясь.        – Нисколько! – продолжил Тэян – Особенно, когда я умолял не снимать с меня штаны посреди школьного двора. Только задумайтесь, с меня сняли штаны на глазах у толпы народа! Или когда я звал на помощь, сидя в запертой кладовке, пока меня не нашла полиция на следующий день. Сказать вам, почему задиры задирают? Потому что могут. Может, над ними издеваются дома, или это просто самозащита. Но истинная причина в том, что люди вроде меня или этой девочки одиноки, малы и беззащитны. Издевательство над ними – единственная радость в их печальной, никчемной жизни, – тишина заполнила операционную, а хирурги стали кидать грустные взгляды друг на друга, пока младший не обернулся – Но я не про вас, ребята. Вы классные. Теперь.              

***

       – Скажи, что у нас есть хорошие новости, – выходя из послеоперационной палаты вместе с Сынчолем, обращается Донен к своему другу.        – Сонхун сказал, что Хари еще держится, – отвечает Джонхан.        – Ну, хоть что-то, – с облегчением выдыхает Донен – А еще, возможно, Ынбель не поедет в этот лагерь. Я кое-куда позво…        – Кто это сделал?! – с криками появилась Бора – Кто из вас натравил на меня органы опеки?! Это шутка? Вы так развлекаетесь? Если я хочу отправить своего ребенка в чудесный лагерь к доброму пастору, у меня есть на это законное право! И вас это не касается! – подходя ближе к докторам, женщина направляется в сторону Джонхана – Вам понятно?! Держитесь подальше от моей девочки и перестаньте забивать ей голову своей бездуховной чушью! – все сильнее сокращая дистанцию, кричала мать Ынбель – Вы мне противны! Вы омерзительны!       Джонхан не выдержал такого напора и со скоростью света, просто рефлекторно, дал женщине пощечину. Прошло несколько секунд, прежде чем парень осознал, что он натворил.        – Боже, прошу прощения! – наклонился Юн, чтобы проверить Бору – С вами все в порядке? Я правда не хотел.       В этот момент Бора увидела на стойке, за которой сидели медсестры, ножницы. Быстро взяв их в руки, она развернулась и замахнулась на парня, оставив на его шее неглубокий порез. Донен подбежал, чтобы удержать женщину, а Сынчоль подбежал к Хану, чтобы проверить его состояние.        – Ты в порядке? – обеспокоенно спросил Чхве, а Джонхан качнул головой – Дай посмотрю.        – Бора! – на крики прибежал отец Ынбель – Что здесь происходит?        – Этот чокнутый меня ударил! Советую нанять адвоката, я подам на тебя в суд, урод! Пошли отсюда! – схватив своего мужа за руку, Бора ушла в палату к дочери.        – Это так стремно! – сидя на кушетке, пока Сынчоль обрабатывал его рану, говорил Джонхан – Я даже не понял, что произошло. Чем ближе было ее лицо, тем сильнее я терялся. А потом бац, и я очнулся.        – Ты был хорош, – с улыбкой говорит старший, наклеивая пластырь – Вот и все. Готово.        – Спасибо тебе. Но я терпеть не могу насилие. В школе я просто защищался, но я не сторонник кулачных отношений, – печально вздохнув, сказал Юн с опущенной головой – Я не должен был бить эту женщину. Даже если она этого заслуживает. Я просто…       Не успел Хан договорить, как почувствовал чужие губы поверх своих. Поцелуй не был настойчивым, больше успокаивающим. Сынчоль мягко обволакивал уста парня, целуя сначала верхнюю губу, затем нижнюю. Джонхан не мог прийти в себя первые пять секунд, но все же поцеловал старшего в ответ. Спустя пару секунд старший отстранился.        – Все хорошо, – сказал Чхве, переводя дыхание – Просто не думай об этом.       Затем старший встал и вышел, оставив Юна тонуть в собственных мыслях.              

***

              – У Ынбель тяжелые травмы, но операция прошла лучше, чем ожидалось – проходя по коридору к палате, Сынчоль разговаривал с отцом девочки.        – Слава Богу! Бора велела у вас спросить. Вы не знаете, когда Ынбель можно будет выписать? – остановившись рядом с палатой, в которой лежала Хари, спросил мужчина – По-моему, она договаривается с лагерем, чтобы нашу дочь смогли забрать отсюда.        – Я не понимаю! – внимание мужчин привлек Дахир, разговаривающий с Сонхуном.        – На операции возникли осложнения, – поясняет Сонхун – Хари потеряла много крови, и какое-то время ее давление было очень низким. О нарушениях мы узнаем, только когда она очнется.        – То есть, она может не очнуться. Вы это хотите сказать?        – Простите, – обращается отец Ынбель к Сынчолю – Его дочь умрет?        – Я не могу обсуждать это с вами.        – Не может этого быть, – руки Дахира тряслись от страха за свою дочь, пока отец Ынбель подходил ближе к нему – Мы хотели дать ей будущее. Мы переехали сюда, когда Хари было 8. Два года спустя умерла моя жена. Вся родня говорила: «Дахир, ты не можешь растить дочь один!». Может, они были правы? Что я знаю о взрослении девочки?        – Я знаю одно, – влезая в разговор, откликнулся отец Ынбель – Это трудно.       Дахир медленно повернулся, а затем подошел к мужчине, и они вместе присели на скамью, стоявшую в коридоре возле палаты.        – Она со мной не откровенничает, – начал разговор отец Хари – Но это не удивительно. У нас не принято говорить о таких вещах. Но ее мама знала бы, что сказать. Она всегда знала, – после небольшой паузы он продолжил – Мы переехали, чтобы дать Хари будущее, а теперь вот, что произошло.        – У вас есть фотография? – задает вопрос мужчина        – Простите?        – У вас есть фотография вашей дочери? Вот, – взяв в руки телефон, мужчина открыл фотографию своей дочери – Это Ынбель. Из-за дыхательной трубки этого не скажешь, но у нее чудесная улыбка.        – Вот, – теперь Дахир показывает фотографию, на которой Хари вместе с Ынбель – Это моя дочь Хари. Фотография прошлогодняя. Я сфотографировал их около школы после игры. Раньше я не задумывался, но, по-моему, это ваша дочь.        – Они выглядят очень счастливыми, – с улыбкой произнес мужчина – Кажется, мы так и не познакомились. Меня зовут Шинсок.        – Дахир, – мужчины с улыбками пожали друг другу руки.       Когда Джонхан пришел в себя, он решил еще раз извиниться перед матерью Ынбель, поэтому направлялся к ее палате. Около палаты он заметил Шинсока.        – Ынбель все еще на рентгене? – задает вопрос Юн.        – Да, ее забрал доктор Ким.        – У вас хватило наглости сюда явиться?! – из палаты выбежала Бора, заметив доктора.        – Бора, пожалуйста, – пытался успокоить свою жену мужчина.        – Госпожа Пак, я хотел бы еще раз извиниться, – начал Хан – я вел себя неприемлемо.        – Как подумаю, что я позволила вам лечить мою дочь.        – Бора.        – Я подаю в суд на вас и на эту чертову больницу!        – Заткнись, Бора! – не выдержал Шинсок, чем ошарашил собственную жену – Никто не будет подавать в суд! Единственный, кто должен извиняться – это ты! Сегодня мы едва не потеряли ребенка! Она чуть не погибла! Мы не отправим Ынбель в лагерь. Мы это прекращаем, слышишь? Это конец.        – Шинсок, о чем ты?        – Мы это прекращаем! Или я уйду и заберу с собой дочь, и ты никогда ее не увидишь! Мне плевать, что ей нравятся девочки. Мне важно, чтобы ее любили, и чтобы она была счастлива. И тебя должно заботить только это! Что с тобой не так?!       Весь этот разговор услышала Ынбель, которую в этот момент Донен привез обратно в палату. Девочка улыбалась так ярко и благодарно своему отцу, получив такую же счастливую улыбку от родителя.        – Мы остановили кровотечение, и сейчас ее состояние стабильно, – проинформировал Дахира Сонхун – Я решил вас позвать, потому что Хари очнулась.        – Все хорошо. Все в порядке, – успокаивал мужчина свою дочь, пока та пыталась что-то сказать – Я с тобой, доченька. Ты в порядке. У Ынбель тоже все хорошо. Не пытайся говорить. Не нужно. Я кое-что принес, – Дахир достал из кармана лист бумаги, сложенный в форме сердца – Ынбель попросила прочитать тебе, когда ты очнешься. «Моя чудесная красавица Хари». А она мне нравится, – с улыбкой сказал мужчина.       Когда Джонхан сидел за столом в комнате отдыха после всего случившегося, Сынчоль прошел внутрь и сел напротив него.        – В детстве я был полным.        – Что, прости? – Хан немного не понимал, почему и о чем говорит старший, но внимательно слушал каждое слово.        – Я был не просто полным, а прям слишком, – продолжил Чхве – Вообще, меня это не беспокоило где-то до средней школы, а потом всем это стало небезразлично. В основном, по дурости. Ну, знаешь, клички, розыгрыши. Однажды, меня запихнули в небольшой шкафчик, и я там застрял. Это было паршиво. Натуральный ад. И вот летом после окончания средней школы я стал повсюду гонять на велосипеде. С утра до ночи буквально, пока зад не отвалится. Пришла осень, и меня никто не узнал. Тогда мой характер стал жестче.       После этих слов Сынчоль встал и ушел. Опять.              

***

       – Ты серьезно ударил по лицу гомофобку? – с бутылкой пива в руке и ошарашенным взглядом спрашивает Хенджин.       Вечером после тяжелого рабочего дня все ребята решили устроить новоселье для новых соседей. И вот, сидя в просторной гостиной все вместе, они выпивали и веселились.        – Ага, за что в ответ тоже получил, – сделав глоток из своей бутылки, ответил Джонхан.        – Сонбэ, я, конечно, этого не видел, но уверен, что вы выглядели очень круто! – обращаясь к старшему, говорит Сону.       В этой комнате только слепой мог бы не заметить этот до жути очевидный треугольник: Сонхун смотрит на Сону так, будто он его последний глоток воздуха, а Сону, в свою очередь, смотрит на Джонхана так, будто он последний мужчина на Земле.        – Да, если бы вы еще видели, как он «круто» извиняется, – усмехнулся Донен.        – У нас сегодня вечер «Утопи самого старшего»? – возмущенно спрашивает Юн, прежде чем украдкой взглянуть на своего брата, который не обращал на старшего никакого внимания.        – Это вы еще не знаете о главном событии дня нашего дорогого и уважаемого хена, – с хитрой улыбкой говорит Сонхун.        – Эй, ты, мелочь! – Хан кинул в младшего крышку от бутылки – Иди сюда!        – А что? Что случилось? – с большим удивлением спрашивают Хенджин и Донен.        – Как я вообще мог что-то пропустить? – задумавшись, произносит Ким – Я же весь день с тобой был!        – Да ничего особенного не произошло, не слушайте его, – усаживаясь обратно и замахиваясь рукой на Сонхуна, говорит Джонхан.        – Ага, как же, – все еще хитро улыбаясь, говорит Пак.        – Ну же, хен! – говорит Тео – Нам всем интересно.       Джонхан смотрел на всех присутствующих, которые также в ответ смотрели на старшего в ожидании истории. Юн не смог долго выдерживать напор такого большого количества глаз и сдался. Когда Джонхан закончил пересказ своего главного события дня, большинство ребят сидели с лицами «ну нифига себе». Хенджин пытался не пищать, Донен корил себя за то, что не пришел в перевязочную раньше, а Сонхун все еще хитро улыбался, но его взгляд упал на юношу, единственного, кто сидел с грустным выражением лица, и улыбка Пака улетучилась вмиг сама собой.        – Офигеть можно! – воскликнул Хван – И это ты называешь «ничего особенного»? ТЫ? Сонхун, а ты вообще как узнал об этом?        – А… – уже без особой уверенности продолжает Пак – Да я просто мимо проходил, а у них дверь была открыта.        – Жизнь его ничему не учит, – сказал Донен, на что старший просто закатил глаза.       По окончанию вечера, когда Джонхан уже уехал домой, Кихо с Тео ушли к себе в комнату, а Сонхун потащил на себе напившегося Сону, четверо парней решили прибрать беспорядок, оставшийся после вечеринки. Пока Джэхен и Донен приводили в порядок кухню, Хенджин и Чонин убирали гостиную.        – Сонбэ, почему вы остались? – первый нарушает неловкое молчание Ян – Мы бы и так справились.        – И упустить возможность подольше провести время с тобой? – с ухмылкой отвечает вопросом на вопрос Хван – Нет, спасибо. Я уже потерял сегодняшний день, – выкидывая последнюю пустую упаковку из-под снэков, он поднимает свой взгляд на парня, который большими удивленными глазами смотрел в ответ.        – Зачем вы это делаете? – спрашивает младший – Явно не из симпатии, так почему?        – А что если из симпатии? – Хенджин подходит все ближе и замечает, как трясутся руки у юноши. – Что тогда ты будешь делать? – он остановился в полушаге от рыжеволосого, коснулся двумя пальцами его подбородка, приподняв его вверх, чтобы заглянуть ему в глаза. – Знаешь, со вчерашнего дня, когда я впервые тебя увидел, твои глаза преследовали меня в моей же голове. Я не мог сам себе объяснить, что происходит с моими чувствами. «Любовь с первого взгляда? Бред» - вот о чем я думал последние два дня. Но сегодня утром, когда я увидел тебя на пороге этого дома, мое сердце бешено забилось, и тогда я начал думать. Я думал весь день, пока находился в другой больнице: «Вот бы сейчас заглянуть в эти прекрасные лисьи глаза. Хотя бы на секунду». И меня осенило. Я что-то к тебе чувствую, – Чонин находился на грани между реальностью и сном. Парень, чья улыбка запала в сердце с первой же секунды, сейчас говорит такие вещи. И кому? Чонину? Он просто не мог в это поверить. – Я не могу сказать точно симпатия ли это, либо же просто влечение, но я прошу тебя, не избегай меня, пожалуйста. Я хочу узнать тебя поближе и дать тебе узнать меня. Возможно, время покажет, что из этого может выйти, – Хван медленно убрал свою руку от чужого лица, взял пакет с мусором и направился на выход – Здесь уже чисто. Мусор я выкину по дороге, а ты иди спать. И давай опустим все формальности. Думаю, мы уже достаточно знакомы для этого.       Чонин все еще стоял посреди комнаты, не в состоянии двигаться после всего услышанного. «Если он узнает меня поближе, захочет ли он быть со мной? Не погаснет ли его интерес?». Через несколько минут парень прогнал все пугающие его вопросы из головы и отправился спать.        – Хен! Ну где же справедливость в этом мире? – опьяненный то ли от пива, то ли от разочарования, хнычет Сону в плечо Сонхуна, сидя вместе с ним на кровати – Почему же мне все время не везет в любви? Когда же я уже научусь выбирать правильных парней? Я, конечно, изначально знал, что Джонхан-хен мне не по зубам, но в глубине души надеялся и мечтал. Понимаешь, хен, – уже положив голову на плечо старшего, который слушал очень внимательно, продолжил парень – Сонбэ такой красивый. В него просто невозможно не влюбиться! Он такой умный и смешной. А я всего лишь глупый ребенок, – грустно надув губы сказал Сону.        – Послушай, – сказал старший, обхватив лицо младшего обеими ладонями – Джонхан-хен и вправду замечательный человек. Он очень умный, как ты и сказал, и очень добрый человек. Но ты ничем не хуже. Ты самый светлый лучик солнца на этой планете, самый добрый и отзывчивый человек, которого я когда-либо встречал. Ты запоминаешь всю информацию, прочитав всего лишь один раз материал, потому что у тебя фотографическая память, поэтому не смей больше говорить о том, что ты глупый. Это не так. Ты – особенный человек. А для особенного человека нужна такая же особенная половинка. Просто твое время еще не пришло. Просто подожди, и все будет хорошо, – Сонхун взъерошил волосы младшего и убрал свои руки.        – Я до сих пор не понимаю, почему тебя называют Ледяным Принцем, хен, – с улыбкой сказал младший – Ты очень даже теплый. В любом случае, спасибо за поддержку! – Сону очень резко обнял старшего за плечи, из-за чего они приняли лежачее положение.       У Сонхуна сердце чуть не остановилось. Он медленно и неуверенно положил свои руки на талию младшего, слушая его размеренное дыхание. Пак не мог поверить в происходящее. Он сейчас лежит в одной постели с человеком, который одурманил всего его мысли и разум одним своим появлением. То есть, это не его пьяный бред. Это реальность.        – Спасибо, хен – с улыбкой поблагодарил Сону старшего еще раз, затем поцеловал в щеку.       Ну все. Конечная.        – Кстати, – опять подает голос младший – Ким Донен мой старший брат.        – Что?! – очухался от своих мыслей Сонхун, но ответа не получил, так как младший уже погрузился в глубокий сон.        – Хен, иди спать. Я сам закончу, – говорит Джехен – Ты должен был отдыхать сегодня, но пришлось ехать на работу. Так что, иди отдыхать сейчас.        – Со мной все в порядке, – отвечает Донен – С чего вдруг такая забота?        – Элементарная вежливость и уважение у нас под запретом? – с усмешкой спросил младший – Или может… тебе неловко?        – Что? С чего вдруг? Вовсе нет! – быстро отвернувшись от младшего в поисках тряпки, сказал Ким – Да где же тряпка, черт возьми!        – Прямо перед тобой, – Джехен подходит ближе, умиляясь со старшего, и указывает на ткань, которая лежала в паре сантиметров от руки Донена. Сам Ким неловко закусил губу от своего глупого поведения и уже хотел взять ту самую ткань в руки, как почувствовал, что его запястья перехватили чужие ладони – Послушай, хен, я не хочу, чтобы между нами царила такая атмосфера, поэтому давай все проясним, хорошо?        – Хорошо, – младший потянул старшего за собой, и они уселись на стулья за островком друг напротив друга.        – Мы с тобой переспали, и это факт. От этого ты никуда не спрячешься. Но хен, лично для меня та ночь не была обычным перепихоном. Я действительно надеялся встретить тебя еще хотя бы раз в своей жизни. Я не знаю, что насчет тебя, но для меня это было незабываемо. Вчера, когда ты зашел в палату к Кан Рине, я чуть ли от радости не запрыгал, только вот забыл, как дышать, – нежно потирая ладони Донена своими, с глупой улыбкой на лице продолжил говорить Чон – А сегодня я уже живу с тобой под одной крышей, представляешь? Я не мог найти себе места от счастья. Когда сегодня ты поставил на место эту истеричку, я подумал, что ты невероятно сексуален.        – Ты вроде хотел избавиться от неловкости, а не класть ее в тарелку большими порциями, – щеки Кима мгновенно покраснели от слов младшего, а Джехен только усмехнулся.        – За последние два дня я рассмотрел тебя с разных сторон. Ты можешь быть властным, но еще и чутким; грозным, но добрым; умным, но сексуальным; неловким, но милым. И я все думал, как столько качеств могут помещаться в одном человеке? И я не уверен, что пойму это даже спустя 10 лет. Я буду задавать себе этот вопрос каждый день, поскольку уверен, что ты будешь открываться для меня с новой стороны все чаще. Сейчас я открыто и искренне заявляю тебе о своей симпатии. Ты мне очень нравишься, хен. Я не настаиваю на взаимности. Пока что. Я дам тебе столько времени, сколько тебе будет необходимо, чтобы принять меня. Я вижу твои сомнения, поэтому не хочу торопиться. Но также я вижу твое смущение рядом со мной, и это явно не из-за той ночи. Поэтому, хен, будь добр, не отказывайся от моей помощи, и иди спать. Я закончу здесь сам.        – Откуда же ты такой взялся? – с улыбкой спрашивает Донен – Эй, почему ты сейчас выглядишь так, будто ты здесь старший? Ты действительно хорош в речах.        – И не только в них, – поднимая одну бровь, младший оставляет поцелуй на руке Кима.        – Молодой человек!        – Иди спать, хен, – младший отпустил руки Донена и поднялся со стула, чтобы закончить уборку.        – Спокойной ночи, – уходя, с улыбкой сказал Ким.        – И тебе.              «Я хочу, чтобы вы пригляделись к телу, что перед вами. В нем нет ничего особенного. Тело как тело. Тогда почему вы здесь? В чем разница? Что изменилось? Я вам отвечу.       Вы. Изменились Вы».               – Доктор Бан, добро пожаловать в Медицинский центр Асан! Надеюсь на долгое сотрудничество!        – Спасибо, Шеф! Взаимно.