Bring me out (Выведи меня отсюда)

      Шатен быстро идёт по коридору, направляясь в кухню. Проходя мимо зала, он замечает, что братья, а именно Коул и Джей, по-прежнему играют и не могут оторвать своих задниц от мягкого дивана. Ния и Зейн уже вовсю их упрашивают идти спать, а у тех будто заело «Сейчас-сейчас», «Ещё минутку!». Усмехнувшись, мастер огня не стал долго задерживаться у входа в зал и направился к кухне.       Электрический чайник наполнился водой, Смит подключил его к электричеству и стал ждать, когда вода закипит. Не теряя ни секунды времени, парень открыл дверцы навесного шкафчика, в поисках чая. В голове щёлкает идея, когда пакетик чая выудили из картонной коробки. Кай возвращает его на место и, закрыв шкафчик, идёт к холодильнику.       Стеклянная банка, чуть больше половины наполненная малиновым вареньем, уже была открыта и не закупорена. На перекус парни решили полакомиться тостами с малиновой прослойкой и заодно доесть утренние оладьи.       Две чайные ложки киловато-сладкого варенья с видными семечками отправились в кружку нежно-зелёного цвета, несколько листиков мяты для аромата и всё это заливается кипятком из чайника.       Кай положил ложку в рот, блаженно прикрыв глаза. Этот вкус свежесобранной и сразу законсервированной малины не сравнится ни с чем. Сладкий, отдающий кислинкой вкус малинового варенья возвращает в детство. В то самое время, когда мама стоя у горячей плиты даёт тебе в руку ещё горячее, но уже слегка остывшее лакомство на деревянной ложечке. Ты дуешь на неё и, отправив в рот, приятно мычишь от невероятного вкуса.       Вкус варенья практически не отличается от того, что в детстве готовила мама. Может даже, потому что несколько месяцев назад, приехав в гости к родителям, Ния вместе с мамой готовили варенье и девушка узнала кое-какие её секреты. Или, может, потому что сам Смит так хорошо научился его готовить, что теперь готовя его уже вместе с любимой сестрой, оно получилось таким вкусным?       Да-уж, это стоило того, даже если открыли его буквально через два месяца после закрытия, хотя все расчитывали, что это будет зимой. Одной банки меньше, одной больше.       По дороге в комнату младшего на Кая нахлынули воспоминания. Вот он стоит на кухне, быстро, но аккуратно наливает в подставленную Нией банку горячее варенье. Вот они сидят за столом, пробуя то, что получилось. А вот он сам заболел и лежит с температурой и мокрым полотенцем на лбу. Семилетняя сестрёнка заходит в комнату с большой чашкой в своих маленьких ручках. Мама всегда говорит, что малиновое варенье обладает противовоспалительным и жаропонижающим действием, поэтому постоянно использует его во время заболеваний.       Вдохнув мятный со сладкими нотками аромат напитка, Кай невольно вспомнил, как Ллойд будучи ещё совсем маленьким, укутавшись в плед, с удовольствием пил малиновый чай с мятой, после долгой беготни под дождём. Улыбнувшись столь тёплым воспоминаниям, Смит открывает дверь комнаты.       — Ллойд, знаешь, что я вспомнил…?       Парень так и застыл в дверном проёме, смотря на младшего уже спящего брата. На лице появилась горькая улыбка.       «Не успел…»       Ллойд уснул в слегка смешной и отнюдь неудобной позе. Ноги свисают с кровати, а голова лежит на подушке, что почти полностью закрывает его лицо. Закутанный в плед и тихо сопящий в подушку, он выглядит слишком милым и таким забавным, каким его не видел никто из граждан Ниндзяго, даже самые верные фанаты не могут лицезреть столь милую картину.       Таким его видит только его семья.       Молодой ниндзя оставил кружку на столе, а сам подошёл ближе к кровати.       — Ребёнок, — усмехается Кай, приподняв ноги юноши и опуская их на кровать. Стараясь не разбудить, Смит аккуратно повернул голову младшего так, чтобы он мог нормально дышать. Непонятно как Монтгомери уснул, уткнувшись носом в подушку, наверное, от сильной усталости не заметил. Ллойд что-то невнятно пробормотал, слегка нахмурив брови, и опять повернулся на бок, не захотел лежать на спине. Кай тихо засмеялся.       «Упрямый, даже когда спит.»       — Замёрз бедный, — тихо произнёс свои мысли вслух Кай и натянул плед повыше, укрывая дрожащие плечи младшего. Решив всё же не будить мальца, шатен уселся на рядом стоящий стул и, подперев рукой подбородок, погрузился в собственные мысли.

***

      Резко распахнув глаза, юноша подорвался с места, подскочив на кровати. Холодный пот крупными каплями стекает со лба Монтгомери. Трудно и глубоко дыша, он бегает глазами по тёмному помещению, от открытого окна к стене, от стены к шкафу. Потолок, стена, кровать, подоконник. Ллойд зарывается пальцами в волосы, привести в норму дыхание не получается. Парня всего трясёт, будто его окатили ледяной водой.       — Ч-что... эт.. это было? — охрипший тихий голос дрожит, а из-за мёртвой тишины отдаётся эхом в ушах.       Он жив?! Это был сон? Ему всё приснилось? Ничего этого не было?       Держась за голову, юноша чувствует пальцами холодные и… мокрые? да, именно мокрые волосы. Холодные капли стекают с виска по щеке к подбородку. Он чувствует, как холодные капли солёной жидкости стекают по шее и спине. Дующий из окна ветер заставляет невольно съёжиться, а табун мурашек пробежать по коже. Обняв себя за плечи, Ллойд почувствовал насколько влажная ткань его кимоно. Он весь мокрый. Зубы непроизвольно стучат друг о друга, тело пробирает мелкая дрожь. Ему холодно, очень.       Монтгомери дотрагивается до спины, убеждаясь в том, что она полностью мокрая, а ткань одежды прилипла к ней. Парень снова обнимает себя за плечи, потирая их. Взяв рядом лежащий плед, он кутается в него по самый нос, с ужасом для себя чувствуя влажность. Плед тоже не сухой.       «Да что происходит в конце-то концов?!»       Внезапное бормотание сбоку становится причиной ещё одного вздрагивания зелёного ниндзя. Ллойд резко повернулся на звук, всматриваясь в темноту. Кудрявые пряди перелились каштаном при свете луны. Парень облегчённо выдохнул. Кудрявая макушка Джея лежит на его скрещенных руках на краю кровати. Он что-то бормочет и хмурится во сне. Монтгомери почему-то сразу не заметил его.       — А! — негромкий вскрик вырвался из больного горла. Ллойд вцепился в собственную руку, что внезапно начала болеть, горя изнутри, а кость левого предплечья стала «ломаться». Стиснув зубы, парень сжал дрожащую руку поверх больной, чем вызвал новую волну ноющей боли. Ллойд тихо заскулил, теперь уже не сжимая руку, а пытаясь поглаживаниями уменьшить боль.       — Аа-ай, я-яй! — тихий шёпот то затихает, то снова становится громче. Боль в предплечье постепенно перешла на всю руку, теперь болит и кисть и плечо. Потом правая рука встретилась с той же проблемой. Втягивая воздух через сжатые зубы, Ллойд жмурится, обнимая себя за плечи, несильно потирая их, он всё ещё дрожит от холода.       «Нужно переодеться в сухую одежду.»       Когда стопы коснулись ледяного пола, по коже пробежали мурашки. Парень быстрым шагом на дрожащих и подкашивающихся ногах подошёл к шкафу. Мокрая, а точнее ужасно влажная одежда полетела на пол. Трясущемися руками Ллойд натягивает футболку, а после быстро меняет штаны.       «Как я мог так сильно вспотеть?»       Будучи уже в сухой одежде, парень собирается лечь обратно в кровать и, укутавшись в одеяло, снова заснуть. Но как только он делает шаг в сторону, до ушей доносится чириканьем птички за окном. Ллойд поворачивается к распахнутому окну, взглянув на небо. Оно уже не такое тёмное как ночью, постепенно светлея, оно переходит от тёмно-синего к голубому. Уже рассвет.       Монтгомери хочет надеяться на то, что его странное состояние было сном, но боль в руках возвращает его в реальность и заставляет поверить в обратное.       «Что со мной происходит?»       Дрожь, пробирающая тело юноши, отошла на второй план, теперь всё его внимание уделено вопросам, что крутятся в голове. Боль, представляющая собой жжение и «ломание кости», перешла в ноги: больно ноют колени и лодыжки. Ллойд шипит пытаясь покрутить щиколоткой, но оставляет эту затею, она лишь всё усугубляет.       «Нужно пойти умыться.»       Пересиливая самого себя и ноющую боль, что постепенно расстекается по всем костям, начиная «ломать» их изнутри, зелёный ниндзя идёт к выходу из комнаты, а после к ванной. Каждый шаг сопровождается острой болью в суставах, как и любое другое движение телом.       Напор освежающе-холодной воды смывает с лица остатки пота, но совсем не помогают взбодриться после сна. Рука тянется к стакану с щётками и тюбику зубной пасты. Ох уж эта привычка (хотя очень даже хорошая).       Ещё раз прополоскав рот от мятной пены, парень смотрит на своё отражение в зеркале, тщательно осматривая каждую деталь своего лица. Здесь явно что-то не так. И он должен узнать что. Ллойд хмурится, всматриваясь в слегка бледное лицо в зеркале, но ничего подозрительного не замечает.       Резкая, колющая боль в животе заставила ниндзя скорчиться и резко согнуться пополам, схватившись при этом за живот. Парень чуть не разшиб голову об керамический край раковины, когда резко нагнулся вперёд, но, к счастью, успел сделать шаг назад.       От ужасной боли хочется выть и кричать, но опять же ничего не получается. На этот раз парень глубоко дышит, пытается вдохнуть как можно больше кислорода, чтобы не повторить свою ошибку дважды. И так дрожащие ноги теперь казались ватными, вот-вот грозящие согнуться в коленях и перестать держать своего хозяина.       «Нельзя здесь падать, нельзя!»       В глазах снова заплясали чёрные пятна, а голова отозвалась давящей болью.       «Комната. Быстро в комнату!»       Будучи полузрячим, из-за чёрного «тумана» перед глазами, Ллойд надавливает на ручку двери и резко выходит из ванной. Расплывающаяся картина представляет собой коридор и дверь в его конце.       «Главное дойти до кровати, не упав.»       Помогая себе правой рукой, опираясь о стену, а левую прижимая к больному животу, Ллойд преодолел коридор, что из-за состояния показался слишком длинным.       — А! — парень негромко вскрикнул от резкой боли, хватаясь за ручку двери, чтобы не упасть. Кровать уже в нескольких шагах, осталось совсем чуть-чуть. Кое-как доковыляв до постели, парень садится на матрас и удивлённо раскрывает глаза.       «Боль прошла? Чё за бред?!»       Нет, не прошла, но затупилась так точно, теперь не такая острая и невыносимая как несколько секунд назад. Выровнявшись, парень глубоко вздохнул.       Что вообще происходит?       Ответ на этот вопрос он скорее всего не узнает, ну по крайней мере сейчас.       Ллойд повернул голову в сторону, посмотрев на спящего брата. Джей не проснулся даже от внезапного выкрика Монтгомери, так крепко спал. Интересно, во сколько он лёг? И что произошло после его отключки? Вопросов много, а ответов нет совсем.       Влажную шею обдувает прохладный ветерок, что ощущается холодным, а мокрые пряди, прилипшые ко лбу, слегка отлипли от него, перекинувшись на бок.       Новая волна мурашек пробежала по телу, напоминая о том, что парень замёрз и до сих пор дрожит. Взгляд изумрудных глаз зацепился на тумбе, на которой стоял термос с кружкой.       Наверное, это тот самый чай, за которым пошёл красный ниндзя, оставив младшего одного в комнате.       Ллойд дотянулся до него и, быстро открыв крышку, налил ещё горячую жидкость в кружку. Да, это именно то, что нужно, чтобы побыстрее согреться.       Тёплый, сладковатый, слегка обжигающий напиток потёк вниз по горлу, постепенно расстекаясь по жилам, при этом согревая Монтгомери изнутри. Стало немного легче, но, к сожалению, тянущую боль малиновый чай прекратить или заглушить не может. Допив чай до дна, парень ложится на спину, прикрывая глаза.       «Это же всё из-за усталости… так ведь? Просто из-за постоянного напряжения и недосыпа… верно?»       Ллойд смотрит в окно, небо всё ещё тёмное, но на горизонте уже показалась яркая каёмка солнечного диска. Слушая пение ранних птиц, он не замечает как проваливается в глубокий сон.

***

      — Ты что, воздухом питаешься?       Разнёсся по комнате зелёного ниндзя возмущённый возглас Джея. Парень, сидящий на стуле около кровати, держит в руках небольшую тарелку и ложку. Уже как минут 30 Уолкер упрашивает младшего съесть, хотя бы ложку картофельного пюре, но тот упёрся и даже рот не открывает. Утром парня не разбудил даже грохот упавшего тренажёра на улице, а проснувшись уже после полудня, он всё равно отказывается что-либо кушать. Вот нет и всё.       — Да, воздухом, — буркнул в ответ младший. Ещё больше насупившись, Ллойд отодвинулся к изголовью кровати.       — Слушай, Джей, будь другом… — начал Монтгомери. — Не заставляй, а? — умоляюще посмотрев в голубые глаза старшего, протянул он. — Я всё равно не буду есть, ты только нервы себе испортишь.       Джей удрученно вздыхает, качая головой. Вот как его заставить?       — Ты хотя бы чай выпей, а то Ния точно убьёт меня, — сдавшись, парень опустил тарелку с ложкой себе на колени, перестав пытаться накормить младшего брата. — Она отправила меня, чтобы я накормил тебя, а ты даже одной ложки не съел.       Смотря на кружку, Ллойд сглатывает густую слюну. Пить тоже не хочется, но надо, горло только ещё больше будет болеть, если не смочить его.       — Ладно, — обречённо выдохнул юноша. — Чай выпью.       Будто делая кому-то одолжение, он берёт в руки чашку, грея об её нагревшиеся стенки ледяные пальцы. Сделав несколько маленьких глотков, Ллойд морщится, ставя кружку обратно на тумбу. Натягивает плед повыше, обнимая себя за плечи. Снова мелкая дрожь пронизывает тело, на улице жара, а он дрожит от холода.       — Ты же совсем ничего не выпил, — Джей приподнимается с места, дотрагиваясь тыльной стороны руки до лба Монтгомери. — У тебя снова температура поднялась, — шатен поджимает губы, слегка хмуря брови. Не найдя взглядом нужное лекарство, Уолкер цокнул языком, вставая с места.       — Я жаропонижающее забыл. Сейчас принесу, — он быстро выходит из комнаты, исчезая за дверью.       Судорожными движениями Ллойд укутывается сильнее, понимая, что плед вообще никак не согревает. Он слишком поздно осознает, что уже был в подобном состоянии, только когда начинает задыхаться.       «Нет, нет, нет, нет, нет, только не это!»       Ноющая боль в животе внезапно усилилась, превратившись в резкие покалывания и сжимания. Весь кислород будто выкачали из воздуха, взамен наполнив его едким дымом, что отравляет лёгкие. Ллойд пытается вдохнуть, но не получается, прям как в том чёрном тумане Óни. Последние частички кислорода покинули лёгкие вместе с хриплым шёпотом:       — Джей… кто-нибудь…!       В глазах снова темнеет. Парень не знает, что делать, тело не слушается и валится на бок. Ударившись головой об деревянный угол, парня ослепили звёзды, плюс ко всему прибавился звон в ушах и… темнота.

***

      Ллойд резко поднялся на кровати в сидячее положение. Снова одышка, снова сильная дрожь, снова ужасная слабость. К счастью, успокоиться удалось быстрее, чем в первое пробуждение.       — Ауч..! — парень дотронулся до головы. На месте удара появилась шишка, блеск. Яркое солнце находится уже слишком низко к горизонту.       «Сколько я спал?»       Монтгомери шумно выдыхает, плюхнувшись на подушку. Тянущая боль внизу живота и посередине, вытягивает из него тихий стон. Уже мучающая юношу мигрень снова появилась, начиная всё по новой сдавливать его бедную голову. Морщась, парень ложит руку на живот, почему-то чувствуя пульсацию под ладонью. Аккуратно подтягивая ноги ближе и сгиная колени, Ллойд зажмуривается.       — А-а-а-ай… — протяжный и даже слишком тихий стон, вообще не соответствующий боли.       Парень шипит и стискивает зубы, втягивая через них воздух. Колющая боль медленно перебралась вверх, в область желудка. Вот теперь ощущается жжение и горячая боль. Она хватает ниндзя своей когтистой лапой, смертельной хваткой сжимая его тело, и впивается острыми когтями в плоть, не повреждая её снаружи, но причиняя невыносимые страдания юноше.       Ллойд вдыхает ртом воздух от чего горло ещё больше пересыхает, как и губы. Глаза стали влажными, соленые капельки растеклись по ресницам.       Монтгомери не открывает глаза, лишь сильнее жмурится, слегка оттягивая резинку пояса штанов, чтобы те не давили на и так страдающий живот. От боли хочется выть, кричать, что-то с силой ударить (желательно, чтобы оно разломалось), но сил нету совсем. Сил нету даже на то, чтобы просто сесть.       Блондин ложит руки под пояс, прямо на горячую кожу, от чего невольно вздрагивает, а по телу пробегают мурашки. Соприкосновение ледяных ладоней с горячей кожей живота вызвало такой рефлекс, но позже холод от рук становится приятной прохладой, что охлаждает разгорячившуюся от повысившейся внутренней температуры кожу. Ощущение толчков различной интенсивности под холодными ладонями, заставляет на мгновение подумать, что именно там бьётся сердце – внизу живота, там, где боль острее всего.       Ллойд тихо мычит, медленно ворочая головой на подушке. Хочется заплакать, но юноша останавливает себя словами, что он «лидер», «зелёный ниндзя» и уже «взрослый», что он не должен плакать из-за какой-то боли в животе, он пережил за свою жизнь и похуже.       Мысли прерываются тихим опусканием ручки двери, что и заставляет парня открыть влажные от слёз глаза. Монтгомери несколько раз моргает, смахивая с глаз влагу, что остаётся на ресницах, и наконец-то видит чёткий силуэт, стоящий в дверном проёме.       — Ты не спишь? — не вопрос, а скорее уточнение. Лицо красного ниндзя озарилось улыбкой, когда он увидел проснувшегося брата. Немедля он заходит внутрь, переступая порог комнаты.       Впервые за весь день на лице Монтгомери появляется что-то ещё помимо отвращения, страха и боли. Это что-то называется счастье. Уголок губ приподнялся, когда Кай подошёл к кровати.       — Я заходил к тебе пару часов назад, но ты уже спал, — Смит садится на край кровати, а его рука сама по себе, скорее из-за привычки, тянется к голове младшего. — Прости, что вчера не успел прийти, ты тогда тоже заснул… — он нежно треплет пшеничные волосы и мягко улыбается.       Ллойд пытается улыбнуться, что выходит слегка кривовато из-за того, что брови хмурятся от покалываний снизу.       «Ох, Кай… Если бы ты знал, что всё это таковым не является.»       — Как ты, малой?       Внезапно возникает желание рассказать всё, что с тобой произошло, поделиться своим страхом и болью с близким человеком, но почему-то становится страшно. Страшно рассказать об этом, страшно даже начать эту тему. Живот в знак согласия сильнее заколол внизу. Ллойд морщится и невольно жмурится, забывая обо всём вокруг, даже о заданном вопросе.       Улыбка моментально исчезает, будто её и не было, как только Смит видит боль, отразившуюся на лице младшего.       — Ллойд, если у тебя что-то болит, не молчи, — голос Кая звучит мягко, но в нём чётко слышно волнение. — Скажи мне.       В ответ он получает, лишь подтверждение своим словам. Ллойд не отвечает, только сильнее жмурится и поджимает губы.       — Болит, да? — Смит хмурится, когда младший медленно покивал головой. — Что болит? — обеспокоенно спрашивает он, смотря как плед в районе живота шевелится.       Ллойд приоткрывает глаза, но тут же зажмуривается от нового укола боли. Только сейчас он заметил, что лежит под одеялом, что сам и натянул на себя, чтобы согреться.       — Живот… — наконец отвечает он спустя несколько секунд молчания. — Очень сильно… и голова, — единственное, что смог выдавить из себя Монтгомери, опять зажмурившись.       Хриплый голос младшего слишком тихий и слабый, что не на шутку пугает Смита, а блестящие крупинки слёз на его ресницах подтверждают правдивость его слов. Кай поджимает губы, пытаясь быстро сообразить, что делать в этой ситуации.       — Можешь описать ощущения?       Не открывая глаза Ллойд отрицательно завертел головой. Разговаривать – это самое последнее, что хочется делать парню в данную минуту.       Щёлкнувшая в голове мысль резко поднимает красного ниндзя с места.       — Здесь нужен Зейн или Пиввж. Я сейчас приду.       Парень быстро выходит из комнаты, даже не обернувшись назад, из-за чего не замечает, как протянутая к нему рука безвольно повисла с кровати.

***

      — Мне вот интересно, — в гостинной, помимо звука шуршания веника, раздался задумчивый голос синего ниндзя. — Почему мы не можем нанять уборщицу? — поставив прибор для уборки на пол, парень облокатился на него, чуть ли не всем своим весом, от чего соломинки жалобно затрещали.       — Наняв уборщицу, мы должны будем платить ей зарплату! — послышался механический голос из кухни, это было сказано со смешком. Зейн, у которого слуховой аппарат слишком чуткий, расслышал возмущения друга и поспешил ответить на его «вопрос».       — Вот именно, — поддакнул словам ледяного ниндзя Коул. Разлёгшись на диване и закинув ногу на ногу, Баккет листает какой-то журнал, с интересом рассматривая иллюстрации кулинарных изделий.       Отвлёкшись от своего занятия, брюнет посмотрел на друга, что с особым «желанием» подметал пол. Парень мог бы справиться с этой задачей намного быстрее, если бы, вместо старого веника, у него был пылесос. Долгая история, но если кратко: Ния строго-настрого запретила использовать «механического помощника», чтобы его шум не разбудил младшего.       — А мне вот другое интересно, — со смешком начинает парень, при этом ухмыляясь. — Откуда ты будешь брать деньги на её зарплату? Из своих сбережений или пенсии мастера Ву?       Джей скептически приподнимает бровь, анализируя сказанное довольно ухмыляющимся брюнетом.       — Первое – точно нет, а вот на счёт второго я ещё подумаю, — будто невзначай говорит Уолкер и возвращается к незаконченной работе.       Коул закатывает глаза, снова утыкаясь носом в журнал, продолжая рассматривать сладкую выпечку, пока его не превлекают быстрые шаги из коридора.       — Ребята! — у входа появляется фигура красного ниндзя, что сейчас выглядит чересчур взвалнованным. — Где Зейн? Мне нужен он, срочно!       — Кай, что случилось? — из-за резкого появления шатена за спиной, Джей чуть не выронил совок с мусором.       — Ллойду плохо.       — Плохо?! — Коул подскочил с нагретого места, попутно раняя журнал из рук и подбегая к Смиту.       На этот раз совок вместе с собранным мусором и веник всё-таки падают на пол, а мусор рассыпается в ногах. Джей так же подскакивает к другу, хватая того за плечи.       — Что с ним?!       — У него очень болит живот и голова, — быстро отвечает Кай, но в ответ получает слегка удивлённые взгляды.       Парни не этого ожидали услышать, а поведение Смита теперь кажется им весьма странным. Джей отпустил плечи друга, отступая на шаг назад.       — И всё? — невольно сходит с его уст.       — Что значит «и всё»?! — парня разозлила и реакция друзей на его слова и этот дурацкий вопрос Джея.       — Я не это имел ввиду, — поспешил оправдаться Уолкер, смотря на то, как брат вот-вот вспыхнет от внезапной злости. — Просто такая боль вполне обычна при заболевании.       Такое оправдание Кая тоже не устроило. Почему они так успокоились, когда он сообщил им о состоянии младшего, парень понять не может.       — Мигрень и боли в животе являются обычными симптомами простуды или гриппа, — из коридора вышел Джульен, вытерая руки об полотенце. — Ещё может быть «ломота в костях». Поэтому сильно переживать по этому поводу не стоит.       — Но вы не понимаете. Ему реально больно, — вместо недавней злости, на лице Смита показался страх и беспокойство. — Очень больно, он сам мне это сказал, — перед глазами появился тот самый момент, когда он спросил о самочувствии младшего.       — Ну, может, он немного преувеличил? — аккуратно предположил Коул, получив хмурый взгляд красного ниндзя.       — Кай, — мастер молнии положил руку на плечо Смита. — Коул прав. Сейчас Ллойд заболел и поэтому ему всё чувствуется в разы сильнее.       — Нет же! — шатен грубо смахивает руку со своего плеча. — Вы что, не знаете Ллойда? Если у него что-то «чуть-чуть» болит, он в жизни не скажет об этом! — на второй части предложения Кай невольно повысил тон. — Упрямый… — буркнув под нос, он хмурится, отведя взгляд в пол. — Пожалуйста, Зейн, пойдём со мной к нему и ты сам во всём убедишься.       Красный ниндзя поднимает умоляющий взгляд на титанового друга, что мягко улыбается ему в ответ.       — Я и не собирался возражать, пойдём, конечно.       «На мгновение я засиял от радости. Схватив Зейна за руку, я потащил его к комнате младшего. Отворив и так открытую дверь, я остановился.       Я опять не успел.       Ллойд снова заснул, не дождавшись меня. Да что ж это такое?!       — Он только что не спал, честно, — негромко говорю я, заходя вслед за Зейном.       Он подходит к кровати, осматривает Ллойда своими сканерами и, повернувшись ко мне, я вижу по его выражению лица и качании головы в стороны, что он ничего не заподозрил неладного. Нахмурившись, я отвожу взгляд. Почему мне не верят?       Зейн подходит ко мне и поддерживающе хлопает по моему плечу.       — У него опять температура поднимается, я принесу холодной воды, — говорит он и выходит из комнаты.       Постояв так несколько секунд, я подхожу к кровати и дотрагиваюсь до лба младшего. Горячий. Поджав губы, я убираю руку и замечаю, как приоткрылись губы Ллойда. Никакого звука, только тихий выдох, похожий на стон, сходит с его сухих губ, а потом тишина опять воцарилась в комнате.       Что же с тобой происходит, малой?»

***

      Когда влага смахнулась с моих глаз и я смог нормально видеть уже не расплывающуюся картинку, а чёткий силуэт старшего брата возле двери, внутри меня растеклось что-то тёплое. Что-то от чего стало на мгновение хорошо, пока я не вернулся в реальность. Чувствую тёплую руку на своей голове и улыбка сама появляется на моём лице, но из-за резкой боли она искажается.       Опять.       Я даже нормально улыбнуться не могу.       — Как ты, малой?       Хочется сказать, что всё хорошо, и чтобы это было правдой. Хочется прыгнуть тебе на шею и, зажав в объятиях, сказать, что всё уже позади и уже ничего не болит, и чтобы это тоже было правдой.       Опять оставляю тебя без ответа, боюсь, что если заговорю, голос будет ужасно дрожать. А больше всего мне не хочется видеть страх и испуг в глазах родных, близких моему сердцу людей. Не хочу, чтобы ребята волновались, поэтому не говорю ничего про своё состояние. А правильно ли я делаю?       Здравомыслящая часть меня говорит, что «нет!». Она кричит мне, заставляет меня рассказать правду, а мне страшно. До жути страшно, до дрожи в коленях, до звона в ушах.       Отчего именно страшно не знаю, но рассказывать я точно не хочу, хотя бы, потому что эта боль только усиливается при любом моём движении или слове.       — Болит, да? — обеспокоенный голос старшего смешан с усталым вздохом.       Как он так быстро догадывается?       В ответ я лишь медленно киваю головой, поглаживая ладонями горячий живот, будто это как-то сможет помочь. Еле выдавливаю из себя несколько слов, что становятся последними, что я смогу сказать сейчас.       — Я сейчас приду.       Я резко раскрыл глаза, но как вижу поздно, Кай уже совсем близко к двери. Ужасные боли вернулись именно в этот момент.       Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет. Зачем я тебя отпустил?!       Скрючившись от боли, я обхватил себя руками.       — Кай! — пытаюсь выкрикнуть, но голос будто забрали вместе с воздухом.       Делаю тщетные попытки глотнуть хотя бы немного воздуха, но всё бесполезно. Дрожащая рука вытянулась в сторону уходящего брата, но тот даже не обернулся, скрывшись за дверью. Тёмные пятна, головная боль и темнота.

***

      Изумрудные глаза резко открылись, испуганно широко расширившись. Потолок. Просто белый потолок – это первое, что увидел парень. Тяжёлое дыхание, мелкая дрожь, учащенный пульс бьёт по вискам. Юноша пялиться в потолок, пока в мыслях происходит каша. Все вопросы вместе с воспоминаниями перемешались между собой, образуя тугой клубок узлов, что попробуй распутать.       Сделав глубокий вдох-выдох, Ллойд прикрывает глаза. Дыхание всё ещё частое и неровное, а колочущееся в груди сердце, кажется, сейчас вовсе выпрыгнет из неё. Чириканье птиц и тёплые лучи солнца на лице возвращают парня обратно в комнату. Взглянув в окно, Ллойд не то, что удивился, он впал в шок.       «Уже утро?! Как я мог столько проспать!?»       Потирая ладонями лицо, Монтгомери приподнимается на локтях, принимая сидячее положение. Покалывание в животе и желудке тут же почувствовалось ярче, а кости ноюще заныли. Разминая затекшую спину и плечи, Ллойд обречённо вздохнул. Эта боль не пройдёт.       «И что я имею? Непонятные боли, что стали причиной моего уже ТРЕТЬЕГО обморока. Перед тем как отключиться я начинаю задыхаться и совсем не могу ничего сказать. После пробуждения меня трясёт как во время озноба, я мёрзну и не могу ничем согреться и… что и? И дальше я не знаю.       Вроде все свои проблемы перечислил, осталось рассказать это кому-нибудь.       Очень легко, просто раз плюнуть.       Кого я обманываю. Я не смог сказать этого Каю, а как другим собираюсь сказать?       Так, ну, надеюсь, что я осмелюсь и всё расскажу, только вот страшно. Очень страшно, даже не знаю из-за чего.       Железная ручка опускается и дверь в комнату открывается. Я поднял взгляд, исподлобья посмотрев на раннего гостя. Кай. Улыбка сама по себе расцвела на моём лице.       — Здоровья болеющим! — увидев меня, старший помахал свободной рукой и, ногой открыв полностью дверь, зашёл в комнату. Он опять с подносом в руках. Если бы не вся плачевность ситуации, это было бы до жути смешно.       Завтрак в постель, блин.       — И тебе доброе утро, Кай, — отвечаю я, пугаясь столь жуткой хрипоты в голосе, будто это и не я сказал вовсе.       — О чём призадумалась ваша светлая головушка? — лучезарно улыбаясь, он оставляет поднос на столе и садится ко мне на кровать. Матрас слегка прогнулся под его весом, но не сильно.       Я же продолжаю буравить взглядом пустоту, подперев рукой подбородок.       — Да так… — тяжело вздохнув, я улыбнулся Каю. — Ничего важного.       Он улыбается мне в ответ, смотря мне в глаза, а я только избегаю зрительного контакта с ним. Прикусываю внутреннюю часть губы, поджав губы.       Я должен сказать ему всё, прямо сейчас.       — Кай, а-а... — вижу заинтересованный взгляд напротив и теряюсь, не зная, что сказать. — Где мастер Ву?       Мысленно я закрываю лицо рукой.       Идиот.       В квадрате.»