Великолепный век: Империя Эндрил

Нил выбрался на улицу пока Эндрю спал. Он хотел только прогуляться. Недалеко, да и быстро. Город днем и город ночью два совершенно разных места. Ночной Сантип казался мертвым. Словно случилась какая-то катастрофа, а Нил и не знал. Луна светилась как факел в темноте. А море блестело, отражая звёзды. Солдаты на стенах сливались в одну темную массу. Нил остановился и поднял голову. Тишина. Красота. Шорох нарушил очарование ночи. Нил с сожалением оторвал взгляд от небесного купола и вгляделся в сторону звука. Там трепетал кончик свечи, не освещающий почти ничего. Но там точно прятался крупный мужчина, которого Нил узнает из тысячи. — Джексон. Кончик свечи остановился. — Не думал, что увижу тебя без твоего ненаглядного альфы. — Сказал тот. Свет едва затрагивал его лицо, захватывая руки в перчатках. На нем была только одежда для сна, но сверху накинута какая-то ткань. Видимо, ему было холодно. Еще бы. В Балторе жаркий климат. Джексон всю жизнь прожил там. — Что ты здесь делаешь? — Холодно спросил Нил. Какой-то отчетливый звук Нил услышал очень хорошо. — И всё-таки ты не похож на Натана. — Пришел поболтать за жизнь? Огонёк дрогнул от ветра. — Пришел насладиться тишиной. Давно у меня не было такой тихой ночи. Нил подозрительно на него смотрел, но, возможно, это было правдой. Может они действительно встретились случайно. — Иди наслаждаться в другое место. — Буркнул омега. — Пойдешь назад к альфе? — Поинтересовался мужчина. — Почему тебя это беспокоит? — Огрызнулся Нил, на самом деле не желая слышать ответ. — Завтра на переговорах я должен буду присутствовать. — Рассказал Джексон. — Мне не сказали зачем, но теперь я догадываюсь. — На что ты намекаешь? — Ты единственный наследник Натана, но отказываешься от титула. Пазлы Нила в голове щёлкнули. Он забыл об одном интересном факте. — Так, ты всегда был братом моего отца? — Бастард от служанки. — Хмыкнул альфа. — Как думаешь ему хотелось видеть меня живым? — Тем не менее ты жив. — Нил сложил руки на груди. — Это условия генералов. Они согласились служить Натану верой и правдой, если он оставит меня в живых. Нил не уловил связи. Имильцы известны тем, что всегда преданы своему вожаку. Если сам вожак пожелает стать чьим-то союзником, все высшие чины тут же сделают это же. Они никогда не сомневались в своих князьях и тем более не ставили им никаких условий. На это должна была быть веская причина. — Генералы всегда преданы своему князю. — С сомнением повторил Нил свои мысли. — Генералы всегда преданы своему вожаку. — Кивнул Джексон. — А вожаком может стать только альфа. Некая мысль пробила мозг Нила, словно пуля. Он медленно опустил руки, пытаясь осмыслить сказанное. Условия, вожак, альфа. Натан… не был альфой? Тогда кем? Бетой? Но ведь Нил… — Что?.. — Всё что мог предложить Нил. Его мысли путались. Слова не имели смысла. Беты бесплодны! Редко, кто вообще имеет гениталии! А детей так вообще!.. — У двух омег не мог родиться альфа, — добивает Джексон. — Но твоему отцу пришлось взять в жены Мэри. Кенго был непреклонен. Нил даже отшатнулся, а потом в ярости подошёл ближе и схватил Джексона за воротник. — Что? Да ты бредишь! Он не мог быть омегой! — Зачем мне это? — Резонно уточнил Джексон, отводя свечу и не пытаясь вырваться. — Оте… Мясник ненавидел меня за мой вторичный пол! Он хотел изжить меня с этого света! — Почти закричал Нил, но вовремя остановил себя. Джексон же свел его усилия на нет, бросив свечу вместе с индивидуальным подсвечников. Тот звонко ударился о землю и пламя погасло. Теперь их освещала только луна. Не было никаких посторонних звуков, словно город действительно вымер. Лицо Джексона казалось острым в темноте. Теперь Нил видел фамильное сходство. Не только с Натаном, но и с ним самим. — Если бы у Натана родился альфа, он мог бы законно избавиться от меня, но этого не случилось. — Спокойно пояснил Джексон. — Сильвия умерла вместе с ребёнком, так и не разрешившись от бремени. Ты знал, что твой отец женился во второй раз? — Этот вопрос не требовал ответа, поскольку Джексон даже не сделал паузы. — Но я не считаю, что моя жизнь уже чего-то стоит. Ты вырос вожаком, пускай и омегой. А генералы уже знают, что правление омеги может быть не менее кровавым. — Спасибо за оценку. — «Поблагодарил» Нил с самым явным сарказмом, который только может быть. — Пришлось научиться. — Ты был хорошим учеником. — Как-то даже печально протянул альфа. Нил вдруг понял, что никогда не слышал от Джексона одобрения. Ни от кого из людей отца вообще-то. Это был первый и, Нил надеялся, единственный раз, когда ему пришлось иметь дело с такими словами из уст своих мучителей. Это звучало отвратительно. Поэтому Нил быстро перевел тему. — Кто-нибудь еще знает? О Мяснике. — Немногие. — Пожал плечами Джексон, а потом по очереди снял перчатку за перчаткой. — Имильская верхушка. Кенго знал. Теперь и ты. Нил инстинктивно захотел обернуться, чтобы удостовериться, что они одни, но он знал, что ничего не увидит и только прервёт зрительный контакт, что было неразумно в такой ситуации. — Зачем ты всё это мне рассказываешь? — Спросил Нил, на этот раз желая знать ответ. — Это ничего не поменяет между нами. Кажется, глаза мужчины сверкнули в темноте. — Злишься на мои уроки? — Бесполезно уточнил он. — И правильно. Испытывай ко мне как можно больше ненависти. Нил сделал шаг назад, испытывая отвращение. — Ненормальный. Зачем? Что за дурацкие игры ведет этот человек? — Как ты заметил наша семейка ненормальная. — Медленно повторил слова омеги Джексон. — А ответ на твой вопрос — чтобы я не приближался к тебе. Нил чувствовал, что зря задал этот вопрос. Кажется его мысли начали выстраиваться в логическую цепочку, но он всё равно не думал, что это правда. Не мог же Джексон?.. — Я твой племянник. — Нил напомнил это, всё ещё сомневаясь, но понимая, что, к сожалению, теория имеет место быть. — Это не имеет значения для имильского народа. — Подтвердил его худшие опасения альфа. — Ты знаешь это. Ты хорошо учил историю. Пока Нил улучил минуту, чтобы просто осознать масштаб трагедии, Джексон сделал тот самый недостающий шаг и мгновенно скрутил омегу, прижимая их груди друг к другу. Нил попытался ударить и вырваться, но альфа легко прервал все попытки сопротивления. Еще бы. Это ведь он его всему научил. — Больше всего на свете я хочу две вещи, — прорычал в лицо Нила Джексон. — Первое — вскрыть тебе горло. Второе — запереть тебя в своей спальне, чтобы не выпускать из постели. Плевать, что ты похож на того ублюдка. Я хочу тебя каждый день, каждый час, каждую минуту своего существования. Вижу, как извиваешься подо мной в фантазиях, я запомнил каждую ноту твоего запаха. Ты преследуешь меня даже по ночам. Нил опешил от такого голоса. Джексон всегда отмахивался от него, как от бесполезной мухи. Говорил недовольно, словно его заставили дрессировать пса хозяина. Этого человека он видел перед собой впервые. Его руки сжимали его жадно, голос был голодным, низким, обжигающим. Сердце омеги билось, как птица в клетке. Далеко не в приятном смысле. Обычно, когда Эндрю начинал говорить таким голосом, потом они переходили к более интимным действиям. Нил не представлял, что будет делать, если Джексон разложит его прямо тут, на каменной площади. Джексон единственный человек, который знал все его уловки, а максийский стиль омега освоил еще не очень хорошо, чтобы использовать его. Кричать Нил не мог. Если их застанут в такой компрометирующей ситуации, это очернит репутацию Эндрю. И тогда Нилу точно не видать обратной поездки в Миндерскую империю. Омега медленно покрывался холодным потом. — Я не смог избавиться от тебя в детстве. — Тем временем продолжал шептать Джексон либо не замечая, либо не обращая внимая на состояние Нила. — И не смогу теперь никогда. Отдайся своему альфе полностью, стань его миром. Без остатка. Но если он когда-нибудь предаст тебя, возвращайся на родину. Возвращайся ко мне. Я не буду отрицать, что желаю ошибки Султана больше всего на свете, потому что единственный, кто должен к тебе прикасаться — это я. Тут Джексон резко запустил свою руку в локоны Нила и грубо одернул его голову, заставляя оголить шею. Альфа наклонился и вдохнул феромон омеги у самой шеи. Словно странник в пустыне, нашедший источник воды. — Ведьма с черной магией. Приворожил ты меня или это наказание за мои грехи, — говорил мужчина в кожу омега. — Но я навсегда твой. Чтобы ни случилось. Так что ненавидь меня. Злись. Проклинай. И всегда помни, что я принадлежу тебе. И жду в своей обители. Только тебя. Джексон отпускает Нила, и тот делает несколько шагов назад на нетвердых ногах. Омега делает несколько вдохов чистого воздуха, не обременённого запахом альфы, а потом разворачивается и бежит. Мужчина просто провожает его взглядом. Нила тошнило. Он не мог думать ни о чем другом. Только о грязных словах, что шептал ему альфа, грубых руках и абсурдности происходящего. Всевышний! Джексон! Один из ублюдков его отца и, как оказалось, его дядя говорил такое! Представлял такое! Желал такого! Это всё равно, что Лола или дядя Стюарт… Нила едва не выворачивает на пол прямо в коридоре, но только чудом сдерживает себя. Ближе к двери Нил сдирает с себя верхний слой платья, отрывая пуговицы, но не в силах беспокоиться об этом. Он даже не хочет ругать дядю Стюарта, потому что такое словосочетание мигом возвращает его на ту площадь, в руки, прости Всевышний, собственного дяди. Голова омеги взрывается, потом вспоминает это, а потом снова взрывается. И так по кругу. Янычары у дверей в шоке провожают омегу взглядом. Еще бы. Нил чуть ли не разделся у них на глазах, оставаясь только в нижнем слое платья. Полупрозрачном. Нил забегает в комнату и только оказавшись в окружении любимого запаха его мысли замирают и разбегаются. Его голова блаженно пуста, и он прислоняется лбом к двери, чувствуя себя просто отвратительно. — Нил? Омега вздрагивает от тихого родного голоса. Эндрю сонно смотрит на него в свете луны, только что разбуженный телодвижениями омеги. Нил чувствует вину за прерванный сон, а потом отвращение к себе. Чем он только что занимался? Обжимался с другим альфой, пока его возлюбленный даже не знал, что он ушел. Конечно, Джексон сам распустил руки, но от этого Нил не чувствовал себя менее грязным. Он разберется с этим завтра и объяснит всё Эндрю. Альфа хмурится, когда Нил подходит. Он протягивает руку, но Нил дергает головой. — Нет. Эндрю хмурится еще сильнее. Нил понимает, что его поведение очень странное, но у него нет сил говорить об этом. Ему лучше было бы пойти спать в другую комнату, но он не уверен, что его не накроет приступ паники без Эндрю рядом. И сам альфа начнет волноваться, если не найдёт омегу с утра, но сейчас Нил не может объяснить весь тот комок омерзения, что засел в его груди, поэтому просто быстро прыгает на самый край перины, подальше от Эндрю, накрывается одеялом и бросает: — Завтра. Прежде чем притвориться, что уже спит.